Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 1 Трамплин для прыжка(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

– Ещё один важный момент, – добавил Гарф. – Дирижабли хорошо работают в холодную погоду. Чем холоднее воздух, тем он плотнее, тем больше грузоподъемность дирижабля.

– Стоп-стоп-стоп! – остановил его Хрущёв. – А трубы ваш дирижабль возить может?

– Да запросто, – ответил Устинович. – И возить, и сразу на место укладывать. Легко и непринуждённо. А куда возить-то надо?

– В Сибирь, – ответил Никита Сергеевич. – Я получил сведения, что там у нас имеются богатые залежи нефти и газа. Но районы труднодоступные, осваивать их будет непросто.

– Вот там дирижабли тоже пригодятся, – кивнул Гарф. – Можно целиком собранные дома на точку забрасывать. Ну, эти... сборные домики вахтовые.

– Так, – решился Хрущёв. – Давайте построим один дирижабль. Сначала – не самый большой. Я хочу посмотреть, что он может. Насчёт патрулирования с ракетами – это вы, товарищи, загнули. Меня-то, дурака старого, вы ещё сможете уболтать, но вот наших военных – вряд ли. Георгий Константинович вас на смех поднимет.

– Тут, Никита Сергеевич, нужна реальная демонстрация возможностей, – подсказал Бартини. – Давайте сначала построим один дирижабль. Небольшой. Убедимся, что всё получается. Потом построим другой. Большой. Подцепим к нему пусковую установку с ракетой – кораблю ведь нет разницы, что возить – хоть трубы, хоть ракету. А мы устроим демонстрацию для военных. И в народном хозяйстве оба корабля так или иначе пригодятся.

– Погодите, товарищи, а ведь до войны у нас эти ваши дирижабли где-то под Москвой строили, – вспомнил Хрущёв. – Нобиле ещё там работал, итальянец.

– Совершенно верно, Никита Сергеич. Строили мы их в Долгопрудном, 28 километров от Москвы, – ответил Гарф. – Кстати, последний корабль, "СССР В-12бис" мы в 1947 году построили. Там вся инфраструктура осталась в целости. С 1951 года на части нашей территории делают зенитные ракеты, но наши эллинги ещё сохранились.

– Обязательно приеду к вам, посмотреть, как только вы построите первый дирижабль, – улыбнулся Хрущёв.

– А мы можем прямо на нём за вами прилететь, Никита Сергеевич, – в свою очередь улыбнулся Устинович. – И подобрать вас прямо на Красной площади. Если ваша охрана позволит, конечно...

– Борис Арнольдович, будете Главным конструктором? – спросил Хрущёв.

– Главным, думаю, не стоит, – ответил Гарф. – Главный – это больше администратор, чем конструктор. Вот замом по технической части – с удовольствием.

– Договорились, – кивнул Хрущёв.

Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об использовании аэростатов в интересах народного хозяйства» вышло 25 февраля 1954 года (АИ). Главным конструктором вновь созданного Долгопрудненского конструкторского бюро автоматики, оно же ОКБ-424 был назначен Михаил Иванович Гудков, тот самый, что участвовал вместе с Лавочкиным в создании истребителей ЛаГГ-1 и ЛаГГ-3. Замом по технической части стал Борис Гарф, шеф-пилотом вновь созданной фирмы – Владимир Устинович.

Были выделены средства на восстановление производства и постройку двух дирижаблей – одного объёмом 10000 м3 и второго, объёмом 100000 м3.

(В реальной истории выпуск аэростатов в Долгопрудном был возобновлён в 1956 году, в связи запусками американских разведывательных аэростатов над территорией СССР.)

19. Реформа экономики

В начале февраля 1954 года Хрущёв был плотно занят целинным проектом, но уделил время для разговора с Келдышем и Косыгиным – слишком важными были обсуждаемые вопросы, чтобы откладывать их надолго.

Собрались в кремлёвском кабинете Хрущёва. Вначале решили обсудить вопросы науки.

– Мстислав Всеволодович, – обратился к Келдышу Хрущёв. – Что скажете о полученной нами документации?

– Полагаю, она сэкономит нам не один год научных исследований и не один миллиард рублей, – ответил Келдыш. – Достаточно полная и достоверная документация, Никита Сергеич. Я уже сделал некоторые распоряжения, в основном, по экспериментальной проверке отдельных теоретических положений. Провести все намеченные эксперименты мы ещё не успели, но те, что уже провели, полностью подтвердили теоретические выкладки из "тех документов"

– Ну, в этом я и не сомневался, – сказал Хрущёв. – Мстислав Всеволодович, меня сейчас больше интересуют не эксперименты для подтверждения теорий, а реальные результаты.

– Прежде всего – электроника. Массовое производство микросхем. Не надо много и разных, надо – несколько основных видов, но – очень много, чтобы получалось в розницу недорого. Нужны, прежде всего, микропроцессоры и микросхемы памяти для ЭВМ, и ещё эти, для связи. Ну, для тех радиотелефонов.

– Я понял, – кивнул Келдыш. – НИИ-35 добился больших успехов. Сейчас они организовали на своей площадке опытный производственный комплекс и пробуют выпускать микросхемы небольшими партиями. Очень уж сложный и длительный техпроцесс. Если получится – будем увеличивать объёмы, но тогда нужно специализированное производство. Строительство в Зеленограде началось, но, сами понимаете, это не быстро. К тому же всё оборудование фактически самодельное. И на Западе не закупишь – там такого оборудования тоже ещё не существует.

– Хорошо, – кивнул Хрущёв. – Вторая задача. Скоро нам придётся принимать новую программу строительства военно-морского флота. Я вначале хотел обойтись по минимуму – подводными лодками. Ну, не верю я, что в случае серьёзного боестолкновения наш флот сумеет противостоять американскому. Собственно, и адмирал Кузнецов это подтверждает (на самом деле Кузнецов подтвердит это лишь осенью 1954 года во Владивостоке, но Хрущёв, уже прочитавший об этом в "документах 2012" немного перепутал. Ему ведь уже почти 60 лет.)

– Но адмирал меня убедил, – продолжил Хрущёв, – что, помимо решения непосредственно военных задач, флот выполняет также функцию психологического давления на вероятного противника. И с этим подводные лодки справиться не могут. Для таких демонстрационных действий нужны достаточно крупные, хорошо вооружённые надводные корабли.

На самом деле, Хрущёв также прочёл об этом в "документах 2012", но минутный приступ самолюбия не позволил ему признаться в ещё не совершённых ошибках. Келдыш и Косыгин, также ознакомившиеся с документами "Особой папки", это поняли, но возражать не стали.

– У нас сейчас находятся в стадии достройки несколько крейсеров, – сказал Хрущёв. – Как вы знаете, в "той истории" я приказал разделать их на металл. Признаю, глупость сделал. Пожалел нефти – уж очень эти крейсеры прожорливые.

– Сейчас ситуация изменилась. С открытием Самотлорского месторождения в Сибири нефти у нас будет хоть залейся. Но эти крейсеры, на самом деле, устарели ещё у достроечной стенки. Это – корабли вчерашнего дня, построенные по довоенным и ранним послевоенным проектам. Красивые, мощные – и беспомощные. Стратегического вооружения они не несут, зенитно-ракетного оружия не имеют. Следовательно, на обороноспособность страны практически не влияют.

– Я хочу переоснастить эти крейсеры современным оружием. Оружия этого, на самом деле, пока ещё нет. Но скоро будет. И вы, Мстислав Всеволодович, мне в этом поможете.

– Никита Сергеич, корабельное оружие немного не по моему профилю, – улыбнулся Келдыш.

– Нет-нет, – успокоил его Хрущёв. – С ракетным оружием разберутся специалисты. Тут я даже не беспокоюсь. А вот перспективные системы вооружений, системы управления огнём, информационные системы театра военных действий, космическая спутниковая система глобальной навигации и позиционирования – вот это без вашей помощи нам не создать.

– Стоп-стоп-стоп, Никита Сергеич, – обалдел от напора Первого секретаря ЦК академик Келдыш. – Ещё раз и поподробнее, пожалуйста. Для начала – что такое информационная система театра военных действий?

– Все боевые единицы на театре военных действий, вплоть до командира отделения и отдельных снайперов и войсковых разведчиков оснащаются мини-компьютерами, объединенными в беспроводную информационную сеть, – пояснил Хрущёв. – Когда каждый из них видит противника, он вносит данные о противнике в свой компьютер, откуда они передаются в общую базу данных. Таким образом, командующий и все остальные видят всю картину в целом. Командующий может отдать приказ на поражение цели, выбрав для этого оптимальные средства. Шансы попасть в окружение также резко снижаются, так как известно, где противник.

– Так американцы будут воевать через 60 лет, Если мы сумеем наладить выпуск микросхем и жидкокристаллических экранов для микрокомпьютеров, а также – специально обращаю ваше внимание – достаточно ёмкие и небольшие литий-полимерные аккумуляторы емкостью до 6000 миллиампер-часов, мы тоже сможем построить подобную систему. Если повезёт – даже раньше американцев.

– С ума сойти, – пробормотал Косыгин. – Никита Сергеич! Это сколько ж денег надо в такую систему вбухать?

– Спокойно, Алексей Николаич! Партия обо всём подумала! – усмехнулся Хрущёв.

– Что, на Солнце полетим ночью? – не удержался Келдыш.

Все трое захохотали.

В "Особой папке", помимо разоблачительных документов по политической и экономической тематике, нашёлся текстовый файлик, озаглавленный "Афоризмы и анекдоты". Он содержал образцы юмора из 2012 года.

Хрущёв и до получения информации из будущего регулярно отслеживал, что говорит народ о нём и о политике партии. Эту информацию ему регулярно поставлял руководитель госбезопасности.

Теперь сначала Хрущёв с сыном, Серов, а затем – Косыгин и Келдыш тоже прочитали этот файл. Юмор из будущего оказался едким, злым, с отчётливым привкусом горечи и ностальгии по утраченной Родине. Хрущёву там был отведён целый раздел. Но, по сравнению с тем, что говорили в бывшем СССР о своём современном правительстве, парламенте, чиновниках, капиталистах и Православной церкви, Никита Сергеевич понял, что ему ещё повезло...

Теперь же, эти несколько человек, прикоснувшихся к Тайне, периодически цитировали то одну, то другую фразу из этого файла, фразы, понятные только им одним.

– Технологии микрокомпьютеров и связи будем развивать как технологии двойного назначения, – пояснил Хрущёв. – Вы же читали: в будущем эта самая "сотовая связь" приносит капиталистам огромные доходы. Население оплачивает и связь, и эти самые "смартфоны", "планшеты", потому что населению это удобно и интересно... Это гигантская индустрия, приносящая фантастическую прибыль. И всё эти деньги достаются капиталистам.

– В нашем социалистическом обществе капиталистов нет и быть не может. Сотовая связь у нас будет государственной, доступной каждому и недорогой. Тем более, на самом деле, с телефонизацией населения у нас беда. Один телефон на 100 квартир, и тот – во дворе, в будке – это, по цивилизованным меркам середины 20 века – кошмар.

Как видите, сотовая связь будет востребованной. А все доходы от неё пойдут в бюджет. Так что, Алексей Николаич, не волнуйся, всё, что сейчас на электронику затратим, отобьётся очень быстро и в многократном размере.

– Но ведь... эти микросхемы... они же секретные! – удивился Келдыш. – Мы что, дадим населению доступ к секретной технике?

– Именно, Мстислав Всеволодович, дадим! И наша ошибка в той истории, что не дали! – безапелляционно заявил Хрущёв. – Теперь мы эту ошибку исправим. Поясняю. Сейчас Гладков осваивает технологию ультрафиолетовой фотолитографии, затем будет переходить на рентгеновскую. У американцев ничего подобного пока нет. Даже если им в руки попадёт такая микросхема, воспроизвести её прямо сейчас они не смогут. А к тому времени, когда смогут, мы уже уйдём в проектировании электроники так далеко вперёд, что теперь уже не мы, а американцы будут в роли "вечно догоняющего"

– Ну... не знаю... если получится, конечно, будет здорово, – недоверчиво протянул Келдыш.

– Обязательно получится, Мстислав Всеволодович! Должно получиться! – сказал Хрущёв. – А если не получится, наши с вами дети снова будут жить при капитализме. Вы что, этого хотите?

– Нет, конечно, – ответил Келдыш. – Но это такой гигантский проект...

– На самом деле, он ещё более гигантский, чем вы думаете, товарищи, – усмехнулся Хрущёв. – Но об этом чуть позже, в экономической части.

– Да, а насчёт перспективных систем вооружений? – спросил Келдыш.

– Именно, – Хрущёв встал и отошёл к столику у стены, на котором стояло что-то, накрытое домашней кружевной салфеткой, странно смотревшейся в казённой чопорной сухости кремлёвского кабинета. – Смотрите.

Он снял салфетку. Подошедшие Келдыш и Косыгин увидели кустарно выполненную модель, сделанную из бумажной трубки, проводов, трансформатора и батареи конденсаторов. Модель была включёна проводом в электрическую розетку.

– Сын сделал, – с гордостью пояснил Хрущёв.

Первый секретарь ЦК с удовольствием вложил в бумажную трубку десятиграммовую гирьку от аптечных весов. Щёлкнул сначала одним выключателем, отчего на модели зажглась лампочка от карманного фонарика. Чуть подождал и щёлкнул вторым выключателем.

Гирька со свистом перелетела кабинет и с силой впечаталась в дубовую стеновую панель.

– Электромагнитная пушка? – догадался Келдыш.

– Именно, Мстислав Всеволодович, именно! – улыбнулся Хрущёв. – Американцы в 21 веке собираются ставить электромагнитные пушки на свои корабли. Правда, у них будет использоваться другая модификация – рельсотрон. Можете порекомендовать специалистов, которым можно было бы поручить эту работу?

– Надо подумать... – задумался Келдыш. – Петр Леонидович может помочь, но он больше теоретик...

– Капица? – уточнил Хрущёв.

– Да, – кивнул Келдыш. – Знаете, Никита Сергеич, я бы обратился в МЭИ, к Кириллину. Владимир Алексеевич Кириллин, зам. директора МЭИ, преподает на кафедре инженерной теплофизики. Дело в том, что рельсотрон, в отличие от пушки Гаусса, которую вы нам так эффектно продемонстрировали, работает по принципу разгона снаряда разрядом плазмы. А это как раз та область, которой занимаются и Пётр Леонидович, и кафедра инженерной теплофизики МЭИ.

– Вам виднее, Мстислав Всеволодович, – согласился Хрущёв, записав данные Кириллина себе в блокнот. – Я вас попрошу от моего имени переговорить с Владимиром Алексеевичем и Петром Леонидовичем, и поставить им задачу. Постановление ЦК пока что принимать не будем, проведём финансирование по общим фондам перспективных разработок. Сделаете?

– Не вопрос, Никита Сергеич, конечно, – кивнул Келдыш. – Задача очень интересная, полагаю, Владимир Алексеевич возьмётся за неё с удовольствием.

– Спасибо, Мстислав Всеволодович, – сказал Хрущёв. – Ещё вопрос. Вы передали информацию по поводу лазеров?

– Да, конечно, – подтвердил Келдыш. – Александр Михайлович и Николай Геннадьевич, конечно, очень удивились... (будущие академики А.М. Прохоров и Н.Г. Басов, получившие в 1964 году Нобелевскую премию за создание лазера. В реальной истории изобрели первый квантовый генератор сантиметрового диапазона – мазер – в 1954 г, впоследствии Н.Г. Басов в 1959м теоретически обосновал создание лазера. В 1959 Н.Г. Басов и А.М. Прохоров получили Ленинскую премию.)

– Ну, ещё бы... – усмехнулся Хрущёв. – Вы им объяснили, насколько важна для страны эта работа?

– Да, да, они это понимают, – кивнул Келдыш. – Они, скорее, удивились тому, что получили столь весомое подтверждение тем идеям, которые у них уже родились теоретически. Александр Михайлович прямо сказал, что разведка, конечно, сэкономила им годы работы, но отняла море удовольствия от самостоятельного открытия.

Хрущёв понимающе улыбнулся.

– Передайте Александру Михайловичу, что у него ещё будет возможность вволю заниматься наукой и получать удовольствие от открытий, – сказал Никита Сергеевич. – А пока стране нужны системы наведения для высокоточного оружия и системы передачи данных по оптоволоконным сетям. (Термин "волоконная оптика" появился в 1954 г, так что фантастики тут практически нет. Ну, если только самая малость)

– А теперь, товарищи, давайте обсудим вопросы экономики, – предложил Хрущёв.

– Да-да, – с кривоватой ухмылкой покивал Косыгин. – Заодно обсудим, где страна возьмёт денег на эти научные эксперименты.

– Алексей Николаич, судя по всему, считает, что старый дурак Хрущёв в очередной раз решил разорить страну, – усмехнулся Никита Сергеевич.

– Ну, Никита Сергеич, я этого не говорил! – вскинулся Косыгин. – Но, согласитесь, проблемы у страны действительно серьёзные, а вы с Мстиславом Всеволодовичем здесь такие планы строите, что волосы дыбом встают.

– Я вас очень хорошо понимаю, Алексей Николаич, – кивнул Хрущёв. – Потому и пригласил вас.

– Вот, кстати, Никита Сергеич, – вдруг прямо спросил Косыгин. – Вы же знаете из "тех документов", что я в "том будущем" одобрил ваше отстранение от власти. Почему же вы доверили мне Тайну?

– Ну, Алексей Николаич, чтобы между нами не было никаких недомолвок, проясним всё сразу, – ответил Хрущёв. – В тех же самых документах чёрным по белому написано, что вы будете самым успешным Председателем Совета Министров за всю историю СССР. А восьмая пятилетка, которой вы руководили, в "той истории" была самой успешной из всех. Одного этого мне достаточно, чтобы предложить вам начать ваши реформы экономики как можно раньше.

– А что до моего отстранения в "той истории"... Ну, для начала, признаем, что я местами действительно допустил серьёзные ошибки. Да, признаю! Хотя пока у нас начало 1954 года, и мне только предстоит их совершить... тьфу, чёрт! – Хрущёв запутался в темпоральных парадоксах, и смущённо улыбнулся. – Теперь-то уж, понятно, я такую х..ню пороть не стану. Насчёт того, что моя политика была "не ленинской", я с вами, конечно, не согласен, это уж вы, Алексей Николаич, загнули! Ладно, спишем на напряжённость тогдашнего политического момента.

– Короче говоря, я признаю, что в руководстве экономикой страны вы понимаете больше меня. Поэтому, следующим Председателем Совета Министров после Маленкова будете вы, а не Булганин, – решительно заявил Хрущёв.

– Гм... – ошарашенный Косыгин не знал, что и сказать, – Это большая ответственность, Никита Сергеич... Не знаю, готов ли я... Постараюсь оправдать высокое доверие партии...

– Уверен, что оправдаете, Алексей Николаич, – кивнул Хрущёв. – А теперь расскажите, что вы предлагаете реформировать в экономике с учётом информации из "тех документов".

– Ну, первый этап реформы, судя по "документам", в "той истории" дал достаточно хорошие результаты, – начал Косыгин. – Поэтому первоначально предлагаю придерживаться того же курса. Сейчас нам будет даже проще – совнархозы мы организовать не успели, не потеряем времени на их ликвидацию. А вот многоступенчатую систему управления промышленностью считаю необходимым сократить до двух, максимум – трёх звеньев, то есть – министерство, объединение, предприятие. Нечего плодить номенклатуру, которая потом станет критической массой, разрушившей государство.

– Я бы ещё добавил, – вставил Келдыш, – нам нужна единая государственная система обучения и подготовки партийных и хозяйственных руководителей. А то сейчас получается, что на руководящие посты часто попадают люди, не имеющие профильного образования по данной отрасли. А некомпетентность руководящих кадров потом нам дорого обходится.

– Дельное предложение, – кивнул Хрущёв. – Надо его проработать более подробно. Продолжайте, Алексей Николаич.

– Директивные плановые показатели сократим, – продолжил Косыгин. – Оставим задания по общему объёму продукции в действующих оптовых ценах; важнейшей продукции в натуральном измерении; общему фонду заработной платы; общей суммы прибыли и рентабельности, выраженной как отношение прибыли к сумме основных фондов и нормируемых оборотных средств; платежам в бюджет и ассигнованиям из бюджета; общему объёму капитальных вложений; заданий по внедрению новой техники; объёму поставок сырья, материалов и оборудования. (цитируется по ru.wikipedia.org)

– Поддерживаю, – кивнул Хрущёв.

– Предприятиям дадим больше самостоятельности, – продолжил Косыгин. – Собственно, сделаем так, как в "той истории" сделали, только раньше. И главное – государственные закупочные цены должны обеспечивать рентабельность предприятий. В том числе – предприятий сельского хозяйства. Да, Никита Сергеич, закупочные цены на сельхозпродукцию будем поднимать, а низкие потребительские цены на основные продукты питания будем держать за счёт дотаций из средств, вырученных за импорт нефти и газа. Пока, поначалу, – успокоил вскинувшегося было Хрущёва Косыгин. – Потом, когда уровень жизни населения поднимется, цены можно будет слегка повысить – это уже не будет так болезненно. Да и к тому времени появятся другие источники финансирования, за счёт формирования новых статей спроса. Это я о вашей электронике говорю.

– Собственно, на первом этапе я ничего особо нового не предлагаю, так как мы и от этих мероприятий получим значительный экономический рост. Главное – на последующем этапе не профукать его результаты.

– На самом деле, некоторые корректировки по сравнению с реформой, описанной в "тех документах", я запланировал, – уточнил Косыгин. – В "тех документах" основными причинами свёртывания реформ названы политический и технологический застой, сопротивление консервативных членов Политбюро, завышенные военные расходы, непосильные для экономики страны, огромные кредиты, выданные Советским Союзом странам третьего мира, декларировавшим развитие по социалистическому пути. Это слишком большая тема для нашего затянувшегося совещания.

– Нам надо избежать технологического застоя, а для этого нужна экономическая схема, которая будет стимулировать уменьшение себестоимости. Поскольку цены будут фиксированными, единственный способ получить больше прибыли – снижать себестоимость. Но если вся прибыль будет уходить в бюджет, кого будет волновать себестоимость?

– То есть, Алексей Николаич, вы предлагаете оставлять часть прибыли на предприятиях для стимулирования уменьшения себестоимости? – переспросил Хрущёв.

– Да, – кивнул Косыгин. – Более того, прямо разрешить руководителям всех рангов создавать премиальные фонды, которые будут расходоваться на премирование отличившихся работников. То есть, если инженер или рабочий придумал, как снизить себестоимость продукции без ущерба для качества, он получает премию.

– Скорее, его начальник получит премию, – усмехнулся Хрущёв. – А рабочий или инженер хрен чего получит. Надо, чтобы это премирование утверждали партийный и профсоюзный комитет предприятия. Как только в деле появляются живые деньги, вокруг тут же начинают копошиться разного рода жулики. Поэтому партийный и профсоюзный контроль необходим.

– Согласен, – кивнул Косыгин. – Этот вопрос надо будет проработать более подробно. Второе важное изменение, которое я считаю необходимым – кардинальная реформа сферы услуг.

– Наша сфера услуг – это, товарищи, притча во языцех... Я сейчас буду говорить крамольные вещи, но мне кажется, что в сфере услуг свободное предпринимательство будет эффективнее плановой экономики.

– Погоди, погоди, Алексей Николаич! – возмутился Хрущёв. – Ты что же, капиталистов решил расплодить? Мы тут, вроде как, СССР от капитализма спасать собрались, а ты предлагаешь мироедов собственными руками выращивать?

– Никита Сергеич, дослушайте до конца, а потом будем обсуждать, спорить, улучшать! – мягко, но настойчиво попросил Косыгин.

– Хорошо, излагай, – кивнул Хрущёв.

– Я исхожу из простого факта, что каждый человек талантлив по-своему, – пояснил Косыгин. – Одному, к примеру, ближе математика, другой – художник, третий – механик – золотые руки. А кто-то, возможно, талантливый организатор.

– Резонно, – заметил Хрущёв. – К примеру – наш Сергей Павлович Королёв. Вот уж организатор, что называется, от бога.

– И таких людей больше, чем мы думаем, – заметил Косыгин. – Так почему же Советское государство, позволяя художникам и учёным реализовать свои таланты, должно отказывать в этом способным организаторам? Ведь такой человек, не имея возможности реализоваться законным путём, возможно, выберет путь незаконный.

– Так пусть реализуется на государственном предприятии, – сказал Хрущёв. – Заводов у нас хватает.

– Так-то оно так, – возразил Косыгин. – Но не совсем так. Государственный завод – это крупное предприятие. А всё, что крупное, обычно неповоротливое. Вроде как большой пароход. Следует своим курсом, и поди его поверни. А для удовлетворения спроса населения выгоднее, зачастую, иметь не один завод-гигант, а сотню-тысячу маленьких заводиков и мастерских, дешёвых в развёртывании, и легко перестраивающихся с одной продукции на другую. Скажем, вчера клепали самовары, сегодня кастрюли, завтра – чайники. И вот во главе такого небольшого предприятия талантливый организатор добьётся большего успеха и принесёт больше пользы, чем во главе цеха на заводе-гиганте.

– Только на заводе-гиганте он будет работать во благо страны, а во главе маленького заводика на чьё благо? – спросил Хрущёв. – В свой карман, что ли? Так и сяк выходит, что своими руками будем растить капиталиста? Алексей Николаич, ведь змею на груди пригреем! Им только дай малейшее послабление – загрызут! Дай капиталисту палец – он тебе руку по плечо откусит! Как в 90-х годах "той истории". Ведь разорвали страну на части!

– Да ещё мне в укор ставили, дескать, я обещал, что к 1980-му году советские люди будут жить при коммунизме! Вроде того, что "где же, Никита, твой коммунизм?". А Никита в 71-м году помер! Вот и строили бы коммунизм, я ведь им уже не мешал! – распалился Хрущёв. – А они даже то, что построили, сохранить не сумели! Всё просрали! А вот мы, бл#дь, назло всем этим критиканам, возьмём и построим коммунизм!

– Угу... Как там, в том документе из будущего сказано... – вдруг усмехнулся обычно непробиваемо-серьёзный Косыгин. – С блэкджеком и шлюхами...

Келдыш и Хрущёв зашлись в приступе хохота.

– О-ох!... Ты, Алексей Николаевич, смотри, на людях такое не ляпни, – всё ещё колыхаясь в приступах смеха, выдавил Хрущёв. – Не поймут! Особенно, насчёт шлюх...

– Я согласен, что выращивать своими руками класс капиталистов и мелких хозяйчиков – недопустимо, – продолжил, отсмеявшись, Косыгин. – Аппетит приходит во время еды. Тот, кто почувствовал вкус к эксплуатации работников, больше никогда не остановится. С другой стороны, планирование в сфере услуг затруднительно. Как можно запланировать в ремонтной мастерской, у скольких людей сломаются часы или радиоприёмник?

– Плановое хозяйство особенно эффективно на крупных предприятиях, а всякую мелочь и сферу услуг я предлагаю отдать в коллективную собственность и разрешить им полный хозрасчёт.

– Коллективная собственность – это как? – спросил Хрущёв.

– Это примерно похоже на акционирование на Западе, – пояснил Косыгин. – Возьмём, скажем, кафе. Там работает 5-6 человек. Им предоставляется определённая хозяйственная самостоятельность. То есть, государство берёт с них арендную плату за помещение, платежи за воду, электричество, газ, и процентный налог с прибыли. Они тратят часть прибыли на закупку продуктов, посуды, зарплату работников. Оставшаяся часть прибыли может быть вложена в улучшение предприятия, скажем, в ремонт помещения, или в оборудование, либо разделена в равных долях между работниками. Но, в отличие от западного акционирования, ключевой момент – в равных долях. Каждый член коллектива, независимо от занимаемой должности, имеет право на одинаковую долю прибыли. У директора кафе зарплата больше, чем у официантки, но долю прибыли они должны получать одинаковую.

– Второй ключевой момент: если работник увольняется, он теряет право на долю прибыли в этом предприятии. Она переходит к вновь нанятому работнику. Это право нельзя будет продать, арендовать или передать по наследству. Им будет обладать только работник, и только пока он работает на предприятии.

– В общем-то, ничего принципиально нового я не придумал. Колхозно-кооперативная форма собственности у нас в Конституции записана изначально. Нужно только закон "О кооперации" принять, где будут прописаны нужные нам условия.

– Стоп! – сказал Хрущёв. – А не получится ли у нас так, что все захотят стать официантами в кафе? А рабочих в стране не останется.

– Не получится, – ответил Косыгин. – Если все станут официантами – кто в кафе ходить будет? Официанты из соседнего кафе? Так у них своё есть. Сфера услуг держится на привлечении клиентов. Если клиентов не будет, кафе закроется. А официанты пойдут работать на завод. Плюс к тому – за государством остаётся контролирующая и разрешительная функция. Если подобных кафе станет слишком много, местная власть перестаёт выдавать разрешения на открытие новых.

– Аналогично я предлагаю поступить с мелкими производственными предприятиями. Не надо давить всякие артели и мелкие мастерские. Пусть они производят товары народного потребления. Пусть конкурируют между собой. Но – на основе коллективной собственности и получения равной доли прибыли.

Это позволит быстро насытить товарами всю сферу народного потребления.

– Это что же, НЭП, что ли? – спросил Хрущёв.

– Ну, в определённой степени похоже, – кивнул Косыгин. – Вспомни, Никита Сергеич, ведь НЭП был введён Лениным как антикризисная мера, чтобы быстро восстановить разрушенное хозяйство после Гражданской войны, и поднять уровень жизни населения. А что мы имеем сейчас? Хозяйство только-только восстанавливается после Великой Отечественной войны, уровень разрушений, между прочим, заметно выше, чем после Гражданской. Тогда заводы просто стояли и не работали, а сейчас почти вся европейская часть страны была полностью разрушена, кроме самых западных областей, быстро попавших под оккупацию. Сельское хозяйство вообще в таком загоне... В результате население на грани голода.

– Наши потомки, в конце 80-х, тоже думали, что Горбачёвская "перестройка" – это вроде НЭПа, – возразил Хрущёв. – И что из того вышло?

– Так основная разница НЭПа и "перестройки" в том, что Сталин этот НЭП держал под жёстким контролем, и прекратил, когда он выполнил свою функцию, – пояснил Косыгин. – А "перестройка" вышла из-под контроля. Кроме того, в ходе "перестройки" было допущено немало ошибок, сыгравших критическую роль, и погубивших всю затею.

– Это каких именно? – спросил Хрущёв.

– Негосударственная торговля, обналичивание безналичных денег, приватизация государственных предприятий. Прежде всего – разрешение открывать коммерческие магазины, – ответил Косыгин. – Они ничего не производят, а лишь сбывают продукцию по спекулятивным ценам. То есть, не создают прибавочную стоимость, а делают деньги из воздуха. К тому же создают условия для спекулятивной перепродажи продуктов, пользующихся наибольшим спросом. Перетягивают товары из государственной торговли в частную. Именно это спровоцировало голод в 1988-89 годах "той истории", когда в государственных магазинах были пустые полки, а коммерческие ломились от продуктов по запредельным ценам. При этом, когда в 1991 году государство перестало контролировать цены, полки государственных магазинов, как по волшебству, снова заполнились продуктами. Голод кончился, как будто его и не было.