Текст книги "Жертва (ЛП)"

Автор книги: Синди Пон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Жена.

Она в ужасе так дернулась, что соскочила с кровати. Как она не услышала, что он вернулся? Она так сильно задумалась?

– Я хотел пожелать тебе хорошего вечера, – у него был хриплый низкий голос, подходящий его внешности.

Фонари почти погасли, пока она ждала его возвращения, и теперь он был тенью на пороге, но она словно видела блеск в его глазах. Сидя и в защите прижимая к себе покрывало, она спросила:

– Вы не… присоединитесь ко мне, муж? – ее голос звучал тихо в огромной спальне. Все ритуалы она проходила ради этого момента. Помимо повязки на грудь, ее выкупали, добавили аромата, посыпали золотой пылью, только бы порадовать жениха. Она была не распакованным подарком. Желудок сжался от мысли, и Чжэнь Ни сглотнула горечь.

Господин Бэй пошел к кровати как хищник. Она сжала покрывало в пальцах, не понимая, зачем задала вопрос. Не посрамила ли она этим семью, предав долг дочери и новой жены?

Он стоял у кровати, разглядывая ее, словно комната была ярко освещена, а не погружена в полумрак. Она отклонила голову назад, чтобы увидеть его лицо. Он сменил наряд жениха на тунику и штаны. Пояс был завязан кое-как, и туника не прилегала к телу, открывая часть мускулистой груди с волосами.

Она сглотнула и постаралась не отпрянуть от него.

– Нет. Ты простишь меня, если я не присоединюсь к тебе?

Она кивнула, не зная, вопрос это или утверждение.

– Ты устала, а у меня еще много дел.

Она кивнула снова, от радости лишившись дара речи. И от подозрения. Он считал ее нежеланной? Чего-то ему не хватало? Или, прости богиня, он узнал, что она предпочитала женщин?

Он склонился и поцеловал ее в щеку. Его кожа была грубой, губы – твердыми, словно он ударился ртом о ее лицо. Он словно никогда никого не целовал. Ему было за тридцать, такого не могло быть. А, может, он не целовал никого с нежностью. Господин Бэй безмолвно выпрямился. От него пахло огнем. Он разжег камин в другой спальне в их пустом поместье?

– Да, муж, – прошептала она.

Он ушел, исчез во тьме так же бесшумно, как и вошел.

 * * *

Чжэнь Ни проснулась на рассвете. Она толком не спала. Накинув халат и тряпичные туфли, она пошла по поместью. Ее поместью, ведь теперь она была леди Бэй. Гору Тянь Куан закрывал туман, и она ходила по незнакомым тропам в саду, вокруг возвышались здания. Место казалось еще больше, она не знала, куда идти и куда уже идет. Господин Бэй не тратил средств на стройку. Она видела это в мелочах – в позолоченных иероглифах «Бэй» на резных дверях главного зала, в нефритовых животных у всех углов. Там были львы и пугающие собаки, обнажившие клыки, кони и быки, козлы с очень острыми и длинными рогами.

Она долго смотрела наверх, разглядывала резные фигурки из нефрита, и у нее начала болеть шея. Солнце поднялось чуть выше, и было пора Скайбрайт – нет, Розе – приходить и готовить ее ко дню. Но Чжэнь Ни подозревала, что служанки придут поздно утром, а то и днем. Поднялся ли уже муж? Думал ли завтракать в одиночку? Она знала, что он унаследовал богатство своей семьи, погибшей в пожаре, но подробностей она не слышала. Что за дела у него были?

Чжэнь Ни поднялась по ступеням к пустым комнатам. Она не слышала никого, пока ходила по поместью, даже птицы не пели. Отодвинув дверь, она заглянула внутрь. Просторная приемная комната была пустой, кроме статуй пары сторожевых псов на каменных постаментах. Она открыла ставни, чтобы лучше рассмотреть их. Серый утренний свет пролился в комнату, и новые каменные полы засияли. Она прошла к одной из собак, статуи казались идентичными.

Сторожевой пес, как и все статуи снаружи, был символом защиты, но в глазах этих собак были рубины, вырезанные так, что в них виделась глубина. Казалось, гончие видят ее, следят за ее движениями. Эффект был таким натуральным, что она задрожала, плотнее запахнулась в шелковый халат. Она отвела взгляд от рубиновых глаз и заметила у пса рожки с ее указательный палец длиной, вырезанные из нефрита.

Она коснулась тупого конца рога и отдернула руку, а потом провела кончиками пальцев по большой лапе зверя. Камень был теплым, словно стоял часами на солнце, а не в холодном пустом зале. Чжэнь Ни повернулась к двери, что могла вести в спальню или кабинет. Не в силах избавиться от ощущения, что за ней следят, она огляделась. Но были лишь неподвижные статуи псов, их рубиновые глаза сияли в свете утреннего солнца.

Она отодвинула дверь с вырезанной сценой охоты и вбежала, не глядя. Комната была для кабинета, на одной стене были полки из красного дерева. Но на них ничего не было, даже слоя пыли на поверхности. В воздухе был странный запах. Навевал воспоминания, но она не могла понять, какие. Она пошла к двери, собираясь пробежать мимо зловещих гончих, когда ее носки споткнулись обо что-то на гладком каменном полу.

Чжэнь Ни посмотрела на помеху. На земле лежало что-то, похожее на серебряное кольцо, слишком большое для ее пальца. Она потянулась к кольцу. Металл был холодным и гладким, но поднять не получилось. Оно было как-то приделано к полу. Странно. Чжэнь Ни потянула сильнее, и пол приподнялся, она услышала, как камень скрежещет о камень. Она потрясенно отдернула руку, словно кольцо было раскаленным. Проведя руками по холодному полу, она ощутила тонкие линии, образовавшие квадрат. Что это? Скрытая комната для ценных вещей господина Бэя? Но у него не было шанса ничего спрятать туда. И разве он не спрятал бы его под шкурой?

Чжэнь Ни была уверена, что лезть туда не надо.

Громко прокричал петух, она вскочила на ноги, чувствуя под волосами пот. Рассвет прошел, ей пора в комнату, на случай утреннего визита господина Бэя. Как она могла поступить так глупо? Она слишком долго бродила по поместью.

Она тихо задвинула дверь комнаты и прошла мимо статуй собак во двор. Пусто. Она выскользнула и закрыла дверь приемной комнаты, а потом поспешила по мощеной тропе обратно. Но она заблудилась, попадала из одного двора в другой. В одном был фонтан из грубого камня, что был вдвое выше нее. Вода тихо падала в пруд внизу. Другой двор был с красивой беседкой с нефритовой крышей. Колонны были из нефрита, там были вырезаны облака и драконы. Но Чжэнь Ни не успела остановиться и восхититься видом, она хотела вернуться в свою комнату.

Она так спешила, что, завернув за угол, врезалась в широкую грудь мужа. Вскинув руки, она издала вопль, а потом застыла.

– Я искал тебя, жена, – сказал господин Бэй. – Восхищалась поместьем?

Она прижала ладонь к груди, чувствуя, как колотится сердце.

– Да. Оно прекрасно. Вы постарались, муж.

– Рад, что тебе понравилось.

Он изобразил странную улыбку. Она заставила себя улыбнуться в ответ, щеки не слушались. Господин Бэй был в простой темно-синей тунике и штанах без украшений. Даже пуговица на воротнике была просто черной. Он одевался слишком просто для своего богатства.

– Фруктовые деревья привезли с юга. Экзотические виды, их сложно найти в этих горах. Привезли и почву, чтобы они росли на лучшей земле.

Он долго произносил эти предложения, и Чжэнь Ни ждала, натянутая улыбка прилипла к губам. Она кивнула и повернулась к саду у двери, возле которой они стояли. Деревья и цветы цвели, были яркими, не были похожи на недавно посаженные.

– Вы хорошо постарались, муж, – сказала она.

Он расслабился.

– Я всегда хотел сад.

Она открыла рот, но закрыла его. Как мог он хотеть сад, если жил в богатой семье? Господин Бэй смотрел на нее, глаза почти сияли.

– Теперь у вас сразу несколько садов.

Он огляделся, до нее донесся слабый запах огня.

– Да. И я рад, – и, словно вспомнив свою цель, он спросил. – Можем поговорить в твоей комнате? – он взглянул на тонкий шелковый халат Чжэнь Ни, она скрестила руки на груди. – Ты ведь еще не завтракала?

– Нет. Я пошла погулять и, боюсь, немного заблудилась, – она надеялась, что голос звучал ровно.

– Ориентируйся на лотосы.

– Простите?

– Твоя матушка сказала, что это твой любимый цветок. Мастер вырезал по лотосу на углу каждого здания со стрелкой, указывающей на твою комнату.

– Ах, это очень… продумано, – и это пугало, ведь любой мог найти ее, если знать, как искать. Она не могла избавиться от ощущения, что в своем доме она была добычей.

Он повел ее по крытому коридору, но остановился и указал на угол здания.

– Видишь?

Красиво вырезанный лотос был с листом, указывающим направление для Чжэнь Ни.

– Твоя матушка сказала, что ты путаешься в направлениях. Но ты привыкнешь к поместью со временем.

Она была уверена, что ее незадачливый новый муж не так понял ее мать. Она подавила смешок, выдав его за кашель.

– Вы так добры, муж.

Он неловко похлопал ее по руке, но она скривилась от силы. Но сдержала выражение лица спокойным, и он ничего не заметил.

– Вот и мы, – она уловила в его голосе гордость. – Павильон Лотоса.

Господин Бэй привел ее в комнату в темноте прошлым вечером, и хотя путь освещали красные фонари, она не смогла увидеть всего величия своих новых покоев. Изогнутая крыша была с красной черепицей с позолотой, с настоящим золотом, в чем она почти не сомневалась. Злые нефритовые тигры притаились по углам крыши, готовые прыгнуть. Чжэнь Ни родилась в год Тигра. По две колонны стояли с каждой стороны от входа в ее приемную, и там были нарисованы лотосы всех оттенков розового и всех стадий цветения среди листьев. Геометрический узор на дверях был вырезан в нефрите и позолочен.

– Всего слишком много, – прошептала она.

Она заметила большой прямоугольный пруд с лотосами среди деревьев и цветов во дворе у ее комнаты. Цветы еще не цвели, но летом здесь будет прекрасно.

Они прошли в ее приемную комнату вместе. Стены были бледно-зелеными, комнату украшали акценты розового и золотого, все было романтичным и женственным.

– У вас есть вкус, муж, – она не сдержала удивления. Чжэнь Ни не привыкла к такому количеству украшений.

Господин Бэй издал смешок.

– Я ничего не знаю об архитектуре или красоте. Я нанял лучших мастеров, – он огляделся. – Деньги могут купить все.

Чжэнь Ни вздрогнула. Ее тоже купили для красоты? Господин Бэй забросал ее и семью Юань дорогими дарами, что впечатлили ее строгую матушку и опытного отца. Как торговец, господин Юань видел все лучшее, что могла предложить Ксиа. Она нахмурилась, но ее муж не заметил ее недовольства. Вместо этого он сел на один из резных стульев с бирюзовой подушкой и кивнул на соседний.

Роза принесла чай, фрукты и рис с разными закусками и овощами для завтрака Чжэнь Ни. Ее желудок заурчал. Она была голодна.

Она села и налила чай мужу и себе, но он отмахнулся.

– Я ел. Тебе нужно поесть.

Она вдохнула аромат чайных листьев, а потом сделала глоток. Горьковатый, но все же вкусный. Выбрав любимые закуски, она жадно съела рис, а господин Бэй безмолвно смотрел на нее.

– Тебе нравится новый дом, жена? – спросил он, когда она отставила миску и палочки.

Чжэнь Ни сделала еще глоток чая, а потом вытерла рот салфеткой.

– Это выше моих ожиданий, муж. Я очень рада.

– Большое поместье требует много слуг. Поможешь нанять их?

– Конечно, муж.

– Хорошо, – он кивнул на большой сундук у стены. – Думаю, там хватит денег для этого.

– Спасибо. Я сразу начну.

Его кустистые брови сдвинулись, глаза выкатились еще сильнее.

– И насчет ночей.

Чжэнь Ни невольно покраснела. Она сцепила руки на коленях.

– Да, муж.

– У меня своя комната, и я не буду тебя посещать… для этого.

– Я вам не нравлюсь? – выпалила нечаянно она, играя роль новой жены. Даже если это ее не тревожило, было странно такое слышать.

Чжэнь Ни всегда была любопытной. А все происходящее пахло для нее гнильем.

– Нравишься. Просто я занят другим, – он вскочил на ноги, она удивленно отпрянула. – Для меня пока плохие времена, – господин Бэй склонил голову и оставил ее, а она смотрела, как он уходит на странных маленьких ножках.

Куда она попала? Ей слишком повезло. Богатый муж, который не хотел быть с ней в постели. Он не хотел детей? Должен был хотеть, ведь потерял всю семью, так ведь?

Любовница. У него уже была она, и она подходила ему, а Чжэнь Ни могла пока что расслабиться.

Она встала и склонилась над кедровым сундуком, что был простым среди богато украшенной комнаты. Она подняла крышку и выдохнула. Сундук был полон золотых и серебряных монет, она еще столько не видела. Она провела по ним пальцами, чтобы убедиться, что они настоящие. Они позвякивали. Чжэнь Ни взяла одну золотую монету и присмотрелась. Она еще не видела таких монет. Сделана монета, судя по отметке, была около пятисот лет назад.

Она находила в сундуке монеты столетней и восьмисотлетней давности. Чжэнь Ни прикусила губу и опустилась на холодный каменный пол, забыв, что она в халате и ведет себя неподобающе.

За кого она вышла замуж?

Что он прятал в тайнике в пустом кабинете?

 * * *

Скайбрайт

Брешь показывала голубые небеса и зеленые сады, сцена отличалась от мрачного переулка, в котором они были. Стоун провел ее через портал, треск и покалывание кожи длились дольше, чем в прошлые разы. Все было темно-синим, и от этого болела голова. Раз, два, три… Она медленно считалась, и в груди зародилась паника. Стоун сжимал ее пальцы, и она не хотела признавать, что это успокаивало ее. Он знал, что делает. Но она досчитала до двадцати трех, кожу словно жалили пчелы, и тут они вышли на другой стороне.

Сильно пахло розами и апельсиновыми цветами, острый запах мяты смешивался с ними. Помимо земных ароматов было что-то слабое и эфемерное, ее змеиное чутье не сталкивалось с таким. Пахло, казалось, утренней росой, блестящей на солнце. Они шли по широкой мощеной тропе из нефрита, и такого она еще не видела.

– Что это за место? – прошептала потрясенно она.

– Меня призвала на Гору Небесного спокойствия богиня связей, – сказал Стоун.

– Мы… я там, где живут боги? – поразилась она. Но где еще могли быть такие чистые и сильные запахи? – Ты часто бываешь здесь? – она должна была спросить. Стоун водил ее в глубины ада, она не знала, что он может привести ее и на небеса. Как силен он был?

Стоун улыбнулся, хотя улыбка не коснулась глаз.

– В отличие от преисподней, сюда мне нужно приглашение. Иначе место не откроется для меня.

– Почему тебя призвали?

– Думаю, богиня хочет поговорить о закончившемся Великом сражении. Я получил разрешение привести и тебя.

Она чуть не схватила его за руку.

– Я тоже встречусь с богиней? – Скайбрайт начинала привыкать к чудовищам ада, но этот случай был совсем другим. Она прижала ладонь к груди, к шелковой ткани. – Как мне говорить с ней? Как себя вести?

– Не нужно так тревожиться. Я представлю тебя богине. Можешь выразить уважение поклоном, – Стоун улыбнулся, в этот раз искреннее. Его забавляла ее радость.

Они спускались по витой тропе, идя рядом друг с другом. Она замечала зеленые луга за персиковыми деревьями, полные полевых цветов оранжевого и лилового цветов, они слепили ее яркостью. Журчание воды привлекло ее внимание, и она вытянула шею, увидела чистый пруд вдали, скрытый за соснами.

Она замерла, обхватила себя руками, словно играла в детскую игру.

– Это дракон? – прошептала она.

Стоун замер и проследил за ее взглядом.

Зверь с сияющими голубыми чешуйками опустил голову в воду и пил из пруда. Красные рожки торчали на его лбу, от острой морды спускались длинные темно-серые, синие и белые волнистые усы. Он был высотой с взрослого человека, стоял на четырех толстых ножках.

– Ах, – сказал Стоун. – Фей лунь. Юный. Летающие дракончики часто живут тут под защитой богов.

– Это малыш? – спросила она. – Он умеет летать?

Стоун кивнул, разглядывая существо.

– Многие драконы могут летать. Но фей лунь летает среди облаков. Этот станет больше в двадцать раз.

Дракончик перестал пить и встряхнулся, как собака. От усов разлетались капли. Тело извивалось волнами. Ему это нравилось.

Скайбрайт сцепила руки, чтобы не хлопать.

– Это прекрасно, – она потрясенно качала головой. – Чудесно.

– Много чудесных существ Ксии обитает на этой горе. Но не все такие добрые, как фей лунь. Не будем его беспокоить, – сказал он. – Они стесняются и не привыкли к людям.

Они пошли дальше. Скайбрайт поворачивала голову, смотрела на небо, воспринимала цвета, виды, запахи. Шелестели листья над головой, ветер играл с выбившимися прядями ее волос.

Стоун остановился у беседки с золотыми стенами и нефритовыми колоннами. Изогнутая крыша была красной, нефритовые ступени вели к входу. Она разглядывала резьбу на колоннах, странных существ – драконов, птиц с головами людей среди облаков. Они со Стоуном шли по чистым ступеням. И Скайбрайт поняла, что беседка из золота.

Она сглотнула, ситуация поражала ее. Она увидит настоящую богиню. Скайбрайт заправила пряди волос за уши, пригладила платье влажными ладонями.

Стоун прижал к стене пальцы, и она исчезла, открывая пустой прямоугольный зал, поддерживаемый нефритовыми колоннами. Он прошел внутрь, Скайбрайт спешила за ним. Золотая стена вернулась на место, закрыв вид на зеленый сад.

Она не видела ничего долго, глаза привыкали к мрачному интерьеру. Ее зрение вернулось, и она поразилась размерам места. Они были во дворце. Крыша была выше, чем казалось снаружи. Стены превращались вверху из золотых в синие, а там и в белые, создавая иллюзию, что потолок открывался в небеса.

Через дворец тек ручей. Чистая вода бежала по камням всевозможных цветов. Она услышала пение птицы. Комната была пустой, за исключением золотой клетки, в которой она сама поместилась бы. Она никогда не видела такой птицы. Изумрудные глаза сияли, как камни в заколках Чжэнь Ни. Тело было покрыто лавандовыми перьями, но на крыльях перья были бирюзовыми. Птица была не больше ее ладони, но хвостовые перья были с половину руки, блестели золотом и оканчивались изумрудами. Она разглядывала роскошный хвост птицы. Камешки изумрудов висели на концах золотых хвостовых перьях.

Склонив голову, птица смотрела в глаза Скайбрайт, а потом запела с таким желанием, что ее грудь заболела.

– Она поет о том, что видит в твоем сердце, – сказал Стоун.

Скайбрайт повернулась к нему. Он снова был в серебряно-золотой броне с алыми узорами. Он шел вдоль ручья, сцепив за собой руки. Расслабленный. Словно он был тут каждый день.

– Похоже, ты несчастна, Скайбрайт.

У нее забрали жизнь, что она знала. Она никогда не увидит госпожу и первую любовь. Ее заставляли путешествовать по королевствам со странным бессмертным, пока он не устанет от нее… Птица пела песню ее сердца.

– Откуда ты знаешь, что это не твое сердце? – тихо спросила она.

– Я не чувствую так глубоко, чтобы птица пела с таким пылом, – он встал рядом с ней. – Мне жаль, что ты страдаешь.

– Не настолько, чтобы подарить мне свободу.

Стоун посмотрел на нее, сердце екнуло, когда их взгляды пересеклись. Она ненавидела притяжение к нему.

– И куда бы ты пошла? Была бы служанкой своей госпожи? – он взял ее за руку и потянул, чтобы она оказалась перед ним. Она чувствовала жар его касания, хотя он держал за рукав. – Кем бы ты стала?

Ее губы приоткрылись, но она не знала, что говорить. Без предупреждения золотые стены задрожали, затряслись. Она уже испытывала землетрясения, порой умудрялась устоять, а порой даже падали все склянки со столика Чжэнь Ни. Но не такое. Стены дрожали, шли рябью, она упала. Она с ужасом смотрела на стены, золото стало жидким и стекало.

Птица уже не пела, а скорее кричала. Она прыгала с ветки на ветку, лавандовые перья на горле распушились, птица казалась больше. Она расправила крылья, била ими и кричала в страхе. Это пугало сильнее, ведь так кричало и ее сердце.

Стоун стоял на ногах, возвышаясь над ней. Вода в реке бурлила, капли взлетали в воздух, словно вода кипела.

Скайбрайт дрожала, закрывая руками голову. Стены грохотали вместе с ее сердцем, стучали зубы. Она боялась, что полоток обрушится на нее.

– Что происходит? – прокричала она Стоуну.

Он не смотрел на нее, а глядел прямо в дальнюю часть длинного зала.

Появилась богиня. Ошибиться нельзя было. Она была вдвое выше любого смертного. Казалось, она стояла за водопадом, силуэт шел рябью, а потом она стала размером со Стоуна, но все еще была выше любой женщины, что знала Скайбрайт. Она пялилась на богиню, а лицо ее было прекрасным, черты сияли. Но там был и холод, и хотя богиня была похожа на человека, но она была таким же человеком, как древняя сосна или неподвижный валун, как луна.

Она думала, что хотела броситься к ногам Стоуна, когда впервые встретила его, почитать его. Но она знала мало. Не владея собой, Скайбрайт уткнулась лбом в холодный пол трижды, охваченная неуправляемой дрожью. Она не могла отвести глаз от лица богини. Она знала, что ее рот раскрыт, но не могла заставить себя закрыть его.

Богиня была в платье, что водой растекалось в стороны, цвета постоянно менялись. Эбонитовые волосы были собраны в две густые петли на голове, украшенные рубинами и изумрудами. Камни мерцали, словно глаза, среди волос богини. Она посмотрела на Стоуна.

Он опустился на колени и склонил голову.

– Приветствую, богиня связей, – прошептал он. Скайбрайт почти вскрикнула. Она никогда не видела, чтобы Стоун так себя вел.

– Ты поздно, – сказала богиня. Ее голос был ясным, напоминая Скайбрайт холод осеннего утра. Он отражался от стен зала. Птица притихла, когда заговорила Бессмертная.

– Я пришел, как только…

Богиня подняла руку, и Скайбрайт увидела, что ее ногти жемчужно-радужные. Стоун закрыл рот, челюсть напряглась. От него исходил страх, этот кислый запах был удивителен. Он был растерян. Не ожидал такого приема.

– Ты плохо постарался. Брешь между преисподней и смертным королевством открыта, – ее рука была поднята, словно она была готова атаковать.

Глаза Стоуна расширились от удивления, он плавно поднялся на ноги.

– Нет, это невозможно, леди. Я убедился…

– Не спорь со мной, – голос богини стал тише, от этого угрозы стало больше. Богиня не пахла, Скайбрайт не могла уловить ее, но ее окружало напряжение. Гнев ощущался странно.

Скайбрайт боролась с желанием изменить облик. Она была сильнее в демоническом виде, но боялась, как это воспримет богиня. А если богиня ранит Стоуна? Или даже убьет? Что тогда будет с ней? Она замерла, не желая привлекать внимания злой богини. Она не хотела умирать тут.

Темный взгляд Стоуна опустился на сжавшуюся Скайбрайт, он дернул пальцем. И продолжил говорить, а богиня отвечала ему, но Скайбрайт не слышала. Он украл у нее слух. Но она уловила шорох перьев птицы сзади, и Скайбрайт поняла, что Стоун магией сделал разговор личным.

Она потрясенно смотрела, как богиня и Стоун продолжают спорить, их лица выражали эмоции. Но тут Стоун сжал пальцы, это было эквивалентом сжатых кулаков у смертного, и опустил голову, подчиняясь богине. Рука богини опустилась, и Скайбрайт услышала шелест ветра и дождя.

– Не используй свою жалкую магию в моем дворце, Стоун, – сказала она. – Дитя-полудемон может слышать все, что я говорю, и она будет свидетелем твоего наказания.

И руки Стоуна сжались в кулаки.

– Твоя работа – хранить договор между смертными и преисподней, чтобы, когда откроются бреши, монахи были готовы сражаться с демонами, закрыть брешь жертвой. Но она осталась открытой. Ты не справился с простым заданием, – богиня связей приблизилась к Стоуну, замерев на расстоянии руки. – За твое непослушание я лишаю тебя твоего статуса.

Стоун вскинул голову, недоверчиво глядя на богиню.

– Прошу, я все исправлю, госпожа.

– Но помощи от богов не жди. У тебя есть десять дней, или ты умрешь, – она драматично всплеснула руками. – Я оставлю тебе минимум магии, чтобы ты помнил, что потерял, – слова богини гремели силой, отражаясь от стен. Скайбрайт сжалась, а богиня прижала пальцы к вискам Стоуна.

Он застыл, потрясенный, и беспомощно смотрел в глаза богини.

Ослепительный белый свет потек из ее пальцев, пронзая лучами лицо Стоуна. Он вскрикнул, его тело затряслось, сначала слабо, а потом его словно затрясли за плечи невидимые руки.

Свет обжигал глаза, но Скайбрайт не могла отвернуться. Богиня склонила голову и сказала.

– Отвернись, дитя, – если Стоун говорил ей на ухо, даже если стоял вдали, то богиня говорила внутри Скайбрайт. А потом богиня добавила. – Если будешь смотреть на него, временно лишишься зрения.

Испуганная Скайбрайт закрыла глаза, не слыша ничего, кроме своего неровного дыхания, комната пульсировала силой. Когда дрожь утихла, а белизна медленно угасла, она набралась смелости и приоткрыла один глаз.

Богиня и Стоун стояли, как и до этого, но Стоун был в поношенной тунике и грязных штанах, как у бедняков.

– Ты уже не так силен, как был, Стоун, – сказала богиня, словно выносила приговор, а ведь так и было, как поняла Скайбрайт. – Может, это научит тебя не переходить границы, фермерский мальчишка, – богиня повернулась к Скайбрайт плавным движением, ее жидкое платье растекалось от движения. Скайбрайт попятилась на четвереньках. – Теперь он уязвим для твоего яда, кроха. Делай с ним, что пожелаешь, – и на этом она испарилась из виду, как роса на солнце.

Стоун не шевелился, но тут пошатнулся. В миг Скайбрайт приняла змеиный облик. Он рухнул без грации, и она подставила хвост, чтобы он не ударился головой об пол. Она подползла к нему. Его веки трепетали, он сосредоточился на ее лице. Глаза его теперь были светлее, темно-карими, как камфоровое дерево.

– Богиня, – прошептал он.

Скайбрайт не знала, звал ли Стоун богиню связей или просто восклицал.

– Она бросила тебя, – прохрипела Скайбрайт, и его глаза закатились. Он потерял сознание.

Глава пятая:

Скайбрайт

 Скайбрайт сидела со Стоуном часами. Никто больше не заходил в волшебный зал. Певчая птица запела снова, как только богиня ушла, запела о потере. О предательстве. Она знала, что это песня сердца Стоуна. Она изучала его лицо, удивленная его преображением. Был ли он теперь, как и она, чем-то средним между смертным и бессмертным?

Черты его лица смягчились, челюсть и скулы уже не были такими острыми. На щеках появились веснушки, и возле глаз раньше не было тонких линий. Она подняла его руку, ощутила мозоли на ладони. Ногти были коротко обрезаны, под ними была грязь. Его кожа стала золотистой, темной по сравнению с ее бледной кожей. Стоун придавал себе вид величавого воина из прошлого, а сам оказался фермерским мальчиком, которого по прихоти богов забрали с полей. Почему он был избран? За красоту? Или за то, какой он?

Он издал тихий стон, она склонилась ближе. Он дышал ровно, так же билось и его сердце. Он улавливала это обостренными змеиными чувствами. От него все еще пахло лесом и землей, но запах стал слабее, словно выветрившиеся духи. Она вдыхала, склонившись, наслаждаясь такой свободой, пока он был без сознания. Стоун всегда управлял всем, в том числе и их общением. Как будет теперь?

– Что ты делаешь? – прохрипел Стоун.

Ее лицо было прижато к его шее, она удивленно отпрянула.

– Ничего. Убеждалась, что ты не умер, – она скривилась от чудовищного звука своего голоса.

Он выдохнул, словно издал смешок, и скривился.

– Решила все-таки погрузить в меня клыки?

– Богиня сказала, что теперь мой яд может тебя убить, – сообщила она.

– Потому у меня так болит голова? – он скривился и снова закрыл глаза.

– Я не использовала яд…

– Почему? – он приоткрыл глаз, взглянув на нее, так напоминая мальчика, что она опешила. – Ты могла избавиться от меня.

– Я поймала твою голову, когда ты падал. Иначе она разбилась бы, как дыня.

Скайбрайт выгнула спину и прошипела:

– Я не убиваю людей для развлечения.

– Спасибо, Скайбрайт, что спасла мой череп, – он подвинул голову и понял, что она лежит на ее змеином хвосте. Стоун скользнул взглядом по изгибу ее бедра, покрытому алыми чешуйками, задержался на обнаженной груди. Он ярко покраснел, она еще таким его не видела. Он попытался встать. Ее обнаженность не вызывала у него такой реакции. – Ай! – Стоун прижал ладонь к виску. – Голова. Похоже она уже разбилась.

– Удивительно, что тебе не еще больнее.

Он согнулся, обхватил себя руками и шатался, как пьяный.

Она обвила хвост ближе к себе.

– Может, тебе нужно еще отдохнуть.

– Воды, – ответил он.

– За тобой ручей, – вода успокоилась, когда богиня ушла, и поверхность ручья поблескивала.

Он тряхнул головой, пробормотал что-то. Керамическая чашка воды появилась у его ног. Стоун выпил все, а потом вытер рот рукой.

– Я не испытывал жажды две тысячи лет, – он посмотрел на пустую чашку, вытянул руку и осмотрел себя. – Я похож на крестьянина.

– Ты вроде таким и был.

Стоун удивленно провел руками по пыльной тунике.

– Богиня, – сказал он снова и взглянул на нее. – Почему ты еще здесь?

– А куда мне идти? Выхода нет, я не знаю, как отсюда уйти. И я не могла оставить тебя.

– Не могла? – он почти улыбнулся, появились морщинки у глаз. Он отличался от Стоуна, которым был пару часов назад.

Скайбрайт фыркнула.

– Не шути так. Я не знаю обратного пути.

– Ты потрясающая в змеином облике. Ты знала?

Она не ответила. Только Стоун мог считать ее демонический облик потрясающим. Он произнес еще одно заклинание и взмахнул рукой, чтобы открыть портал. Ничего не случилось. Он попробовал еще и еще. Он выругался достаточно громко, чтобы птица возмутилась в ответ.

– Не могу призвать портал, – но он все еще пытался, произносил заклинание громко, взмахивал рукой сильнее, хмурился. – Чертовы боги, – выдохнул в конце он.

– Хватит, Стоун, – сказала она. Его злость и бессилие были горькими на ее языке. – Мы попали в ловушку?

– Нет. Пока этого не захочет богиня. А я не думаю, что она хочет, чтобы мы остались здесь, – он склонил голову. – Коснись рукой стены и прикажи ей открыться для тебя.

– Сделаем это, – прохрипела она.

Но вместо этого Стоун опустился на пол. Его отчаяние ощущалось даже физически.

– Я думала, что ты сказал богине, что исправишь это, – сказала Скайбрайт.

Его широкие плечи тряслись, на один ужасный миг она подумала, что он плачет. Но он поднял голову, и она поняла, что он смеется.

– Как? Я не могу даже сделать портал, – он смеялся на грани истерики.

Она скрестила руки, нежная кожа коснулась гладкой чешуи. Она пыталась приободрить юношу, что был полон отчаяния, сделать его снова тем уверенным, с которым она была.

– Сначала вернемся в царство смертных. С небес ты брешь не закроешь.

Его губы изогнулись, он вытер глаза.

– Так практично, – он неровно поднялся на ноги. – Ты всегда была такой практичной, Скайбрайт?

– Да, – ответила она и коснулась пальцами золотой стены, которая после исчезновения богини стала твердой. – Идем. У нас мало времени.

Стена стала водой, напомнила платье богини, а потом все четыре стены исчезли. Большие колонны поддерживали изогнутую крышу, но перед ними раскинулась Гора Небесного спокойствия. С их высокой точки казалось, что они парят в небе. Облака проносились мимо, и она будто смогла бы коснуться их, если бы поднялась на хвосте. Ручеек продолжал течь через дворец, но в зеленых садах становился шире.