Текст книги "Беспутный и желанный (Клятва верности)"

Автор книги: Ширл Хенке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Да, Майкл мой сын. Не отрицай этого очевидного факта, Ребекка. Разве это не издевательство назвать нашего сына моим именем и растить его в логове злодея? Или тебе было мало того, что ты изменила мне и своим клятвам?

Ярость помогла ей преодолеть растерянность.

– Ты еще можешь обвинять меня, подлый изменник! Это ты жестоко издевался надо мной!

– Ты позволила негодяю Амосу воспитывать моего сына! – Рори словно бы не обращал внимания на ее слова.

– А что мне оставалось? Ты подвел меня на край пропасти… Все-таки Уэллс позволил Майклу носить его имя.

– Его имя? И наследовать его состояние… Ты сделала выбор. Я предложил тебе носить имя Мадигана, ничем не запятнанное. Ты же предпочла нажитое кровожадным вампиром богатство!

– Ложь! Все, что ты говоришь, – это мерзкая ложь. Я не хотела выходить замуж за Амоса.

– Однако ты оказалась с ним в одной постели! Тебя поманило его богатство. Но твои бриллианты так же холодны, как и твой муж. Не правда ли, дорогая?

Рори издевательски погладил, а потом ущипнул ее щеку. Она стремительным движением отбросила его руку.

– Ты ведешь себя не лучше Амоса.

Он взглянул на нее с презрением.

– Я уподобился ему… да, конечно, я сравнялся с ним по богатству и кое-что усвоил из его манер. Но я еще не душил женщин, не угодивших мне в постели…

– Не понимаю, о чем ты говоришь. И не знаю, в чем ты меня можешь обвинить. Мне было всего семнадцать лет, и я была беременна. Ты бросил меня ради… – Ребекка задохнулась. Подступавшие рыдания мешали ей говорить. – Ради ярких огней Денвера и соблазнов большого города…

– Ты же знала, что я скоро вернусь. Я был избит до полусмерти на поединке, а потом…

– Я тебя умоляла, просила не ехать туда… Я предчувствовала, что ты не вернешься.

– Значит, ты не верила в мою любовь к тебе, Ребекка. – Это был не вопрос, а утверждение печальной истины.

– Ты оставил меня одну…

– А тут явился Амос и посверкал перед твоим взором бриллиантовым колье…

Ни она, ни он уже не могли сдерживать кипящую в них обиду за прошлое.

– …Я думал, что никогда не прощу тебе то, что ты вышла замуж за убийцу моего брата, но теперь я понял, что на тебе лежит большая вина – ты отдала моего ребенка в руки Амосу. Скажи, он знает, что ребенок не от него?

Выражение ее лица, омертвевшего и бледного как мел, подтвердило его догадку.

– Какая же ты мать, если доверила сына такому ублюдку, как Амос?

Ребекка стиснула кулаки так, что ногти впились в нежную кожу ладоней.

– Как бы ни был плох Амос, он вырастил Майкла как своего сына и наследника не в пример истинному папаше, посвятившему свое время шлюхам.

Рори проглотил оскорбление. Взгляд Ребекки был невинен. За ней была правда, недоступная сейчас, в эти минуты, его пониманию. Поэтому он смирился.

– Я устроил это наше свидание, чтобы предупредить тебя. От Амоса исходит опасность. Он маньяк. Ты можешь погибнуть от его рук… Я хочу, чтобы ты ушла от него. Я предлагаю свое покровительство вам обоим – тебе и Майклу.

– Тебе нужен мой сын! – вскричала Ребекка. Ее глаза побелели от бешенства. – Ты хочешь отнять моего мальчика! Все остальное – это пустые слова.

– Ты сошла с ума! Прежде всего я забочусь о тебе. Амос опасен.

– Он не осмелится тронуть Майкла. Я уже говорила тебе… Майкл его единственный наследник.

Ребекке и самой казалось, что произносимые ею слова противоречили здравому смыслу, но она не доверяла Мадигану так же, как и Амосу Уэллсу. Рори выглядел еще более опасным, чем Амос, характер которого она хотя бы изучила на протяжении многих совместно прожитых лет.

– Майкла воспитывали чужие женщины, пока ты проводила время в Вашингтоне со своим блистательным супругом. Не потому ли он прятал моего сына от глаз знакомых, что слишком уж разительно его сходство со мной?

Удар был направлен точно в цель. Ребекка ощутила почти физическую боль, но все же нашла в себе силы, чтобы достойно на него ответить.

– Из-за того, что тебе привиделось, будто он похож на тебя, ты уже собираешься предъявить на него права. Ничего у тебя не выйдет, Рори! Я не отдам тебе своего сына!

– О, какая заботливая мать! – произнес он с издевкой. – Я был бы удивлен, если бы мальчик вообще не узнал тебя вчера по приезде. Он же видит свою мамочку так редко!

– Значит, ты шпионил за моим отцом? – бросила она ему обвинение.

Рори был оскорблен до глубины души, но тут же справился с собой.

– Я не следил за ними. Просто случайно увидел Майкла в повозке Эфраима. И захотел рассмотреть его поближе.

От Ребекки не укрылась грусть в его голосе. Если даже он не любит ее, то судьба сына его все-таки беспокоит.

– Сходство между ним и тобой явное. И оно увеличивается с каждым годом, – сказала Ребекка, смягчившись. – Но я думала… что тебе это безразлично.

– Как безразлично? Это же мой сын! – Рори вновь озлобился.

Ребекка откинула голову назад с презрительной гримасой.

– У тебя таких незаконных сыновей полным-полно от Западного побережья до Восточного…

Рори схватил ее за плечи и несколько раз встряхнул, не осознавая, насколько он силен.

– У меня их нет! Все это грязные сплетни. Я никогда бы не бросил свое дитя на произвол судьбы. Я всегда был осторожен с женщинами. А на тебе я намеревался жениться…

– Я не верю ни одному твоему слову, – упрямилась она.

«Он хочет лишь заполучить Майкла и готов говорить что угодно!»

– А мне плевать, веришь ты мне или нет! И не тешь себя напрасными иллюзиями, Ребекка! Все равно ты будешь моей, и сын тоже вернется ко мне.

– Никогда! Неважно, что он похож на тебя. Амос Уэллс его законный отец. У тебя же на него нет никаких прав. Ты их лишился, когда оставил меня одну восемь лет назад.

– Когда Амоса вздернут на виселицу, тогда мы посмотрим, какие права есть у меня по закону. В моих руках теперь вся власть, дорогая Ребекка. Клянусь, что ты сама прибежишь ко мне!

– Нет! – Она ощущала жар, исходящий от его тела, словно от кратера вулкана. Еще немного, и он уже взорвется в приступе бешеной неконтролируемой ярости. Это было так знакомо ей по минувшим дням.

Ребекка не стала сопротивляться, когда Рори заключил ее в свои объятия, но ее тело не отвечало на его страстный порыв. Он сразу понял, что ее чувства мертвы.

– Не так давно на речке ты была совсем другая.

– Я совершила ошибку и раскаиваюсь в ней. Я написала тебе, что больше мы не увидимся.

– Это было лишь письмо. Бумага выдерживает любую ложь. Однако мы опять вместе. Ты боишься меня, Ребекка! Раньше ты не была такой трусихой. Совместная жизнь с Амосом сломала тебя.

– Может быть…

Она закусила губу, чтобы не разрыдаться и не исповедаться тут же о своей невыносимой душевной боли. Она действительно боялась. Но не за себя, не за свою репутацию, даже не за свою жизнь. Амос мог избрать мальчика в качестве орудия своего изощренного возмездия.

Никакой женской слабостью и плотским влечением нельзя оправдать предательство матери по отношению к своему ребенку. Ей страстно хотелось поверить обещаниям Рори, что она и их сын обретут покой под его покровительством. Но один раз он уже предал ее – причем сделал это так безжалостно. Как она доверит ему вновь уже не только себя, но и Майкла? Она надеялась выжить после предсказанного Рори страшного крушения Амоса Уэллса. Но выжить самостоятельно, сохранив сына только для себя, и без помощи такого лжеца, как Рори Мадиган.

Рори наклонился над ней, всматриваясь в ее глаза и стараясь прочесть ее мысли. Его взгляд гипнотизировал Ребекку. Хотя восемь лет разлуки и тягостных сожалений о прошлом не могли пройти даром, но все-таки медленно, очень медленно, их губы сблизились и возник тот огненный поцелуй, который когда-то был предвестником и наслаждения, и всех дальнейших бед.

Игнорируя ехидный внутренний голос, твердивший, что опять он поддается соблазнам этой коварной золотоволосой ведьмы, Рори прижался губами к ее губам, дразня ее рот и сам поддаваясь ее искусительным ласкам. Его язык проник меж ее раздвинутых зубов и коснулся нежного бархата ее языка. Вновь начался этот похотливый танец, всегда предшествующий взрыву взаимной страсти. Его мозг криком кричал: «Нет, нет!», но его тело уже капитулировало, когда она ответила на его поцелуй. Он вдавил ее всю в себя от головы до кончиков ног в свою плоть, прижав ее грудь к своей твердой груди и ощутив сквозь одежду, как коснулись друг друга их бедра. Наступление его возбужденного члена вызвало в ней ответную реакцию. Огонь вспыхнул в ее теле. Боже, как она желала его, как тосковала по близости с ним! Со сдавленным возгласом Ребекка заключила его шею в кольцо своих рук и начала двигаться в заданном ритме.

Рори терял сознание. Он забыл, где они находятся. Они были одни во всем свете. Он мог взять ее здесь, на пушистом ковре гостиной, так же, как это произошло недавно на речном берегу. Но тщеславие победило в нем страсть. Его внезапно осенило, что главного он добился. Рори доказал себе и ей, что она снова полностью в его власти. Но сейчас не время утолять свой плотский голод, открывать ей, что он жаждет ее не меньше, чем она – его.

Он схватил ее за запястья и развел руки в стороны.

В его взгляде была насмешка, и Ребекка, покраснев от стыда, опустила голову. Боже мой! Если он сейчас отпустит ее, она без сил упадет перед ним на колени.

– Пожалуйста, уходи! – прошептала она.

– Минуту назад твое тело требовало от меня, чтобы я остался, – издевательски произнес Рори.

– А сейчас – уходи! – Ребекка так закусила губу, что почувствовала во рту вкус крови. Но боль помогла ей вернуть остатки достоинства и взглянуть ему прямо в глаза. – Убирайся!

– Я ухожу. Но я вернусь… за тобой и за моим сыном.

Когда дверь за ним затворилась, она позволила себе разрыдаться. Ребекка оплакивала свою участь, а больше всего горькую участь Майкла. Может ли Рори любить своего сына, рожденного втайне от него?

Может ли он вновь полюбить ее? Разум на все вопросы отвечал отрицательно.

16

Виргиния-Сити

Слай Хобарт проскользнул через заднюю дверь салуна «Ревущей пустоши» и отыскал взглядом в полумраке небольшую нишу со столиком, где его должен был ожидать Рори Мадиган. После яркого дневного света он долго моргал, пока его глаза привыкли к темноте и смогли разглядеть фигуру высокого мужчины, отодвинувшего свой стул в самую глубь алькова и поэтому почти невидимого.

– Мадиган? – нервничая, спросил Хобарт шепотом, осторожно приблизившись к столику.

Обычная публика – шлюхи, ковбои, шахтеры и разнообразное жулье, понаехавшее из восточных штатов; все они толпились возле длинной стойки бара, выпивали, играли в кости или в карты, щипали женщин за мягкие места. Шла обычная круглосуточная жизнь салуна. Вряд ли кто-либо обратил особое внимание на нового посетителя. Но Слай все равно дрожал от страха. Встречаться лично с врагом Амоса Уэллса было для него смертельно опасно.

Рори с минуту равнодушно покачивался на стуле, уперевшись ногами в пол. Потом со стуком опустил ножки стула и выпрямился.

– Ну да! Я Мадиган. Быстрее забирайся ко мне в тень. Газовый свет может повредить твоему здоровью. Ты подкинул словечко Патрику, что обладаешь кое-какой информацией. Присаживайся, приятель, и кончай играть в молчанку.

Хобарт ухватил за спинку стул, поспешно отодвинул его в самую темноту и только после этого уселся. Его худое лицо напоминало мордочку настороженной ласки. Он расплылся в неприятной ухмылке, обнажив желтые от курева зубы, и заговорил, торопливо проглатывая концы фраз.

– Скоро я буду иметь все необходимое, чтобы заграбастать всю их шайку – и Уэллса, и этого вашингтонского деятеля Хаммера. В то же дерьмо вляпался и старина Шеффилд. Они решили распустить слухи о находке новой жилы в шахте «Ольховое ущелье».

– И это поднимет стоимость акций, – сухо констатировал Рори.

– Еще бы! В десять раз. На самом же деле шахта истощена вконец. Я спускался туда недавно. Там если что и осталось, то пустая порода с жалкими вкраплениями серебра. Доставлять ее наверх выйдет себе дороже.

– А они начнут продавать акции, когда поднимут цену до небес! – Рори не скрывал отвращения к подобным махинациям.

– Они будут держать там внизу шахтеров, чтобы правда не выползла наружу, – добавил Хобарт со злорадством.

– Ты знаешь, когда они начнут операцию? Мне нужны все данные – конкретное время, фамилии маклеров и горняков – абсолютно все! – загорелся Рори.

Из толпы у бара двух беседующих в дальней нише мужчин буравили хищные глазки. Цыплячий Воришка Чарли Приткин неотступной тенью следовал за Слаем Хобартом уже несколько недель, с тех пор как случайно засек его в обществе Патрика Мадигана на ипподроме Дженсона. У Слая была репутация отчаянного, но неудачливого игрока, и он задолжал кучу денег Бью Дженсону, который являлся партнером братьев Мадиган. Чарли не понадобилось много умственных усилий, чтобы вычислить, что здесь дело нечисто и что горный мастер готов продать нужную информацию врагам Амоса ради списания своих долгов.

Приткин опасался даже приближаться к Рори после той давней стычки в Денверском салуне. Как он мог так тогда оплошать! Проклятый Попрыгунчик уже давно должен быть на том свете. К счастью, ирландец не разглядел тогда его лица в темноте. В этом отношении все было в порядке. Цыплячий Воришка остался при деле, а его наниматель платил ему даже щедрее прежнего.

Приткин пробрался между пьянчуг вдоль стойки и, прижимаясь к стене, подкрался почти к самой нише. Скрытый за украшенным лепниной пилястром, он, оставаясь невидимым, мог слышать, о чем говорят сидящие в темном углу мужчины.

– Ты заставил эту старую шлюху разговориться? – спросил Хобарт.

– Энни поведала мне о пристрастии Амоса избивать женщин. – Рори не счел нужным что-либо утаивать от Хобарта. – Одну он прикончил прямо здесь же, наверху, в ее прежней комнате.

– Дерьмо! Я всегда знал, что он негодяй каких мало. Обвинение в убийстве первой степени его доконает.

– Я не могу рассчитывать на показания Англичанки Энни в суде. Ее разум несколько затуманен, сам знаешь чем, – с грустной иронией признался Рори. – Наши неподкупные судьи не очень-то жалуют шлюх в качестве свидетельниц. Я больше надеюсь на документы о финансовых аферах.

– Я видел потайной сейф в его конторе в Карсон-Сити. И еще один в кабинете на ранчо. Неважно, как я их обнаружил. Это уже мой секрет. – Хобарт удовлетворенно хихикнул. – Сейфы битком набиты бумажным хламом. Этого горючего материала достаточно, чтобы поджарить всю деловую и политическую верхушки Невады и Калифорнии.

– Выглядит странной небрежностью с его стороны, – заметил Рори. – Тот, кто закладывает мину, сам может и подорваться на ней.

– Хочешь знать, что мне пришло в голову? – Не ожидая ответа на свой чисто риторический вопрос, Хобарт продолжил: – Я сохранил все его инструкции, все его записочки, хотя должен был их сжечь сразу же по прочтении. Но я этого не сделал. А знаешь почему?

– Чтобы когда-нибудь заняться шантажом. – У Рори был готовый ответ. – Ты считаешь, что он недалеко от тебя ушел?

– Он бывший сенатор, а я простой малый. У нас разные поводы для шантажа, но суть-то одна. Он хочет, вероятно, доить великого Хаммера или хотя бы заставить его и прочих плясать под свою дудку. Может быть, он вынудит их протоптать ему дорожку обратно в политику.

Рори в возбуждении подался вперед.

– Достань мне эти документы. Я не только прощу тебе все долги, но и уплачу еще десять тысяч сверху.

В глазах Слая вспыхнул жадный огонек.

– Это сделать непросто. Может, это займет не одну неделю. Меня нечасто приглашают в его офис. Но когда-нибудь я все же туда проникну. Там вдоволь того, что может похоронить Уэллса с концами.

Рори в задумчивости потер подбородок. Он в данный момент думал не только об Амосе, но и о том, что ждет в будущем его жену. Вполне возможно, Уэллс использует Майкла так же, как и эти документы, с подобной же целью – заставить Ребекку ходить по струнке. Ведь Уэллс по закону отец Майкла!

Погруженный в размышления, Рори, конечно, не обратил никакого внимания на неприметную личность, покинувшую свое укрытие поблизости от их столика и направившуюся к бару. Приткин ликовал и решил заранее отпраздновать получение в скором будущем внушительной суммы от своего нанимателя.

Орлиная долина. Ранчо Мадигана

Несколько дней Рори мучительно переживал недавнюю ссору с Ребеккой. Он перебирал в памяти все детали их разговора и пришел к выводу, что провел эту важную встречу на редкость плохо. Она опасалась его, считая, что он лишь стремится любым способом заполучить в свои руки их сына, чтобы затем как-то использовать его в схватке с Амосом. В ее глазах он ничем не отличался от злодея-мужа.

«Но он же мой сын, черт побери!» – в сердцах восклицал Рори и ударял кулаком по массивной дубовой столешнице.

Он метался по своему солидному, обставленному дорогой мебелью кабинету, вскакивал и вновь усаживался за письменный стол.

Двухэтажный белокаменный особняк выглядел весьма внушительно. Но ничто из того, что он мог приобрести или построить за свои деньги, его не радовало. Зачем ему все это, когда его сын, плоть от плоти его, считался чужим и он не мог предъявить прав на него и вернуть себе женщину, образ которой не давал ему покоя ни во сне, ни наяву.

Обвинения, высказанные Ребеккой, глубоко задели его.

Чем больше Рори размышлял о причинах ее поступка тогда, восемь лет назад, тем более ему казалось невероятным, что ею двигали корыстные мотивы. Ей было всего семнадцать, и она воспитывалась в строгой пуританской семье. Родители толкали ее на выгодный брак с Амосом Уэллсом. К кому она могла обратиться за советом и за помощью? Он находился в это время на расстоянии сотен миль в далеком Денвере. В каком же ужасающем положении она очутилась, ожидая ребенка и не имея мужа!

Конечно, он клялся ей, что вернется, и послал ей три письма, пока оправлялся от последствий покушения, едва не стоившего ему жизни. Но вдруг она их не получила? Ему тогда в голову не приходила мысль, что ее родители могли перехватить и уничтожить эти письма. А сам он отсутствовал так долго, что она поверила в его измену.

На протяжении долгих лет Рори ни разу всерьез не задумывался о целях нелепого нападения на него. Он почему-то тотчас решил, что Барт Слокум и его неизвестный сообщник польстились на его призовые деньги. Другие версии не приходили ему в голову. Но теперь это покушение уже виделось Рори в другом свете. Что, если Амос нанял их, чтобы убрать его с дороги, получив таким образом возможность явиться перед Ребеккой благородным рыцарем в блестящих доспехах и оградить ее от всех бед? Знали ли в ее семье, что она беременна? Если да, то они переворотили бы всю землю и небеса, лишь бы заставить дочь выйти замуж за Амоса.

Ребекка, разумеется, страдает от разлуки с сыном, но и категорически отвергает руку помощи, протянутую Рори. Наверняка Амос шантажирует ее, используя мальчика. Этим он только и держит ее при себе на коротком поводке. Но теперь ей кажется, что и Рори такой же негодяй, как Амос, и хочет завладеть Майклом для своих целей.

«Может быть, это все глупые рассуждения, достойные лишь такого дурня, как я, который никак не может выбросить из головы эту ведьму, завладевшую моей душой», – пытался одернуть себя Рори, но у него ничего не выходило.

Хотя был еще разгар дня, он налил себе полный стакан доброго ирландского виски, сделал глоток, почувствовал приятное жжение во рту, а потом и теплоту во всем теле. Это был проверенный способ облегчить душевные муки.

Ключ к решению всех проблем – это Майкл! Правильно ли Рори угадал причину, по которой Ребекка тогда не дождалась его и вышла замуж за другого, или он опять тешит себя иллюзиями – в любом случае он должен иметь своего сына возле себя. А добившись этого, Рори уже будет дальше твердо размышлять, как ему поступить с его матерью. Имея ключ, любой замок отпереть просто. Такое решение подсказало ему виски. Рори улыбнулся и, глядя через окно на свой обширный загон для скота, поднял стакан и вслух провозгласил тост:

– За тебя, моя обожаемая Ребекка!

Карсон-Сити

– Пожалуйста, мама, пожалуйста… Позволь мне отправиться на базар вместе с мисс Макхени. – Личико Майкла пылало от радостного возбуждения, вызванного предстоящей прогулкой. Его мальчишеский энтузиазм был трогателен. Ведь он был лишен всех обычных ребячьих удовольствий.

– Если ты будешь послушным и не заставишь мисс Макхени за тебя беспокоиться.

– Я буду послушным, – вскричал мальчик.

– Тогда иди, – улыбнулась Ребекка и подумала, что Амос Уэллс был бы категорически против подобной экскурсии.

Но муж еще не покинул своей спальни, переодеваясь к дневному приему у четы Баскомб. Ребекка, разумеется, должна сопровождать его и не отправится сегодня на рынок со служанками, как делала обычно в эти дни недели.

Рынок в Карсон-Сити, как и всюду в Неваде, представлял собой зрелище красочное и завлекательное. Здесь царило полное смешение наций и языков. Итальянцы и словаки – бакалейщики, немцы – мясники, а также французы, евреи, мексиканцы и китайцы выставляли свои товары. Прилавки ломились от самой разнообразной снеди. Мать Ребекки, страдающая ксенофобией, ненавидела Карсон и Рено, не говоря уже о городах Комстока вроде Виргиния-Сити, именно за обилие иностранцев. Сама же Ребекка постепенно расширила свои горизонты познания, путешествуя с Амосом из одного конца Соединенных Штатов в другой и обратно, стала ценить непринужденность в общении разных наций, свойственную только Неваде. Ей хотелось, чтобы ее сын вырос терпимым к вероисповеданиям и языкам других народов и был избавлен от комплексов Доркас Синклер.

Она сунула в маленькую ладошку мальчика несколько монет.

– На это ты сможешь купить себе сладости в кондитерской мистера Сильверстейна.

– Я люблю тебя, мама! Я бы не хотел больше никогда уезжать от тебя!

Она поцеловала сына и скрылась в кухне, чтобы он не увидел слез на ее глазах.

Рори уже несколько дней наблюдал за Майклом, выжидая момент, когда матери не будет рядом с мальчиком. И вот, наконец, кажется, ему светит удача.

Он увидел, как от входа в помещение для слуг отъехал фургон со снятым по случаю хорошей погоды верхом. Упряжкой лошадей управлял маленький кучер-китаец. Несколько служанок и импозантный француз, который, как знал Рори, был главным поваром в доме Уэллсов, оживленно болтали. Майкл сидел рядом с крохотной, похожей на мышку служанкой и возбужденно оглядывался по сторонам. Значит, Ребекка разрешила сыну посетить городской рынок! У Рори появился шанс.

Он следовал за фургоном на безопасном расстоянии, чтобы на него не обратили внимания. Все-таки в городе он был человеком довольно известным.

Редко когда Рори так волновался. Что он скажет семилетнему сыну, о существовании которого он и не догадывался до недавней поры?

Майкл был безумно рад прогулке. Если б только мама могла поехать на рынок вместе с ним. Тогда мир стал бы еще более прекрасным. Впрочем, сопровождающая его молодая служанка оказалась очень милой. Она попросила называть ее Пэтси, сказав, что обращение «мисс Макхени» заставляет ее чувствовать себя слишком старой. Она не исправляла его ошибки в произношении и построении фраз и не учила везде и всему, как делала постоянно мисс Ахерн. Пэтси все время захлебывалась смехом и успела рассказать ему несколько веселых историй о своем детстве, проведенном в Ирландии, где она росла в окружении множества братьев и сестер. Майкл тоже хотел иметь братьев и сестренок. Однажды он спросил мать, почему их у него нет, но это так опечалило ее, что он больше не возвращался к столь болезненной для матери теме.

– Теперь, пожалуйста, не уходи от меня далеко, – Пэтси вспомнила о своих обязанностях.

– Я не пойду дальше лавки мистера Сильверстейна. Мама дала мне денег, и я хочу купить мятных леденцов. Ты же их тоже любишь, Пэтси.

– Да благословит тебя Бог за твою доброту, но ты же знаешь, что от сладкого у меня болят зубы. Я слишком много ела сладостей в твоем возрасте и теперь расплачиваюсь за это. Но ты можешь съесть одну лишнюю конфету за меня.

Пэтси заразительно рассмеялась, а мальчик бегом припустил к кондитерской лавке.

Майкл приобрел вожделенные сладости и уже не торопясь отправился в обратный путь. Он прошел пару шагов по оживленной улице, очарованный пестротой открывшихся перед ним картин и звуками чужой непонятной речи. Двое китайских торговцев проводили время за какой-то замысловатой игрой, а толстая немка ссорилась с итальянцем из-за цены на его капусту. Затем Майкл увидел на другой стороне улицы великолепную упряжку, в которой нетерпеливо перебирали стройными ногами прекрасные молочно-белые лошади. Он не мог противостоять искушению рассмотреть их поближе и ступил на пыльную мостовую.

Майкл стоял посреди улицы, завороженный их красотой, и сосал свою конфетку.

– Боже, они словно из сказки! – восторженно произнес мальчик.

Осмелится ли он их погладить? Эта мысль целиком занимала его внимание, и поэтому он не увидел, как из-за угла выскочила телега, груженная пивными бочками. Лихой возница, размахивая длинным кнутом, отчаянно подгонял своих и без того резвых лошадок и мчался прямо на мальчика.

Рори все набирался решимости и искал подходящие слова для первого обращения к сыну, когда его взору представилась ужасающая сцена. Он стремглав выскочил из дверей лавки, откуда следил за Майклом, и побежал к мальчику, громко выкрикивая его имя. Майкл обернулся на зов и тут заметил, как в клубах пыли к нему быстро приближается нечто громадное и страшное.

Разгоряченные лошади неслись во весь опор, а пьяный возница, сам разогнавший животных, теперь уже безуспешно тянул за поводья, не в силах замедлить их бег. Глаза Майкла округлились от ужаса, но прежде чем он успел прореагировать, руки Мадигана вытащили его из-под самых лошадиных копыт.

Они вместе упали в пропитанный кровью жидкий краснозем в канаве возле мясной лавки, а упряжка и телега промчались мимо, как страшное видение. Рори прикрывал собой сына, словно живым щитом, пока опасность не миновала, а потом он поставил мальчика на ноги, а сам встал на колени перед ним. Оба они кашляли от попавшей в горло пыли. Рори сотрясала нервная дрожь.

– Майкл, малыш, ты в порядке? – Он с нетерпением дотронулся до худеньких плечиков сына. Рори почти лишился дара речи. Язык едва повиновался ему. «Ведь я мог потерять его навсегда».

– Да… да, сэр. Спасибо за то, что вы спасли меня, – слова прерывались приступами кашля.

Немного придя в себя, Майкл взглянул на Рори с любопытством.

– Откуда вы знаете мое имя, сэр?

Прежде чем Рори успел ответить, Пэтси пробилась сквозь толпу зевак с душераздирающим воплем, словно дух из преисподней. Она схватила мальчика и принялась его ощупывать, не прекращая при этом истошно завывать. Лишь одна произнесенная ею фраза была внятной.

– Что ты делал посреди улицы?!

– Смотрел на белых лошадей. Они так прекрасны.

– Я бы их всех поубивала, – невпопад закричала Пэтси.

– Но этот господин спас меня. – Майкл вспомнил про Рори, который все стоял на коленях в грязи и молчал. – Это Пэтси Макхени, – представил он служанку. – А это мистер… мистер? – Мальчик ждал, что незнакомец назовет свое имя.

Когда Рори поднялся с колен, Петси перевела взгляд с загорелого лица незнакомца на лицо мальчика и обратно. Ее глаза расширились от удивления. Рори не дал ей возможности что-то спросить и представился сам.

– Рад познакомиться с вами, Пэтси Макхени. Я Рори Мадиган.

– Да… Теперь я узнаю вас. – Ее изумлению не было границ. – Я видела вас на предвыборном собрании. Мой брат Габриэль агитировал за вас на шахтах.

– А вы, значит, сестра Гэба Макхени? Я должен был вас узнать. – Рори решил воспользоваться шансом заиметь союзника в доме Уэллса.

– Разумеется. У настоящих ирландцев семейное сходство всегда заметно.

Она опять поглядела на Майкла. Его сходство с Мадиганом давало пищу для размышлений. Едва заметная хитрая усмешка мелькнула в карих глазах Пэтси.

– Миссис Уэллс наверняка захочет лично поблагодарить вас за спасение ее сына.

«Пэтси догадалась!» – подумал Рори. Чем больше времени он будет находиться рядом с Майклом, тем большее количество людей обратит внимание на их необычное сходство. Когда Амос уйдет в небытие, это уже не будет иметь значения, но сейчас Рори должен соблюдать осторожность.

– Я не заслуживаю особой благодарности. Просто я оказался в нужное время и в нужном месте. – Ему была симпатична Пэтси Макхени. Используя все свое обаяние, он решил прощупать почву. – Гэб был одним из лучших моих агитаторов. Я целиком полагался на него.

– Вы и на меня можете положиться, мистер Мадиган. – Пэтси одарила Рори мягкой улыбкой.

Он сразу уловил подтекст в ее словах, выгодный для него.

– Я ценю ваше хорошее отношение ко мне, Пэтси. Вы моя соотечественница, и поэтому давайте обойдемся без церемоний. Зовите меня просто Рори.

Она зарделась румянцем и кивнула. Рори обратился к Майклу.

– Значит, ты любишь лошадей?

– О да, сэр.

– Так получилось, что я владею ранчо в Орлиной долине, где полно отличных лошадей. У меня имеется парочка пони, как раз подходящих тебе по росту. И ты знаешь, один пони чисто белого цвета. Не правда ли, счастливое совпадение?

– Белый пони? Не может быть! У моего отца большая конюшня, но там нет ни белых лошадей, ни пони. – Мальчик внезапно погрустнел и добавил: – Конечно, все равно это не имеет значения. Мне не разрешают ездить на его лошадях. У грумов слишком много работы, чтобы заниматься еще и мной.

Рори охватил гнев. Семилетнего мальчишку не подпускают к лошадям и не учат верховой езде. У слуг нет на это времени! Каким же подонком надо быть, чтобы, называя Майкла своим сыном, не уделить ни минуты своему предполагаемому наследнику?

– Может быть, я могу научить тебя ездить верхом. Но сперва я должен уговорить твою маму.

Пэтси многозначительно усмехнулась.

– С вашим умением заговаривать зубы вы, несомненно, добьетесь успеха.

– А что значит «заговаривать зубы», мистер Мадиган? – поинтересовался Майкл.

Рори постарался найти приемлемое для мальчика объяснение.

– Это такой дар… который помогает человеку нравиться другим людям и заставлять их делать то, что он хочет.

– А я научусь когда-нибудь заговаривать зубы? – Его голубые глаза уже не отрывались от своего нового друга. Он жадно глотал каждое произнесенное им слово.

У Рори сжалось горло от тоски. Он несмело погладил мальчика по голове.

– Конечно, Майкл. Я уверен, что ты обладаешь этим даром. А теперь, если ты не возражаешь, я куплю тебе новых конфет вместо тех, что извалялись в пыли.

Они подошли к кондитерской лавке, и, пока мальчик выбирал себе сладости, Рори не упустил возможности переговорить с Пэтси.

– Я хочу ответить на твой незаданный вопрос. Да, это мой сын.