Текст книги "Необузданная сила"
Автор книги: Шон Уильямс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)
Этого не должно было случиться, и он мог только в отчаянии видеть, как Вейдер, с помощью силы прыгнул на первую из деревянных платформ, которые выступали из ствола молодого дерева Врошир. Хижина, ученик, конечно, вошел уже в будущее, теперь вырисовывалась в вышине с ее деревянными стенами, мерцающими смолой. Многочисленные гобелены колыхались на ветру, и на одном из них было изображение поразительного символа птицы, которое он нашел среди руин. Вуки обнаружил врага, вторгшегося в деревню, и быстро спрыгнул с веревочной лестницы, ведущей к платформе ниже уровнем прежде, чем Вейдер смог подняться.
Высокий человек в коричневой одежде появился на одном из балконов хижины, глядя вниз на Вейдера. Он стоял с ремнями на бедрах, между угрожающего вида воинами вуки. Маленькие нюансы отмечали его как того, кто жил среди аборигенов долгое время. Его лицо выглядело немного знакомым.
– Возвращайся, Темный Лорд, – крикнул он. – Независимо от того, что ты хочешь, ты здесь этого не найдешь.
– Ты не сможешь спрятаться от меня, джедай, – ответил Вейдер.
Человек напрягя и сделал жест рукой. Воины вуки, раскачавшись на веревках и виноградных лозах окружающих деревьев, с дикими криками и ревом ринулись на одинокое существо в черном. Видение ученика распалось на бесконечный поток изображений: как, один за другим, каждый из нападавших упал с платформы с разрезанными членами и сломанной шеей. Он стал темно-красным пятном и медленно, неизбежно, все, что встречал, окрашивал в ужасно красный цвет.
Когда воины были повержены, он обратил свое внимание к опорам хижины. Подняв одну руку, Вейдер погрузился в темную сторону, сгибая и взламавая древний лес. Он сопротивлялся, так как был не столь ломкий, как металл. Его крутило и сгибало выпускемой энергией.
Но это не защитило людей, находившихся выше. Хижину бросало, как судно в бурном море. Вуки прыгали в стороны, стремясь уйти от опасности.
– Отдайте ему это, – крикнул им одетый человек. – Быстро!
Вейдер сжал свой кулак, с трудом, но опоры, наконец, сломались. Он раскинул обе руки, и хижина качнулась из стороны в сторону. С вызывающим отвращение звуком, сломались последние из ее опор, и хижина, кувыркаясь, упала на платформу ниже. Вуки отлетели во всех направлениях. Осколки и пыль заполнили воздух.
Вейдер даже не вздрогнул, хотя хижина рухнула непосредственно перед ним. Расколовшись и открывшись, как перезрелый фрукт.
Он не двигался, пока из плотного облака пыли, не увидел яркий синий цвет светового меча и его противника, идущего на него, как призрак.
Они сражались на деревянной платформе, искусство высокого человека было достойным Вейдера, но его силы были не так велики. Кем бы ни он был, бой не был его сильной стороной. Он напоминал древний стиль Шии-Чo, или только поверхностное знание более новейшего стиля Maкаши. Его выпады были легко отклонить; его защита была относительно легко преодолима. Вейдер играл с ним некоторое время, затем усилил натиск, вынуждая его отступить к краю.
Один телекинетический толчок и он увидел, как человека бросило через ограждение в упавшую хижину. Его световой меч улетел в разные стороны, расколовшийся от удара на несколько частей и разбрасывая синие фокусирующие кристаллы, словно драгоценности.
Вейдер шагнул в хижину, где использовал Силу, чтобы схватить человека за горло и вздернуть его в воздух. Его ярко красный световой меч уперся прямо в грудь человека.
Он победил.
Вейдер поднял вверх бронированную голову.
– Я ощущаю поблизости кого-то, намного более сильного, чем ты. Твой учитель… Где он?
Задыхающийся рыцарь-джедай изо всех сил пытался заговорить.
– Темная сторона совсем омрачила ваш разум. Вы давно убили моего Учителя.
– Тогда ты сейчас разделишь его судьбу.
Вейдер поднял меч, чтобы убить рыцаря-джедая, но прежде, чем он смог сделать это, световой меч внезапно вылетел из его руки. Темный Учитель оглянулся вокруг, чтобы понять, кто осмелился выступить против него. И ученик почувствовал, что он заколебался – необыкновенное чувство для Дарта Вейдера – при виде человеческого ребенка, стоящего в углу хижины, грязного и обиженного падением, в грязной одежде, переносимой вуки, но не являющейся таковой для человека, все еще висящего в воздухе позади Темного Учителя. Парень держал световой меч Дарта Вейдера в обеих руках. Наконечник подрагивал, но лишь незначительно.
– Беги! – придушенно крикнул джедай. – Справляйся теперь сам! И не оглядывайся назад!
– А, – сказал Вейдер с пониманием. – Сын.
Повернувшись к отцу, он сжал свой левый кулак. Сквозь ужасный звук ломающейся кости было ясно слышно как парень с ужасом вскрикнул.
Вейдер повернулся к ребенку, и застыл.
Отец, умирающий на глазах ребенка, убийца, спокойно стоящий между ними, словно ожидая игры в кости судьбы…
Три штурмовика во главе с имперским чиновником ворвались в хижину, отвлеченные звуками боя в деревне или, возможно, темной тропой их Темного Учителя через лесной мир, они вбежали с оружием и нарушили этот момент навсегда
– Мой лорд? – спросил чиновник смущенно.
Щелчком пальцев Вейдер вернул свой световой меч назад в руку. Чиновник и солдаты двинулись к выходу, поскольку их Учитель приблизился. Один из них ощущая смертельную опасность, случайно выстрелил. Выстрел срикошетировал от темно-красного лезвия в стену хижины, оставив черную дыру.
Все было кончено.
Парень испуганно наблюдал, как человек, покрытый с головы до ног в черную броню, убил своих собственных союзников. Его каждое движение было жестоким, но в то же самое время обладало смертельной элегантностью, как движения преследования дикого валлуга. Каждый удар и разрез достигали своей цели.
Он никогда не видел ничего настолько красивого и одновременно настолько ужасного.
Когда все закончилось, человек в черном подошел к нему и схватил его рукой. Пришел момент смертельного удара, парень не сопротивлялся.
– Иди со мной. – Низкие, пустые слова были хуже удара.
Поскольку он был вытолкнут из хижины, парень бросил свой последний взгляд на свой дом. Он был опрокинут, сломан и полон все еще дымящихся тел, но все, что видел парень, это было тело мертвого рыцаря-джедая на полу. Одна рука лежала вытянутой со скрюченными пальцами, словно хватаясь за то, чего больше не было…
*
Ученик моргнул. Он стоял, замерев и уставившись на то место, где когда-то лежали тела. Ничего сейчас здесь не было, даже костей. Мусорщики, должно быть, унесли их прочь или их просто отбросили в сторону, когда платформа, на которую упала хижина, в свою очередь развалилась. Остался только кристалл, сильно зажатый в его руке. Он выглядел точно так же, как один из тех кусков от упавшего светового меча рыцаря-джедая, с которым парень, возможно, любил играть, когда он был моложе.
Его лицо скривилось. Выглядевший точно так же, как… мог бы иметь… Он пробовал упрочить видение, которое было всего лишь сном. Фантазией. Правда заключалась в том, что его что-то беспокоило с тех пор, как он прибыл на Kaшиик, иррациональное чувство, что что-то было неправильно, которое, вероятно, имело отношение скорее к его союзу с Koта, чем к его собственному прошлому. Дарт Вейдер воспитал его; он не должен был думать, что родители или дом имеют значение. Он только творил историю из ничего.
Но он видел «Скайхук» в одном из своих почти смертельных видений – яркую линию, простирающуюся высоко в небо – и он понимал теперь, что существо, стоящее перед «Скайхуком», было кем-то другим, нежели девушкой, которую он встретил в доме. Если его видения содержали какую-то правду, то почему это не могло ее содержать?
И лицо рыцаря-джедая было тем же самым, которое он увидел во время поединка с Koта.
*
Время замедлилось. Воздух стал столь же тягучим, как мед. Он сопротивлялся этому, боясь прихода другой галлюцинации, но по-прежнему контролировал свое тело. Тень упала на хижину, словно облако закрыло солнце. Он задрожал и поднял руки, чтобы обнять себя.
Холодный металл коснулся его кожи. Он посмотрел вниз в ужасе от того, что случилось с его пальцами. Они были искусственными когтями, словно руки хирургического дроида, с лезвиями, достаточно острыми, чтобы обезглавить человека. Его запястья и предплечья были частью машины. Неестественное соединение плоти и механизма продолжалось до его плеч и исчезало под высоким, металлическим воротником, который защищал его шею. Кожа, видневшаяся на его запястьях, была покрыта пузырями и травмирована, как если бы много раз горела при высокой температуре.
Больше, чем его руки, изменилось и оружие. Его одежда тоже была другой. Вместо новой униформы, что дал ему Дарт Вейдер, он теперь носил ребристый жилет из гибких пластин брони и ряда кожаных поясов вокруг талии. С поясов свешивалась коллекцию ужасных трофеев – среди них выделялись световые мечи. Под тугими черными предметами одежды, его тело чувствовало себя странно, скорее механическим, чем живым.
Он поднял металлические пальцы, чтобы коснуться своего лица. Металлические лезвия коснулись брони с пронзительным писком. Его лицо было скрыто под маской, столь же бессмертной и ужасной, как у его Учителя. Он слышал свое громкое дыхание в своих ушах.
Он стал чьим-то наихудшим кошмаром.
Красный взор пронзил окружающее пространство. Он повернулся, его скрытые под маской глаза разобрали темный силуэт, идущий к нему. Его когтистая правая рука коснулась светового меча, который он выбрал автоматически из многих на его талии. Он бросил кроваво-красный взгляд через хижину.
Тем временем перед ним возник человек в одеждах джедая, высокий и с прямой спиной. Лицо под капюшоном было с гладкой кожей и спокойным. Его глаза блестели, сдерживая горе и жалость. Знакомый и, одновременно, незнакомый, известный и все же совершенно неизвестный…
Ученик издал через вокодер своей маски низкий угрожающий звук и присел словно балансирующая змея в стиле Юйо, самой жестокой форме боя на световых мечах из известных в галактике.
Ударила сине-красная энергия. Ученик снова нанес удар, на этот раз выще, обманчиво свободный удар, который скрыл смертельную тонкость его широкого замаха. Джедай только блокировал его. Стиль Соресу был защитным, хорошо подходящим для узкого пространства хижины, но это не будет длиться бесконечно против злого изящества Юйо.
Джедай с трудом увернулся прежде, чем ученик смог снова напасть. Он немного волновался, когда джедай задевал его, но пока повреждения были минимальны. Близкие взмахи меча оставляли после себя шипение плоти и дымящуюся броню. Энергию, которую он cэкономил, он потратил на хитрые уловки на отрывание зубчатых досок от стен и броски их в голову джедая. Все они были отклонены, но это отвлекало человека, отнимало у его часть сил для нападения. Когда он сделал паузу, ученик послал волну молний ситха через его защиту.
Джедай оказался заключенным в мерцающем шторме. Его лицо искривилось в страдальческой гримасе. Тогда он отрубил его правую руку и поместил лезвие светового меча прямо в дорожку молний. Энергия была поглощена лезвием, а затем замкнулась на себя петлей, поразив ее источник большим количеством энергии, чем первоначально обладала. Ученик напрягся, поскольку боль бежала по его рукам и оружию. Мука была невыносима. Его кожа плавилась и деформировалась по всему его телу, и он задохнулся от запаха его собственной горящей плоти. Боль и отвращение только питали темную сторону, и чем быстрее молния возвращалась к нему, тем более твердой и более сильной она проистекала от него.
Петля не могла существовать вечно. С ослепляющей синей вспышкой он и джедай взорвались далеко друг от друга и упали на пол хижины. Мертвые световые мечи унеслись далеко в противоположных направлениях.
Лежа на спине, ученик хрипел через маску, как астматик ганд, постепенно возвращая чувствительность рукам и ногам. Его мускулы конвульсивно дергались, когда он пробовал двигаться. Резкий пар вырывался из узких прорезей для глаз его маски. Опасаясь, что его противник джедай может оказаться на ногах прежде него, он обратился к энергии Силы, чтобы поднять себя в воздух. Вися словно кукла в нескольких сантиметрах от пола, он помигал горящими глазами, пока не смог видеть снова.
Джедай выглядел не лучше. Он, также только что поднялся на ноги. Он также потерял свой световой меч и еще не полностью пришел в себя. Ученик искоса глянул через маску. У него был широкий выбор других световых мечей, принадлежащих когда-то рыцарям-джедаям, которых он убил. Все, что он должен был сделать, это взять один наугад и атаковать.
Вместо этого он протянул свою левую руку и, также, как его Темный Учитель сделал первому Джедаю, убитому на этом месте когда-то, сжал горло своего противника Силой. Все еще дымясь от попавшей в него молнии, молодой человек резко дернулся в воздух.
Они встретились посреди разрушенной хижины, не касаясь пола.
– Убьешь меня, – задыхался джедай, – уничтожишь и себя.
Ученик гортанно рассмеялся отвратительным смехом, который никак не походил на звуки, издаваемые человеческим горлом. Призвав свой световой меч, он зажег его и бросил в пораженного джедая. Лезвие пронзило правое плечо джедая и дезактивировалось, когда плоть была пробита. Джедай выгнул от боли спину, но не крикнул. Смакуя момент, ученик отцеплял один за другим рукоятки мечей от своего пояса, включал их и пронзал джедая снова и снова. И так до тех пор, пока они не закончились, а пол ниже его жертвы был залит лужей крови.
Тем не менее, джедай был еще жив. Вспышка раздражения испортила момент торжества, но тогда он вспомнил, что не использовал еще один световой меч – собственный меч джедая. Схватив его, он зажег лезвие, отвел руку и нанес удар Рыцарю-Джедаю в сердце.
Цель была достигнута. Тело вяло упало на пол, и ученик позволил себе встать ногами на твердую почву. Темная сторона пульсировала в нем. Он был живым воплощением энергии.
Он победил и в триумфе закричал, как дикий волко-кот.
– Я никогда не хотел этого для тебя, – прошептал низкий голос из тени.
Он вздрогнул, Световой меч в его руке зажегся быстрее, чем он успел подуматьт об этом. Кто-то еще находился в хижине: человек с немного темными волосами и поясом вуки поперек груди. Он смотрел на тело Рыцаря-Джедая на полу, и горечь потери отражалась в его глазах.
Ученик пошел к нему, чтобы поразить мечом, но остановился, узнав в нем человека из двух его видений: отца паренька, который был взят Дартом Вейдером, и человека, которого он увидел на Нар Шаддаа.
– Я никогда не хотел ничего этого для тебя, – сказал человек. – Мне жаль, Гален.
Прикованный к месту, ученик смотрел как Рыцарь-Джедай повернулся, чтобы уйти назад в тень. Видение или действительность? Правда или фантазия? Его разум метался со скоростью пульсара.
– Отец, подожди! – вырвалось у него, нефильтрованный отвратительным уродством маски. Внезапно он снова почувствовал себя пареньком, стоящим в залитой кровью хижине. – Отец, нет!
Рыцарь-Джедай не остановился и исчез в тени. Упав на колени, ученик склонил голову и закричал.
Глава 22
Существо с дикими глазами и сжатыми челюстями вышло из хижины. Определенно, оно шло по сухому руслу ручья, по направлению, которое ему дали в другом возрасте, другой жизни. Свободный от мыслей, он позволил обязательствам вести его вперед. Обязательствам перед его Учителем, Юноной, Koтa, вуки…
Что он обязан был сделать для себя, он не знал. Он даже не осознавал, что он где-то существовал, помимо его отношений с Дартом Вейдером. Он представлял самого себя просто сотворенным, каким-то одним из странных биологических экспериментов Учителя, без родителей и без дома, кроме того, который помнил. А что, если эти приходящие видения были реальны, и у него была семья, здесь на Кашиике? Как это влияло на его положение в планах Вейдера? Меняло ли это все, или же ничего?
Юнона по комлинку спросила, все ли с ним в порядке. Он сказал, что да. Она спросила, уверен ли он. Он сказал, что уверен. Она казалась удивленной краткостью его ответов, но он не мог ничем помочь. Он был настолько полон замешательства, эмоций, сомнений, мрачной уверенности и надежды, что он не мог справиться с ее ощущениями. Он старался изо всех сил вообще ничего не чувствовать. Гален?
У него есть работа, которую надо сделать.
Он пробежал в подлесок, оставляя бездонные тени хижины позади себя, он постоянно касался своих рук, ощущая, как и прежде прикосновение кожи к коже.
*
Крепления «Скайхука» оказались намного прочнее, чем он предполагал из схем, показанных дроидом астромехом. Инструкции его хозяйки были просты: разрушить опоры, и «Скайхук» будет разрушен. Это казалось обманчиво легким, учитывая количество укреплений и охраны в том месте.
Простота удовлетворяла его, как бы то ни было. Он не хотел думать, не должен ломать голову над средствами и методами. Он хотел только действовать. Он никогда не испытывал радости: ни во время нападения на дом, ни уничтожая черных Имперских гвардейцев на Беспине, ни от поражения безликих штурмовиков, как вампа радуется снегу. Молнии ситха трещали; тела ломались под действием его непреодолимого телекинеза; его разум воздействовал на решения командиров, которые приказывали, чтобы их подчиненные нападали друг друга. Никто не мог противостоять ему и выжить.
Когда он достиг основания «Скайхука», он сделал небольшую передышку. Как вызывать разрушение шести опорных конструкций? Их суперсильные материалы были разработаны, чтобы поддерживать нагрузку массивной станции непосредственно над ними, вопреки всем законам физики. Как он преодолеет их прочность?
Ответ, как всегда, лежал в Силе. Сила была вне физики. Силе нельзя было сопротивляться, когда она управляется уверенными руками. Сила всегда была достаточной.
Повернувшись спиной к усыпанному телами полю битвы, он положил обе руки на основание ближайшего каната. Закрыв глаза и освободив свое сознание, он представил себя единым с металлом, пермакритом и камнем. Он почувствовал прочность каната и его слабость. Он резонировал с нею, пока опора не затряслась.
Когда он уже не мог достигнуть большего воздействия, он потянулся к темной стороне и позволил ей вести себя.
Энергия прибыла как прорыв дамбы, столь же дикий, как каждый хищник на Kaшиике, но столь же чистый, как лазер. Он отклонил голову назад и наслаждался удивлением и результатом того, что он привел в действие. Это было энергией, намного большей, чем молния ситха, служащая одной единственной цели. Он потерял себя в ней. Он стал разрушением.
Опора дрогнула. Ее более тонкие компоненты-нанопроволоки, чувствительные автономные системы, микроскопические гидравлические каналы почти моментально расплавились. Как только сложные процессы, поддерживающие ее стабильность, были разрушены, началась цепная реакция, которую уже нельзя было остановить. Давление превысило область максимальной нагрузки; на поверхности появились и распространялись волосовидные трещины; возникла глубокая вибрация.
Ученик поддерживал это воздействие, пока тонкие трещины не стали зияющими дырами, а вибрация не сотрясла мир. Когда начался первый ливень из пыли и фрагментов конструкции размером с гальку, он решил, что пришло время отступить и предотвратить нападение некоторых несчастных штурмовиков, приближающихся к нему и стреляющих ему в спину.
Он открыл глаза и осмотрелся. Опору едва можно было узнать. Электрические разряды танцевали по ее поверхности. Сверхпрочный пермакрит тек, как патока. Начали падать большие фрагменты конструкции, и он отбрасывал их далеко Силой, чувствуя себя больше истощенным от приложенных усилий. Он почти улыбался достигнутому результату, но один объективный факт отрезвил его голову.
Один уничтожен. Пять осталось.
Имперцы сплачивались. Им пора было напомнить о том, с кем они имеют дело. Направляясь к следующей опоре, он взорвал топливные баки и склады боеприпасов. Он достиг своей цели, не сталкиваясь с серьезным сопротивлением.
К тому времени имперцы на земле начали запрашивать подкрепление сверху. Трое пилотов истребителей вопили, летя вниз через атмосферу Кашииика, сквозь огонь, бушующий вокруг канатов. Он безрадостно рассмеялся. Они думают, что это решение…
Своевременным толчком локтем он отправил устройство связи, призывающего подкрепление, кувыркающимся в пермакрит, где оно взорвалось. Это встряхнуло основание опоры и вызвало сеть трещин, распространяющихся по конструкции.
Это натолкнуло его на идею. Когда два оставшихся узла связи появились в поле его зрения с другой стороны, он послал их оба в третий и пятый канаты. Четвертый уже получил достаточные разрушения, чтобы не пережить своих родных собратьев.
Оставалась только одна опора.
Повернувшись к ней, он услышал шум ходока. Он повернулся как раз вовремя, чтобы отклонить выстрел орудия в точности на нос ходока, который направлялся к нему с такой скоростью, на которую только его две механических ноги были способны. Последовал разрыв его боеприпасов.
Он взорвал их все прежде, чем они могли подоспеть и отразить его атаку.
Ходок не понял намека. Он быстро перемещался, намереваясь затоптать его подошвами своих лап. Может быть, ему бы это и удалось. Ходок имел регистрационную маркировку, идентифицирующую его, как принадлежность командующему Имперских сухопутных войск.
Капитан Стерн прибыл лично, чтобы закончить работу, которую его подчиненные не смогли выпонить.
Ученик избежал ног ходока и ударил ходока сзади молнией. Ничего не произошло. Ходок Стерна очевидно был защищен более прочной броней. Помимо обычного вооружения на нем также были установлены длинноствольная пушка и что-то, похожее на пусковую ракетную установку на его левом боку.
Стерн сам управлял ходоком. Ученик потянулся к сознанию этого человека, и обнаружил в нем гнев и негодование; страха не было. Стерн не походил на человека, который испугается одниночки. Он был убежден в собственной непобедимости, уверенным, что нет такого сопротивления, которое он не смог бы уничтожить. Ученик встречал таких людей до этого. Дополнительное вооружение подтвердило его догадку. Он представил Стерна, охотящегося на вуки из спортивного интереса, когда не развлекался или не подсиживал старших по званию. Ученик видел много таких типов в окружении его Учителя.
Ученик улыбнулся без тени юмора. Обычно он не любил, но приходилось ставить людей на место, и это раздражало.
Ходок Стерна бежал к нему тяжелой трусцой. Он просчитывал его возможности. Это было просто сокрушить ходока, надо разрушить корпус и убить человек в нем. Он мог играть с ходоком, как он сыграл с двумя такими же у дома. Он мог бы даже использовать его, как таран, чтобы разрушить последний канат, таким образом убивая двух лопатаголовых смукаса одним ударом. В этом он увидел мрачную иронию.
Он отклонил залп орудия в опору и только тогда заметил, что толстый кабель, ведущий к станции явно вибрирует. Странные волны мчались вверх и вниз по его длине, как если бы кто-то щипал его гигантской рукой, как струну. Он прикрыл глаза от яркого света солнца и посмотрел вверх. Станция была еле видина, и напоминала облако сыплющихся сверху осколков. Маленькие пятнышки быстро вырастали в объекты, подобные огромным валунам.
Он проделал быстрый расчет в уме. Осколки упадут приблизительно в то же время, что и ходок Стерна. Идеально.
Он потянулся Силой и смял пусковые установки орудия и гранатометы ходока.
Он выпрямился. Через смотровой иллюминатор он увидел человека с красным лицом, похожим на мех вуки, и аккуратной униформе. Рот капитана был открыт, ревя приказы своему несчастному стрелку. Ученик не мог расслышать слова, но он мог представить.
Ходок пришел в ярость, пытаясь припечатать его к земле одной ногой.
В этот момент град осколков с силой ста метеоров ударил по всему вокруг основания станции в районе шестой оставшейся опоры и превратил ходока в кучу металлолома. Осколки падали всюду. Шум стоял невообразимый. Ученик не вздрагивал или двигался словно под дождем щебня. Он только удовлетворенно наблюдал, как основа «Скайхука» оторвалась от планеты и отскочила, как кнут в верхнюю атмосферу. Взрыв станции вслед за этим на короткое мгновение затмил солнце, даже через пыль и дым.
Дождь щебня прекратился. Он оставался там же, где и был, загипнотизированный медленно исчезающей звездой в небе, пока «Блуждающая Тень» не опустилась непосредственно перед ним, скуля репульсорами, чтобы держаться над землей.
Он моргнул, только тогда поняв, что Юнона пыталась заговорить с ним.
– Я говорю дело сделано. На борт. Давайте убираться отсюда.
Он двигался, словно был в другом измерении, ступая на покатый трап, но чувствуя себя так, словно он весил тысячу тонн.
С воем невидимый корабль, развернулся от разрушенного основание и беспрепятственно взлетел.
Глава 23
ПРОКСИ трясся над Старкиллером, как никогда ранее, счищая пепел и пыль с его одежды энергичным пощелкиванием своих тонких металлических рук. Может быть, дроид никогда прежде не был так надолго разлучен с хозяином, Юнона не знала, и ее это не заботило. Взгляд на лице Старкиллера был суровым.
– Кто она была? – спросил он Koтa, который попятился к откидному сидению, освобождая для него место второго пилота.
– Принцесса Лейя Органа. Ее отец – Бейл Органа, мой контактер в Сенате.
– Я хочу поговорить с ним.
Генерал прикрыл рукой свое лицо, словно был зрячим.
– Вы не можете.
Ярость Старкиллера нашла выход, который искала.
– Я столько рисковал своей жизнью, спасая его дочь от планеты, наводненной штурмовиками…
– Не стоит, парень. – Кота поднял одну уставшую руку, поскольку Старкиллер направился к нему. – Вы не можете поговорить с Бейлом, потому что я не могу найти его. Он пропал без вести.
– Как? – Старкиллера расстроился. – Когда?
– Я не мог связаться с ним с тех пор, как мы покинули Беспин. В последний раз, когда я увидел его, это было на Нар Шаддаа. Он нашел меня и звал на работу затем, чтобы спасти Лейю. Я отказался, конечно. – Он показал на свои пустые глазницы, словно это объясняло все. – Когда я отказался, он послал меня в Облачный Город. С тех пор я его не видел и не получал известий от него.
Кота отвернулся, сев и словно сожалея о происшедшем. В другое время, предположила Юнона, Кота не колебался бы ни минуты. Он проник бы в логово Империи и разобрался с их грубым правосудием, с помощью которого они управляли его собственным друзьями. Но что он может теперь, один слепой старик против тысяч здоровых, хорошо вооруженных солдат?
Она обдумывала все, чтобы найти аргументы. Ее сердце было уязвлено ее собственными ранами, и она не была точно уверенной, на чью сторону ей встать в споре этих двух мужчин.
Старкиллер отступил без извинений. Они, казалось, нашли приемлемое решение. Koтa остался сидеть на откидном сидении, наклонив решительно подбородок вниз, в то время, как Старкиллер отошел к каюте отдыха. Как только он двинулся, в воздухе запахло серой и дымом.
Юнона посмотрела на панель управления. Он не давал ей командовать. Она устанавливала траекторию «Блуждающей Тени» автоматически, а ПРОКСИ следил за каждым ее движением, что она находила достаточно тревожным. Зная теперь лучше, что дроид не мог помочь ей в этом, поскольку это было как часть того, чем он был, как дыхание для нее, и она не просила, чтобы он остановился.
– Как ты справляешься с ним, когда он становится таким? – спросила она дроида.
ПРОКСИ не надо было обяснять, о ком идет речь.
– Я обычно дерусь с ним. Это, кажется, помогает. Вы хотели бы направить меня к…
– Нет, ПРОКСИ. Оставайся. Я думаю, что самое лучшее лекарство, это – время.
Оставив корабль на Кота и слабые руки дроида, она поднялась со своего места и направилась в кормовой отсек.
*
В каюте отдыха было темнее, чем это казалось через камеру наблюдения. Воздух был прохладен, и звук гипердвигателя корабля был слышен, словно с расстояния тысячи километров отсюда. Несмотря на его умеренность, в каюте царило спокойствие, которое удивило ее, как только она вошла. Некоторая сбалансированость время от времени, хотя могла приобрести некую критичность, учитывая прошлую жизнь Старкиллера. Она была уверена, что способность оставаться спокойным, охотясь на джедаев, не могла даваться легко. И цена…
– Проблемы, Юнона? – Он сидел на коленях в центре каюты, руки свободно свисали вдоль тела. На полу перед ним лежала рукоятка его дезактивированного светового меча, которым он пользовался, начиная с момента их побега из «Эмпирикала». Рядом с ним лежал маленький синий кристалл. Он сидел в пол оборота к ней, поэтому она не могла сказать, были ли его глаза открыты.
– Я не знаю, – ответила она. – Это ты мне скажи.
– Что именно?
Она решила сказать так, как есть.
– Ты в порядке? После того, что случилось на Кашиике…
– Я в порядке, – сказал он. – Канаты были жесткими, но я чувствую себя более сильным, чем когда-либо ранее. Я думаю, становится легче, когда пробуешь что-то посложнее. Сила более могущественна, чем что-либо, что мы можем вообразить. Мы – те, кто ограничивает ее, а не наоборот.
Он наполовину повернулся, чтобы посмотреть на нее, и она была готова позволить ему продолжить разговор об этом, если он хочет. Он никогда не говорил с ней о Силе прежде; жизнь, которую она никогда не видела, мерцала в его глазах, когда он говорил. Но это было все, что он сказал, и когда она не могла думать ни о чем другом, его голова откинулась назад, чтобы встать с пола.
– А как насчет того, что случилось с нами помимо этого? Я покинула военно-воздушный флот, а ты бросил своего Учителя. Мы идем одной дорогой. И можем помочь друг другу.
– Никто не может помочь мне.
– Я не думаю, что ты действительно так думаешь. Я только думаю, что ты боишься, что позволишь мне попробовать.
– Ты всерьез так думаешь? – он не смотрел на неё, но она заметила, как напряглись мышцы на его шее. – После того, как я убивал штурмовиков, мне стоит бояться тебя?
– Это были не только штурмовики, – сказала она с большей горячностью, чем хотела.
Он снова поглядел на нее.
– Да, и Капитан Стерн.
– Не забудь еще и пилотов-истребителей, – сказала она. – Один из них был парнем, с которым я имела обыкновение летать.
Старкиллер ничего не сказал.
– Намного легче бороться с Империей, когда она является безликой, – сказала она, – когда люди, жизни которых ты обрываешь, скрыты за шлемами штурмовиков или дюрастиловыми корпусами. Но когда они – люди, которых мы знали, обычные люди… – Она пожала плечами. – Насколько тяжелее это тогда сделать?
Он смотрел на нее, пока мурашки не поползли вниз по ее спине.
– Ты долго думала? – спросил он.
– Нет, – ответила она. – Я… – «Я лишь хочу, чтобы ты поговорил со мной», но она не могла сказать этого. – Это неважно.
