Текст книги "Необузданная сила"
Автор книги: Шон Уильямс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
То, куда их должны забрать, однако, было скрыто более глубоким уровнем безопасности, чем она могла преодолеть. И вопрос заключался в том, почему это было такой тайной. Как ни старалась Юнона, преодолевая неверие в свои силы, она прервала попытки поска ключа. Она оказалась в темноте на том же месте, с какого начала.
Она действительно узнала, что сам Дарт Вейдер прилетал на планету годом раньше, но это, казалось, не было связано с настоящими событиями.
Откинувшись на спинку кресла, она провела рукой по волосам и потянулась. Старкиллер был занят там, внизу. Кота продолжал молчать, ПРОКСИ пытался занять себя чем-то. К своему удивлению она осознала, что на данный момент она оказалась совершенно одна…
Снова наклонившись вперед, она вновь застучала пальцами по клавиатуре в поисках ключа. Определенные часть имперских отчетов была дублирована по всей галактике. Они наполнялись новой информацией, модернизировались местными сетями и усовершенствовались в свою очередь, загрузкой новой информацию от прохождящих крупных боевых кораблей. Таким образом администрация Империи поддерживала порядок на многих тысячах населенных миров, для того, чтобы губернаторы отдаленных миров знали о новых законах и назначениях или разыскиваемых преступниках, которые нарушают их границы.
Данные об Имперской Академии были частью этой автоматической базы. Зашифрованные, конечно, но Юнона знал ключи наизусть. Она уверила себя, что ею двигало только праздное любопытство. События на Каллосе произошли менее года назад. Она не услышала ничего нового о своих бывших друзьях и коллегах по тому периоду. Было бы глупо не задаться вопросом.
Эскадрилья «Черная Восьмерка» была элитным подразделением с репутацией дисциплины и жестокости. Смотря со стороны, она могла увидеть, как ее состав был тщательно подобран Дартом Вейдером, чтобы обеспечить незапятнанность этих качеств. Командлование и пилоты часто менялись – факт, сокрытый ореолом мистики, окружающей эскадрилью. Они между собой никогда не говорили об их полетах или миссиях; а вне эскадрильи никогда не размышляли об этом. Они делали свою работу. Это было всем, что имело значение.
Она гордилась летать в качестве командира эскадрильи, но ее время у руля было кратким. Это, она знала, было нормой. Ее предшественник, с которым она летала только дважды, задержался немногим дольше, чем она. Ее предшественник пролетал еще один месяц прежде, чем был переведен Дартом Вейдером в неизвестном направлении, отследить которое не было возможности. Оба пилота теперь числились в числе погибших.
Она задалась вопросом, полетел ли кто-нибудь из них со Старкиллером?
Отказавшись от бесплодных попыток выяснить это, она посмотрела дальнейшую карьеру тех пилотов, с которыми она летала. Одна треть из них была все еще в эскадрилье. Одна треть погибла во время миссий, она предположила, хотя половина была еще в строю, и часть из них продвинулось по службе.
Читая список продвижений, она встрепенулась. Пилот с позывным Звонок, приверженец тактики «красной черты», был выдвинут на должность командира эскадрильи в ее отсутствие. Использование тактики «красной черты» было по ее опыту самым холодным и жестоким, с чем ей приходилось сталлкиваться. Она имела опыт убедиться в серьезных проблемах с его умственным здоровьем, описывая его действия в своих отчетах по полетам, как проявление психопатии, и последовательно штрафуя его за использование им чрезмерной жестокости. Он был одним из троих, находящихся в ее подчинении, кто был против отзыва с Каллоса. Они настаивали, чтобы эскадрилья осталась и завершила работу.
Мир погиб. Она не могла видеть того, что осталось. И теперь здесь он командовал эскадрильей, которую боятся во всей Империи.
Она могла видеть искривленное представление Дарта Вейдра о галактике. То, что она когда-то считала сплоченным подразделением, почти семьей, теперь было совершенно дисфункционально, как продукт тирании, который несет страх и жестокоть. Если бы она осталась с «Черной Восьмеркой», она была бы вынуждена повторять злодеяния, подобные Каллосу, многократно с тактикой «красной черты». И даже теперь не было никаких сомнений в том, что она бы сопротивлялась этому и была бы расстреляна за неподчинение приказам.
Она все поняла, но это не означало, ей это понравилось. Других многообещающих пилотов полностью проигнорировали. Замена, которую она рекомендовала вместо себя, Преследователь, все еще летал четвертым. И парень, пилот, который последовал за нею в эскадрилью, веселый дипломированный специалист, уверенность которого она чувствовала, был…
Потребовалось еще пятнадцать минут, чтобы узнать то, что с ним случилось. Он оставил эскадрилью, очевидно, один из немногих, кто ушел в то время, как все еще был способен лететь, но с этого момента его продвижение было трудно проследить. Он изменил свои взгляды и летал некоторое время на транспортах, а затем вернулся к действительной военной службе в качестве часового имперских строительных площадок. Он участвовал в боях в нескольких горячих точках, но ничем особым не отметился. Его последняя регистрация…
Юнона смотрела на ответ в течение минуты перед тем, как поверить, что это могло быть правдой. Парень был направлен на Kaшиик.
Ужасная смесь тоски и страха охватила ее.
Со своими возможностями коммуникации, она могла открыть канал связи и приветствовать своего сослуживца. Его знакомый голос заполнил бы кабину на минуту другую, как и прежде. Она могла бы забыть о предательстве и неясном будущем, простирающимся перед нею. Она могла снова стать имперским пилотом, но прекрасно понимала, что бессильна когда-либо изменить это.
Один щелчок. Она даже могла не говорить, кем она была сейчас. Они могли просто обменяться устным рукопожатием, и этого будет достаточно. Какой вред это могло принести?
Она задрожала. Ее руки были сильно сжаты в ее коленях, и она держала их там, чтобы они не выдали ее.
Она не могла вернуться, даже и на одну минуту. Приветствие эскадрилье имперцев, в то время, как Старкиллер был на задании, рисковало все погубить. Ничто не стоило этого. Даже просто поговорив с кем-то, кого она когда-то считала союзником, а теперь, возможно, ее врагом. Если бы он знавал, что она все еще жива…
Ее дрожащие руки вернулись на клавиатуру. Медленно, она набрала на ней свое имя.
Ее файлы больше не были закрыты. Фактически, она увидела их мгновенно. Она читала резюме своей карьеры, как будто свой собственный некролог. В одном очень реальном смысле, это так и было.
Шпион… предатель… казненный по приказу имперских властей.
Не осталось никаких сомнений. Она не могла вернуться. Она даже не признавала ту жизнь, которую она должна была иметь. В ее планы вмешались. Все ее основные достижения ушли. Даже Каллос не заслуживал упоминания. Она была низведена до неудачливого летчика-истребителя, которому так или иначе посчастливилось служить в главной эскадрилье галактики, а затем подвел свою команду. Хуже того, она убила их. Женщина в отчете заслуживала того, что содержал файл. Это понимала Юнона Эклипс.
Прошлой Юноны Эклипс больше не существовало. Новая Юнона Эклипс была вохмущена, что она была так легко преуменьшена, даже в официальном документе, о котором она больше не заботилась. Если это случилось с нею, со сколькими другими еще это случилось, заклеймленными как предатели их собственных матерей?
Она на мгновение задалась вопросом, что подумал ее отец? Но решила не думать об этом.
По крайней мере она считалась мертвой. Она цеплялась за ту уверенность, когда ярость бушевала в ней. И она сопротивлялась ей.
Хриплый голос Кота заставил ее вздрогнуть и быстро очистить экран, прежде, чем вспомнила, что он был слеп.
– Я думаю, пришло время проверить как там ваш друг, – сказал генерал. – Он там уже слишком долго.
– Вы правы. И я уверена, что он хотел бы знать то, что я выяснила. – Она рассказала, что рабов вуки собираются переправить в другое место с какой-то неизвестной целью. – Вы думаете, что ваш друг в Сенате знает что-нибудь об этом?
– Я уверен в этом, – сказал Кота.
– Думаете поэтому мы здесь?
– Я думаю, что, возможно, есть одно решение двух проблем. Во всяком случае, надо попытаться.
– Я предполагаю, что мы увидим то, что увидим. – Она начала открывать канал связи, но тут поняла что она только что сказала. – О, я сожалею.
Нет никакой необходимости в извинениях, – сказал Кота грубо. – Это – всего лишь оборот речи.
Беседа погасла. От комлинка Старкиллера послышался шум работающих машин.
Глава 19
Юнона хотела ему сказать то, что могло быть важным
Но что бы это ни было, придется подождать.
Нога шагохода ступила прямо рядом с ним, заставив все в его голове встряхнуться. Ученик не прервал свой широкий шаг. Он рассчитывал свой бег точно, избегая разрывов гранат и энергетических стрел, выпускаемых стрелком и приближаясь к шагоходу снизу, где металлическая броня была самая слабая. Большая голова вертелась над ним, стремясь попасть в незащищенного человека, который посмел в одиночку напасть на него. Он мог почувствовать раздражение пилота, ощущаемое через движения машины.
Ученик глубоко вздохнул и выполнил акробатический воздушный прыжок кувырком, который позволил его световому мечу достать оба коленных сустава, трех мест контроля соединений и двигателя. Шагоход задрожал от повреждений, которое он получил в его сложных системах. Бесконечный обстрел из его орудия прервался.
Ученик приземлился и отскочил от умирающего механизма. Со стоном рвущегося металла шагоход ткнулся носом в землю. От взорванной почвы поднялась пыль. Прежде, чем это закончилось, ученик снова переместился, избегая потока бластерных выстрелов штурмовика, стоящего у орудия справа от дома. Еще два шагохода направлялись к нему с двух сторон, надеясь окружить его.
Его улыбка ни на йоту не убавилась. Цель штурмовиков была слишком трудной, чтобы быть желанной. Каждый снаряд, который достигал ученика, он отклонял назад к месту выстрела или в главную дверь дома, но так как многие из стрелков уже были мертвы, остальные выстрелы, свободные от целей, попадали в грязь. Он бросился к солдатам. Белые шлемы удивленно поднялись, затем тут же спрятались.
Один удачливый выстрел, ловил он их мысли. Только один удачный выстрел.
Он бы доказал им, что не существует такой вещи, как удача. Но уж не против него, во всяком случае.
Горячий поток энергетического огня, заключил его в кожух. Он начал направлять часть его обратно на приближающиеся шагоходы, оставляя черные следы ожогов на их передней броне. Водители и стрелки усилили свой огонь, понимая, что своим прближением также становятся лучшими целями. Дождь разрывов гранат ударил по нему. Он отклонил их все к двери дома, осторожно, чтобы избежать кого-нибудь, напоминающего гостя.
Сирены вопили. Штурмовики кричали. Звук воющих двигателей становился громче.
Когда два шагохода оказались на расстоянии десяти метров от него, формируя равносторонний треугольник со оружием штурмовика, он остановился. Его световой меч вращался как пропеллер, перемещаясь без его сознательного мысленного контроля. Сила текла через него как молния, заправляя топливом его инстинкты и заполняя его мощью. На секунду он закрыл глаза и позволил движению своего меча войти в полную синхронизации с энергетическими выстрелами. Он не был уже частью действа. Он был просто зрителем, привилегированным наблюдателем в смертельном, но красивом балете.
Он склонил свою голову и сконцентрировался. Шагоходы приближались теперь медленнее, их водители и стрелки, уже предвкушали победу: никакой обычный человек не мог выдержать такую атаку долгое время. Они были тысячу раз неправы. Когда шагоходы вновь пришли в движение, их водители на мгновение попали врасплох. Тогда они отступили за свои заградительные щиты, но было поздно. Их движение ускорялось с каждым шагом а выстрелы ложились на пустой участок земли вдали от места, где стоял ученик.
Ученик открыл глаза за долю секунды до того, как шагоходы столкнулись. Подняв свободную руку, он послал мощную вспышку молнии в броню. Энергия помчалась по проводам глубоко в грузовые отсеки и склады боеприпасов, разрывая защиту и взрывая детонаторы. Все превратилось в энергию.
Он подпрыгнул вертикально вверх за момент перед первым взрывом и был подброшен еще выше толчком горячего воздуха от взрыва. Он кувыркался и управлял Силой, льющейся через него, восхишенный чувством невесомости и смерти, которую так хорошо избежал.
Шар красного распространяющегося пламени вдоль земли накрыл местоположение орудия. Бело-бронированные тела летали повсюду.
Он достиг вершины своего прыжка и начал опускаться. Ему не хотелось прервывать чувство полета, но он знал, что он не мог летать бесконечно. Перекатившись, чтобы погасить переизбыток скорости движения, он моментально вскочил на ноги, окруженный разрушением и дымом. Быстрый взгляд через плечо сказал ему все, что он хотел узнать. Только один из разрушенных шагоходов все еще стоял на своих лапах. Толстый черный дым валил из его разрушенного окна обхора. Другой валялся, разрушенный на части взрывом собственных боеприпасов.
Битва закончилась. Его уши звенели еще в течение почти половины минуты прежде, чем шум исчез. Все было тихо, кроме треска охлаждающегося металла. Имперское сопротивление было сломлено. Или он убил их всех, или оставшиеся в живых отступили к другому оборонительному рубежу.
– Что ты там говорила? – он спросил Юнону, направляясь к передней двери дома. Бронированная металлическая дверь, которая когда-то защищала вход, теперь висела на единственном оплавившемся стержне, разрушенная выстрелами, которые он отклонил от орудий и ходоков.
– «Скайхук», – сказала ему Юнона. – Он нужен имперцам для того, чтобы забрать рабов вуки с планеты.
– Это теперь не важно, – ворвался в разговор грубый голос Кота. – Где Вы?
Ученик описал дом, когда ступил в его разрушенный холл. Он держал свой световой меч наизготовку, но единственными существами, находившимися там, были три возбужденных протокольных дроида. – Кажется, здесь никого нет.
– Вы очень близки к вашей цели. Не позволяйте себе отвлекаться.
– Не хотите сказать мне, что именно я ищу?
– Терпение, парень. Вы все узнаете.
Ученик хмыкнул. Он зашагал вниз по главному коридору, ударив ногой по двери, используя Силу. Запах подгоревшей пищи донесся из кухни. Он проигнорировал его.
– Кое-что… – сказал он, себе, направляясь дальше. – Кое-кто…
Он повернул за угол и вошел в длинный деревянный коридор, украшенный двухмерными керамическими художественными произведениями. Два штурмовика и Имперская гвардия стояли, глядя на запертую дверь в его конце. Солдаты подняли свои винтовки, поскольку он появился в их поле зрения. Гвардейцы также зашевелились.
– Держитесь, – сказал он Кота. – Я думаю, что уже теплее.
Солдаты начали стрелять прежде, чем он сделал к ним два шага. Они умерли прежде, чем он достиг двери, сраженные собственными выстрелами, отраженными мечом. Имперская Гвардия тоже продержалась недолго после четырех быстрых взмахов светового меча. Ученик удовлетворенно кивнул, его навыки улучшились со времени Нар Шаддаа.
Оглянувшись назад через плечо, он кивнул снова. Ни одно произведение искусства не было повреждено.
Хоть одно доброе дело в течение дня, подумал он, поскольку после того, как он использовал Силу и энергию выстрелов, чтобы сжечь и сорвать дверь, все могло быть намного хуже.
Комната на дальней стороне была роскошно обставлена, говоря о вкусе ее создателя. В ней было множество различных деревянных карнизов, этажерок и полок. Дальняя часть комнаты была украшена огромным эркером. Вдали, ясно выделяясь на фоне синего неба, яркой линией выделялся «Скайхук».
Вместо местного диктатора, он увидел спину стройной женщины в белом. Она стояла перед сине-белым дроидом астромехом в стороне, и хотя она не повернулась, чтобы посмотреть, кто взорвался в двери, он мог точно сказать, что она хорошо знала о его присутствии.
Он сделал два шага по направлению к ней и включил свой комлинк, чтобы Юнона, и Koта могли слушать.
– Я должна была ожидать, что Император пошлет убийцу, – сказала женщина, скорее более раздраженно, чем взволнованно. – Это – тактика труса.
– Я – не слуга Императора.
Женщина повернулась и откинула свой капюшон. Не женщина, понял он, а девушка с каштановыми волосами, закрепленными в виде петли «конским хвостиком» и свисающими за ее плечами. Она изучала его с преувеличенным скептицизмом.
– Я просила капитана Стерна избавить меня от загадок, и теперь я говорю вам …
– Нет, на самом деле, – сказал он, поднимая руку, чтобы остановить ее. – Я здесь с мастером Кота.
– Мастер Кота – мертв, его убили на Нар Шаддаа. Мой отец… – Она замолчала.
– Ваш отец? – Он шагнул ближе, соединяя несколько частей загадки. Друг Кота… «очень ценное», что он должен был получить… – Как долго ваш отец снабжал информацией Кота об имперских целях?
– Знаешь… – Она посмотрела на него с опаской.
– Мастер Кота сам мне рассказал. Он выжил на Нар Шаддаа. Он послал меня найти вас. Я думаю, вы должны сейчас идти со мной.
Ее скептицизм возрос.
– Я не могу уехать, в то время, как планета порабощена.
– Это именно то, для чего вы сейчас здесь?
– Нет. – Ее ответ был короток и сердит. – Я – сенатский наблюдатель, назначенный непосредственно Императором. Моя работа – наблюдение за строительством этого чудовища. – Она поднимала свою голову на сверкающий металлом «Скайхук», возвышающийся над лесом. – Император не может убить меня, но он может заставить меня напряженно трудиться и, в то же самое время, я могу посылать сообщения моему отцу. Трус, как я уже сказала, но умный, хорошо сведущий в искусстве принуждения и манипуляций.
Ученик кивнул с пониманием.
– Я не настолько непосредственна и безопасна, – сказала молодая женщина, указывая подбородком на световой меч. – Я знаю, что это. Если вы – действительно джедай, то вы поймете, почему я не могу уехать.
– Но ваш отец…
– Как только «Скайхук» будет заполнен, Империя получит возможность вывезти рабов вуки. Все деревни будут опустошены в течение нескольких дней. Aрту-Диту?
Небольшой астромех проехал вперед, останавившись между своей хозяйкой и учеником. Щебеча и свистя, он спроецировал стандартную синевато-белую голограмму массивной конструкции, укрепленной по сторонам поддерживающими стороны якорями и зарытое глубоко в выступающую землю. Изображение медленно вращалось в воздухе, в то время как Лейя рассказывала ученику о своем плане.
– Aрту и я изучили «Скайхук» отсюда. Я думаю, что знаю, как снять его крепления. Это – канаты. Если повредить их, Станция отлетит от планеты, вызвав цепную реакцию, которая должна разрушить орбитальную платформу прежде, чем ее смогут переместить куда-либо и использовать по ее назначению.
Ученик изучил изображение, пытаясь оценить масштаб строительства. Он ощутил себя крошечным человеческим существом на фоне огромных креплений. Это было совсем не воодушевляющим.
– Разрушение канатов не останавит Империю надолго, – сказал он. – Они просто построят другую платформу.
– В конечном счете, может быть. Но вы дадите спасенным вуки возможность исчезнуть. Вернувшись назад по пути, которым вы пришли, вы найдете транспортные трубы, которые ведут вниз лесного этажа и помогут добраться вам к опорам «Скайхука».
– Хорошо, – сказал он, несмотря на нехорошие предчувствия. Если он хочет ей помочь, то он должен будет это сделать, как она сказала. – А что с вами?
– Моего отца здесь нет. – Она повернулась к окну. – Мой шаттл находится все еще на посадочной платформе, я думаю.
– Да, но я ничего не могу обещать насчет пилота.
– Что заставляет вас думать, что я нуждаюсь в нем? – Она улыбнулась и добавила уже более серьезно: – Пожалуйста, скажите моему отцу, что я в безопасности.
– Хорошо.
Она вышла.
Глава 20
– Ты сделала это? – Спросил Старкиллер.
– Мы сделали, – ответила Юнона, чувствуя себя двойственно в данных обстоятельствах. С одной стороны она была довольна, что они сумели достичь цели, поставленной им другом Кота в Сенате. С другой – их продолжающаяся близость к опасности. Старкиллер, вероятно, не откажется от выполнения задачи, что займет определенное время, а стигиум-кристаллы не собираются вечно работать. – Ты собираешься сделать, как она сказала?
– Я уже делаю это, – ответил он.
– Вы и одно ваше решение, – пробормотала она Кота.
– У вас все в порядке? – спросил ее Старкиллер.
– Мы теряем время, – ответила она. – Куда ты думаешь они забирают вуки и зачем?
– Предполагаю, что на рудники. Они больщие и сильные. Если бы не их стремление разрывать людей, когда они рассердятся, они были бы превосходными рабами.
– Есть способ этого избежать, – сказал Кота серьезно.
– Что вы имеете в виду? – спросила Юнона.
– Обычаи, – ответил он ей. – У вуки острое чувство семьи. Обязательства среди них чрезвычайно крепки. – Он скривил губы. – Именно поэтому джедаи не имеют семей. Это – единственный способ остаться объективным.
– Быть объективным очевидно недостаточно, – сказала Юнона. Генерал только нахмурился.
– Кота, – раздался голос Старкиллера. – Я хочу попросить вас отправить сообщение ее отцу, кто бы она ни была.
– Хорошо, – сказал генерал, поворачиваясь к клавиатуре. – Я попробую.
В кокпите воцарилась тишина. Двое в «Блуждающей Тени» некоторое время сидели молча: он – постукивая клавишами, погруженный в грустные мысли, она – задающаяся вопросом, что случилось со Старкиллером на планете. Она просмотрела банки данных корабля относительно информации о лесах Кашиика. Если в него не стреляли имперцы, появившиеся на его сцене, он, по всей вероятности, наелся бластейлов или был до полусмерти забит ужасным министингаром.
После долгого печатания, прерываемого раздраженным фырканьем и ворчанием, Кота отодвинул клавиатуру и оторвался от стула. Громко ахнув, он споткнулся, хватаясь за стену, чтобы найти дорогу.
– Что-то не так? – спросила она его.
Он не ответил. С шипением открылась дверь в медитационную каюту.
Она пожала плечами и позволила ему уйти. Если он не хотел разговаривать, то она не могла его заставить.
Перейдя от многочисленных опасностей Кашиика, она вместо этого вернулась к исследованию проекта «Скайхук». Это сделало ее растерянной и неуверенной.
С небольшим потрескиванием из комлинка донесся голос Старкиллера.
– Генерал Кота?
– Его сейчас здесь нет, – ответила она.
– Позови его, – сказал он. – Я… Я думаю, что я нашел кое-что.
В его голосе было что-то новое и странное. Она не стала колебаться.
– Кота! – позвала она. – Кота, идите сюда!
Генерал появился немедленно. Не опираясь на стены, он вышел из комнаты отдыха и естественно столкнулся со стеной.
– Что там?
Она сказала про комлинк. Он подошел к нему, и Старкиллер повторил то, что он сказал прежде.
– Что вы нашли? – спросил его генерал, заинтересованность отразилась на его лице.
– Только старую хижину, – сказал Старкиллер. – Я чувствую крушение. Это чувство мне знакомо. – Юнона услышала напряжение в его голосе. – Я ощущал кое-что странное с тех пор, как я прибыл на Кашиик. В лесу много тьмы. И печали. Что-то произошло здесь.
Кота заговорил со странной интонацией:
– Уходите, парень. Продолжайте вашу миссию. Есть некоторые вещи, перед которыми вы еще не готовы оказаться.
– Почему? – спросил Старкиллер. – Что там внутри?
– Откуда мне знать? Моя связь с Силой уменьшилась. – Koта сел в кресло второго пилота, его выражение лица было трудно понять. – Если вы войдете внутрь, то вы окажетесь перед неизвестностью.
Старкиллер на это ничего не ответил. Юнона сидела на краю своего кресла, ожидая, чтобы что-нибудь сказать. Через шипение открытого канала связи она думала, что могла слышать его дыхание.
«Что это может быть?» задумался Старкиллер на поверхности планеты.
– Что он делает? – спросила она Кота.
Он жестом заставил ее замолчать.
Минуты медленно тянулись, и Юнона убедила себя, что Старкиллер вообще не входил в хижину. Несмотря на пугливую тоску, она хотела бы услышать его голос, говорящий, что он последовал совету Кота и теперь приближается к основанию «Скайхука». Вскоре он вызвал бы их для совета, и ее туманные страхи были бы рассеяны. Она смеялась бы и чувствовала бы себя глупой, а все вернулось бы к норме.
Кота неожиданно напрягся около нее, как если бы кто-то притронулся чем-то холодным и липким к его шее. Мускул в его правой щеке дергался. Он задыхался громко и достиг предела самоконтроля. Он осел в кресле.
– Я сказал вам оставить это в покое, парень, – сказал он с тяжелым вздохом.
Юнона предположила, что случилось что-то, чего она никогда не будет испытывать вновь.
Глава 21
Ученик стоял, уставившись на развалины, которые он нашел, задаваясь вопросом, почему именно это попалось ему на глаза вместо дюжины другого, с чем он столкнулся бы в другом месте. Десятилетие или два назад этот отдельный участок леса был расчищен для маленькой деревни, принадлежащей сообществу вуки и пришельцев. Русло высохщего ручья ползло через оставленные строения, оплетенные теперь виноградными лозами, папоротниками и другими растениями. Руины сдались подлеску, который настойчиво завоевывал их, но еще оставалось достаточно видно, что причина для оставления деревни не была полностью естественной.
Сожженный лес свидетельствовал о пожаре. Глубокие спиральные ожоги свидетельствовали о применении энергетического оружия. Они были видны всюду, куда бы он ни смотрел.
Он подошел ближе. Тридцать секунд назад он был полностью сосредоточен на своей миссии. Теперь, стоя у развалин, он был крайне угнетен. Запрет Koта не помог. Это только вызвало его еще большее любопытство. Так перед чем он должен был бы оказаться? Ощутил ли стареющий генерал что-то через Силу, несмотря на все его заявления о том, что он уже ее не чувствует?
Отрезанный конус большой хижины раскололся при падении. Он видел открытый вход. Он выглядел так, как если бы кто-то взорвал дверь, чтобы войти. Кроме присутствующих здесь свидетельств использования энергетического оружия он обнаружил множество следов бластерных выстрелов. Эти шрамы шли по прямым линиям, лишь незначительно изгибаясь к концу. Не взрыв, а словно надрезы…
Бриз дул по зарастающей поляне, заставляя что-то двигаться внутри разрушенной хижины. Он поднял световой меч, но не зажег его. Движение не походило ни на одну из многих разновидностей хищников Кашиика. Это был кусок ткани, трепещущий на ветру. Наклонившись вперед так, что его голова оказалась в тени, он увидел остатки длинного гобелена, обернутого вокруг неоструганной доски. На нем был символ стилизованной охотничьей птицы, возможно, с крыльями и гордо поднятым клювом.
Странное чувство отозвалось в нем дрожью, как если бы он встретился с чем-то из другой вселенной.
Неспособный остановить себя, он ступил в темноту развалин и потрогал засохший символ пальцами левой руки. Все вокруг было в беспорядке от сломанной мебели и гигантских нитей паутины. Воздух был прохладным. Он вдруг почувствовал чувство удушения и клаустрофобии. Он вернулся к двери, как если бы схотел сбежать, и остановился при виде маленького синего кристалла, лежащего на земле под его ногами.
Дрожа, он опустился на колени, чтобы рассмотреть его поближе. Мерцающий драгоценный камень был размером с сустав его мизинца и не был ничем похож на фокусирующий кристалл светового меча.
Его голова заполнилась вопросами и предположениями. Почему его влекло к этому месту? Что случилось здесь, и значило ли это что-нибудь для него вообще?
И он погрузился в видение, более яркое, чем любое, виденное им прежде.
*
Кашиик пылал. Пожарища были видны даже из космоса, равно как и огромные клубы ядовитого дыма, отравлявшие воздух. Кольцо имперской блокады вокруг планеты было сплошным и непреодолимым. Любопытные на планету не допускались, беженцы не выпускались. Единственные, кто перемещался на поверхность и обратно, были имперские штурмовики.
И он.
Шаттл, несущий его, приземлился на утесе, на краю глубокого, синего залива. Сражения бушевали вокруг него, поскольку мятежник Вукиес сражался с имперцами на ходоках, не заботясь, что это было безнадежно с превосходящим численностью противником. На огромных лесных фортах под навесом происходила переброска бойцов сопротивления и боеприпасов на участки, где проходило самое жестокое сражение. Энергетическое оружие изо всех сил пыталось пробить вековую кору зрелых деревьев Врошир.
Ученик увидел все это словно во сне. Он был частью сна, но не участником этих событий. Хотя он попробовал говорить и поворачивать свою голову, он не мог. Видение не позволяло ему изменить то, что уже случилось.
Офицер Империи подбежал к нему.
– Лорд Вейдер, – он задыхался. – По прибытии мы попали в засаду, но в этой ситуации…
– Мне неинтересны ваши оправдания, командующий, – сказал ученик голосом его Учителя. Вокруг них на земле повсюду лежали тела имперских штурмовиков. – Я нахожусь здесь с собственной миссией.
Оставив потеющего чиновника, ученик в одежде Дарта Вейдера, последовал дальше.
С каждым шагом его тяжелых ботинок, он вздрагивал. Ничто не могло сдержать его роковой марш. Его не заботило, видел ли он прошлое глазами его Учителя или видел свое собственное будущее, что он тот, в кого был помещен помимо своей воли принудительно, чтобы стать Дартом Вейдером, путем странной хирургической замены. Но он был уверен, что он больше не хотел этого видеть.
Его поле зрения стерлось. На него летел большой, вращающийся топор. Его левая рука двинулась, отклоняя его энергией темной стороны. Его правая рука вытянула и зажгла одним быстрым движением световой меч. Повернувшись, он оказался перед тремя солдатами вуки во главе с огромным представителем этой разновидности с рычащим обликом и легкой броней на темно-коричневом меху. Рев существа был почти физически болезненен, даже через его ослабленные чувства.
В прошлом или будущем его руки двигались с силой и уверенностью, направляя световой меч к пластинам, топору, затем выдвигаясь вперед, чтобы встретить берсеркера грудью. Два удара разделили воина на куски, не оставив ни царапины на его черной броне. Два других вуки выглядели не лучше.
Он не тратит напрасно время. Как только последнее тело, все еще дергаясь, упало на землю, он вновь продолжил свой путь дальше.
Ученик, как Дарт Вейдер, устраивал резню каждый раз, когда наталкивался на очередную группу вуки, а как он сам испытывал желание кричать.
Когда он повернул и увидел деревню, выросшую перед ним около тонкого, струящегося ручейка, ученик взмолился, чтобы он попал в засаду и был убит прежде, чем представление могло потерять значение.
