Текст книги "Необузданная сила"

«Блуждающая Тень» рванула сквозь верхнюю атмосферу планеты, борясь с турбулентностью, вызванной волнами плотного влажного воздуха. Хоть это был и не Корускант, но Юнона ощутила приступ любопытства. До смерти своей матери, Юнона интересовалась ксенобиологией, что не одобрял ее отец, но она находила невероятно увлекательным. В галактике столько жизни, принимающей столько разнообразных форм. Она могла бы провести тысячи жизней, пытаясь каталогизировать их все, только для того, чтобы обнаружить, что они эволюционировали в бесчисленное количество новых форм, заставляя ее начинать снова.

Эти мысли не удивили ее. Её трудно было чем-то удивить, но тут чувство удивления переполняло её, когда она видела леса Фелуции из огромных гибов и озера с водой зеленого цвета. Снова она была поражена контрастом между Нар Шаддаа, Раксус Праймом, и этим миром. Фелуция была переполнена жизнью во всех формах, начиная от мельчайшей травинки до самых огромных грибов, которых она когда-либо видела, имеющих мощные и извилистые корни, и летавшими тут и там насекомыми. Воздух в верхних слоях атмосферы был наполнен пыльцой и спорами цветов, которые разносились по всей планете. Ее глаза видели кругом безбрежные моря всевозможных цветов.

Изумительно, хотела она сказать, но оставила это наблюдение при себе.

Стебли гигантских грибов яростно вскинулись, когда «Блуждающая Тень» вклинилась между ними. Она избегала использования двигателей как можно дольше, желая минимизировать ущерб для экваториальных лесов. Но где же ей посадить корабль? Земли под ними не было видно. Она ощущала нетерпение Старкиллера, пока искала подходящее место. Единственные плоские поверхности, как он могла видеть, принадлежали шляпкам огромных грибов, десятки метров в диаметре. Они выглядели крепкими, как скала.

Почему бы и нет, спросила она себя, резко разворачивая «Блуждающую Тень» и спускаясь к ближайшей грибной шляпке.

Осторожно, используя каждую толику своего мастерства, она опустила корабль. Когда корабль был посажен, гриб без предупреждения содрогнулся. Корабль стало сносить и сильно накренять в сторону. Стебли и листья качались словно при буре. Она увеличила мощность двигателей и заняла другую позицию.

На этот раз гриб устоял. Посадочные опоры звездолета разъехались и плотно охватили губчатую поверхность – теперь корабль пошатывался на краю огромной шляпки. Она сбавила скорость, выждала пять секунд, ожидая еще сюрпризов, а затем выключила субсветовой двигатель и в поту откинулась в своем кресле.

– Вот так так, – выдохнула она. – Нас не обучали этому в Академии.

– Спусти трап, – коротко сказал Старкиллер. – Жди меня здесь.

– Тут нам особо нечего делать…

– Просто подожди.

– Я…

Он ушел. Она видела, как он спрыгнул с края гриба вглубь леса и как красный свет его светового меча освещал ему дорогу.

Она вздохнула и вытерла руки о штаны.

– Что ж, ПРОСКИ, и снова только и я ты.

– Да, капитан Эклипс. – Дроида, казалось, редко беспокоило поведение его хозяина. – Я начну проверять все системы, если Вы пожелаете.

– Это было бы здорово. – Она оставалась в своем кресле, по-прежнему вытирая ладони. – Он всегда такой, ПРОКСИ?

– Какой такой, капитан Эклипс?

– Угрюмый и замкнутый. Я почти заметила, как он улыбнулся пару раз на Раксус Прайме. Сейчас же ничего. Что происходит у него в голове?

– Я не могу с уверенностью говорить относительно его программы, капитан Эклипс, – озадаченно мигнув, сказал дроид. – Возможно, Лорд Вейдер смог бы объяснить, учитывая, что он был автором обоих наших систем.

Нечто странное было в этой фразе.

– Что ты имеешь в виду? Вейдер запрограммировал Стракиллера?

– Мой хозяин находился под опекой Лорда Вейдера с тех пор как был ребенком.

– Как отец. – Она нахмурилась.

– Мой хозяин обращается к Лорду Вейдеру только «Хозяин» или «Учитель», – поправил дроид. – Никогда как «Отец».

Это убедило ее, странно. Мысль о Вейдере, лелеющем ребенка, была слишком странной, чтобы быть правдой.

– Ладно, а что случилось с его настоящими родителями? Откуда они?

– Я не знаю, капитан Эклипс.

– Неужели он некогда не говорил о них?

– Они были стерты из его первичной памяти, я полагаю.

– А что насчет друзей? – Она помедлила, потом спросила: – Подруги?

– Мой хозяин ведет уединенную жизнь, – ответил дроид. – Лорд Вейдер утверждает, что это суть его развития.

– Суть развития во что? – спросила она, подумав про убийцу джедаев, таинственного одержимого душегуба. То, как он небрежно оставил на произвол судьбы верфь по производству ДИ-истребителей наводило временами её на размышления.

– Мы все – слуги Владыки моего хозяина, – сказал дроид, явно напоминая ей и о ее первичной обязанности.

– Твоя программа абсолютно права в этом, ПРОКСИ. – Она подняла свое сопротивляющееся тело из кресла пилота и оправила униформу. – Ты продолжаешь с проверкой систем здесь. Я выполню быстрый визуальный осмотр корпуса.

– Я советую соблюдать осторожность, – предупредил ее ПРОКСИ. – Многие жизненные формы Фелуции враждебны к людям.

– Не беспокойся на этот счет. – Она открыла люк и вынула свой бластер, который отлаженным движением укрепила на талии. – Я о себе позабочусь.

– Один из ваших предшественников говорил тоже самое прежде, чем был застрелен в спину Кореллианским контрабандистом.

Она остановилась на пороге кокпита, не уверенная, подстрекает ли ПРОКСИ ее шуткой или выражает бесхитростное замечание. С одной стороны она хотела знать все о семи ее предшественниках, но с другой – чтобы ПРОКСИ никогда больше о них не упоминал.

– Просто присматривай за собой, ПРОКСИ, – сказала она ему. – У Владыки твоего хозяина тоже есть Хозяин, знаешь ли.

– Да, капитан Эклипс.

Она покинула корабль – лицо снова горело. Что с ней не так? Малейший намек, который мог бы выдать то, что она подслушала разговор между Старкиллером и Лордом Вейдером в отношении Императора – и она точно была бы мертва. И если не агент Вейдера совершил бы это, то должно быть дроид. В конце концов, он был экспертом во владении световым мечом.

Может быть, именно это и случилось с другими пилотами…

Она сошла с трапа и топнула по гигантскому грибу, проверяя его губчатую поверхность. Ее гнев на саму себя рос с каждой секундой. Конечно, она хотела восстановить контроль над ситуацией, но не посредством жутких намеков, несмотря на то, что дроид начал это. Все, что она могла – это оставаться компетентным профессионалом, и у нее было достаточно практики в подобном в прошлом. Настоящий момент совершенно не подходил для нарушения привычного уклада жизни.

В конечном счете она успокоилась и вернулась к поставленным перед собой обязанностям: проверить наружный корпус на наличие каких-либо повреждений, вызванных их грубой посадкой. Все казалось нетронутым, за исключением нескольких новых пятен, оставшихся от растений, мимо которых они пролетали, и клейких отметок от сока, предназначенного для ловли летающих насекомых. Осмотр возродил некоторое ее возбуждение, испытанное при посадке.

Жизнь в изобилии, напомнила она себе. Подумай об этом для разнообразия.

И она справилась с этим, восхищаясь огромным разнообразием растений, грибов, насекомых и животных в окружающих ее джунглях. Многие из них были эластичными и полупрозрачными. Жидкость сочилась из раскрывающихся пор и отверстий. Большинство тучных форм жизни выглядели так, словно готовы были лопнуть, едва она коснется их пальцем. Но все имело зубы или шипы или другие средства самозащиты. Многие были энергичными охотниками или паразитами. Она могла слышать рев могучих хищников и грохот больших тел в подлеске, отдаленно, а иногда и прямо под ее странным, неустойчивым местом посадки.

Чем дольше она наблюдала, тем больше думала о Кэллосе. Она никогда не ступала в тот мир, но с орбиты он имел тот же зеленый блеск, что и Фелуция. Был ли он покрыт такими же живыми лесами, великолепными и богатыми жизнью во всех ее формах? Пока она патрулировала кромку гигантского гриба, она поразилась количеству видов, которые можно было бы каталогизировать здесь, и что теперь это никогда не произойдет с Кэллосом. Знакомое чувство вины воспрянуло в ней подобно тошноте, и ей пришлось вернуться на корабль.

– Поскольку вы так категоричны в этом вопросе, – говорил ей Вейдер, – я предложу вам альтернативный курс действий.

Образы взрывающегося реактора планеты жгли ее разум. «Черная Восьмерка» преследовала цель миссии со свойственной ей хирургической точностью, когда снижалась над горизонтом и запускала боеголовки еще задолго до того, как защита реактора была активирована. Каждый удар пришелся по цели, подняв вздымающиеся облака горючих газов. Если бы войну можно было назвать прекрасной, тогда этот момент был бы воистину прекрасным.

«Не трать свою благодарность на меня».

Сейчас ей все было ясно.

Но это ничего не меняло.

– Проверка завершена капитан Эклипс, – сообщил ей из кабины ПРОКСИ по внутренней связи. – Я обнаружил легкое смещение в отражающем щите.

Она проворчала подтверждение. Ущерб почти наверняка был нанесен в магнитных линиях Раксус Прайма, во время уклонения от парящих обломков взрывчатого мусора.

– Я сейчас буду, ПРОКСИ. Доставай инструменты. Нам надо починить это до возвращения Старкиллера.

– Да, капитан.

Юнона огляделась вокруг последний раз, наслаждаясь прекрасным видом, одновременно понимая, что так будет не всегда. Лес умирал, несмотря на его яркие краски. Могло показаться, что он простоит тысячи лет, пережив даже самого императора, но один катаклизм может привести все это к уничтожению и гниению, пока ничего не останется от этой красоты, а всё превратится в органический ил, пригодный только для переработки в белковые брикеты и нефтепродукты.

Не в тех руках Фелуция могла стать овощным эквивалентом Раксус Прайм за год.

Лучше сосредоточиться на том, что нельзя убить: на корабле подобно «Блуждающей Тени» и его системах. Проблемы жизни и смерти нельзя исправить с помощью гаечного ключа, и попытки сделать это находятся далеко за пределами ее компетенции.

Глава 8

Ученик отклонил другой сгусток Силы, которую швырнул Фелуцийский воин справа от него, и послал ситховскую зубчатую линию молний, которая потрескивала между ними. Воин упал замертво на землю, но двое других выпрыгнули из кустарников позади него, размахивая их костяными мечами и издавая вой на странном, гортанном языке. Он заметил еще одного врага, раненного им ранее, но тот уже двигался с изяществом и агрессией; шаман, которого он отпустил несколькими минутами ранее, должно быть, отступил и излечил раны воина. Он поклялся больше не повторять ту же самую ошибку.

Костяные мечи могли противостоять его световому мечу, но его навыки управления Силой были решающими. Избегая их неуклюжего телекинеза и громоздких ударов, он устранял их спокойно и без суеты, сохраняя энергию для настоящего врага, ждущего впереди.

Шаак Ти: Джедай Мастер расы Тогрута, практикующая стили атак Макаши и Атару. Она стара и сильна, и должно быть, коварна, раз жива столь долгое время. Приказ 66 был принят много лет назад, но до сих пор действителен в мирах, принадлежащих Империи. Ученик поклялся довести этот факт до нее так быстро как сможет.

Добраться до нее оказалось проблематичным. Невзирая на то, что он ясно чувствовал ее с орбиты, как колебания в Силе, но эффект массы был искажен пространством и временем, он не ожидал такие плотные потоки, которые встретил на поверхности. Все джунгли были пронизаны Силой, от самой крошечной споры до могучего ранкора, и все фелуцианцы питались ей естественно, так же как люди дышат кислородом в атмосфере. Это делало их опасными для него, Ученика ситхов, пришедшего разрушить режим Шаак Ти, присматривающей за Фелуцией.

Она заняла мир, наслаждаясь потоками между светлой и темной сторон силы и изменила их обычный баланс. Тьма на Фелуции все еще существовала, но была задушена, разбита, ослаблена. Он напрягся, чтобы пробудить ее, напоминая о надлежащем месте во вселенной. Светлая сторона господствовала слишком долго. Пришло время возместить утрату. Убийство Шаак Ти подошло бы как нельзя кстати.

Ранкор оседланный Фелуцианским наездником, громко прорывался через лес, сокрушая тонкие формы жизни ниже его когтистых ног и чуял его запах. Ученик перепрыгивал с одной грибной шляпки на другую, пока не оказался выше головы наездника, после чего прыгнул вниз размахивая световым мечом. Органическое вещество из головы наездника покрыло все начиная от шеи, так же как со всеми остальными воинами. У него было некое сопротивление Силе, все же он не мог долгое время противостоять ученику Дарта Вейдера. Как только наездник пал, он засыпал ранкора потоком молний, которые заставили глаза твари сиять как фары городского спидера. Умирая, он взревел, и рев отозвался эхом по джунглям.

Он перепрыгнул за спину твари которая опустилась на траву, увидел ориентир в направлении, куда ему следовало двигаться. Между узкой, наполненной сорняком рекой находились несколько выпуклых сооружений, в которых узнавались здания, хотя они были выдолблены из стволов гигантских грибов. Фелуцианцы пробегали по этим узким улицам, готовились обороняться и подгоняли оседланных ранкоров. Если они готовились к борьбе, то он их не разочаровал бы.

Река протекала через лес правее. Он обошел труп ранкора, чтобы найти дорогу. По пути он обошел еще один из острых кислотных водоемов, которые он уже приметил. Было неясно их происхождение, казалось, они не были вызваны загрязнением, как такие же на Раксус Прайм. Он старался держаться подальше от случайно всплывающих пузырей, которые лопались и угрожающе брызгались, выпуская аромат, который он пожелал забыть.

У края реки он использовал Силу, чтобы привлечь одно из речных животных, на которых, как он видел, ездили Фелуцианцы. В лучшем случае он мог быть разумен лишь наполовину, тем не менее его могучие лапы могли управлять настоящей скоростной платформой. Держа панцирь одной рукой, он поехал на его холмистом теле к городу, останавливаясь иногда, чтобы бросить молнию в Фелуцианских стражников, которые беспокоили его.

– Остановись здесь, – сказал он своему погруженному коню, когда они приблизились к границам города.

Животное накренилось и остановилось, он спрыгнул в мель около огромного, конического стоящего камня, который торчал наполовину выше гелеобразных деревьев. Рукой он оперся о него, что бы удержать равновесие и был дважды удивлен: тем, что камень был теплый и тем что это вообще был не камень.

Озадаченный, он дугообразно взмахнул световым мечом, сократив странный памятник вдвое. С треском отпала вершина, показывая интерьер, сделанный из волокон и органического материала. Кость, подумал он. Зуб.

Земля под ним задрожала, и он встал в боевую изготовку напротив памятника. Послышались тревожные крики Фелуцианцев.

В его уме сформировалась любопытная мысль.

Проигнорировав её в данный момент, он продвинулся по городу, размахивая световым мечом. Он прорывался через джунгли, рубя все, до чего мог достать. Фелуцианец попытался остановить его, но в него уже летел огромный ствол, не давая приблизиться. Он попытался продемонстрировать, что может сделать. Я сделаю то же самое с вашими домами, если вы не оставите меня в покое.

Сообщение было принято. Он не встретил ни души, когда приблизился к границам города, который выглядел как беспорядочный овал диаметром около километра, окаймленный несколькими из странных гигантских зубцов. Ров кислотной и мертвой растительности вился вокруг толпящихся грибных стволов. Очевидно это был защитный барьер скорее против вредителей, чем против серьезных захватчиков, таких как ученик. Он прыгнул по кислоте и разрезал зубец, когда приземлился.

Земля снова задрожала. Она начала волнами колебаться вдоль границы деревни, как будто что-то перемещалось под ней. Несколько длинных, ползущих труб, которые он принял за корни, беспокойно перемещались туда и сюда.

Те немногие жители Фелуции, которых он увидел на улице бежали в джунгли.

– Это ты приказала им уйти, Шак Ти? – взывал он.

Он мог чувствовать близкое присутствие Мастера-джедая, видимое сквозь силу но укрытое словно фонарь за ширмой.

Его голос эхом разнесся по пустой улице, но остался без ответа, кроме рева домашнего животного, привязанного веревкой к корню тонкого, высокого гриба. Ученик отпрыгнул от границы стены и вошел в город, держа световой меч наготове. Круглые двери и окна были открыты, приглашая войти внутрь. Биолюминесценция распространяла вокруг бледно-синий свет по интерьеру зданий, но это его не заинтересовало. Возможно здесь должны были быть горы кредитов или экзотических пряностей, но он явился не за этим.

– Шаак Ти! – воззвал он, поворачивая голову, смотря из стороны в сторону.

Он обогнул большое количество гигантских зубов, прежде чем приблизился к центру города. Они были меньшими и более чистыми, чем предыдущие, менее заражены плесенью и грибами, и использовались как заборы, разделяющие сады или переулки. Это поразило его, невзирая на то, что дома были построены так, чтобы приспособить заборы, а не наоборот – что имело бы смысл, если бы зубы принадлежали какому-то обширному и растянувшемуся существу, которое находится прямо под ногами. Как иначе могло бы быть что многие зубы указывали внутрь, наклоняясь почти горизонтально по пути, который опрокинет или даже ранит неосторожного прохожего?

Подтверждение его догадки пришло к ниму как только он завернул за угол и оказалось, что он приблизился к центру города.

Там, взгромождившись на концентрической массе ямы сарлакка, не тронутая ни массивными питательными щупальцами, ни согнутыми тонкими зубами, сидела Шаак Ти. Ее ноги были скрещены, а глаза закрыты. Глубоко в раздумье, она не ждала его приближения и, казалось, будто вообще о нем не знала.

В это он не верил ни секунды. Резким движением запястья, он вырвал гриб из кожи сарлакка и запустил в ее голову.

Она отбросила его едва пошевелив бровью.

– От тебя несет трусом Вейдером, – сказала она, разворачивая ноги и вставая одним плавным движением. Ее, подобные рогам, монтралы вместе с краснокожим лицом выглядели как тщательно продуманный головной убор. Белые овальные участки вокруг глаз придавали ей немного удивленный вид, но ученик не тешил себя иллюзией, что он удивил ее. Она была одета по фелуциански, в одежду, сделанную из материала овоща который еще мог быть живым, судя по блеску мха на ее поясе – и кость. Ее полосатый хвост лекку свисал вдоль ее спины и был украшен лентами и декоративными кисточками.

Он поднял лезвие светового меча как вызов ей, но она не обращала внимания.

– Мой Учитель не трус, – сказал он.

– Тогда зачем ты здесь? – спросила она с осознанной улыбкой на лице.

– Добро пожаловать в Древнюю Пропасть, место жертвоприношения с незапамятных времен.

Он улыбнулся, давая гневу подпитать его ненависть к ней и ко всему, что представлял собой Джедай. Используя темную сторону силы, он проник в сознание сарлака и вынудил его напасть на нее.

Существо только и делало что ревело. Оно противилось ему, и он осознал, что с ее помощью.

Она усмехнулась.

– Ты готов встретить свою судьбу? – В этот момент ее световой меч засветился, и она, вращаясь, подлетела к нему, приземляясь одновременно с ударом.

Одновременно ученик сделал обратное сальто и блокировал ее первый удар. Сила удара удивила его, и отдача бросила его назад. Его капюшон зацепился за один из зубов сарлакка, и он быстро разорвал его, что бы он не мешал ему впредь. Световой меч Шаак Ти пролетал неровным синим пятном между ними. Он заблокировал удар настолько, насколько смог, пока не было восстановлено равновесие.

Тогда он прыгнул. Вращаясь, он пролетел над ней и через два ряда зубов к пасти сарлакка. Он прыгнул вновь, развернувшись на расстоянии от нее, чтобы не дать джедаю преимущества в высоте, но она уже оказалась перед ним, отбрасывая его вниз чередой ударов, настолько быстрых, что он едва улавливал их.

В отчаянии он пустил молнии вниз, в пасть сарлакка. Животное ревело и дрожало, открывая пасть, это ему и было нужно. Правая нога Шаак Ти подскользнулась, вынуждая ее изящно отпрыгнуть от его лезвия. Он прыгнул за ней, размахивая мечом.

Бой разгорелся вокруг центральных колец сарлакка, любой удар и контрудар сопровождался ревом животного. Ученик срубил зубы и бросил их в голову противника. В ответ она мастерски взяла под контроль ищущие еду щупальца животного и направила их за ним. Он отразил их.