Текст книги "Любовный треугольник"

Автор книги: Софи Мидоус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Эта певица – одна из немногих – пела так, что разобрать можно было каждое слово. И не зря – в ее балладах смысл был так же важен, как и мелодия. Энн погрузилась в призрачный, меланхоличный мир, мир потерянной любви и горьких воспоминаний. Эта музыка как нельзя более подходила ей под настроение. В короткой паузе между двумя песнями она украдкой взглянула на соседа, но тот ничего не заметил. Похоже, магия музыки увлекла его не меньше, чем Энн.

Волшебное искусство оказало на молодую женщину поистине целительное действие. К перерыву ей уже совсем не хотелось сердиться на Стэна, и она с благодарностью приняла предложение отправиться вместе в буфет. Там они уселись за столик, и Стэн заказал обоим коктейль.

Краем глаза Энн заметила, что многие посматривают в их сторону. И неудивительно – в вечернем костюме Стэн выглядел красавцем. Просто не узнать! Она перехватила пару устремленных на нее завистливых женских взглядов и преисполнилась давно забытой гордости. Как хорошо, что она сегодня надела это новое нарядное платье!

Молодые люди сами не заметили, как перешли на «ты».

– Я рад, что провожу этот вечер с тобой, – вдруг заявил Стэн. – А ты разве нет?

– Может, и нет. Может, ты вообще не в моем вкусе.

– Но ведь на самом деле – в твоем. Мы оба это знаем. Энн, честное слово, я никогда еще не испытывал ничего подобного. Ты говорила, что сейчас ни с кем не встречаешься. Так почему бы тебе не встречаться со мной?

Энн ответила не сразу. Она понимала, что ее слова до глубины души потрясут Стэна. Ну что ж, сам напросился. Нечего было так неотступно ее преследовать. Пусть все узнает. Вообще-то она не собиралась ни с кем делиться подробностями прошлого, но коли так…

Она посмотрела Стэну в глаза и спокойно произнесла:

– Хотя бы потому, что мой жених погиб восемь месяцев назад. Мы собирались вот-вот пожениться, уже день свадьбы назначили.

Стэн и вправду был сражен наповал.

– Я ничего не знал, – тихо сказал он. – Прости за назойливость. Извини меня, Энн.

– Ладно, чего уж там, – отозвалась она. – Поужинать с тобой я все равно могу.

Второе отделение концерта оказалось даже лучше первого. Восторженные слушатели никак не хотели отпускать певицу и три раза вызывали ее на бис. Но наконец аплодисменты стихли и зрители начали неохотно расходиться. Энн со Стэном вышли из зала в числе последних и медленно побрели вдоль бульвара. Уже стемнело, но воздух оставался по-летнему теплым.

– Я всегда любил смотреть в темноте на огоньки на воде, – заметил Стэн. – Невольно приходят на ум мысли о путешествиях в дальние страны. Сплошная романтика. Наверное, все реки таковы.

– Мои родители с тобой согласились бы, – улыбнулась Энн. – Они бы сказали, что у тебя зуд в ногах.

– Да. Зуд в ногах. А у тебя зудят ноги, Энн?

– Нет, – твердо ответила она. – А если и зазудят, так только от желания облачиться в домашние туфли и погреться у камелька.

– Понятно. А вот у меня сейчас зудят руки – очень хочется тебя обнять.

Энн только рассмеялась. Ресторан, куда Стэн привел свою спутницу, находился на набережной.

– Место замечательное, – заметила Энн, когда они уселись за столик. – Но, честно говоря, я не очень проголодалась.

– Ну и что. Мы же не собираемся наедаться до отвала. Просто легкий ужин с бутылкой вина после концерта. Кстати, ты какое вино предпочитаешь? Шампанское?

– Нет, я люблю красное вино – сухое и выдержанное. Французские сорта.

– Здесь найдется, что тебе предложить, – усмехнулся Стэн.

Вино оказалось как раз таким, какое ей нравилось, – темное, почти черное, с богатым букетом и легким, едва различимым цветочным оттенком.

– Просто чудо! – в восторге воскликнула она.

Ужин тоже был великолепен. Фрикасе из ягненка с шампиньонами, салат из зелени и горячие булочки. Энн с удивлением обнаружила, что проголодалась гораздо сильнее, чем думала. На десерт она выбрала кофе и мятное печенье.

– Как все вкусно, – вздохнула Энн, когда официант забрал пустые тарелки. – Никогда не ела ничего подобного.

– Непременно как-нибудь еще свожу тебя сюда. Сам я часто здесь бываю. – Стэн подлил ей еще вина. – Смотри, осталось целых полбутылки, Давай посидим еще, поболтаем.

– Давай, – легко согласилась Энн. Она уже много месяцев не говорила ни с кем по душам. – И о чем будем разговаривать?

– Я хочу знать о тебе все.

Молодая женщина с минуту молчала, вглядываясь в темную гладь реки, затем медленно произнесла:

– Тогда надо бы начать с моих родителей. Я у них единственный ребенок. Мама с папой всегда любили меня до безумия. Мы очень дружная семья. Но родители питают страсть к дальним путешествиям и решительно не видели, с чего бы им отказываться от своих привычек, когда обзавелись дочерью. Все мое детство мы только и делали, что колесили по миру. Из экспедиций не вылезали. Знаешь ли, я объездила добрых полсвета.

– Но ведь теперь ты врач. Значит, тебе пришлось задержаться где-то достаточно надолго, чтобы окончить медицинский колледж.

– Когда мне исполнилось пятнадцать, в дело вмешалась бабушка. Сказала, что пора мне осесть на одном месте и получить образование. Так что я осталась с ней и поступила в местную школу в Риджвуде. Я только об этом и мечтала. Вот родители-то удивились, когда узнали. Они свято верили, что я просто счастлива, кочуя вместе с ними.

– А это было не так?

– Разве что в раннем детстве. Знаешь, вечная смена декораций может надоесть ничуть не меньше, чем жизнь в самом замшелом углу. Некоторое время я прожила с бабушкой. А когда мне было семнадцать, прилетела на озеро Верхнее, в лагерь к моим родителям. Они в то время занимались с группой канадских студентов. Так вот эти студенты проводили конкурс – кого бы они взяли с собой на необитаемый остров. И единогласно выбрали меня. Но вовсе не потому, что я была красавицей. Просто я лучше всех умела охотиться, ловить рыбу, обустраивать жилище. Они думали, что делают мне комплимент, но ошибались.

Энн обвела рукой окружающую их обстановку: роскошный зал ресторана, нарядно одетых людей, элегантно сервированные столы.

– Вот, как я люблю обедать. А не в мокрых зарослях, отбиваясь от москитов и пытаясь поддержать огонь в чадящем костре.

Стэн усмехнулся.

– Ну если ты попробовала и то, и другое, то почему бы не чередовать оба этих способа жизни?

– Можно, конечно. Но меня так часто принуждали выбирать один вариант, что теперь хочется остановиться на другом.

– Понятно. – Он сочувственно посмотрел на нее. – Мне кажется, ты подошла к самой трудной части своего рассказа. Ты уверена, что хочешь рассказать мне все прямо сейчас? Я ведь могу и подождать.

И снова он удивил Энн своим даром проникать в самые сокровенные ее мысли. Под внешней невозмутимостью Стэна таилось удивительно чуткое сердце.

– Нет, мне хочется, чтобы ты понял, что я сейчас испытываю. Тогда между нами не будет почвы для недоразумений. Тебе придется воспринимать меня такой, какая я есть.

– Ты говоришь так, будто это невесть как трудно.

– Очень может быть для тебя это и впрямь будет нелегко, – предупредила она.

– Тогда расскажи мне о твоем погибшем женихе. Ведь все дело в нем, верно?

– Да. Все дело в нем.

Энн несколько минут молчала, медленно потягивая темно-красный напиток из бокала. Стэн терпеливо ждал продолжения.

– Фрейдисты легко привесили бы на меня ярлык. Сказали бы, что я выбрала в мужья точную копию отца. Моего нареченного звали Бернард Николс. Он был на пару лет старше меня. И ни минуты не сидел дома. Постоянно был в разъездах и бесчисленных экспедициях – то спускался на каноэ по реке Святого Лаврентия, то карабкался на вершины, куда еще не ступала нога человека. Ну и однажды отправился на Аляску – покорять Мак-Кинли.

– Да, я помню, о том трагическом случае много писали, – тихо сказал Стэн. – Но, по-моему, речь шла о двух братьях?

– Все верно. Иногда мне казалось, что Бен Бернарду дороже, чем я. Бен мог в любое время закатиться на квартиру, которую мы снимали с Бернардом, и устроиться спать в гостевой спальне.

Заметив, что голос у нее начал дрожать и срываться, Энн постаралась взять себя в руки.

– Короче говоря, я обожглась на всю жизнь. Мне не нужны мужчины, взбирающиеся на неприступные пики, покоряющие глубины Атлантики или пересекающие на лыжах Северный полюс. Я хочу детишек, дом в пригороде и мужа, который каждый вечер возвращается домой. Пусть будет хоть трудоголиком, допоздна засиживается на работе, пусть приходит в любое время. Но на того, кто любит рисковать, я и глядеть не стану!

– Слыхал я, что в центре Нью-Йорка куда опаснее, нежели в любой самой рискованной экспедиции, – вставил Стэн.

– Возможно. Но ты же не станешь сам бросаться под колеса. – Голос Энн вновь задрожал, и Стэн молча протянул ей носовой платок.

Она вытерла глаза.

– Извини. Обычно я не столь эмоциональна.

– Ты же врач и должна знать, что в эмоциях нет ничего дурного. Особенно когда у тебя горе.

– Ну да, конечно, как врач я прослушала множество лекций о стадиях переживания горя и потери. Не так-то они верны, как принято думать. Так что я с головой ушла в работу, теперь она – единственное мое спасение.

– А ты не пыталась с кем-нибудь обсудить свои беды?

– Нет, – покачала головой Энн. – Разве что с Чарити, она работала вместе со мной и очень помогла мне в трудное время. Но главным лекарством для меня стала все-таки работа. Ладно, хватит об этом. Теперь твой черед рассказывать о себе.

– Когда-нибудь я так и сделаю. Но не сейчас. Сейчас тебе не до того. Я же вижу, что наш разговор снова пробудил в тебе былую боль.

Энн уже не могла сдерживать слезы, градом катившиеся по лицу.

– Все, что мне нужно, это работа, – упрямо повторила она. – Так проще забыться.

Он кивнул.

– Да, способ старый и проверенный. Наверное, сейчас лучше всего отвести тебя домой. Давай вызовем такси.

Энн сама не заметила, как они оказались у ее дома. Стэн расплатился с водителем и довел свою спутницу до двери квартиры. Неужели он собирается войти? Ей совсем не хотелось сейчас звать его в гости – слишком сильны были воскресшие переживания.

Стэн понял все без слов. Он наклонился и нежно поцеловал Энн – скорее как брат, а не возлюбленный.

– Это был приятный вечер, – тихо произнес он. – Я надолго запомню и концерт, и наш ужин. Прости, если разбередил старые раны, но, надеюсь, со временем тебе станет легче.

– Я просто хотела предупредить тебя, – напомнила Энн.

– Боюсь, меня не так-то легко отпугнуть. Кстати, если бы я принимал участие в том вашем голосовании, то для уединения на необитаемом острове тоже выбрал бы именно тебя.

Энн чуть заметно улыбнулась.

– Ладно, из твоих уст буду расценивать это как комплимент.

– Что ты делаешь завтра?

Но Энн не хотелось встречаться со Стэном так скоро. Ей нужно было время подумать.

– Собираюсь прочитать множество статей и ответить на кучу писем.

И вновь Стэн без труда догадался, что стоит за ее словами.

– Ладно, не хочу давить на тебя. Наверное, тебе требуется время, чтобы изжить печаль до конца. Еще только одно, Энн. Я чувствую, нас что-то связывает. Я знаю это. И не хочу тебя потерять.

– Мне нужно время, – еле слышно прошептала Энн.

– Ок-но, – четко выговаривая буквы, произнесла Энн. – Ок-но.

Затем указала на дверь и выжидательно посмотрела на маленькую больную.

– Дверь, – нерешительно пролепетала Эльвира.

– У тебя здорово получается, – радостно подбодрила ее Энн. – Скоро будешь болтать по-английски не хуже всех остальных детей в отделении. А сейчас выпей-ка сок.

– Оп-пельсин! – воскликнула девочка.

Ее дядя звонил, но сам больше в больнице не появлялся. Видимо, считал, что дела важнее больной племянницы. Медсестра из ортопедического отделения тоже не могла проводить все время с Эльвирой. Поэтому Энн частенько забегала поболтать с бедняжкой. Конечно, малышка мало что понимала, но все же хоть какое-то общение ей было необходимо. Пусть видит радостные улыбки и слышит веселые голоса!

– Как у тебя глазки блестят! – заметила Чарити час спустя, когда подруги встретились в ординаторской, чтобы выпить кофе. – Не иначе, что-то с тобой приключилось. Давай выкладывай, не скрытничай.

Неужели ее состояние всем заметно? А ведь она так старалась вытеснить из головы воспоминания о субботнем вечере. Читала медицинские статьи, работала как сумасшедшая. Неужели все без толку? Да, конспиратор из нее никудышный. А, пожалуй, даже приятно, что есть с кем поговорить на столь волнующую тему.

– Вечером в субботу я встретилась со Стэном. Это не входило в мои планы, но он разузнал, что я собираюсь на концерт, и раздобыл билет на соседнее с моим место. – Чарити вдруг закашлялась, словно подавившись бисквитом. Энн с недоумением покосилась на подругу. – А потом пригласил меня в ресторан.

Чарити вновь громко закашляла, строя непонятные гримасы. Энн обернулась и увидела, что в дверях застыла Джина.

– Не хотелось бы прерывать ваш отдых, – холодно произнесла та. – Но вы уже просмотрели анализы из лаборатории?

– Нет еще, – поспешно отозвалась Энн. – Они скоро должны быть готовы.

– Может вам лучше позвонить и самой узнать? Мне срочно требуются результаты. И еще – вовсе незачем проводить столько времени с этой девочкой, Эльвирой Галлардо. Вы же врач, а не сиделка. На такие случаи у нас вполне хватает детских нянь.

– Конечно, Джина, – кротко согласилась Энн, решив, не обращать внимания на придирки. В конце концов, все замечания касались работы и их нельзя было игнорировать.

Но Джина тут же перешла к другой, более личной теме:

– Так, значит, вы провели вечер со Стэном? Как любопытно. Вы же столько раз твердили, что он не из тех мужчин, которые вас интересуют. Что, резко переменили мнение?

Интересный вопрос! Энн и сама не знала ответа. Но в любом случае, посторонних это уж вовсе не касалось! Энн подняла брови и холодно посмотрела на Джину. Та развернулась и вышла из ординаторской.

– Надеюсь, – заметила Энн, – это не послужит почвой для раздоров в отделении. Здесь и без склок ревнивых дам хлопот по горло.

Чарити покачала головой.

– Вот уж чего можешь не опасаться. Характер у Джины не сахар, но надо отдать ей должное – ведет она себя всегда сугубо профессионально. Однако постарайся сегодня не попадаться ей под руку, а с завтрашнего дня она на неделю уходит в отпуск. Так что будешь иметь дело со Стэном.

– Ну тогда ладно, – с сомнением протянула Энн. Она и сама не знала, радоваться или огорчаться. Ежедневное тесное общение со Стэном. И к чему это приведет?

Общение и впрямь вышло более чем тесным. Ведь Энн еще только стажировалась. Поэтому поневоле приходилось ходить хвостиком за старшим коллегой и задавать всевозможные вопросы. К чести Стэна, он никогда не жалел времени на то, чтобы подробнейшим образом ответить на них. А зачастую и сам пускался в объяснения, не дожидаясь, пока его спросят.

Утром в пятницу Стэн зашел в палату Эльвиры, где Энн как раз показывала малышке букварь с картинками.

– Сегодня пятница, – заявил он, – самый подходящий день для разговоров. Так что бери удлиненный перерыв на ланч и пойдем в бар.

– Какой еще бар! Я…

Он предупреждающе поднял руку – ни дать, ни взять строгий преподаватель.

– Не спорить со старшими! Хочу предупредить – цель нашего пребывания в баре сугубо профессиональная, без тени общественной или сексуальной подоплеки… Ну, почти. Нам надо кое-что обсудить.

– По работе? – подозрительно переспросила молодая женщина.

– Да, причем очень многое. Может, ты и не заметила, но я весьма серьезно отношусь к своим обязанностям наставника.

Дабы убедиться, что Энн выполнит его указание, Стэн самолично зашел за ней в час дня и отвел в знакомый бар. Осень потихоньку вступала в свои права, начало холодать, так что в баре оказалось полно народу. Но Стэну удалось отыскать тихий уголок. Он заказал сандвичи, кока-колу и мороженое.

Сначала разговор, как и обещал Стэн, касался только профессиональных тем. Но потихоньку принял совсем иной оборот.

– Я присматривался к тебе всю эту неделю, – сказал он. – Ты работаешь прекрасно, спору нет. Но чересчур много, как будто за тобой кто-то гонится. И если вовремя не сбавишь темпа, скоро сломаешься.

– Ничего подобного, – слабо возразила Энн и поспешно откусила большой кусок сандвича. Не сможет же Стэн заставить ее говорить, когда у нее рот забит.

Он одобрительно улыбнулся.

– Люблю девушек с хорошим аппетитом. Но только не думай, что таким образом ты сможешь уклониться от моих расспросов.

– Я вовсе не обжора! – возмутилась Энн, дожевывая сандвич.

– А я ничего такого и не сказал. Ладно, я должен кое в чем признаться. Ты упоминала, что много общалась с Чарити в прошлом году, когда… – Он осекся.

– Когда погиб Бернард, – закончила вместо него Энн.

– Да. Наверное, я поступил бестактно, но я попробовал было порасспросить ее о тебе. Сказал, что беспокоюсь.

– Вряд ли тебе это сильно помогло.

Он сокрушенно покачал головой.

– Да, мне не удалось из нее ничего вытянуть. Чарити очень верный друг. Но в одном она со мной согласилась. По ее мнению, ты слишком много работаешь. – Стэн подался вперед и устремил на собеседницу пристальный взор. Ей поневоле пришлось посмотреть ему в глаза. – Она говорит, ты скоро так себя в гроб вгонишь. И еще ей кажется, что дело не только в том, что ты пытаешься вытеснить печальные воспоминания. Так в чем же еще, Энн?

Она растерянно молчала. С минуту Стэн внимательно глядел на нее, а потом тихонько произнес:

– Помнишь, ты собиралась рассказать мне, что было после смерти Бернарда, а потом передумала. Хочешь вернуться к этому разговору?

Уж слишком он прозорлив!

– Ты читаешь меня словно раскрытую книгу, – смущенно призналась она. – Не уверена, что мне это нравится. Ты понимаешь, что я чувствую, еще раньше, чем я сама успеваю разобраться. Даже не по себе становится.

Стэн ободряюще погладил свою спутницу по руке.

– Я просто хочу узнать тебя получше. Говорят, признание облегчает душу. Возможно, станет лучше, если ты поделишься со мной тем, что тебя томит.

– Может быть, но только не здесь и не сейчас. Стэн, я хочу вернуться на работу! – Энн ощутила, как ее захлестывает волна безотчетного страха.

– О чем речь, пойдем, – ласково улыбнулся он. – Я вовсе не хочу давить на тебя, Энн. Но ты в моем отделении, и я отвечаю за твою профессиональную пригодность. И вот мнение эксперта: тебе просто необходимо отдохнуть. Я пропишу тебе особый, весьма тонизирующий отдых. У тебя уже есть планы на воскресенье?

– Ну, я вообще-то…

– Только не говори, что собиралась устроить стирку и генеральную уборку. Тоже мне, классические женские отговорки.

– Ну ладно, – невольно рассмеялась Энн, – уборка и стирка подождут.

– Прекрасно. Я заеду за тобой утром. Учти, рано, часиков в шесть. Если захочешь спать, сможешь подремать в машине.

Энн была заинтригована.

– А что мы будем делать?

– Сюрприз. Оденься потеплее и во что-нибудь не слишком дорогое.

– Надеюсь, ты не собираешься тащить меня в горы?

– Нет. Но приготовил нечто, не менее захватывающее. Ну что, таешь от предвкушения?

– Я никогда не таю от предвкушения, когда не знаю, о чем идет речь, – возразила Энн. – Но надеюсь, что смогу неплохо развлечься.

– Даже не сомневайся. Я захвачу сандвичи и кофе, так что можешь ни о чем не беспокоиться.

– Ты это сказал, – засмеялась Энн, – чтобы я не думала, будто ты считаешь, что о еде должны заботиться женщины?

– Я современный мужчина, мечта феминистки, – гордо провозгласил Стэн. – Хотя бы отчасти.

И Энн поймала себя на том, что и впрямь тает от предвкушения.

По счастью, необходимость подняться ни свет, ни заря никогда ее не пугала. К условленному времени Энн успела проснуться, принять душ и позавтракать. Но когда начала одеваться, радостное возбуждение омрачила тень тревоги. Эта куртка, теплый свитер, удобные брюки – сколько раз она уже надевала их, собираясь в поход вместе с Бернардом! На Энн вдруг навалилась тоска. И зачем только она согласилась на эту авантюру. Второй Бернард? Нет уж, увольте!

Но ведь она предупредила Стэна о своих настроениях. Дом в пригороде, куча ребятишек, муж, который каждый вечер приходит с работы. Иного ей не надо.

Ну и почему тогда ты согласилась поехать с ним? – спросил насмешливый внутренний голос. К счастью, от необходимости отвечать на ехидный вопрос ее избавил раздавшийся у дома шум двигателя. Поскольку Стэн хотел отправиться в путь пораньше, Энн решила не приглашать его на чашку кофе, а выбежала из дома. Однако вид машины – старого, побитого джипа – лишь усилил ее опасения. Все ее детство прошло в подобных машинах.

Стэн вышел навстречу ей. И вновь Энн кольнуло странное чувство, как будто все это было уже не раз. До сих пор ей приходилось видеть его только в городской одежде. Сегодня же он, как и сама Энн, был одет по-походному. Причем сразу становилось ясно, сколь привычен ему подобный наряд. Энн хорошо знала таких мужчин. И не хотела больше иметь с ними ничего общего.

– Я могла бы и догадаться, что ты не появишься предо мной на новеньком полированном лимузине, – заметила она.

Казалось, Стэн огорчился.

– Это точно. Новенькие лимузины вообще не в моем стиле. Надеюсь, ты не слишком разочарована?

– Ладно, на первый раз прощаю, – засмеялась Энн, забираясь в джип.

Да, и тут тоже все было до боли знакомо: сиденья, на которых могли бы уместиться четверо пассажиров, сложены и убраны, так что осталось лишь два места, в углу надежно прикреплены мешки со снаряжением. Одним словом, все нужное и ничего лишнего.

Стэн устроился рядом со своей спутницей и заглянул ей в лицо.

– Что, нахлынули воспоминания? – Опять эта его способность читать ее мысли! – вздохнула Энн. – Другие машины и другие поездки?

– Да, – коротко ответила она. – Но все это уже в прошлом.

– Возможно, стоит взглянуть в лицо своим демонам, Энн? – спросил Стэн и включил зажигание.

– Не все мои воспоминания так уж плохи. Я пережила множество прекрасных моментов, как, увы, и множество плохих.

– Будем надеяться, сегодняшний день войдет в первую категорию. Кто знает, может, это начало нового этапа жизни.

– Возможно, – тихо ответила она.

Ранним утром, да еще в воскресенье на дороге было мало машин, так что путешественники быстро выехали из города. Энн была заинтригована. Несмотря ни на что, она все же считала, что Стэн потащит ее в горы, но в этом направлении, куда они ехали, гор просто не могло быть!

– Куда мы все-таки держим путь? – не удержалась она.

– В неизвестности тоже есть своя прелесть, – туманно ответил Стэн, – поэтому не задавай лишних вопросов. Так интереснее. Кстати, окрестности тут не слишком прельщают взор. Не хочешь пока вздремнуть?

Энн было не в новинку спать в трясущемся автомобиле.

– Почему бы и нет, – согласилась молодая женщина и откинулась на спинку сиденья.

Она так толком и не заснула. Но было весьма забавно слышать в полудреме рокот двигателя, легкое поскрипывание старых кожаных сидений, доносящиеся из-за окна дорожные шумы. Сколько раз она коротала подобным образом долгое время поездок!

Наконец джип остановился. Энн открыла глаза и недоуменно нахмурилась. В лицо ей пахнул соленый ветер, вдали раздавались крики чаек.

– Мы на побережье, – пробормотала она.

– Именно так. Надеюсь, ты догадалась захватить ведерко и лопатку.

Энн выпрямилась и огляделась. Они припарковались у стены дока. Прямо перед ними выстроились стройные ряды яхт. Вода поблескивала на солнце, а легкий бриз играл флажками на мачтах и качал провисшие снасти.

– Как красиво! – воскликнула Энн. – Я никогда раньше здесь не бывала. Ты выбрал маршрут вдоль берега?

Стэн заметно удивился.

– Да нет, – ответил он. – Мы выйдем в море. Надеюсь, ты умеешь плавать?

– Умею. Стэн, как здорово!

– Мы приехали так рано, чтобы застать отлив. Ладно, пойдем.

С этими словами он извлек из-под сиденья две парусиновые сумки, а из багажника пару весел. Их он протянул своей спутнице.

– Доверяю тебе самое ценное.

За веслами последовали два спасательных жилета. И уже несколько минут спустя Энн, облаченная в жилет, сидела на корме маленького ялика, любуясь, как Стэн умело подгребает к одной из стоящих на приколе яхт.

Ялик легонько стукнул о борт высокой бело-голубой яхты с гордым названием «Покоритель ветра». Стэн закрепил канат и помог Энн забраться на борт. Молодая женщина впервые оказалась на яхте. Все тут было ей в новинку. Зато Стэн оказался завзятым мореходом. Укрывшись в кубрике, Энн наблюдала, как он устанавливает мачту, натягивает паруса, закрепляет одни снасти, ослабляет другие. Наконец все было готово. Стэн поднял якорь, и яхта медленно двинулась от берега.

– Совсем забыл спросить, – повернулся Стэн к своей пассажирке, – ты случайно не страдаешь морской болезнью? Если да, мы можем все время держаться внутренней части залива, где не так качает.

Энн отрицательно мотнула головой.

– Вряд ли. Хотя точно не могу сказать, ведь я никогда раньше не плавала под парусом. Но меня никогда не укачивает в машине и на скоростных аттракционах. И я не хочу торчать в заливе, когда можно выйти в открытое море!

– Прекрасно. Тогда поплыли.

– А чья это яхта? Твоя?

– Не совсем. Вообще-то она принадлежит моему брату, но мы с ним всегда делимся: я одалживаю у него яхту, а он у меня – джин.

– А знаешь, ты ни словом не обмолвился о своей семье. В наших разговорах речь всегда шла только обо мне. Это нечестно, для разнообразия давай теперь поговорим о тебе.

– Попозже. Сейчас не время для серьезных разговоров. Я взял тебя с собой, чтобы ты полностью расслабилась и выбросила все мысли из головы. Плавание под парусом – отличное лекарство от грустных и тяжелых раздумий. Так что изволь перестать думать и начинай радоваться жизни.

Прогулка под парусом и вправду вышла замечательной. Не привыкшей к плаванию Энн казалось, будто яхта развивает просто немыслимую скорость, хотя умом она понимала – не так-то быстро они и плывут. Все вокруг казалось ей чудесным и занимательным – паруса натягивались и опадали, нос яхты то высоко вздымался, то зарывался в волны. Когда мореплаватели оказались довольно далеко от берега, где уже почти не попадалось встречных яхт, Стэн стал учить Энн управлять судном. И ей это очень понравилось.

«Покоритель ветра» явно наделен был живым и неуемным темпераментом, точно молодой, горячий жеребенок. Морской бриз и брызги соленой воды смыли тревоги и сомнения последних недель. Профессиональные проблемы и личные неурядицы были забыты. Энн наслаждалась плаванием.

День пролетел как одно мгновение. Они перекусили прямо на яхте. И Энн казалось, что она в жизни не пила такого вкусного кофе, не ела таких чудесных бутербродов.

Но вот Стэн объявил, что пора поворачивать обратно – не то они пропустят прилив, а иначе к берегу не подберешься. Напоследок Энн доставила себе удовольствие: повинуясь указаниям Стэна, самолично подвела яхту к причальному буйку и закрепила канат.

– А сейчас прямо на берег? – спросила она, когда с укладкой парусов было покончено.

– Необязательно. Ты, наверное, проголодалась, так что можно отправиться в бар или ресторан на пристани. А если хочешь, я могу приготовить какую-нибудь еду прямо здесь, на борту.

– Проголодалась? Да я умираю с голоду. Но давай поедим здесь. На яхте так чудесно!

– А тебе не кажется, что это то же самое, что обедать в мокрых зарослях, отбиваясь от москитов? – ехидно осведомился Стэн.

Энн слегка смутилась, припомнив свои речи в тот вечер, когда они любовались огнями над Гудзоном.

– Ну, пожалуйста. Ты же сам говорил: иногда, для разнообразия, можно себе позволить. Не знаю, что бы я запела, доведись мне провести на яхте целую неделю.

– Ладно, получай свое разнообразие, – согласился он. – Да и в камбузе не так уж и плохо. Так что посмотри, как я готовлю. Только для тебя – секреты морской кухни.

– Не могу я тебе как-нибудь помочь? – попросила Энн. – Знаешь, я не такая уж неумеха.

– Ничуть не сомневаюсь. Но сегодня праздность – непременное условие курса лечения, которое тебе прописал твой врач, то бишь я. К тому же вспомни, что говорят о двух хозяйках на одной кухне. А камбуз здесь не просто мал, он миниатюрен. Вдвоем не развернуться. Словом, прекрати спорить и отдыхай.

– Ладно, – покладисто согласилась Энн.

На камбузе и впрямь развернуться было негде. Да и вообще на яхте простору явно не хватало. Провести здесь день – мило и уютно. Но каково ютиться четырем морякам во время длительного плавания!

Предоставив Стэну стряпать, молодая женщина устроилась на палубе. Все вокруг дышало миром и покоем. Яркое солнце, неумолчные крики чаек, крепкий соленый ветер.

– Как, нравится вид? – спросил Стэн, голова и плечи которого показались из люка, ведущего в камбуз.

– Очень. Знаешь, только теперь, немного расслабившись, я чувствую, до чего переутомилась. Как хорошо, что ты вывез меня сюда!

– Я рад. Держи. – Он протянул ей стакан с апельсиновым соком. – Погода хорошая, поэтому предлагаю поесть на свежем воздухе. В кубрике есть складной столик. Может, разберешь его, пока я готовлю?

Стэн приготовил довольно простой, но очень вкусный обед. Рагу из всевозможных овощей и ветчины, а сверху яйцо и свежая зелень. Завершали трапезу кофе с пирожными. Доев, Энн решительно поднялась.

– А теперь не вздумай спорить. Посуду мою я! Твоя очередь любоваться видом.

– Но…

– Никаких «но»! И не говори, что я с этим не справлюсь. Ты и представить не можешь, в каких малоподходящих местах мне доводилось мыть посуду.

– Ну ладно. Гляди-ка, в кофейнике еще остался кофе – выпьем по чашечке перед отъездом.

Со своей задачей Энн справилась в два счета – после стряпни Стэна осталось на диво мало грязной посуды. Покончив с мытьем, молодая женщина вернулась на палубу.

Незаметно подкрались сумерки, на соседних яхтах и в окнах прибрежных коттеджей загорелись огни. Стэн и Энн в задумчивом молчании попивали кофе. Потом Стэн легким движением привлек женщину к себе. Ей казалось, что нет ничего более естественного, чем прильнуть к нему и положить голову ему на плечо.

– И почему я так много работаю, если бездельничать так приятно? – рассеянно пробормотала она.

– Типичные сетования раба дурной привычки. Излеченные выпивохи, заядлые курильщики, наркоманы сами не понимают, отчего так цеплялись за свои пристрастия. А для тебя работа хуже любого наркотика.

Она рассмеялась.

– Ну, если я пристрастилась к работе, то ты пристрастился говорить мне об этом. Читаешь нотации при каждой встрече.

– А все потому, что я забочусь о своих сотрудниках. – Он покрепче обнял Энн. – Тебе удобно?

– Очень.

Довольно долго молодые люди сидели в молчании. Наконец Стэн заговорил:

– Помнишь, ты сказала, что тебя тревожат какие-то ощущения, возникшие после смерти Бернарда. Тогда ты не договорила. А как сейчас?

Честно говоря, ей очень не хотелось ничего рассказывать. Но, наверное, все же стоило это сделать.