Текст книги "Естественный экономический порядок"

Автор книги: Сильвио Гезель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

С тех пор как ввели Свободные Деньги, деньги перестали быть крепостью инвесторов, в которые они прятались при малейшей тревоге. Раньше, при первых признаках опасности, инвесторы "осознавали" (*Ничто не демонстрирует так наглядно эту монструозную иллюзию, в плену которой человечество живёт, чем эта волшебная фраза! Для каждого единственной «реальной» вещью являются... деньги!), что их ценные бумаги, акции и облигации теряют свою стоимость, поэтому они их старались быстро распродать, чтобы «перейти» в деньги и, «перейдя», чувствовали себя защищёнными от предполагаемых потерь.

Разумеется, когда паника охватывала инвесторов, то ценные бумаги теряли в цене, и падение цен было строго пропорционально уровню паники – количеству выкидываемых на рынок бумаг.

Спустя какое-то время после паники, когда я удостоверялся в том, что ничего экстраординарного более не произойдёт, я распространял обнадёживающие слухи. Напуганная публика высовывала свои носы из крепостей и понемногу возвращалась на биржу, то бишь снова приносила свою денежку и начинала покупать ценные бумаги, но я уже продавал их вовсе не по той цене, по которой недавно мои агенты скупали эти же бумаги у них же. В общем, вы понимаете, о чём я говорю, да? Вот это был бизнес!

А теперь эти проклятые Свободные Деньги! Теперь, собираясь расставаться с ценными бумагами, инвестор вынужден спрашивать себя, а куда ему девать деньги, вырученные за них. Теперь деньги не позволяют ему взять паузу и оценить обстановку; он не может их просто взять к себе домой и подождать. Деньги теперь жгут руки, фигурально выражаясь. Поэтому люди спрашивают себя: "Что дадут нам ценные бумаги? Вы говорите, что их стоимость скоро упадёт. ОК, мы верим вам. Ну продадим мы ценные бумаги, получим деньги. А с ним что нам теперь делать? Что нам купить на эти деньги? Государственные облигации мы купить не можем, они все уже давным-давно раскуплены самыми шустрыми, и цены на них таковы, что не подступишься. Нам что теперь продавать одни бумаги с убытком, а на вырученные деньги покупать точно такие же, которые спустя энное время снова принесут нам одни убытки? Если мы проиграли игру с государственными облигациями, то мы проиграем игру с любыми бумагами. Нет уж, мы не будем продавать пока то, что у нас есть! Пусть наши ценные бумаги будут так и лежать у нас".

Вот так теперь публика относится к моему бизнесу. Вот так она его разрушает. Они предпочитают ждать и НЕ продавать свои бумаги! В общем, когда первое впечатление от скверной новости исчезает, для меня не остаётся больше работы, новости надо эксплуатировать пока они горячие. Затем уже поздно. А как работать сейчас, когда публика не обращает внимания ни на какие новости?

Мой рабочий капитал теперь покоится в этих "трупиках" (как я называю Свободные Деньги) и тает каждый день, лежит в сейфе и тает на глазах. Чтобы наносить удар вовремя мне всегда приходилось иметь про запас капиталец, без этого никак в нашем спекулянтском деле. А теперь? Проходит время, я пересчитываю деньги, а они УМЕНЬШИЛИСЬ!!! Постоянный и неизменный ущерб, ради очень неопределённого шанса заработка! Какой-то бред.

В начале года у меня наличными было десять миллионов. Думая, что как и ранее, что мне они могут пригодиться в нужный момент, я их не трогал, ждал. Теперь конец июня, но за полгода я так и не смог опустить цены на бирже, чтобы скупить по дешёвке акции, поэтому и деньги никак не использовал. Что я сказал? НЕ ИСПОЛЬЗОВАЛ? А четверть миллиона, между прочим, испарились просто так! Я потерял, и потерял безвозвратно, эту сумму, а оценка будущего не изменилась. Ни капли. Всё так же безнадёжно. Биржа наполнена теперь толстокожими бегемотами. И их становится с каждым днём всё больше и больше. Опыт говорит даже самому робкому инвестору, что если долгое время никто ничего не продаёт и не покупает, то цены, несмотря на самые мрачные перспективы, не могут упасть, и в дело могут "вступить" для расшатывания этой атмосферы не какие-то слухи, а только железные факты, только они могут реально повлиять на поведение цен.

Как же всё было по-другому в прежние временя! Передо мной лежит вырезка из финансовых новостей газеты, модель, к разработке которых я сам имел прямое отношение:

"Чёрная пятница. Сегодня биржу охватила паника. Были получены новости о том, что у турецкого султана внезапно разболелся живот. Провинциальные игроки бросились распродавать свои турецкие активы, и они были встречены волной местных спекулянтов, которые быстро скупили всё предложенное. В результате всего этого рынок оказался под давлением, деморализован, биржа открылась на очередные торги в паническом настроении. 'Sauve qui peut' ("Спасайся, кто может!") – вот был девиз сегодняшнего дня."

А теперь? Постоянно один и тот же глупый вопрос: "Что я буду делать с деньгами? Что я буду делать с деньгами, если продам ценные бумаги?" Эти невыносимые деньги! Как же было славно во времена золотого стандарта! Никто не спрашивал, что он будет делать с деньгами. Те ценные бумажки разлетались как золотые фантики под напором нас, спекулянтов. А получали мы за них золото, не менее золотистое; инвесторы были счастливы покупать и продавать ценные бумаги, были счастливы получать деньги в руки, были счастливы, пересчитывая их и пропуская сквозь пальцы. Когда у тебя было золото, ты был в безопасности; золото просто не могло ввести тебя в неприятности, потери, не могло нанести тебе ущерб, неважно при продаже или покупке, потому что, как говорят экономисты, в золоте есть "внутренне присущая им ценность". Ох как я любил эти золотые монеты с их присущими им внутренней ценностью. Ведь именно вокруг них и крутились все товары, все ценные бумаги, да в общем и все мы, и именно от соотношения того, за сколько золота мы могли купить или продать тот или иной товар, зависело моё счастье спекулянта. Эх, чего там говорить, как же было славно!

Теперь инвесторы сидят со своими ценными бумагами и держат их в руках, будто они к ним приклеены. А перед тем, как продать их всё время спрашивают: "Пожалуйста, объясните мне, что мне делать с этими невыносимыми деньгами, которые я получу за ценные бумаги?" Нет больше весёлых дней былой биржи, золото исчезло в закате спекулятивного райского облака навсегда.

Только одно утешение и осталось: не я один страдаю. Мои коллеги по цеху спекуляции крупными партиями товаров тоже страдают. Из бизнес тоже разрушился. Раньше, они иногда скупали продукты всей страны, и держали весь запас, пока не подрастут цены; ох, какие сделки они проводили тогда! Ни один покупатель и думать тогда не смел о снижении цен, когда они затевали очередной проект. Золото, с "присущей ему внутренней ценностью" было заменителем всех видов товаров, но ни у кого не было достаточно золота, чтобы в нужный момент защитить свои товары. Правильно, ну какой дурак будет закупать товары и ждать, пока на них повысится цена, отдавая их моли на съедение?

Спекуляция была выгодна, все товары всегда были в продаже, да и не только товары, а всё, что угодно. Вот тебе потребители, у которых нет сегодня еды, а вот тебе производители, у которых есть еда, но нет денег, поэтому спекуляция была проста: покупаешь всё оптом и ждёшь, когда к тебе сбегутся мелкие оптовики, владельцы магазинов и прочие. Какие были проблемы? Никаких.

А теперь? Те товары, что раньше хранились на складах – уже давно куплены и хранятся по домам у потребителей, как их снова вернуть на рынок? Да и чем забить склады? С помощью чего? Со Свободными Деньгами этот номер не пройдёт, ибо за них-то уже все склады и были опустошены. Склады пустуют. Даже пустые они уже никому не нужны. Их никто не хочет купить. Но даже если какой спекулянт умудрится купить большую партию товаров, то с ценами дело вообще швах. Вполне возможно они просто опустятся. Люди уже давно не живут по принципу: что сегодня заработал, то и съел. Перед тем, как эти склады и магазины были опустошены, по городу гуляли новости, что спекулянты выкупили некоторые товары целиком, но производители были начеку и навезли этого же товара столько, что хорошо, что спекулянты едва успели избавиться от того, что накупили, иначе попали бы. В общем, теперь надо понимать, что работающий капитал, в деньгах, должен работать очень быстро. Иначе неминуемая амортизация денег. Потери. Потери по любому поводу: потеря былого процента, потеря по амортизации, потеря от расходов на хранение... а прибыли всё нет и нет – вкратце, наступил конец нам, спекулянтам!

Кому пришло в голову сделать это изменение с деньгами, которое разрушает государство? Ведь это я, Рокфеллер, и есть государство, а я и мой друг Морган есть государства, или целое США. Кто наносит ущерб мне, тот наносит ущерб государству.

По рассказам наших экспертов и учёных золото имеет "твёрдую, внутренне присущую ему ценность". При обмене золота на товары публика никогда ничего не теряла. Потому что по словам всех этих профессоров, обмен был эквивалентен мере (*Мера ценности. Средство хранения ценности, ценность сама по себе – оказалась иллюзией ценности.), т. е. кусок ткани одинаков, если его измерять сначала или с конца, а посему покупая или продавая с помощью золота товары, количество золота останется таким же. Ну ведь всем понятно, что у золота есть одна черта, которой нет больше ни у какого материала: внутренне присущая ему ценность! В общем, когда у нас было золото, то все были защищены им от всех видов обмана. Мы, спекулянты, не могли обманывать публику, просто не могли. Правда, откуда у нас взялись богатства, объяснить я вам толком так и не смогу, наверно, это был просто подарок с небес.

Увы, этот подарок был целиком полностью уничтожен Свободными Деньгами!

Как к СВОБОДНЫМ ДЕНЬГАМ будет относиться: Вкладчик?

Свободные Деньги доказали всем совершенно обратное от изначально ожидаемого; ни одно из мрачных пророчеств противников так и не сбылось. Говорили, к примеру, что возможность накопления будет абсолютно невозможной, или наоборот – что процент по вкладу будет невозможно высоким; всё же получилось совершенно иначе.

Когда я накапливаю определённую сумму денег, я делаю то же самое, что и делал раньше – сдаю деньги в сберкассу. На свой счёт. В этом плане не изменилось ровным счётом ничего. Говорили, что деньги, внесенные в новых условиях, будут подвергаться амортизации (поскольку они – Свободные Деньги), но ведь это нонсенс. Сберкасса "занимает" мне, взамен внесённых денег, американские доллары. Т. е. переводит их сразу в них. Если я одалживаю кому-либо мешок картошки на год, то когда мне снова отдают долг обратно, тот же мешок картошки, то картошка там будет другая, потому что моя за год сгниёт. То же самое происходит и в сберкассе. Я кладу в сберкассу $100, а сберкасса соглашается отдать мне через год ровно $100. Сберкасса в свою очередь раздаёт деньги под такие же условия. Те, кто получают кредиты (из моих в том числе денег) в этой сберкассе, бизнесмены или фермеры, они ведь не держат больше деньги дома, они берут кредиты. На эти кредиты они покупают себе то, что планируют, и таким образом амортизация Свободных Денег плавно распределяется на всех тех, у кого эти деньги успеют побывать в руках за год.

Ничего не изменилось, если иметь в виду, что банк возвращает мне сумму вклада. Но я обнаружил, что теперь я могу сэкономить гораздо больше, чем раньше.

Один социалист приписал мою возросшую возможность успешно экономить общему снижению "добавочной ценности", которая, идя в ногу с упадком процента на капитал, прямо повлияла на этот самый капитал (на здания, железную дорогу, заводы и фабрики и т. д.). Один менеджер потребительского кооператива объяснил, что с вводом в действие Свободных Денег коммерческие издержки упали с 40% до 10%, вот, собственно, и причина, по которой я экономлю до 30% на покупках. А бывший реформатор, тоже социалистического толка, приписал мою возросшую способность экономить уничтожению экономических кризисов. Может быть правы все трое, не знаю. ФАктом остаётся другое: вместо $100 я умудрился сэкономить $1000, а жизнь моя в общем плане ни капельки не ухудшилась, даже улучшилась. А для многих людей именно Свободные Деньги позволили в первый раз в жизни сделать накопления.

Вот разберём, как было раньше. Раньше любой политический слух приостанавливал торговлю, за этим обычно следовал кризис, безработица и все бросались изымать деньги из сберкасс. Какие уж тут накопления, мне тоже приходилось изымать мои деньги. Затем мне требовались годы, чтобы снова нарастить накопления. Процесс создания накоплений напоминал сизифов труд. Теперь у меня всегда есть работа, и я вовсе не склонен когда-либо изымать свои вклады из сберкассы по любому неприятному поводу.

Теперь я ежемесячно отношу в банк ту часть денег, которая у меня остаётся от дохода неистраченной. Ежемесячно. И я заметил, что не я один такой, потому что в сберкассах постоянно очереди на сдачу денег. Сберкасса периодически снижаем процент по вкладам, вот и новое снижение объявлено на следующий месяц. Оправдание этому такое: работники сберкассы говорят, что приносят и сдают на вклады денег гораздо больше, чем сберкасса даёт кредитов и отдаёт по вкладам обратно. За очень короткий период времени процент упал с 4% до 3%, а говорят, что скоро будет вообще НОЛЬ, это когда Свободные Деньги введут по всему миру! Я лично уже не сомневаюсь, что именно так случится, если нынешняя ситуация не изменится.

Дело в том, что поток денег в сберкассы постоянно возрастает, а вот запросов на кредит, на ссуду постоянно становится меньше, поскольку бизнесмены, фермеры и производители, по той же причине, что я могу делать взносы в сберкассу каждый месяц, могут увеличивать или модернизировать свои производства из своей прибыли. У нет нужды прибегать к заёмному капиталу в больших масштабах. Спрос на заёмные деньги падает, а прибыль постоянно растёт, поэтому процент на заёмный капитал постоянно падает. Ведь что такое процент на заёмный капитал? Да это отражение спроса на него и предложения.

Мне, разумеется, не очень приятно, что вот я сдаю деньги в сберкассу, а каждый месяц процент на мой вклад становится всё меньше и меньше, но у меня не исчезает возможность делать и делать новые вклады каждый месяц. А это уже радует. Ну что такое этот процент? Кто его платит мне? То, что я сэкономил сегодня, это осталось от моей зарплаты, из которой я, кстати, оплатил массу вещей, в том числе за те товары, в которые включён этот самый процент, моя доля есть и в том, какой процент накручен капиталистами в стоимости всего, что производится в стране, а это дома, заводы, еда, сырьё, железные дороги, каналы, нефть, поставка воды и прочее, прочее. Ведь если общий уровень процента падает по стране, то это означает, что и для меня лично все товары дешевеют, а раз я могу тратить меньше, я могу откладывать больше, значит и процент по моему вкладу должен становиться тоже меньше. Всё пропорционально, как ни крути. Да, процент падает, я теряю. Но потери в десять раз больше компенсируются тем, что я могу постоянно делать и делать новые вклады, за счёт, опять же снижения цен на все товары. Я плачу за жильё примерно 25% от моих доходов, а ведь две трети этой суммы составляет выплата процентов по заёмному капиталу, с помощью которого жильё и было построено. Если теперь этот самый процент упадёт с 4 до 3, 2, 1 и наконец до 0%, я лично буду платить за жильё МЕНЬШЕ, т. е. примерно 4-16% от моего дохода! Но капитал, вложенный в дом, составляет примерно четверть других капиталов, процент по которым я тоже плачу, покупая товары. (*Индустрия, коммерция и сельское хозяйство – вот составляющие национального долга. Именно в этих сферах работает основная часть заёмного капитала.) Когда процент упадёт до нуля, я смогу сэкономить гораздо больше, если считать мою зарплату неизменной, а цены падающими. А ведь так и происходит.

Ранее, при доходе в $1000, я мог откладывать на накопления всего $100 за год. При 4% годовых, за десять лет это давало $1236. После уничтожения процента моя зарплата увеличилась вдвое, поэтому вместо $100 я могу теперь за год отложить $1100, что за десять лет даст $11 000. (*Предполагаем, что цены на товары будут те же самые, что и сейчас, все текущие десять лет. А процент на заёмный капитал, уже ясно, скоро совсем исчезнет, но если раньше он шёл в цены, то теперь со стабильными общими ценами, он будет выражаться в увеличении зарплат. Либо, если цены упадут вместе с исчезновением процента, то зарплаты останутся стабильными. А сбережения-накопления возрастут из-за того, что снизятся затраты на жизнь в целом. Но то, что будет сэкономлено, нельзя пока сравнивать с тем, что было раньше, потому что тогда цены на товары были выше.) Ну и какое мне теперь дело, что по моим вкладам не начисляется процент?

Скажу больше, и чёрт с ним, с этим процентом, потому что полное его уничтожение позволит мне экономить даже больше. К примеру, если бы я работал и откладывал в течение 20 лет, то вот что бы у меня вышло:

Агрегированный процент 4% годовых – $3 024.

Процент по вкладу 0% – $22 000.

Мой доход от прежней суммы с прежним процентом по вкладу 4% годовых был бы $120 в год. Если бы я превысил расходы и изъял часть базовой суммы вклада, то мои ежегодные потери составили бы $360, а эта сумма за десять лет существенно уменьшила бы мой вклад, а с $22 000 я могу ежегодно, на протяжении 10 лет, тратить по $2 200 в год.

Старое понятие о золоте и о проценте – всё это чушь. Процент не позволяет экономить большинству человечества; при нулевом проценте каждый может экономить и скапливать суммы, а ранее это удавалось лишь самым удачливым, самым смелым и в общем-то просто везунчикам.

Для рантье условия здорово изменятся, когда процент по вкладам упадёт до нуля. Поскольку их капитал больше не будет приносить процентов, и поскольку, как неработающие, они не получают иных доходов, то они не получат никакой выгоды от увеличения зарплат, которое произойдёт с уничтожением процента, в общем им придётся просто съесть свой капитал и всё. Разница между мной, вкладчиком в сберкассу, и рантье – весьма значительна. Когда экономлю я, то я нахожу этот процент в результатах труда других людей. Вкладчики и рантье не коллеги, а оппонент.

За право получить процент на мой вклад в размере $3 024 я должен был заплатить $18 976 ($22 000 минус $3 024)! А эти деньги раньше уходили к рантье!

Рантье ныне могут оплакивать уничтожение процента, но нам, работникам, которые делают накопления, нет никакой причины для скорби. Мы ведь и так никогда не были способны жить на один процентный доход, а вот жить с помощью своего труда и видеть как растут накопления – мы всегда можем. Да, мы не оставим своим потомкам неиссякаемый источник живых денег, на которые можно безбедно существовать, но это будет огромным подспорьем им, в частности, оставить то экономическое состояние, при котором они всегда будут уверены, что их труд прокормит их? Свободная Земля и Свободные Деньги удваивают доход любого труженика, поэтому лишь проголосовав за ввод этих двух реформ, я, тем самым, завещал всем моим потомкам эквивалент процента с капитала, который составляет ровно одну мою месячную зарплату.

Ещё раз, давайте не будем забывать, что если накопления составляю мечту не мечту, а желание всех людей, то пусть это желание будет осуществимо для всех людей, причём так, чтобы от этого процесса никто и ни в чём не пострадал, к тому же, чтобы не нарушалось спокойное течение экономики в целом.

Ныне, экономическая жизнь отдельного человека такова: хочешь сэкономить и отложить часть денег – будь добр больше работать, больше производить и больше продавать. А покупать при этом надо МЕНЬШЕ. Т. е. деньги, отданные на накопления в сберкассу, это и есть разница между деньгами, полученными в качестве продажи результатов своего труда и деньгами, которые отданы за покупки, в качестве оплаты результатов труда других людей.

Но что случается, если человек приносит на рынок свой товар, стоимостью $100, продаёт его, а покупает затем всего на $90 – ну, если каждый решит экономить по $10 своего дохода? Понятно, что случается. Теперь это противоречие разрешено. Теперь все могут накапливать. Ответ дан, противоречия больше нет, Свободные Деньги всё решают. Свободные Деньги очень хорошо прилагаются к христианской максиме: что делают тебе люди, делай им так же. Поэтому: если хочешь продавать свои продукты, покупай продукты, произведённые твоим соседом, который тоже хочет их продать. Если у тебя купили на 100, купи на 100 в ответ. Когда так поступают все, все будут знать, что они продадут всё, что произвели, а когда продадут всё, то появится возможность и отложить. В любом ином случае те, кто начинают экономить – лишают других возможности иметь возможность делать то же самое.

Как к СВОБОДНЫМ ДЕНЬГАМ будет относиться: Кооператор?

С введением Свободных Денег популярность кооперативного движения сошла на нет, и я почти ежедневно слышу, что то там, то сям закрывается очередной потребительский кооператив. Это было одно из последствий ввода Свободных Денег, которого никто, честно говоря, не ожидал. Но, если подумать, то ничего удивительного в этом вовсе и нет. Потребитель покупает товар за живые деньги, берёт товара много, покупает большими партиями, даже не распаковывая. Нужды в получении кредита у торговца более нет. У продавца больше нет долговых книг, нет у него и склада товаров, потому что товары разлетаются как горячие пирожки, лишь только их доставят со станции.

Комбинированный эффект от всего этого состоит в крайнем упрощении торгового дела по сравнению с прошлыми временами. Ещё не так давно только очень умные бизнесмены умудрялись хоть как-то избегать кредитов в ведении своих дел (причём и по закупке товаров, и по выдаче покупателям товаров в кредит!); ранее только самые способные, шустрые, работящие, порядочные и очень активные бизнесмены могли прожить в коммерции; теперь торговля доступна людям даже со средним интеллектом. Ни тебе складов, ни мер и весов, ни ошибок, ни ведения бухгалтерских и прочих книг, не надо даже производить оценки будущего спроса, ибо он и так известен. И в то же время оплата за товар идёт только наличными, живыми деньгами, схема одна и та же: товар – деньги; про банковские чеки стали забывать, про долговые расписки – тоже. В общем, остались только деньги! Никому не стали нужны даже счета или кассовые чеки. Проблемой сейчас стало не количество денег, а размер сумки, куда укладывается товар. Продажа-покупка происходит практически мгновенно, поэтому коммерсант всегда свободен, чтобы обслужить нового покупателя.

Работу продавца может теперь выполнить любой человек, даже самый необученный; а по законам конкуренции зарплата продавца будет соответствовать квалификации профессии.

В общем, в чём теперь был бы смысл существования потребительского кооператива? Его прежней целью было снижение транспортных и коммерческих издержек для членов кооператива – введением Свободных Денег эта цель реализована сполна. По какому поводу потребителям теперь нужно объединяться чтобы иметь что, собственно? Ранее членами кооперативов были люди среднего достатка, элита потребителей, которые могли платить наличными и покупать мелким оптом, чтобы не зря ходить в магазин. Но в связи с изменением в деньгах, нужда в этом полностью отпала, сегодня нет элиты, сегодня все могут позволить себе покупать товары мелким, средним и крупным оптом; и все они платят только наличными. Невозможно создать ассоциацию негров в Африке, или любителей пива в Мюнхене. Вот почему денежная реформа полностью уничтожила понятие потребительского кооператива.

Исчезновение этих обществ никому не нанесло вреда. Движение не получило широкого распространения и ранее, к тому же в потребительские кооперативы не каждый мог вступить, поэтому и их исчезновение прошло так же незаметно. Раньше или позже потребительские кооперативы всё равно бы начали конфликтовать с ассоциациями производителей, было бы масса проблем, это ясно и по теории, бывало это и на практике. И решить эти проблемы мог бы только коммунизм, т. е. запрет на частную собственность в каждой стране. К примеру, какую цену согласился бы заплатить Союз немецких потребительских кооперативов за тапочки, производимые Союзом немецких обувщиков? Споры, споры... только полиция может дать ответ на этот вопрос.

Нам ли гордиться нашими достижениями в развитии кооперативных обществ? По размышлению приходишь к неутешительному выводу: кооператоры весьма поспособствовали закрытию массы мелких магазинчиков, отдельных бизнесов, тогда как ни одного спекулянта мы своими действиями в реальный бизнес или реальное производство так и не вытеснили. А ведь именно там, на бирже, мы и должны были показать всю нашу силу!

Кто станет уважать общество, наполненное "духом поддержки", которое в реальности может лишь добивать самых слабых? Вот за что я ещё ценю Свободные Деньги, между нами говоря, что несмотря на то, что они тоже вытеснили с рынка мелких продавцов, они одновременно сокрушили магнатов с биржи.

Не могли мы в наших кооперативах похвастаться и тем, что покончили с взяточничеством, воровством и коррупцией. Когда кооперативное общество имеет фонд, средствами которого управляет администрация кооператива, то не всегда возможен контроль полный. А там, где есть лазейка, обязательно появляется вор. Ведь члены кооператива не могут отследить каждый чек, каждый счёт-фактуру, каждую сумму денег, не могут сравнить потраченное с полученными товарами, это ведь всё сложно. Невозможно и отследить всяческие частные инициативы и договорённости между администрацией кооператива и каким-нибудь поставщиком, а там поле для воровства и подкупа широкое. Если бы общество занималось только каким-нибудь однотипным товаром, скажем, деньгами, то наладить надёжный контроль было бы возможно; но там где товары, причём самого разного качества, веса, количества – там дело, конечно, архисложное. Никакого контроля не хватит.

Если применить кооперативные формы на всех и вся, то получится коммунизм, т. е. полная отмена частной собственности, следовательно коррупция распространится повсеместно и будет просто непобедима. Поэтому я всячески приветствую то, что цель кооперативного движения, а именно снижение потребительских цен, введением Свободных Денег была всё ж таки достигнута. А это многого стоит. Товары теперь переходят из рук в руки совершенно свободно; товары и собственность стали неразличимыми понятиями. Вмешательства посредника, устанавливавшего цены, больше нет, а это, в свою очередь, перекрыло путь коррупции, и вообще коррупция сейчас стала тоже понятием малоопределимым, ибо как начать заниматься коррупцией в условиях чистого спроса и чистого предложения?

И разве не странно то, что смыслом кооперативного движения, ассоциации всех обществ, стал распад всех кооперативных обществ? Ведь самым эффективных кооперативом является рынок, где один собственник заключает сделку с другим собственником, где качество товара оценивается тем, кто его и желает употребить, где покупатель не привязан условностями к брэнду, к деревне, к городу; где жетончики общества (деньги) легкодоступны всегда и всем, где размываются всяческие границы и где коррупция просто исчезает, не имея почвы, где не нужно даже никакого общественного контроля, потому что нет специальных уполномоченных агентов с правами делать то, что другим делать невозможно. В общем, вы поняли уже, что свободный рынок полностью заменяет собой стоимость деятельности всей администрации всех кооперативов! Но это условие стало достижимо лишь с вводом в действие Свободных Денег. Коммерция ускорилась неимоверно, стала более эффективной и одновременно цены снизились. Дошло до того, что зарплаты не стали отличаться от извлечения коммерческой прибыли от торговли. А это означает, что кооперативы больше не нужны. Нигде и никак.

Как к СВОБОДНЫМ ДЕНЬГАМ будет относиться: Кредитор?

Никто, я уверен, не станет меня обвинять в том, что я скакал от радости, узнав о вводе в действие Свободных Денег. Ибо, что сделали эти деньги, как не уменьшили сначала процент на ссужаемый капитал, а затем и вовсе, при условии, что деньги будут приняты по всему миру, его уничтожат? Но должен признаться, что даже для меня в некоторых вещах новые деньги послужили облегчением.

По одной простой причине: вот скажите мне, чем именно была раньше немецкая марка, которую государство, а также муниципалитеты и граждане были должны мне отдать взамен государственных ценных бумаг, векселей, закладных и т. д.? Я никогда этого не знал точно, и мне никто это так и не объяснил!

Государство делало деньги из золота, поскольку этого требовало большинство парламента. Но в любой день государство было вольно отменить свободную чеканку золотых монет и перестать считать золото деньгами, вот точно так, как поступили в своё время с серебром. И именно это и случилось с вводом Свободных Денег. Именно проведя эти изменения в финансовой сфере, государство наконец признало, что талеры являлись не кусками серебра, не кусками золота, а именно что деньгами, и что именно отмена свободной чеканки поспособствовала тому, что люди стали быть более защищёнными от потерь. Все, в том числе и кредиторов.

Государство может, разумеется, вести себя по-разному. Вот ему надоело золото – оно изымает золото из оборота, переплавляет его и продаёт его кому-нибудь на промышленные нужды (тем же ювелирам). И эта продажа, даже тщательно подготовленная, приносит государству гораздо меньше бумажных денег, чем оно отдало за изъятие золота. Если бы государство не обменяло наше золото на Свободные Деньги, то эту потерю пришлось бы возмещать всем нам. Но даже вопрос защиты наших денег не так важен по сравнению с другим вопросом: с признанием факта, что наши требования на деньги (в виде государственных ценных бумаг, закладных, векселей и т. д.), которые в сумме в сотни раз выше всего количества денег в золоте в стране, даже, если бумаги должны быть предъявлены к выплате через пятьдесят лет, должны были быть обеспечены твёрдо, на 100%, и нам неважно, как это будет сделано: золотом, бумагой или Свободными Деньгами. Главное, что это были деньги, тем, за что можно купить.

Поэтому хотя бы в этом плане я чувствую себя в безопасности. Теперь я знаю, чем является наша новая немецкая марка: я знаю, что то, что я сегодня куплю на марку, завтра я смогу купить ещё и по такой же цене. Да, я получаю меньший процент на заёмный капитал, нежели раньше, возможно скоро я вообще перестану получать хоть какой-то процент; но по крайней мере я спокоен за свою собственность, с ценой на неё уж ничего не случится. В чём суть процента, если человек, что заёмщик, что кредитор, постоянно чувствует себя в опасности? Цены на акции промышленных предприятий то растут, то падают. То же самое с ценами на товары. Поэтому и была так популярна фраза, что состояние легче сделать, чем иметь долгое время. Великие состояния великих спекулянтов были сделаны на состояниях других спекулянтов, которые разорились. Постоянно витала в воздухе и другая опасность, смешная, но всё же, что однажды наука научиться добывать золото из камня. Учёные говорят, что суть веществ едина, а золото – всего лишь одна из форм вещества; поэтому-то рано или поздно, мол, каждый будет уметь превращать камень в золото. Представили, да!? "Заплатить обладателю сего по его приказу одну тысячу марок", вот что написано на векселях. Интересный у меня был бы портфолио. "Посмотрим", – сказал бы должник, – "тут у меня пепла скопилось немного в печке, дай-ка я тебе сделаю твои 1000 золотых из него. Мне нужен только пресс. Ну, вот, на тебе твои 1000 марок золотом; или там чуть больше. Мне – без разницы!".