Текст книги "Жертва (ЛП)"

Автор книги: Синди Пон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Кожу Кай Сена покалывало, он вскочил на ноги и повернулся к двери. Женщина в белом шла к нему, но все в ней было не тем. Она была изящной, длинные ноги двигались плавно и уверенно в один миг, но дергались под странными углами в другой, колени и локти выгибались, как у сломанной куклы. Черные волосы закрывали ее лицо, она приближалась, странное щелканье заполнило воздух.

Он понимал, что так стучат зубы друг о друга, так быстро и громко, как не могло быть у людей.

Кай Сен напряг руки, чтобы они не дрожали, пока он держал саблю, поднимая ее для нового врага.

– Так вкусно, – хрипло сказало существо. – Так восхитительно.

Никто из демонов не говорил раньше, и Кай Сен невольно поежился, слыша этот страшный голос, произносящий смертные слова.

– Твой господин мертв, – она замерла на расстоянии вытянутой руки от него.

Кай Сен стоял с саблей наготове.

Черные волосы существа поднялись, хотя в комнате не было ветра, открыв два лица на голове без формы. Четыре глаза были впавшими глазницами, занимавшими треть бледного лица, нижнюю часть заполнили два провала для ртов, полные идеальных, хоть и больших, человеческих зубов.

– Теперь, – сказал один рот.

– Умрешь ты, – закончил другой.

Существо оказалось на Кай Сене раньше, чем он успел моргнуть, быстро щелкая зубами, и этот грохот ударял по его голове. Слюна веревками падала на его руку и горло, обжигая. Он пытался оттолкнуть демона, но существо обхватило его конечностями крепко, как возлюбленного, и он понимал, что там, где его касалось существо, он был парализован.

Потеряв власть над руками, он выпустил саблю. Все еще стоя, он откинул голову и ударил по демону лбом там, где два лица соединялись с выступом. Ее руки на миг ослабли, и Кай Сен воспользовался шансом дернуться, хотя он все еще не управлял ногами. Но хотя демон был одного роста с ним, он был сильнее всех, с кем Кай Сен сражался. Существо отпрянуло на шаг, скалясь обоими ртами, где не было губ. Руки напряглись, существо обвило длинной ногой его бедро, ловя его, прижимая крепко к себе.

Кай Сен чувствовал, как конечности покидают силы, голова стала слишком тяжелой. Он пошатнулся на одной ноге, которую еще чувствовал, и боролся с желанием прильнуть к демону, прижаться щекой к плечу. Все расплывалось перед глазами

– Кай Сен, – ровный тихий голо настоятеля Ву пробился к нему. Настоятель был еще жив. Тряхнув головой, Кай Сен пытался вернуться в реальность, хотя демон сжимал его крепче, выдавливая дыхание. – Адское пламя, – сказал настоятель и затих.

Адское пламя. Кай Сен не знал, остались ли у него силы на это. Но он стиснул челюсти и упрямо потянул нити огня, что парили вокруг в воздухе. Стихия собиралась, пока он не почувствовал себя фитильком, готовым зажечься.

Кабинет озарили синие огни такой яркости, что Кай Сен ослеп. Демон отшатнулся, крича, звук был таким ужасным и нечеловеческим, что он забыл надолго, где он. Когда его зрение вернулось, он увидел, что был охвачен адским пламенем. Оно не вредило ему, ведь он был не из преисподней, но он чувствовал покалывание на коже, воздух дрожал. Он ощущал на языке острый сильный вкус, словно воздух был после удара молнии.

Демон сжался у сбитой полки, одежда и волосы горели. Кай Сен поднял руки и направил всю свою энергию, чувствуя, как жар дрожит в нем, пока с ладоней не сорвался поток огня, окутав демона. Она впилась в двойное лицо, продолжая ужасно кричать, раздирая плоть. Кай Сен отвел взгляд, вид был таким ужасным, а огонь горел слишком ярко. Комнату заполнила вдруг тишина, адский огонь исчез в миг. От демона остался лишь силуэт из пепла на камне, где существо корчилось до этого.

Он на дрожащих ногах пошел к настоятелю. Старик лежал в углу, прижав руку к животу. Перед его золотого одеяния промок, кровь текла между пальцев.

– Нет, – Кай Сен упал на колени рядом с настоятелем. Он снял тунику, скомкал ткань и прижал к ране старика. Он месяцами врал настоятелю, презирал его, но не прекращал о нем заботиться. Кай Сен не мог забыть себя в шесть лет. Брошенного всеми. И дверь ему открыл только настоятель Ву.

Настоятель слабо тряхнул головой.

– Мой дух едва держится. Слушай, Кай Сен, – настоятель Ву сглотнул. – Равновесие нарушено. В мире новая брешь. Темная магия стала сильнее, пропуская демонов. Я пытался, – он закашлял кровью, – понять, откуда. Ты сильный, Кай Сен. Я не видел еще никого, так сильно связанного со стихиями. Используй дар, чтобы найти место…

– Как, настоятель?

– Божественный камень на моем столе. Замечает зло. Я не мог… – он хрипло вдохнул. – Заставить его сиять ярко. Ты можешь.

– Попробую, настоятель Ву.

– Осторожно… не уходи далеко в природную магию. Это… дорогого стоит, – он с усилием обхватил руку Кай Сена. – Сделай все правильно. Ты избран мной хранить секрет и передать его. Хранить договор.

Кай Сей подавил дрожь, старался не отдергивать руку от человека, которого перестал уважать полгода назад. Может, настоятель забрал его лишь для этой роли. Но настоятель Ву видел в этом почет. Кай Сен видел правду – ужасный договор между смертными и богами. Смертные каждый раз страдали.

– Настоятель…

– Обещай, Кай Сен. Не забывай клятвы. Посвяти себя жизни монаха.

Кай Сен склонил голову, глаза застилали пот и слезы.

– Обещаю, настоятель Ву, – соврал он. – Я все исправлю вместо вас.

«Сделаю все, чтобы разрушить то, что вы так долго хранили», – подумал Кай Сен.

Настоятель вздохнул, голова откатилась. Рука ослабла, отпустив Кай Сена.

Он умер.

Кай Сен уткнулся лицом в изгиб локтя и всхлипнул, тело дрожало от горя и усталости врать наставнику, чья душа ушла в другой мир. Не было места обвинениям и правде. Кай Сен оставит все это ему в могилу. Он попытался встать, слышал за стенами крики и хаос, но казалось, что у него пропали кости. Даже мысли ушли.

Неприятный запах серы, крови и пота висел в воздухе. Зрение темнело, он моргнул, тряхнул головой, пытаясь ее очистить. Он не мог сейчас заботиться о теле настоятеля Ву. Озираясь, Кай Сен схватил темную тунику, висящую на крючке, и набросил на тело старика, закрывая его лицо.

Нужно идти к братьям наружу, где еще оставались демоны.

* * *

Чжэнь Ни

Подниматься по веревочной лестнице было вдвое дольше, чем спускаться. Чжэнь Ни сильно дрожала. Она замирала, кусала костяшки, острая боль успокаивала нервы, возвращала в реальность. Скайбрайт, которую она не видела в слезах лет десять, всегда говорила, что слезы – глупости. От них опухают глаза и течет из носа. Они портили пудру на щеках Чжэнь Ни и помаду на губах. Слезы были тратой времени. Чжэнь Ни мрачно улыбнулась и поднялась еще выше. Скайбрайт всегда была практичной, всегда действовала логично. Что бы сделала Скайбрайт?

Ушла отсюда.

И выжила.

Когда она, наконец, добралась до люка, она потушила фонарик и не позволила себе ни минуты отдыха, встала на дрожащие ноги и провела рукавом по мокрому лицу. Она не знала, как долго пробыла внизу, какая сейчас часть дня. Ее могли искать стражи. Мог уже прийти господин Бэй.

От этой мысли сердце похолодело, она закрыла тайный люк и накрыла камнем, а потом выбралась во двор. По солнцу она поняла, что уже сумерки, но ужинать еще рано. Она заставила себя идти по кирпичной дороге, а не бежать так дико, как колотилось ее сердце. Нельзя, чтобы страж доложил ее мужу, что госпожа бегала по поместью, словно потеряла голову. Чжэнь Ни сглотнула. Плохой выбор слов.

Она останавливалась на каждом углу, искала лотос, указывающий в сторону ее комнаты, пока не начала узнавать сады и крытые коридоры, ведущие в ее приемную. Она отчаянно хотела в купальню, но служанок не было. Вместо этого она наведалась в кухню и попросила повара принести большую кадку с горячей водой в ее спальню. Чжэнь Ни знала женщину, Пэй, почти всю жизнь и доверяла ей. Пэй было двадцать пять, она была среднего роста и мускулатуры, но была даже more brusque, чем Скайбрайт.

Она взглянула на Чжэнь Ни.

– Боролись со свиньей?

Чжэнь Ни осмотрела себя и поняла, что покрыта грязью и пылью. Грязь была даже под ногтями.

– Упала, – слабо сказала она. – Дважды.

Пэй покачала головой. Она не стягивала волосы в пучки, потому что коротко обрезала их.

– Я принесу воду, как только она нагреется. И чай. Или вы захотите вина?

Чжэнь Ни сглотнула.

– Думаю, вино будет лучше.

– Я сразу попрошу Розу принести вам его.

Чжэнь Ни покачала головой.

– Я дала девочкам выходной.

Пэй хмыкнула.

– Значит, я схожу дважды. Значит, этой ночью в поместье только мы с вами, госпожа Бэй, и стражи. А я доверяю им так, как доверяла бы двухголовой крысе. Они смотрят с таким голодом, словно я – кусок мяса.

Чжэнь Ни обхватила себя руками, лицо поварихи смягчилось.

– Идите. В свои покои. Я скоро буду.

Она пришла в свою приемную с заходом солнца. Но вместо того, чтобы рухнуть в кресло, как она того хотела, она опустилась на холодный пол и принялась рыться в одном из множества сундуков, забранных из дома. Наконец, она вытащила маленький колокольчик, что подарила ей Скайбрайт. Кусочки круглых ракушек висели на серебристой леске. Дома он висел за ее приемной и позвякивал нежно на ветру. Она привязала к колокольчику зеленую ленту и прицепила его к ручке двери приемной.

Теперь колокольчик сообщит ей, когда кто-то откроет дверь.

Это уже было хоть чем-то полезным.

 * * *

Чжэнь Ни ужинала одна, хотя Пэй составила ей компанию и молчала. Но присутствие женщины приободряло. Казалось, ее бросили на островке без друзей и знакомых лиц, способных ее успокоить. Без горничных, что помогли бы ей искупаться, она оттерла себя, как только могла, в воде, что подогрела для нее Пэй, а потом сама переоделась в вещи для сна и залезла в кровать, чувствуя вес усталости.

Она оставила лампы горящими, как делала в детстве, когда ей снились кошмары. Если бы все было так просто. Скайбрайт в те ночи залезала в ее кровать, и они держались за руки, пока Чжэнь Ни не засыпала снова.

Шли часы, но она не могла уснуть, не могла забыть о кошмарах, увиденных под землей. Спал ли теперь тот ребенок, наевшись частей тел людей?

Тихий скрип открывающейся двери спальни заставил ее похолодеть. Она лежала смирно, сдерживала дыхание, словно спала. Она заметила на пороге темный силуэт мужа, глядящего на нее, чувствовала от него запах горящего костра.

Она была чуткой, но не услышала звяканье ракушек на главной двери приемной. Господин Бэй как-то их обошел. Он пришел из тайной двери, что построил для доступа в ее спальню, или появился из люка, похожего на тот в его кабинете? Она задрожала и прижала колени к груди, стараясь унять это.

Он пришел для брачной ночи? Или сделать ее едой для ребенка-демона?

Чжэнь Ни прикусила нижнюю губу, услышала, как дверь закрылась, запах дыма и огня стал слабее. Тихие движения доносились из приемной, но это не разбудило бы ее, если бы она спала. Но она прислушивалась, и от этого казалось, что кто-то шумит прямо в спальне.

Сунув руку под подушку, она нашла кинжал няни Бай, а потом выскользнула из кровати, как призрак. Она уже ударяла демона, и он истекал кровью, как смертный. Не было шанса одолеть господина Бэя силой, но она могла ударить кинжалом. Если она умрет, то умрет в сражении.

Она стояла за дверью, на которой были вырезаны уточки-мандарины и круглые персики, символы благословения и плодородия. Все поместье было теперь для нее насмешкой – роскошная тюрьма, лживый вид. Серебряная луна бросала тусклый свет на резьбу на ставнях.

Муж ее был тенью посреди приемной, сидел на коленях. Шар кроваво-красного огня пылал перед ним, а он сидел и что-то тихо бормотал. Огонь не был синим, как адское пламя Кай Сена. Господин Бэй начал дико размахивать рукой над полом, и она поняла, что он что-то пишет. Красные иероглифы сияли на полу, тускнея. Она не могла прочитать слов, она впервые хотела знать весь ксианский язык, как ее братья.

Господин Бэй поднял голову, и она зажала рот рукой. Его глаза пылали, как угольки в аду. Острые рога выпирали изо лба, где раньше были странные шишки. Тусклый шар огня не давал достаточно света, чтобы разглядеть все, но она будто видела рыло и острые зубы. Он поднял голову, словно волк, и она увидела, какая толстая и мощная у него шея. Он поднял что-то спрятанное за креслом: ягненка, толстого и тяжелого. Он держал его так, словно он был легким, как бумага. Хотя ноги и мордочка его были связаны веревкой, она видела, что ягненок жив, у него двигались уши и живот. Существо было в ужасе. Господин Бэй вдруг голыми руками свернул ему шею, и она увидела на его пальцах острые когти. Треснули кости и связки, ее муж пролил кровь на пол, что-то бормоча.

Он что-то колдовал. Какое зло призывал в ее комнаты помимо ее воли?

Глядя на ягненка, она сдерживала тошноту. Чжэнь Ни отошла от двери, едва дыша. Она спряталась в дальнем углу спальни за большим креслом, не думая, что будет, если муж заглянет и обнаружит ее кровать пустой. Она не могла вернуться туда, как существо, которое вот-вот принесут в жертву. Чжэнь Ни схватила кинжал и прижала острый кончик к полу, готовая ударить, если господин Бэй вернется.

Вечер прошел без новых происшествий, она чуть не плакала от облегчения, когда за окнами начало светлеть. Она забралась в холодную кровать, спрятала руку под подушку, не выпуская кинжал, и провалилась в сон.

Глава седьмая:

Скайбрайт

Скайбрайт шла за Стоуном, стараясь держаться середины ступенек. Цвет ступенек сливался с голубыми небесами и парящими вокруг облаками, и она словно шла по воздуху. Она боялась оступиться, камуфляж работал хорошо. Если бы не прямая спина Стоуна, что вел ее, ей бы не хватило нервов спуститься с небес самой.

Они спускались, не говоря, и она не видела ничего, кроме далекого мерцания моря внизу, его поверхность была темно-синей и казалась плоской. Она смотрела слишком долго, и у нее закружилась голова, она зажмурилась и замерла.

– Скайбрайт? – с тревогой спросил Стоун.

– Меня тошнит, – прошептала она, от стыда пылали шея и щеки.

– Уже недалеко. Обещаю, – сказал он. – Можешь держать меня за плечо, если это поможет.

Она открыла глаза, и Стоун оказался на ступеньке ниже, глядя на нее. На миг ей показалось, что она смотрит в лицо незнакомца. Будучи его пленницей, будучи только с ним, она знала черты Стоуна лучше своих. Она слишком много времени смотрела на выражения его лица, пытаясь угадать настроение, мысли, действия. Знания о нем могли помочь ей выжить, сбежать. Но юноша перед ней был немного старше мальчика, высокий и мускулистый, не воин, но фермер. Привыкший к труду каждый день. Стоун склонил голову, лицо его было открытым.

Но она знала, что нельзя этому верить. Смертный или нет, Стоун прожил больше двух тысяч лет, он был умнее всех, кого она знала.

– Спасибо, Стоун, – сказала она.

Он развернулся, она вцепилась в его плечо. Ткань его туники не только была тонкой, но и покрытой слоем пыли. Но она чувствовала себя увереннее, спускаясь так, чувствуя его мышцы и кости под пальцами.

Но она лучше умрет, чем признается, что ей с ним может быть спокойно.

Они попали в слой облаков, холодных и пахнущих морем. Она потеряла Стоуна из виду, ее рука тянулась в белые облака. Следующий шаг был другим, словно она ступила на землю, а не на синюю каменную лестницу. Она сделала еще шаг вниз, но споткнулась, ведь земля была ровной.

Стоун поймал ее, и она на миг осталась в его объятиях, растерянная, вдыхая его новый запах: земля, смешанная с лимоном. Он первые отошел, сказав странным голосом:

– Мы на месте.

Скайбрайт встряхнула себя мысленно, стараясь помнить о чудесах, которые видела. Она сначала посмотрела на него, думая о перемене в его голосе. Загорелое лицо Стоуна не было беспристрастным, как раньше. Он выглядел неуютно. Может, немного потрясенно.

Она огляделась. Тучи волшебным образом поднялись, и они оказались в узком переулке, стены цвета земли поднимались по обе стороны.

– Где мы? – спросила она.

– Не там, где я ожидал, – он кашлянул. – Не об этом месте я думал, когда мы спускались с Горы Небесного спокойствия.

И тут она поняла. Потому он был растерян. Она развернулась, улыбаясь.

– Я знаю, где мы.

– Что?

– Мы в Чань Хэ, – она легко узнала переулок. – Возле поместья Юань.

– Невозможно…

– Об этом месте я думала. Ты сказал…

– Магия слушается сильнейших… – Стоун замолчал, побледнев. – Богиня, – он потер руками лицо. – Это правда. Она лишила меня всего.

– Ты призвал воду и остальное, – сказала она. Скайбрайт помнила, как утка улетела от них, но думала, что лучше не упоминать этого.

Смешок Стоуна был резким и горьким.

– Правда. Я теперь как фокусник, достающий разные предметы для развлечения прохожих. Стоит носить чашку и собирать монеты, – он разразился древними ругательствами, быстрыми и яростными, что-то про мула и мешок камней в грязи, а потом закрыл рот. – Я не понимал, что упал так низко. Скайбрайт…

Она вытягивала шею, пытаясь понять, может ли услышать что-то от поместья Юань, но обернулась на тихую тревогу в голосе Стоуна.

– Ты должна помочь мне закрыть брешь, – он замолчал. – Пожалуйста?

– Это твое задание и проблема, Стоун. Я больше к тебе не привязана. И ничего не должна, – она подобрала юбку и пошла прочь от города к лесу. Окружение деревьев всегда очищало ее разум, успокаивало. Она не знала, хватит ли ей сил встретиться с Чжэнь Ни так скоро. Она знала, что из-за ее секрета ее госпожа чувствовала себя преданной, а как же Кай Сен? Мог ли он быть сейчас у ручья, прыгать по камням, как показывал ей? Воспоминание о нем сдавило ее грудь. Она слышала достаточно историй о возлюбленных, которым было не суждено получить счастливый конец.

Стоун легко шел за ней длинными шагами, он перебил ее мысли.

– Знаю. Но я прошу тебя. Эта брешь опасна для всех смертных.

Она знала, что он говорит правду. Но она не хотела быть с ним дальше, постоянно бороться с влечением, злясь на себя за это, злясь, что он выхватил ее из ее жизни.

– У тебя еще есть немного магии, – сказала она. – Позаботься о себе.

Он не сдавался, шел рядом с ней, а она заметила деревья и побежала к ним, ее сердце радовалось. Запах хвои заполнил грудь. Она резко остановилась у границы леса. Она не была готова встретиться с Чжэнь Ни, боясь, что бывшая госпожа откажется от нее за месяцы разлуки, откажется из-за того, что она отчасти демон. Но она не могла бежать и к Кай Сену. Зачем? Она была лишь отвлечением, запретным романом.

Она развернулась и пошла к центру города. Стоун изменил направление с ней, упрямый, как козел.

– Прошу, Скайбрайт. Ты можешь идти и делать, что хочешь, когда мы закроем брешь. Знаю, я не могу тебя заставлять. Но я бы не просил, если бы не нуждался в помощи.

– Я найду что-нибудь поесть, – ответила она. – Долго ты будешь бегать за мной, как потерявшаяся собака?

– Пока не передумаешь? – он улыбнулся, и неуверенность была очаровательнее. Чем он понимал. Ох и богиня. – Вот, – он выхватил яблоко из воздуха.

Она невольно рассмеялась и взяла его.

– Мне нужно больше яблока.

Стоун кивнул, и в другой миг в его руке появилась лопата. Она с вопросом посмотрела на него.

– Первое, что пришло в голову, когда я хотел призвать оружие, – он потрясенно рассмеялся. – Все-таки я фермер, – оставив лопату на дороге, он стал задумчивым. Стоун пробормотал короткое заклинание, в руке появилась сабля, блестящая на солнце. Он сунул оружие за пояс, когда призвал ножны и пояс. – С лопатой я управляюсь лучше, – сказал он с сарказмом.

Она представила, что Стоун осознал, что потерял все, как она у бреши в ад, когда он забрал ее от всего, что она знала.

* * *

Скайбрайт не знала, как будет себя чувствовать, вернувшись в Чань Хэ. Она была брошена в лесу сиротой, брошенная умирать. Но хотя у нее не было своей семьи, Юань взяли ее и заботились, относились лучше, чем к остальным слугам. Чжэнь Ни любила ее как сестру. Скайбрайт думала, что будет радоваться, но пока она шла по знакомому горлу, ее горло сжималось. Было лишь чувство потери. Она не принадлежала к нормальной жизни. И хотя она скучала по Чжэнь Ни, ее озорной улыбке и теплому смеху, по тому, как она хватала Скайбрайт от восторга за руки, когда планировала большое приключение, Скайбрайт знала, что возврата нет. Она прошла через многое, узнав о своей демонической стороне, видела слишком много, чтобы возвращаться к жизни горничной. Она была выше этого. Стоун был прав. Внезапное понимание вскружило ее голову на миг, и она покачнулась, пока Стоун не поймал ее. Она смущенно оттолкнула его и пошла быстрее.

Люди смотрели на нее, проходя мимо. Не на Стоуна, привлекающего внимание величественностью. Ее пальцы коснулись щеки, скользнули по шраму, что шел от ее виска к уголку рта. Скайбрайт напряглась и подняла голову, мальчики и служанки уходили с ее пути на пыльной улице. Словно боги слышали ее мысли, он услышала вдали гонг монастыря. Где сейчас Кай Сен? Он забыл о ней после стольких месяцев? Как бы ни было больно, часть ее надеялась, что он пошел дальше. Это к лучшему.

Скайбрайт вела Стоуна к ресторану на краю их городка. Он был популярен среди рабочих, ведь еда была вкусной и дешевой. В этом заведении не было дам и господ из хороших домов.

Обед прошел, и место было пустым. Владелец, старик с длинной бородой, посмотрел на нее, а потом махнул рукой, отмечая, что они могут садиться, куда пожелают. Еще одно преимущество – люди не будут задавать вопросы.

Они выбрали столик в дальней части комнатки и сели рядом друг с другом. Столик был рядом с деревянной дверью, что вела к роще кипарисов, и ее сердце радовалось видеть их изогнутые ветви, чувствовать свежий запах языком.

– Кувшин вина, прошу. И что-то горячее по две порции, – сказал Стоун худому мальчику, подошедшему за заказом. Он качнул головой и побежал на кухню. – Ты показала свою силу, Скайбрайт, попав снова домой, – Стоун стучал пальцами по некрашеному дереву квадратного стола.

Она смотрела на свои ладони, скрещенные на коленях. Она этого хотела. Но часто бывает, что когда желание исполняется, все не так, как оно представлялось. Она не ответила.

– Было жестоко отрывать тебя от всего, что ты знала. Но только так я мог показать тебе, кто ты на самом деле. Показать, что ты не просто смертная девочка.

– И у тебя вышло? – вяло спросила она.

– Если бы было больше времени, получилось бы.

– Сделать меня такой, как мама.

Его пальцы замерли, и он прижал ладонь к столу.

– Нет. Я был недальновиден. Когда я говорил, что ты уникальна, Скайбрайт, я и не представлял, насколько.

Мальчик вернулся, налил им вина, опустил большую миску мяса с морковью, двумя яйцами, сваренными в чае, тушеную капусту и баклажан со свининой. Он ушел и вернулся с большой миской горячего риса. Желудок Скайбрайт заурчал, и она попробовала все. Еда медленно, смакуя блюда.

Стоун выпил две чашки вина, а потом начал есть. Его щеки порозовели от алкоголя, и Скайбрайт отметила снова, как юно он выглядит. Они ели в тишине, и когда слуга принес две миски сладкого орехового супа с рисовыми шариками, Стоун заговорил:

– Твоя госпожа будет тебе рада.

Скайбрайт кивнула, не глядя ему в глаза. Стоуну не нужно было знать, что она не могла вернуться в прошлой жизни, что он был прав все это время, что она не принадлежала им. Он отклонился на стуле, прижался головой к стене, оглядывая потрепанный ресторан. – Никогда не бывал в таком заведении как посредник богини, но чувство знакомо. Думаю, я был в похожих местах, когда был смертным.

Вскоре после лишения Стоуна статуса, она заметил, что его речь стала хаотичнее, отличалась от его формального стиля общения, и появился акцент прошлой жизни. Эффект смущал. Она не знала, заметил ли сам Стоун.

– Скайбрайт, – он разжал пальцы, колено покачивалось от нервов. – Я хочу попросить о еще одном одолжении. Знаю, ты ничего не должна мне, но это личное.

Ее глаза расширились на миг, она взяла себя в руки. Что она могла для него сделать? Когда ситуация успела перевернуться на голову?

– О чем попросить?

– Можешь посмотреть на меня? – он глубоко вдохнул и замер, сидя прямо на стуле. – По-настоящему посмотреть. Даром, что есть у тебя.

Она вдруг поняла и покачала головой.

– Это навязчиво. И стран, – Скайбрайт не хотела вспоминать о душах, отяжеленных грехами, лицах мужчин в злых червях. Она не хотела вспоминать тот переулок, где она чуть не убила мужчину. – А если я увижу то, чего ты не хочешь знать? Что-то ужасное?

– Я готов к такому риску. Прошу, Скайбрайт. Ты видишь правду. Я хочу вспомнить, кто я, кем был, пока у меня не забрали смертную жизнь боги. Думаю, ты можешь помочь мне.

– Зачем? И после всего, что ты сделал?

Он сцепил крепко руки. Его темно-карие глаза смотрели на ее лицо с мольбой, его голова опустилась, и он посмотрел на пол.

– Хорошо. Посмотри на меня, – она не призналась бы, но ей было любопытно. Кем был Стоун, когда был юношей?

Его лицо просияло надеждой, и он заглянул ей в глаза. Он смотрел пристально, как и раньше. Скайбрайт успокоила себя, готовясь к тому, что увидит. Она пыталась не обращать внимания на его красоту – высокие скулы и твердую челюсть, хотя теперь его лицо стало мягче.

Его полные губы.

Она не верила, что из всех уловок Стоуна богиня оставила ему привлекательность. Скайбрайт стиснула зубы и прищурилась. Темные брови Стоуна сдвинулись, старое выражение равнодушия заменилось человеческой неуверенностью.

А потом его черты засияли.

Все ярче и ярче.

Скайбрайт вскрикнула.

Она хотела закрыть глаза, но удерживала взгляд.

Прекрасный закат, полный золота и оранжевого. Солнце висело над рисовыми полями, вода отражала эти цвета. От такого вида его грудь наполнялась счастьем от жизни , с плеч и поясницы поднималась боль от тяжелой работы .

Пока он не просыпался утром и не чувствовал, как ноют мышцы.

Он был в лохмотьях, лежал на матрасе на земле. Нежная рука ласкала его щеку, и он неохотно открыл глаза. Круглые черные глаза смотрели на него, сияя.

– Да Гэ, – прошептала она. – Это твой выходной. Поиграем!

Она назвала его старшим братом и улыбнулась так широко с восторгом, что ее глаза исчезли за круглыми щеками. Ей было четыре, самая младшая сестра из пяти детей. И она не стыдилась показывать семье и всем, что он ей нравился. Он протянул руку и дернул один из ее плетеных хвостиков, и она радостно взвизгнула и уткнулась головой в его голую грудь. Он рассмеялся, поймал ее и сказал:

– Мэй Эр, тебе лучше дать мне поспать.

– Я дала, – заявила она. – Петух уже пропел. Я досчитала до ста, как ты меня учил!

Он знал, как Мэй Эр «считала» до ста. Едва наступил рассвет. Но как он мог злиться на нее? Она была его любимицей.

– Пойдем сегодня рыбачить? – спросил он, надевая тунику. – Или поймаем жаб и будем за ними гоняться? – несмотря на разницу в тринадцать лет, они веселились вместе.

Его семья лежала на матрасах, темные силуэты в комнате. Лао Сан ворчал во сне, а Сяо Ди пинался, словно бегал во сне. Даже его мама еще не проснулась.

Благовония на алтаре для предков догорели, но слабый запах сандала остался в воздухе.

Он схватил ее ручку и прижал палец к своим губам.

– Готова? – прошептал он.

Она закивала так быстро, что у него закружилась голова.

– Не забудь корзину!

Глаза Скайбрайт затрепетали, видение рассеялось. Она словно была там сама, чувствовала холод утра, запах благовоний, чувствовала ручки Мэй Эр на ладони Стоуна.

Она заерзала на стуле, Стоун вытянул руку и нежно схватил ее за плечо.

– Сработало? – он сглотнул. – Что ты увидела?

– Ферму твоей семьи, Стоун. Твой дом. Скромный. Там еще четыре ребенка, самая младшая – девочка. Она в восторге от тебя, и ты любил ее.

– Сестра, – он моргнул.

– Она называла тебя Да Гэ.

Его глаза расширились.

– А я звал ее Мэй Эр.

Скайбрайт кивнула.

– Хотелось бы вспомнить свое имя. Все воспоминания словно за стеной, – его пальцы сжались на ее плече. Он, наверное, не понимал, что все еще держал ее.

– Я видела иероглиф на алтаре предков, написанный на красной бумаге, – сказала она, вспомнив, и щелкнула пальцами. – Дай мне кисть и чернила, и я нарисую его.

Не проверяя, смотрит ли на них кто-то, он магией призвал кисть для каллиграфии чернилами на кончике, что капали на рисовую бумагу, явившуюся на столе. Он дрожащей рукой отдал ей кисть. Надежда. Волнение. Она чувствовала их вкус. Он держал уголок бумаги, задерживая дыхание.

Скайбрайт не помнила, чтобы держала кисть в руке. У нее не было причины учиться, хотя Чжэнь Ни проходила уроки упрощенного языка для женщин. К счастью, это слово нарисовать было просто, прямые линии и квадратики напоминали окна в здании.

– Как-то так, – прошептала она.

– Гао! – воскликнул Стоун. Он зажмурился, словно видел что-то за веками, и сказал. – Гао Йон Мин. Это мое имя.

– Фамилия означает высокий. А имена – смелый и яркий? Родители возлагали на тебя надежды.

Он открыл глаза, они сияли от сдерживаемых слез. Он сморгнул их.

– Да. Я был старшим сыном. Они надеялись, что я буду больше, чем фермером. Что я получу образование… – он улыбнулся. – Они не знали, как высоко я забрался.

Он схватил ее руку, испугав. Они много раз держались за руки, когда он вел ее через портал, как послушную овечку. Но в этот раз чувства были другими. Стоун погладил ее ладонь грубыми пальцами, посылая тепло, разжигая ее чувства, пока ее уши не запылали.

– У нас одинаковый иероглиф в именах, – прошептал он.

Мин.

Яркий.

Она не знала, кто дал ей ее имя. Точно не ее мама. Скорее всего, леди Юань, когда приняла младенца как подарок и слугу для еще не родившегося ребенка. Или няня Бай, веря, что Скайбрайт упала с неба в ясный день. Скайбрайт не знала. Она могла и не узнать.

– Спасибо, Скайбрайт. За это, – он склонился ближе. – Я знал, что ты добра.

Что-то сильное возникло между ними. Он коснулся ее запястья грубыми пальцами, и все ее чувства сосредоточились там. Но потом она учуяла что-то незнакомое, чего не было у Стоуна: желание. Этот запах закружил ее голову на миг, и ее тело реагировало, краснея. Он смотрел на нее теплыми карими глазами, мешкая.

Неуверенно.

Она обвила другой рукой его шею и притянула к губам. Она потрясенно вдохнула, но потом потерялась в прикосновении его рта к ее губам. О, это так отличалось от их прошлых поцелуев, где его магия уносила ее далеко от физического удовольствия. В этот раз она чувствовала все, он целовал ее глубоко, и поцелуй был сладким, как десерт, что он съел. Он дышала им, касалась ладонью щеки, колючей от щетины, желание пронзало ее жаром. Ее змеиная сущность шипела внутри, желая свободы, но она сдерживала ее. Не время обращаться.

Она хотела Стоуна с самого начала, но боролась с желанием. Это было просто, когда он был бессмертным, далеким от нее. Но этот юноша оставлял жаркие следы на ее шее, касался мочки ее уха, рукой скользил от талии к бедру, прижимая ее ближе, и ее стул от этого наклонился. Ему было сложно противостоять. Стоун издал тихий звук, отыскал ее рот, и она думала лишь о том, что утащит его за рукав в лес за ними, сорвет пыльную одежду. Ощутит его кожу своей, он будет ближе, чем она могла бы подумать.