Текст книги "Развод. Я не вернусь (СИ)"

Автор книги: Софи Сорель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 46

С Пашкой мы встретились через два дня. Он позвонил, чтобы извиниться, и мы все-таки пошли в то кафе возле моего дома.

– Не нужно извиняться, Паш, – сказала я, когда он в очередной раз попросил у меня прощения за потасовку в квартире. – Ты, в общем-то, ни в чем не виноват. Если бы ты не пришёл, ещё не известно, чего бы мне стоило выставить пьяного Костика вон.

– Все равно, я должен был сдержаться и просто увести его оттуда.

– Наверное, но все мы были на взводе. – Я сделала глоток безалкогольного мохито. – Если честно, меня взбесили и оскорбления Костика, и твои слова.

– Ты имеешь в виду, что я не стал отрицать, что сплю с тобой? – Я кивнула. – Извини, но я был в бешенстве и уже не мог здраво мыслит.

– Я это понимаю, сейчас понимаю... Ненавижу, когда мужики дерутся. Это страшно. Поэтому мне просто хотелось, чтобы вы оба исчезли и чтобы я ничего этого не видела. – Я передернула плечами.

Я посмотрела на Пашку, и он неосознанно потер подбородок, где все ещё красовались ссадины после столкновения с Костиком. Какое-то время мы молчали. Он не пытался заполнить паузу, я тоже решила, что не время болтать ни о чем. Я вдруг поймала себя на мысли, что скучаю по прошлому, когда между нами с Пашкой не было неловких пауз, не было признаний в любви, не было отвергнутых надежд.

– Лад, можно я спрошу? – Я вскинула на него глаза и тут же догадалась, о чем именно он хочет спросить. – Костик сказал правду? Островский – твой любовник?

– Вы знакомы?

– Лично нет. Но он инвестор в компании, где я работал последние годы.

– Надо же... – протянула я.

– Значит, Костик не соврал? – он выжидающе смотрел на меня.

– Паш, какое это имеет значение?

– Ты же говорила, что у тебя никого нет и ты вообще не готова к отношениям.

– И когда я это говорила, я не обманывала тебя: тогда между мной и Островским ничего не было.

– А теперь вы вместе? – нахмурился Пашка.

– Наверное, – пожала я плечами.

– В смысле?

– Мне сложно дать определение нашим с ним отношениям. – Я плотно сжала губы, давая понять, что подробностей не будет.

Мы снова замолчали. Пауз между нами становилось все больше, неловкость – все явственней.

– Родители Вику привозят через неделю, – сказала я.

– А я уезжаю.

– Куда? – удивилась я.

– В Норвегию. Решил работать там.

– На старое место возвращаешься?

– Нет, в другую компанию, и платят они лучше, да и вообще – много всяких плюшек, – улыбнулся Пашка. – Я бы очень хотел, чтобы ты...

– Паш, не надо, – протянула я руку через стол и крепко сжала его ладонь. – Давай постараемся быть друзьями, как раньше, а?

Он кивнул.

– Хорошо, но я буду рад, если вы с Викой прилетите ко мне на каникулы. Или насовсем. В любое время. Когда бы ты ни решилась...

Опять двадцать пять! Паша все ещё не терял надежды. Неужели мне придётся быть грубой и просто послать его к черту, забыв о старой дружбе?

– Прости, – стукнул он себя по лбу. – Надеюсь, ты однажды согласишься прилететь если не в отпуск, то на мою свадьбу.

Я улыбнулась.

– Как только ты найдёшь невесту, чего я тебе искренно желаю.

– Значит, договорились.

Мы ещё долго болтали о его переезде, о возвращении Вики, обо всем на свете. Мне было чуточку грустно, когда мы прощались. Казалось, навсегда уходит частичка жизни, детства, которая так неожиданно вернулась ко мне в лице Пашки. Но так будет лучше для всех. Тем более для Пашки. Он должен выбросить из головы меня и свою любовь ко мне, свой незакрытый гештальт.

***

Следующим вечером, когда я возвращалась с работы домой, вынырнув из переполненного метро и в очередной раз размышляя над тем, что лучше стоять в пробке, но зато в своей машине, а не толкаться среди сотен потеющих от жары пассажиров, я к своему ужасу обнаружила у подъезда Костика.

Сделав вид, что я его не знаю, я попыталась пройти мимо.

– Лада, подожди! – позвал он.

– Чего тебе? – остановилась я.

– Хотел извиниться за то, что вломился к тебе и вообще за все...

Ого, это что-то новенькое! Костик и извинения отродясь рядом не стояли. Я с подозрением посмотрела на бывшего мужа.

– Хорошо, извинения приняты, – кивнула я ему и попыталась обойти, проскочив к подъезду.

– Давай поговорим, а, Лад? – Мне показалось или я слышала в голосе Костика заискивающие нотки?

– Поговорим, о чем?

– Обо всем. Спокойно, как взрослые люди.

– Я не уверена, что нам есть что сказать друг другу, – помотала я головой.

Костик кивнул куда-то в сторону.

– Здесь кафе за углом. Пойдём сядем там и поговорим, – предложил он.

Я согласилась. Это было лучше, чем стоять у подъезда и выяснять отношения на глазах у всех соседей.

И вот я снова сидела в том же кафе, где вчера была с Пашкой. Официантка посмотрела на меня заинтересованно. Явно узнала и наверняка подумала, что я меняю красивых мужиков со скоростью света. Видимо, надо завтра сюда прийти со Спартаком, чтобы весь район знал, что я не мелочусь и не останавливаюсь только на двух мужчинах. Эта мысль меня развеселила и слегка приподняла настроение.

Я заказала мокко с двойной порцией шоколада и карамели. Это мало походило на кофе, но было вкусно. Костик ограничился двойным эспрессо.

– Не уснёшь, – кивнула я на его чашку.

– Плевать, я и так почти не сплю, – опустил он голову.

– Так о чем ты хотел поговорить, Костя?

– Лад... Я такой идиот. Я столько всего наворотил. Но знаешь, что я понял?

– И что же ты понял, Костя? – иронично приподняла я бровь.

– Я люблю тебя и только тебя, Лад. Никогда не переставал любить.

Я ожидала чего угодно, но только не этого признания. У меня в буквальном смысле слова отвисла челюсть.

Глава 47

– Любишь? – переспросила я.

– Да, очень люблю.

Я расхохоталась. Смеялась и смеялась, и все не могла остановиться.

– Да ты чего? – нахмурился Костик.

– Извини, Кость, но это настолько нелепо, что я даже не знаю, как прокомментировать, – смахивая с ресниц выступившие слезы, сказала я, силой воли заставляв себя прекратить хохотать.

– Я понимаю твою реакцию, малыш. Я реально сильно накосячил. Лад, я понял, что все это было ошибкой.

– Прости, что именно было ошибкой?

– Мой уход к Снежане, наш развод... Знаешь, ведь Снежана буквально вцепилась в меня мертвой хваткой. Я никогда не думал, что эта интрижка так затянется. – Он, как нашкодивший котёнок, опустил голову и боялся посмотреть мне в глаза. – Я ведь тогда, в первый раз, переспал с ней по пьяни. Да я даже не хотел, она сама набросилась на меня! Потом как-то узнала мой телефон, начала названивать. Я правда не хотел, но она удавкой затянулась на моей шее.

– Да-да, Костя, конечно! Снежана ведь привязывала тебя к койке и трахала до посинения. Хочешь сказать, так было дело? А ты лежал и не мог пошевелиться. А потом ещё и ещё раз.

– Ты утрируешь, но в общем и целом – да. Я не хотел этих отношений.

Господи, кажется, он искренне верил в то, что говорил!

– И из дома нас с Викой ты выгнал из-за Снежаны, да? Она ведь стояла с ножом у горла, когда ты нас вышвыривал! – скривилась я. – А потом буквально резала тебе вены, заставляя при каждой встрече оскорблять меня, поливать грязью, дочку забыть и не вспоминать. Ах да! – разошлась я. – Она ведь ещё и маму твою вынудила приходить к нам и оскорблять меня самыми последними словами!

– Лад, наверное, в твоих глаза все это выглядит неправдиво, но я совершенно искренен с тобой сейчас: я тебя люблю, а со Снежаной... Она меня взяла в тиски и...

– Я тебе объясню, как все это выглядит, Костя, – перебила я его. – Ты бросил меня, решив присосаться там, где баблишка побольше. Повёл себя как последняя скотина и даже не задумался о том, что ведь можно было разойтись по-человечески, остаться, в конце концов, мужиком. Ты жил себе не тужил, Снежаночка была готова тебя содержать, а потом ты обосрался. Оскорбил Островского, оскорбил меня, моих родителей. Знаешь, как говорят? Прежде чем открывать рот на моську, убедись, что ты слон, а не наоборот. И кстати, – я перевела дух, сделав большой глоток уже подстывшего мокко, – я не просила Островского закрывать твой бизнес, это сделал твой поганый язык.

Я видела, что с каждым моим словом лицо Костика багровеет все сильнее и сильнее. Что, не нравится слушать правду? А ты послушай! Хоть раз в жизни, козел!

– Так вот, – продолжила я. – Бизнеса ты лишился, и Снежана решила: на кой черт мне мужик, который вообще ничего не может? И послала тебя к черту! Удивительно, что она не сделала этого раньше. – Мне вдруг в голову пришла неожиданная мысль. – А может, не только в спортзале дело? Может, она тебя с другой бабой застукала? – Костик резко отвёл глаза в сторону, и я поняла, что попала в точку. – Ты обложался по всем фронтам, Костя, и теперь пришёл ко мне. Зачем? В надежде, что я все ещё та глупая овечка, которая когда-то была в тебя безумно влюблена? Думаешь, навешаешь мне на уши про любовь, надавишь на жалость, и я тебя прощу? Ты и правда меня за идиотку держишь?

– Лад, ты все не так поняла. Я ведь искренне пришёл извиниться.

– Что ж, как я уже сказала – извинения приняты, но это не значит, что я тебя простила.

Я достала из сумочки кошелёк и положила деньги на стол, чтобы рассчитаться за заказ.

– Я хочу видеться с дочкой! – сказал Костик.

– Нет, – отрезала я.

– Вика – моя дочь!

– Неужели вспомнил? – усмехнулась я. – Ты столько месяцев не появлялся в ее жизни и даже не звонил, что Вика наконец-то начала забывать о твоём существовании. Не нужно портить ей нервную систему.

– Но ты не имеешь права мне запрещать! – возмутился Костик.

– Не имею? – сузила я глаза. – А ты подай в суд на меня! Только учти, что я подам встречный иск. Насколько мне помнится в прошлом месяце ты не удосужился заплатить алименты и до этого заплатил лишь половину суммы. А ещё, знаешь, я ведь любовница Островского, сам меня попрекал этим. Так вот! Думаю, у него хватит ресурсов помочь мне лишить тебя родительских прав, а уж с ним за это я найду, чем расплатиться! – Я растянула губы в саркастичной усмешке и поймала ненавидящий взгляд Костика. – Лучше не говори мне больше про свои отцовские права. И про любовь свою гнилую не говори.

Я, гордо вскинув голову, медленно выплыла из кафе, буквально заставляя себя идти плавной походкой, чтобы он видел: я не боюсь его, не бегу и не прячусь. Мои слова были блефом: я не собиралась просто о помощи Спартака. Но ведь Костик об этом не знает? С другой стороны, а почему бы мне его не попросить, если возникнет необходимость? Что у нас за отношения такие? Может, я сама выстроила стену, врезала в неё дверь и заперла замок? Может, Спартак был бы рад, если бы я дала волю чувствам не только в постели, но и в каких-то бытовых вопросах?

Вытащив мобильник, я набрала номер Островского. Никогда не звонила ему сама, обычно он был инициатором встреч. Меня ждало полное разочарование. Спартак не просто не взял трубку: телефон был вне зоны действия сети.

Уже поздно ночью мне пришло сообщение, которое я обнаружила только наутро: «Срочно улетел в Штаты. У дочки проблемы».

Да уж, Лада, раз решила надеяться только на себя, так и придерживайся этой стратегии. Не стоит ни на кого рассчитывать и впредь.

Глава 48

Вика и родители вернулись с моря. Лето закончилось, и пришёл сентябрь. Жизнь потекла монотонно, вторя дождливой погоде. Дочка ходила в сад, мама помогала мне забирать ее, если я не успевала. Я часть рабочего времени проводила в загородном доме Спартака, продолжая следить за тем, как идут работы, а часть оставалась в офисе, где меня нагрузили новыми проектами. Я рассчитывала, что к началу зимы все отделочные работы у Островского будут закончены и останется самое интересное: мебель, картины, мелкие детали интерьера.

Прошёл сентябрь, а Спартак все ещё был в Америке. Я не знала, что там произошло с его дочерью, но, видимо, что-то глобальное, раз он даже не возвращался в Москву, а занимался делами корпорации оттуда. Он позвонил мне за все время лишь два раза, скупо объяснил, что у него возникли непредвиденные проблемы, но он обязательно с ними разберётся, а когда прилетит, все мне объяснит. Намекал на какой-то сюрприз.

Я была зла и разочарована. Он признался мне в любви, и я решила, что это не просто слова, что они что-то значат. Я поверила, что наши отношения теперь выйдут на новый уровень. А в результате... В результате не изменилось ничего. Вернее, изменилось, но в худшую сторону. Он уехал, и я не понимала, где он и что делает. Моя попытка расспросить и узнать, что происходит, не увенчалась успехом. Спартак сухо сказал, что узнаю обо всем в своё время. Мне не нужно было повторять дважды. Я больше не спрашивала и не звонила. И он звонил все реже, чаще просто сбрасывал сообщения, отделываясь общими фразами.

Моя злость на Костика сошла на нет. Он теперь жил у своего друга Вадика и работал тренером в самом обычном фитнес-центре. Раз в неделю он виделся с Викой. Поразмыслив и поостыв, я решила, что хуже от этого не будет. Все-таки он отец. Он ещё пару раз пытался намекнуть, что раскаялся и хотел бы получить второй шанс, но я сказала, что об этом и речи быть не может.

На второй неделе октября повалил снег. Я как раз была за городом, принимала только что привезённые предметы для украшения гостиной: здесь были вазы, панно, несколько старинных столиков и один дорогущий диван, который Спартак приобрёл ещё в ту нашу поездку в Лондон. Как, кажется, давно это было...

Грузчики только что уехали. Я стояла у окна, наблюдая за тем, как с неба сыплется мокрый снег. Он долетал до земли и тут же таял. Однако снегопад был обильным. Если не прекратится, то к вечеру может нанести сугробы. Нужно побыстрее заканчивать с делами и возвращаться в город.

Когда я уже отошла было от окна, краем глаза уловила, как какой-то внедорожник подъехал ко входу в особняк. Незапертая дверь распахнулась. Сердце гулко забилось. Неужели Спартак вернулся и сразу приехал сюда? Но это был не Спартак.

На пороге стояла очень красивая женщина. На вид ей было лет двадцать пять. Она с интересом осмотрелась по сторонам и, не заметив меня, так как мою фигуру скрывала тень, падающая от оконной ниши, стремительно поднялась на второй этаж.

Кто бы это мог быть? Я решила последовать за ней и узнать, что она здесь делает. К тому же я собиралась уезжать, а перед этим нужно будет запереть дом и оставить ключи охранникам, которые теперь дежурили здесь днём и ночью.

Женщину я нашла в спальне, где висела «Акустика чувств». Она стояла перед картиной, замерев. Фигура у неё была отменная: тонкая талия, шикарные ягодицы, длинные ноги. Платинового цвета волосы спускались ниже лопаток.

– Он все-таки купил ее, – не оборачиваясь, сказала незнакомка. – Вы знаете, ведь он охотился за этой картиной двадцать лет. Когда впервые увидел ее на какой-то выставке, буквально влюбился. С ума сходил, как хотел ее заполучить, но она уже тогда стоила бешеных денег, а Спартак ещё не был так богат. – Женщина обернулась и теперь с интересом рассматривала меня. – Вам нравится?

– Да...

– А я, признаться, никогда не понимала, чем она его так зацепила. Мазня мазней, – улыбнулась женщина.

У неё были идеально ровные белоснежные зубы. Идеально правильные черты лица. Только теперь, когда я всмотрелась, поняла, что ей далеко не двадцать пять. Наверное, около сорока. А идеальность ее наверняка была достигнута путём немалых усилий пластических хирургов и косметологов.

– Я вообще не очень люблю искусство, – снова улыбнулась женщина. – Ничего в этом не понимаю. Не говорите Спартаку, а то он будет дико разочарован, – заговорщическим шепотом проговорила она. – А вы, наверное, Лада?

– Да, – кивнула я, – а вы...?

Но она меня перебила:

– Спартак так и думал, что я смогу застать вас здесь. Очень рада с вами познакомиться. – Женщина протянула руку, и я машинально пожала ее. – Я уже давно хотела повидаться с вами и посмотреть на женщину, которая доводит до ума наше новое семейное гнёздышко, – хохотнула она. – А заодно и согревает постель моего мужа, пока меня нет.

– Вашего мужа?

– Ну да, – широко улыбнулась женщина. – Я Екатерина Островская, жена Спартака. Правда, мой муж – шикарный любовник?

– Ваш муж? – по-идиотски переспросила я.

– Господи, ну да! Только не говорите, что не знали, что Спартак женат! Мы уже двадцать лет как женаты. Вы не подумайте ничего такого, – тараторила Екатерина, – я вовсе не против, что у вас с ним интрижка. Он здоровый мужчина с огромными аппетитами... Он здесь – я там. Все нормально. Просто обычно он честен со своими женщинами, сразу рассказывает, что женат, странно, что вам не рассказал. А дом вы украшаете гениально! Не зря Спартак вас нахваливал. Лада, вы чудо...

Она все говорила и говорила, трещала без остановки. Я на автомате вышла из комнаты, спустилась в гостиную и пошла на выход. Завела купленную две недели назад машину, медленно тронула ее с места и поехала прочь. В голове все звенел жизнерадостный голос женщины. Екатерина Островская. Жена Спартака. Приехала посмотреть, как вы обустраиваете наш дом. Он мужчина с большими аппетитами. Вы разве не знали, что он женат? Уже двадцать лет как!

Ты, Лада, разве не знала, что он женат?! Не знала? Не знала? Какая же ты дура! Тупая курица! Идиотка! Нет, не так! ДУРА! ТУПИЦА! ИДИОТКА!

Глава 49

– Что это? – удивленно воззрился на меня Дмитрий Иванович, когда я положила на его стол кипу бумаг.

– Здесь все по проекту дома Островского. Вот здесь эскизы, здесь распечатки закупок, сметы, наброски, планы. На флэшке – электронная версия всего, в программе – трехмерный проект, – отчеканила я.

– И что мне с этим делать? – Начальник снял очки и потёр переносицу.

– Отдайте кому-нибудь из ребят. Все самое сложное я уже сделала, – выдохнула я.

– Значит, не будете работать с Островским?

– Нет, – мотнула я головой. – Даже если вы уволите меня.

– Не собираюсь я вас увольнять, Лада Михайловна.

– Отлично. Тогда ещё вот. – Я протянула ему исписанный лист.

– Отпуск за свой счёт? – нахмурился Дмитрий Иванович.

– Да. Знаю, что это наглость с моей стороны, но мне нужно... В общем, мне нужно.

Босс лишь помотал головой, то ли осуждающе, то ли понимающе, но заявление подмахнул. Я знала, что Машка ему рассказала о том, что у нас с Островским были близкие отношения и что они закончились. Подруге я сообщила первой. На этот раз никаких истерик не было, как тогда с Костиком. Я просто позвонила ей и вывалила новости на автомате.

Это было вчера. Вчера же я заблокировала все номера Островского, но решила, что этого недостаточно, и, сохранив все важные контакты с сим-карты в память телефона, выбросила старую симку. Тут же пошла и купила новую, деловито оповестила всех сообщением, что теперь у меня новый номер. Вот так. Новый номер – новая жизнь. Я действовала словно робот, не позволяя себе ни на минуту остановиться и задуматься, дать волю эмоциям.

Идея взять отпуск за свой счёт мне пришла спонтанно. Я не знала, куда поеду, но хотелось убраться подальше из Москвы, из страны, а лучше с этой планеты, чтобы уж точно нигде не пересечься с Островским.

Весь вчерашний день, пока старый номер ещё был при мне, я все думала, что Спартак позвонит не со своих, заблокированных мной номеров, а с незнакомого. Позвонит и постарается что-то объяснить. А я пошлю его к черту. Смачно так. Матом, хоть я и не материлась.

Звонков с неизвестных номеров не было. Вообще ничего не было. Я даже по-идиотски думала, что он примчится. Ха! Как же!

Поэтому, чтобы больше не ждать и не надеяться, я решила уехать. Хоть куда-нибудь уехать.

Денег у меня было не так чтобы много. На полет в соседнюю галактику точно не хватит. Зато хватило на Египет. Отлично! Почему-то эту страну я всегда обделяла вниманием, хотя когда-то, в юности, обожала книги и фильмы про фараонов и мумий. Я решила, что пляжный отдых мне неинтересен, а потому выбрала тур, до отказа переполненный экскурсиями. Буду лазать по пирамидам, сфинксам, стелам и что там у них ещё есть?

Никогда не думала, что можно вот так быстро собраться в путешествие. Утром я подписала заявление на отпуск за свой счет, а после обеда у меня на руках уже были билеты.

Когда я озвучила свой план родителем, они хоть и удивились, но ничего не сказали.

– Поезжай, – кивнул отец, – за Викой мы присмотрим.

– Только будь там осторожна, – напутствовала мама.

– Все будет хорошо. – Пообещала я.

Она сразу поняла, что у меня стряслось что-то из ряда вон выходящее, но расспрашивать не стала, понимая, что сейчас не время.

На следующий день я распрощалась с Викой, крепко ее обняв, и с родителями.

– Ну ты даёшь! – осуждающе мотала головой Машка, которая вызвалась довезти меня до аэропорта. – Мне кажется, ты зря так рубишь с плеча.

– Я тебя умоляю, Маш, – закатила я глаза. – Мне хватило Костика и его «искренности», в которой я жила столько лет.

– Что-то мне не верится, что Островский тебя обманывал, – стояла на своём Машка. – Мне кажется, это какое-то недоразумение, и он не женат...

– Это недоразумение зовут Екатериной, у неё ноги от ушей, шикарная силиконовая грудь и великолепная маска на лице.

– Маска? – Машка оторвала взгляд от дороги и уставилась на меня.

– Вперёд смотри! – попросила я подругу. – Да, маска. Маска идеальной красавицы, слепленной самыми лучшими пластическими хирургами мира.

– Ну, может, она не его жена... – предположила Машка.

– Его-его. И даже если представить, что все это был какой-то розыгрыш, мне все равно это не нужно.

– Что не нужно?

– Мне не нужен мужчина, который допустил такую ситуацию, чтобы какая-то голливудская красотка приходила ко мне и с насмешкой спрашивала: разве вы не знаете, что Спартак женат? – передразнила я голос жены Островского.

– Тебе нужно с ним поговорить, пусть все объяснит.

– Даже не собираюсь, – отрезала я.

– Лад, нельзя быть такой категоричной. Может, он и не знает ничего, и не виноват совсем.

– Виноват, Маш! Виноват в том, что убедил меня, будто я для него больше, чем просто очередная шлюха, которую он трахает. Виноват в том, что допустил такую ситуацию, когда какая-то телка может позволить себе ввалиться в его дом и назваться его женой. Мне это не надо, – снова помотала я головой. – Хотя я на сто процентов уверена, что она не просто любовница-самозванка, решившая выбить меня из обоймы, – она его жена. Уж слишком она осведомлена и о загородном доме, и о его желании купить ту проклятую квартиру, и обо мне.

Мы обсуждали Островского до самого аэропорта и почти поругались, потому что Машка никак не хотела принять мою позицию, считая, что я обязана если не поговорить с Островским, то хотя бы посмотреть в его наглые глаза и плюнуть в лицо. Я унижать себя ещё больше не собиралась. Мне нужно было сменить обстановку, отвлечься, наполнись голову мыслями о чем угодно, но не о том, что меня в очередной раз использовали и предали. Хотелось погрузиться в какой-то совершенно иной мир, который бы меня поглотил полностью. Я почему-то была уверена, что сделала правильный выбор, остановившись на Египте. И не ошиблась. Мир песка, пирамид, разрушенных и обновлённых храмов, музеев, фараонов и их цариц меня поглотил с головой.