Текст книги "Восстановление (ЛП)"

Автор книги: Скарлетт Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Глава 18

– Звонок за счет Джереми Стоунхарта, – запинаюсь я, стоя в телефонной будке.

Ужасно холодно. Снег может быть обманчив. Изнутри похож на зимнюю сказку. Снаружи – убийца.

Мне потребовалось полчаса, чтобы найти этот телефон. Может быть, больше. К сожалению, у меня нет часов, чтобы сказать точно. У меня замерз нос.

– Мне очень жаль, мисс, – оператор сообщает мне. – Этого имени нет в телефонной книге. У вас есть номер?

Я по памяти произношу цифры мобильного телефона Джереми, говорю женщине свое имя и жду.

Секунды, которые проходят, прежде чем телефон начинает звонить, самые длинные в моей жизни. Звонить Джереми означает признать поражение. Признать, что он был прав. Но на данный момент это мой единственный вариант.

Едва ли раздаются гудки, как я слышу щелчок и его голос.

– Лилли, – рычит он. – Где, черт возьми, ты была?

– Мне нужна помощь. Мне холодно, я потерялась и одна, – заикаюсь я.

– Хорошо, – выплевывает он. Яд в его голосе заставляет меня вздрогнуть. – Ты заслуживаешь этого. Вот, что ты получила, проверяя свои пределы. Вот, что ты делала, когда поменяла машину, не так ли?

Я не хочу бороться с ним.

– Да, – признаю я слабым голосом.

– И как сработало? – требует он.

– Не очень хорошо, – говорю я. – Джереми, пожалуйста. Мне нужна твоя помощь. Я одна на обочине шоссе. Не более пятнадцати градусов. Меня ограбили. У меня нет ни кредитной карты, ни мобильного телефона, ни кошелька, ничего! Пожалуйста. Пожалуйста, не будь  жестоким. Не тогда, когда ты мне нужен. Не сейчас.

– Ты признаешь, что совершила ошибку? – холодным, бесстрастным голосом говорит он.

– Да! – я почти кричу в трубку. – Да, Джереми, я совершила ошибку!

– И ты приходишь ко мне, чтобы всё исправить. Я прав?

– Да! – снова говорю я. – Пожалуйста, Джереми, просто вытащи меня отсюда. Вышли мне немного денег. На заправочной станции рядом есть денежные переводы. Я бы взяла машину до отеля, номер на ночь...

– Нет, – говорит он.

Мое сердце останавливается.

– Нет? – шепчу я.

– Нет, Лилли, я не так исправляю вещи. Подъедет черный бентли, чтобы забрать тебя через три минуты. Ты сядешь в него. Тебя отвезут на аэродром, где мой самолет будет ждать тебя. Мы поговорим, когда ты приедешь домой. И, Лилли? Никаких отклонений на этот раз. Хорошо?

***

Когда я приземляюсь в Калифорнии, я все еще не знаю быть ли мне в ярости, раздраженной, благодарной или радой...на Джереми или себя.

Я должна была знать лучше, прежде чем думать, что он просто отпустит меня. Скорость, с которой прибыл черный Бентли – менее пяти минут, означает, что он все время следил за мной.

Я проверила каждый шов в куртке на наличие устройств слежения, но ничего не нашла. Это было единственным, что можно было сделать за шестичасовой перелет.

Нет, Джереми ничего мне не подсовывал. Он просто заплатил кому-то, чтобы следить за мной.

Это означает, что, когда я позвонила ему, он уже знал обо всем, что произошло. Ограбление. Мои ночные скитания. Тот факт, что я нашла свою мать, и что она отвела меня к себе домой.

Черт, но, думая об этом сейчас, когда я нахожусь в тепле и безопасности и возвращаюсь в то место, которое я знаю, вызывает у меня раздражение, хотя я, вероятно, не имею на это права. Такое ощущение, что после инцидента в греческом ресторане, камер наблюдения в доме Джереми, постоянного мониторинга, куда бы я ни пошла...что меня рассматривают то под одним микроскопом, то под другим.

Может быть, я должна просто смириться с этим. Единственное место, где я по-настоящему нахожусь в безопасности от наблюдения – это дом Джереми. Как не парадоксально, место, где всё началось. Теперь этот дом, особняк Джереми – это мое единственное убежище.

Я выхожу из самолета, наполовину ожидая, наполовину надеясь увидеть Джереми. Но его там нет. Лишь Саймон, водитель Джереми. Он стоит у лимузина.

Он снимает шляпу, совершенно неуместно подмигивает и садится за руль. Бормоча себе под нос, я сажусь назад. На сиденье меня ожидает посылка. Я отталкиваю её, зная, что это один из тех двухзначных подарков от Джереми. Сначала мне нужно разобраться с ним.

Я слышу, как работает двигатель, но мы не движемся. Я стучу по стеклу, разделяющее нас.

– Эм, привет? Разве вы не должны отвезти меня домой?

– Мистер Стоунхарт сказал, что вы должны открыть это прежде, чем я это сделаю, мэм, – говорит Саймон, глядя на меня через зеркало заднего вида. Он делает паузу. – Полагаю, вы должны это сделать.

Я моргаю.

– Простите? Это угроза?

– Нет, мисс Райдер, – гладко отвечает Саймон. – Не более чем дружеское предложение.

Я бросаю взгляд на закрытый пакет. Похоже, теперь у меня нет выбора. Я снова в мире Джереми, и с контрактом или без я должна соблюдать его правила.

– Хорошо, – говорю я. – Но только потому, что я хочу.

– Конечно поэтому, мисс.

Положив черную коробку себе на колени, я разрываю оберточную бумагу. Я поднимаю крышку и делаю резкий вдох. Внутри упаковки находится сотовый телефон. Мой мобильный телефон, не его копия. Я могу сказать это по характерным царапинам на задней стороне. Под ним мой кошелек. Тот, который был украден.

Я достаю его и открываю. Все карты на месте. Мое удостоверение личности, водительские права, кредитные карты, которые Джереми дал мне. Даже деньги!

– Какого черта? – бормочу я себе под нос.

Саймон усмехается.

– Мне сказали, что, возможно, вы именно так отреагируете на это.

Он поворачивается в своем кресле, переключает передачу, и машина начинает двигаться.

***

По пути к особняку я перебираю всевозможные сценарии.

Джереми трахает меня. Долго. Не такого поведения я ожидаю от него. Но этого можно ожидать от него. Без проблем.

Я нервно тереблю один конец куртки по мере приближения к дому Стоунхарта. Я понятия не имею, что меня там ждет.

Телефон...кошелек...это доказательство того, что кража была неслучайной. Джереми спланировал это и осуществил с помощью своих отморозков.

Как еще это объяснить? Всё это время, пока я была в отъезде, он следил за мной. Я знаю это. Может быть кража со взломом – это его способ показать мне, что я не могу  быть самостоятельной, что даже, когда я уезжаю, мне диктуют как жить.

Я не более чем игрушка для него. Разве этого я заслуживаю после того, как он сказал слово на букву Л? Или это его способ восстановить контроль после откровения Фей?

Что бы это ни было...где мы сейчас находимся...это хуже, чем вернуться к исходной точке. Независимо от того, какие свободы мне были предоставлены после сожжения контракта, я всё еще нахожусь под его контролем. Каждый день.

Поэтому Роза находится рядом с ним? Она свободная женщина. Тем не менее Стоунхарт имеет власть над ней, чтобы заставить ее повиноваться ему.

Лимузин подъезжает к особняку. Свет включен. А это значит, что Джереми дома...ждет меня.

Саймон открывает мне дверь.

– Приятно видеть вас снова, мэм, – говорит он.

Я прохожу мимо него. В одной руке у меня сотовый телефон. В другой – кошелек. Единственные две вещи, которые остались у меня от поездки...и я даже не знала, что они вернулись со мной.

Всё это было подстроено. Очень похоже на инцидент с Хью, и как результат – то злополучное видео. В офисном здании Джереми либо нанял актеров, либо использовал интерфейс, чтобы подделать видео, или...что-то еще. Я не знаю, почему. Это пугает меня больше всего. Я собираюсь войти в логово настоящего монстра, и я делаю это добровольно.

Может быть это та часть, которая должна пугать меня больше всего.

Я поднимаюсь по лестнице к входной двери, каждый шаг заставляет меня волноваться всё больше и больше. Я сжимаю свой телефон. И кошелек. Эти две вещи связывают меня с реальностью.

Дверь не заперта. Я открываю её и смотрю на камеру в потолке. Действительно ли Джереми предоставил мне полный контроль над системой видеонаблюдения? Или это тоже обман?

В прихожей никого нет. Визг шин позади меня заставляет меня вздрогнуть. Саймон уехал.

Я закрываю дверь и вздрагиваю, когда звук замка проносится по дому.

– Эй? – зову я. – Джереми? Роза? Кто-нибудь?

Ответа нет.

Я не должна бояться находиться в собственном доме. Но сейчас мне кажется, будто я попала в сцену из фильма ужасов. Непредсказуемость того, что будет дальше, пугает меня. Непредсказуемость того, что Джереми будет делать, какое лицо он покажет, настораживает меня.

Я хотела потребовать от него ответов. Я планировала потребовать от него ответов. Но найдя свой кошелек и телефон, не так много, как объяснение, заставляет меня понять, что я больше не в состоянии это сделать.

Я должна действовать осторожно, когда увижу его. И я должна быть настороже. Прямо сейчас мы находимся в равных условиях. Ни ошейника, ни контракта.

Я осторожно иду на кухню. Я понятия не имею, что он хочет доказать. Я понятия не имею, каковы его мотивы. Все, что я знаю, все, что я могу сказать наверняка, это то, что он сумасшедший...и я связана с ним настолько, что ни один из нас не сможет отпустить другого.

На кухне никого. Как и в столовой.

– Эй? – пытаюсь я снова. – Джереми? Я здесь...

Я умолкаю. Ответа не будет.

Я проверяю гостиную, затем иду в подвал, чтобы посмотреть у бассейна и в баре. В глубине души я знаю, что оттягиваю время. Есть лишь одно место, где Джереми может быть прямо сейчас.

Его кабинет.

Он в своем кабинете ждет меня. Я смотрю на другие камеры. Холодок пробегает по моей шее. Ждет меня...наблюдает за мной?

Я знаю, что он в своем кабинете, потому что это единственное место, где он имеет абсолютный контроль. Именно там он управляет своей империей. Комната, которую скрывали от меня долгое время.

Символизм. Влияние. Контроль. Власть. Все эти слова описывают мир Джереми. Он заставил меня поверить, неважно, с какой неохотой я признала это, что я была миром для Джереми. Но все это изменилось, меньше чем за неделю.

Я подхожу к лестнице. Смотрю вверх. Я итак слишком долго тянула. Пора встретиться с Джереми и узнать раз и навсегда, где мы действительно находимся.

Глава 19

Я слышу, как его голос эхом раздается по коридору, когда я приближаюсь.

– Да, знаю. Я знаю, что она отсутствовала. Продолжай делать то, что делал. Ничего не изменилось. Ничего...

Он смотрит вверх и видит меня. Его глаза сверкают.

– Она здесь, – говорит он. – Я должен идти.

Джереми кладет трубку и смотрит на меня из-за массивного дубового стола.

Он выглядит эффектно. Мне и не следовало ожидать чего-то другого. Красная рубашка обтягивает его плечи и сужается вниз к талии. Темно-синий пиджак накинут на угол стола. Его темные волосы зачесаны назад, а щетина на лице такая сексуальная.

Но я не могу позволить его внешности повлиять на меня. Я решила быть с Джереми такой же холодной, как и он. Такой же равнодушной. Такой же бесстрастной.

Увидим, кто моргнет первым.

– Этот разговор был о тебе, – сообщает мне Джереми. – Членам твоей команды было интересно, где ты была.

– Ты заставил меня взять отпуск, – говорю я.

Я сажусь на стул напротив него.

– Ах, да, – он откидывается назад. – И как он прошел?

– Прекрасно, – говорю я и смотрю в сторону. – Я скучала по тебе.

– Я тоже рад тебя видеть, моя Лилли-цветочек, – говорит он.

Наши глаза встречаются, и между нами проскакивает искра.

– Надеюсь в Стоунхарт Индастриз было всё хорошо, пока меня не было? – спрашиваю я. – Никаких PR-катастроф, о которых я должна знать?

– Нет, – Джереми улыбается. – Мы на пути к величайшему первичному размещению акций за последние десятилетия. Я много думал о тебе, пока тебя не было.

– Правда? – я скрещиваю ноги. – Смешно. Я о тебе даже ни разу не вспомнила.

Джереми кладет руку на сердце.

– Правда, Лилли. Ты ранила меня.

– Хорошо, что я уезжала.

– Да. Но ты вернулась.

– А у меня был выбор?

– Мир полон вариантов, Лилли. Ты можешь проложить свой собственный путь.

Я киваю.

– Путь, который постоянно приводит меня к тебе.

– Хм, – признает он.

– Знаешь, со мной случилось кое-что забавное во время поездки.

– О?

– Да. Меня ограбили.

Я кладу кошелек и сотовый телефон  на стол.

– Их взяли у меня.

– А теперь, – Джереми кладет руки на подлокотники. – Похоже, тебе их вернули.

Я наклоняю голову в сторону, глядя прямо на него.

– Это самое забавное. Украденные вещи, как правило, не следуют за человеком домой.

– Как странно.

– Да, – говорю я, не в силах убрать руки со стола.

– Могу я посмотреть? – шепчет он.

У него хриплый голос.

– Можешь, – говорю я.

Я не могу отвести взгляд.

– Передай их мне.

Я поднимаю телефон. С трепетом в руке передаю ему. Он берет телефон, а затем ловит мое запястье. Мои глаза вспыхивают. Его же наполнены похотью и голодом.

– Лилли, – говорит он. – Я действительно скучал по тебе.

А затем он тянет меня вперед и впивается в губы страстным поцелуем. Я забираюсь на стол, снимая с себя куртку.

Джереми тянет меня на себя, сжимая мою задницу так сильно, что я обвиваю ногами его талию. Он пробегает руками по моим ногам, бедрам, пока его рот поглощает мой.

Он разворачивает нас, так что его бедра оказываются у края, я цепляюсь за него. Мои руки разрывают на нем рубашку.

Он издает низкий рык, углубляя поцелуй. Он отрывается от стола и поворачивается. Я взвизгиваю, когда он бросает меня на дубовую поверхность. Он рвет на мне блузку, отчего пуговицы разлетаются повсюду. Моя грудь вздымается, соски превратились в тугие горошины.

– Проклятье, Лилли, – говорит он скрипучим голосом, проводя руками по моей голой плоти. – Посмотри на себя. Ты богиня.

Затем он наклоняется и снова целует меня.  Я извиваюсь под ним, потерявшись в удовольствии от ощущения его кожи на моей.

Он поднимает голову вверх.

– Я чертовски скучал по тебе, – говорит он снова. – Я скучал по сексу с тобой.

– Я тоже по тебе скучала, – я задыхаюсь и хватаю его за волосы.

Страсть поцелуя поглощает меня. Сердце бешено колотится. Все мое тело напрягается в опьяняющем сочетании удовольствия, возбуждения, желания и необходимости.

Рука Джереми скользит вниз мимо пояса моих брюк. Я резко вдыхаю, когда он точно определяет место, где я больше всего его хочу. Он начинает работать над моим клитором вверх/вниз, назад/вперед, отчего я корчусь и стону.

– Ты кончишь, Лилли, – сообщает он мне властным и глубоким голосом. – Ты кончишь, когда я скажу тебе.

Его пальцы начинают двигаться еще быстрее.

– Готова? – рычит он. – Нет, Джереми...

Я пытаюсь оттолкнуть его.

– Слишком рано.

– Готова? – повторяет он. – Ты кончишь, Лилли-цветочек, прямо...сейчас!

После его слов я достигаю самого выдающегося оргазма за всю свою жизнь. Мое тело трясет, оно словно парит, потерявшись в чистом экстазе. В чистом экстазе, который только Джереми Стоунхарт мог заставить меня испытать.

Придя в себя, я по-прежнему задыхаюсь, тело стало сверх чувствительным. Джереми все еще держит руку между моих ног. Я сжимаю бедра вокруг него и улыбаюсь.

– Это было легко, потому что ты была лишена меня так долго, – говорит он.

Его глаза пронзают меня, затуманенные темной дымкой страсти.

– Как и я. Но со временем я научу тебя кончать по команде. Со временем..., – он наклоняется и прижимается своей щекой к моей, посылая каскад мурашек по спине. – Ты научишься кончать по звуку моего голоса.

Волна удовольствия заставляет меня дрожать, когда он выдыхает мне в ухо:

– Ты станешь изумительной, Лилли. Я отведу тебя к высотам, о которых ты никогда не мечтала. А ты, в свою очередь...

Его рука движется вверх, и обхватывает одну грудь. Он сжимает. Жестко.

– Станешь только моей.

Глава 20

Мы трахались на столе. На его стуле. Напротив окон. На полу, прямо на том месте, где он держал меня на поводке и ударил.

Мы трахались везде и каждым возможным способом. Сегодня вечером Джереми наверстывал упущенное. И я была рада позволить ему сделать это.

Он поглощает меня. Мое тело, мой разум, мою душу. Я ничего не знаю, кроме необыкновенной значимости его присутствия. Он заставляет меня чувствовать…

Подождите. Вот оно. Он заставляет меня чувствовать.

Если я забыла или решила не думать о том, что такое секс с Джереми, то это впечатляющее напоминание. Мое тело реагирует на него таким образом, как никогда не реагировало ни на одного мужчину. Между нашими телами есть связь, настоящая связь. Как будто я была создана для него, а он для меня. По крайней мере, физически.

Игры разума, ссоры, манипуляции...всё это не имеет значения. Не сейчас. Не тогда, когда мы с ним в такой идеальной синхронизации. Может быть небольшие трения между нами именно то, что нужно было, чтобы сделать секс настолько великолепным. Может быть это ключ к нашим отношениям.

Через несколько часов, когда мы лежим в кровати Джереми, я знаю, что пришло время затронуть некоторые неудобные темы.

– Джереми, – говорю я, глядя на него. – Нам надо поговорить.

Он выдыхает.

– Я знаю. Но не сейчас. Завтра...

– Нет, Джереми. Не завтра. Сегодня.

Он вздыхает.

– Почему ты просто не можешь наслаждаться этим? – спрашивает он. – Почему не можешь придаться приятным чувствам?

Он берет мою руку и сжимает ее в знак любви, которую я не ощущала от него долгое время.

– У нас был замечательный секс.

Его голос заставляет мои внутренности плавиться от восторга. И мне не очень хочется нарушать этот момент.

У нас давно такого не было. Но всё же я вынуждена это сделать, ведь в нашей жизни есть нечто большее, чем секс. Гораздо большее. И я не могу допустить, чтобы реакция моего тела на этого мужчину диктовала мне другие отношения с ним. Я приподнимаюсь и отсаживаюсь от него.

– Между нами есть нерешенные вопросы, – говорю я.

Он наклоняет голову в сторону, явно забавляясь.

– Ты не говорила.

– Да, Джереми, и мне не нравится, что ты относишься к этому несерьёзно!

Он усмехается.

– Это не смешно!

– Может быть, – тихо говорит он. – Но ты должна признать это довольно комичным, когда голая женщина хочет серьезно поговорить...и ожидает, что это будет восприниматься всерьез.

Я беру край простыни и закрываюсь до самой груди.

– Лучше?

– К сожалению, нет, – говорит он. – Вид сейчас гораздо хуже.

Я высовываю язык. Он смеется.

– Хорошо, Лилли, – говорит он и садится.

Сдвиг в положении открывает его верхнюю часть тела. Его плечи слегка сгибаются, когда он устраивается поудобнее, его плечи, руки, пресс отточены до совершенства.

Я могла бы часами смотреть на его тело. Или, еще лучше, лакомиться им. Целовать его кожу и облизывать...

Я прихожу в себя и качаю головой. Я заставляю себя посмотреть на него. На его лице появляется намек на понимающую улыбку.

– Понимаешь, о чем я? – тихо спрашивает он. – Уверена, что нам не стоит подождать?

– Нет, Джереми, мы должны сделать это сейчас, – решительно говорю я. – Не завтра. Сегодня. Прямо сейчас.

– Очень хорошо, – он хлопает по пустому месту рядом с ним. – Но подойди ближе. Я хочу обнимать тебя, пока мы будем говорить.

Искренность его просьбы...чистый, простой смысл этих слов...заставляет мое сердце замереть. Это говорит Джереми...мужчина, которого я открыла для себя во время нашей поездки на его остров. Не холодного, жесткого Стоунхарта, а милого и доброго Джереми. Мужчину, который когда-то был маленьким мальчиком, о котором мне рассказал Чарльз.

Потребуется вся моя сила воли, чтобы отказать ему в его просьбе. Я качаю головой. Единственный способ  не поддаться этому – напомнить себе, что все это его вина. Все заботы, проблемы и неопределенности, на мой взгляд, возникли из-за того, что он сделал после телефонного звонка Фей.

Его глаза темнеют.

– Хорошо, – говорит он. Голос у него низкий и опасный. – О чем ты хочешь поговорить?

Я кусаю губу, колеблясь. Мне не нравятся перемены, которые происходят в Джереми – те, которые я только что вызвала. Но уже слишком поздно отступать. Заварила кашу, мне её и расхлебывать.

– Во-первых, – говорю я, ожидая его реакции...какой бы она ни была... – Фотографии. Твой водитель. И Хью?

Джереми издает сердитый звук при упоминании этого имени.

– Что произошло в понедельник в офисе, Джереми? Расскажи мне всё, потому что я знаю, что ты знаешь.

– Ты знаешь, что произошло. Ты смотрела видео, – говорит он мне.

В его голосе присутствует странная интонация, которую я не замечала раньше. Она напоминает мне подростка, который скрывает тайну, которую он отчаянно хочет рассказать.

– Нет, Джереми, – говорю я. – Я видела, что произошло, я пережила то, что произошло. И это не то, что было на видео.

– Хочешь сказать, – говорит он. – Что то, что ты видела на видео возможно было...неправильным?

У меня перехватывает дыхание.

– Ты сделал это! – обвиняю я.

Джереми разводит руки в жесте «Кто, я?» ... а потом улыбается.

– Браво, Лилли, – говорит он. – Ты добралась до истины.

У меня кружится голова. Думать об этом, предполагать, интересоваться – это одно, но когда Джереми признает это – совсем другое.

– Зачем? – говорю я.

– Это новая технология Стоунхарт Индастриз, – говорит Джереми.

Он встает, идет по комнате, берет халат и одевает.

– Все еще на стадии прототипа, но с каждым днем все ближе и ближе подходит к завершению. Это усовершенствованный алгоритм моделирования компьютерной графики. Многое улучшилось по сравнению с примитивными вещами, которые ты видишь в видеоиграх или даже фильмах. Это программа, которая способна в режиме реального времени создавать видео, неотличимые от реальности. Включает в себя компьютерные модели реальных людей, точные до мельчайших деталей...до самых тонких особенностей их лиц. Это достижение, достойное Нобелевской премии.

– Ты обманул меня, – говорю я. – Ты заставил меня поверить в то, что я схожу с ума!

– Да, да, да! – говорит Джереми. В его голосе растет волнение. – Разве ты не видишь, Лилли? Я сделал то, что должен был сделать. Ты очень умна. Если бы симуляции было достаточно, чтобы обмануть тебя, то продукт прошел бы испытание. Если бы ты стала жертвой своего трюка, ну, представь, какой эффект он бы имел на массы людей!

– Ты болен, – говорю я. – Ты заставил меня усомниться в моем здравомыслии!

Меня охватывает гнев.

– Как ты смеешь, Джереми? Ты утверждаешь, что любишь меня, а потом делаешь такое! – выскакиваю из кровати, оборачивая простыню вокруг своего тела. – Я для тебя что подопытный кролик? Сначала был ошейник. "Тестирование аккумулятора для использования в телефоне" – сказал ты.  А теперь это? Принимаешь меня за дуру, забирая свободы, которые ты не имеешь права забирать. Для чего? Посмотреть, как хорошо работает твоя новая игрушка?

– Это не игрушка, Лилли, – твердо говорит Джереми. – Мне нужны были доказательства. Мне нужно было подтверждение того, что оно работает. Да, ты стала жертвой, но я делал это во благо.

– Не начинай, – предупреждаю я. – Не смей читать мне лекцию о благе. Для чьего блага, Джереми? Твоего? Стоунхарт Индастриз?

– Для обоих. И для тебя тоже, Лилли. Ты связана с успехом компании. Ты связана со мной.

– А что если я не хочу быть связана с тобой? – рычу я. – Что если я хочу покончить с этим?

Он еще имеет наглость усмехаться.

– Я итак разорвал все связи, удерживающие тебя здесь, – говорит он. – Ты находишься здесь по собственной воле.

– Как благородно, – выплевываю я. – Как на счет того, что ты следил за мной в Мэн? Как на счет ограбления? Ведь это было сделано по твоему приказу?

– Я должен был проверить тебя, – говорит он. – В то же время я присматривал за тем, чтобы ты была в безопасности.

– Еще один тест, Джереми? В самом деле? Я имею в виду на самом деле?

– Да, – говорит он. Он подходит ко мне. – И ты прошла его. Я должен знать, готова ли женщина разделить со мной жизнь, обладая теми качествами, которые я ищу в партнере.

– Качества, которые ты ищешь в партнере? Ты слышишь себя, Джереми? Как беспристрастно ты звучишь?

– Да, – говорит он. – Потому что это то, чего ты хотела. Не забывай, о чем мы договорились в самолете. Я не упоминаю о своих чувствах к тебе. Это единственный результат, который ты могла бы ожидать.

Я смеюсь.

– Ха! Ты пытаешься переложить вину на меня? Однажды ты сказал мне, что ценишь честность, что тебе нужна честность, особенно с самим собой, чтобы преуспеть в мире бизнеса. Ну, это же полный бред, не так ли? – Я бросаю на него взгляд. – Ты делаешь это не для меня. Ты делаешь это для себя. Потому что ты мужчина, который может и который делает, помнишь? Или это тоже изменилось?

– Нет.

– Итак ты ограбил меня в штате Мэн, пока меня не было, почему? Чтобы посмотреть вернусь ли я к тебе? У тебя были фотографии, которые были опубликованы в прессе после того, как ты отругал меня за небрежность, почему? Чтобы доказать, что всё еще контролируешь меня? Что дальше? Я узнаю, что ты нанял Коннора, чтобы соблазнить мою мать и...?

Я задыхаюсь. Закрываю рот руками.

– О Боже, – шепчу я. – Ты сделал это.

Он не извиняется и даже не делает вид, что раскаивается. Он просто смотрит на меня в ожидании.

Я не могу это принять. Всё это слишком. Я иду к кровати и в состоянии оцепенения сажусь.

– Почему, Джереми? – шепчу я.

Звучит так, словно я умоляю, но это не так. Я просто...прихожу в себя, чтобы еще раз понять, насколько безумен этот человек на самом деле.

– Почему? Почему, почему, почему?

– Потому что твоя мать важна для тебя, Лилли, – говорит он. – Даже если ты попытаешься отрицать это, она все равно будет семьей. Я должен был предусмотреть непредвиденные обстоятельства на случай, если ты решишь вернуться. Что ты и сделала. С Коннором она в безопасности. Он следит за тем, чтобы с ней ничего не случилось.

Я только качаю головой.

– Вся её жизнь – ложь, – говорю я себе. – Все, что она думает, она знает, все, что она ценит...это всё благодаря тебе, не так ли?

– Благодаря тебе, Лилли, – поправляет он. – Благодаря тому, что ты значишь для меня.

Я гляжу на него, глаза наполняются слезами.

– А что будет, когда я перестану что-то значить для тебя, Джереми? Что будет дальше?      Скажи мне.

– Этого, – сурово говорит он, пересекая пространство между нами.       – Никогда не случится.

Он встает на колени и берет меня за руку:

– Обещаю тебе, Лилли. Потому что я люблю и всегда буду любить тебя.

– Остановись, – я пытаюсь вытащить руку, но он не отпускает. – Просто остановись, Джереми.

Я вытираю слезы, злясь на себя за то, что я плачу, во мне вспыхивает ярость из-за того, что он вызывает такие эмоции во мне. Я чувствую себя потерянной, словно застряла в подвешенном состоянии, как будто ничто, что я делаю или говорю, больше не имеет смысла.

– Я не остановлюсь, – говорит он. – Я никогда не перестану любить тебя, Лилли.      Никогда. Ты для меня все.

Я смотрю в сторону, на потолок. На отражение лунного света на штукатурке.

– Паршиво показываешь это.

– Потому что я связан обещанием, которое дал тебе, – говорит он.

Я смотрю на него. Его глаза снова напоминают мягкий, светящийся сапфир. Которые говорят мне с абсолютной уверенностью, что человек, с которым я говорю – это Джереми. Когда он Джереми, я испытываю к нему слабость.

– Что мы делаем? – шепчу я ему. – Что между нами? О таком мире ты мечтал для нас?

– Не знаю, – признается он. – Но я жду...жду...когда ты освободишь оковы, которые держат меня. Чтобы ты позволила мне выразить глубину моих чувств к тебе.

– Этого ты хочешь?

Его рука сжимается вокруг меня.

– Да, – говорит он. – Это то, чего я хочу от всего сердца.

– Если я позволю тебе, – говорю я. – Больше не будет...игр? Больше никаких ...тестов?

– Нет, – обещает он. – Никогда.

– Я больше не буду твоим подопытным кроликом?

– Лилли, – мое имя на его губах звучит как самая сладкая ласка. – Ты никогда не была моим подопытным кроликом. Ты не знаешь?

Он поднимает мою руку к губам и целует ладонь.

– Ты всегда была...и никогда не переставала быть...моим милым Лилли-цветочком.

– Тогда ладно, – говорю я. – Хорошо, Джереми. Я освобождаю тебя от твоего обещания. Ты можешь делать...все, что захочешь. Но я не смогу дать тебе это взамен.

– Тогда я буду ждать – говорит он мне. – Я буду ждать, сколько потребуется, чтобы ты призналась себе, что влюбилась в меня.

– Очень самонадеянно с твоей стороны, – бормочу я.

– Только потому, что я знаю, что это правда. Я знаю тебя, Лилли. Мы прошли через многое, чтобы отрицать это. Ты боишься. Испугана. Запуталась. И теперь, когда я могу говорить свободно, – он смотрит на грудь и кладет руку себе на сердце. – Чувства, которые зарождаются здесь, тоже пугают меня. Я никогда не имел с этим дело. Все они исходят от тебя, Лилли. Потому что я люблю тебя. Потому что ты показала мне истинный смысл этого слова.

– Не очень хорошо, – язвлю я. – Если на прошлой неделе не было никаких признаков.

Он усмехается.

– Я не идеален, Лилли. Ты еще не видела меня со всех сторон. Некоторые из этих сторон, ты знаешь, мне отвратительны. Но если ты будешь направлять меня...если ты протянешь руку, и может быть возьмешь на себя инициативу...я постараюсь изменить их. Не только для тебя. Не только для себя.

Он встает и тянет меня за собой. Он оборачивает мое тело руками и крепко держит меня.

– Но для нас, – шепчет он.