Текст книги "Развод. Я не вернусь (СИ)"

Автор книги: Софи Сорель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Глава 42

Обещание свое Вике Спартак исполнил. Через час вернулся его водитель и привез несколько ведерок мороженого. Дочка долго выбирала и остановилась на арбузно-сливочном.

Вечер прошел неспешно. Мама даже водителя Спартака накормила, хоть тот и отказался сесть за общий стол и разместился на кухне. Видимо, не положено обслуживающему персоналу Островского сидеть с ним за одним столом. Субординация. Сам Спартак вел себя непринужденно: отвечал на вопросы папы, рассказывал о своем бизнесе, в свою очередь интересовался работой отца в школе. Со стороны посмотришь и не скажешь, что он – миллиардер, который имеет личный самолет. Ну или в состоянии его арендовать в любое удобное время.

Уехал он от нас уже после одиннадцати. Когда я провожала его до машины, Спартак привлек меня к себе и, улыбнувшись, сказал:

– Понимаю теперь, почему ты такая хорошая, Лада.

Я вопросительно приподняла бровь.

– Родители у тебя замечательные. Очень душевные, – объяснил Спартак. – Зря ты меня пугала знакомством.

– И ничуть я не пугала, – улыбнулась я. – А ты хорошо справляешься с детьми. Даже не ожидала от тебя.

– У меня еще много скрытых талантов.

Он наклонился ко мне, и я, встав на цыпочки, обхватила его широкие плечи и поцеловала. Спартак прижал меня к себе еще теснее и, оторвавшись от губ, прошептал на ухо:

– Еще минута – и я потребую заночевать меня на диване.

– Нет уж, поезжай в отель. – Отстранилась я.

– Я буду скучать, Лада.

– Ты слишком занятой человек для таких глупостей, – усмехнулась я.

– Я позвоню тебе, как только вернусь в Москву.

Махнув ему на прощанье, я вернулась в дом. Не влюбляйся, Лада. Не влюбляйся! Уговаривала я себя. И не смей ждать этого звонка. Тебе не двадцать лет, чтобы вести себя как влюбленная дурочка.

Во вторник рано утром я вернулась в столицу, и работа поглотила меня с головой. Большую часть времени я проводила за городом, в доме Спартака. Здесь теперь вовсю шли отделочные работы. Я кипела идеями, какой интерьер сделать для гостиных, кухни, бального зала, в котором я решила организовать музыкальный салон. Нужно будет сказать Спартаку, что ему придется раскошелиться на настоящий рояль. Интересно, он умеет играть? Я играла. Когда-то окончила музыкальную школу по классу фортепьяно. Правда, была весьма посредственной ученицей. Зная любовь Островского к искусству, не удивлюсь, если он и на пианино играл виртуозно. Все-таки необычный он человек. С виду бизнесмен, которых в Москве вагон и маленькая тележка, а на поверку оказывалось, что, помимо зарабатывания огромных денег, у Спартака была куча талантов и интересов. Мне это нравилось. Меня возбуждала мысль, что этот человек может меня чему-то научить. Нас связал секс, потом работа, потом снова секс, но нам всегда было о чем поговорить. Мне интересно было его слушать, а он любил рассказывать.

Что ж, из этих отношений, как бы они ни развивались и чем бы ни закончились, я могла извлечь массу удовольствия. Взять хотя бы «Акустику чувств», от которой я не могла отвести глаз. Я принесла в ту комнату маленький складной стульчик, села перед картиной и долго смотрела на нее, а потом начала рисовать то, что должно было окружать это гениальное полотно.

Это было мгновение истинного вдохновение. Мгновение, продлившееся так долго, что когда я оторвалась от работы и вскинула голову, поняла – за окном совсем стемнело, а дом затих. Рабочие давно закончили и уехали.

– Черт! – взглянула я на часы. Они показывали десять двадцать.

Я подняла телефон, который, пока рисовала, положила прямо на пол, предварительно отключив звук. Смахнув блокировку экрана, я увидела, что мне пришло сообщение от Игоря, прораба, руководившего работами в доме. Мы договаривались, что он подбросит меня до города, ведь я была без машины. «Лада, вы уже уехали?» Нет, блин, я была так увлечена, что про все на свете забыла. Потом я увидела несколько пропущенных звонков. Все от того же Игоря. И один от Костика. Этому-то что надо?

Звонить прорабу было уже поздно. Никто не будет возвращаться за мной в такой поздний час. Звонить бывшему я тоже не собиралась, потому что, не успев проверить пропущенные вызовы, увидела от него новую эсэмску: «Сука ты, Лада». Костик звонил мне, чтобы в очередной раз оскорбить? Он совсем тронулся умом? Придурок!

В город мне было не вернуться. Автобусы в такое время уже не ходили. Можно было бы вызвать такси, но на его ожидание и поездку уйдет слишком много времени.

Я решила переночевать в том домике, где мы со Спартаком провели выходные. Он оставил мне ключи, чтобы мне было где отдохнуть или оставить вещи в случае необходимости. Надеюсь, там и еда осталась. Спартак вроде бы говорил, что его помощница строго следит за порядком даже здесь, хоть тут пока никто и не живет.

Покинув большой дом, я вышла на улицу. Вечер был прохладным. Темноту рассеивали два фонаря, которые разместили на парапете около лестницы, ведущей к главному входу. Правда, света от фонарей хватало лишь на несколько метров, а дальше царил беспроглядный мрак.

Включив фонарик на мобильном, я, медленно двигаясь к домику, освещала себе путь. Вокруг мне мерещились тени и слышались странные звуки. Я подумала, что я в этой глуши совсем одна, до ближайшего населенного пункта километра четыре, кругом – ни души. Я почувствовала, как страх ползет вверх по позвоночнику и хватает меня за шею.

Я почти бегом бросилась к домику и вздохнула с облегчением, когда оказалась у входной двери и достала ключ из сумочки. Я вставила ключ в замок, но вдруг дверь резко распахнулась. Передо мной возникли очертания темной фигуры. Я завизжала.

Глава 43

– Лада! – раздался из темноты знакомый голос.

– Господи, Спартак! Ты до смерти меня напугал, – схватилась я за сердце.

– Ты чего тут делаешь?

– А ты?

– Тебе сюрприз хотел сделать, – хмыкнул он.

– Вот и сделал, – проворчала я. – Чуть сознание от страха не потеряла.

– Дай-ка мне свой телефон. – Он забрал у меня телефон, на котором погас фонарик. Видимо, от страха я ткнула пальцем как раз в кнопку отключения.

Спартак отправился куда-то за дом – я последовала за ним.

– Что происходит?

– Свет вырубило, – объяснил он.

– Так ведь в большом доме есть…

– Есть и тут был. Я только приехал, принял душ и не успел выйти, как электричество отключилось.

Он открыл распределительный щиток и начал рассматривать автоматы.

– Я думала, ты еще не вернулся в Москву.

– Только из аэропорта. Решил сразу приехать сюда и тут переночевать, знал, что ты завтра приедешь. Вот думал с утра тебе сюрприз сделаю. – Спартак что-то пощелкал, и в домике зажегся свет. – Ну вот, порядок. – Он повернулся ко мне. – А ты почему здесь до сих пор?

– Заработалась, – пожала я плечами. – Села за эскиз и провалилась, а когда закончила, все уже разъехались.

– Испугалась? – притянул он меня к себе, и я тут же уткнулась носом ему в грудь. От Спартака приятно пахло гелем для душа.

– Не особо, – соврала я.

– Обманываешь, – усмехнулся он и чмокнул меня в макушку. – С завтрашнего дня здесь будет дежурить охрана.

Мы вернулись в дом, и я включила лампу в гостиной.

– Так лучше, – улыбнулась я и протянула Спартаку свою рабочую папку с эскизами. – Вот, посмотри, что получается, а я пока тоже приму душ.

Глаза Спартака загорелись хитрым блеском.

– Даже не думай ни о чем таком, – ехидно улыбнулась я.

– А я только о таком и думаю, – растянулся он в улыбке.

– Я сегодня не в состоянии.

– Намек понят, милая. Тогда легкий ужин и сон в обнимку. Как тебе такое?

Такое мне нравилось, но было чревато тем, что я дам волю чувствам. Хотя… Разве я уже не позволила Спартаку поселиться в моем сердце?

Когда я вышла из ванной, на столе в гостиной стояли тарелки с нарезкой из семги, копченой колбасы и сыра, рядом красовалась откупоренная бутылка красного вина. Спартак, потягивая терпкий напиток, расслабленно сидел на диване и рассматривал мои работы. При моем появлении, он поднял взгляд, одобрительно кивнул при виде моего одеяния – я снова взяла одну из его футболок – и постучал по дивану рядом с собой.

– Как тебе? – усаживаясь и принимая из рук Спартака предложенный мне бокал вина, спросила я.

– Ты талантище, Лада.

– Правда нравится?

– Да, – совершенно серьезно ответил он. – И не так чтобы эта комната, где висит «Акустика чувств», сильно выбивалась из общего стиля.

– Я старалась, – улыбнулась я. – Только мне кажется вся эта классика, шелк, лепнина, канапе и старинные комоды, гардины и бархатные портьеры… В общем, это все больше похоже на музей, а не на дом, где комфортно жить.

– Просто ты никогда не жила в такой обстановке.

– А ты жил?

– Некоторые лучшие отели мира именно так и оформлены.

– Дом не отель, – возразила я.

– А что делает дом домом, Лада?

– Уют?

– А что создает уют?

– Всякие мелочи…

– А еще люди. Как бы ты ни старалась сделать интерьер уютным, изначально любое жилье будет похоже на музей. А вот когда в доме начинают жить люди, оставляют повсюду вещи – здесь журнальчик, там чашечку, тут детскую игрушку, – то тогда дом и становится домом.

– Смотри, Спартак, осторожнее, – засмеялась я и, поймав его вопросительный взгляд, добавила: – Романтичность в тебе так и просвечивает.

– Я с тобой размяк, – признался он и, запустив руку в мои волосы, потянулся к губам.

Мы целовались долго, очень нежно, будто бы впервые пробуя друг друга на вкус. Я с ума сходила от теперь уже ставшего таким знакомым запаха его кожи, от исходившей от Спартака силы и уверенности. Мне хотелось остаться в его объятиях навсегда, хотелось, чтобы мир замер и перестал существовать.

Когда поцелуй закончился и Спартак, оторвавшись от моих губ, долго, без тени улыбки, всматривался в мои глаза, мне показалось, что и им владеют те же самые желания.

Потом мы лакомились нехитрым ужином и пили вино.

– Как думаешь, через сколько месяцев закончим дом? – спросил Спартак.

– С эскизами я бы справилась быстро, если бы не приходилось отрываться на параллельные задачи…

– Ага, камень в мой огород! – хмыкнул Спартак.

– Именно. Думаю, такими темпами, как сейчас, эскизы и 3D-модели я закончу в августе. Отделочные работы можно будет закончить более или менее быстро, но вот с мебелью придется набраться терпения.

– До следующего лета управимся?

– Должны, но это не значит, что все это время я буду заниматься только твоим домом.

– Я договорюсь с твоим начальником, – подмигнул мне Спартак.

– Ну уж нет, – возразила я.

– Неужто я тебе уже надоел? – театрально закатил он глаза.

А я тут же потянулась к нему и, обхватив его лицо обеими руками, поцеловала.

– Это значит, что нет? – засмеялся Спартак.

– Еще один подобный вопрос, и я и правда подумаю, что ты в меня влюбился и боишься потерять.

– Я никогда не утверждал обратного, Лада.

– Давай не будем играть с чувствами друг друга, – отстраняясь, попросила я. – Ты сам дал мне понять, чтобы я не ждала от тебя чего-то… чего-то основательного, я и не жду.

В этот момент у Спартака зазвонил телефон, и он, бросив взгляд на экран, вышел на улицу, чтобы поговорить. Настроение вдруг скатилось на самый минимум. Усталость взяла свое. Я убрала со стола и, почистив зубы, легла в кровать. Спартак вернулся через полчаса, и, хоть меня подмывало спросить, с кем он так долго разговаривал, я этого не сделала. Я не собиралась превращаться в глупую ревнивую девицу, которая дергается по любому поводу. Я не собиралась влюбляться в него.

Спартак обвил меня руками сзади, прижимаясь животом к моей спине.

– Не спишь?

– Почти.

– Ты когда-нибудь была в Лондоне?

– К чему этот вопрос.

– Я собираюсь полететь туда на следующей неделе. Хочу зайти в пару антикварных лавок и купить кое-что. Поедешь со мной?

– А без меня никак?

– Без тебя я теперь совсем никак. – Он уткнулся носом мне в затылок, и вскоре мы оба уснули.

Глава 44

Поездка в Лондон стала неким ключевым моментом в наших отношениях со Спартаком. Казалось, будто до нее я жила в некоем ожидании чего-то плохого, что вот-вот должно случиться, будто я не позволяла себе быть счастливой и любимой. После Лондона я пришла к осознанию, что мы со Спартаком не просто вместе спим время от времени, а мы с нимвместе.

Наши отношения не сводились к сексу. Да, мы не встречались каждый день и даже не каждый день созванивались. Он был слишком занят, я тоже много работала. Но когда мы встречались, все было как в кино. Он дарил мне цветы и пытался делать презенты подороже, однако я сразу дала ему понять, что не приму от него ни машину, которую он надумал мне купить, ни бриллианты, ни что-то еще сродни этому. Зато я не лицемерила и не отказывалась от поездки в Феодосию, которую он организовывал на собственном самолете, от путешествия вместе с ним в Рим или Париж. Такие подарки были нематериальными, а потому не подавляли. Спартак принял мою позицию и не настаивал на своем.

Мы часто вместе ужинали, ходили на выставки и в театр, даже посетили консерваторию. Мы проводили ночи в маленьком домике возле его усадьбы, а потом и в будуаре, в который я превратила ту темную комнату, где так и висела «Акустика чувств». Иногда я оставалась на ночь в его квартире с видом на Кремль и никогда в той, где произошла наша первая близость. Нам было хорошо вместе. Я наслаждалась Спартаком, а он наслаждался мной. Казалось, наш уютный покой уже ничто не нарушит, но жизнь внесла свои коррективы.

Стояла вторая половина августа. Был жаркий вечер. На днях мне позвонил Пашка и напросился в гости. Кажется, он больше месяца пробыл в Норвегии и теперь снова вернулся в Россию. Найти причину, чтобы не встречаться с ним, я не могла, да и выглядело бы это так, будто я боюсь его. Я не боялась, лишь надеялась, что он забыл о своем желании «дождаться, когда я созрею». Я все еще думала, что мы сможем остаться друзьями.

В последние дни я так вымоталась на объекте, где напортачили рабочие, испортив дорогущие обои ручной работы, что буквально валилась с ног, поэтому согласилась сходить с Пашкой в ближайшее кафе за углом.

Я не прихорашивалась, даже не стала задумываться, что надеть, просто нацепила первое попавшееся платье, длинное, легкое, как раз на такую жаркую погоду, скрутила волосы в небрежный пучок и плюхнулась на диван в надежде, что Пашка не опоздает.

Он не опоздал. Не успела я сесть, как раздался звонок в дверь. Странно, что он не позвонил на сотовый, чтобы я спускалась, как мы договорились, а решил подняться.

Я бросила взгляд на часы – Пашка пришел аж на двадцать минут раньше – пошла открывать.

На пороге стоял вовсе не Пашка.

Костик. Пьяный. Пьяный в ноль.

– Привет, – еле ворочая языком, проговорил он.

– Ты чего это? – нахмурилась я.

– А то не знаешь!

– В смысле?

– Сучка ты, Лада. – Он отодвинул меня в сторону и проковылял в большую комнату, споткнувшись и приложившись плечом о дверной косяк. – Пить у тебя есть?

– Во-первых, какого черта ты вламываешься ко мне и начинаешь оскорблять? Во-вторых, нет, у меня нет ничего выпить. А в-третьих, ты и так уже хорош.

– Опять ты за свое-е, – икнул Костик. – Задрала с нравоучениями, сука.

– А ну пошел отсюда! – взвилась я.

Костик грузно свалился на диван и, уперев локти в колени, наклонился вперед. Еще не хватало, чтобы его вывернуло мне на ковер, который я специально купила на днях к возвращению Вики. Он был по-детски красочным, сочно-зеленым, похожим на джунгли, где среди деревьев прятались различные животные. Дочке точно должно понравиться.

Бывший муж посмотрел на меня осоловелыми глазами.

– Чего приперся? К жене своей иди и с ней разговаривай в таком виде!

– А нету ее, жены-то, – пьяно, путая слова сказал он.

– Как это нету?

– А вот так вот, – пожал он плечами. – Была да сплыла.

– Ваши проблемы, меня это не касается. Уходи!

– Как это не касается? – разозлился Костик и попытался подняться с дивана, но тут же грохнулся обратно. – Это все ты виновата.

– Чего? – уставилась я на него.

– Чего-чего, того! – Костику наконец удалось встать, и он сделал шаг ко мне. – Это все твой любовничек, Островский, мать его. Прикрыл мой бизнес, разорил до трусов, а Снежана меня и выгнала из-за этого.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, но мне плевать! Плевать, что там с твоим бизнесом и Снежаной. Пошел вон! – вконец разозлившись, повысила голос я.

– А куда мне идти? А, Лада? Ты мне это устроила, значит, тут поживу.

Я истерично рассмеялась. Это что, глупая шутка? Он издевается, что ли?

– Че, ржешь, идиотка! Ты мне еще ответишь за – ик – все!

Раздался легкий стук во входную дверь, которую я так и не заперла, и тут же в коридоре показался Пашка.

– Лад, я тебе звоню-звоню… – Он осекся, увидев Костика, еле державшегося на ногах.

– О! – Костик хмыкнул, заметив Пашку. – А ты времени вообще не теряешь, женушка!

Пашка нахмурился и перевел взгляд на меня, я растерянно пожала плечами.

– Он в ноль, – сказала я.

– Вижу. – Пашка развернулся к Костику. – А ну-ка, Костя, давай-ка домой.

– Да пошел ты! Что, старому другу тоже перепало? Наконец-то получил допуск к телу? – заржал Костик. – Островский ее трахает, теперь вот ты еще! Молодец, Лада.

– Да пошел ты! – крикнула я.

– Шлюшка!

Пашка подскочил к Костику и схватил за грудки.

– А ну, извинись!

– Разбежался!

Костик тоже вцепился в Пашку. Они начали упираться, как два барана, схлестнувшихся рогами. Несмотря на то что Костик был сильно пьян, боевые навыки он не растерял и действовал на автомате. Пашке повезло, что Костик не мог как следует сконцентрироваться, иначе, конечно, он ему был бы не соперник. Я не видела, кто кому все же отвесил первый удар, но за первым пошел второй и третий.

– Хватит! – крикнула я.

Они меня не услышали. Пашка вжал Костика в стену, но тот умудрился вывернуться и долбануть Пашку головой в грудь. Пашка в свою очередь ударил Костика кулаком под ребра. При этом они оба рычали и успевали перебрасываться ругательствами типа:

– Трахаешь мою бывшую? Хорошо дает?

– Трахаю не трахаю, не твоего ума дела.

Меня взбесили оба. Придурок пьяный Костик и идиот Пашка, который, вместо того чтобы вытолкать эту сволочь за дверь, решил, видимо, выпустить пар и наколошматить моему бывшему мужу по первое число.

Они сбили кофейный столик, и стакан с вишневым соком упал на новенький ковер. Однако мужчины этого не заметили, продолжая обмениваться тумаками и смачными ругательствами. Ковер было не спасти, как и мои нервы.

– Прекратите! – крикнула я, но меня опять проигнорировали.

Тогда я схватила второй, пустой стакан, и со всей силы грохнула им об пол. Раздавшийся звон заставил этих двоих замереть и заткнуться.

– А теперь оба пошли вон! – рявкнула я.

Костик икнул. Из рассеченной брови стекала струйка крови. Лицо Пашки было исцарапано, будто Костик драл его когтями.

– Лад… – попытался что-то сказать Пашка.

– Пошли. Оба. Вон!

Слава богу, мне не пришлось больше повторять. Пашка подхватил Костика и выволок его за дверь, которую я тут же захлопнула и заперла на все замки.

Мне было плевать, продолжат ли они драку снаружи. Я больше не хотела их видеть. Никого из них.

Глава 45

Спартак позвонил мне на следующий день и пригласил в ресторан.

– Нет, я приеду к тебе, – стараясь быть спокойной, проговорила я.

– Я только за, малышка. – Кажется, он не услышал в моем тоне холодности или сделал вид. – Прислать за тобой машину?

– Нет, я сама. – Я отключилась.

Ровно в девять я вошла в лифт элитного дома, где у Спартака были апартаменты, и поднялась на последний этаж. Как только лифт остановился и я вышла в холл, Спартак распахнул дверь.

– Лада, – улыбнулся он, но тут же прищурился, уловив мое настроение.

Я прошла в квартиру мимо Спартака, сделав вид, что не заметила распахнутых объятий. Спартак закрыл дверь и, войдя в просторную гостиную вслед за мной, прислонился к стене, скрестил руки на груди и вопросительно уставился на меня. Слишком спокоен. Слишком расслаблен. Этого человека ничем не проймешь! Гнев готов был вырваться наружу.

– Вчера ко мне завалился бывший муж, – начала я.

– И? – чуть насмешливо спросил Спартак.

– Он сказал, что ты лишил его бизнеса. Это так?

– А если так?

– Это правда?

Спартак пожал плечами.

– Зачем? Я же говорила тебе, что не собираюсь мстить Костику и Снежане! – уже не сдерживаясь, выпалила я. – А теперь он вваливается ко мне, обзывает последними словами и говорит, что это я надоумила тебя! Но ведь я не при чем! Я тебя об этом не просила!

– Не все ли тебе равно, что думает о тебе твой бывший, Лада? – Во взгляде Спартака появилась холодность.

– Дело не в том, что он думает, а в том, что он меня обвиняет!

– А мне кажется, дело как раз в этом.

– Какая разница! – вспылила я. – Меня бесит, что ты сделал это за моей спиной.

– Считаешь, что я тебя не уважаю? – Он оставался спокойным, а я вся кипела.

– Да, черт возьми! Именно так.

– Ты ошибаешься, Лада. Ни одну женщину я не уважал так, как тебя, и не любил так, как тебя.

– Ты мне в любви признаешься? Нашел время! – крикнула я. – Ты поступил так, как захотел ты! Не посчитавшись с моим мнением. Что это за любовь?

– Всепоглощающая. – Его губы дрогнули в улыбке.

Меня это довело до бешенства, и, будучи не в силах как-то совладать со Спартаком, я зло топнула ногой. А он… Он рассмеялся.

– Смешно тебе?!

– Ты как маленький обиженный ребенок, Ладушка.

– Я сейчас покажу тебе и Ладушку, и обиженного ребенка! – Я схватила маленькую подушку с дивана и запулила ею в Спартака.

– Эй, будешь драться – накажу! – Я злилась, а ему было весело.

– Я пытаюсь до тебя донести серьезные вещи, а ты… а ты…

Я была так зла, что поняла: если сейчас же не уйду, то наговорю ему кучу гадостей или разобью об его голову что-нибудь тяжелое. Держи себя в руках, истеричка! Умоляла я саму себя. Я быстрым шагом направилась к выходу, но Спартак не дал мне сбежать. Он схватил меня за талию, прижав к себе спиной, и уткнулся носом в мою шею.

– И куда это ты собралась?

– Отпусти!

– Ни за что!

– Это… Это насилие!

– Нет, это способ тебя утихомирить.

Я вырывалась, но все было без толку – Спартак лишь крепче прижимал меня к себе. Мое дыхание сбилось – его тоже.

– Я сейчас закричу, – пригрозила я.

– Не сможешь. – И развернув меня к себе, поцеловал в губы.

Я слегка укусила его, за что получила шлепок по попе. Я чувствовала его возбуждение и чувствовала, как возбудилась сама.

– Ты наглый, самоуверенный самец! – отрывисто шептала я ему в губы.

– А ты сводишь меня с ума всеми своими дурацкими порывами, Лада, – отвечал он.

– И ни чуть они не дурацкие. – Расстегивала я его рубашку.

– Они непосредственные и наивные. – Он стягивал с меня юбку.

– Я не приемлю неуважения к себе. – Я вжикнула молнией на его брюках.

– А я обожаю все твои настроения. Просто сума схожу от твоих искр. – Он отбросил в сторону мой бюстгальтер.

Мы так и не дошли до спальни. Спартак развернул меня к себе спиной, я выгнулась, облокотившись о низкую спинку дивана, и тут же почувствовала его возбужденный член внутри себя. Он двигался во мне неистово – я двигалась навстречу ему. Спартак ухватил меня за волосы, намотав их на кулак, и легонько потянул к себе. Его губы нашли мои. Я стонала от наслаждения, чувствуя, как он мощно вколачивается в меня. Ни грамма нежности, только необузданное вожделение и желание дойти до пика. Его пальцы сжали мой сосок. Я прогнулась еще сильнее. Его пальцы скользнули вниз и нашли мой клитор. Я отвела одну руку назад, положив ее на бедро Спартака, впиваясь ногтями, заставляя двигаться еще быстрее.

– Не останавливайся! Не останавливайся! – молила я.

– Ты моя огненная девочка, – простонал он, делая последние толчки.

Я закричала, почувствовав, как от удовольствия, перед глазами будто вспыхнули тысячи искр. Хлынули слезы. Я безвольно опустила голову на руки, скрещенные на спинке дивана. Тело вздрагивало в спазмах оргазма. Спартак навалился на меня, прижимаясь к спине. Его член внутри меня сократился в последний раз, выталкивая из себя семя.

***

Мы сидели за кухонным островом. Доставщик только что привез суши. Спартак их не особо любил, и я сделала заказ ему на зло. В бокалах переливалось сливовое вино. Оно было крепким и сразу дало мне в голову. Мышцы расслабились. Напряжение ушло. Гнев тоже. Или тому причиной секс? Видимо, у нас со Спартаком мысли текли в одном направлении, потому что он тут же сказал:

– В любой непонятной ситуации – трахайся! Разговоры – потом.

– Звучит отвратительно грубо, – фыркнула я.

– Зато правдиво. Хороший секс всегда спасает.

– Помогает разрядиться, но не решает проблемы, – возразила я.

– У нас нет проблем, Лада, – возразил Спартак и, предваряя мое возмущение, добавил: – Я не хотел трогать твоего бывшего. Как я сказал, я уважаю твою позицию, хотя и не согласен с ней.

– Но ты не отрицаешь, что ты сделал что-то с бизнесом Костика?

– Не отрицаю и сейчас тебе все объясню. Твой бывший муж провел очень умную и очень агрессивную рекламную компанию. О его фитнес-центрах орали на всех углах. Даже кое-кто из моих друзей стал ходить к нему и рекомендовать его спортзалы. Сначала я не придавал этому значения. Пусть мальчик занимается, раз богатая мамочка обеспечивает. Но в какой-то момент, а вернее после последней поездки с тобой в Феодосию меня переклинило. – Спартак остановился и сделал большой глоток.

За лето мы уже несколько раз вместе летали к моим. Спартаку, кажется, нравилась моя семья. Я видела, как он расслабляется и забывает о своих проблемах, которых у него, человека, стоящего во главе гигантской корпорации, наверняка было немало. Мне нравилось его общение с Викой. Ненавязчивое, без претензий и притворства. Он привозил ей подарки, разговаривал как с равной. Я не боялась, что Вика привяжется к нему, ведь этих встреч было немного, и никогда Спартак не переходил грань, давая ненужные обещания или бросаясь словами.

– Тебя переклинило, и ты решил прикрыть Костика?

– Нет. Я вспомнил вашу с ним договоренность по алиментам. Точнее сумму. Тридцать тысяч. При этом за столько месяцев он, как я понимаю, ни разу не навестил ребенка. И я подумал – какого хрена!

– Тебе стало обидно за Вику? – удивленно спросила я.

– Именно. Не понимаю, как можно вот так взять и забить на дочь? Я не лучший отец в мире, но я никогда не избегал ни материальной ответственности, ни моральной. Я всегда хотел быть отцом своему ребенку. – Он замолчал, а я ждала, что он скажет дальше. – К сожалению, мы не всегда получаем то, что хотим, как бы ни старались. Так вот, вернемся к Костику. Я навел справки о его финансовом положении. Да, Снежана Кожевникова внесла огромные деньги в это его начинание. Однако за последние три месяца твой бывший все отбил и вышел в хороший плюс.

– Ну и что? – не понимала я. – Разве этого не стоило ожидать?

– Я поговорил с Константином и намекнул, что ему бы стоило при таких доходах больше отдавать дочери.

– А он? – осторожно спросила я, хотя ответ уже знала.

– А он быдло, Лада, которое умеет только хамить и оскорблять. Твой бывший зарвался, королем жизни себя почувствовал. Я узнал о тебе очень много нового, конечно, ничему из этого я не поверил. Я не буду тебе передавать подробности нашего разговора, но все свелось к тому, что вы с дочерью должны быть довольны тем, что он вам кидает и что ни копейки больше вы не получите, а я, я, Спартак Островский, должен катиться к черту.

Я схватилась за горящие щеки. Придурок Костик. Нашел кого злить!

– Знаешь, я бы еще стерпел оскорбления в свой адрес. Мне от них ни горячо, ни холодно. Но когда поливают дерьмом мою женщину и ее ребенка, родителей… Извини, Лада, но я поступил по-своему. Я не машу кулаками. Я устраняю шваль по-другому. Пара звонков – и все сделано. Москва маленький город, и здесь твоему бывшему бизнесменом больше не стать. Заметь, Кожевникову и ее бизнес я не тронул. Ты можешь сколько угодно обижаться, что я не посоветовался с тобой, но я бы сделал это снова и снова, и снова.

Я протянула руку через стол и сплела пальцы с пальцами Спартака.

– Я, наверное, в твоих глазах полная идиотка…

– Я уже тебе говорил сегодня и скажу еще: я люблю тебя, Лада. Теперь это к месту? – улыбнулся он.

– Повторишь еще?

– Посмотрим на твое поведение, – хитро прищурился он, и мы рассмеялись.