Текст книги "Гении без штанов"

Автор книги: Славко Прегл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Жан сменил лицо ученика средней школы на лицо умудренного жизнью знатока. Он чуть прищурился, откинулся назад, слегка втянул нос, сжал губы, сквозь ноздри громко выпустил воздух, согнул обе руки в локтях и пальцами описал круг. – Шведки, господа, это нечто особенное. Когда шведская девушка идет по улице, каждая часть ее тела движется отдельно. Это симфония движения, которая очаровывает, но в то же время ее сложно понять. А если она на тебя еще и взглянет, ее глаза, хм…

Он замолчал. Затем, словно отгоняя наваждение, ладонями ударил по коленям и простодушно произнес:

– Ах, парни, вы вообще не знаете, что такое жизнь. Только вот что я бы еще добавил: море, долгое жаркое лето, каждое воскресенье новый автобус, наполненный шведками, и я, их сопровождающий. Что приходит шведкам в голову, когда они, наконец, попадают на теплый юг?

Жан еще не успел мечтательно заглянуть в глаза всем присутствующим, как его грубо прервал Гений, воскликнув:

– Тысяча и один далматинец!

Все засмеялись, а Пипи собрал карты и дал установку:

– Хватит уже секса. Деньги на стол. Ставка – пять евро. Мы играем в покер или нет?!

– Только еще… – отозвался Поэт.

– Никаких только! – прервал его Гений. – Давай деньги. Будем играть!

– Хорошо, хорошо, – раздраженно пробурчал Поэт. – Скажите мне только в последний раз, чтобы я записал: что больше – трипс или стрит?

Жан молча вытащил из другого ящика клочок бумаги и авторучку.

– Пиши, – приказал он. – Пара, две пары, трипс…

Поэт старательно записал все комбинации до «флэш-рояля», затем аккуратно свернул листок и засунул его в карман своей рубашки.

– Кто сдает? – спросил Жан.

– Тот, кто спрашивает! – в один голос пропели Гений, Поэт и Пипи.

– Правила есть правила, – кивнул Жан и взял карты.

Они уже какое-то время играли, когда мобильник Жана начал вибрировать. Жан сделал вид, что не замечает его. Через какое-то время телефон умолк.

Когда сдавал Пипи, телефон снова взбесился. Жан спокойно наблюдал за движениями пальцев Пипи.

– Может, ответишь? – спросил Поэт. – Иначе эта штучка будет прыгать до завтрашнего утра. Это мне слегка мешает.

– Когда я играю – я играю! – ответил Жан и пододвинул телефон к Поэту. – Посмотри, кто нарушает твое внутреннее спокойствие.

Поэт открыл крышку телефона.

– Хе, хе, – проговорил он. – Боб звонит.

Жан взял телефон и сразу воскликнул:

– Привет, старик! У тебя голова болит или косишь траву у бабушки?

В трубке что-то затрещало, и Жан включил громкую связь.

– Я не слышал, – сказал он, – повтори.

– Кошу траву у бабушки, – послышался голос Боба. – Откуда знаешь?

– Ты понимаешь, какой-то внутренний голос мне шепнул. Скажи, старик! Какие будут распоряжения?

– Завтра после занятий хорошо бы встретиться в школьном читальном зале. Пока у преподов не начались родовые схватки, мы сможем остаться одни и обсудить, что да как. Приведите с собой еще кого-нибудь из ребят, – добавил Боб.

– Каких ребят? – удивился Жан, наморщил лоб и перенес телефон от уха к глазам, чтобы увидеть, не ослышался ли он. – Каких ребят?

– Да салаг зеленых, каких-нибудь первокурсников, если есть кто на примете. Опыт надо передавать молодому поколению.

– Ну да, конечно, – пробормотал Жан. – Все в порядке. Чао, шеф.

Затем он посмотрел на картежников.

– Вы слыхали, господа? Приходите и приводите своих деток с собой.

Пипи сдал карты.

Поэт взял свои, внимательно разглядел их на ладони, положил на стол, затем сунул руку в карман и начал медленно читать свою шпаргалку. Жан со злостью отшвырнул свои карты.

– Все, я больше не играю! Этого чувака снова клинит!

5

Что касается покоса травы, то все происходило не совсем так. У Боба было весьма серьезное намерение пойти к бабушке. Уже целую неделю он ей обещал, что придет. Но всегда что-то мешало. Однажды даже шел дождь. А в день, когда уже все указывало на то, что трава в ее саду за домом будет аккуратно пострижена, парни сообщили, что хотят снова сыграть в покер. Летом не было подходящего времени, а кроме того все куда-то разъехались, теперь же, когда возобновилась школьная каторга, пора было снова засучивать рукава.

Однако потом зазвонил телефон.

– Придешь ко мне ненадолго? – спросила Биба.

Биба вроде как была его девчонкой. Она училась в той же школе, только курсом младше. Это «вроде как» относилось к тому, что Биба создавала впечатление, будто она таковой является, но Боб не был в этом уверен. Не то чтобы он серьезно воспринимал разные намеки, которые время от времени доходили до его ушей. Особенно хорошо это умели делать его сестры, как бы случайно, мимоходом: ах, ведь правда, сказала Петра, ох, ведь ничего такого нет, но Аленка видела, а Майе сказал брат, но, ведь это не так, однако… В семье Боба мама и папа поклялись, что хотят сына. После пятерых дочерей им все-таки это удалось. Теперь получилось так, что шесть женщин с утра до вечера старались, чтобы Боб был самым красивым, самым лучшим и все такое прочее, соответствующее званию «самый-самый». Вначале Бобу это казалось довольно утомительным, но постепенно он начал наслаждаться этим состоянием. Однажды утром он осознал, что будет последним злодеем, если приведет домой какую-нибудь подружку. В свете этого осознания он с тех пор делил на шесть, а иногда и извлекал корень шестой степени из всего, что любимые сестры говорили о женщинах вообще и о какой-либо девушке в частности.

– Придешь ко мне ненадолго? – спросила Биба.

В связи с этой красоткой имелась маленькая проблема, а именно: она приказывала даже тогда, когда внешне создавалось впечатление, что она мило просит. Сначала Боб делал вид, что этого не понимает. Потом решил, что ему это особенно не мешает. Ведь он мог кивать в знак согласия, а сам в то же время спокойно предаваться сладострастным мечтам.

– Парни говорят, что хорошо бы немного поиграть в покер, – выпутываясь из положения, начал он.

– Снова этот покер, постоянно играешь в покер. У тебя так много денег? Разве полицейские действительно столько зарабатывают? – засыпала его вопросами Биба. – А что со мной? Когда в последний раз ты приглашал меня в бар выпить или поесть пирожных в кафе? – Боб закашлялся.

– Ну вот, – добавила Биба, – я одна дома. Брат ушел к своей девушке и останется там на ночь, а предки уехали в Германию. Я им обещала, что не буду гулять по ночам и буду рано ложиться спать. Даже не знаю, интересно ли тебе это. Ведь у тебя покер, не так ли?

Боба это якобы мимоходом сделанное сообщение, конечно, очень заинтересовало. Несомненно, вырисовывались совершенно новые перспективы. И совсем не хилые.

– Мне кажется, что ребят для покера уже достаточно. Ведь мне не обязательно каждый раз участвовать в игре, – несколько неуверенно проговорил он и обрадовался, что не включил видеосвязь.

– Так значит придешь? – замурлыкала Биба.

– Думаю, да, – почти прошептал Боб.

Затем он быстро сел к компьютеру и отправил сообщение, что идет немного прогуляться с Бибой, а кроме того он должен еще пойти к бабуле косить траву и что, возможно, не успеет прийти на покер. Попросил передать привет банде, добавив, что обязательно придет в другой раз.

Электронная почта – фантастическая вещь. Быстро сообщаешь что-то и умываешь руки, а потом у тебя нет времени ждать, что тебе ответят.

Не прошло и получаса, как Боб на велосипеде примчался к многоэтажным жилым домам у реки и на лифте поднялся на восьмой этаж. Там он быстро занес велосипед в специальную комнату для сушки белья и прикрепил его цепью к балконной ограде. В углу напротив двери пылился старый диван, поверхность которого они с Бибой порой исследовали. Затем он вышел в коридор, убедился, что нигде никого нет, быстро подошел к квартире справа от лифта и позвонил.

Почти в тот же момент Биба открыла дверь, затянула его внутрь и захлопнула дверь. Затем еще закрыла ее на цепочку.

– Это чтобы я не сбежал? – спросил он и засмеялся.

– Возможно, что ты и не захочешь, – сказала Биба, она медленно прошла перед ним в гостиную и расположилась в углу широкого кресла. «Боже, как она красива!» – промелькнуло в голове Боба. На ней было тонкое темно-коричневого цвета летнее платьице, которое обнажало ноги высоко над коленями и вырез которого весьма ясно демонстрировал, что находится под ним. И, конечно, особенными были ее глаза, ласковые, таинственные, темные… При таком быстром развитии событий Боб, немного сконфуженный, неуверенно сел на другой край кресла.

– Может, тебе уйти еще дальше, на балкон или в другую комнату? – шаловливо спросила Биба.

– Дело в том… – начал Боб.

Потом уже больше не было времени для разговоров. Биба встала, подошла к Бобу, села к нему на колени и начала бешено его целовать. Боб провел быстрый мысленный анализ фактов: Бибиного брата нет и не будет, ее родителей нет и не будет, дверь плотно заперта и закрыта на цепочку… Но уже и на размышления не было времени.

Неожиданно он понял, что вся ее одежда, кроме тонких кружевных полосок, которые обозначали границу живота и начало ног, оказалась где-то на полу. Ее руки бешено сновали между ног парня, где все напряглось и увеличилось в размерах, однако молния на джинсах крепко стискивала свои железные зубчики.

– Ну, давай ты, – произнесла Биба, освободив губы. Откинувшись в кресле навзничь, она глубоко дышала, а ее обнаженные холмики трепетно повторяли этот ритм.

Боб посмотрел на нее. Перед его глазами мелькали кадры фильма, который он смотрел в своих мечтах бесчисленное количество раз, но всегда один и без объемного 3D-изображения.

– Послушай, может, все же… – смущенно произнес он, и руки его опустились под пояс.

Биба снова поднялась и выпрямилась. Ее соски двигались прямо перед его носом.

– Ничего не буду слушать. Надоело. Хочу попробовать вживую. Все девчонки говорят об этом, а я вынуждена уходить, когда очередь доходит до меня. Расстегни молнию. Сейчас только мы вдвоем в целом мире, – горячо выплеснула она из себя, требовательно и нежно одновременно.

Боб сменил положение и затем расстегнул молнию. Сбросил с себя джинсы.

– А я знаю, – щебетала Биба, – эта штучка здесь пока что ведет себя смирно, но потом вырастет, станет твердой и…

Рукой она проникла Бобу между ног, пальцами отодвинула край мешающих ей трусов и сжала часть тела, которая уже давно перестала быть смирной. Боб захрипел и содрогнулся, а мягкая, теплая, любопытная девичья рука ощутила порывистое пульсирование, и через мгновение Биба увидела белую струю, которую Боб лихорадочно едва успел поймать джинсами.

Биба села на покрывало, она все еще глубоко дышала, и ее рука все еще оставалась именно там, где сама же вызвала такое дикое движение.

– А это, значит, так? – сказала она и подняла вопросительный взгляд до уровня глаз Боба.

Боб слабо кивнул и смущенно положил свою руку на руку Бибы.

– Так, – добавил он, – каким-то образом…

В этот момент резко зазвонил звонок у входа. Кто-то уже стучал в дверь. Из коридора и с лестницы слышался тяжелый топот.

– Пожар! – закричал кто-то. – Пожар! Звоните пожарным!

Через мгновение Боб уже оказался на ногах и снова одет, Биба на бегу запахивала халат, который сняла у входа в ванную. Они оба побежали к двери. Сквозь узкую щель под дверью в квартиру прорывался белый дым. Пахло горелым. Перед дверью все еще слышались снующие по коридору шаги, шум нарастал, и все больше голосов кричало об огне и пожарных.

Биба и Боб бросились в коридор, но густой дым тотчас отбросил их назад.

– Боб, Боб! – в панике всхлипывала Биба. – Сделай что-нибудь, скажи! Мы будем прыгать с балкона?

– Успокойся, – проговорил Боб и понял, что должен и сам успокоиться. – Пойди и налей воды в ванную. Я попробую еще раз выйти, поглядеть, что происходит.

– Боб, не оставляй меня одну! А ты вернешься? Поклянись! – всхлипывала Биба.

– Конечно, – подтвердил Боб, – а сейчас иди в ванную. Я сразу вернусь.

Страшно испуганный, на обмякших ногах он снова вышел в коридор. На нос он накинул платок. Мимо него в густом дыму как раз в этот момент промчался лысый человек с ведром воды.

– Что происходит? – быстро спросил Боб. – Где горит?

– В сушильной комнате, – крикнул мужчина. – Принеси воды, быстро!

Боб вбежал обратно и завопил:

– Ведро, Биба, – дай мне какое-нибудь ведро!

Биба, вся заплаканная, вышла из ванной, бросилась в кухню, открыла шкаф под раковиной, схватила ведро с мусором, выбросила его на пол и протянула ему. Боб прямо из ванной зачерпнул воду и помчался в коридор. Тем по-прежнему валил дым. Перед дверью сушильной комнаты три человека по живой цепи передавали ведра с водой, а последний с размаху выливал их в помещение.

Боб несколько раз бегом повторил свой путь.

– Отойдите! – вдруг раздался громкий голос. У входа в коридор пожарный в униформе и с серебряной каской на голове как раз в этот момент разбил стекло шкафа на стене, вытянул наружу шланг, открыл воду и направил мощную струю в горящую комнату. Толпа любопытных, собравшихся за его спиной, облегченно вздохнула. Боб незаметно прошмыгнул назад к Бибе.

– Все в порядке, – сказал он, – пожар в сушильной комнате, пожарные уже здесь.

Биба обняла его. Потом пошла в кухню собирать мусор. Когда она нагнулась, платье соскользнуло с нее.

«Боже мой, как она красива», – снова подумал Боб.

Словно услышав его, Биба выпрямилась, обернулась и, глядя на него покрасневшими глазами, спросила:

– А ты всегда, когда расстегиваешь молнию на джинсах, поджигаешь целый дом?

6

Оказалось, что диван в сушильной комнате был знаком не только Бибе и Бобу. Летом иногда, когда на улице гремели грозы, бездомный бродяга Янко приходил сюда, чтобы раскинуть на нем свои усталые члены. Совет жильцов уже несколько раз раздраженно обсуждал это, Янко винили за разбитые стекла в подъездах дома, и за разрисованные граффити фасады, и за все, что когда-то у кого-то пропадало из оставленного около двери или отравляло жизнь в доме.

В этих дебатах бродягу всегда защищала мама Бибы. Социальный работник со скрытым литературным талантом, она всегда умела довести присутствующих до слез, и затем, когда она описывала увитый терниями жизненный путь Янко, все почти умоляли ее остановиться. На последнем разбирательстве совета жильцов было вынесено решение, что бродяга Янко может иногда спать на старом диване, когда ему больше негде, да и нигде он не найдет ничего лучшего.

Но все упустили из вида маленькую подробность – то, что Янко курит.

И в тот день усталый бродяга Янко подумал перед сном, а не выкурить ли ему еще одну сигарету. Возможно, это была бы его последняя сигарета в жизни, если бы хозяйка однушки напротив лифта, весьма добросовестная служащая почты, не пришла в сушильную комнату повесить свои драгоценные блузки. Такие блузки нельзя сушить на солнце и на ветру или там, где слишком влажно, и, конечно, им вредит также дым от сигарет. Что уж говорить о дыме, который валил из тлеющего в этот момент старого дивана.

Все, что нужно, было сделано: диван потушен, сушильная комната залита водой, а бродяга Янко навсегда изгнан из дома. Дополнительным ущербом, причиненным пожаром, стали расплавившиеся шины на велосипеде Боба.

И удивительно, струи воды смыли с велосипеда жуткую грязь, которая казалась вечной.

Боб шел домой и какое-то время вел велосипед рядом, а потом нес на плече. В обоих случаях он чувствовал на себе любопытные взгляды. Несмотря на тяжесть и неудобство, он шел достаточно быстро и вскоре дошел до ближайшей к своему дому мастерской, где ремонтировали колеса, в ней еще горел свет.

Мастер не задавал лишних вопросов. За свою жизнь он убедился, что лучше молча ремонтировать велосипеды, делая то, что он умеет, чем проявлять остроумие, которого у него, может быть, и нет.

– Завтра в это же время, – только и выдавил он из себя и продолжил работу.

При каждом шаге Боб ощущал, что белая субстанция в штанах еще не высохла. Он с радостью констатировал, что влага не просочилась насквозь. Все-таки ковбои понимали, что их джинсы должны многое переносить.

Теперь до него дошло, что хорошо бы позвонить ребятам и наплести какую-нибудь запутанную, прославляющую его историю. Потом он убедил себя, что для истории, в которой он играл не последнюю роль, нужно сначала придумать подходящую завязку и развязку. Наконец он позвонил только Жану, чтобы рассказать о своих планах в связи со школьной газетой.

«Лень пошевелиться, маэстро», – подумал он, пока в трубке продолжали раздаваться длинные гудки. Через час он позвонил снова. Жан взял трубку.

– Да, да, конечно я кошу у бабушки, – прервал Боб намеки друга. – Но завтра утром хорошо бы собрать редколлегию и поговорить. И нужно бы найти каких-нибудь новобранцев из молодых энтузиастов.

– Чао, шеф! – согласился Жан.

– Спешит, как будто у него каре в покере, – пробормотал Боб и вставил ключ в замочную скважину. Но тот не поворачивался. Тогда он позвонил.

В дверях появилась Тина, самая младшая сестра. На голове у нее возвышался тюрбан из белого полотенца.

– Почему не носить с собой ключи? – раздраженно спросила она.

– Да вот он. Почему ты свой ключ не вынимаешь из замка? – примирительно спросил он.

– Кризис! – нахмурилась она и быстро ушла в дом.

Тина только что поступила на первый курс Художественной академии. Ее распирало от чувства собственной значимости в связи со сданным вступительным экзаменом. Теперь свое врожденное понимание гармонии цвета она проявляла тем, что каждые два дня перекрашивала волосы и искала нужный оттенок, который призван был стать переходным между цветом ее глаз и цветом сумочки, подаренной ей сестрами на день рождения.

Боб заполз в свою комнату и в темноте плюхнулся перед компьютером.

– Значит так, – пробормотал он, – с этим мы поступим следующим образом.

Затем он медленно стянул с себя брюки. Услышав, что сестра вышла из ванной, быстро прошмыгнул туда, закрылся и встал под струю воды. Трусы бросил под ноги и стал принимать контрастный душ, меняя холодную и горячую воду. Прислонившись к холодной и мокрой керамической плитке на стене ванной, он наслаждался потоками воды, сбегавшими по телу.

В памяти перед его глазами стоял отец. Это произошло почти год назад. Мама с девочками куда-то уехала, и мужская часть семейства оказалась в одиночестве за большим столом в гостиной.

– Мне бы хотелось поговорить с тобой, – сказал отец. Потом быстро добавил, чтобы не испугаться самому: – О сексе. – И туг же замолчал.

– Ага, – откликнулся Боб и заерзал на стуле.

Оба понимали, что речь пойдет о вещах, о которых им нечего сказать друг другу. Отец, судя по результатам, их как-то освоил и реализовал на практике. Сын же – один или в компании своих подружек – тоже не ходил по миру с закрытыми глазами и, конечно, сначала не мог не заметить, что делают недостаточно одетые хорошенькие девушки и статные юноши на телеэкране в пайм-тайм. А продюсеры ограничивались добавлением в правом верхнем углу соответствующего символа, предупреждающего, что детям до 16 смотреть запрещается, и после этого продолжали жить в святой уверенности, что подростки сразу же хватали своих плюшевых медвежат и немедленно шли спать. Или же чуть позже, когда мамы и папы после заполненных трудом будней действительно шли спать, а пальцы этих самых сыновей, опять же одних или в компании подружек, отплясывали по пультам до тех пор, пока на экранах не появлялись еще менее одетые красотки и еще более статные юноши, которые располагали весьма неутомимым орудием. Если же какой-нибудь малолетка или какая-нибудь пигалица тем не менее продолжали пребывать в недопустимом неведении, то развеять его любезно предлагали многочисленные красочные журналы, которые умели весьма наглядно устранять любую нехватку знаний в этой области.

– Мы оба знаем, в какие времена живем, – сказал отец.

– В какие? – с интересом спросил Боб и наивным взглядом посмотрел на отца.

– Ну, – продолжил отец, – ты же видишь.

– Ага, – подтвердил Боб.

Отец наморщил лоб. Этому он уже очень хорошо научился. На его руках и на его глазах выросло пять дочерей, вторая и третья были близняшками, и последнее достижение – теперь уже взрослый сын. А воспитание детей благотворно сказывается на появлении морщин. – Не буду тебя учить, как мужчины и женщины делают эти вещи. Я пришел к заключению, что тебе это известно. Мне бы хотелось лишь обратить твое внимание на последствия, которые имеют обыкновение наступать после веселой вечеринки, когда партнеры не предохраняются. Это, я думаю, тебе тоже известно. Ведь ты знаешь?

Боб с интересом изучал узор на скатерти, которой был покрыт стол. Часть его мозга забавлялась мыслью, и кто только выдумывает все эти узоры и все эти цвета. В мире существуют миллионы подобных скатертей с различными узорами. И все время необходимо создавать новые. Бóльшая часть его извилин диктовала ему принять соответствующее Моменту состояние лености. Дело в том, что отец обязан проговорить эти вещи, а сын должен хотя бы выслушать. Чем скорее это произойдет, тем лучше для обоих.

– Хм, – пробормотал Боб после глубокомысленного молчания.

– Молодежь сегодня этими делами занимается больше, чем мы когда-то. Но, – отец забылся и многозначительно усмехнулся, – ведь они, я бы сказал, весьма приятны. Однако хотел бы сказать тебе еще две вещи. Пожалуй, не следует проявлять чрезмерного усердия в отношениях с девушкой, хотя, мне кажется, некоторые из них проявляют довольно-таки активное рвение к этому и берут инициативу на себя. И второе, я бы сказал, что неплохо, если секс окажется следствием каких-то чувств, каких-то глубоких отношений между двумя молодыми людьми. Это своего рода и определенная ответственность.

Было видно, что отец перевел дух. Он проговорил все, что задумал.

– Хм, – сказал Боб. И этим он тоже выразил все, о чем думал в тот момент.

Теперь же он залез под душ и прокручивал события своего визита. О пожаре он, конечно, совершенно забыл. Но не забыл, как Биба позвонила ему и что случилось потом.

Однако является ли все это, как сказал отец, следствием глубоких чувств?

Позднее, сказал он себе, он подумает об этом. В принятии этого решения холодный душ был хорошим помощником.

7

Библиотека Центра среднего специального образования была довольно большой, ведь она обслуживала пять школ. При этом она была, так сказать, дитя счастливых обстоятельств. Директор совершенно не разбирался в футболе и не настаивал, чтобы школьная команда побеждала во всех чемпионатах, начиная с Нижних Карасей и кончая Верхним Тонгатапу. Зато он регулярно выделял небольшую сумму денег на покупку новых книг. Это весьма благотворно влияло в том числе и на его здоровье, поскольку школьная библиотекарша – женщина опытная и большая любительница чтения – за долгие годы работы в многочисленных школах так отточила свое умение применять неоспоримую аргументацию, что могла выпить у начальства немало крови, если иначе добиться своего не получалось.

Помимо этого, директор, будучи доктором технических наук, позаботился о том, чтобы в читальном зале доминировали два длинных ряда компьютеров. Ученики и ученицы в любой удобный момент толпами приходили сюда, чтобы не дать аппаратуре слишком остыть.

Перед стеклянными дверями читального зала стоял Жан и скотчем приклеивал объявление:

«Сегодня в обеденное время читальный зал будет закрыт! МЭГА!»

Первокурсник, которому чуть раньше во время урока объяснили, что до послеобеденного автобуса, развозящего учеников по домам, он может в читальном зале спокойно порыскать в сети, замер перед объявлением и снова пробежал его глазами. – А почему закрыта? – спросил он Жана.

Жан посмотрел на него чуть надменно, затем расправил плечи, дав лицезреть всю красоту без пяти минут выпускника средней школы, и пояснил:

– Потому что я так сказал. Понятно?

– Конечно, уважаемый, понятно, – ответил пацан и тут же покатился дальше по коридору.

Уважаемый господин Жан с явным удовлетворением вошел в читальный зал. Там уже стоял Боб и показывал, как нужно расставить стулья. Байси и Ленарт покорно повиновались ему. В углу сразу же удобно разместились Поэт, Гений и Пипи, так как оттуда открывался прекрасный вид на дверь. Она как раз открылась, и вошли Биба и Пика, одноклассницы с третьего курса школы экономики и управления. Биба сразу подошла к Бобу.

– Где мое место? – спросила она, подбоченясь, в то время как ее взгляд кружил по залу.

– Впереди, – спокойно ответил Боб и показал на первый ряд, – впереди. Вы женщины, у вас есть, хм, привилегии!

– Вот это речь, шеф, так и надо с ними разговаривать! – воскликнул Гений, смеясь и поправляя на носу очки. – Да здравствует шеф, так как он необычайно умен. Давайте за мной!

В это время вошли еще две девушки и тоже сели в первый ряд. Байси и Ленарт переглянулись.

– Коцка, – шепнул Ленарт. – Я иду туда.

Он подошел к двум девочкам, посмотрел на пустые стулья и заискивающе, нарочито любезно спросил:

– Извините, пожалуйста, мисс, этот стул позади вас свободен?

Коцка смерила его пристальным взглядом.

– О, однокашник, – сказала она. – Можешь сесть рядом, если отважишься.

– Конечно, – тотчас ответил Ленарт и сел. – Рядом с тобой я буду в безопасности, ведь ты под защитой полиции.

– А ты умник? – зло шикнула на него Коцка.

– Да, – кивнул в знак согласия Ленарт. – Разве не видно? Разреши представить моего коллегу Байси.

Байси кивнул головой.

– Байси. Низко кланяюсь.

Теперь очнулась девочка по другую сторону от Коцки.

– Если и руку поцелуешь, то я бы рассказала, что меня зовут Размеш, – сказала она.

– Привет, Размеш, – поздоровались Ленарт и Байси. А Байси продолжил: – Разумеется, целую также ручки, а в особых обстоятельствах и выше плеча.

Дверь снова распахнулась, и вошел круглый, как колобок, парень. Было ясно, что голодание не является его любимым видом спорта. Позже выяснилось, что его зовут Миха.

– Ну вот, – громко произнес Боб, – нас двенадцать, и для начала этого достаточно! Спасибо всем, кто пришел. Мы будем говорить о школьной газете.

– Для начала! – воскликнул Гений.

– Не перебивай! – возмутился Поэт. – Дай человеку высказаться.

Гений снова засмеялся и принялся протирать платком очки.

– Прости, человек! Разрешаю тебе высказаться! – согласился он.

– Спасибо, – отозвался Боб. – Коллегу, который был так любезен, что разрешил мне говорить, а в дальнейшем будет молчать, мы зовем Гений. Правда, по нему это и так видно.

Пика в первом ряду наклонилась к Бибе.

– Эти старшекурсники такие зануды. Я бы пошла отсюда, – прошептала она. Биба молча сделала знак ладонями, призывая подругу: успокойся. Все будет хорошо.

– Одни знают это, другие нет, – продолжал Боб. – В прошлом году я был главным редактором школьной газеты. Некоторые из присутствующих в ней сотрудничали. Если быть скромными и честными, то можно признать, что газета была первоклассной. Благодаря ей ширилась слава и уважение к нашему Центру среднего специального образования. В связи с этим я хотел бы сразу же в начале нового учебного года кое-что предложить. Однако прежде чем продолжить, давайте познакомимся. Пусть каждый встанет и назовет свое имя или представит соседа или соседку. Я Боб, учусь на четвертом курсе. Может, начнете вы, в первом ряду?

– Биба, – сказала Биба, – третий курс.

– Пика, – представилась Пика, – третий курс.

– Красотка справа от меня – Коцка, первый курс, – опередил девушку Ленарт.

– Длинноногого, который подлизывается к красивым девчонкам, зовут Армани! – воскликнул Байси. – А я Байси. Мы оба с первого курса.

Теперь очнулся Поэт:

– Ты сказал Армани? Армани? Действительно?

Ленарт встал, поклонился и правой рукой галантно показал на надпись на кармашке своей футболки.

– ОК, – вмешался Боб. – Армани. Идем дальше!

– Размеш, – представилась Размеш, – первый курс.

– Я Миха и тоже с первого курса, – вступил в перекличку Миха.

– Мы мозговой центр четвертого курса! – воскликнул Гений. При этом он показал рукой на друзей: – Гений, Пипи, Поэт и Жан. Мы будем делиться с вами знаниями и опытом.

– Ой! – громко прокомментировала Коцка. – Знаниями они будут делиться. И со мной тоже?

Теперь оживился Жан.

– А ты можешь встать, чтобы я тебя лучше видел, пожалуйста?

Коцка медленно встала и вызывающе повернулась. Жан очень внимательно смерил ее взглядом с ног до головы.

– Да, – сказал он погодя, – я бы с удовольствием поделился с тобой знаниями.

– Если это называется знаниями, – зашелся смехом Гений.

Боб провел пальцами по волосам и поднял руку.

– Рад, что мы познакомились. Мне бы хотелось, чтобы мы договорились о газете еще до того, как по этому поводу начнут сходить с ума наши преподы. В прошлом году мы уже выпускали газету. Думаю, что эту бумажную возню теперь можно забыть. Мы сделаем электронную газету, короче, мы выйдем в Интернет, – подытожил он. И замолчал, чтобы увидеть, как присутствующие воспримут его важные мысли.

– Клёво! – закричал Миха. – То, что надо!

– Ясно! – констатировал Гений. – Поэтому мы здесь и собрались. Ведь не станем же мы для того, чтобы многочисленные Джульетты нашего Поэта заливали слезами бумагу с его творениями, вырубать сосны на Красе и столетние дубы из Трновского леса.

– Ты забыл о столетних пурпурных буках в центре города, – подсказал Поэт и с весьма сердитым видом отвернулся к стене.

– Итак, бумага на этой фазе нас не интересует, – продолжал Боб. – Мы поколение XXI века и поступать будем соответственно. Значит, когда нас через несколько дней соберет директор в своем кабинете, будет ходить взад-вперед и потом остановится…

– …у фикуса… – продолжил Ленарт, который вошел в читальный зал Ленартом, а вышел из него уже на всю оставшуюся жизнь Армани.

– …или же около секретарши? – добавил Гений.

– Парни и девушки, – обратился ко всем Боб, пытаясь сделать вид, что он все еще в хорошем расположении духа, – поговорим о делах, а потом можно пойти посидеть в кафе. Короче, когда директор предложит нам снова начать выпускать газету, мы согласимся, но скажем, что она будет электронной. Возможно, для начала этого хватит. Давайте возьмем несколько дней на размышление, потом примемся за работу. Да, и еще кое-что. Кажется, я правильно услышал: у нас нет никого со второго курса. Если кто-то знаком с каким-нибудь второкурсником, пусть в следующий раз приведет его. Вопросы есть?

Миха робко поднял руку.

– Да? – спросил Боб.

– Что такое МЭГА? – поинтересовался Миха.

– Где ты это прочитал? – снова спросил Боб и заметил широкую улыбку Жана.

– На двери написано, – объяснил Миха, – в объявлении: «Сегодня во время обеда читальный зал закрыт. МЭГА!»

– Вот как?! – удивился Боб. – Веришь ли, я и сам не знаю.

– В таком случае спроси у того, кто знает, – бросил со своего места Жан. – Это, к примеру, снова я. МЭГА означает «Молодежная Электронная ГАзета».

– Браво, – засмеялся Боб, – только как ты узнал?