Текст книги "Моя воля сильна...(СИ)"

Автор книги: Шион Недзуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Девушка хмыкнула.

Загляну к тебе на пятичасовой чай.

– Прости, Аой, скоро начнется соревнование, а мне еще нужно переодеться.

– Ой, точно, прости! – она смущенно хихикнула. – Я тебя совсем заболтала.

– Ничего. Твой брат действительно милашка.

– А я о чем говорю! – повернулась девушка, наставила палец на подруг. Те закатили глаза. Видимо, уже не в первый раз сталкивались с причудой капитана. Но уже не возражали – привыкли, бедные.

Тсуна повернулась к выделенному ей ящичку и начала переодеваться. Форма для лучников не менялась в Японии годами. Белый верх, черный низ, как шутила Эрис. Черные хакама с тонким черным же поясом-оби, черная футболка с длинными рукавами, а сверху – плотная белая куртка. Женщинам давали право выбирать, надевать нагрудник или нет. Его ношение не являлось обязательным, так как обычно его использовали, чтобы стрела не зацепилась за декоративные элементы одежды. На куртке цепляться было не за что, но Тсунаеши всегда перестраховывалась.

Она проверила гибкость перчатки, тетиву лука на наличие повреждений. Мало ли чего можно ожидать от одной... змеи.

Судьи оценивали не только гармоничный внешний вид, но и правильность выполнения техники стрельбы, ее красоту и точность поражения мишени. Сама техника напоминала длинный, священный ритуал, почти церемонию, и подготовка к нему шла тщательная, долгая.

Тсунаеши же всегда считала кюдо – практикумом по геометрии без использования вспомогательных средств. Потому что каждый шаг, каждый поворот должен быть выполнен с точностью до градуса и сантиметра.

Девушки вышли, получили порядковые номера, по которым их представили зрителям, и выстроились в ряд, напротив своих мишеней. Пока готовилась и стреляла первая, остальные сидели на коленях, гордо выпрямив спину, держа лук идеально вертикально.

Когда дошла очередь до нее, Тсунаеши гибко поднялась. Она слышала тихие шепотки на трибунах и понимала их причину. Савада была единственной девушкой, что стреляла из мужского лука и мужскими же, более тяжелыми, стрелами.

Не отрывая ноги от пола, не сгибая колен, повернуть ногу на половину длины стрелы, носок – ровно на тридцать градусов от центральной линии тела. Важна выверенная точность каждого движения.

Но Тсунаеши уже давно не волновалась. Когда она брала в руки лук, она становилась... совершенно другой. На нее снисходило странное спокойствие, мысли улетучивались. Она просто знала, что все получится. То, что другие высчитывали с напряженным лицом, для нее являлось простым танцем с незатейливыми па.

В такие моменты она не видела, как выглядит со стороны. Перед ней стояла цель, которую нужно было достигнуть.

– Потрясающе! – выдохнул Ямамото Такеши, толкая в бок сидящего рядом Сасагаву Реохея.

Он не отрывал взгляда от деревянной площадки, где в данный момент готовилась к стрельбе Савада-семпай.

Он знал многих учениц старших школ, они даже не смотрели в сторону «малолеток», не считали нужным обращать на них внимание. Тсунаеши отличалась от них так сильно, что Такеши даже не сразу поверил в то, что она – старшая сестра их Даи. Савада-семпай казалась такой... легкой, солнечной. И в то же время он чувствовал, что эта легкость – напускная, а за ней кроется глубина. Тсунаеши играла, но не притворялась, не носила масок. Всего лишь показывала не все свои чувства, но те, что демонстрировала, определенно являлись истиной. Так чувствовал Ямамото, а отец всегда говорил, что нужно доверять своей интуиции. Мечнику она может спасти жизнь.

И сейчас Такеши видел подтверждение своим словам. Веселая, немного язвительная Савада-семпай на глазах превратилась в мягкого, грациозного хищника. Все ее движения перетекали одно в другое, плавно, неторопливо. Древний танец с веерами, завораживающие изгибы пестрой змеиной чешуи, что покоряют добычу.

Свистнула стрела, и Такеши словно очнулся от сна. Савада-семпай завершила свой танец, и зрители, покоренные им, оглушительно захлопали.

Впервые он увидел подлинное искусство кюдо.

– Экстремально! – завопил боксер. И Такеши не мог с ним не согласиться.

– Тц, травоядные, – недовольно произнес кто-то с другой стороны.

– О, Кея, ты тоже пришел! – обрадовался товарищу Ямамото.

Хибари считали грозой школы, опасным противником, которого лучше не злить, однако Ямамото всегда считал его одним из своих друзей. Может, потому что до того, как семья Такеши переехала в додзе возле ресторана, они жили по соседству?

– Хибари, вступай в мой клуб! – его присутствие заметил и Сасагава-семпай.

– Обойдешься, – отрезал Хибари.

Традиция длиною в несколько лет. Тсунаеши-семпай не могла этого знать, когда объединяла их в беседу, но мальчишки знали друг дружку почти с самого рождения. Они бегали в саду семьи Хибари, путались под ногами в клубе Сасагавы-старшего и заходили перекусывать в суши-бар отца Ямамото. Потом уже разъехались и встретились снова только в средней школе.

Тсунаеши-семпай не могла этого знать. И все равно поняла.

– Нам нужно ее поздравить, – решил Ямамото и поднялся.

– Почему ты так уверен, что она победила? – длиннее фразы от Хибари еще никто не слышал.

Реохей смотрел с интересом.

Ямамото посерьезнел, когда отвечал товарищу:

– Потому что никто не сможет повторить ее танец.

Тсунаеши остановилась возле небольшого домика.

День определенно удался. Она победила на соревнованиях, приняла поздравления от новых знакомых. Ее поздравили все, даже нелюдимый Кея-кун. В своей манере, разумеется. Заодно вернула ему тонфа, посмотрела на их соревнования и быстро загнала обратно в автобус, так как ей необходимо было вернуться в Намимори к пяти часам. Впрочем, ребята не обиделись, потому что Такеши пригласил всех в ресторан отца отпраздновать победу. Он приглашал и Тсуну, но та вежливо отказалась, сославшись на дела. Вместо этого пообещала обязательно заглянуть как-нибудь в другой раз.

Свое обещание она собиралась сдержать, потому что ребята ей в самом деле понравились. Еще одни младшие братишки, только не такие мрачные.

Но сейчас у нее имелось очень важное дело.

Негласное правило гласило: снайперы могут работать в одиночку, но никогда не принимают заказы самостоятельно, чтобы не раскрыть свою личность. Только через посредника. Пока они отрабатывали долг школе, им являлась Тай. Затем Тсуна еще какое-то время обращалась к директрисе за подработкой, но это не могло продолжаться бесконечно. Ей требовался личный помощник, желательно преданный и верный именно, чтобы не вел запутанные игры за спиной девушки. И судьба улыбнулась Тсунаеши во время очередного посещения больницы Намимори около трех лет назад.

Там она увидела заплаканного ярко-рыжего паренька в очках. Он сидел на стуле возле реанимации, обхватив себя руками за плечи. Не рыдал, лишь прерывисто вздыхал и вздрагивал временами, как от порывов зимнего ветра. Тсунаеши подсела к нему. И не пожалела.

Паренька звали Ирие Шоичи. Несмотря на то, что по возрасту он был на два года младше Тсуны, учился уже в старшей школе. Увлекался программированием, физикой и электроникой. Гений, одним словом. Он принимал участие в национальной олимпиаде по математике. Родители спешили к нему, чтобы поддержать, когда в их машину со всего маху врезался грузовик. Водитель не справился с управлением, не смог даже вывернуть руль. Он погиб на месте. Как и отец Шоичи. Мать пытались спасти, но она умерла на операционном столе. Выжила лишь сестра-погодок, но врачи делали неутешительные прогнозы: девочка навсегда станется инвалидом. В лучшем случае, она всего лишь не сможет ходить, но даже для этого требовались дорогостоящие операции. И реабилитация, содержание, правильное питание, медицинский уход, лекарства... таких денег у Шоичи не имелось. За ним уже приходили из службы социальной опеки. Его собирались отдать в интернат для одаренных детей, а сестру – в специальную клинику.

Девушка спросила, сможет ли он написать программу, которую не сможет отследить никто, засекретить мобильный телефон и так далее. Шоичи, явно будучи все еще в шоке, кивал и говорил про какого-то друга по интересам из Италии, который поможет ему с этим справиться без труда. И не станет задавать ненужных вопросов.

Тсунаеши подумала, прикинула имеющиеся у нее средства. И со вздохом признала, что снова придется влезать в кабалу к директрисе Тай. Но что не сделаешь ради хорошего человека и будущего информатора.

Она не сомневалась: вложенные в Ирие деньги окупятся сполна.

И девушка заключила сделку с рыжим гением, воспользовавшись его невменяемым состоянием. Оплатила все счета и дальнейшее лечение. Сходила на поклон к директрисе Тай. Благодаря ее вмешательству, социальные службы забыли про существование семьи Шоичи.

Когда Ноэ вышла из больницы, дом уже переоборудовали под ее нужды. Она не могла ходить, зато двигательные функции, чувствительность верхней части тела, речь и правильное мышление ей полностью восстановили.

Тогда-то Шоичи и узнал, чем ему предстоит заниматься. Сначала он был в шоке, у него жутко разболелся живот. Но стоило ему взглянуть на счастливую сестру во дворе, услышать ее звонкий смех, с которым она поднимала в воздух маленького котенка, подаренного Тсуной... он признал, что это не самый худший вариант развития событий.

В теневом мире Тсунаеши стала известна как Чеширский Кот. Так ее назвала Тай, за теплую улыбку, по которой ничего невозможно прочесть. Девушка не возражала, лишь отметила про себя иронию судьбы: произведение Кэрролла не отпускают ее даже в другой жизни.

Шоичи прочитал «Алису», фыркнул и назвался Гусеницей. В свои исследования он уходил с головой, достучаться до него было практически нереально. Если он и отвечал на вопросы, то делал это на автомате и невпопад.

Он созвонился со Спаннером в Италии, вдвоем они создали неприметный сайт «Страна Чудес». Внешне он словно вырос из детских сказок: бабочки, слоники, голубое небо и разноцветная радуга на фоне. Посвящался он английскому писателю, его произведениям, компьютерным и ролевым играм, фильмам и сериалам, созданным по ним. Но существовала подпрограмма, благодаря которой желающие могли связаться с администратором Гусеницей и попросить помощи у Чеширского Кота.

Каждый заказ он проверял и перепроверял. Заманил Спаннера в Японию обещанием собственной лаборатории. Вдвоем они отлично защитили Страну Чудес от взлома и рассекречивания.

За посредничество он получал пятнадцать процентов. Если учитывать сумму контрактов, это являлось отличным заработком. В свое время Элис получала пятнадцать процентов, остальное забирала Мадам.

Троица жила одной дружной семьей. Шоичи учился, Спаннер что-то создавал в подвале и изредка выдвигал свои разработки на рынок, принося гранты и патенты на изобретения. Ноэ хлопотала по хозяйству, насколько ей позволяла инвалидная коляска.

И – Тсунаеши только догадывалась – неровно дышала к высоченному блондину с извечным леденцом во рту, жившему у них в подвале. Интуиция подсказывала, чувства взаимны. Иначе с чего бы Спаннеру трудиться не только над роботами, но и над электронными протезами с искусственным интеллектом?

Тсунаеши не вмешивалась: время покажет.

Шоичи, как и вся его семья, стал девушке настоящим другом. Тсунаеши не хотела таких же отношений, какие у нее были с Мадам, и потому постаралась узнать посредника получше. Сделать так, чтобы он не считал себя заложником или подневольным рабочим. Понял, что его семья находится под защитой одного киллера.

И уже через пару месяцев Шоичи гонял ее и в хвост, и в гриву, доказывая выгоду того или иного предложения. Ноэ тихонько хихикала в уголке, а Тсунаеши стонала, что создала чудовище. Рыжее чудовище.

– Тсуна, с возвращением! – дверь открыла Ноэ. – Проходи, у меня как раз пирог готов.

Девушка улыбнулась и последовала за сидящей в кресле брюнеткой. Приятно, когда тебе рады и так встречают. Удивительно, но именно здесь, не у родителей, не у друзей, а здесь, в доме информатора ее встречали, как родную.

– Сегодня сделала с ревенем по рецепту Спаннера, – она доставала снимала полотенце, которым прикрыла выпечку. Тсунаеши поздоровалась с сидящими за столом Шоичи и Спаннером, опустилась на стул. – В нашей семье все должны быть изобретателями! – гордо провозгласила она, ставя пирог на стол.

– Но твои изобретения меня настораживают, – поделилась Тсуна, принюхиваясь.

– Неужели боишься, что отравлю? – лукаво прищурилась девушка и перехватила деревянную лопатку. Так, на всякий случай.

– Опасаюсь, – поправила Тсунаеши.

Спаннер меланхолично жевал, мыслями он был далеко-далеко, так что на его реакцию рассчитывать не приходилось. Тсунаеши подозревала, что его организм и яд способен переварить, потому что попросту его не заметит.

Шоичи тыкал вилкой в пирог, словно тот мог на него наброситься. Тсунаеши вздохнула и решилась. В конце концов, яды и противоядия входили в обязательный курс в школе.

Ноэ готовила бесподобно, все, кроме новых, незнакомых рецептов. Те получались у нее... достойными славы семейства Борджиа. А если учитывать, что желание поэкспериментировать у нее возникало регулярно...

– М, неплохо, совсем неплохо, – желудок подозрительно сжался, но не отторгал. Тсунаеши посчитала это хорошим признаком.

– Вот видишь, Шо, кушай, – девушка подтолкнула тарелку брату.

Тот побледнел и начал жевать.

– Смирись, – прошептала Тсуна, – один кусок – и мы сможем заняться работой.

Шоичи кивнул, заработал челюстями активней.

Спаннер сбежал первым, клюнув Ноэ в щеку. Девушка смущенно порозовела, а Шоичи кивнул в ответ на вопросительно поднятые брови Тсуны. Дело сдвинулось с мертвой точки.

Дом Шоичи ассоциировался у Тсуны с теплом, домашним уютом. После аварии Ноэ не сдалась, не опустила руки. У нее был младший брат, забывчивый гений, за которым требовался глаз да глаз, иначе он запросто мог не поесть или, наоборот, спалить всю кухню. Ноэ взяла на себя обязанности хозяйки дома. А Тсунаеши помогала ей управляться с коляской, ездить по дому, выезжать во двор. Девушки вместе ходили по магазинам, Ноэ заставила брата и подругу сделать ремонт. Так у Тсунаеши появилась собственная комната, обставленная по ее вкусу. Ноэ категорично, под активные кивки Шоичи, заявила, что кем бы ни работала Тсуна, теперь она – часть семьи. И пусть не надеется сбежать.

Тсунаеши даже и не думала.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, она мельком просматривала фотографии на стене. Шоичи и Ноэ вместе с родителями, Шоичи и Ноэ после больницы. Девушка еще худенькая, бледная, с тенями под глазами. И все равно улыбалась, несмотря ни на что. Шоичи и Спаннер, Шоичи, Ноэ и Спаннер. И одна фотография, которой так противилась Тсуна, но которую заставила сделать Ноэ. Савада не хотела навлекать неприятности на дом друзей, она вообще являлась жуткой перестраховщицей, но старшую сестру Шоичи переубедить было крайне сложно.

Они все вчетвером возле фонтана в парке в солнечный день. Спаннер хрустит леденцом, рука его, самый краешек, на плече сияющей Ноэ. Тсунаеши обнимает смущенного Шоичи, ерошит рыжие волосы.

Прекрасный снимок. Как будто они настоящая семья.

– Что за заказ? – они разместились в спальне Шоичи. Комната служила также кабинетом, исследовательской лабораторией.

У стены стояло «древо» – несколько компьютеров, соединенных в одну систему. Большую часть пространства занимали чертежи, схемы, записи, какие-то странные приборы и инструменты. У стены напротив окна гордо стоял шкаф с литературой, а в углу примостилась крохотный, старенький диванчик – спальное место, до которого гений обычно не дотягивал. Засыпал в кресле за столом.

– С пометкой срочно, – рыжий развернул один из компьютеров в сторону Тсуны. – Похищен младший наследник семьи Гокудера. Отец просит вернуть сына.

– Разве мы этим занимаемся?

– Уточню, – Шоичи поправил очки, – отец просит убить похитителя и вернуть сына. Вот личность «подозреваемого».

На Тсуну с экрана смотрел характерный итальянец: загорелый, с классическим носом, смоляными волосами и чувственными губами. В расстегнутом вороте рубашки виднелись волоски, покрывающие грудь. Одним взглядом напоминающих оливы глаз он раздевал, соблазнял.

– Мило, – прокомментировала Тсуна, поджав губы. Типичный альфа-самец, обладающий деньгами и знающий себе цену. Не впечатлил. Чего-то в нем не хватало, чувствовалась фальшь. – Что о нем известно?

– Марио Валасси, нувориш, к мафиозным семьям не принадлежит. Главный конкурент фирмы Гокудера. Предполагаю, что он хотел с помощью мальчишки надавить на отца, тот пока тянет время.

– Если ему известна личность похитителя, почему сам с ним не разобрался? Все же семья Гокудера не из слабейших, им по силам вернуть наследника самостоятельно.... – Тсунаеши искала подвох. Действительно, зачем обращаться к чужому киллеру, когда полно своих подчиненных?

– Пламя. Гокудера опытным путем выяснил, что высотку, где располагается компания Валасси, и где тот проживает, окружена специфическим барьером производства Верде. Любой носитель пламени мгновенно обнаруживается и нейтрализуется. Умирает от нервного шока. Я взломал их компьютер, судя по чертежам, система не доработана, так как она не выделяет «свои-чужие», и внести изменения в нее невозможно. Две недели назад, подозреваю, перед самым похищением мальчика, тридцать человек из компании взяли длительный отпуск по семейным обстоятельствам.

Тсунаеши прикрыла глаза, размышляя. Пламя. Еще одно существенное отличие этого мира от того, в котором она жила в прошлой жизни.

Одно из испытательных заданий Тай, Сингапур. Преследователи загнали ее в грузовой контейнер. Тсунаеши заблокировала двери изнутри и порадовалась, что груз принадлежал компании, занимающейся контрабандой оружия, и был пуленепробиваемым. К счастью, в тот момент он пустовал.

Преследователи решили, что пожертвовать одним контейнером лучше, чем караулить киллера, пристрелившего их босса. Тем более, загнанная в угол крыса.... И сбросили контейнер в воду. Предварительно заварив дверь снаружи.

Тсунаеши хотелось жить, жутко хотелось жить. Она била в стены, пыталась расстрелять замок. Пояс, в котором имелись приспособления на непредвиденный случай, она скинула и спрятала, когда ее местоположение рассекретили. На ее стороне оставалась только сила, та сила, из-за которой женский лук казался ей слишком хлипким. Та сила, что вела ее вперед.

Когда вода дошла почти до самого горла, ее ладони вспыхнули ослепительным оранжевым пламенем и прожгли одну из стенок контейнера. Тсунаеши выбралась на берег, украла одежду, вернула себе пояс и остальное снаряжение и тайком вернулась в Японию.

Где дома, в спокойной обстановке, попыталась разобраться в произошедшем. Что послужило причиной появления пламени? Упрямство, нежелание умирать? Решимость идти до конца? Она долго искала в себе пламя, пыталась зажечь его и уже убедила себя в том, что это было сном, но... пламя вновь загорелось на ладонях. Теплое, оранжевое, приветливое. Оно навевало спокойствие, мысли становились кристально ясными и чистыми.

Таково было ее пламя. В тот день Тсуна поняла, что немного... необычна. В статьях говорилось о пси-способностях человека, о возможностях разума, в том числе о пирокинезе, однако ее пламя не подходило ни под одно описание. Сказать о нем Тай, маме или друзьям-убийцам Тсуна не решилась. Девушку спасло появление в ее жизни Шоичи. С помощью Спаннера он взломал базы данных нескольких не самых сильных мафиозных семей. Заходил он с побочного, защищенного сервера на другом конце мира, поэтому вычислить рыжего хакера не смогли.

Пламя посмертной воли, оранжевое – Небо, Гармония. Самый редкий и стабильный атрибут. Ему подчиняются остальные: Гроза, Облако, Туман, Ураган, Дождь и Солнце. Небо может не только объединить их, но скопировать. Пусть ненадолго, не с такой силой, но все же...

Аккуратный взлом Вонголы – главной семьи мафиозного Альянса Италии заставил Тсунаеши нервно курить сигарету за сигаретой. Шоичи морщился, но ничего не говорил.

Помимо скудного, туманного описания легендарных техник Первого босса, основателя семьи, более точных характеристик Небесных техник других глав, хакер нашел изображение Внешнего советника семьи.

Савада Емитсу, ее отчим и отец маленького Даи.

После пятой сигареты желание убить мужчину исчезло. Тсунаеши не привыкла метаться, слепо подчиняться эмоциям. Она захотела выяснить, что же привлекло видного мафиози в простой японской девушке Акико Нане. В любовь с первого взгляда девушка не верила никогда. Интерес, страсть – да, но не любовь. Той нужно время, хоть какое-то.

Савада оказался дальним потомком Первого. Вообще, основатель Вонголы, если анализировать описания потомков, оказался довольно своеобразной личностью. Он объединил Италию, создал самую сильную семью, буквально подчинил себе теневой мир. Делал все ради спасения своих друзей и мирной жизни простых людей. Боролся, начинал с нуля, ломал железные устои и традиции мира мафии. Он был жестким и решительным вожаком, в бою не знал слова «милосердие». Когда его помощник с пламенем Ярости захотел власти, он исчез из страны, бросил свое детище на жадного и жестокого человека. Имела место какая-то темная история, однако Шоичи, как ни старался, не смог выяснить, что же именно скрывала Вонгола. Тсунаеши подозревала, что только современники Первого были в курсе нюансов. Рикардо Секондо пришел к власти... кроваво, по трупам.

Именно тогда Вонгола начала гнить изнутри.

После долгих поисков, Шоичи удалось выяснить, что Первый скрылся в Японии. Забрал жену, дочь, взял фамилию Савада. И долгое время считался самым обычным мелким чиновником, бежавшим из своей страны. Жил уединенно, ни с кем не конфликтовал. После его смерти Рикардо все же вышел на след семьи, дочь Первого вышла замуж за одного из Хранителей Рикардо, сохранив фамилию. Емитсу – дальний потомок того брака.

Тогда причем тут Нана? Зачем она Емитсу?

Нана улыбалась, разводила руками, ее родители погибли рано, она мало помнила их истории. Зато посоветовала поспрашивать в небольшом монастыре, в Киото. Мол, дед дружил с его настоятелем, может, тот что-то и знает.

Настоятель передал девушке небольшую коробку и маленький ключик от нее. «Любопытным потомкам» – так завещал дед. Если кто-то из его потомков захотел бы узнать о прошлом семьи, настоятель должен был передать тому ключ и коробку.

Внутри оказалась стопка листов, датированных различными столетиями. Портреты мужчины, взъерошенного, как и Тсуна. Даи вот унаследовал гладкую шевелюру отца. Женщина в красивом, европейском платье, с глазами цвета ореха. У ее колен – маленькая девочка, блондинка, как и родители.

Документы, в которых говорилось о небольшой семье потомственных художников и каллиграфов Акико, которым покровительствовала семья Савада. После смерти жены покровителя от лихорадки, Акико в благодарность предложили тому свою младшую дочь в наложницы. Мужчина вернул девушку в дом, когда та забеременела, велел заботиться и никому не раскрывать, кто отец ребенка. До самой своей смерти он давал денег на воспитание малышки. Уже перед кончиной он передал часть своего состояния главе Акико, неофициально, дабы не привлекать внимания.

На маленькой, потускневшей от времени миниатюре изображена маленькая девочка в нежно-розовом кимоно с цветочками. Тонкие, восточные четы лица, каштановые волосы, ореховые глаза... большие, европейские.

Акико Хару, ставшая известной танцовщицей с веерами.

Тсунаеши выплыла из своих воспоминаний. Шоичи терпеливо ждал ответа.

– Я согласна, – кивнула девушка. – Передай ему, срок – неделя. Уменьшить его не получится.

– Понял, – гений кивнул, быстро отбарабанил ответ. Видимо, дон Гокудера ожидал его, потому что через минуту компьютер пискнул, оповещая о входящем сообщении. – Он согласен. Деньги передадут в обмен на наследника в указанном тобой месте через неделю.

– Вот и славно, – девушка поднялась, сладко потянулась. – Пойду Чатти подготовлю.

Чатти – так Тсуна ласково называла свою винтовку CheyTac m200 «Intervention», являющуюся частью системы дальнобойного снайперского оружия CheyTac LRRS. Они с Эрис могли до умопомрачения спорить о достоинствах своих винтовок, а после усовершенствования – тем более. Тсуне импонировала высокая дальность стрельбы, которая после модернизации, проведенной гениями-оружейниками Тай, составляла 2100-2200 метров. К тому же патрон 408 CheyTac подходил для так называемой «чистой» работы. Тот же 338 Lapua Magnum в «Баррет» Эрис в нынешнее время использовался в основном для охоты. Он мог пробить тяжелый бронежилет или бетонную стену, поэтому, во время попадания в незащищенное человеческое тело.... слишком много крови и повреждений. И дальность составляла максимум 1500 метров. На что Эрис хмыкала, пожимала плечами. Она как раз специализировалась на малых дистанциях и «выковыривании» цели из убежищ. В таких миссиях 338 являлся незаменимым помощником. Тсунаеши же предпочитала безопасность. Лучше пусть она будет долго выискивать лучшее место для стрельбы, высчитывать баллистический коэффициент, зато выживаемость высокая.

Высотка Валасси находилась практически в центре города. Шоичи скинул данные по барьеру на портативный компьютер Тсуне, та их просмотрела и поняла, почему Гокудера решился нанять кого-то со стороны. Пробраться в жилище Валасси не представлялось возможным. Защита прощупывала все на расстоянии в двести метров от основного поля. Обычные люди этого не замечали, а носители пламени моментально фиксировались и обезвреживались. Значит, подойти невозможно. Сам особняк наполнен головорезами, следовательно, пробиться внутрь – нереально. Ближайшее подходящее для снайперского выстрела здание находилось на расстоянии 1800 метров, которые мог взять не каждый снайпер. Тсунаеши входила в состав данной элиты, ее предел составляли те самые сокровенные 2200 усовершенствованной Чатти.

За неделю она успела выяснить расписание Валасси. В своем кабинете он оставался после окончания рабочего дня. Работал с бумагами до 21.00, после чего заказывал себе девочек. Видимо, связь с какими-то непонятными Тсуне комплексами или упоение собственной значимостью – секс на рабочем месте. К часу девочки расходились, Валасси принимал снотворное и шел спать.

Охрана смотрела на это сквозь пальцы, ее количество резко уменьшалось в такие часы. В кабинет, после окончания рабочего дня, кроме девиц никто не заходил – все знали, что босс ненавидит, когда его беспокоят.

Можно было бы воспользоваться маскировкой и пробраться под видом ночной бабочки, однако Тсунаеши не знала, как отреагирует защита на ее пробудившееся пламя. Да и чтобы добраться до генератора поля в подвале или до Валасси на верхнем этаже, пришлось бы пройти мясорубку похлеще DOOM. Пусть ее в очередной раз назовут чертовой перестраховщицей, но девушка выбрала снайперскую стрельбу.

Наследника Гокудера Тсуна обнаружила во время подготовки места для стрельбы. Маленький, худенький мальчик в беленьких шортах и вишневом пиджачке с почти оторванной эмблемой частной школы. Седые волосы, красивые черты лица. На щеке багровый кровоподтек, а мальчишка все равно продолжал сверлить Валасси взглядом. Руки Гокудера заковали в наручники за спиной, заставляя униженно есть с пола.

Тсунаеши невольно улыбнулась: несмотря на гордость, мальчик понимал, что ему необходимы силы, поэтому ел. Ненавидел, но ел. Даже это его не сломило.

Вопрос состоял в том, как быстро добраться до мальчика с места выстрела, пока охрана не обнаружили мертвого босса. Ответ Тсуна вычислила с помощью одного из охранников, правда, он уже никому и ничего не скажет. Его нашли мертвым в наркопритоне с женщиной в обнимку. Диагноз – передозировка. Тсуна специально выбрала того, у кого имелись проблемы с наркотиками и кто регулярно посещал злачные места.

Каждый вечер босс отключал защиту ровно на минуту. Это требовалось для обновления программы задач. На компьютер приходил сигнал об успешном завершении, и босс нажимал на заветную кнопочку. Вот в эту минуту Тсунаеши и должна успеть.

Придется попробовать придуманную ею технику полета на собственном пламени.

Она установила систему снайперской стрельбы, рассчитала время, дальность, учла все. Казалось, даже город замер, когда она припала к оптическому прицелу. Не слышалось шума, сердце билось ровно, неспешно.

20.30. Валасси работал над бумагами, изредка скалясь в сторону мальчишки. На компьютер пришел запрос системы щита. Он нажал кнопку.

Тсуна нажала на курок.

С легким звоном пуля пролетела через стекло, оставив лишь аккуратную дырочку, и пробила голову мерзавца. Тот упал на стол, руки безвольно обвисли вдоль туловища. Как побледнел мальчишка Гокудера, Тсуна уже не видела. Она спрыгнула вниз, на улицу, оставив систему на крыше. Пока летела, натянула специально разработанные Спаннером перчатки. Надо будет обязательно поблагодарить его за интерес к видам пламени. Если она выживет, конечно.

Тсунаеши сосредоточилась и выпустила волну пламени из ладоней. До сегодняшнего дня ей еще не приходилось испытывать технику в полевых условиях. Максимум, что она себе позволяла – прыгать в маске со старого моста, когда никто не видит.

Но иначе никак.

На полной скорости Тсунаеши полетела к высотному зданию. В голове тикали секунды, когда потребуется вновь включать систему, и охранник побеспокоит босса.

Стекло со звоном разбилось, Тсуна закрыла лицо руками, быстро пробежала по кабинету, схватила в охапку мальчишку. И именно этот момент выбрали охранники, чтобы ввалиться в святая святых босса.

Тсунаеши нахально сделала еще не опомнившимся мужчинам ручкой и вновь выпрыгнула в окно. Адреналин зашкаливал, кровь шумела в ушах, когда она выписывала в воздухе пируэты на случай выстрелов вдогонку. Пришлось сначала лететь на одной руке, чтобы не выронить спасенного. Тсуна то падала в пике, то стремительно взмывала ввысь, увеличивая поток пламени.

– Держись ногами, – рявкнула она мальчишке.

Гокудера обхватил ее талию ногами, зубами вгрызся в темный материал рубашки. Через минуту они уже стояли на крыше. Тсунаеши разрубила наручники и быстро собирала систему. После выстрела вычислить местоположение снайпера – легче легкого. Им следует поторопиться. Она все равно пробьется, но рисковать ценным грузом все же не следует.

Люди Валасси нашли их, когда Тсунаеши уже закинула тяжелую сумку за плечи, взяла мальчишку за руку и направилась к выходу с крыши. Девушка слышала их голоса, затем прогремели выстрелы, и все затихло. Тсуна достала пистолет, прижала палец к губам. Мальчишка понятливо кивнул и спрятался за ящиками.

Вошедший с небывалой скоростью увернулся от выстрелов Тсунаеши, блокировал ее удары с поистине издевательской грацией. И отпрыгнул подальше.