Текст книги "Гении без штанов"

Автор книги: Славко Прегл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– А старичков все еще нет? Один ты?

– Нет, нет, все тут, – объяснила Размеш. – Однако утром им труднее раскочегариться.

– Ага, – кивнул Поэт и посмотрел на Анже. – А тебя я, кажется, уже видел? Ты, наверное, двоюродный брат Пики из деревни?

Анже встал, подошел к нему и протянул руку:

– Анже.

– Этот молодой человек запишет нашу газету на CD. Он мировой мастер по записи CD-дисков. Любит таскать мои чемоданы. А заодно и меня полюбил, – пояснила Шпела.

– Когда-нибудь я напишу по этому случаю соответствующее стихотворение, – сказал Поэт.

– Только очень обстоятельное, – погладив себя по животу, засмеялся Анже.

Из дома в это время друг за другом выходили Биба, Пика, Пипи и Жан, они весело приветствовали прибывших.

– А что, Боба нет? – снова спросил Поэт.

– Может, я его вчера невзначай застрелил? – неуверенно произнес Гений.

– Боб точно здесь! – подтвердила Пика и посмотрела на Бибу, которая, несмотря на то, что еще не совсем проснулась, вспыхнула откровенным румянцем. – По крайней мере вчера еще был. Кто его найдет, пусть вернет назад.

– В нашей комнате его нет, – сказал Армани.

– На чердаке я его не видел, – объявил Жан.

– Значит, если вы думали… – начала Коцка.

– В моей комнате его тоже нет, – все еще краснея, выдавила из себя Биба.

– Минуту, – воскликнула Пика, – минуточку, пожалуйста. – Она спустилась вниз в сауну. Боб лежал на верхней полке, завернувшись в полотенце, и спал глубоким сном; а на его лице столь же глубоким сном спала легкая улыбка, выражающая полное блаженство. Пика, пару раз хорошенько встряхнув, помогла ему открыть глаза, вспомнить, где он находится, и медленно подняться на ноги. Потом она легкими ударами в спину начала подталкивать его перед собой, и, когда они уже были у выхода из подвала, потянула его за ухо и, в высшей степени обворожительно заглянув в его средне проснувшиеся, или, точнее, все еще средне заспанные, глаза, с нежнейшим упреком спросила:

– Строго между нами, неужели ты действительно не можешь подкинуть нашему дорогому Армани даже цента в виде заработка?

Поскольку Боб, удивившись, оглянулся назад, он не смотрел под ноги и, не заметив ступеньки, здорово споткнулся, полетел головой вперед и только в последний момент сумел подставить ладони.

К нему подошел Поэт и с пафосом воскликнул:

– Ну же, Боб, не надо целовать мне ноги, пока можешь просто протянуть руку!

Последовал всеобщий смех, перемежавшийся приветствиями и похлопыванием по плечу, после чего друзья занялись уничтожением очередных запасов еды. Так начался день, теперь все были в сборе, энергия должным образом бурлила, и больше не было никаких препятствий к тому, чтобы редколлегия «МЭГА» начала свое первое, по-настоящему деловое заседание. Все уже вытаскивали всевозможные дискеты, листы бумаги, блокноты и тетрадки, рядом выкладывались многочисленные карандаши, авторучки и фломастеры. Постепенно ребята обратили свои взоры к мудрому руководству. Ноутбук Анже тихо жужжал, напоминая о мухах, которых, к счастью, не было.

Биба неуверенно ерзала на своем стуле во главе стола, открывала и закрывала лежащую перед ней папку и глазами считала присутствующих.

– Четырнадцать! – подытожила она. – Как четырнадцать? Нас всегда было тринадцать плюс наставники. Как это получилось?

– Может, кто-то размножается? – заржал Гений, не сознавая, что в этой фразе гораздо больше смысла, чем он предполагал.

– Хм, – отозвалась Шпела. – Здесь же еще Анже…

– Разумеется, – вздрогнула Биба и отогнала от себя мысли, которые всколыхнул Гений, – здесь Анже, которого я с радостью принимаю.

Все рассмеялись, а Гений громко поправил:

– Приветствую.

– Нет! – слегка нервно и раздраженно воскликнула Биба. – Я пока еще понимаю, что говорю. Я с удовольствием принимаю Анже в ряды членов редколлегии. Ведь он будет работать? Я права, Шпела? Поприветствовали мы его еще вчера.

– Я хотел бы поблагодарить за оказанное доверие, – ответил Анже и сразу умолк, так как почувствовал, что ему в голень уперлась кроссовка Шпелы.

– Чтобы не терять времени и учитывая, что у меня еще нет достаточно опыта, не мог бы ты, Боб, сказать, как нам организовать работу? – спросила Биба. Она открывала и закрывала лежащую перед ней папку, перекладывала какие-то листочки, при этом на Боба ни разу не взглянула.

Боб все время, с тех пор, как появился, безуспешно пытался встретиться с ней взглядом.

– Ну, – сказал он, – если вы полагаете, что я бы мог…

Затем он быстро разделил всю команду на несколько групп. Шпела, Анже и Миха должны были сделать макеты отдельных полос, то есть сверстать заголовки «МЭГА», указать все данные о том, кто издает газету, где и т. д. В их задачу входило – создать ясную и наглядную модель того, как от конкретной статьи перейти либо в ее продолжение, либо в родственный блог, либо на какой-нибудь общий сайт. Коцке и Жану предстояло подобрать перечень тем, которые будут размещены под рубрикой «Внутришкольные дела». На их основе Бибе как главному редактору следовало написать цветистую, восторженную передовицу. Пипи должен был взять кого-то из младших, скажем, Байси, и вместе с ним вывести газету во внешнее пространство. Гению поручалось контролировать связь газеты с остальным пространством всемирной паутины, а также подготовить динамит в сфере внутриполитических проблем. Вероятно, было бы неплохо, если бы Армани, Поэт и Биба обдумали интересные рубрики для последней полосы, которые могли бы привлечь внимание самой широкой аудитории.

– Я буду понемногу повсюду, – добавил Боб, – буду следить и помогать.

Жан тут же поднял руку.

– Да, – спросила Биба, – что ты хотел?

Жан поднялся из-за стола.

– Как вы, может быть, заметили, – начал он, – сегодня я положил в карман выстиранный и выглаженный носовой платок. Утром я полчаса чистил зубы. Два часа перед зеркалом репетировал невообразимо нежный, если не сказать, страстный взгляд. Теперь мне бы хотелось кое-что сделать от имени всей редколлегии. Можно?

Биба не знала, куда он клонит.

– Можно? – повторила она его вопрос.

– Можно! – закричали все.

– Кто-нибудь возражает? – спросила Биба.

– Я! – воскликнул Армани. – Во имя демократии и на всякий случай.

– Итак, – продолжил Жан, слегка провел руками по брюкам, наклонился и сорвал травинку, – дорогая Коцка, всего тебе самого доброго в твой день рождения. Теперь я бы перешел к поцелуям.

Он подошел к Коцке, вручил ей травинку, потряс руку и поцеловал в обе щеки. Коцке было немного неловко, но она хихикала и кивала головой.

– Это было от меня, – сказал Жан и обнял Коцку за плечи, – а теперь поцелуи от всех членов редколлегии…

– Но не от меня! – закричал Армани и подошел ближе.

Он пожал ей руку и поцеловал ее. Потом сунул руку в карман и вытащил нечто, весьма напоминающее его знаменитые пакетики с презервативами.

– Ой-ой! – вскрикнула Пика. – Ну ты и дерзкий!

– Да, – ответил Армани и рассмеялся. Он развернул бумагу. На его ладони лежал красивый белый камешек – морские волны за долгое время, которого у них было в достатке, превратили его в маленькое сердечко.

34

Близился полдень, становилось все теплее, с девочек и мальчиков слетало все больше пуловеров, маек, кофточек…

Биба пошла покопаться в своей сумке, чтобы найти какую-нибудь свежую майку. На самом дне она наткнулась на свой мобильный, который мигал, показывая, что ей уже миллион раз звонила мама. Она сразу же перезвонила, и мама мгновенно взяла трубку.

– Биба! – почти кричала она. – Где ты и почему не отвечаешь?

– Где? Да ведь ты знаешь, на море, мы делаем газету… – начала Биба.

– Не издевайся! – громко возмущалась мама. – Я почти поседела; звонить мне среди ночи, сообщаешь, что беременна, потом я не могу с тобой связаться, потом ты быстренько сообщаешь, что ничего не случилось, и снова пропадаешь… Что на самом деле происходит? Как ты себя ведешь? Что вы там затеяли?

У мамы пропал голос. Бибе стало ясно, что дело серьезное. Судорожно перебирая в уме варианты, она искала выход из создавшейся ситуации.

– А, это, ага, конечно, хм… – вдруг ее осенила спасительная идея, и она схватилась за нее, как утопающий за соломинку. – Ах, это! Да ничего, мамочка, знаешь, мы играли в фанты… Бобу выпало сообщить домой, что он сломал ногу; Жан должен был сообщить, что у него украли машину, ну а я, понимаешь, мне досталось сообщить, что я беременна. Это такой прикол. И вы все очень неплохо держались…

Биба тараторила в телефон, выдумка нравилась ей все больше и больше, да на самом деле никакая и не выдумка, ведь все так и было, игра есть игра.

– Биба! – вздыхала мама. – Биба…

– И ведь потом я тебе сказала, что ничего не произошло, что все в порядке, что мы поговорим, когда я вернусь, – поспешно добавила дочка.

– Вы там с ума сошли? – негодовала в трубку мама. – Разве так с родителями поступают? Биба…

– Да, вот такие были задания. Разве я виновата? Ведь я тебе все рассказала.

– Биба! – перебила ее мама. – Я тебе тоже кое-что скажу. На следующей неделе я запишу тебя к гинекологу. Это на случай, если тебе вдруг еще когда-нибудь выпадет какой-нибудь фант. И чтобы в другой раз, когда ты разбудишь меня среди ночи, я знала, что это просто такая игра…

– Ой-ой, мамочка, у меня батарейка садится, – пробормотала Биба и выключила телефон.

Бибина мама с облегчением перевела дух. Как и многие мамы многих девушек и многих парней во множестве подобных случаев, она из последних сил ухватилась за притянутую за уши историю Бибы, хотя здравый ум нашептывал ей, что истина, скорее всего, совсем иная.

Биба тоже перевела дух. Высосанная из пальца история была продана доведенному до необходимой степени нервного возбуждения покупателю. Цена для настоящего момента казалась приемлемой. Первый шквал бури миновал. Ой-ой, а что будет с врачом-гинекологом?

– Однако всему свое время! – громко вслух проговорила она и затем быстро оглянулась вокруг, проверяя, не слышал ли ее кто-нибудь.

Но все остальные были погружены в работу. Выяснилось, что буквально все приехали полные идей и с карманами, набитыми записями, статьями и фактами. Возможно, что они более или менее успешно посещали школу. Однако при этом их двигатели внутреннего сгорания, нацеленные на выход газеты, захватывали все имеющиеся в распоряжении каждого серые клеточки.

Группа, занимающаяся разработкой макета издания, подготовила несколько вариантов первой полосы с заглавием, и каждый новый был более язвительным, чем предыдущий.

– Круто, – сказал Боб, когда Шпела, Анже и Миха объясняли ему что и как.

– Ведь правда! – сказал Миха, вклад которого в это дело ограничивался безгранично хорошим настроением. – Ведь правда?

В работе по освещению школьной тематики Коцка оказывала творческое воздействие на Жана; Размеш, руководимая ими, едва успевала вырезать заметки и снова склеивать их: от истории образования школьного Центра до статистики успехов учеников за прошлые годы и перечня завоеванных школой кубков, а также от списка преподавателей, выражения благодарности Кокошниковой, Корузниковой и Новаку, бескорыстно отдающих свое свободное время работе с редколлегией («А я, – несколько раз громко спрашивал Боб, – а я?») до нескольких злобных замечаний в адрес секретариата школы, а также пророческого напутствия всем тем, кому вдруг, быть может, случайно, по ошибке или по несправедливому стечению обстоятельств, придется пересдавать какой-нибудь экзамен…

Армани, Поэт и Биба устроились среди цветущих рододендронов перед домом на старой деревянной скамейке.

– Жизнь, – объяснял Поэт, бегло, буквально по диагонали, просматривая листы бумаги, которые подавал ему Армани, а он затем одни откладывал на землю, а другие передавал в руки Бибе, – жизнь – невероятная вещь. Постоянно происходит миллион событий, но мы их можем замечать или нет, переживать или нет, однако эти события и само ощущение, что ты участвуешь лишь в миллионной или даже еще меньшей доле происходящего, – для поэта такой ужас…

– Когда я тебя слушаю, мне становится страшно от того, что я еще услышу, – стоически бормотал Армани и продолжал передавать листы со статьями дальше. – Говори так, чтобы я тоже понимал.

– Если, например, посмотреть на все эти мобильники, и антенны, и передатчики, и приемники… Понимаешь? – распалялся Поэт.

– Нет, – отвечал Армани.

Биба закатила к небу глаза.

– Ну, если представить, что все эти мобильники что-то сообщают, передатчики что-то передают, антенны все это транслируют, то понимаешь, что каждый кубический миллиметр атмосферы заполнен мыслями, которые куда-то летят, и потом вся наша атмосфера… – продолжал распаляться Поэт.

– Да и шире, – устало добавил Армани, – и шире. Добавь сюда Вселенную.

– Точно, браво, ты видишь? Сколько мыслей? Однако каждая из них направлена по единственному адресу. Теперь ты представляешь эти страшные терзания, когда знаешь, что все вокруг заполнено мыслями, а ты можешь уловить только одну из них…

– Мать твою, – резко включился Армани, – а ты представляешь себе, если она промахнется и к тебе не попадет?

Поэт вздрогнул.

– Как, почему, ведь все же она твоя, летит сквозь густо засеянные другими мыслями километры, чтобы найти тебя…

– Да, – сказал Армани, – а у тебя, к примеру, выключен мобильник. Я об этом говорю.

Поэт умолк. Биба все еще не отрывала глаз от неба.

– Один человек называет это болью непережитого, – продолжил Армани, – один твой коллега.

Биба, взяв в руки листы бумаги, попыталась определить их общий вес.

– Дела у нас идут отлично, – сказала она. – Страница, кажется, выйдет содержательной и будет множество необходимых ссылок.

Пипи и Гений забрались в дом. Сидя в гостиной, каждый на своем конце стола, они просмотрели собственные тексты, затем обменялись ими, перебросились парой слов, и процедура повторилась.

По ходу этих интеллектуальных занятий Гений вдруг снял очки, начал их протирать и сказал:

– Хотел бы задать один личный вопрос.

– Да? – отозвался Пипи. – Мы здесь для того, чтобы общими усилиями решать в том числе и личные вопросы. Если, конечно, сможем.

– Вчера вечером я действительно совершил все те глупости? – неуверенно спросил Гений.

– Что? – снова переспросил Пипи. – Какие?

– Сам знаешь, – нерешительно начал объяснять Гений, – то, что мне рассказал наш молодняк, что я поучал, кричал, декламировал…

– Да успокойся ты, – громко рассмеялся Пипи. – Ты в экстренном порядке напился, нежно обнял камин и заснул, как младенец. Но храпел, на самом деле, как целая бригада лесорубов.

– Так значит я не…

– Наверное, тебе это приснилось, когда мы с Жаном отволокли тебя в постель, – пробормотал Пипи и сразу же снова углубился в текст.

– Зачем же они мне тогда все это наплели? – продолжал выяснять Гений.

– А это, ну, знаешь… – Пипи поднял глаза от текста. – Им было интересно, сколько тебя можно грузить, чтобы ты уже въехал. Просто они веселые. Я где-то читал, что смех – это проявление здоровья и молодости. Да забудь уже! Написал? Дай, я посмотрю!

Гений снова нацепил очки и поправил их на носу.

– Ну да! – после этого весело отозвался он, поскольку у него все же отлегло от сердца. – А все-таки, золотые они, наши детки.

Боб, остановившись в дверях, поинтересовался, все ли у них в порядке.

– Да, бывший шеф, – ответил Гений.

– В какой-то степени, – улыбнулся Боб, – в какой-то степени.

Он пошел вниз в подвал. Биба заметила это и отправилась вслед за ним. Боб стал складывать полотенца и искать среди них свои вещи.

– Ты вернулся на место, как бы сказать, на место… – начала Биба.

– Незабываемых событий, – шепнул Боб, отбросил полотенца и сделал шаг к ней. Он протянул руку и широко разведенными пальцами провел по ее волосам.

– Ты чего-то боишься? – спросила Биба.

Боб долго смотрел ей в глаза, спокойно и нежно. Потом наклонился и поцеловал в лоб. И покачал головой.

– Не боюсь, – серьезно произнес он и повторил: – Не боюсь. В связи с этим Пика уже промыла мне мозги, а после этого вбила профессиональные пояснения в мой воспаленный ум. Но, конечно, для светлого будущего необходимо предпринять соответствующие шаги. Если мы, то есть, если ты согласишься на это.

В ответ Биба посмотрела на него долгим, спокойным и нежным взглядом. Затем взъерошила ему волосы и притянула для поцелуя.

– Но все же в будущем тебе придется иногда прилагать кое-какие усилия, – успела вставить она, прервавшись ненадолго, и снова поцеловала его.

В это время даже в подвал начал постепенно проникать сначала слабый, потом все более громкий звук сирены. Он приближался и приближался.

– Я думал, что это только у меня в голове гудит, – захохотал Боб и вырвался из объятий Бибы. – Пойдем посмотрим!

Звук сирены замер перед домом. Редколлегия «МЭГА» поспешно собралась у входной двери. Полицейский автомобиль остановился, а синяя мигалка на его крыше продолжала с бешеной скоростью крутиться. Из автомобиля выскочили два полицейских в униформе. Они внимательно осмотрели всех собравшихся по очереди, слева направо и с ног до головы.

– Ты еще ничего не написал, Гений, а тебя уже ловят! – надрывно простонал Пипи.

– Здравствуйте! – закричал полицейский, стоящий чуть поодаль. – Это здесь затевается некая газета?

Из папки он вынул лист бумаги и взглянул на него.

– А здесь есть некая… Что тут написано? – повернулся он ко второму.

– Мое дело – писать, твое – читать! – заявил тот, что был пониже ростом, и рассмеялся.

Вся редколлегия «МЭГА» расслабилась и облегченно вздохнула.

– Здесь ли некая Коцка? – выкрикнул теперь полицейский, тот, что был повыше ростом. – У меня приказ: усадить ее на заднее сидение и препроводить…

Коцка, немного побледнев, выступила вперед. Верхняя часть ее купальника не свидетельствовала о какой-либо нехватке содержимого, демонстрируя наличие весьма пышных форм. Полицейский с восхищением посмотрел на нее, достал из кармана платок, снял фуражку, вытер лоб, вернул фуражку на место и сказал: – Как сказано, на заднем сидении!..

Коцка подошла к автомобилю, открыла заднюю дверь и вытащила огромную белую коробку, перевязанную широкой красной лентой. Девушка не совсем понимала, что происходит.

– Откройте, так как нужно удостовериться, что все передано и принято в надлежащем состоянии, – потребовал полицейский.

Подскочил Армани и открыл крышку.

В коробке по-королевски возвышался большой шоколадный торт, среди зайчиков, гномов и цветочков переливалась надпись:

«С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!»

Все дружно рассмеялись, раздались аплодисменты и громкие восклицания. К Торту был приложен украшенный розами конверт. Коцка открыла его и громко зачитала послание:

«Будь счастлива, дорогая сестренка. Привет банде. Завтра утром приеду на комби. Милена».

Всеобщее ликование усилилось. У Коцки из глаз брызнули слезы. На несколько минут она крепко зажмурилась, потом собралась с духом и сказала:

– Господин представитель властей, а вы не хотели бы составить нам компанию в поедании торта?

Поскольку полицейский несколько замешкался, она взглянула на второго и быстро добавила:

– Это относится и к вам, господин помощник представителя властей!

35

Байси с восторгом расправлялся уже со вторым куском торта.

– Знаешь, – обернулся он к Размеш, которая с ужасом наблюдала, как исчезает вся эта масса шоколадного крема, – знаешь, меня уже действительно начинало беспокоить. Вы что, вообще ничего не едите? Разве никто никогда не бывает голоден?

Члены редколлегии «МЭГА» после торта привольно расположились в тени за домом. Полицейские уехали сразу после того, как вежливо проглотили несколько маленьких кусочков. Выяснилось, что они вместе с сестрой Коцки занимались на курсах по скалолазанию. Поэтому им не составило труда во время регулярного обхода, то есть объезда своей территории, сделать дополнительно небольшой «сладкий» крюк. Заодно они за самую что ни на есть малую плату залатали прохудившуюся автомобильную душу железного друга Жана.

– А занимаетесь ли вы также выявлением антигосударственной деятельности? – спросил у них при прощании Гений.

– Если антигосударственный элемент будет переходить дорогу не по пешеходному переходу, а делать это в метре от него, то он горько пожалеет об этом, – подтвердил младший полицейский и отдал честь.

– Я обязательно оповещу об этом общественность, – засмеялся Гений, – как только будет возможно. На данный момент, как вы сами видите, на этой дороге наблюдается катастрофическая нехватка пешеходных переходов.

Все напоминания о торте в честь дня рождения Коцки были убраны. Биба положила на стол солидную стопку бумаг.

– Итак, – начала она. – Материал для первого номера «МЭГА» в черновом варианте здесь. Еще хорошо, что мы опубликуем его в Интернете, а то ведь тем, кто не отличается особой силой, не удалось бы его даже приподнять. То, что я уже просмотрела, просто отлично. Вы молодцы! Но нам нужно договориться еще об одном важном пункте. Как вы знаете, я главный и ответственный редактор…

– А я твой заместитель, – молниеносно вставил Гений.

– Разумеется, – подтвердил Пипи, – разумеется. Но это не должно тебе мешать помалкивать, когда говорит шеф.

– Я просто сказал, – пояснил Гений и замолчал.

– Ответственный редактор отвечает за все, что написано в газете, и я к этому готова. Но мне бы хотелось, чтобы мы все отвечали за всё, что написано в газете. Мы все вместе ее подписываем. И если меня будут поджаривать на раскаленном масле, то какая-нибудь капелька может все-таки брызнуть и на вас. Мне бы не хотелось, чтобы потом мы услышали чей-то жалобный плач и крик. Зачем я вам это говорю? Наши заметки о школе в основном вежливые и мягкие, даже отдельные дополнительные публикации, взять хотя бы Армани с его «травяными» историями, которые затрагивают болезненную тему, но зато очень позитивные и поучительные. Эссе о прозвищах, которое написала Размеш, настоящая жемчужина. Но пойдем дальше, к материалам о нашем городе и нашей стране, а особенно касающимся заграницы, тут тон повествования заостряется. Никакой излишней нежности. В общем…

– Если я правильно понимаю, мы действуем очень мудро. Гладим тех, кто рядом, и пинаем тех, кто далеко. В чем тут проблема? Если это наша позиция, я бы пересел к Коцке, – отозвался Жан.

– Нет, нет, Жан, это уже не шутка, – серьезно проговорила Биба. Затем, почти отчаявшись, вздохнула: – Пика, а в этом заведении когда-нибудь подают кофе?

– Если он есть, – спокойно отозвалась Пика.

Тут поднялся Анже, подошел к своей сумке, висевшей на ветке старой сосны, и вытащил из нее полукилограммовый пакет молотого кофе.

– Дьявол! Предлагаю королевство за Анже! – воскликнул Жан.

– Слишком мало, – сказала свое слово Шпела. – Не отдам!

Она взяла пакет и исчезла в доме.

– Пожалуйста, объясни, о чем речь, – сказала Биба и обернулась к Гению.

– Короче, – начал Гений, снял очки и принялся протирать стекла, – я взломал все защитные преграды и получил доступ к личной электронной почте президента самой сильной в мире державы. Кто не знает, о чем я говорю, пусть поразмыслит. Назовем ее державой D. На странице «МЭГА», отведенной для внешнеполитических проблем, я бы поместил этот адрес, не указав, что это такое, добавил бы текст письма, которое я послал бы на этот адрес, и пригласил всех, кому эти истории не нравятся, добавить что-то от себя. Свое письмо, разумеется, соответствующим образом скрыв его источник, я бы анонимно послал с компьютера, который добыл наш уважаемый коллега Байси в качестве подарка от одной политической партии…

– Я бы хотел получить это в письменном виде! – воскликнул Байси.

– Что? – спросила Биба.

– Обращение «уважаемый коллега Байси», – объяснил Байси. – Моя мама прослезится.

– Получишь! – пообещала Биба. – Гений, продолжай…

– Я бы ему написал, чтобы он заботился о своем государстве и ради своих дурацких идей и выгоды не уничтожал безвинных людей, особенно женщин и детей по всему миру, где есть хоть небольшой намек на нефть. В конце я бы ему сказал, что он все равно рано или поздно умрет.

Гений умолк, надел уже миллион раз протертые очки и обежал взглядом собравшихся вокруг стола ребят. Все были сильно ошарашены.

– Так ты этому господинчику слегка угрожаешь, как террорист? – первым отозвался Боб.

– Да нет же. Я ему лишь сообщаю, что рано или поздно он умрет. Разве это не так? – ответил Гений.

– Так, значит, никакого терроризма? – снова спросила Коцка.

– Нет, только свобода слова! – воскликнул Гений.

– Браво! – распалилась Размеш. – Хороший ответ.

– Я, конечно, за, – отозвался Пипи. – Как я уже многократно говорил: наш мир катится в тартарары. Старики испортили всё, что можно, и всё продолжают и продолжают делать это с бешеной скоростью. Однако и у нас, в нашей любимой стране, хватает идиотов. Этому посвящена моя статья. Я говорю о том, сколько заводов закрыто, сколько водоемов отравлено, не говоря уже о пчелах, сколько людей выброшено на улицу; о том, как молодое поколение косо смотрит на происходящее из-за якобы бесплатного школьного образования и жилья. Затем я это связываю с несколькими блогами и некоторыми аналитическими материалами на эту же тему.

У него перехватило дыхание.

– Если мы делаем серьезную газету, если мы за «МЭГА», которая, возможно, далеко не всем будет по душе, в таком случае я участвую в проекте. Мы должны это сделать. Если же нам самим всё по барабану, то давайте, по крайней мере, подумаем о наших детях, – закончил он.

– Смотри, смотри, как здорово, о детях говорит, – впервые подал голос Поэт.

– Молодой человек, сначала любовь, только потом дети.

– Да что ты, – нахмурился Пипи. – А я не знал. Ты реально открываешь человеку глаза. Но разве ты больше не предпочитаешь страх и трепет?..

– Хватит! – воскликнула Биба и встала. – Если позволите, давайте на время забудем о детях, тех, что находятся здесь, и тех, которые, возможно, еще только родятся.

Взгляд ее сам собой метнулся к Бобу. Тот, подперев руками голову и облокотившись локтями на стол, весь обратился в слух.

– Мы за такую «МЭГА», о которой говорим? Будем ли мы стоять за нее горой и в радости, и в печали? – спросила она.

– Да, – пролепетал Миха, который едва мог дождаться, чтобы в камине снова разгорелся огонь.

– Я не слышу, – рассмеялась Биба.

– Да-а-а! – закричали все хором.

В этот момент в дверях показалась Шпела с огромным подносом, уставленным чашками с кофе. Раздавшийся дикий крик испугал ее, и только благодаря неимоверным усилиям и искусной балансировке ей удалось предотвратить пролитие священной влаги на песок под столом.

– Какое воодушевление, – пробормотала она, ставя поднос на стол. – На что способна славная редколлегия «МЭГА» ради какого-то кофе.

Они договорились, что теперь все авторы по очереди предстанут перед строгими очами Шпелы, Анже и Михи и вручат им принятые к печати тексты, добавив возможные робкие рекомендации по их оформлению, и затем скромно пойдут в подвал, где в самой сауне и предбаннике начнется бурное празднование дня рождения Коцки. На улице у камина под руководством Пипи пройдет официальная процедура выяснения, согласно ли молодое поколение сегодня со скучным однообразием потребления пищи и с тем, что второй вечер подряд придется глотать умопомрачительные количества исключительно вредного фаст-фуда.

– Очевидно, что у тебя есть что-то против меня, – сказала Шпела Коцке. – У тебя вечеринка, а мы, негры, должны в это время работать.

– Да нет, – ответила Коцка и обняла ее. – Это чистая случайность. Ведь ты можешь что-то отложить на утро.

– Браво! – ответила Шпела и поцеловала ее.

Стоявший рядом Миха не скрывал изумления.

– Жан, а ты знал, что Шпела педофил? Она обнимает малолеток, – сказал он Жану и строго посмотрел на него.

– Мы должны это предотвратить, – вздохнул Жан. – Ты же знаешь, что мы должны!

36

Поздно ночью, вернее, ближе к утру, неожиданно поднялся сильный ветер, отовсюду пригнало черные тучи, и спустя несколько минут после того, как романтические души еще могли наблюдать звезды, те же самые души уже плотно закрывали окна и двери, а перед этим еще решительнее закрывали ставни на окнах.

– В этом есть один определенный плюс, – заявила Пика. – Перед отъездом нам реально не надо будет поливать сад.

– Поливать сад? – очнулся Поэт, который уже несколько раз порывался пойти спать, но всякий раз его что-то останавливало. – Поливать сад? А мы для этого здесь?

– Возможно, и для этого тоже, – подтвердила Пика. – Но не будем. Будет лучше, если ты избежишь опасности использования своих ручек для физической работы и пойдешь уже, наконец, спать.

– Ах, так? А что вы будете делать за моей спиной? – содрогнулся Поэт.

– Самые опасные и запрещенные вещи, – отозвался Гений. – Мы, старики, скорее всего, начнем партию в покер, а молодое поколение может поиграть в подкидного дурака или же, хм, пойти спать.

– Так и знал; именно теперь, когда у меня нет с собой моей шпаргалки, вы подло начнете играть в покер. Тогда я действительно ухожу, – сказал он и пошел спать.

– Ну, – вступила в разговор Шпела, – пока мы все еще нормально соображаем, могу сообщить, что мы с Анже бóльшую часть работы завершили. Нам осталось только кое-что закончить для последней полосы. Это мы доделаем утром. То есть, когда проснемся.

– Утром, это то, что надо, – добавила Пика. – Потом мы немного приберем тут и слегка перекусим. После обеда прибудут моторизованные части, и нас под охраной развезут по домам.

– В связи с последней полосой, – продолжила Шпела. – После обеда шеф трогательно расписала нам возможность того, что нас могут растерзать на кусочки из-за всего, что мы опубликуем. Если позволите, я расскажу вам кое о чем, что вы имеете право узнать первыми. То, что вы этого еще не знаете, мне кажется нормальным, ведь вы уверены, что движение вредит вашему духовному росту. Но это радостная, вселяющая гордость новость.

Все затихли, поскольку были весьма заинтригованы.

– Вы не поверите, – продолжала Шпела. – Среди нас есть не только поэты. Но также и шпионы. Причем в одном лице. Наш самый великий из ныне здравствующих в редколлегии «МЭГА» поэтов подготовил статью о самой лучшей бегунье среди членов этой редколлегии.

– Это Коцка, когда она убегала от Армани и Жана? – спросил Миха.

– Ошибка! – воскликнула Шпела. – Эй, Боб, пожалуйста, задержи особу, которая как раз пытается мимо тебя улизнуть из комнаты.

Пика застыла на месте, и Боб уже в следующую секунду приобнял ее сзади и подтолкнул на середину комнаты.

– Особа, которая так беззастенчиво обнимается с нашим бывшим шефом посередине комнаты, то есть наша Пика, три дня назад стала победителем на юношеском чемпионате страны среди девушек в беге на четыреста метров. От нашего имени и от имени всего человечества об этом событии разведал наш Поэт. Сама она, конечно, не хотела обременять нас такими мелочами! – уже почти прокричала Шпела среди нарастающих криков воодушевления. – Ура!