Текст книги "Злые умыслы (ЛП)"

Автор книги: Сильвия Мерседес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Но кто мог биться с силами, захватившими ее сестру?

– Эта девушка спасла тебя прошлой ночью? – спросила Лизель. – Потому ты тут молишься для нее?

– Да, – кивнула Серина. – Если не для нее, я… это хоть то, что я могу. И я не смогла спать.

– Совсем? – Лизель склонила голову и нежно цокнула языком. – Серина, милая. Поговори со мной.

– Я… – Серина вздохнула и потерла рукой лицо. Одна нога невольно проверила сумку рядом со стулом. Она не могла бросить ценные вещи в комнате. – Что тут говорить?

Лизель придвинула стул ближе, а потом потянулась к Серине и сжала ее ладонь.

– Они стараются ради нее, – сказала она, говоря о Фейлин. – Ты это знаешь, да? Те эвандерианцы должны положить этому конец.

– Знаю, – прошептала Серина. Так ведь? Она смотрела в лицо сестры прошлой ночью, и она видела там Фейлин. Яростную, обезумевшую, но… она была там.

И если душа Фейлин осталась там, то можно ли было вернуть ей власть над телом?

Лизель сжала ладонь Серины еще раз, а потом отклонилась на стуле. Она теребила кулон на шее, глядя на лицо спящей венатрикс. Она нахмурилась, поджав губы.

– Она, видимо, напарница венатора Террина? Интересно, как долго они знают друг друга… Интересно…

Она встряхнулась и отвела взгляд, улыбнулась Серине. А потом улыбка сменилась любопытством, она склонила голову на бок.

– Что у тебя в сумке, Серина?

– Что? Там? – Серина удивленно отодвинула сумку за стул, пряча ее за робой. – Ничего. Книги и бумаги.

– О? – Лизель нахмурилась. – Что-то… сияет.

– Что? – Серина опустила взгляд, отодвинула робу. К ее удивлению, Лизель была права. Что-то в сумке сияло странным оттенком, который она не могла назвать, но сияние было видно сквозь плотную кожу. Серина удивленно охнула, схватила сумку и открыла ее, сунула руку внутрь.

Ее пальцы сжались на небольшой сфере с гранями.

Она знала, что это было, раньше, чем вытащила, разжала ладонь и увидела черный бриллиант размером с глаз. Еще до того, как увидела за гранями живую вихрящуюся тьму в центре, пульсирующую странным светом.

Кровь отлила от ее лица.

– Это якорь, – выдохнула она.

– Что? Серина, ты меня пугаешь, – Лизель встала, пригляделась к вещице на ладони подруги. – Выглядит как кристалл. Почему он так сияет? Или не сияет? Я… не понимаю…

Серина вскочила так быстро, что ее стул упал.

– Это якорь проклятия! – закричала она. – Отец говорил мне о них. Это… этим Фантомная ведьма… Она точно оставила его, когда забрала у меня сумку!

– Серина, – Лизель подняла руку. – Тебе нехорошо. Что такое? Я не знаю, о чем ты говоришь. Что за якорь? Что…? Что ты делаешь?

Серина не слышала ее. Она была уже у двери и бросила через плечо:

– Нужно отдать это венаторам! Может, они смогут помочь! Может, еще есть время.

Она едва слышала вопли Лизель, побежала из комнаты больной венатрикс по коридору, сандалии шлепали по камню. Доминус ду Глейв оставил двух лейтенантов в Дюнлоке. Где они были? Наверное, патрулировали периметр снаружи. Она должна была найти их, рассказать им.

В спешке она чуть не рухнула на лестнице. Слуги двигались по краям, некоторые окрикивали ее, предлагали помощь. Она не слушала их, даже игнорировала Лизель. Она бросилась на большую дверь, открыла ее и вышла на свет дня, дыхание чуть не украл холодный ветер.

Она на миг застыла, ослепленная солнцем, не могла видеть и думать. Ее глаза медленно привыкли, и она увидела что-то слева, где круглая дорога поворачивала возле восточного крыла крепости.

Тело.

– Не-е-ет! – ее колени ослабели, Серина поскользнулась, рухнула с лестницы. Когда она добралась до дороги, она снова бежала. Она рухнула на колени у тела. Мужчина лежал на животе, красный капюшон скрывал голову. Ее дрожащие пальцы сжали край капюшона и отодвинули его.

Серина закричала и бросила капюшон. Лицо мужчины было в паутине тьмы, тянущейся под бледной кожей.

– Богиня!

От звука шумного дыхания Лизель и шагов за ней Серина поднялась на ноги, но дрожала так сильно, что боялась, что рухнет от ужаса. Она повернулась к подруге, которая остановилась в паре шагов, закрыв рот руками.

– Он мертв? – выдавила Лизель сквозь пальцы.

Серина кивнула. Она посмотрела на камешек, который сжимала так крепко, что он впивался в ее кожу. Тьма в нем пульсировала энергией.

Якорь был активен.

– Она тут, – прошептала Серина. – Она уже тут.

ГЛАВА 18

Поднявшись на локти и посмотрев в сторону, куда тянула духовная связь, Айлет увидела груду обломков выше по склону. Она пыталась разглядеть за облаками Ларанту, но сильный сом скрывал тень из виду.

Но голос Ларанты звенел по духовной связи:

«Тень! Тень! Госпожа! Тень!».

Там был захваченный тенью. Близко. В физическом мире. Где ее тело лежало без сознания. Если Ларанта чуяла тень даже через подавление сома, то это было нечто сильное.

Где было ее тело в реальности? Она не помнила. Она пыталась вспомнить, отыскала мутные картинки развалин… девушки с обрезанными волосами… тьмы обливиса… И дальше она не знала.

Не важно. Голос Ларанты становился все отчаяннее с каждым воплем. Кем бы ни был захваченный тенью, где бы ни находилось тело Айлет, она и ее тень были в опасности.

Она не могла лежать и ничего не делать.

– Я вернусь, – прорычала она и поднялась на ноги, с сожалением оглянулась на чары воспоминаний. С помощью Богини она не забудет это, когда проснется! Она бросилась на груду обломков и стала карабкаться.

Камни скользили, и вся груда опасно двигалась под ее руками и ногами. Ее воображение было слабым. Конечности дрожали, длинные волосы упали на лицо. Она лезла, скрипя зубами так, что челюсть болела в физическом мире.

Наконец, она оказалась на вершине, босые ноги стояли на широком камне, который накренился бы, если бы она сдвинулась не в ту сторону. Другие камни под ней стонали, грозили вылететь. Еще миг, и начнется оползень, и ее раздавит и утянет вниз.

Едва дыша, она посмотрела на далекое серое небо. На стены оврага. В пяти футах над ней маленькая сосна впивалась в стену, росла под странным углом, открытые корни держались за камень.

Пять футов. Будь у нее сила Ларанты, прыжок был бы пустяком. Но…

– Один раз, – она вдохнула, выдохнула со словами. – У тебя только один шанс.

Она расставила ноги шире, мышцы напряглись в ее проекции и в беспомощном теле без сознания вдали.

«Госпожа! Тень!» – завыла Ларанта.

– Иду, – прорычала Айлет.

Она прыгнула.

И обломки рушились под ней.

* * *

Сжимая ладонь Лизель, Серина бежала по ступеням в замок. Не важно. Никакие стены, высокие или толстые, не защитят от Фантомной ведьмы.

Но она не могла стоять и ждать смерти.

– Где Красный капюшон? – крикнула она первому попавшемуся слуге.

Юноша с большими глазами в форме гонца глядел на нее, читая ужас на ее лице, отражая эту эмоцию.

– Эм, он… он у заднего входа на проверке, – пролепетал он, указывая на замок.

– Веди, – потребовала Серина. Она поняла, что сжимала Лизель, отпустила ее и сказала. – Поищи сестер! Прячьтесь в часовне! Скажи им просить Богиню о помощи!

– Что? Нет, – Лизель покачала головой, золотые кудри взлетели. – Я тебя не брошу, Серина. Я обещала, что присмотрю за тобой.

Протесты копились на языке Серины. На это не было времени. Она повернулась к юноше и приказала:

– Веди меня к Красному капюшону. Скорее! – и побежала по замку за ним, Лизель двигалась за ними, шурша шелковыми юбками. Юноша знал все коридоры Дюнлока, провел ее быстро к задней двери и открыл ее.

Серина вышла наружу, моргнула от яркого света. Она увидела венатора на каменной дорожке рядом с насыпью. Забыв его имя, она сложила ладони у рта и крикнула:

– Красный капюшон!

Мужчина повернулся, увидел ее и с вопросом склонил голову.

Тьма вспыхнула в воздухе за ним.

– Нет! – завизжала Серина.

Руки ведьмы обвили шею эвандерианца и плечи, ее длинные ногти впились ножами в его кожу. Они оба пропали, оставив лишь участок гниющего воздуха и магии.

Лизель схватила Серину за руку, давя до боли, и выдохнула:

– Там была Фейлин?

Серина не ответила. Казалось, она больше не пошевелится, не вдохнет. Она опустила взгляд на камешек, который еще сжимала в руке. Бриллиант смотрел на нее, дьявольски сверкая.

Серина с криком побежала по каменной дорожке к насыпи. Она взмахнула рукой, чтобы выбросить камешек в воду. Она метнула его изо всех сил, отправляя якорь по дуге в воздух.

Еще черная вспышка. Ладонь из ниоткуда поймала камешек, когда он стал спускаться, и Фейлин – или ведьма в Фейлин – рухнула на землю и перекатилась, прижимая якорь к искаженной груди. Она распрямилась и встала.

– Это было глупо, сестрица, – сказала она, крутя камешек тонкими пальцами. – И это до добра не доведет.

Это был голос Фейлин, и он вылетал изо рта Фейлин.

Серина отпрянула на шаг, подняв руки перед собой. Фейлин шагала к ней, лохмотья когда-то прекрасного свадебного платья трепетали вокруг ее длинных голых ног. Ее волосы ниспадали на спину, рыжие, как огонь, в свете солнца. Но тьма пульсировала под ее кожей, в уголках целого глаза, лилась меж острых зубов, когда она улыбалась.

– Думала, я позволю тебе занять мое место? – сказала она. – Думала, я позволю тебе украсть у меня Герарда? Я знаю, он тебе всегда нравился, Серина. Но опуститься так низко! И так скоро после моей… трагической гибели.

Серина упала на колени, сжав дрожащие ладони, словно в молитве. Она раскрыла рот, глядя на чудище в теле Фейлин, говорящее о боли Фейлин, играющее эмоциями Фейлин.

– Что? – захваченная тенью приближалась, глаз пылал злой магией. – Никаких возражений и оправданий? Ты точно хочешь что-нибудь сказать своей дорогой сестра!

– Ты – не моя сестра, – выдохнула Серина. Она покачала головой. – Я не буду говорить с тобой… только с Фейлин.

Лицо ведьмы исказил оскал, и тьма под ее кожей стала глубже. А потом она моргнула. На миг магия угасла, странный свет тени потускнел, словно тучи расступились, открыли голубое небо в ее здоровом глазе. Губы Фейлин двигались беззвучно, она смогла с дрожью сказать:

– Серина?

Последовал жуткий визг, и захваченная тенью девушка откинула голову, терзала свое лицо и волосы руками. Когда она посмотрела на Серину, свет тени вернулся, пылал. Она молниеносно ударила. Серина упала с криком боли, держась за руку, оглушенная.

– Оставь ее!

Вихрем шелка и золотых волос Лизель пронеслась мимо Серины.

– Лизель, нет! – закричала она, фрейлина бросилась на захваченную тенью, яростная, как медведица, защищающая свое дитя. Ведьма так удивилась, что не сразу отреагировала.

А потом с хлопком тьмы существо в Фейлин вышло из этого мира, Лизель ударила по воздуху. Лизель подавилась воздухом другой реальности и отпрянула, мотая головой.

Она не успела сделать и двух шагов, ведьма вернулась за ней. Рука Фейлин обвила ее шею и сдавила. Лизель задыхалась, терзала когтями руку, пыталась вырваться, но не могла.

Помня, как Красный капюшон пропал из этого мира и не вернулся, Серина подбежала и схватила Фейлин за руку.

– Не забирай ее! Не вреди ей! – завизжала она, ее голос был почти безумным от ужаса. – Я сделаю все, что ты хочешь. Я пойду, куда ты хочешь. Я не буду перечить, Фейлин. Но не вреди ей. Она – твоя подруга. Подруга!

Глаза Лизель закатились. Ее лицо стало багровым, она задыхалась. Она обмякла в руках ведьмы. Фейлин бросила ее на землю, повернулась и схватила Серину за запястье.

– Хорошо, сестренка. Я позволю ей жить. Ты пойдешь со мной, и мы посмотрим, кого из нас Герард любит больше, ладно?

Серина на жуткий миг поверила, что ее утащат из этого мира в темный, куда так легко убегала ведьма. Но существо в сестре развернулось и повело ее в открытую дверь замка. Гонец ждал там, боясь бежать или биться, застыв от ужаса у порога.

Фейлин поймала его за волосы на макушке, подняла его голову.

– Ты, – сказала она, – возьмешь самого быстрого коня и найдешь своего принца. Скажи ему, что пора вернуться домой ко мне, его Фейлин. Время до заката, иначе, – ее зубы сверкнули в улыбке, – я убью всех в этом замке и начну с дорогой сестренки.

ГЛАВА 19

Кровь. Она чуяла кровь.

Айлет закинула руку на выступ утеса, пальцы скользили по камню. Она подтянулась и выбралась. Ее проекция рухнула и дрожала, ободранная в сотне мест.

Она вдохнула носом, ощутила запах крови. Он был сильным, резким, отогнал запах дымящихся деревьев ее сгоревшего леса.

Она усилием воли приподнялась на локтях и посмотрела на свой сосновый лес. Стволы почернели, ветки были голыми, напоминали скелет, сколько ей было видно. Но она уже видела следы новых ростков. Она не умерла от обливиса.

Но откуда был этот запах крови?

Она вдохнула и поняла, что он был не из мира ее разума. Этот запах был из физического мира. Она вдыхала его смертным телом. Она потихоньку приходила в себя.

Айлет, цедя ругательства сквозь зубы, поднялась на ноги и сделала шаг. Другой. Третий, а потом побежала по обгоревшему лесу. Тьма подступала, и сосновый лес стал черным… черным, как мир за ее глазами…

* * *

Она вернулась в физическое тело.

Сначала Айлет так обрадовалась, что не заметила боли. Она почти проснулась, это уже было победой.

Но какими тяжелыми были веки! Она пыталась открыть их, но они словно слиплись. Ее тело горело от множества порезов, и она ощущала странное давление бинтов на груди и вокруг живота. Пальцы сжались, она ощутила мягкую ткань. Одеяло?

Силой воли Айлет открыла глаза, ресницы с неохотой разделились. Над головой был расшитый полог. Миг существа, вышитые яркими нитями, словно танцевали и кружились перед ее глазами. Но они замерли свои позы – жуткое изображение охоты на льва вместе с охотниками, выпучившими глаза, и тощим львом. Не лучшее зрелище, но Айлет разглядывала это, пока не стала постепенно воспринимать остальное.

Крик донесся издалека. Айлет глубоко вдохнула, все мышцы в теле напряглись. Еще крик, потом другой зазвучали после первого. Далеко, но не очень. Много голосов. Испуганных.

Ей нужно было двигаться. Нужно было действовать.

– Ларанта?

Ее тень двигалась в голове, но сом отгонял ее. Силы Ларанты были недоступны. Что бы там ни было, Айлет придется разбираться одной.

Она призвала ограниченные силы, села. Мир кружился, но Айлет не позволила себе рухнуть на подушку. Ее пальцы сжали одеяло, крики звенели за толстыми стенами и дверью. Она пыталась закрыться от них, сосредоточиться на важном в этот миг.

Где она была? В Дюнлоке. Она точно была в Дюнлоке. Украшения в комнате были слишком богатыми для других мест. Теперь следующий вопрос: где была ее одежда? На ней не было ничего, кроме бинтов, и они были в крови, на этот запах она и вышла из сна.

Она заметила в другой части комнаты ночную рубашку, но не было штанов, жилетки и…

Еще крик. Она не могла тут сидеть, в одежде она была или нет.

Скрипнув зубами, она отбросила одеяло, даже испугалась вида своих голых ног. Она с дрожью поднялась, сжала столбик кровати, чтобы не упасть. Она пересекла комнату, шагая, как младенец, схватила ночную рубашку и с болью натянула через голову.

Крики утихли, пропали. Она опоздала? Она уловила вдали гул голосов. Надеялась, что успеет помочь с тем, что происходило.

Но у нее не было Ларанты. И не было оружия.

Айлет убрала тонкие волосы с лица, прошла к двери, приоткрыла ее и выглянула в коридор. Свет дня падал лучами в окна, но атмосфера была удивительно мрачной. Даже без восприятия Ларанты Айлет ощущала давление присутствия тени неподалёку. Вкус яда задержался на ее языке.

Никого не было видно, и звуки доносились только издалека. Айлет выскользнула в коридор и тихо пошла босыми ногами вдоль стены, держась полумрака. Гул голосов стал громче, пока она шла, доносились скуление, стоны и молитвы.

Впереди, в конце коридора, она заметила открытый балкон с видом на вход в замок. Придерживаясь за стену, Айлет осторожно прошла дальше, посмотрела за перила на большой зал внизу.

Монашки Сивелин собрались в круг и опустились на колени в молитве. Вне их круга собрались слуги: камергер, стражи, советник Ивс… все, даже кухарки и конюхи. Все собрались, сидели на корточках или на коленях, обнимая друг друга.

Одно лицо выделялось знакомым, хотя сначала Айлет не поняла, почему. Бледное, с обстриженными волосами и большими глазами. О, да! Послушница. Девушка, которую она встретила в развалинах Кро Улар. Почему она и сестры Сивелин были тут, в Дюнлоке?

Герарда не было видно. Как и Террина. Айлет узнала некоторых стражей, но они были без оружия, тихо сидели с руками за спиной. Связанные.

Кто мог сделать это с ними? Кто смог взять в плен всех в Дюнлоке?

Тьма привлекла взгляд Айлет.

Ведьма прошла по центру сжимающейся толпы, за ней тянулся мрак. Ее длинные рыжие волосы ниспадали на спину, ее ладони задевали головы и лица тех, мимо кого она проходила, лаская их нежно, и они скулили и рыдали. Она улыбалась, зубы сверкали как клыки.

Айлет отпрянула в коридор. Ее сердце колотилось, уже слабое тело дрожало. Инрен. Она произнесла имя без звука.

Айлет сунула ладонь в рот, укусила кожу между указательным и большим пальцами, чтобы сдержать крик. Ее разум был в хаосе: что она могла сделать? Что? Думай, думай, думай.

Ведьма двигалась быстро, пропадала и появлялась в мгновение ока. И если она схватит Айлет, утащит ее в тот ужас тьмы. В Прибежище.

Если она найдет оружие, может, сможет выстрелить Нежной смертью? У нее не было с собой яда от Невидимки, так что паралич не был вариантом. Но если она выстрелит Нежной смертью, прицелившись поверх перил, и убьет ведьму раньше, чем та поймет, что происходит, она победит. Но где было ее оружие?

Дрожа, Айлет двигалась вдоль стены. С каждым вдохом она прорывалась сквозь туман сома, отделяющий ее от Ларанты. Барьер оставался на месте. Она вернулась в свою комнату, закрыла дверь, но не до конца, чтобы звук не донесся до ведьмы. Перед глазами все расплывалось, она осмотрела комнату, надеясь, что не заметила оружие до этого.

Ничего.

– Думай, Айлет, – прошептала она, сжав волосы над ушами и потянув, словно могла так вернуть мысли в порядок. – Тебе нужно вооружиться.

Она не могла одолеть ведьму без оружия. Ей придется сбежать в Милисендис и вернуться. Она ненавидела саму мысль об этом. Как она могла оставить этих несчастных с монстром? Но она не могла помочь им без ядов.

Кровь шумела в ушах, она прошла к окну, планы побега строились в голове. Все это остановилось, когда она посмотрела в окно.

Мертвец лежал на земле. Мертвец в красном капюшоне.

– Террин, – выдохнула она.

Она открыла окно. Забыв об осторожности, Айлет перекинула голые ноги через подоконник, ее пальцы ног нашли трещины в каменной стене. Плющ рос там, и она использовала его для поддержки, но не верила, что он выдержит ее вес. Она почти съехала по стене замка, хватаясь за карнизы окон и лепнину, где могла, пока не рухнула на землю, где упала на колени. Белые камешки вонзились в кожу, но ей было все равно. Сом хотя бы притупил боль от ран, хоть они и открылись, снова кровоточили на уже испачканные бинты.

Айлет поднялась, побежала, упала и побежала снова, рухнула у тела мертвеца. Она рывком перевернула его. Лицо мужчины было почти неузнаваемым, его кожа почернела от проклятия изнутри, белки глаз потемнели, и кровь текла из уголка рта, испорченная теневой чумой.

Но он не был Террином.

Айлет так обрадовалась, что села на пятки, ладонь еще лежала на груди незнакомца.

«Не Террин. Не Террин. Дыши, дыши…».

Она сжала кулаки. Облегчение прошло, сменилось гневом. Этот мужчина, кем бы он ни был, был членом ее Ордена, и его убила ведьма. Айлет знала, какой была эта смерть, ужас, боль. Она почти сама это испытала. Хуже, душа мужчины была утеряна. Другого венатора не было рядом, чтобы отделить его от тени во время смерти, и его тут же утащили в Прибежище. Он был обречен.

Ведьма должна умереть.

Понимая, что ее было видно с порога замка, если ведьма решит выйти, Айлет забрала ремешок с колчанами с мертвеца и повесила на свое плечо. К ее удивлению, у мужчины с собой было только два вида ядов – Нежная смерть с черными перьями и дротики с белым оперением. У ее дротиков не было белого оперения. Что это был за яд? Мог ли это быть яд для Невидимки, чтобы сбить Инрен ди Карел?

Айлет догадывалась, что это он и был. Яростно улыбаясь, она отцепила скорпиону от руки венатора и поспешила пристегнуть себе. Сидело не идеально, но сойдет. Она забрала и его пояс с вокосом и детрудосом и намотала на свою талию, затянула как можно плотнее.

Ощущая себя сильнее с оружием, она отшатнулась к стене под открытым окном, план появился в голове. Она заберется, потом пройдет по коридору к перилам с видом на зал у входа. Она выстрелит сверху, убьет ведьму простым дротиком.

А потом детрудосом прогонит души в Прибежище, где им было место.

ГЛАВА 20

Террин и Герард ехали по Водехрану, направляясь к лиственному лесу.

Фендрель глядел на них, ехал чуть поодаль. Они ехали рядом, хорошо сочетались. Террин был выше и тоньше принца, его волосы и кожа были темнее, а лицо – строже. Как и Фендрель был выше и строже своего брата.

По воле Богини старший брат, испорченный тенью, должен был охранять младшего и помочь ему закрепить трон. Разве не такими были священные слова пророчества, переведенного самим святым Эвандером?

«Брат с братом, захваченный тенью и нет, выступят вместе и укрепят новое королевство».

Эти священные слова вели всю жизнь Фендреля, сколько он помнил. Как-то с момента, как он встретил те священные слова, он всегда знал, что они были для него.

Его душа была испорчена, а его брат, Гвардин, был чистым, был избранным королем.

Но пророчества не сбывались сами. Волю Богини должны были воплощать ее слуги. Фендрель был готов действовать, когда нужно. Это он подтолкнул брата вести бунт против Ведьмы-королевы. Это он направлял каждый шаг Гвардина в их долгом пути к короне, королевству и славе. Это он убедился, что меч Гвардина отрубил голову Жуткой Одиль.

И это он – Фендрель ду Глейв, венатор-доминус, Черный капюшон короля – проследил, чтобы Жуткая Одиль оставалась мертвой.

Но увидеть снова ее лицо…

Фендрель поежился под плащом. Это была ошибка. Эта девушка в Дюнлоке не была Жуткой Одиль. Не могла быть. Сходство было странным, жутким, но они не были похожи.

Но что-то общее было. И это было слишком для простой случайности.

Отряд покинул главную дорогу, повернулся к развалинам старой дороги, шраму среди холмов. Герцог Дальдреда ехал слева от Фендреля, тихий, как камень. Конечно, он жалел, что сыграл роль в этой трагедии. Разве не из-за его глупого поступка, желания вытащить меч и жестоко убить Инрен ди Карел, когда она стояла на коленях перед ним, Фейлин пострадала? Если бы он подавил желание отомстить, душа Фантомной ведьмы уже двадцать лет, а потом и всю вечность была бы в Прибежище.

Не было толку от укоров сейчас. Четыре года, прошедшие после одержимости Фейлин, были достаточным наказанием. Стоило посмотреть на глаз Целестина Дальдреды, чтобы понять, что сожаление жило в его душе.

Внизу появился Кро Улар. Фендрель скривился, остановил лошадь. Его теневое восприятие содрогалось с болью от ощущений старых проклятий. К такому нельзя было привыкнуть, сколько бы раз он тут ни был.

Но он ощущал удовольствие, глядя на этот вид. Тут они победили в первый раз. Тут он повел двести сильных эвандерианцев против стен, защищенных кровью, против защиты Илейр и Инрен ди Карел, и они убили слуг Жуткой Одиль и отправили их души к забвению. Когда бой был закончен, Гвардин пошел с его армией без захваченных тенями и разбил Кро Улар.

Жуткая Одиль тогда узнала. Далеко в своем городе она дрожала под своей короной Эйтр. Пророчество исполнялось, и она никак не могла предотвратить это.

Почти никак…

– Доминус? – голос Террин отвлек Фендреля от размышлений, вернув его в настоящее. – Доминус, я советую оставить лошадей тут и дальше пойти пешком.

Фендрель кивнул и спешился без слов. Другие последовали примеру, и они спустились по склону, направились к развалинам. Фендрель направил восприятие тени вперед, искал следы якоря проклятия. К его удивлению, он вскоре ощутил не просто след, а пульс магии в воздухе, бьющий по его смертному и теневому восприятию.

– Якорь, – Террин оглянулся на Фендреля, его глаза были яркими и холодными. – Я его чувствую.

Фендрель кивнул. Богиня помогала им. Ведьма почему-то бросила якорь тут.

Он подал сигнал Эверильд, и та тут же ушла направо, обходила обломки стены. По второму сигналу Террин пошел налево, Герард с ним. Фендрель махнул Дальдреде оставаться с ним, и они вместе перебрались через обломки ворот и посмотрели на двор.

Дальдреда шумно вдохнул. Фендрель взглянул на него. Тут в этом бою герцога освободили от рабства. Многие смертные служили ведьмам-сестрам в Кро Уларе и погибли в тот день. Только некоторые выжили, любимцы Инрен и Илейр. Террин. И Дальдреда.

Герцог не возвращался в Кро Улар после этого. Фендрель не мог его винить.

– Целестин, – сказал он, – тебе нужно отступить?

Герцог сглотнул, покачал головой, и идеально уложенные волосы чуть растрепались на лбу.

– Нет, Фендрель. Я готов. Мы идем дальше?

– Еще нет, – Фендрель вытащил детрудос из чехла. – Сначала нам нужно убедиться, что если ведьма перенесется к якорю, она не сможет сбежать.

Он поднес инструмент к губам и заиграл Песнь барьеров, которой создал Великий барьер вокруг Ведьминого леса. Новый барьер был не таким сложным – просто круг в радиусе мили от якоря. Не сложное задание, особенно с помощью двух обученных венаторов.

Чаропесня лилась из флейты, стала сплетать сложные чары в воздухе, и Фендрель услышал, как еще две флейты заиграли по бокам. Террин и Эверильд поняли его решение и плели свои чары, чтобы соединить с его. Вскоре Фендрель теневым зрением увидел, как нити его песни сплелись с двумя другими, создав сильную паутину чар.

Инрен ди Карел могла перенестись. Но выйти она не сможет.

Время будто остановилось, пока детрудос звучал. Когда Фендрель закончил, он не мог понять, прошли часы или минуты. Дальдреда сидел на камне, ждал с терпением воина, его стильный наряд для охоты не вязался со строгим лицом.

– Закончил? – кратко спросил он.

Фендрель не ответил, сложил детрудос. Он и его два товарища-эвандерианца теперь должны были отыскать след.

Пока герцог и принц ждали, трое венаторов обошли барьер. Хоть они старались, они не могли уловить след. Только якорь в центре развалин продолжал пульсировать магией.

Наконец, они встретились у разбитых ворот, уставшие, голодные, недовольные. День быстро наступал, тени от обломков камней удлинялись.

– Я делал это неделями, – сказал Террин, сев на камень, уперев локти в колени. – Каждый раз, когда я слышал о ведьме или находил след, она уже уходила к тому времени, как я добирался туда.

Фендрель мрачно кивнул. Так Инрен сбежала от него в прошлый раз, украв тело Фейлин. Она оставляла якоря в умных местах и быстро переносилась в другие места, не оставляя следов. Ее было невозможно поймать, если только не знал, где был якорь, и не оставлял ловушку. Но даже так она должна была вернуться к якорю по своей воле, или ловушка была бесполезной.

– Она не вернется сюда, – сказал Фендрель, глядя на развалины. – Она знает, что нельзя.

– И что? – осведомился Герард. – Мы просто… сдаемся?

Все посмотрели на принца. Никто не говорил.

– Мы знаем, что она была тут. – Герард покачал головой, лицо было странно мрачным. – Мы близко. Я знаю! Мы не можем ее бросить!

– Бросить? – герцог фыркнул, хотя в голосе была боль. – Ты снова думаешь о Фейлин. Это не Фейлин. Это Инрен.

Герард повернулся к герцогу, сжимая кулаки, и на миг Фендрель подумал, что он начнет биться. К счастью, он передумал. Принц отвернулся, выругался и посмотрел на руины, словно мог силой воли вызвать ведьму появиться там.

– Сэр? – сказала венатрикс Эверильд Фендрелю. – Какие приказы?

Фендрель вздохнул и потер рукой лицо. Грудь болела от порезов, и использование тени для очищения ночью забрало у него больше сил, чем он хотел признавать.

– Мы установили Барьер, – сказал он. – Без следа мы ничего больше не можем. Пора вернуться в Дюнлок и проверить, есть ли новости у Даклета и ду Ги.

Герард выругался и, ничего никому не сказав, пошел по обломкам Королевской дороги к лошадям. Террин быстро взглянул на Фендреля и поспешил за принцем. Фендрель последовал медленнее, с ним – Эверильд и Дальдреда. Он ощущал странную тяжесть на сердце. Он знал, что было глупо думать, что они поймают Инрен, часть него надеялась. Было бы хорошо изгнать эту захваченную тенью из этого мира раз и навсегда. А ему – избавиться от стыда.

Все лейтенанты Жуткой Одиль, которые продолжали существовать, были риском. Они были верны королеве. Они отдали бы все, чтобы вернуть ее, чтобы она снова правила ими как восхитительная богиня.

Они вернули бы ее из мертвых, если бы могли.

Мир вокруг Фендреля потемнел, тучи надвинулись на солнце. Казалось, его мысли согнали тучи. Впереди Герард и Террин были на вершине холма, уже на лошадях ждали, пока трое других догонят их.

Отряд ехал в тишине, подавленный, к главной дороге из Дюнлока. Путь будет долгим, и они смогут все обдумать, что не сделали, что могли не делать. Фендрель предпочитал не думать о таком. Инрен еще покажется. Скоро. Она не уйдет в этот раз, как четыре года назад. Он…

– Принц Герард! Ваше высочество!

– Кто это? – пробормотал Дальдреда рядом с Фендрелем.

Фендрель прикрыл глаза, посмотрел на дорогу и увидел тощего юношу на коне.

– Биллин? – крикнул Герард и ускорил своего коня, поспешил к всаднику. – Биллин, что такое? У тебя вести из Дюнлока?

Фендрель прислушивался и уловил слова юноши, выдавленные сквозь всхлипы:

– Ведьма! Ведьма в замке!

Вес топором упал на его сердце.

ГЛАВА 21

Дверь Главного зала была открыта, холодный ветер проникал туда, огибал колонны и задевал бледные испуганные лица заложников. Холодный порыв ветра отбросил волосы Лизель с ее неподвижного лица, холодил ее кожу.

Серина старалась укрыть подругу, как могла. Она сидела у основания лестницы, голова Лизель лежала на ее коленях. Она не просыпалась после того, как ведьма попыталась задушить ее, но ее грудь вздымалась и опадала от дыхания. Она была жива.

Все вокруг них в Главном зале держались друг за друга. Слуги, стражи, конюхи – всех согнали как овец, ждущих резни. Сестры Сивелин собрались в центре, их голубые капюшоны закрывали лица, словно так они могли защититься от взгляда ведьмы. Дючетт была среди них, с краю группы. Она порой поглядывала в сторону Серины, но не осмеливалась говорить. Серина хотела что-нибудь сказать, как-то приободрить ее.

Это была ее вина. Все это.

Если бы она возразила отцу, если бы отказалась от глупого брака…

Фантомная ведьма появилась на пороге, свет солнца озарял ее. Она почти два часа расхаживала от лестницы до той двери. Она рассеянно теребила в руке якорь, но смотрела на ворота.