Текст книги "Начало"

Автор книги: Сильвия Брена

Соавторы: Иджинио Страффи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

ГЛАВА 20

30 октября

Четверг

10:30

Сидя в глубине класса рядом с Фло, Майя внезапно ощутила знакомое состояние тревоги. И без того отвратительно начинавшееся утро грозило обернуться кошмаром. К счастью, близилась перемена.

Миссис Сондерс была в педагогическом ударе:

– А ну-ка хватит! Прекратите болтать!

Ей взбрело в голову в очередной раз сломать геометрию отношений между учениками, поменяв их местами.

Стресс!

Еще одно, помимо проверки знания Шекспира, действо Сондерсихи, повергавшее ребят в тоску. Излюбленный ею ритуал подчинения класса своей абсолютной воле. Она водила пальцем по списку, вверх-вниз, останавливалась, возвращалась к началу, опять проходилась по списку. Ее близорукий грозный взгляд, скрывающийся за толстыми стеклами в роговой оправе, останавливался на чьих-то фамилиях. Она поднимала голову, обводила глазами класс и тыкала пальцем: ты, ты и ты, на первый ряд слева. Ты и ты, сядете у стены справа.

Ни грана деликатности, ни грана душевности, ноль чувств.

Как могла эта женщина, спрашивали себя ученики, никоим образом не принимать во внимание годы дружбы и вражды, потребность в близости и абсолютную несовместимость? Почему, оглядывалась расстроенная Майя, она должна обязательно сидеть рядом с Лиз или Стейси?

Но Сондерсиху не трогали возвышенные материи, она была уверена в необходимости ужасного обряда и с высоты неколебимых убеждений, суммируемых одной фразой: «Вы все – куча бездельников», готовилась обрушить дубину своего равнодушия на голову класса.

У Майи было препротивнейшее настроение. И когда она почувствовала тревогу и одновременно тепло, то решила сначала, что это результат волнений последних дней.

Однако тепло, исходящее из точки солнечного сплетения, постепенно наполняло каждую клеточку тела, и она узнала это ощущение.

Что-то установило или кто-то установил контакт с ней.

Или, но крайней мере, пытается сделать это.

Она увидела сияние, целиком окутывавшее ее.

«Нет, не сейчас, хватит всех этих странностей, я не хочу никого слышать, я не хочу никаких голосов! – кричала она про себя. – Не сейчас! Не здесь!

Не в классе! Папа, если это ты, прошу тебя, прекрати, не время и не место!..»

Майя попыталась собрать в кулак всю свою волю, чтобы освободиться от ощущения горячей энергии, поглощавшей ее.

Но чья-то чужая воля не отпускала, затрудняя дыхание и лишая способности сопротивляться.

Обессиленная, Майя закрыла глаза.

После этого она потеряла ощущение времени и пространства.

ГЛАВА 21

Лондон

30 октября 2008

А тебе, всезнающая Меган, тебе известно, кто такая Дебби Грейв? Нет, на самом деле ты не можешь этого знать. Ты думаешь, что все понимаешь, моя доблестная психологиня? Это совсем не так.

Если бы ты знала, о скольких вещах ты понятия не имеешь!

Скажем, о многих деталях моей истории. Попробуй теперь узнать их, самонадеянная миссис психолог-криминалист.

Теперь, когда я вновь обрел свободу. Теперь, когда я, наконец, за пределами этой вонючей норы.

Ты сунула меня туда. Да, ты. И я этого никогда не забуду. Я не забуду, что это ты захотела, чтобы я сгинул в той сточной канаве, славная Меган.

А сейчас, вместо того чтобы клеить на меня свои этикетки ученицы средней школы, лучше послушай меня.

Это Проф дал мне адрес Грейв.

И в 9 часов вечера назначенного им дня я вошел в ее мирный и скромный дом. Дом в квартане на восточной окраине Лондона. Чиновники. Средний класс. Несколько криминальных банд. Мелкое воровство. И множество добропорядочных матрон.

Замечательное место для маскировки, подумал я.

Сейчас мне кажется, Меган, что я не хотел туда идти.

Вся эта история казалась мне абсурдной. И, признаюсь, немного смешной.

Но я не мог сказать «нет» Профу. Я не мог разочаровать его. Он верил в меня.

Дом был двухэтажный, на полу ярко-оранжевый линолеум, продавленные диваны покрыты сшитыми из лоскутков покрывалами, пластиковый стол, воняющий пищей. В доме обитали мать и сын. Больше никого.

Я понял это по беспорядку, царившему вокруг.

Я разбираюсь в подобных вещах, я их чувствую.

Так бывает, когда в доме нет отца, хочу я сказать.

Это сразу видно по бардаку, который тебя окружает. Без отца чувствуют себя более свободными. И не обращают внимания на беспорядок в доме.

Сына в тот вечер дома не было. Была мать, это она вела спиритический сеанс.

Это то, что мы должны были сделать.

Именно для этого Проф послал меня к ней.

Не смейся, безумная Меган.

Не смейся и продолжай слушать меня.

Дебби была нормальной женщиной, совсем не похожей на ту, что я себе нафантазировал.

Она не походила на ведьму, не казалась сумасшедшей. У нее были короткие пепельные волосы с несколькими более светлыми прядями, она была без макияжа, в спортивном костюме.

«Так мне удобнее», – пояснила она.

Я только потом понял, насколько мучительно для всех присутствующих общение с мертвыми. А медиум, который устанавливает контакт, буквально пронизывается энергией умерших людей. Становится их жертвой.

Если это отрицательная энергия – мучения невыносимы.

Но даже если дух весел и исполнен добрых намерений – все равно это изнурительно.

Дебби сидела за круглым столом – для лучшей циркуляции энергетических потоков. Углы их блокируют.

Проф уже был здесь. Расслабленный. И слегка возбужденный.

Рядом с ним находилась еще одна женщина, молодая и очень красивая. Она казалась то напуганной, то уверенной в себе.

Женщина не отрывала взгляда от Профа. Но как только он поворачивался к ней, опускала глаза.

– Ну что ж, начнем, – сказала Грейв. – Итак, этим вечером мы установим контакт со средневековым математиком Леонардо Фибоначчи. Сегодня удачный вечер для этого. Как раз сегодня духи дают о себе знать. Посмотрите на оконные стекла. Они матовые, словно запотевшие. Это их работа. Я не знаю, как они это делают, но я знаю, зачем они это делают. Они не хотят, чтобы их видели снаружи через стекло. Сядь поудобнее, мой мальчик. И не бойся. Отдайся своему любопытству. Для начала усвой: обычные люди полагают, что наш мир и мир потусторонний не могут сообщаться между собой.

Повторяю, обычные. Но не мы.

Дебби закрыла глаза.

Мы сидели молча, не глядя друг на друга.

Внезапно Дебби заговорила каким-то странным голосом.

Пронзительным и неприятным.

Фразы, которые она произносила, были непонятны:

Ом... натертые воском... манкада....

И все остальное в таком же духе. При этом ее сильно трясло.

Я начал было уже привыкать к ее монотонной речи, когда это случилось. Внезапно.

Яркая вспышка света.

Одно окно окрасилось красным.

Это длилось всего мгновение.

Вдруг я почувствовал, как ледяной холод сковал меня, словно клещами.

Я не мог пошевелиться, я с трудом дышал. Я подумал, что умираю. Я подумал о своей матери.

Зачем, зачем я оказался в этом доме?!

«Хватит! Остановись! Сейчас же!»

Никогда прежде я не слышал, чтобы Проф так кричал.

С ним творилось что-то страшное. Он не мог себя контролировать. К черту Фибоначчи!

И в этот момент я испытал самый сильный страх в своей жизни.

Под стулом Профа зашевелилась черная тень. Это была не его тень. Это вообще была не тень. Это была густая черная волна. Совсем непохожая ни на что из нашего мира. Это была какая-то космическая черная субстанция. Она переливалась и росла на глазах, наливаясь силой.

Я больше ничего не слышал, словно мой собственный сгустившийся крик закупорил мне уши. Я больше ничего не видел, кроме этой шевелящейся под стулом Профа огромной тени. Я не мог больше дышать.

Грейв вздрогнула. Прервала свою литанию.

Схватила меня за руку.

Сильно сжала.

Я поднял глаза.

И увидел его.

Проф был неподвижен. Какой-то неестественной неподвижностью. Он уже почти целиком был поглощен этой черной массой, которая медленно поднималась, будто вышедшая из берегов река. Оставались свободными только его плечи и голова.

Проф что-то бормотал низким голосом. Это походило на раскаты грома, а не на голос человека.

Я силился понять, что он говорит.

Дебби еще сильнее сжала мою руку. Внезапно я расслышал:

Демон, бой, бой, круг...

Проф непрерывно, с нарастающей громкостью и силой, повторял эти слова.

Вдруг черная тень свернулась спиралью. И поднялась, почти достигнув губ Профа.

Еще вдох, и она поглотит его целиком.

Нечеловеческий крик пронзил мой мозг:

Омдор!

Тень на мгновение замерла и исчезла, как будто ее и не было. Вспыхнул свет.

Грейв сидела широко открыв глаза. Находящаяся рядом девушка была вся в слезах. Проф пришел в себя.

Он улыбнулся, хотя было видно, что улыбка далась ему с трудом.

«Издержки профессии, – подмигнул он мне, вытирая пот со лба. – Иногда случается встретиться со злонамеренными сущностями, когда преодолеваешь определенные барьеры...»

Но было заметно, что он потрясен случившимся.

Ты себе представить не можешь, Меган, насколько.

Мне захотелось броситься наутек.

Я же, наоборот, остался.

И моя жизнь сделала очередной вираж.

Я смотрел на Профа, ожидая его дальнейших слов.

Его глаза были странного серого цвета.

Но, когда он обернулся к Дебби, я увидел, что они покраснели от гнева.

«В следующий раз будь внимательнее! – произнес он ледяным тоном. – Ты, ты. Помни, что тебе осталось немного, девочка. Всего несколько лет. Не стоит предавать себя».

Грейв опустила глаза. И больше не произнесла ни звука.

Проф посмотрел на меня. Его глаза вернули цвет голубого льда.

«Не пугайся. Ты остался. Это значит, что мой прогноз насчет тебя верен. У тебя есть данные. Я могу на тебя рассчитывать».

Теперь ты поняла, Меган?

У меня есть Миссия.

Я должен выполнить ее как можно скорее. Прежде, чем станет слишком поздно. И ты не сможешь остановить меня.

Черт возьми, Меган! Осталось всего ничего.

Я сделаю это.

Смирись с этим.

Жаль, что ты не сможешь прочитать эти мои письма.

Еще не время.

ГЛАВА 22

30 октября

Четверг

10:50

– Майя!.. Майя, ты меня слышишь?

Когда Майя открыла глаза, первое, что она увидела, были разноцветные дреды Фло, свисающие над ней.

– Девочки, отойдите! Дайте доступ воздуху. А ты, Крамбл, сбегай за водой!

Тон миссис Сондерс не допускал возражений. Никто, кроме Фло, не двинулся с места. Весь класс столпился вокруг Майи, вытягивая шеи и не сводя с нее глаз. Она всех перепугала, когда неожиданно рухнула на пол, где и продолжала лежать сейчас, с землистым цветом лица, не подавая признаков жизни.

Она потеряла сознание всего на несколько минут, но эффект, произведенный этим, был оглушителен. И благотворен. Потому что Сондерсиха моментально забыла о своем коварном плане поменять учеников местами.

– Я в порядке, правда... спасибо... мне ничего не надо... только немного воздуха... – бормотала Майя, пытаясь подняться.

Она испытывала неловкость. Ей было неприятно находиться в центре всеобщего внимания, тем более валяясь на полу перед всем классом. Краем глаза она заметила усмешку на физиономиях Стейси и Лиз.

«Сволочи, – подумала она, – они что, не видят, в каком я состоянии?»

Отвернулась и увидела стоявшую в стороне от них печальную Фебу.

Странно, подумала она, неужели mean girls поссорились?

Со стаканом в руке примчалась Фло и помогла подруге подняться. Майя медленно выпила воду, досадливо выслушивая Сондерсиху, которая уже понесла привычные глупости:

– Крамбл, проводи Фокс в медкабинет! Я знаю, Фокс, почему ты упала в обморок. Ты мало ешь. Во всем виновато телевидение с его манией диет... Были бы вы моими дочерьми...

– Нет, профессор, – возразила Майя, – просто всю эту неделю по утрам я не успевала завтракать и, вероятно, у меня упал сахар. Сейчас я съем что-нибудь. Медсестра мне не нужна, я себя хорошо чувствую. Правда-правда.

– Ты уверена, Фокс? Я позвоню твоей матери.

Майя продемонстрировала свою самую обаятельную улыбку, убедив эту мымру Сондерс прекратить кудахтать.

В этот момент Фло пару раз толкнула Майю локтем, показывая глазами туда, где с несчастным видом стояла Феба. Ее великолепный светло-розовый макияж, превращавший кожу в ровную блестящую поверхность ни-одной-морщинки-я-такая-довольная-что-нашла-все-что-нужно-для-этого, сейчас плыл, смываемый потоками слез.

– Тс-с-с, видишь? – прошептала Фло.

– Да. Видимо, они поссорились.

– Наверняка. А теперь взгляни сюда...

– Прямо как голубки... смотреть противно!..

Майя почти полностью пришла в себя. Ей хотелось как можно скорее забыть о том, что с ней только что произошло, и она пыталась отвлечься чем угодно.

Миссис Сондерс попросила всех сесть на СВОИ МЕСТА!

Сидя в своем углу, Стейси давала волю своему кокетству. Уставившись на Гарри, она и подмигивала ему, и посылала воздушные поцелуи, потрясая браслетами на запястьях. Цирк, да и только, хмыкнули в унисон Фло и Майя. Отвратительный цирк, фальшивый фейерверк обольщения.

Во всем, что делала Стейси, всегда содержался какой-то умысел. Видимо, и сейчас она пыталась произвести на кого-то впечатление. Хочет переключить внимание с Майи на себя? Продемонстрировать классу, что ей плевать на Майин обморок?

Феба в своем углу явно переживала психофизическое расстройство.

К счастью, прозвенел звонок.

Майя поспешила выйти из класса, ей действительно нужен был сахар. Даже если причиной обморока был не его недостаток.

Она шла по коридору, заставляя себя не реагировать на любопытствующие взоры всего лицея. Ей совсем не хотелось стать selebrity[12]12
  Знаменитость (англ.).


[Закрыть] этого дня.

Оставьте-меня-в-покое, читалось в ее глазах. Я-не-хочу-вашего-внимания. Я-хорошо-себя-чувствую-спасибо-всем-я-чувствую-себя-превосходно. «А если это и не так, это мое дело», – думала она решительно, сунув в уши наушники iPod'a и нажимая на файл с песней «Огни Лондона».

– «По всему городу всю ночь все ездят в машинах с включенными фарами...» – запела она, к собственному удивлению.

Но тут же была вынуждена прервать пение. Перед ней с видом сострадающей покровительницы стояла Фло.

– Фло, давай не будем! – попросила Майя.

– Кончай, Майя, уж мне-то ты можешь сказать. Это был свет, так? Это был он?

– Я же попросила, давай не будем об этом. Со мной все в порядке. Просто был такой момент, у меня только что началась менструация, и от страха, что пойдет кровь, закружилась голова... И вообще, у меня плохое настроение. Если ты впрямь хочешь быть мне полезна, дай пару фунтов. На кока-колу и сэндвич. И помолчи, ладно?

Майе было неприятно врать подруге, угадавшей причину обморока. Майя до сих пор ощущала легкое чувство тепла, но предпочитала не замечать его.

«К черту все, – подумала она про себя, – НИКАКАЯ Я НЕ ИЗБРАННАЯ».

– Хай, девчонки! Майя, как я рад видеть тебя на ногах!

Они что, думали, что пробил ее смертный час? Фло было взвилась, чтобы встать на защиту подруги:

– Джон, ты, как всегда, некстати!

– Тормози, моя маленькая горячо любимая гиена! Я здесь, чтобы поднять вам настроение. Я ваш кондотьер!

– Наш кто?

– Не обращай внимания, Майя, он же юродивый.

– Моя недоверчивая королева, ты все-таки должна выслушать меня, у меня есть новость, которая лишит вас дара речи...

– Ладно, дорогой кондотьер, валяй докладывай, что у тебя за фантастическая весть.

– Завтра вечером все в «333 Mother»!

– Джон! У тебя в порядке с головой? Туда уже давно никто не ходит!..

– Но завтра Хеллоуин, подружки! Самый крутой праздник года, когда все разрешено! Не так ли, моя желанная Фло? Что ты позволишь своему доблестному кондотьеру в этот день?

– Что за кретин!

– Фло, не понимаю, как ты его переносишь.

– Я и сама не понимаю. И уж точно я не займусь с тобой сексом в ночь Хеллоуина, если ты это имеешь в виду.

– А почему нет? Для этого любая ночь хороша, мон амур.

– Нет, потому что нет. И закроем тему. И вообще, хватит развлечений. Я по горло сыта вчерашним праздником, в гробу бы его видала!

– О, yes. Согласен, полное дерьмо. Терпеть не могу восемнадцатилетия.

– И я согласна.

– Тогда до завтра?

– ДЖОН! Ты меня уже достал! Что с тобой?

– Я устал, беби. Мне смертельно скучно. Вчерашний вечер вогнал меня в дикую депрессию. И я жажду Хеллоуина, чтобы побалдеть от души.

– Тогда уж лучше пошли в «Гараж». Гарантированный кайф.

– Старо-о. Как дерьмо мамонта.

– Тогда в «Дублин Касл», там самый лучший балдеж.

– Посмотрим. Если соскучишься, звони.

– Не знаю, соскучусь ли, дарлинг...

– Джон, ну хватит дурака валять. Нам больше подойдет «Гараж», правда, Майя?

– Приглашаются все? – с этими словами к ним подошел Гарри. – Могу ли я к вам присоединиться?

– Почему нет, – неохотно согласился Джон.

Он, конечно, мог бы послать Гарри куда подальше, но он терпеть не мог конфликтных ситуаций, объяснений, обид.

– Меня можете не приглашать, я с вами не пойду, – услышали они пренебрежительный голосок Стейси, показавшейся в коридоре.

– Тогда я, пожалуй, тоже. «Гараж» не самое интересное место, – громко, так, чтобы слышала Стейси, сказал Гарри.

На физиономии Стейси явно прочитывалась немудреная мысль: ей, первой красавице школы, как она любила себя называть, не к лицу проводить вечер с этим быдлом. Немодно одетым, плохо причесанным, с дешевыми мобильниками.

А тебя никто и не собирается приглашать, так же явно читалось на лицах Фло и Майи, оглядывавших Стейси, которая при каждом шаге виляла бедрами а-ля Тори Барч.

Таких, как эта танцовщица, весьма популярная в американском высшем обществе, широко известная благодаря круглой пряжке с надписью «Mrs Burch», голливудская богачка, было мало. После развода с классическим миллиардером, разбогатевшим на торговле классическими продуктами, упомянутая дама замыслила победить свою неизбывную лос-анджелесскую тоску. И как в каждой классической заокеанской сказке, на счет раз-два-три основала собственную торговую империю стоимостью тридцать-повторяю-тридцать-миллионов-долларов!

Всякий раз, когда Стейси заводила о ней разговор, ее буквально распирало от восхищения. Для нее история Тори Барч была эталонной. Поскольку в этой истории содержалось по меньшей мере три принципиальных элемента подготовки к жизни девушки из приличной семьи.

Брак с богатым и могущественным джентльменом, как минимум миллионером.

Развод, с отчуждением доли имущества бывшего мужа, вынужденного подчиниться кабальным условиям брачного контракта.

Новая жизнь, приправленная успехом, известностью и гламуром.

Поэтому Стейси и выбрала миссис Барч своим маяком.

И сейчас она шла по коридору, держа в руках один из своих любимых журналов. Естественно, гламурный. Она несла его так, чтобы можно было прочитать на обложке название журнала и заголовки статей.

Так что, когда она миновала Фло и Майю, всего в тридцати сантиметрах от них, обе девушки легко смогли проникнуться глубокими мыслями автора оооочень cooool передовицы: «Сегодня задает тон тот, кто щеголяет девственно чистой кожей». А чуть ниже: «Татуировки и пирсинг настолько затасканы и опошлены, что, за исключением экстремальных случаев, их отсутствие характеризует того, у кого их нет, с наилучшей стороны. Те же, кто их имеет, безнадежно OUT OF FASHION[13]13
  Вне моды (англ.).


[Закрыть]».

Майя посмотрела на Фло.

Фло посмотрела на Майю.

Уж кто-кто, но они смогли бы вынести бремя позора, оставаясь откровенно и легкомысленно out of fashion. Они уже были готовы заявить об этом Стейси, как вдруг увидели Фебу, выходившую из женского туалета.

Стейси, ошпарив ее взглядом, прошипела так, чтобы все услышали:

– Смотри, Лиз, Феба выходит из туалета в сотый раз. Но ведь для того, чтобы похудеть, не надо блевать каждые пять минут, а, Лиз? Ты не считаешь, что нам стоит держаться от нее подальше?

Лиз, ничего не понимая, проследила за Фебой, которая, опустив голову, прошмыгнула в класс.

Гарри, тоже не улавливая, что происходит, хлопнув по плечу Джона, попрощался с ним и ушел.

Майя и Фло обеспокоенно переглянулись.

Спустя время, на выходе из школы, они подошли к Фебе:

– Феба, извини, мы хотели только узнать, с тобой все в порядке?.. Если ты из-за Стейси... не принимай близко к сердцу. Ты всегда выглядишь лучше, чем она, и одежда у тебя покруче... Она просто тебе завидует...

Феба стояла вперив глаза в пол. Бледная как мел.

– Феба, тебе нехорошо? Скажи. Нам ты можешь это сказать.

– Нет, спасибо, все в порядке... – промямлила Феба, избегая смотреть в глаза одноклассницам.

– Не стесняйся, Феба. Конечно, мы никогда не были подругами... никогда не говорили откровенно друг с другом, но... мы вот они. Если ты хочешь поговорить...

– Мне нечего вам сказать, – подняла голову Феба.

– Ладно, тогда буду говорить я, – сказала Майя, преодолевая не оставлявшую ее слабость. – Ты должна выслушать нас, Феба. Ты не отдаешь себе в том отчета, но ты поступаешь неразумно... Ты даже не представляешь, чем ты рискуешь! Боже, какая ты глупая!.. Я хорошо знаю таких, как ты. Я их часто встречаю в Интернете. Да, я вижу, что тебе плохо, но я сержусь на тебя. Ты знаешь, сколько там сайтов, делающих из людей дураков? Больше трехсот тысяч!

– Ты о чем? – широко раскрыла глаза Феба.

– Я имею в виду сайты общества «Друзей анорексии», в которых рассказывается, как подсчитывать калории, как худеть, как очищать желудок. Они же все одержимые, эти друзья. Бред какой-то. Феба, ты что, реально веришь, что костлявое, с проваленными щеками лицо представляется самым красивым и привлекательным? Феба, анорексия – это болезнь! От нее умирают!.. Ты что, мазохистка, что ли?

– Кончай с этим, Феба, с этим не шутят, – поддержала Майю Фло. – Ты, конечно, свихнулась на моде, но это совсем другое дело... Ты ведь не из этих душевнобольных, которые думают, что можно достичь совершенства, только доведя себя до состояния скелета!

– Не в этом дело... – возразила Феба чуть слышно.

– Как то есть не в этом? – рассердилась Майя. – Брось, Феба, мне отлично известно, все анорексички думают, что сопротивление голоду закаляет характер. Боже, что за глупость! Перед нами ты можешь не выпендриваться, мы – не Стейси.

Феба больше не смотрела на них. И ничего не говорила. Было такое впечатление, что она отсутствует. И вдруг она заплакала.

Фло смутилась. Может, Майя переусердствовала?

– Я... я... – Феба хотела что-то сказать, но слезы мешали ей. – Я... Это не анорексия... Я БЕРЕМЕННА!

– О боже!!!

Это было действительно катастрофой!

– От кого? – спросили хором Фло и Майя.

Феба не ответила. Повернулась и пошла к скамейке. Она хотела побыть одна. Но вдруг остановилась, глядя на школьную дверь.

Фло обернулась в ту же сторону. Майя сделала то же самое. Из школы выходил Гарри. Майя и Фло уставились на Фебу.

– Не хочешь же ты сказать, что это... – начала Фло.

Феба на мгновение замерла, словно не находя ответа на этот простейший вопрос. Затем глаза ее вновь наполнились слезами.

– Я не знаю. Я правда этого не знаю.