Текст книги "Злые умыслы (ЛП)"

Автор книги: Сильвия Мерседес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

«Тень ушла», – сказала Ларанта, глядя глазами Айлет на труп.

«Знаю, – ответила Айлет. – Но мне нужно, чтобы ты поискала проклятие. Оно только разорвано, раз тело носителя умерло, но мне нужно, чтобы ты попыталась его найти».

Айлет вытолкнула тень из разума, и она стала черной волчицей. Это был не физический облик – ни одна тень не могла его принять. Но, привязанная духом к телу Айлет, Ларанта могла двигаться как призрак во внешнем мире, невидимая для всех смертных глаз, кроме Айлет.

Террин, хоть и не видел волчицу, ощутил ее присутствие. Он посмотрел теневым зрением на пустое пространство рядом с Айлет, поджал недовольно губы. Айлет игнорировала его.

«Найди проклятие, Ларанта, – сказала она, глядя в хищные глаза, сияющие магией. – Найди, пока оно не исчезло».

Ларанта прыгнула вперед, обыскала тело, а потом стала двигаться от него по расширяющемуся кругу. Если след был, Ларанта его найдет. Айлет коснулась мерцающей нити, соединяющей ее с волчицей, ощущая пыл своей тени.

«Проклятие!» – рявкнула Ларанта.

– Я это знала, – выдохнула Айлет, устремилась вперед.

– Что знала? Что ты делаешь? – Террин поравнялся с ней.

Айлет не ответила, поспешила к своей волчице. Ларанта стояла, сжимая зубами нечто невидимое. Айлет посмотрела теневым зрением, видела обрывок нити проклятия, гудящий кровавой магией, почти как песня, но больше похожее на нить, которая переливалась уродливым оттенком Анафемы.

– Вот, – дыхание Айлет участилось. Она стукнула кулаком по ладони и повернулась к Террину, ее глаза расширились, тревога бежала по венам. – Мы последуем за этой нитью, венатор ду Балафр. Она приведет нас к источнику, я уверена. А потом узнаем…

«Госпожа».

Айлет резко вдохнула от голоса Ларанты. Она повернулась, проклятие в зубах Ларанты рассеялось гулом кислой магии. Проклятие растаяло. Следа не осталось.

Ларанта покрутила головой, облизнулась, словно проклятие оставило странный привкус. Она встала, склонила большую голову.

«Мы охотимся?» – спросила она, но не оптимистично.

«Нет, Ларанта», – Айлет вздохнула и поманила тень к себе. Ларанта послушалась, потеряла четкую форму и стала темным дымом, улетела в голову Айлет. Она устроилась внутри госпожи, все еще полная сил, но ее магия уже не была активна.

Айлет посмотрела теневым зрением на мертвого козла, искала другой след. Что-то казалось… не так. Во время правления Жуткой Одиль в Перриньоне Илейр ди Йокоса была одной из самых страшных лейтенантов Ведьмы-королевы, легендарная фигура. Да, время в плену Ведьминого леса уменьшило ее силы, но она все еще была опасной, обладала сильной тенью. Мысль, что она сбежала из плена, чтобы вернуться…

Айлет поежилась. Она побывала сама недавно в Ведьмином лесу. Недолго, но она не могла это забыть. Она не могла представить, как вернется туда. Она предпочла бы умереть.

Она взглянула на Террина, он пристально смотрел на нее. Он точно видел, как нить проклятия растаяла. Он знал, что у нее уже не было следа.

Он приподнял темную бровь.

– Уже поздно, ди Фероса, – сказал он, голос низко гудел во тьме. – Ты сражалась этой ночью. Найдем укрытие и отдохнем. Мы сможем оттащить труп в Милисендис утром.

Айлет провела ладонью по лицу, выругалась сквозь пальцы. А потом кивнула и прорычала:

– Ладно, ду Балафр. Будь по-твоему.

ГЛАВА 3

– Это было близко.

Глаза Илейр были широко открыты, глядели во тьму. Она подняла руку перед лицом, медленно крутила запястье. Кровь текла из кончиков пальцев, но ей было все равно. Она теневым зрением разглядывала сияющие нити проклятия, которые тянулись из ее пальцев на мили в пять сторон.

Нет, теперь только четыре. Нить проклятия из ее указательного пальца была разорвана. Рассеялась.

Илейр медленно выдохнула и выругалась. Сжав кулак, она обмякла и потерла лицо, оставляя следы крови. Гадкая венатрикс! Ее было все сложнее сбросить со следа. Уже три раза девчонка была близко, и три раза Илейр едва избежала раскрытия. Этот раз был ближе всего. Деревня Кабралет была в пяти милях отсюда. Если бы она не оставила проклятие на том козле, если бы Дикарку девочки не отвлекли…

Она выругалась, скаля зубы, ощутила кровь на языке. Будь это другая венатрикс, она бы знала, что делать. Послала бы проклятие в сердце девочки, прибила бы ее тело к земле, а ее душа вырвалась бы из сломанного тела, кровь пропитала бы землю под ней. Желание выполнить это было почти невыносимым!

Но эта венатрикс… с пугающим знакомым лицом…

Илейр покачала головой. Она не могла пока что убить эту.

Она утомленно потерла лицо, скривилась, ощутив тяжелые некрасивые черты. Было время, когда Илейр ди Йокоса, Алый дьявол и лейтенант Жуткой Одиль, не стала бы брать тело фермерши. Она всегда выбирала красивых носителей, сильных и юных. Но нынче везло, если у нее было человеческое тело. И она не осмеливалась рисковать другим захватом. Это могла услышать юная венатрикс.

– Снова придется уйти, – буркнула Илейр, качая головой. – Скоро. Козел сбросил ее пока со следа, но она вернется, – она подняла голову и осмотрела комнатку. Она даже не разводила огонь в камине. Эта лачуга считалась заброшенной, и дым из трубы привлечет внимание местных. Комнатка была маленькой, одна стена обвалилась, дымоход почти рухнул. Тут было ужасно холодно, светила только луна в трещины в стенах и двери.

Луч луны падал на лицо ребенка, спящего на груде шерстяных одеял. Ее круглое лицо лежало на худой руке, ее длинные волосы спутались. Сердце Илейр сжалось от такого вида. Бедняжка! Было нечестно, что она так жила. На нее охотились, как на зверя. Она должна была жить в безопасности в доме, быть в теплых объятиях матери.

Но ее мать была мертва. Ее убили эвандерианцы. Если ребенка найдут, его тоже убьют. Они построят костер и сожгут ее заживо. И они назовут это милосердием.

Илейр беззвучно оскалилась. Каким стал мир с падения Одиль! Но так не будет долго. Такое зло не продолжится. Она найдет способ все исправить. Должна.

Илейр подобралась ближе к ребенку, сжала маленькое плечо и потрясла его.

– Вставай, кроха, – она старалась звучать нежно, но это было сложно с грубым горлом. – Вставай.

Длинные ресницы приподнялись, и нефритовые глаза посмотрели на нее.

– Тетя? – сказала девочка, голос был тонким и дрожал. Она села, потерла глаза ладонью. – Тетя, я голодна.

– Я знаю, милая, – сказала Илейр. Она поискала в темноте и нашла мешок старого овсяного печенья, которое она украла из деревни в паре миль отсюда. В той же деревне она оставила отвлекающее проклятие в козле, захваченном тенью. Она разломала печенье пополам, отдала ребенку, и девочка голодно впилась в печенье как мышонок.

Желудок Илейр заурчал от этого вида. Она прижала ладонь к пустому животу, хотела съесть вторую половину печенья. Но не позволила себе. Она могла продержаться в этом теле несколько дней без питания. Ей нужно было приберечь их жалкие припасы для ребенка.

Нилли должна была оставаться сильной. Ее ждала работа.

– Мне нужно поговорить с Расаналой, – сказала Илейр голодному ребенку, собирающему крошки с юбки и опускающему их на язык.

Нилли замерла с пальцами по рту, посмотрела в глаза Илейр. Она нахмурилась.

– Расанала сонная, – сказала она. – Хочет спать.

– Знаю, – Илейр ободряюще сжала руку Нилли. – Но времени мало. Ты позовешь Расаналу для меня? Прошу?

Девочка покачала головой, и Илейр гадала, потребуются ли строгие методы. Но потом Нилли опустила голову, рябь пробежала по ее душе в этер. Илейр смотрела теневым зрением, смертная душа девочки уступила духу тени в ней.

Девочка подняла голову, открыла глаза. Только из-под светлых ресниц смотрела не Нилли. Рот ребенка двигался, заговорил странный голос, в котором будто смешалось множество голосов. Голос тени.

– Моя Нилли боится, – сказала тень.

– Знаю, – ответила Илейр. – Она слишком юна для того, что я прошу от нее. Она не понимает, в какой она опасности. Но ты же понимаешь, Расанала?

Голова ребенка склонилась на бок. Она медленно кивнула.

– Понимаю. Моя Нилли нуждается в моей помощи. Охотники убьют ее, если найдут.

– Да. И нам нужно остановить охотников, пока они не поймали Нилли, – Илейр склонилась, сжала ладошки девочки длинными окровавленными пальцами. Она глядела в сияющие глаза, и тень смотрела из ребенка. – Мне нужна твоя помощь, Расанала. Попробуй еще. Поищи видение.

– Я попытаюсь, – тень замешкалась и добавила. – Но мне нужно то, что поможет. Мне нужен проводник.

Илейр кивнула. Она отпустила руки девочки, вытащила из тонкого платья черный сосуд. Она тряхнула им в свете луны, смотрела, как внутри плещется жидкость. Всего немного… и каждая капля стоила как королевство!

– Протяни руку, – сказала она.

Дитя послушалось. Илейр вытащила пробку, затаила дыхание, накренила флакон, капля замерла на краю. Она упала красной жемчужиной в центр ладошки, яркая на фоне бледной кожи.

Пальцы Нилли сжались. Она без слов закрыла глаза и опустила голову, прижав ладонь к груди. Мерцание нефритового сияния ее тени пульсировало от нее волнами, и это можно было увидеть только теневым зрением, но было так ярко, что Илейр прикрыла лицо рукой, вернула смертное зрение, чтобы не ослепнуть. Она ощущала силу тени, направленную через ту ценную каплю крови.

Маленькое тело могла переполнить магия в нем. Илейр сжимала сосуд, костяшки побелели, она пристально смотрела на ребенка. Может, она попросила слишком много. Силы Пророка были непредсказуемыми, редкими, и их почти не понимали. За последний месяц Илейр оттачивала способности Нилли, но та была маленькой, смертной.

Губы Илейр двигались, шепча, словно молитву:

– Королева. Королева. Ищи королеву…

Голова Нилли вдруг откинулась, ее глаза открылись. Они пылали нефритовым светом, радужку и зрачки скрыло сияние. Она открыла рот, свет полился из горла. Музыкальный голос Расаналы пропел:

– Я вижу ее! Вижу ее! Королеву! Королеву!

– Где? – Илейр не сдержалась, сжала Нилли за платье, чуть не стянув девочку с соломенного матраца на пол. – Где она? Говори!

Голова Нилли опустилась на грудь. Магия погасла, будто задули свечу. Девочка застонала и закрыла лицо руками.

– Расанала! – закричала Илейр. Она хотела трясти девочку в отчаянии. Ее ладони дрожали от желания, страха и надежды. – Расанала, ответь! Где королева? Где она?

Маленький рот двигался несколько раз, а потом голос тени смог прошептать:

– Я видела ее… на коленях у черного камня. Я видела мужчину, одетого в золото. Он поднял меч, и он… он…

Илейр не могла дышать.

– Что ты видела? – взмолилась она. – Скажи.

– Он отрубил ей голову.

Илейр отпустила ребенка, девочка отлетела на матрац. Илейр отвернулась и прошла по комнате. Ее ладони рвали волосы, и кровь потекла по лицу и шее. Это была правда! Другие говорили о произошедшем, но она не верила.

Одиль. Ее королева, ее богиня. Одиль была мертва.

Обезглавлена.

Но это не мог быть конец. Нет. Не для Одиль. Она была осторожна. Оставила защиту… Илейр сжала сосуд крови у груди. Ее сердце колотилось так сильно, что она отчасти боялась, что это разобьет флакон. Она медленно дышала, успокаиваясь. История Одиль не кончилась. Еще нет.

Она оглянулась на девочку, сжавшуюся на матраце. Свет тени еще сиял в ней.

– Расанала, – Илейр повернулась к ребенку, ее голос был грубым и хриплым, – ты видела, куда они забрали ее тело?

Глаза, полные магии, посмотрели на нее.

– Нет. Но… я попробую выяснить.

Улыбка мелькнула на лице Илейр. Она подхватила девочку и усадила себе на колени. Нилли пискнула и попыталась вырваться, но Илейр крепко ее сжала.

– Тише, тише! – ворковала она. – Мы не можем тут оставаться, милая девочка. Венатрикс подобралась слишком близко. Нужно найти безопасное укрытие. Но потом… мое маленькое чудо, потом мы выясним, где спит моя королева.

ГЛАВА 4

Айлет не любила ночь после охоты. Всегда было сложно вернуть дух с волнительных высот преследования и сражения к земным делам. Подготовить и осмотреть труп захваченного тенью, описать необходимые детали в дневнике.

И подавить тень.

«Нет, госпожа. Нет», – жалобно скулила Ларанта, ощутив первые ноты чаропесни рядом с собой.

Айлет не отвлекалась, играла, пальцы умело бегали по двойной головке вокоса, извлекая гул и мелодию. Требовались все силы воли, чтобы не извиниться, не смягчить чары вокруг тени. Но она не осмелилась, Террин следил за ней холодным взглядом. Все нужно было сделать согласно закону.

Когда песнь была завершена, и вокос вернулся в чехол, она ощущала себя странно пустой. Странно одинокой.

Террин сидел в паре ярдов от нее, подбрасывал ветки в костер, чтобы согреть их в ночи. Амбар с обвалившейся стеной служил укрытием для их лошадей, радостно поедающих овес из мешков. Труп козла забрали с улицы, и он был замотан в холщовую ткань, лежал справа от Айлет, довершая почти идеальную сцену.

Айлет поежилась. Боль, которую она игнорировала, пока Ларанта была активна в ней, теперь выступила на первый план. Особенно жжение от шеи до плеча и на правой руке. Не плохой ожог, она могла жить с этим. Через пару дней заживет, но… она скривилась, глядя на опаленный рукав формы. Части сгорели полностью, открыв покрасневшую кожу. Цена за ошибку с Элементалем.

– Выглядит неприятно.

Голос Террина, нарушившего молчание, заставил ее вздрогнуть. Айлет посмотрела через костер, он пристально смотрел на нее. Он сидел, скрестив ноги, правый локоть упирался в колено. Его левая рука в бинтах была прижата к животу, все еще болела от раны, которую он себе нанес, несмотря на мазь.

Он кивнул на ее плечо.

– Ты поджарилась в бою.

– Возможно, – процедила она и села напротив него. – Все не так и плохо. Я нанесу алойон, когда вернусь на заставу.

– Ты не взяла его с собой?

Она слышала невысказанные вопросы под его словами: ты не подготовилась толком перед охотой? Ты – не обученная венатрикс? Она стиснула зубы. Молчание затянулось, его нарушал только треск костра.

– У меня есть немного, – наконец, сказал он.

Конечно. Венатор ду Балафр и не мечтал поехать в патруль без аптеки, чудом умещенной в седельные сумки.

Она посмотрела на него без эмоций.

Он прищурился, огонь блестел в его глазах.

– Это поможет. И спать будет лучше.

– Я нормально отдохну, спасибо.

Бревно треснуло, искры взлетели, кружась, в ночь. Айлет скривилась. Боль вспыхнула в руке, и ее стало сложно игнорировать. Когда она не знала, что у него было средство, было проще подавлять боль. Но теперь, поняв, что облегчение было близко…

Она не собиралась просить об этом. Он мог сидеть там с всезнающим видом всю ночь. Она соперничала с ним. Она не собиралась давать ему преимущество. И она молчала, глубоко дышала носом, говоря себе, что ожоги были не такими плохими, и что они не будут мешать ей спать. Боль ведь не становилась хуже с каждым мигом.

Террин вздохнул, согнул длинные ноги, поднялся и отошел от костра в амбар, где отдыхали их лошади. Он порылся в сумке, стоящей в стороне. Через миг он вернулся, подошел к стороне Айлет.

Она хмуро посмотрела на него.

– Что?

Он поднял правую руку, показал глиняную баночку.

Она посмотрела туда. Перевела взгляд на его глаза, приподняв брови.

– Ты помогла мне, – сказал он, снимая крышку. – Позволь помочь тебе.

– Мне не нужна… эй!

Террин быстрым движением зачерпнул склизкую мазь двумя пальцами, присел на корточки и прижал их к ее шее. Айлет, удивившись, отклонилась так быстро, что упала на локоть. Он последовал за ней, пальцы втирали мазь в ее кожу. Эффект был моментальным. Боль не пропала полностью, но жжение притупилось. Айлет судорожно выдохнула, хоть и пыталась сдержаться. Пальцы Террина были прохладными и быстрыми, работали умело.

– Нужно втирать тщательно, – негромко сказал он. – Много не нужно, главное растереть.

Айлет, все еще упираясь локтем в землю, чуть повернула голову. Он склонялся над ней, глядя на свою работу. Темные кудри отросли за эти дни, но их еще нельзя было собрать в косичку. Пряди упали ему на лоб. Жуткий шрам скрывала тень, и Айлет отметила другие черты. Свет огня подчеркнул его острую челюсть, длинный тонкий нос, высокие скулы. Все было твердым, словно вырезанным рукой скульптора из темного камня.

Бледно-голубые глаза вдруг поймали ее взгляд. Дыхание Айлет застряло в горле, и она отвела взгляд сначала на огонь, а потом на холодное звездное небо. Она ощущала его взгляд на своем лице, его пальцы на ожоге почти замерли.

Словно резко придя в себя, он продолжил работу. С каждым движением боль утихала. Он зачерпнул еще немного и просунул пальцы под воротник ее туники к плечу.

Айлет выпрямилась и поймала его за запястье. Она не могла смотреть ему в глаза.

– Эм, я… сама сделаю, – ее голос звучал тонко. Она взглянула в его сторону, его взгляд передвинулся от ее лица к ее шее, туда, где его пальцы лежали под ее туникой.

Он убрал ладонь и протянул баночку.

– Тебе, наверное, придется снять одежду.

Айлет не ответила.

Он кивнул на тьму.

– Я отойду. Поищу больше хвороста.

Айлет кивнула.

– Это… да, хорошая идея, – она взяла баночку.

Он отошел на шаг, приоткрыл рот, словно хотел что-то еще сказать. Но он тряхнул головой, повернулся и ушел в ночь, оставив ее одну у костра.

Айлет ждала, пока не перестала слышать его шаги, а потом расшнуровала жилетку и тунику, высвободила руку. Она работала быстро, отчасти из-за сильного облегчения, отчасти из-за того, что не знала, когда Террин вернется. Ее сердце гремело в горле. Конечно, от стресса на охоте. Она посмотрела на свою грудь, синяки остались от головы козла. Если бы Ларанта не была тогда с ней, ее грудная клетка была бы раздавлена, и тело сломал бы тот удар.

Потому ее тело и пульсировало. Запоздалая реакция на стресс.

Она закончила наносить мазь. Если жжение успокоилось не так, как от действий Террина, то Айлет списала это на то, что плохо втерла мазь. Она сунула руку в потрепанный рукав, зашнуровала тунику и жилетку. При этом она медленно дышала, успокаивая себя. А потом сидела какое-то время, глядя на огонь, прислушиваясь в поисках шагов Террина.

Она подбросила дерево в костер дважды до его возвращения. Айлет смотрела, как его силуэт появился из тьмы, капюшон на голове скрывал лицо. Он бросил охапку хвороста, без слов и взгляда на нее ушел в амбар. Она смотрела, как он рылся в сумке.

Он вернулся к костру, прошел близко к Айлет и бросил в ее сторону маленький мешочек, завязанный бечевкой. Террин сел на другой стороне от костра, а она развязала бечевку, и внутри оказался твердый кусок хлеба, еще не заплесневевший кусок сыра и полоска копченого мяса. Она снова задумалась, нужно ли возразить, настоять, что она взяла свои припасы, что ей ничего не нужно было от него. Но она взяла лишь немного сухого печенья утром перед отправлением. А ей не нравилось овсяное печенье.

Она ощутила на себе взгляд Террина, пока грызла копченое мясо, тянула, кусая его. Она подняла голову, поймала его взгляд, пока отрывала плотный кусок.

Ненавистная бровь медленно приподнялась.

Она застыла, румянец смущения пылал на ее щеках.

– Что? – осведомилась она с полным ртом.

– Не помню, чтобы я видел леди, которая ест с таким… пылом.

Айлет моргнула и проглотила кусок.

– Я не леди. Я – венатрикс.

– Точно.

– И я не хожу на балы и королевские банкеты.

– Ясное дело.

Она хмуро посмотрела на еду. Венатор ду Балафр в его идеально выглаженной форме с сияющими пряжками, наверное, предпочитал леди в кружевах, скромно жующих кусочек пирожного или потягивающих суп крохотными серебряными ложками.

Это была его проблема и не ее дело.

Айлет оторвала еще кусок от копченого мяса.

Они ели какое-то время в тишине, Террин кашлянул и привлек к себе внимание Айлет.

– Итак, – он повел плечами, словно прогонял напряжение, – где ты проходила посвящение, венатрикс? Тебя не было в Брекаре, ведь я был там.

Айлет прищурилась, глядя на него.

– Зачем тебе это знать?

Он пожал плечами, его рот сдвинулся немного в сторону.

– Интересно.

Она склонила голову.

– Я думала, ты не видел смысла в разговоре между нами, – она следила за его реакцией. Он вспоминал их первую встречу в кабинете принца в Дюнлоке так же ярко, как и она?

Террин опустил взгляд и снова пожал плечами.

– Мы месяц служили в этом районе вместе. Впереди еще два месяца, а потом это подойдет к концу. Похоже, в свете событий, нам нужно узнать что-нибудь друг о друге.

Конечно, он был прав. Братья и сестры по охоте должны были формировать некие связи. Их жизни часто зависели друг от друга в работе. Учения святого Эвандера поддерживали сильные связи… но не слишком сильные. Не так, чтобы брат по охоте не смог бы пожертвовать сестрой по охоте в случае необходимости.

Айлет сжала губы. Она не хотела говорить Террину ничего о себе. Он не так давно обвинял ее в связи с ведьмами. И сколько раз он обвинял ее в ереси? Нет, Террину ду Балафру нельзя было доверять. И он был гадким.

Но если она ему что-нибудь расскажет, может, она получит от него что-то взамен.

– Каструм Велхир, – сказала она. – Я осиротела во время Ведьминых войн, и меня забрали в Орден младенцем.

Он кивнул.

– Твои люди из Кампионарры?

– Так мне говорили, – она сунула остатки сыра в рот, кислый вкус отвлек ее от того, как сжался желудок. Она не помнила свою жизнь в Кампионарре, не помнила о каструме Велхир, о посвящении и прочем. Она знала только то, что рассказала ей Холлис. И она подозревала, что Холлис не говорила правду…

Она поежилась и кивнула Террину.

– А ты? Ты был посвящен в каструме Брекар?

– Да.

Она ждала долго, думала, как еще подтолкнуть к информации. А потом сказала:

– И ты учился у Фендреля, венатора-доминуса ду Глейва, да? Это точно было… интересно.

– Да.

Хоть ее теневое зрение было подавлено, Айлет почти видела ледяную стену вокруг духа венатора. Она вспоминала кусочки его истории, которую узнала за последние недели. Она знала, что он был из Талмейна, южного королевства. Она знала, что женщина, которая приняла его как своего сына, была фрейлиной принцессы Талмейна, Лероны ди Торэ, которая вышла за Избранного короля и родила Золотого принца до смерти.

А еще Айлет знала иное – правду, которая с уверенностью строилась в ее голове неделями. Она заметила портрет королевы Лероны в замке принца, когда пришла просить о работе, и ее поразили бледные глаза королевы. Глаза, которые были не как у принца Герарда.

Глаза, которые глядели на Айлет поверх костра из-под капюшона венатора.

Сколько человек знало? Было ли всем известно, что венатор Террин ду Балафр был наполовину братом Золотого принца? Если она заметила сходство за несколько недель, то все остальные давно это поняли. Террина не прятали в дальнем районе, пока он рос. Ученик венатора-доминуса, он много времени проводил при дворе короля в Телианоре. Он мог развить близкую связь с принцем. И его могли успеть узнать. Все знали и просто не раскрывали правду?

В этом была некая симметрия. Фендрель ду Глейв служил Черным капюшоном для своего младшего брата, короля. Он не мог быть королем сам, ведь был захвачен тенью. Но все знали, сколько власти и влияния у венатора-доминуса было на короля Гвардина.

А теперь был Террин, тоже захваченный тенью, тоже старший брат. Учился с детства, чтобы служить Золотому принцу, чтобы потом стать Черным капюшоном, самым властным венатором в королевстве. И потому он должен был забрать место в Водехране.

Но потом Айлет встала на его пути. Она впечатлила Золотого принца, убедила его дать ей шанс, может, этим она испортила Террину судьбу.

Конечно, он презирал ее.

Молчание неприятно затянулось, ледяная стена вокруг Террина твердела. Айлет стряхнула крошки с колен, укуталась в плащ, кривясь, когда задела ожоги.

– Я – спать, – сообщила она. – Разбуди меня через два часа, и я присмотрю за костром.

Террин кивнул, глядел на угли под языками огня.

Айлет легла на холодную землю, отвернулась от огня, чтобы он грел ее спину. Она говорила себе, что ей показался взгляд Террина на ее плечах. Она сжалась в комок, закрыла глаза и заставила себя уснуть.

* * *

Террин ворошил угли, осторожно добавлял сухие ветки в огонь. В такую ночь, когда зима была уже близко, им нужно было поддерживать костер всю ночь. Но Террин не ожидал ночи в дороге, и он не взял с собой столько хвороста, сколько хватило бы до утра.

Он встал, готовый пойти во тьму за хворостом, но замешкался. Его взгляд почти против его воли упал на Айлет, сжавшуюся в комок спиной к нему с другой стороны от костра. Она вроде уснула. Ему стоило разбудить ее, а потом уйти? Но нет, охотники на теней работали одни. Она вряд ли впервые спала одна в дороге, где ее не сторожили.

Террин укутался в плащ, пошел во тьму, покинув теплый круг огня. Теневое зрение сияло в его глазах, помогало темной ночью. Ранее он нашел павшее дерево на поляне неподалеку. Большие ветки было сложно забрать без топора, но мелкие высохли, и он мог наломать их и принести охапку. Он приступил к работе, дыхание вырывалось из-за холодных губ.

– Каструм Велхир, – буркнул он. Слова вылетели невольно, но он замер, услышав себя, и поджал губы.

История казалась хорошей. Айлет уже рассказывала ему, что училась в районе Дроваль, это было близко к границе Кампионарры. Может, ее наставника – эта венатрикс ди Тельдри, о которой она говорила с таким восторгом – брала ее в Велхир каждый год для осмотра, а не в Брекар. В этом был смысл…

Но почему ему все еще было не по себе? И осталось подозрение, что венатрикс ди Фероса была не такой, какой казалась.

Террин с охапкой в руках вернулся в лагерь, следуя на огонек во мраке. Его губы и нос замерзли, и он так обрадовался теплу, что бросил охапку и стал потирать ладони и дуть на пальцы, чтобы кровь снова двигалась в них.

Айлет так и не проснулась. Но пошевелилась и повернулась во сне, капюшон упал с ее лица, и свет огня озарил ее черты.

Террин добавил пару веток в огонь, сосредоточившись на этом, смотрел, как огонь лизал дерево, как кора чернела, и трещины сияли красным от его жара. Он не будет смотреть на нее.

Но он ощущал ее. Ощущал до кончиков пальцев.

Хотя этому было простое объяснение. Он был насторожен рядом с ней, ведь она была опасна. Его инстинкты охотника, отточенные за годы тренировок, узнали в ней угрозу и не давали ему покоя, когда она была близко. Потому его взгляд пытался от огня сдвинуться к ее лицу. Это было естественно, это была самозащита: необходимость приглядывать за врагом.

Только и всего.

Наконец, он сдался. Сев у костра и укутавшись в плащ и капюшон, Террин позволил взгляду упасть на нее. Красное сияние костра делало ее челюсть и скулы острее. Она выглядела строго. Ее лоб был напряжен, челюсти – сжаты. Даже во сне она выглядела опасной.

Его горло сжалось. Террин сглотнул и перевел взгляд на дымящиеся угли, горячий пепел взлетал мерцающими спиралями в небо. Да, она была угрозой. Эта псевдовенатрикс, еретичка из ниоткуда, была для него опаснее всех, кого он встречал. И чувства в глубине него…

Он должен быть настороже. Пока он знал об опасности, он мог с ней сражаться. Но он не мог позволить решимости дрогнуть. Ни на миг.

– Богиня, помоги, – пробормотал он, потирая рукой онемевшее лицо.

Она стала шептать. Сначала очень тихо. Террин не слышал из-за треска костра. Она резко повернула голову в одну сторону, в другую, строгая морщина между бровей стала глубже. Она забормотала снова, в этот раз громче, слова были невнятными. Ее рот искривился, она зашипела, словно от боли.

Террин сел прямее.

– Ди Фероса? – сказал он.

А потом она закричала.

* * *

Она ощущала запах сосны.

Айлет застонала, зажмурилась, а потом открыла глаза. Перед ней появилась зелень, каждая острая игла была на фоне бледного света. Она моргнула, и картинка стала четче.

– Это сон, – прошептала она и села.

Одинокие широкие просторы ее пейзажа разума тянулись перед ней и по сторонам. Мили соснового леса и глубоких теней, холмов и горных гряд. Айлет обвила руками обнаженное тело. Она всегда была тут обнажена, пока не представляла себе одежду. Но этот мир с ней делила только Ларанта, так что она не прикрывалась.

Айлет поднялась на ноги, чуть покачнулась. Чаропесня гудела под ее ногами, подавление на Ларанте. Она будет без Ларанты этой ночью, блуждая во сне. Тяжко вздохнув, она сделала шаг. И застыла.

Тень мелькнула сбоку.

Дрожь пробежала по спине Айлет – дрожь не от страха, а от… знакомого вида. Почему ей казалось, что она уже видела эту тень? Словно, если она увидит, то сможет узнать тень и ее имя?

Еще движение. Айлет повернулась, но недостаточно быстро. Ее глаза видели только покачивающиеся ветки сосны, хотя ветер их не шевелил.

Она сделала шаг. Другой.

– Постой, – прошептала она. – Прошу.

А потом она побежала изо всех сил. Она гналась за тенями, ощущала, что они были близко, на краю зрения. Она знала, что они были там. Она не понимала, откуда это знала, но держалась за эту уверенность. Это были ее воспоминания – утерянные воспоминания, те мгновения, годы и лица, которые были важны для нее, но она не могла их вспомнить. Но если она сможет поймать их, если вспомнит…

Она неслась сквозь лес быстрее и быстрее, отталкивала колючие ветки. Ее ноги отбрасывали за ней хвою. Теней впереди было все больше – три, четыре… шесть. Дюжина. Имена горели на кончике языка, имена, которые она не помнила. Она хотела позвать, и она знала, что, если с ее губ сорвутся верные звуки, тени остановятся, повернутся к ней и покажут свои лица.

Она вырвалась из-за сосен и застыла, размахивая руками, на краю пропасти. Сердце грохотало в горле, и она рухнула на камень, отталкивалась ногами, отползая от обрыва.

Вокруг нее тени тянулись из леса за край, пропадали во тьме внизу. Ускользали от нее.

– Стойте! Прошу, не уходите! – взмолилась она. Айлет решилась и подползла к краю. Головокружительный обрыв ждал дальше. Айлет протянула руку вслед исчезающим фигурам. – Вернитесь, – проскулила она. – Роторо. Дулруду. Радарка, – а потом с тихим отчаянием. – Мама…

Земля раскололась под ней. Айлет с криком улетела в бездну…

* * *

Она ощущала ветер падения, желудок взлетел, конечности пытались ухватиться за пустой воздух. А потом ее ладони ухватились за что-то твердое, и она сжала изо всех сил.

А потом поняла, что кричала. Она кашляла, давилась своим голосом, пыталась вдохнуть, казалось, вечность, убежденная, что ее тело должно рухнуть, разбитое, на камень.

Паника постепенно отступила. Она вдохнула медленно, потом еще медленнее. Ее сердце успокаивалось, уже не пыталось вырваться из груди, и ее чувства вернулись одно за другим. Сначала запах – огонь, дым и древесный аромат, словно только срубленного кедра. Ее уши уловили треск горящих веток и дыхание – ее дыхание. Ее глаза были закрытыми, но за веками она ощущала теплый красный свет.

Спокойствие наполнило ее. Это был сон. Просто сон. Он у нее уже был, всегда таял с рассветом. Она могла пытаться вспомнить, но знала, что картинки ускользнут. Те тени… те имена…