Текст книги "Развод. Я не вернусь (СИ)"

Автор книги: Софи Сорель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 38

Утомленные, мы лежали в постели. Я приютилась в объятиях Спартака и перебирала пальцами волосы, покрывавшие его широкую грудь. Из приоткрытого окна доносились раскаты грома и разошедшегося дождя. Небо то и дело освещали зарницы.

Я чувствовала себя уютно со Спартаком. И он больше не казался хоть и чрезвычайно привлекательным, но опасным незнакомцем. Нет, я не была наивной дурой, поверивший, что секс, каким бы замечательным он ни был, вытолкнет наши отношения на другой уровень. Но сегодня все было как-то по-настоящему тепло.

После того как мы безудержно предавались ласкам, а потом Спартак предложил остаться здесь на выходной, мы прошли на кухню, где он выудил из холодильника бутылку шампанского.

– Шампанское – это пошло, – сморщила я нос.

– Пошло? – приподнял он бровь.

– Ну да. После первого секса это вульгарно.

– У нас не первый секс, – напомнил он, усмехнувшись.

Поставив шампанское обратно, Спартак заглянул в небольшой шкафчик темного дерева и перечислил:

– Виски, водка, мартини, красное и белое вино, ром…

– Белое вино, – остановила я его. – Тот, кто тебе укомплектовывал этот домик, решил, что ты будешь здесь напиваться до утра понедельника?

– Просто моя помощница весьма предусмотрительная женщина, – засмеялся Спартак и, видимо, увидев, что я собираюсь сказать какую-нибудь колкость в адрес помощницы, тут же добавил: – Валентине Дмитриевне пятьдесят четыре года, она замужем, у нее есть не только дети, но и внуки, и она уже очень много лет помогает мне по хозяйству.

– Я же ничего не сказала! – возмутилась я.

– Что хочешь есть? – Снова уставился в раскрытый холодильник Спартак.

– А что дают?

Я подошла к нему и встала рядом. Он приобнял меня за талию.

– Я не умею готовить, – признался он, – поэтому могу тебе предложить только нарезку или… – Он заглянул в морозильную камеру. – Полуфабрикаты.

– Если бы мы оказались на кухне часом раньше, я бы предложила что-нибудь приготовить, но сейчас я совершенно без сил, – театрально вздохнула я.

Спартак развернул меня к себе и обвил мою талию обеими руками.

– Если бы мы оказались на кухне часом раньше, то мы бы занялись сексом прямо на кухонном столе, – чмокнул он меня в губы.

– Тогда… – Я выкрутилась из его объятий и снова заглянула в холодильник. – Я могу пожарить вот эти замороженные стейки и сделать салат с семгой.

– Отлично! Я готов к любым твоим кулинарным и не только ухищрениям, – засмеялся Спартак.

– Почему-то мне кажется, ты хотел сказать «извращениям», – саркастично приподняла я бровь.

Спартак легонько шлепнул меня по попе и кивнул на холодильник.

– Давай, женщина, накорми своего мужчину, чтобы вечером мы смогли продолжить то, что начали под Йохимом Горски.

Я забросила в микроволновку два стейка-полуфабриката и принялась за салат. Спартак заправил кофеварку молотыми зернами и долил воды.

– Надо бы кофе-машину сюда, – проворчал он.

– Я дома вообще в турке варю, – улыбнулась я.

– Ты и такое умеешь?

– Я много чего умею.

– Я сразу понял, что ты восхитительная женщина, Лада.

– Лесть-лесть, – засмеявшись, пропела я.

Потом, когда еда была готова, мы разместились за небольшим кухонным островом друг напротив друга. Мы то ли обедали, то ли ужинали. За окном все стемнело. В стекла бился отчаянный ливень. Летний зной резко сменился прохладой.

– Как дочка? – спросил Спартак.

– Хорошо. Папа учит ее плавать.

– Соскучилась?

– Очень, – кивнула я.

– Так поезжай к ним на несколько дней. Твой начальник ведь отдал тебя в мое распоряжение, – нагло подмигнул мне Спартак. – А я совсем не против, чтобы ты повидалась с ребенком.

– С понедельника у тебя здесь начнутся отделочные работы в тех комнатах на верхних этажах, дизайн которых ты одобрил.

– Поприсутствуй на начале работ, а дальше они и без тебя справятся.

– Ты ведь понимаешь, что я воспользуюсь твоим щедрым предложением и завтра же куплю билет на самолет? – растянулась я в улыбке.

– А вот этого не нужно.

– Почему? – тут же нахмурилась я.

– Я отвезу тебя, – сказал он и накрыл мою ладонь своей.

– Отвезешь? На машине?

– На самолете, Лада.

– Ах, ну да, я и забыла, что ты богат, как Крез.

– Я рад, что ты не придаешь этому много значения. – Он поднес мою руку к губам и поцеловал.

– Может, я притворяюсь? – прищурилась я.

– Нет.

– Почему ты так уверен?

– Ты не умеешь играть, – он серьезно посмотрел мне прямо в глаза.

– А может, я такая хорошая актриса, что умею играть, будто не играю?

– Да-да, и замужество с альфонсом, и последовавший развод – все это часть игры, – снова усмехнулся Спартак.

– Лучше не напоминай, – закатила я глаза.

– Не буду больше, – пообещал он.

Потом мы перебрались в спальню, где снова занялись любовью. На этот раз медленно и сладко до умопомрачения. Мне нравилось, что Спартак любил разнообразие, а мое собственное тело плавилось и млело в его руках.

Когда мы лежали нагие и совершенно обессиленные, обнявшись и слушая раскаты грома, Спартак сказал:

– Лад, я не хочу тебе ничего обещать и не хочу, чтобы ты питала лишние иллюзии относительно нас, но я хочу, чтобы ты знала: ты для меня не женщина на одну ночь и это не просто случайная связь.

Я приподнялась и посмотрела на него.

– Кто сказал, что я питаю какие-то там иллюзии?

– Ты ведь не из тех женщин, которые заводят разовые отношения, иначе бы прыгнула ко мне в постель сразу же, как только мы встретились во второй раз.

– Но я и не из тех женщин, что думают, будто мужчина, переспав со мной, мне что-то должен, так что не переживай.

Я откинулась на подушку, а Спартак тут же перевернулся на бок, подпер голову рукой, а вторую положил мне на грудь.

– Я хочу быть с тобой, Лада, – честно признался он. – Наверное, это называется хотеть серьезных отношений.

– Пытаешься сказать, что не хочешь, чтобы все ограничивалось только сексом? – прищурилась я.

– Именно. Я хочу, чтобы ты дарила мне частичку своего тепла, а я… А я буду дарить тебе все, что твоя душа пожелает.

– Но не сердце? – приподняла я бровь.

– Ладушка, мое сердце уже давно твое, – он наклонился и нежно коснулся губами моих губ. – Только… Сама понимаешь, я очень занятой человек, и я не уверен, что смогу уделять тебе достаточно времени, даже если очень этого хочу.

– Я же сказала, что не строю на тебя никаких планов. Пусть все будет как будет.

– Обычно со временем женщины становятся требовательными.

– Думаешь, я уподоблюсь твоим бывшим?

– Просто знай, что я не смогу дать тебе больше.

Я знала и не мечтала. Зачем? Уверовать в то, что миллиардер Островский воспылает ко мне любовью, забросит все свои дела и будет каждый день проводить со мной? Я поняла,чтоон так неловко пытался мне сказать: у нас будут встречи, когда удобно ему, у нас будет умопомрачительный секс, у нас даже будут свидания, как то, что было пару дней назад под звуки саксофона. Но у нас не будет того, что принято считать настоящими отношениями. Я не буду звонить ему и спрашивать, во сколько он освободится. Он не будет интересоваться, дома ли я или пошла с Машкой в бар. Он не будет лезть мне в душу, а я не буду пытаться залезть в его. Хотела ли я таких отношений? Или все-таки, как обычная баба, уже мечтала о большой и вечной, о семье, о совместном быте? Пока я этого не знала и даже не пыталась понять себя…

Глава 39

– Я отказала Пашке и переспала со Спартаком, – выпалила я с порога, как только Машка распахнула дверь.

Мы договаривались встретиться на выходных, но мне пришлось позвонить подруге и сказать, что некоторые форс-мажорные обстоятельства заставляют меня остаться за городом до вечера воскресенья. Машка сразу смекнула, что это за обстоятельства, а потому мы договорились, что я приду к ней в гости в понедельник.

– Ого! Ты хоть бы предупреждала, что у тебя такие глобальные изменения в жизни и всего-то за пару дней, что мы не созванивались.

Мы прошли в гостиную, где красовался уродский диван в форме сладострастно распахнутых губ. Я водрузила на кофейный столик из толстенного куска дерева бутылку вина, Машка поставила еще одну и тут же засуетилась, расставляя только что принесенные курьером суши и роллы.

– Маш, этот стол хорошо бы смотрелся в каком-нибудь горном шале, где человек ближе, так сказать, к природе, но в гостиной в центре Москвы? – я фыркнула. – Да еще и в сочетании с этим ковром, – ковер был пестрым, напоминающим плетеные циновки, что изготовляют индейцы навахо, – и с этим диваном!

– Не ворчи! – ткнула в мою сторону палочками для еды подруга. – Моя квартира, как хочу, так и извращаюсь. Тем более Диме тут нравится.

– Кто бы сомневался, – засмеялась я.

Машка ловко выкрутила пробку из бутылки, потом из второй и разлила вино по бокалам: мне белое – себе красное.

– Ну, рассказывай про своих мужчин, – потребовала она.

– Да что рассказывать. Пашка завалился ко мне под вечер и полез целоваться. Мол, люблю не могу.

– А ты?

– А я сказала, что не люблю его и полюбить не смогу, – воздохнула я.

– А он?

– А он сказал, что будет ждать.

– Настырный.

– Дурной, – возразила я. – Он, конечно, хороший парень, но нет у меня к нему ничего.

– И не будет. Химия, она либо сразу между людьми случается, либо уже никогда.

Мы решили, что за это надо выпить. После второго бокала я поняла, не без Машкиной помощи, что хватит испытывать чувство вины из-за отказа Пашке. Я все ему честно сказала. Если он предпочел сделать вид, что еще есть какая-то надежда, то это его проблема. Может, я и пожалею когда-нибудь, что отказалась от такого надежного и хорошего человека, но сердцу ведь не прикажешь.

– Ну а что наш миллиардер?

– Ой… – Тут же покраснела я.

– Давай-давай рассказывай все и в подробностях.

И, конечно, я рассказала. С кем, как не с Машкой поделиться всеми эмоциями, что свалились на меня снежной лавиной.

Еще очень долго мы мусолили подробности моего отдыха в спа, шикарного ужина в каком-то загородном клубе, поездки в новый дом Спартака и всего, что между мной и ним случилось.

– Значит, он тебе прямым текстом сказал, что хочет с тобой быть, но не обещает ничего конкретного.

– Именно.

– Что ж, он хотя бы честен. Не расстраивайся, иметь в любовниках Островского тоже дорогого стоит! – философски изрекла подруга.

– Я и не расстраиваюсь. Я не рассчитывала, что он будет целыми днями обивать мои пороги. К тому же мне и самой не нужно ничего серьезного, – уверенно заявила я.

– Так уж и не нужно? – прищурившись, вгляделась в мое лицо Машка.

– Нет, – уверенно мотнула я головой. – Я столько лет была замужем, что теперь мне хочется насладиться самостоятельностью.

– Ты и при муже была самостоятельной, – напомнила Машка.

– Да уж. Чтоб его! – поморщилась я и осушила свой бокал до дна.

Машка сбегала за пепельницей и, распахнув окно, закурила.

– Твой Дима не возражает, что ты куришь? – вопросительно приподняла я бровь.

– С чего бы ему возражать? Он после секса сам любит затянуться прямо в кровати, – хихикнула Машка.

– Дмитрий Иванович? – ахнула я.

– А что?

– Я думала, он не курит.

– Он и не курит на людях, но иногда балуется при мне…

– Ох, Маша-Маша, испортишь ты мужчину! – засмеялась я.

– Ничего, ему полезно чуть испортиться, а то на его фоне я чувствую себя прожженной девицей, которой не чужд никакой грех.

– У вас все действительно серьезно?

– Кажется… – пожала она плечами.

– И замуж пойдешь, если позовет?

– Рано еще о таком думать, – усмехнулась Машка, выпуская в открытое окно кольца дыма. – Но если он решится сделать предложение, то я не вижу, почему бы мне его не принять.

– Ох, милая моя, наконец-то и ты по-настоящему влюбилась! – Я подскочила к подруге и обняла ее. – И я даже рада, что именно в Дмитрия Ивановича, пусть он и мой начальник. Мне кажется, вы с ним идеально подходите друг другу.

– Очень может быть, очень может быть, – засмеялась Машка.

Когда она ушла в туалет, я залезла в комод, где она среди всякой дребедени хранила документы, и нашла загранпаспорт. Я была уверена, что Машка не хватится его, потому что знала: в этом году она не планировала поездку за рубеж. Сунув паспорт подруги в свою сумочку, я уселась на пол перед кофейным столиком и разлила по бокалам остатки вина.

– Вино кончилось, – показала я ей на пустые бутылки.

– Еще?

– Вообще-то, завтра рабочий день.

– Вообще-то, кто-то обещал прийти ко мне на выходных, но был слишком занят, – саркастично приподняла она бровь.

– Я знала, что ты не осудишь, – засмеялась я.

– Осудить то, что моя единственная подруга предпочла встрече со мной горячие объятия Островского? Ни за что! – заржала она. – В общем, за это надо выпить!

Глава 40

В среду вечером мне позвонил Спартак и сказал, чтобы завтра в двенадцать я была в аэропорту. Не сказал, а буквально приказал. Ни здравствуй, Лада, ни до встречи, Лада. Просто сухое: «Завтра в двенадцать вылетаем». И отключился.

Меня это взбесило. Это что же получается? Если я с ним переспала, то теперь он будет вести себя как ему вздумается? Я, конечно, понимала, что он переиграл свои деловые планы, чтобы выкроить время и отвезти меня в Феодосию на мини-каникулы, но это не значит, что теперь я была готова терпеть любой тон в свой адрес.Он делал мне одолжение? Но разве я просила? Нет, меня это определенно не устраивало. Я слишком долго терпела неуважительное к себе отношение со стороны Костика. Терпеть подобное от любовника я не собиралась. Будь он трижды три так богат, как Островский.

Я накручивала себя и накручивала, злилась, ругалась, анализировала, пыталась успокоиться, отчего злилась ещё сильнее. Поэтому к тому моменту, как я оказалась в аэропорту, я взвинтила нервы до предела.

Вежливая бортпроводница, встретившая меня у входа в вип-зону, проводила меня на борт самолета. Оказалось, что Спартак ещё не приехал. Это лишь подлило масла в огонь.

Усевшись в кресло, я пристегнулась и уставилась в иллюминатор. Спартак появился минут через десять.

– Лада, – улыбнулся он как ни в чем не бывало.

– Спартак Александрович, – поздоровалась я и снова вперилась взглядом в окно.

Краем глаза я уловила, как Спартак вопросительно приподнял бровь, но решила проигнорировать его.

Он молча сел рядом, и вскоре пилот объявил, что самолёт готов ко взлету. Через некоторое время все вокруг завибрировало, и воздушное судно покатилось по взлетно-посадочной полосе. Я вжалась в сиденье, зажмурившись. Тут же я почувствовала, как пальцы Спартака переплелись с моими. Он, оказывается, не забыл, что я боюсь летать. Заупрямившись, я попыталась высвободить руку, но Спартак лишь крепче стиснул мою ладонь.

Когда мы взмыли в воздух и нам дали добро на то, что можно свободно перемещаться по салону, Спартак отстегнулся и, развернув меня за подбородок к себе, спросил:

– Ты злишься из-за того, что я два дня тебе не звонил?

– Нет, – процедила я сквозь зубы.

– Тогда в чем дело? – нахмурился он.

– В том, что не нужно разговаривать со мной так, будто я одна из твоих девочек на побегушках.

– Не понял? – По глазам я видела, что он и правда не понимал.

– Вчера, когда ты позвонил мне, ты просто поставил меня перед фактом. Лада, будь завтра в двенадцать в аэропорту! Это звучало... Это звучало унизительно!

– Унизительно?

– Да, будто теперь со мной не нужно ни здороваться, ни быть вежливым. Мол, теперь я и так буду бежать по первому зову.

Я увидела, что он расслабился, а в глазах появились смешинки.

– В твоей голове столько дури, Лада.

– Дури? – взвилась я. Каков нахал!

– Да. – Он потянул меня к себе и тут же впился поцелуем в мои губы. – Прости, что не был достаточно вежлив, – сказал он, когда прервал поцелуй. – У меня вчера был сумасшедший день, пришлось решать кучу вопросов, менеджер накосячил, в одном из цехов сломалось оборудование. В общем, все одно к одному. Я даже не подумал, что ты могла воспринять мой звонок как-то вот так.

– А я восприняла. – Мне вдруг стало стыдно за саму себя. – Извини, – тоже попросила я прощения.

– Извинения не принимаются. – Я удивленно вскинула на него глаза. – Думаю, мы оба повели себя неправильно. Ты сейчас, а я вчера.

– И что же делать?

– Во-первых, перестать извиняться, потому что, как известно, словами не поможешь, – лукаво улыбнулся Спартак.

– А во-вторых?

– А во-вторых, делом доказать, что мы друг друга неправильно поняли, что оба виноваты и оба готовы загладить вину.

– Я не понимаю...

– Сейчас поймёшь.

Он отстегнул мой ремень безопасности и утянул в центр салона на удобный кожаный диван, где тут же привлёк меня к себе и начал покрывать моё лицо и шею поцелуями.

– Несколько дней не видел тебя и безумно соскучился, – приговаривал он, совершенно не стесняясь засовывая руки мне под платье. – И что я вижу? Вместо моей мягкой и сладкой женщины, сидит какая-то фурия, которая готова меня испепелить взглядом.

– И ты, конечно же, подумала: «Начинается! Эта женщина собралась выносить мне мозги, хотя я ясно дал ей понять, какого рода у нас будут отношения», – шептала я прерывисто между поцелуями.

– Именно так и подумал, но ты в очередной раз меня удивила. Прости, Ладушка, я не хотел показаться грубым или, не дай бог, пренебрежительным.

Его рука скользнула по бедру и накрыла кружево трусиков.

– Отпусти! – пискнула я.

– Хочу тебя прямо сейчас!

– С ума сошёл? А что, если бортпроводница войдёт?

– Не войдёт, я ей дал четкие инструкции не беспокоить нас. – Его пальцы отодвинули ткань и скользнули мне между ног.

– Ты сумасшедший.

– Нет, я просто делаю, что хочу.

Я перестала делать вид, что сопротивляюсь и, нащупав ремень его брюк, тут же расстегнула его.

– Вот, сегодня воспользуемся этим, – он достал из кармана пиджака презервативы.

Я была не против, ведь душ тут принять не будет возможности. Кроме поцелуев, не было никакой прелюдии. Я помогла Спартаку надеть презерватив, раскатав его пальцами по твёрдому члену, и тут же, стянув с себя трусики, села сверху.

– Господи, какая же ты у меня горячая, – простонал Спартак.

Я впилась в его губы, требовательно завладев его языком, всасывая его в себя, обводя по кругу своим, и тут же задвигала бёдрами, заставляя Спартака глубже входить в меня. Голова кружилась от резкой смены эмоций. Ещё пять минут назад я злилась на него, а теперь истекала желанием. Мне не хотелось никаких излишних ласк, хотелось, чтобы он просто был внутри меня, двигался, доводил до чувственного безумия, хотелось ощущать его ладони на своей коже, его развратные поцелуи, хотелось видеть его глаза, когда он доходит до наивысшей точки наслаждения. Я двигалась на нем все быстрее и быстрее. Спартак крепко держал меня за бедра, помогая движениям. Губами и языком он ласкал мои соски. Я пыталась сдерживать стоны, но потом наплевала на все приличия и забыла о мире вокруг. Спартак нежно прикусывал мою грудь и шептал, как сильно он скучал по мне, как он хочет снова уединиться со мной в темноте спальни и поиметь во всех мыслимых и немыслимых позах. В этот раз он не пролонгировал, и мы кончили одновременно. Все ещё вздрагивая от только что полученного удовольствия, я безвольно упала ему на грудь.

Глава 41

В аэропорту по прилёте нас встречал огромный внедорожник. Мы подошли к нему, и Спартак вопросительно на меня посмотрел.

– Что? – не поняла я.

– Я могу отправить тебя до Феодосии с водителем, а могу и сам составить компанию, если ты готова познакомить меня с дочкой. – Его губы чуть дрогнули в улыбке.

– Я не против, если только ты сам не против.

– Почему я должен быть против? Я люблю детей, – широко улыбнулся Спартак.

Когда мы сели в машину, я сказала:

– Только учти, что, помимо Вики, тебе придётся познакомиться и с моими родителями.

– Не испугала, – подмигнул он мне и взглянул на часы.

– Приедем как раз к ужину, – заметила я.

– Моя помощница заказала мне гостиницу на ночь. Завтра утром я лечу в Екатеринбург.

– Можешь переночевать у нас. Могу предложить тебе старый скрипучий диван в большой комнате, – ехидно улыбнулась я.

– Ты представляешь меня на диване? – хмыкнул Спартак.

– Что, хочешь сказать, миллиардеры не ночуют на старых дачах?

– Не ночуют, если есть возможность разместиться в хорошем отеле.

– Только я с тобой в отель не поеду.

– А на скрипучем диване будешь со мной? – Притянул он меня к себе.

– Конечно, нет! – возмутилась я.

– Вот поэтому я от него и откажусь, – рассмеялся Спартак. – Была бы ты в моих объятиях, я бы стерпел и впившиеся в спину пружины, и даже деревянный пол.

Я полезла в телефон и сбросила сообщение маме, что приеду не одна, но что мой спутник останется только на ужин и тотчас же уедет. Я чувствовала себя как маленькая девчонка, которая впервые приведёт домой мальчика. С Пашкой в этом плане было куда как проще: родители знали его с детства, и никто не удивился, когда Пашка вызвался приехать сюда и помочь с обустройством. А Спартак? Как его представить? Мой клиент? Мой босс, которому я делаю дизайн интерьера? Мой босс, с которым я сплю? Мой любовник?

Так и не решив эту дилемму, я решила действовать по обстоятельствам.

– Сколько ты хочешь пробыть с семьей? – нарушил тишину Спартак.

– Все лето, – засмеялась я, увидев, как вытянулось его лицо. – Но пробуду до понедельника.

– Можешь остаться подольше. Я вернусь из командировки не раньше следующей пятницы. Из Екатеринбурга мне придётся отправиться прямиком в Челябинск, а оттуда в Питер.

– Ты все время столько мотаешься по свету?

– Нет, но иногда приходится. Сам ужасно это не люблю, – признался Спартак. – Так что, если хочешь, задержись здесь на недельку, но к следующему выходному хочу тебя в Москве.

– Опять пошлости, – закатила я глаза.

– Я имел в виду увидеть.

– Ну да, конечно. Я уеду в понедельник, – добавила я. – Во вторник мне нужно будет проверить, как идут работы по отделке дома, и закупить новые материалы для других помещений. К тому же на следующей неделе придут первые экземпляры мебели. И я хочу сама все принимать.

– Ты страдаешь гиперконтролем? – приподнял бровь Спартак.

– Если бы я им страдала, – ехидно прищурилась я, – то ты бы каждый день отчитывался, где ты и с кем в данную конкретную минуту. А я, заметь, ни разу не задала подобных вопросов и впредь не задам.

– Вот поэтому, Ладушка, ты сразу пришлась мне по сердцу. – Он сжал мою ладонь, а потом поднёс её к губам и перецеловал каждый пальчик. – Обожаю самодостаточных женщин, которые не живут только свиданиями с мужчиной, а между ними – мыслями о нем.

– Все женщины этим страдают, когда влюблены, – возразила я.

– А ты, выходит, не влюблена?

– А я, выходит, слишком умна, чтобы влюбляться в тебя.

– А если я в тебя влюблюсь или уже влюбился? – посмотрел он на меня изучающе.

– Твои проблемы, Спартак, – пожала я плечами.

Он рассмеялся. Оставшуюся часть дороги мы обсуждали проплывавшие за окном пейзажи, видневшееся вдалеке море, которое иногда промелькивало за поворотами дороги, особый запах, присущий приморским городам, и Вику, о которой Спартак успел задать мне десяток вопросов.

Мы подъехали к дому около семи. Спартак отправил водителя вписать его в гостиницу, а сам извлёк из багажника красивую коробку, перевязанную лентой.

– Что это? – ахнула я.

– Это твоей дочурке. Не мог же я приехать без подарка.

– Продуманный, – снова констатировала я.

В этот момент распахнулась дверь, и нас вышел встречать папа, из-за которого маленьким вихрем вылетела дочка и бросилась в мои объятия.

– Мамулечка-красотулечка приехала! – радостно заверещала Вика.

– Ты ж мой сладкий котёнок! – закружила я её в объятиях. – Как же я соскучилась.

Нацеловавшись и наобнимавшись с дочкой, я повернулась к родителям – мама уже тоже вышла на крыльцо – и сказала:

– Пап, мам, Вика, знакомьтесь, это Спартак. А это мои родители, Михаил Андреевич и Анна Викторовна. Ну а это Виктория.

Спартак, поставив коробку на землю, протянул руку отцу, поцеловал руку маме, отчего та засмущалась и даже покраснела, а потом, присев на корточки, пододвинул коробку Вике.

– Это тебе, малышка.

– Мне? – ахнула дочка. Коробка была такой огромной, что ростом доставала Вике до макушки.

– Тебе-тебе.

– А что там?

– Открой и узнаешь, – подмигнул ей Спартак.

– Детка, надо сказать спасибо, – улыбнулась я.

– Спасибо... – протянула зачарованная Вика, щупая ярко-розовый бант.

– Ну, давайте в дом! – скомандовал папа. – Спартак, давайте-ка коробку сюда.

– Деда, это моя! – возмутилась Вика.

– Сначала поешь, потом откроешь, – строго сказала я.

– Ну, мам!

– Не мамкай.

– Она и правда ничего толком не ест, – посетовала мама. – Фрукты да печенье, а к нормальной еде и не притронется.

– Сейчас мы её быстро накормим, – подмигнул Спартак Вике и подхватил её на руки. – Ну-ка, расскажи, что ты любишь?

– Мороженку, – тут же нашлась Вика. – Только у нас кончилась.

– А хочешь, я сейчас позвоню дяде Вите, это мой водитель, и он нам привезёт целое ведро мороженого.

– Целое ведро? – округлила дочка глаза от удивления.

– Спартак... – начала я предупреждающе.

– Целое ведро, – не слушал он меня. – Только вот какое дело. Продавщица в магазине отдаст мороженое дяде Вите, только если будет уверена, что ты поужинала.

– А как она узнает? – поинтересовалась Вика.

– Мы ей фото отправим.

– Хорошо.

– Будешь есть? – уточнил Спартак.

– Буду!

– Вот и умница!

Мама подняла большой палец вверх, показывая знак одобрения. Папа довольно хмыкнул.

– Пойдёмте на веранду, я там решила накрыть стол, – улыбнулась мама.

Спартак передал Вику дедушке, и мы отправились в ванную умыться с дороги и помыть руки. Кажется, вечер начался очень даже не плохо.