Текст книги "Сумка с миллионами"

Автор книги: Скотт Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

– Ну, как все прошло? – спросила она.

– Все хорошо, – ответил я, все еще пребывая в своих мыслях.

– Вы все это время были на кладбище?

Я не ответил. В комнате царил полумрак. Единственными источниками света были камин и небольшая лампа, которая стояла на столе. На полке над камином стояли небольшие прадедушкины часы, а на полу, прямо у камина, лежал ковер в виде медвежьей шкуры. Это были два свадебных подарка родителей. Шкура была, конечно, не настоящей, это была хорошая подделка с черными бусинками-глазами и белыми пластмассовыми зубами. На противоположной от камина стене висело большое зеркало в деревянной раме. В этом зеркале я видел себя, Сару и камин.

Сара наклонилась ко мне и спросила:

– Что у тебя со лбом?

Я дотронулся до шишки:

– Я ударился.

– Ударился? Обо что?

– Сара, я тебе сейчас кое-что расскажу. Просто мне пришла в голову одна идея, чисто гипотетически, и мне интересно узнать твое мнение, хорошо?

Она положила книгу на стол, взяла миску с кашей и сказала:

– Хорошо.

– Это лишь вопрос нравственности и морали.

Сара положила в рот ложечку каши, потом вытерла рот ладонью, на которой остались следы помады.

– Давай представим, что, например, ты гуляла где-нибудь и совершенно неожиданно нашла бы мешок денег.

– А сколько денег?

Я помолчал пару секунд, делая вид, что придумываю, и ответил:

– Четыре миллиона долларов.

Сара кивнула.

– Ты бы взяла мешок или сдала бы его полиции?

– Это чьи-то деньги?

– Конечно.

– То есть если бы я взяла их – это было бы воровство?

Я пожал плечами. Разговор начал развиваться не так, как мне хотелось бы.

Создалось впечатление, что Саре мой вопрос не показался таким уж сложным, и она, практически не думая, ответила:

– Я бы сдала деньги в полицию.

– Сдала?

– Конечно. А зачем мне четыре миллиона долларов? Что бы я с ними делала? И вообще, ты представляешь, что я принесу домой такие деньги? – сказала Сара, рассмеялась и зачерпнула очередную ложку каши.

– Но ты только представь, что можно сделать с четырьмя миллионами долларов! Можно же всю жизнь начать заново!

– Но это воровство, Хэнк. Все это закончится тем, что тебя поймают.

– А как бы ты поступила, если бы была уверена, что тебя не поймают?

– Как можно быть в этом уверенным?

– Ну, например, если бы ты знала, что никто эти деньги не ищет.

– Но как я тогда объяснила бы всем изменения в своей жизни? Как бы я объяснила появление у меня дорогой одежды, украшений, путешествия на Карибы? Как бы я объяснила появление этих денег? Рано или поздно люди начали бы задавать вопросы.

– А ты бы переехала. И жила бы там, где тебя никто не знает.

Сара покачала головой.

– Я бы все время боялась, что меня найдут. Я бы не смогла спокойно спать по ночам, – заметила Сара и посмотрела на ногти. Они были накрашены ярко-красным лаком. У Джекоба куртка была как раз этого цвета. – Нет, я бы вернула деньги, – добавила она, подумав.

Я ничего не ответил.

– А ты бы взял их? – поинтересовалась Сара.

Я пожал плечами, наклонился и начал развязывать ботинки.

– Мне кажется, что, как бы там ни было, с деньгами прибавилась бы куча проблем и волнений.

– Давай предположим, что опасности быть пойманным нет, – настаивал я на своем. – Нет ни единого шанса, что подобное может произойти.

Сара нахмурилась:

– А чьи это деньги?

– В смысле? Твои.

– Нет, у кого бы я их украла?

– У торговца наркотиками. Или банковского грабителя.

– О, Хэнк, – медленно произнесла Сара, – ты хочешь, чтобы я ответила, что взяла бы эти деньги.

– Но разве такое нельзя предположить?

– Я уверена в том, что при некоторых обстоятельствах, я бы подумала дважды, прежде чем вернуть их.

Я не знал, что на это ответить. Да, я надеялся услышать от Сары совсем другое.

– А почему ты спрашиваешь? – взглянув на меня поинтересовалась она.

Вдруг я понял, что совершил ошибку. Ведь раньше я тоже ни за что не взял бы деньги. Подумав об этом, я встал и вышел в коридор.

– Ты куда? – позвала Сара.

Я только махнул рукой:

– Подожди.

Я подошел к шкафу, достал мешок и потащил его за собой в гостиную.

Сара вновь открыла свою книгу, но как только она увидела меня с мешком, она сразу же закрыла ее.

– Что это… – начала было она.

Я не дал жене договорить, подтащил мешок поближе, развязал веревку и вывалил деньги к ее ногам. Получилась довольно внушительная гора купюр.

Сара молча уставилась на деньги, она была шокирована. Пару секунд она сидела не шевелясь, потом медленно положила книгу на стол, открыла рот, но так ничего и не сказала.

Я стоял рядом с ней, держа в руках пустой мешок.

– Они настоящие, – заметил я.

Жена не отреагировала на мои слова и продолжала молча смотреть на деньги. У нее было такое выражение лица, как будто ее только что кто-то ударил и ей очень больно.

– Все в порядке, – добавил я и наклонился, будто хотел начать собирать деньги обратно в мешок, но вместо этого я просто положил на эту гору руку. На ощупь деньги были холодными, но мягкими. Некоторое купюры показались мне поношенными, и я подумал, что эти деньги прошли через миллионы рук, прежде чем попасть ко мне… они побывали в бумажниках, кошельках и сейфах. А теперь они лежали здесь, в моей гостиной.

– Ты взял их в магазине? – наконец спросила Сара.

– Нет, я нашел их.

– Но они кому-то принадлежат. Наверное, их ищут.

Я покачал головой:

– Никто их не ищет.

– Здесь четыре миллиона долларов?

– Точно.

– Ты нашел их с Джекобом?

Я кивнул, и Сара нахмурилась.

– Где? – поинтересовалась она.

Я рассказал жене все с самого начала: о лисе и Мери Бет, о нашей прогулке по парку и о том, как мы нашли самолет. Когда я рассказывал о птице, Сара взглянула на мой лоб и на ее лице снова появилась гримаса боли. Жена слушала, не перебивая, ничего не спрашивая и не делая никаких замечаний.

Когда я закончил рассказ, некоторое время мы сидели молча. Я взял одну пачку и протянул ее Саре. Я знал, что она хочет потрогать деньги, посмотреть на них вблизи, но сама бы она не решилась взять их в руки.

– Ты хочешь оставить их, да? – спросила она.

Я пожал плечами:

– Наверное. То есть я хочу сказать, что не вижу причин, по которым я не должен этого делать.

На это Сара ничего не ответила. Она просто положила руку на живот и молча посмотрела вниз. У нее было какое-то растерянное выражение лица. Ребенок толкался.

– Если мы оставим их, – сказал я, – нам больше никогда не придется заботиться о деньгах, о том, как заработать на жизнь.

– Мы и сейчас не думаем об этом, Хэнк. У нас всего достаточно. Нам не нужны эти деньги.

Думая о словах жены, я смотрел на огонь. Постепенно пламя становилось все слабее. Я неохотно встал и подложил в камин полено.

Сара была права. Нам не приходилось жаловаться на нашу жизнь. Возможно, Джекоб и Луи могли быть чем-то недовольны, но только не мы. Если бы, например, до этого дня дожили бы наши родители, тогда эти деньги на самом деле нам бы не помешали, ведь нужно было бы содержать большую семью. А так… мы особенно не нуждались в деньгах. И наша жизнь отнюдь не напоминала борьбу за существование.

Мы с Сарой принадлежали к среднему классу, и если и волновались за свое будущее, то эти мысли уж никак не были связаны с вопросом о том, как прокормить себя, как заплатить по счетам или как дать хорошее образование нашим детям. Эти вопросы были скорее связаны с тем, как накопить на более просторный дом, на машину получше и тому подобное. То есть у нас не было острой необходимости в деньгах, мы вполне могли бы подождать до лучших времен, до момента, когда разбогатеем каким-то другим способом. В любом случае на все надо заработать собственным трудом, надо побороться за свое счастье, а не получить его случайно, каким-то довольно сомнительным способом.

Я работал бухгалтером в продуктовом магазине в родном городе, в городе, где я провел все свое детство и всегда мечтал уехать куда-нибудь подальше. Да, конечно, я осуществил далеко не все свои юношеские планы, но в какой-то момент я убедил себя, что вполне доволен всем и что меня абсолютно все устраивает. Только теперь я понял, что это не так. Нашу с Сарой жизнь ограничивало слишком много рамок, которые диктовали нам, как мы должны жить и что делать, но эта груда денег, лежавшая перед нами, могла разрушить все эти границы, могла дать нам абсолютную свободу и осуществить все мечты. Эти деньги давали нам шанс воплотить в жизнь то, чего бы мы никогда не смогли сделать без них.

Я попытался найти подходящие слова, чтобы объяснить все это Саре.

– На своей работе мне никогда столько не заработать, – сказал я, ковыряя в камине кочергой. – Да, когда Том Батлер выйдет на пенсию или умрет, я стану менеджером. Но он не намного старше меня, так что вряд ли это произойдет, а если и произойдет, мне самому будет уже очень много лет.

Несколько раз я думал об этом. Признаться, такая перспектива меня абсолютно не радовала… Раньше я никогда не говорил об этом с Сарой… И теперь мне самому было как-то странно и печально слушать самого себя. У меня было впечатление, что говорю не я, а кто-то другой рассказывает о сером и тоскливом будущем, которое меня ждет.

Сара кивнула. Ее лицо не выражало никаких эмоций. Она была абсолютно спокойна. Я был слегка шокирован тем, что жена совершенно не удивилась моим словам. Да, она уже давно знала о перспективах, которые ждали меня в магазине, знала о них так же, как и я… знала, но никогда не говорила.

Я подождал, пока Сара скажет что-нибудь, я надеялся, что она возразит мне, но она молчала.

– Подумай о том, что мы сможем дать ребенку, – шепотом сказал я, – безопасность, обеспеченность.

Я взглянул на жену. Она смотрела на деньги.

– Это потерянные деньги, Сара. Никто ничего о них не знает. И если мы захотим, они могут стать нашими.

– Но это воровство. За это могут посадить.

– Никто не пострадает от того, что мы оставим деньги себе. Так какое же это преступление?

Сара покачала головой:

– Это преступление, потому что это противозаконно. И то, что никто не пострадает от этого, тут ни при чем. За это тебя все равно могут посадить. А я не собираюсь одна воспитывать ребенка, потому что однажды мой муж совершил большую глупость и оказался за решеткой. Я не хочу такого развития событий.

– Но эти деньги пойдут нам на благо, у нас есть много причин, по которым стоит оставить их, – уверял я жену. – Они принесут нам добро.

Я уже начал путаться в своих словах и доводах. В голове осталась единственная ясная и четкая мысль – я хотел оставить деньги и желал, чтобы Сара захотела того же.

Она раздражительно вздохнула. А когда Сара заговорила, тон ее голоса явно повысился. Она начинала сердиться.

– Я сейчас не думаю о моральной стороне вопроса, Хэнк. Я думаю о том, что тебя могут поймать и осудить. Вот что важно, все остальное – просто слова. Если тебя поймают, тебя осудят и отправят за решетку. Я была бы не против того, чтобы оставить деньги, если бы это было не опасно. Но это не так, и поэтому я против.

Услышав эти слова, я замер. Я понял, что мои опасения по поводу того, что Сара будет против моего плана из-за моральной стороны дела, не оправдались. А если бы это было так, переубедить ее было бы намного сложнее. Теперь все было гораздо проще. Сара хотела оставить деньги, но боялась, что нас могут поймать и осудить за этот поступок. Так-так… Я вспомнил весь наш разговор с самого начала. Да, сейчас в Саре проявилось одно качество, которое я просто обожал в ней, – ее прагматизм. Итак, для нее решение о том, чтобы оставить деньги, могло быть основано на двух условиях. Первым было то, что никто от этого решения не пострадает. Что ж, в этом мне удалось ее убедить. А второе – то, что мы не попадем в беду из-за этих денег. Все остальное для нее было пустыми словами, никак не относящимися к реальности, абсолютно не связанными с материальным миром.

Тогда я рассказал жене о своем плане.

– Единственная улика, которую нам могут предъявить, – это сами деньги, – говорил я. – Так что пока мы можем просто спрятать их и посмотреть, как будут развиваться события. Если появится кто-нибудь, кто будет искать деньги, мы сразу же избавимся от них, например, сожжем. И все, нас никто ни в чем не сможет обвинить.

Сара внимательно слушала меня, крепко сжав губы. Наблюдая за ней, я чувствовал, что мои слова производят должное впечатление.

– Так что никакого риска для нас нет, – продолжал я, – все под контролем.

– Хэнк, доля риска всегда остается.

– Представь, что ее нет. Тогда как бы ты поступила?

Она не ответила.

– Ну? Ты бы оставила деньги? – настаивал я.

– Вы уже оставили много улик против себя.

– Улик?

– Например, ваши следы на снегу. Они же ведут от дороги прямо к самолету и обратно.

– Я думаю, завтра пойдет снег, – сказал я, довольный своей идеей, – к вечеру от наших следов ничего не останется.

Сара сделала какой-то странный жест – то ли пожала плечами, то ли кивнула. Значит, она уже серьезно сомневалась. Это хорошо.

– Ты дотрагивался до пилота, – сказала она, немного подумав.

Я нахмурился, вспомнив, как Джекоб спросил у Карла о самолете. Этот его поступок снова показался мне крайне глупым и непредусмотрительным.

– Если по каким-то причинам вы попадете под подозрение, – продолжала Сара, – полицейским будет несложно выяснить, что вы были там. Им будет достаточно найти на месте один волосок или ниточку от твоей куртки. Вот и все. А я думаю, судя по тому, как, по твоим словам, ты забирался в самолет, эти улики точно там остались.

Я взмахнул руками.

– Но почему кто-то должен меня подозревать? – воскликнул я.

Сара ответила быстро, хотя она могла бы и не говорить этого, я сам понимал, о чем она.

– Из-за Джекоба и Луи.

– С Джекобом все в порядке, – сказал я, хотя сам уже сомневался в этом. – Он будет делать то, что я ему скажу.

– А Луи?

– До тех пор, пока деньги у нас, мы можем контролировать Луи. Мы всегда можем припугнуть его тем, что сожжем деньги.

– А после того, как разделим их?

– Вот тогда он будет представлять определенную опасность. Но что делать, нам придется с этим жить.

Сара нахмурилась, на ее лбу появилось несколько морщинок.

– Но это не такая уж большая цена за то, что мы в итоге получим, – произнес я.

Сара продолжала молчать.

– Мы можем сжечь деньги в любой момент, Сара. Абсолютно в любой. Мне кажется, глупо сдаваться и бросать все сейчас, когда все идет хорошо, и пока нет никаких препятствий.

Жена молчала, но я видел, что она принимала решение. Я положил кочергу и склонился над деньгами. Сара на меня не смотрела.

– Ты должен съездить к самолету и вернуть часть денег, – наконец, сказала она.

– Вернуть? – переспросил я, не понимая, что она имеет в виду.

– Часть. Завтра рано утром съезди туда. А снегопад потом заметет твои следы.

– Так мы оставляем себе деньги? – спросил я, чувствуя, что по телу побежали мурашки.

Сара кивнула.

– Мы вернем пятьсот тысяч в самолет, а остальное оставим себе. Так что, если самолет найдут и там будут деньги, никому и в голову не придет, что там уже кто-то был.

– Но пятьсот тысяч это очень много.

– У нас останется намного больше.

– Это же полмиллиона долларов.

Сара кивнула.

– Остальное разделим поровну, – добавила она.

– А может, достаточно двухсот тысяч?

– Нет, не достаточно. Должно быть пятьсот. Понимаешь, никто бы не прошел мимо такой суммы денег, так что подозрений о том, что части не хватает, не будет.

– Я не думаю… – начал я, но Сара не дала договорить.

– Пятьсот тысяч, Хэнк. Либо мы делаем так, как я говорю, либо вообще возвращаем все.

Я взглянул на жену. Признаться, я был удивлен столь уверенному тону, с которым она говорила.

– По-моему, не стоит жадничать, ведь от этого зависит наша безопасность, – заметила Сара.

Я подумал немного и сказал:

– Хорошо. Пятьсот тысяч.

Я сразу же отсчитал пятьсот тысяч, как будто боялся, что Сара может передумать, и положил их к ногам жены, как жертву на алтарь. Остальные деньги я начал складывать в мешок. Сара наблюдала за мной молча. Заполнив мешок, я завязал его и улыбнулся жене.

– Теперь ты довольна? – спросил я.

В ответ Сара махнула рукой и громко произнесла:

– Теперь нас точно не поймают, а это очень важно.

Я кивнул, наклонился к ней и взял ее за руку.

– Конечно, не поймают, милая.

Вдруг Сара снова нахмурилась:

– Ты обещаешь, что сожжешь все деньги, если что-то пойдет не так?

– Конечно, – ответил я и показал на камин, – сожгу прямо здесь. И в твоем присутствии.

Я спрятал деньги под нашей кроватью, затолкав мешок к самой стене и заставив его пустыми коробками и чемоданами, которые хранились там же.

В ту ночь мы допоздна смотрели новогодние телешоу. Сара подпевала артистам. У нее был высокий голос, немного резкий, но все равно очень милый и приятный. Мы пили безалкогольный газированный сидр, чтобы не навредить ребенку. В полночь мы чокнулись бокалами и пожелали друг другу всего самого лучшего в наступающем году.

Перед тем как заснуть, мы занялись любовью, медленно и аккуратно. Сара была сверху. Ее живот лежал на моем, ее груди ритмично двигались над моим лицом в такт нашим телам. Я нежно взял их в руки и начал ласкать соски кончиками пальцев, пока Сара не начала тихонько стонать. Прислушиваясь к ней, я подумал о ребенке… он был в Саре и ждал своего рождения… от этой мысли по моему телу пробежали мурашки… снова появилось то самое странное волнительное ощущение.

После секса Сара отдыхала, лежа на спине рядом со мной и держа мою руку у себя на животе.

Мы лежали под одеялом. В комнате было холодно. Оконные рамы с наружной стороны покрылись льдом.

Я слушал дыхание Сары, пытаясь угадать, спит она или нет. Она дышала медленно и глубоко, так что можно было подумать, что жена действительно спит. Но вместе с тем в ее теле чувствовалась какая-то напряженность, как будто она ждала, что вот-вот должно что-то произойти. Я осторожно погладил ее живот. Сара не отреагировала.

Я сам уже начинал засыпать. В полудреме я думал о мешке денег под нашей кроватью и о мертвом пилоте в темном самолете, вокруг которого был только снег, лед и сад, кишащий воронами…

Вдруг Сара повернулась ко мне и что-то прошептала.

– Что? – переспросил я и сделал над собой усилие, чтобы проснуться.

– Надо сжечь их, да? – спросила Сара.

Я приподнялся на локте и посмотрел на жену. В темноте я разглядел ее глаза, устремленные на меня.

– Такое нельзя скрыть. Это не может остаться безнаказанным, – добавила она.

Я нежно погладил Сару по волосам. Она была очень бледная, и мне показалось, что у нее жар.

– Успокойся, милая. Все будет хорошо. У нас все получится, – сказал я. – Я знаю, что надо делать.

Сара покачала головой:

– Нет. Мы же просто обычные люди, Хэнк. Нам никогда особенно не везло, мы не сильные, не смелые.

– Мы сильные, – ответил я и поднес руку к ее губам в знак того, чтобы Сара больше ничего не говорила. Потом я склонился и, вдыхая нежный аромат ее волос, тихо прошептал ей на ухо:

– Не волнуйся, нас не поймают.

Я не знаю, был ли я сам уверен тогда в том, что говорил. Конечно, страх был. Но это и естественно в такой ситуации. Да, нас еще ждали трудности. Все было не так просто, как я нарисовал в своем воображении. Был еще Джекоб, Луи, Карл, самолет, сотни других деталей, от которых исходила опасность и из-за которых мы могли попасть под подозрение. Да и, честно говоря, я просто должен был бояться только потому, что совершал преступление. Я никогда не делал ничего подобного… и, естественно, мне стало страшно. Я боялся даже не наказания, не чего-то конкретного, мне просто было страшно. Но отчетливо я это понял только сейчас, когда уже прошло время… тогда я не осознавал ничего… Тогда я считал себя счастливчиком, да, я был счастлив. И это перебивало все остальные ощущения и чувства… Наступил светлый праздник – Новый год. Мне было всего тридцать… у меня была любимая жена… скоро должен был родиться мой первенец. Я думал, что я в безопасности. Думал, что со мной ничего не может случиться… Мы с женой лежали рядом, закутавшись в теплое одеяло. Мы только что занимались любовью. Под кроватью у нас лежал мешок с миллионами долларов. Все было хорошо, даже отлично. А сейчас, оборачиваясь назад, я могу с уверенностью сказать, что тот момент был апогеем моей жизни, особой точкой отсчета… точкой, к которой стремилась вся моя прошлая жизнь и от которой начиналась будущая.

В тот момент ничто не могло бы меня заставить подумать, что мы еще понесем наказание за то, что совершили. Тогда наше преступление казалось мне незначительным, а наша удача – огромной.

Сара довольно долго молчала.

– Пообещай мне, – наконец тихо сказала она, взяв мою голову и положив ее себе на живот.

Я поцеловал живот, приблизился к лицу Сары и прошептал ей на ухо:

– Я обещаю тебе, что нас не поймают.

И мы заснули…