Текст книги "Восстановление (ЛП)"

Автор книги: Скарлетт Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6

Мы возвращаемся в особняк долго и в тишине.

Джереми сидит напротив, спиной ко мне. Он всё время смотрит в окно, погрузившись в глубокие размышления.

Что-то гораздо хуже напряженности повисает в машине. Такое ощущение, что мы оба в трауре. Скорбеть о том, чего я не знаю: возможно потеря женщины, которой я могла бы быть.

Но что-то не так. То, что я думала я испытала и то, что на самом деле произошло – две разные вещи. Осознает ли невменяемая женщина, что она ненормальная? Или как сказал Джереми: это копится внутри как гнойная болезнь? Проявляется без предупреждения?

Такое ощущение, будто я потерялась в осознанном сновидении. Но я едва ли знаю сплю я или нет. Физические вещи – сидение, сумка под ногами – кажется, что они могут испариться, коснись я их. Я словно плыву. Но внутри я тону.

Это не из-за Джереми. Кроме той вспышки в комнате наблюдения, самое ужасное, что я получила от него, это тишина.

Я смотрю на него. Что он думает обо мне сейчас? Что я лгунья и обманщица, вот что. Что сила, которая показалась ему привлекательной, была не более чем иллюзией. Видимостью. Фарсом. Что он совершил ошибку, приведя меня в свою компанию. Что он совершил ошибку, освободив меня.

Мои мысли гораздо хуже. Меня не покидает ощущение того, что я сильно оплошала и упустила свой шанс. Мне хватило недели, чтобы облажаться. Я жду, что Джереми сообщит мне, что людям с ограниченными умственными способностями не место в его компании. Он просто сожгет мой трудовой договор, как сделал с контрактом.

Мы подъезжаем к особняку. Я не была здесь так долго, что кажется, будто я чужая. Джереми молча открывает мне дверь. Напряженность нарастает.

Я чувствую, как вкусный запах доносится из кухни. Рот наполняется слюной. Я не ела весь день. Может быть всё дело в недостатке питания, от того и эти трюки с моим умом.

Я знаю, что это не так. Я была голодна и раньше. Я голодала раньше. Сейчас всё в руках человека, за которым я тащусь по собственной воле.

Мы садимся за стол и едим. В тишине я ощущаю  взгляд Джереми на себе. Взвешивающий. Размышляющий.

Я так больше не могу.

– Где Роза? – выпаливаю я.

У нас с ней есть незавершенное дело.

– Я отправил Розу и Чарльза домой, чтобы не беспокоить их, когда вернемся, – говорит мне Джереми. – Я не хотел, чтобы ты чувствовала давление в твоем  нынешнем состоянии.

Мне так и хочется возразить ему. Но я отпускаю это, поскольку я понятия не имею, что происходит. Я думала, что, когда освобожусь от контракта, я буду свободна, но теперь я оказываюсь в кандалах гораздо хуже прежнего: я – пленница своего собственного разума.

– Хм, – произносит Джереми, задумавшись.

Может быть, его комментарий был задуман, как провокация. Возможно, он пытался достать меня. Без разницы. Я не умею читать мысли. Не тогда, когда я испытываю столько неуверенности в своих суждениях.

Мы заканчиваем есть. Он встает. Я делаю тоже самое.

Не говоря ни слова, он идет к лестнице. Но я опережаю его. Поставив ногу на первую ступеньку, я чувствую, что Джереми останавливается.

– Мне нужно поработать, – говорит он. – Я не буду подниматься. Поспи. Отдохни. Тебе это нужно.

Он протягивает руку и кладет мне на плечо.

– Не беспокойся о том, что произошло, – говорит он. – Завтра будет новый день. Уверен, что ты снова будешь на высоте, когда взойдет солнце.

А затем он поворачивается и уходит. Я остаюсь стоять ошеломленная, глядя ему вслед.

Глава 7

Всю ночь меня мучают кошмары. Все они сосредоточены вокруг ошейника и Хью. Потом появляется мой отец. Мне снится, что Пол сидит напротив меня за столом, что это Пол предлагает мне ошейник.

То, что я испытала, первый шаг на пути к его психическому состоянию? Является ли иллюзией то, что я видела, неужели он всё это видит, когда играет с воображаемыми чайными сервизами?

Я разрушаюсь из-за внутренних обстоятельств...или потому что я его дочь и предрасположена к этому?

Я просыпаюсь в холодном поту. Остальную часть ночи мне едва ли удается отдохнуть.

***

Я открываю глаза, яркий солнечный свет наполняет комнату.

– Черт!

Я проспала. Который сейчас час? Насколько я опоздала?

Я начинаю выпутываться из-под одеяла, когда знакомый, хоть и неожиданный, голос приветствует меня.

– Отдыхайте, мисс Райдер. Мистер Стоунхарт любезно предоставил вам отгул.

Мое сердце замирает в груди. Роза!

– Он также сказал мне, – спокойно продолжает она, хоть и пытается скрыть свою неприязнь. – Что я целый день в вашем распоряжении, чтобы мы наладили отношения.

Я поворачиваюсь к ней. Она смотрит в окно, когда говорит.

– Теперь ключи находятся у вас. Так сказать, – говорит она мне. – Хоть я и подчиняюсь только мистеру Стоунхарту, я не могу отрицать ваше новое положение в его доме.

– Ты собираешься рассказать мне, кто ты? – спрашиваю я. – Как ты устроилась на работу к Джере...

– Мистер Стоунхарт! – шипит она.

Я поднимаю подбородок.

– Для меня он Джереми, – заявляю я. – Если у тебя все еще с этим проблемы, то нам предстоит долгий путь.

Роза фыркает.

Я вылезаю из постели, высоко держа голову, и царственно иду в туалет.

– Сначала я хочу принять душ, – объявляю я. – Роза, мне нужен халат.

Я протягиваю руку, тоже не глядя на нее. Через несколько секунд, я чувствую, как тяжелая шерсть оседает на моей руке.

– Спасибо, – говорю я официально. – Ты можешь подождать меня на кухне. Когда я приду, мне нужен свежий кофе.

– Конечно, Мисс Райдер, – говорит Роза слишком сладко.

– О, и Роза? – добавляю я, прежде чем она уходит. – Когда я закончу, я ожидаю услышать полное объяснение твоего  поведения в последний раз, когда мы виделись друг с другом. У тебя было достаточно времени и пространства, чтобы подумать над тем, что произошло. Я хочу знать степень твоего участия в том, что я оказалась в доме Джереми.

И с этим я иду в ванную комнату и закрываю дверь, не дожидаясь ее ответа.

***

Я принимаю очень горячий душ. Хотела бы я думать, что делаю это, чтобы дать Розе время подготовиться, но правда такова, что я тяну время.

Частично из-за того, что я боюсь. Я боюсь узнать истинную причастность Розы к тому, что случилось со мной. Я боюсь, что если дела обстоят именно так, как я думаю – если бы она знала о том, что Джереми делал, когда он был еще Стоунхартом – это значит, что я совсем не знаю людей. Если она обманула меня, что я думаю она и сделала, как я могу доверять своей способности отомстить?

Значит ли это, что у меня есть два человека, которые должны понести ответственность за все те ужасные вещи, которые я испытала?

Джереми явно считает, что я не смогу вернуться на работу. Надеюсь, отгул не перерастет в два дня, потом в три, потом в неделю. Мне нужно быть в Стоунхарт Индастриз. Мне нужно быть там, чтобы внедриться в компанию. Мне нужно доказать Джереми, что я сильная, что он может мне доверять...

Но сколько шагов назад я сделала вчера? Он даже не стал со мной говорить после того, как мы вышли из кабинета! Сообщение от Фей, то, которое я не помню, что получала, является окончательным, осязаемым доказательством того, что все, что я думаю, произошло, в отличие от того, что на самом деле случилось, было двумя разными вещами.

Зачем она написала мне? После нашего последнего разговора я сомневалась, что она захочет снова говорить со мной. Кроме того, какая разница, какое имя у отца Джереми? Как она вообще узнала, что я не знаю?

Я всё ещё рассматриваюсь на роль подружки невесты? Хах! Я фыркаю от смеха. Я должна волноваться об этом в последнюю очередь.

Единственное полулогическое объяснение, которое я могу придумать в отношении того, что случилось со мной вчера – это токсичная смесь, медленно действующая внутри меня.

Стресс и нервы были первыми составляющими. В пятницу вечером я плохо отреагировала на откровение Фей по телефону. Я провела выходные взаперти, отказываясь признавать последствия того, что я узнала. Итак, я стала жертвой заговора мести. Самое худшее уже было сделано до меня. Мы с Джереми начали двигаться дальше. Узнав причину, почему меня похитили, не произвело того эффекта, которого я ожидала. Это не заставило меня ненавидеть Джереми еще больше.

На самом деле, это не повлияло на мои чувства к нему. Ни положительного, ни отрицательного. Я уже знала, что Джереми Стоунхарт был мстительным. Я знала, что его жизнь была построена вокруг мести. Узнав, что я была мишенью, не стало сюрпризом. Я предполагала, что так оно и было.

Может быть, не позволив новой информации влиять на меня или мои чувства к Джереми, мое подсознание и взбунтовалось. Эта новость была еще одной каплей в ведро грязи, что наполняет мою душу. Может быть этого было достаточно, чтобы привести к побочному результату. Может быть это было второй составляющей.

Или, может быть, сожаление о том, как я разговаривала с Фей по телефону в воскресенье вечером, было тем, что толкнуло меня через край.

Рабочий день был тяжелым, но не более, чем обычно. Конечно было некоторое давление. Первичное публичное размещение акций постоянно маячит на заднем плане, каждый день появляются всё новые негативные истории о Стоунхарт Индастриз. Вчера я ушла с головой, забыв обо всем остальном, окружая себя только проблемами, связанными с работой.

Не успела я оглянуться, как уже было пять часов вечера. Рабочий день закончился, и вот тут-то всё стало происходить, как в тумане. Вот, где реальность начинает расплываться.

Пытаясь восстановить воспоминания с помощью видео, привело меня к этому:

Где-то после пяти, наверное, перед тем, как  Саймон похлопал меня по руке, я получила сообщение от Фей. Я прочитала его и, по той или иной причине, которую я не знаю, мой разум взбунтовался. Он отступил.

Он отступил и начал фантазировать, что я и видела позже. Призрак отца Джереми, иллюзия ошейника. Вдобавок фотографии, что были в конверте. Это не укладывалось в моей голове.

Но на данный момент, это единственное, что у меня есть. Я выхожу из душа и смотрю на себя в зеркало. Впервые с тех пор, как выключила камеры.

Я думала, что привыкла к ним. Теперь же я понимаю, что они всегда тяготили меня. Теперь, когда я вольна делать все, что захочу, не боясь о том, что Джереми наблюдает за мной, кажется, будто тяжесть была снята с моих плеч.

Я смотрю на свое тело. Никаких признаков пренебрежительного отношения. Жестокого обращения. Я выгляжу абсолютно здоровой. Ничто в моей внешности не указывает на то, что я схожу с ума.

Но как узнать, что то, что я вижу, это не очередная иллюзия? Что, если истинный образ девушки, уставившейся на меня, на самом деле показывает убогую, жалкую, испорченную вещь?

Нет. Я качаю головой. Я еще не так далеко зашла. Я до сих пор чувствую себя под контролем. Я все еще чувствую, что у меня есть власть над реальностью.

Но разве это не именно то, что я чувствовала вчера? Когда я думала, что  встретила Хью, а не...Саймона?

Да. Да, это так. Это и приводит меня в замешательство.

Поведение Хью, возможно, было немного странным, но это был он. Не было никаких знаков или признаков того, что я испытываю не то, что на самом деле происходит.

Осознает ли это тот, кто сходит с ума? Это результат всех злоупотреблений Джереми со мной? Мой разум наконец-то сломлен?

Может быть всё это было спланировано Джереми?

Я смеюсь и отбрасываю эту мысль. Человек имеет власть. Он упивается контролем. Но он не может подделать мой образ на экране.

Я сама видела из комнаты наблюдения, как разговаривала с Саймоном. Я видела, как что-то случилось на пленке с видеоматериалом, о котором я не помню. После этого видео я начала сомневаться в себе. Но если я не могу доверять собственной памяти...если я не могу доверять своему собственному разуму...что остается?

Я отхожу от зеркала и начинаю одеваться. Я следую за каждым воспоминанием в последовательности, начиная с пробуждения в холодном и заброшенном солярии много месяцев назад.

У меня всегда была хорошая память. Воспомнить факты, чувства, вещи, события никогда не было для меня проблемой. Вдруг меня осеняет. Камеры в доме. Я могу вернуться и посмотреть все, что я помню. Я смогу увидеть, насколько хорошо эти записи совпадают с моими воспоминаниями.

Независимо от того, насколько болезненными эти воспоминания могут быть.

Я выхожу из ванной и направляюсь прямо к маленькой секретной комнате. Роза подождет.

Я сажусь за компьютер, ввожу пароль и начинаю смотреть.

***

Час или два спустя, я сижу сложа руки, чувствуя отвращение, но...довольная. Мне противно смотреть на то, как Джереми обращается со мной еще до того, как он изменился. Но ничто из этого не ново. Я оставила это позади.

Я довольна, потому что всё, что я помню...совпадает с тем, что я вижу на видео.

Это означает, что, по крайней мере, я все еще в здравом уме. Или я оставалась в здравом уме до вчерашнего эпизода.

Еще раз я вспоминаю, что произошло. В моем сознании все было ясно...пока Джереми не показал мне видео.

После этого я начала сомневаться. Не раньше. Я была очень расстроена, когда Хью вытащил ошейник. Это послужило спусковым крючком.

Я отталкиваюсь от стола. Я знаю, что не могу изменить прошлое. Что бы ни произошло вчера, будь то ложное или реальное, сегодня заняло все мои мысли.

Я начинаю спускаться по лестнице, но останавливаюсь в полушаге. Роза ждет меня там. Когда я поговорю с ней, я потребую ответы.

Но есть еще один человек, с которым мне нужно поговорить. Если я этого не сделаю, то чувство вины будет гложить меня.

Фей.

Вздохнув, я возвращаюсь наверх и беру телефон. Проверяю сообщения. Ничего, ни от нее, ни от Джереми.

Я сажусь на край кровати, ввожу ее номер, а затем просто смотрю на телефон, не нажимая вызов.

Что я скажу? В первую очередь мне нужно извиниться. Она всего лишь беспокоится обо мне. Она действует из хороших побуждений. У Фей большое сердце. То, как я поступила с ней, было подло.

Но также я знаю, что не могу позволить ей вмешиваться. Если она начнет вмешиваться, даже с другого берега, все, что я планировала сделать, чтобы вернуть Джереми, может развалиться.

Если, конечно, я не сделала этого вчера.

Я делаю глубокий вдох.

– Пора отвечать за свои действия, – бормочу я и нажимаю вызов.

Телефон звонит. И звонит, и звонит, и звонит. Фей не отвечает. Включается голосовая почта.

– Эй, – её обычный бодрый голос приветствует меня. – Я сейчас занята, но вы можете оставить сообщение, и...

Она хихикает.

– Я никогда его не прослушаю. Но вы можете попытаться!

Звуковой сигнал. Ее приветствие заканчивается.

– Фей, – начинаю я, колеблясь. – Фей, это Лилли. Жаль, что я не дозвонилась до тебя. Не знаю, игнорируешь ли ты мой звонок намеренно. Если так, то я не виню тебя. На твоем месте я бы поступила точно также.

Я выдыхаю.

– Послушай, мне трудно это говорить, и это действительно так, но...прости. Я не должна была кричать, я не должна была сердиться. Я знаю ты переживаешь за меня. Я знаю, что ты действуешь из лучших побуждений.

Я с трудом сглатываю и продолжаю.

– Но Фей...поверь мне, когда я говорю это. Ты не знаешь того, что я знаю. Что бы ни нашел Робин, как бы ты не беспокоилась, это всего лишь одна десятая картины. Меньше. Одна сотая. Вот почему мне трудно принять это. Я имею в виду, я понимаю, как это выглядит со стороны. Особенно, когда все, что тебе нужно – это исследование Робина и несколько коротких минут со мной. Но, Фей, у нас Джереми...между нами что-то особенное.

Я морщусь. Это не совсем ложь. У нас с ним особые отношения. Но я хочу, чтобы Фей восприняла это так, как обычно люди воспринимают это, а не так, как я сейчас.

– Мы связаны. Наши жизни переплелись так, как мне даже не описать словами.

Я снова колеблюсь, прокручивая слова в голове.

– Знаю, я слишком много говорю. Но я очень надеюсь, что ты прослушаешь это сообщение до конца. Я расскажу тебе правду. Я поговорила с ним. О том, что...о том, что ты сказала мне. Он не отрицал. Фактически, он почти подтвердил это. Но это ничего не меняет между нами.

Как мне это объяснить?

– Он говорит, что любит меня, Фей. Я не сказала этого в ответ, но я ему верю. Мне кажется, он на самом деле имеет это в виду. Я не боюсь, Фей. Надеюсь, ты достаточно мне доверяешь, чтобы избавить себя от этих забот. Я не хочу, чтобы ты вмешивалась. Я хочу, чтобы ты наслаждалась последними месяцами учебы. Сделай это с Робином. Сделай это для меня. Потому что я знаю..., – вздыхаю я. – Я знаю, что никогда не вернусь.

Я перестаю говорить. Одинокая слеза скатывается по щеке.

– И Фей? – добавляю я после долгого молчания. – Я пойму, если ты не захочешь  со мной разговаривать. Я просто надеюсь, что в один прекрасный день дружба, которую мы разделили, позволит нам пройти через это. Если этого не произойдет, если я больше никогда не услышу от тебя – просто передай привет своей маме, Робину и Соне от меня. Я никого из вас не забывала. Ты мне как сестра. Сестры иногда ссорятся. Но также у них есть сильная связь. И эта связь помогает им преодолевать двух, пяти, десятилетнюю разлуку. Так или иначе, я не загадываю так далеко. Я просто надеюсь, что ты перезвонишь. Даже если ты этого не сделаешь, я не буду винить тебя. Я просто буду надеяться на долгое счастливое воссоединение, которое может произойти через десять лет.

Я снова делаю паузу. Мне это нужно. Я чувствую, что излила ей всю свою душу.

И я сделала это, ни разу не сказав правды.

– Фей? Я люблю тебя. Как сестру. Пока.

Я заканчиваю разговор. Затем падаю на кровать и закрываю глаза.

Глава 8

Я просыпаюсь, испытывая чувство тревоги. Что-то не так.

Я чувствую это. Но оглядевшись в пустой комнате, я не вижу ничего, что могло бы вызвать тревогу.

За окном все еще светло, хотя солнце закрыто тонким слоем облаков. Это лучше, чем шторм, который был вчера весь день.

Я встаю, чтобы проверить звонила ли Фей или быть может что-то написала. Ничего. Я вздыхаю и опускаю голову вниз.

Нахожу Розу на кухне, где я ей и сказала быть. Она скучает или раздражена. Перед ней стоит одна белая кружка.

– Ваш кофе, – говорит она, указывая на чашку. – Я налила его несколько часов назад, должно быть он остыл.

Говорит она раздраженно.

– Не испытывай меня, – предупреждаю я.

 Я сижу напротив нее за столом.

– Джереми сказал, чтобы ты наладила со мной отношения, не так ли? Можешь начать с объяснения твоего поведения ранее. У тебя было больше недели, чтобы всё обдумать. Я хочу знать правду: Что случилось, черт возьми?

– Случилось то, – подчеркивает она. – Что я обнаружила незваного гостя в своем доме. В моем доме, мисс Райдер, а не на рабочем месте. В моем доме. Кто-то, кого я не приглашала.

– Так тебе можно ходить, куда угодно, – говорю я. – Прогуливаться по особняку Джереми без ограничений, бродить по территории, делать все, что хочешь, как своему работнику.

Я подчеркиваю слово.

– И все-таки мне, по той или иной причине,  запретили входить в твой дом?

– Правильно, – подтверждает Роза.

– Ты понимаешь, что твой дом находится на территории Джереми?

Её глаза сужаются, когда я называю Джереми по имени.

– Да, – говорит она. – Мистеру Стоунхарту разрешено заходить внутрь, когда он захочет. Разумеется, он хорошо воспитан и способен уважать личную жизнь человека...

– Ха! Не корми меня этим дерьмом, Роза. Джереми уважает личную жизнь? Как на счет камер? Солярия? Как на счет того..., – я наклоняюсь вперед и понижаю голос, добавляя обвинительные ноты. – Что он со мной делал?

– И что же он с вами делал? – спрашивает она. – Он дал вам все, что у него есть. Вы живете в огромном особняке. Вам готовят. У вас есть шкаф, полный одежды. У вас нет никаких обязанностей, вы не несете ответственности. Вы живете праздной жизнью и...

– Помимо того, что я его секс-рабыня, у меня нет никаких обязанностей, –  противостою я.

Роза останавливается. Она белеет. На мгновение ее рот открывается и закрывается.

– Верно, – продолжаю я. – Я знаю, что ты знаешь, Роза. Я знаю, что ты была с ним все время. В противном случае, зачем ты отреагировала так, будто знала, когда увидела, что на мне нет ошейника? Потому что Джереми не рассказал тебе об этом. Потому что это не было частью плана? Потому что это напугало тебя.

Обвиняю я её.

– Ну, что ж теперь я свободна. Ой, не надо так удивляться. Я знаю, что ты знаешь больше, чем говоришь. Я просто поверить не могу, что была настолько наивна и глупа, чтобы считать тебя своим другом. Конечно, Джереми доверяет тебе. В противном случае он бы никогда не доверил тебе меня. Другой бы уже давно обратился в полицию. Я решила проигнорировать это. Может быть, потому что я была в отчаянии. А может быть потому, что мне нужен был друг.

Роза выглядит растерянной.

– Я заставила себя поверить, что это могла быть ты. У меня не было другого выбора. Мне нужна была отсрочка от жестокости и насилия, что я испытывала, – я останавливаюсь, а затем продолжаю. – Но теперь всё кончено. Всё это в прошлом. А вот у нас с тобой, Роза? Нет. Итак, начнем с самого начала. Расскажи мне, кто ты на самом деле. Расскажи мне, откуда ты знаешь Джереми двадцать лет, если, конечно, это не очередная ложь. И скажи мне, как ты могла стоять и смотреть, ничего не делая, пока я страдала от жестокого обращения Джереми.

Речь получилась чуть дольше, чем я предполагала. Я смотрю на Розу, бросая ей вызов опровергнуть всё, что я сказала.

Она смотрит на меня, а затем начинает плакать.

– Я...я не могла. Я ничего не могла сделать, Мисс Райдер. Да, я знала, что с вами происходит. Да, я знала, что Джереми делал с вами. Я знаю, на что он способен. Я знаю, как далеко он может зайти. Но я...я ничего не могла сделать, чтобы остановить его. Клянусь!

После этих слов она закрывает лицо руками и начинает реветь.

Она назвала его Джереми. И что мне теперь с ней делать?

Я кусаю губу, ища спасения. Какая-то часть меня хочет утешить её. Но она этого не заслуживает. Не сейчас. Она виновата.

– Роза, – говорю я медленно. Спокойно. – Держи себя в руках. Тебе не нужно плакать. Просто...

Я беспомощно оглядываю комнату.

– Просто поговори со мной, ладно?

– Я не могла остановить его, – всхлипывает она. – Я не могла остановить все те ужасные вещи, что он делал с вами. Простите, мисс Райдер. Мне очень, очень жаль.

– Ты не должна извиняться, – говорю я. – Я знаю, как бессмысленны эти слова. Но объясни мне. Кто ты, Роза? Какие у тебя отношения с Джереми?

Она поднимает голову и смотрит на меня покрасневшими глазами.

– Я его..., – икает она. – Я его домработница. Вот и все.

Мои губы образуют тонкую линию. Наверно эту привычку я переняла у Джереми.

– Ну же. Я не идиотка. Я знаю, что ты больше, чем просто домработница. Ладно. Давай попробуем по-другому.  Теперь ты домработница Джереми. Но была ли ты ею всегда? Или было что-то еще?

Она смотрит на меня, замерев на мгновение в абсолютном ужасе. Затем она опускает глаза.

– Я...Я не могу сказать, – бормочет она.

– Почему? – бросаю я вызов. – Почему ты не можешь сказать, Роза? Что такое, что ты не хочешь сказать мне?

– Вы ошибаетесь, – говорит она. – Я хочу рассказать вам, мисс Райдер. В самом деле. Но я не могу. Я дала обещание. Если я нарушу его после стольких лет...

Она вздрагивает.

– Могут случиться ужасные вещи. Плохие вещи.

– Плохие вещи? С кем? С тобой? Кто будет инициатором? Джереми?

Она качает головой.

– Кто это, Роза? Кто угрожал тебе? Скажи мне, если это Джереми!

– Я не могу сказать, – повторяет она снова и снова. – Я не могу сказать. Я не могу вам сказать. Я не могу. Я не могу.

Я колеблюсь, пытаясь принять решение. Есть два пути. Я могу быть дерзкой и упрямой или...я могу быть доброй. Я искренне верю, что женщина передо мной нуждается в доброте.

Я тянусь через стол и кладу ладонь ей на руку. Она смотрит на меня, а затем на мою руку, находясь в шоке.

– Роза? – говорю я мягко. – Если у Джереми есть что-то на тебя, что держит тебя здесь, я понимаю. Порой он бывает пугающим. Я знаю. Он очень властный. Тебе не нужно рассказывать мне то, чего ты не хочешь.

Она снова начинает плакать.

– Спасибо. Спасибо, мисс Райдер. Я этого не заслуживаю. Я не заслуживаю вашего понимания или вашего...вашего сочувствия.

– Но я готова дать тебе это. Только если ты пообещаешь мне одну вещь. Ты можешь сделать это, Роза?

– Я-я могу попробовать.

– Пообещай, что ты больше не будешь меня бояться. Я не знаю, что держит тебя здесь. Но я бы предпочла, чтобы ты была моим другом, чем врагом.

– Я думаю..., – она вытирает глаза и улыбается. – Думаю, я могу сделать это для вас.