Текст книги "Левиафан"

Автор книги: Скотт Вестерфельд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 25

Алек чувствовал себя несчастным, униженным и усталым. Даже уснуть не получалось – мешал холод.

Стекла иллюминаторов были выбиты, в стенах зияли дыры от пуль, по наклонным коридорам гуляли ледяные сквозняки. В каюте, где заперли Алека, иллюминатор оказался цел, но и тут стоял жгучий мороз. Вместо нормальной масляной лампы, у которой можно было бы погреть руки, свет давали ползающие под кожей корабля черви. Чуть больше разгонял тьму светильник под потолком, нашпигованный теми же червями и похожий на раздувшуюся вошь.

Весь корабль был буквально набит разнообразными богомерзкими тварями. По поверхности воздушного монстра шастали кошмарные шестиногие собаки, вынюхивая протечки газа. В воздухе вились стаи демонических крылатых существ. Даже тут, в гондоле, по стенкам то и дело пробегали вестовые-рептилии. Когда Алека допрашивал какой-то офицер, по потолку туда-сюда носилась ящерица, повторяя обрывки их разговора.

Впрочем, ничего нового англичане от Алека не услышали. Ему снова задавали те же вопросы: откуда он пришел, что делал на леднике, – но принц не видел никакого смысла отвечать. Зачем дарвинистам его настоящее имя? Все равно они не поверят, что он сын эрцгерцога. А когда он пытался объяснить, как опрометчиво они поступили, задержав его, и какая опасность им теперь угрожает, те только посмеивались, явно считая его слова пустыми угрозами.

Каким же он был дураком! Это чудовищное летучее создание и его экипаж казались абсолютно чуждыми. Их миры разделяет целая пропасть, и пытаться преодолеть ее в одиночку – настоящее безумие.

Сейчас, запертый в холодной каюте, Алек с горечью думал о том, что его благородное намерение помочь потерпевшим крушение с самого начала было нелепостью. Все равно что попытаться тайком притащить еду на сто человек, подкинуть ее к кораблю и потихоньку уйти. А может, он лукавит перед самим собой и его привело сюда лишь нездоровое любопытство, желание посмотреть на умирающего дарвинистского монстра?

Небо за толстым стеклом иллюминатора медленно светлело. Приближался рассвет. Скоро проснется Отто Клопп, чтобы заступить на вторую ночную вахту. Вряд ли ему понадобится много времени, чтобы обнаружить отсутствие Алека в замке. А куда он делся, сообразить нетрудно. Через пару часов граф Фольгер будет любоваться с горы на корабль дарвинистов и оплакивать свои многолетние планы, в одночасье погубленные бестолковым наследником престола.

Алек стиснул зубы. Ну хоть что-то полезное он все же сделал. Тот молодой летчик, Дилан Шарп, наверняка замерз бы до смерти в снегу, если бы он, Алек, не спас его. Только так и можно сохранить рассудок во время войны: совершать благородные поступки вопреки всеобщему хаосу.

С другой стороны, через пять минут после спасения Дилан предал его. И где тут здравый смысл?

В коридоре звякнули ключи, и Алек отвернулся от иллюминатора. Дверь открылась, и в каюту вошел…

– Ты? – прорычал Алек.

– Ага, – с довольной физиономией подтвердил Дилан. – Ты в порядке?

– Не твоими стараниями, маленькая неблагодарная свинья!

– Попрошу без оскорблений! Между прочим, я привел кое-кого, кто хочет составить тебе компанию. – Дилан поклонился, махнув рукой в сторону двери. – Разрешите представить – доктор Нора Барлоу!

Глаза Алека удивленно округлились: в каюту вошла дама. Вместо летной униформы она была одета в модное платье и черную шляпу-котелок, а на поводке вела очень странную собаку. Что женщина делает на военном корабле?!

– Приятно познакомиться, – сказала дама. – Алек, не так ли?

– К вашим услугам, – автоматически ответил принц. Собакоподобный монстр сунулся обнюхать его руку, но Алек быстро отдернул ее, вздрогнув от отвращения.

– Вы корабельный доктор? – спросил он. – Если да, то со мной все в порядке. Я почти не пострадал.

– Вижу. – Дама рассмеялась. – Да, я доктор, но к медицине не имею никакого отношения.

Алек нахмурился, но потом вспомнил, что означает этот черный котелок. Так она – одна из ученых-естествоиспытателей, создательница этих безбожных чудовищ!

Полосатая тварь принялась обнюхивать его ногу. Алек покосился на нее, стараясь не дрожать.

– Что это? – спросил он. – Зачем вы привели это сюда?

– Не бойтесь Таццы, – улыбнулась леди. – Он совершенно безобиден.

– Разве я сказал, что боюсь? – надменно произнес Алек, стараясь прогнать из голоса малейший оттенок паники. – Мне все равно, что эта безбожная тварь со мной сделает.

– Тацца? – Дилан разразился хохотом. – О да, он залижет тебя до смерти! И кстати, это не фабрикат, а самый обычный сумчатый волк.

Алек мрачно взглянул на мичмана:

– Все равно, будьте любезны, уберите его подальше.

Дама-ученый пересекла каюту и с важностью уселась на стул, надменно глядя на Алека.

– Мне жаль, если Тацца вас нервирует, но здесь, на корабле, ему некуда деться. Ваши германские друзья превратили воздушного зверя практически в фарш.

– Я не немец.

– Да, вы австриец. Но ведь Австрия и Германия – союзники?

Алек ничего не сказал, да леди и не ждала ответа.

– И что заставило юного австрийца забраться так высоко в горы? Особенно сейчас, когда идет война?

Раздумывая, что ответить, Алек пристально посмотрел на даму. Она была женщиной, но также и ученым – а принц знал, в какой чести ученые у дарвинистов. Эта леди могла иметь немалый авторитет на корабле.

– Неважно, почему я здесь, – произнес он, стараясь копировать властный тон отца. – Важно другое – вы должны немедленно меня отпустить.

– Позвольте узнать почему.

– Потому что, если я не уйду сейчас, утром за мной явится моя семья. И это вам очень не понравится, поверьте!

Доктор Барлоу прищурилась. Алек воспрянул духом. Судовые офицеры только смеялись в ответ на его угрозы – но дама, кажется, отнеслась к ним серьезно.

– Так ваша семья знает, где вы, – произнесла она полуутвердительно. – Это они вас сюда прислали?

– Нет, они ничего не знают. – Алек покачал головой. – Но узнают очень скоро. У вас довольно мало времени.

– Это правда. – Леди печально улыбнулась. – Ваша семья живет здесь поблизости?

Алек нахмурился. Нет уж, этих сведений они от него не дождутся!

– Значит, мы должны сами отыскать их – и быстро, – сказала леди. – Ваши предложения, мистер Шарп?

– Можно просто пойти по его следам. – Юный летчик пожал плечами. – И передать привет его мамочке, чтобы не нервничала.

Алек бросил на мичмана ледяной взгляд. Пусть его предали, но терпеть насмешки он не намерен.

– Я шел аккуратно и стирал следы. А если вы все же ухитритесь добраться до моей семьи, вас просто застрелят. Мои родственники ненавидят чужаков.

– Какие необщительные люди, – промурлыкала доктор Барлоу. – Однако они все же наняли для вас первоклассного учителя английского языка.

Алек отвернулся к иллюминатору, тяжело дыша от бешенства. Опять его выдает манера разговора! Это просто невыносимо!

Леди посмотрела на него с сочувствием.

– Я предлагаю прибегнуть к другому способу, мистер Шарп. Не хотите ли вы познакомить Алека с молодыми Гексли?

– С Гексли? – На лице Дилана возникла широкая улыбка. – Шикарная идея, мэм!

– Кто это? – настороженно спросил Алек.

– Гексли не «кто», простофиля! – снисходительно пояснил Дилан. – Слишком много чести говорить «кто» о медузе!

Алек злобно взглянул на мичмана. Этот наглец снова насмехался над ним!

Они прошли насквозь через весь корабль – настоящий муравейник из запутанных коридоров, полный странных запахов. Никто из членов команды не обращал внимания на Алека и никто его не сопровождал, кроме ученой дамы и мичмана Шарпа, тощего, как вешалка. Все это выглядело довольно оскорбительно, но, возможно, существо по имени Тацца было куда опаснее, чем уверяла его хозяйка.

О побеге и мечтать не стоило. Даже если Алек найдет выход из корабля, что сомнительно, то далеко не убежит – ведь у него отобрали снегоступы, и через час он просто замерзнет насмерть где-нибудь на леднике.

Они поднялись по винтовой лестнице, так же, как и весь корабль, наклоненной под угрожающим углом. Чем выше, тем сильнее становились неприятные запахи. Тацца начал принюхиваться и нервно подскакивать на месте. Дилан, шедший первым, взял сумчатого волка на руки и запихнул в люк, а потом и сам, подтянувшись, забрался в него и исчез в темноте. Алек полез следом.

Когда глаза привыкли к полумраку, принц обнаружил, что его окружает огромное пустое пространство. Стенки и потолок где-то в высоте мерцали розоватым светом, бледные фосфоресцирующие полосы смыкались наверху, образуя гигантские арки. Воздух был тяжелым, насыщенным незнакомыми запахами. Зато здесь оказалось тепло – гораздо теплее, чем снаружи. Снаружи? Алек внезапно понял, где он находится, и ужаснулся.

– Господи помилуй, – пробормотал он.

– Шикарно, правда? – спросил Дилан.

– Шикарно?! – Голос Алека оборвался. Огромные арки над его головой были ребрами и позвоночником летающего зверя! – Мы что, внутри этого монстра? Боже, какая мерзость!

Все поплыло перед глазами принца, пол покачнулся под ногами…

Рядом раздалось хихиканье Дилана.

– А ваши цеппелины сшиты из коровьих шкур, – заявил он, помогая доктору Барлоу забраться в люк. – Какая разница? Да ты и сейчас внутри животного – на тебе ведь кожаная куртка!

– Но этот-то живой!

– Точно, – подтвердил Дилан, следуя за Таццей по металлическому настилу. – А ты бы хотел оказаться внутри мертвого животного? Брр, какой ужас! Вы, жестянщики, все-таки странный народ!

Алек не стал отвечать на очевидную глупость: он был слишком занят, глядя под ноги и стараясь держаться ровно по центру дорожки, которая накренилась так сильно, что приходилось очень внимательно следить за каждым шагом – перспектива соскользнуть и свалиться прямо на розоватую мерцающую плоть казалась принцу безмерно ужасной.

– Конечно, пахнет тут неважно, – продолжал болтать Дилан. – Но и неудивительно – ведь мы в пищеварительном тракте!

– Пищеварительный тракт? – Алек похолодел. – Вы что, хотите отдать меня на съедение этой твари?!

– В принципе, как источник водорода ты вполне годишься… – Дилан засмеялся.

– Уймитесь, мистер Шарп, – оборвала его доктор Барлоу. – Хватит уже на сегодня свежих идей! Я просто хочу продемонстрировать Алеку, как легко мы можем найти его семью.

– Ага, – кивнул Дилан. – А вот и Гексли!

В сумраке Алек разглядел перед собой множество веревок, свисающих откуда-то сверху и качающихся, словно ивовые ветви на ветру.

– Смотри выше, балда! – сказал Дилан.

Алек скользнул взглядом вверх по мерзким розовым стенкам и наконец заметил прямо над головой что-то бесформенное и раздутое.

– Эгей, зверушки! – завопил Дилан.

Веревка закачалась в ответ, сворачиваясь, словно кошачий хвост. Алек сглотнул. Никакая это была не веревка…

– Что это за штука?

– Ты что, не слышал? Это же Гексли, летающая водородная медуза. Она еще похожа на спрута-переростка. Смотри!

Подпрыгнув, Дилан ухватился за веревку – точнее, щупальце! – и полез по нему, будто по канату. Щупальца вокруг извивались и раскачивались, но мичман забирался все выше, одновременно подтягивая к себе раздутое нечто. Теперь Алек хорошо видел бугристую поверхность летающего существа, покрытую чем-то вроде волдырей, и бородавчатую, как жабья кожа, но, несмотря на отвращение, которое внушал ему этот монстр, принц не мог отвести от него взгляда. В плавных движениях щупалец было нечто завораживающее. Медуза казалась порождением океанских глубин или фантастическим видением из сна, тошнотворным и чарующим одновременно.

Дилан по-прежнему висел на щупальцах, Тацца с лаем вертелся внизу, пытаясь схватить его за штаны. Мальчишка хохотал и лез все выше, пока не добрался до туловища медузы, после чего наконец он отпустил существо и с громким стуком спрыгнул на металлическую дорожку. Тварь, раздраженно мотая щупальцами, мгновенно взвилась наверх, к своим сородичам.

– Эта медуза уже довольно сильная, – заметила доктор Барлоу. – Скоро она будет готова.

– Готова для чего? – тихо спросил Алек.

– Поднять меня в воздух, – ухмыляясь, пояснил Дилан. – Большая медуза способна поднять летчика на милю! У нас есть несколько взрослых Гексли там, внизу.

Алек невольно уставился на летучее существо. Миля! Больше чем полтора километра… С такой высоты они сразу же заметят правильный многоугольник замка, а может, даже разглядят шагоход, укрытый во дворе!

– Я вижу, ты все понял, Алек, – сказала доктор Барлоу. – Мы с легкостью разыщем вашу семью. Но с твоей помощью мы сделаем это быстрее.

– Почему я должен вам помогать? – угрюмо спросил Алек.

– Ты уже пытался помочь нам. Да, я знаю, ты встретил не тот прием, на который рассчитывал. Но отнесись к этому с пониманием: в конце концов, между нашими странами идет война.

– Так зачем наживать себе новых врагов?

– Нам не нужны враги. Нам нужна ваша помощь. Помощь твоей семьи. Иначе нас всех ждет смерть.

Алек пристально взглянул в лицо леди – оно было совершенно серьезным.

– Значит, вы не сможете сами починить корабль?

Помедлив, доктор Барлоу кивнула.

Алек отвернулся. Если дарвинисты в самом деле тут накрепко застряли, единственный способ спасти их – открыть им ворота замка и поделиться продовольствием, иначе их ждет голодная смерть. Но имеет ли он право рискнуть безопасностью своих людей и будущим всей империи ради сотни чужаков? Сначала надо бы посоветоваться с Фольгером.

– Отпустите меня, – сказал Алек. – Мы подумаем, что можно сделать.

– Может, возьмешь нас с собой? – мягко предложила доктор Барлоу. – Мы придем под белым флагом, чтобы не произошло никаких… инцидентов.

Алек несколько секунд подумал и кивнул. Все равно у них есть возможность найти замок и без его помощи.

– Хорошо. Но у нас мало времени.

– Я должна поговорить с капитаном. – Доктор Барлоу щелкнула пальцами, подзывая Таццу. – Мистер Шарп, проведайте машинное отделение.

– Угу, мэм, – кивнул Дилан. – А что делать с Алеком? Запереть его в каюте?

Доктор Барлоу взглянула на Алека.

– Bella gerant alii?

– Конечно. – Алек кивнул еще раз. – Я с вами не воюю.

– Мне кажется, Алек не станет буйствовать, мистер Шарп. – Леди улыбнулась. – Он очень хорошо воспитанный мальчик. Прогуляйтесь в машинное отделение вместе.

Она взяла Таццу на поводок и вскоре исчезла в сумраке. Щупальца Гексли покачивались, словно махали ей на прощанье.

– Ты понял, что она сказала? – спросил Дилан. – Ты что, знаешь этот ученый жаргон?

– Это латынь, простофиля, – снисходительно пояснил Алек. – Bella gerant alii означает: «Пусть воюют другие». Она имела в виду, что у нас нет никаких причин для вражды.

– Латынь? – Дилан расхохотался. – А что, все швейцарские крестьяне такие умники, как ты?

Алек нахмурился, осознав свою ошибку.

– Никакой я не умник, – проворчал он. – Уж скорее круглый дурак.

Ну конечно! Доктор Барлоу снова испытывала его, пытаясь раскусить, кто он на самом деле. Едва ли сын контрабандиста или местный крестьянин понял бы латынь – Алек же ответил, не моргнув глазом.

Но самое странное – эта фраза была частью древнего девиза Габсбургов, которые традиционно предпочитали не воевать, а расширять свои владения с помощью брачных союзов [7]7
  Девиз австрийских Габсбургов звучал так: «Пусть другие воюют, а ты, счастливая Австрия, заключай браки».


[Закрыть]. Неужели доктор Барлоу вдобавок умеет читать мысли?

Алек поежился. Нет, чем быстрее он расстанется с дарвинистами, тем лучше.

ГЛАВА 26

На обратном пути Дилан вдруг сказал:

– Знаешь, тебе явно удалось произвести впечатление на доктора Барлоу!

– Почему? – удивился Алек. – О чем ты?

– Раньше она и близко не подпускала посторонних к своему драгоценному грузу. – Дилан нагнулся к уху Алека и прошептал: – Там, в ящике, хранится что-то чертовски странное!

Алек не ответил, пытаясь вообразить нечто, способное считаться «странным» в этом безумном зверинце! За последние полчаса он видел больше невероятных существ, чем за всю свою прежнюю жизнь.

– Но я думаю, она не пожалеет, – продолжал Дилан. – Ты ведь решил помочь нам, да?

– Твоей заслуги в этом нет, – отрезал Алек.

– На что ты намекаешь? – Дилан застыл на месте.

– Если бы дело касалось только твоей жизни, я бы и пальцем не пошевелил!

– За что ты так меня невзлюбил?

– Невзлюбил?! – возмутился Алек. – Я принес вам лекарства! Я спас твою… отмороженную задницу! А ты вместо благодарности спустил на меня этих жутких собакопауков!

– А, вот оно что, – протянул Дилан. – Но ведь иначе ты бы сбежал.

– Я должен был вернуться!

– Ну а я должен был тебя задержать. – Дилан гордо скрестил руки на груди. – Я принес присягу воздушному флоту и его величеству королю Георгу. Защищать корабль – мой воинский долг. И почему я должен был верить словам незнакомца, которого только что встретил, а?

– Ладно, пусть так. – Алек отвернулся. Весь его гнев почему-то испарился. – Ты просто выполнял свой долг.

– Ха, именно это я и делал! – Дилан фыркнул и пошел дальше. – А я-то хотел поблагодарить тебя за то, что ты не пристрелил меня!

– Пожалуйста.

– И принести особую благодарность за то, что ты не взорвал корабль, а заодно и себя вместе с ним.

– Откуда мне было знать, что у вас протекает водород?

– Ты что, не чувствовал его запах?! – Дилан расхохотался. – Да уж, странные у тебя были учителя!

Алек промолчал. В числе тех вещей, которым его научили, было и умение не отвечать на оскорбления.

– Так здесь пахнет водородом? – спросил он.

– Нет, – покачал головой Дилан. – В пищеварительном тракте попахивает разве что метаном. Чуешь дивный аромат коровьего дерьма?

– Образование продолжается, – со вздохом пробормотал Алек.

– Видишь те розовые пузыри между ребрами? – Дилан указал куда-то наверх. – Это емкости с водородом. Из них состоит вся верхняя половина кита. То, что вокруг нас, просто внутренности. Так сказать, кишки. А полная высота «Левиафана» – двести футов!

«Больше шестидесяти метров», – мысленно перевел Алек, чувствуя, как его снова начинает мутить.

– Чувствуешь себя как блоха на собаке, угу? – спросил понятливый Дилан, поднимая крышку люка.

Он оседлал перила винтовой лестницы и с шиком соскользнул вниз.

– Весьма образное сравнение, – пробормотал Алек, спускаясь следом по ступенькам. Он испытывал огромное облегчение, возвращаясь в гондолу, – как чудесно было ощутить под ногами твердую палубу, а не чьи-то потроха и снова увидеть нормальные стенки, а не ребра и водородные пузыри. – Но боюсь, я все же предпочитаю машины.

– Машины?! – возопил Дилан. – Какая чушь! Любая зверушка даст машине сто очков вперед!

– В самом деле? – иронически спросил Алек. – Разве ваши ученые изобрели зверя, который может бежать быстрее поезда?

– Пока нет. Но разве жестянщики могут изобрести поезд, который сам добывает себе пищу, может сам себя вылечить, да еще и размножается?

– Поезд – размножается?! – Алек разразился хохотом. Перед его мысленным взором предстала уморительная картинка: полное депо крошечных новорожденных паровозиков. Хм, любопытно – каким образом они появляются на свет? – Конечно нет! Что за глупая мысль!

– Еще поезду нужны рельсы, – продолжал Дилан, загибая пальцы. – А элефантина тащит груз по любому бездорожью.

– То же самое могут и шагоходы.

– Шагоходы – куча бестолкового железа по сравнению с фабрикатами! Они неуклюжие, как пьяная мартышка, и даже не могут подняться, если упадут!

Алек пренебрежительно фыркнул – хотя последнее было правдой, по крайней мере относительно крупных дредноутов.

– Слушай, если твои «зверушки» такие замечательные, почему немецкие аэропланы вас сбили, а? Они ведь всего лишь машины!

Дилан внезапно помрачнел, бросил на Алека недобрый взгляд и стащил с руки перчатку. Голая рука сжалась в кулак.

– Десять против одного – ни один из них не уцелел, – резко ответил он. – Могу поспорить, их посадка была не такой мягкой, как наша!

Алек сообразил, что зашел слишком далеко. Возможно, кто-то из друзей Дилана погиб или был ранен во время крушения. На миг Алеку показалось, что мальчик готов ударить его, но Дилан только сплюнул на пол и отвернулся.

– Подожди, – окликнул его Алек. – Извини меня.

– За что? – Дилан не обернулся.

– Мне жаль, что с твоим кораблем обошлись так жестоко. И я бы, конечно, не бросил тебя замерзать в снегу.

– Ладно, – буркнул Дилан. – Пошли, пора нянчиться с яйцами.

Алек удивленно моргнул.

– С яйцами?!

Прогулка закончилась в небольшом отсеке на одной из средних палуб. Тут царил ужасный беспорядок – детали механизмов валялись на полу вперемешку с битым стеклом и клоками соломы. В странно теплом воздухе ощущался знакомый запах…

– Мне мерещится или тут пахнет серой? – спросил Алек.

– Ею самой, – подтвердил Дилан. – Видишь?

Он подвел Алека к длинному ящику в углу отсека. Над ним поднимались клубы пара.

– Это пахнет от яиц. Большинство разбилось благодаря твоим немецким приятелям.

Алек прищурился, вглядываясь в сумрак. Значит, эти бледные шары там, в соломе, – чьи-то огромные яйца?

– Ну и какой из ваших монстров их отложил?

– Никакой. Они искусственного происхождения. Когда создаешь новую зверушку, ей надо дать время созреть. Яйца греются в тепле, а гены тем временем сами выстраивают из желтка новое существо.

– Звучит довольно-таки кощунственно. – Алек взглянул на яйца и скривился.

– Когда ты сидел в утробе своей матушки, с тобой происходило то же самое, – со смехом сказал Дилан. – У любого живого существа есть гены. Вся информация о тебе записана в каждой клетке твоего тела.

Это казалось полным бредом, но Алек не осмелился возражать. Меньше всего ему хотелось узнать от Дилана еще какие-нибудь неаппетитные подробности процесса размножения. И тем не менее принц не сводил глаз с таинственных яиц.

– И все-таки кто из них вылупится?

– Доктор Барлоу не говорит. – Дилан пожал плечами. Потом он запустил руку в солому, вытащил термометр, поднес к свету и выругался. Положив его обратно, Дилан достал из кармана свисток и сыграл несколько нот.

Комната вдруг осветилась ярче; подняв взгляд, Алек увидел прямо над головой скопление светящихся червей и поспешно отодвинулся.

– Что это за штуки?

– Черви? Ну, они нужны для освещения.

– А что, способ добычи огня дарвинисты еще не изобрели? – хмыкнул Алек.

– Да пошел ты! Мы пользуемся масляными лампами, но сейчас, когда корабль весь в дырах, как решето, это слишком опасно. Вы ведь тоже не жжете на цеппелинах свечи!

– Не болтай глупости. Думаю, там электрическое освещение.

– Пустая трата энергии, – махнул рукой Дилан. – Люминесцентные черви превращают в свет любую пищу. Они могут питаться даже землей, как обычные дождевые червяки.

– Ты в самом деле позвал их свистом? – Алек с подозрением покосился на биолампу.

– Угу. – Дилан достал из кармана свисток. – С его помощью я могу отдавать приказы любому существу на этом судне.

– Да уж. Я помню, как ты подозвал свистом тех… паучьих собак.

– Это ищейки. – Дилан рассмеялся. – Их задача – отслеживать протечки водорода. Ну и спугнуть чужака, если понадобится. Прости, что напугал тебя.

– Я вовсе не испугался… – начал Алек, но тут заметил кучу аптечек на полу рядом с ящиком. Тех самых, которые он принес.

Он нагнулся и открыл первую попавшуюся. Она была полностью укомплектована.

– О, точно, – сказал Дилан с виноватым видом. – Я еще не донес их до лазарета.

– Вижу.

– Доктор Барлоу хотела сначала осмотреть их сама. А потом она сразу же послала меня за тобой.

– Думаю, я зря тащил сюда лекарства. – Алек вздохнул и закрыл аптечку. – Наверняка вы, дарвинисты, и лечитесь не по-людски – какими-нибудь пиявками или вроде того.

– К счастью, я не в курсе, – засмеялся Дилан. – Но знаю, что мы пользуемся хлебной плесенью, чтобы останавливать заражение.

– Надеюсь, ты шутишь?

– Я всегда говорю только правду! – торжественно сообщил Дилан. – Слушай, Алек, эти яйца горячие, будто свежесваренные. Пошли отнесем аптечки судовому врачу. Уверен, он найдет им применение. А еще – я хотел отыскать нашего боцмана. Его подстрелили перед самым крушением, и я не знаю, что с ним. Когда я его видел в последний раз, он еще с одним мичманом болтался на страховочном тросе…

– Конечно, – кивнул Алек.

– Честно говоря, ты вообще зря сюда явился, – доверительно сказал Дилан. – Но кое-какая польза от тебя все же была – ты спас мою отмороженную задницу!

По пути в лазарет Алек вдруг заметил, что крен гондолы несколько уменьшился, и обратил на это внимание своего спутника.

– Все верно, – кивнул Дилан. – Неполадки понемножку исправляют. Только осторожно, чтобы не потревожить кита. Я слышал, что к рассвету крен исчезнет совсем.

– К рассвету? – пробормотал Алек.

К этому времени Фольгер наверняка уже составит какой-нибудь план спасения и начнет воплощать его в жизнь…

– Сколько осталось до восхода?

– Примерно полчаса. – Дилан вытащил часы. – Но из-за гор солнце выйдет позднее.

– Всего полчаса?! Разве доктор Барлоу успеет поговорить с капитаном?

– Ну, она тут большая шишка, – пожал плечами Дилан.

– Что это означает?

– Я имею в виду – она чертовски важная персона. Мы приземлились в Риджентс-парке посреди Лондона только ради того, чтобы взять ее на борт. Ничего, старик быстро выслушает ее.

– Это хорошо, – заметил Алек, поглядывая в сторону иллюминаторов, за стеклами которых уже розовела заря. – Потому что моя семья вот-вот будет тут.

– Похоже, ты считаешь себя пупом земли! – Дилан закатил глаза.

– Извини, кем?

– Высоко мнишь о себе, – раздельно, словно говоря с идиотом, объяснил мичман. – Считаешь, что все должны с тобой носиться, да?

Алек молча посмотрел на собеседника. Бессмысленно объяснять этому парню, что у него есть полное право высоко о себе мнить. Как-никак он наследник империи с населением в пятьдесят миллионов душ. Дилан всего лишь простолюдин, что он может понимать в политике?

– Видишь ли, обстоятельства моего рождения были не совсем обычными…

– Ты – единственный ребенок в семье, я угадал?

– Ну… да.

– Ха! Так я и знал, – хмыкнул Дилан. – И теперь ты думаешь, что твои родственники свернут горы и не побоятся сотни врагов, только бы вызволить тебя из плена?

– Вот именно. – Алек кивнул.

– Обалдеть! – с хохотом воскликнул Дилан. – Ну и балуют же тебя родители!

– Баловали, – глухим голосом уточнил Алек.

– Вот черт! – Через мгновение до Дилана дошло. – Ты хочешь сказать, что они мертвы?

Ответ застрял в горле у принца. Внезапно он понял некую вещь. Одно дело – слышать о гибели родителей от других, и совсем иное – говорить об этом самому, чего Алеку еще не приходилось делать – ведь экипаж штурмовика узнал о несчастье раньше его. Сейчас он так и не смог выдавить из себя ни слова и только молча кивнул. Неожиданно Дилан криво улыбнулся:

– Мой папа тоже умер. Все это жуткая жуть, правда?

– Да, – с трудом вымолвил Алек. – Мне очень жаль.

– По крайней мере, мама жива, – добавил Дилан. – Хоть и очень на меня сердится. Она никогда не хотела, чтобы я стал военным.

– Какая же мать захочет подобной судьбы для своего сына? – Алек пожал плечами.

– Ну, тут все не так просто… – Дилан прикусил губу. – Уверен, что папа отнесся бы к моему решению иначе. Хотя…

Фразу он так и не закончил. Они проходили через просторную кают-компанию. Посреди нее стоял длинный пустой стол, в разбитое окно задувал ледяной ветер. Остановившись, Дилан несколько секунд смотрел в небо, сиявшее пронзительно розовым светом. Угрюмая тишина угнетала Алека; он в тысячный раз пожелал обладать таким же даром слова, как и его отец.

– Знаешь, я рад, что не выстрелил в тебя, – сказал он, кашлянув.

– А уж я-то как рад, – хмыкнул Дилан. – Ладно, пошли занесем аптечки и поищем мистера Ригби.

Он двинулся дальше; покидая кают-компанию вслед за мичманом, Алек мысленно понадеялся, что этот мистер Ригби, кем бы он ни был, остался в живых.