Текст книги "Моя воля сильна...(СИ)"

Автор книги: Шион Недзуми

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Тай вышла вперед.

– Сегодня мы наконец-то приступаем к практическим занятиям, – объявила она.

Ученики оживленно начали переглядываться. Все это время – почти год – они только оттачивали свои рефлексы, скорость, гибкость, реакции. В общем, улучшали физическую подготовку и изучали теоретическую часть обучения: характеристики оружия, правила проверки подлинности документов и оружия, чтение малозаметных следов, улик и признаков для определения местонахождения своего противника, формулы химических соединений, оказание первой медицинской помощи в различных условиях, основы маскировки и отвлечения внимания. И многое, многое другое. Но с оружием напрямую они еще не работали.

– Сразу хочу вас предупредить: те, кто считает настоящими киллерами грудастых девушек в облегающих маечках, которые сексуально держат оружие, могут сразу выйти отсюда, – холодно произнесла женщина, присаживаясь на краешек стола. – Работа снайпера всего лишь чуть менее грязная, чем у остальных убийц. Не верьте тем, кто говорит, что убитые снятся и преследуют – такие не живут дольше двух заданий. Не верьте тем, кто говорит, будто убивать – это круто. Такие обманывают сами себя. Убийцы – по сути тот же инструмент власть имущих. Им приходится прятаться, скрываться, иногда жить месяцами в каком-нибудь закутке в канализации и питаться крысами, выдавливая гной из давно не обрабатываемых ран, чтобы не заполучить себе заражение всей крови, – Тай жестко оглядела побледневших людей. – Вы – пока еще никто и звать вас никак. Пройдет немало времени, прежде чем вы сами сможете решать, брать вам задание или нет, сможете сами выбирать себе миссию. Но до этого... работать придется с любым, абсолютно любым заказом. Вашей целью может стать крупный якудза или маленькая девочка, которая случайно увидела автомобильную аварию. И вы должны будете в обоих случаях убивать одинаково беспощадно. Потому что это – работа, а вы – инструмент. Есть два главных, основных правила снайпера. Первое: вам придется забыть, кем вы были раньше. Либо вы сливаетесь с толпой, становясь незаметным фоном, либо становитесь настолько яркой личностью, чтобы никто не подумал, будто вы – убийца. Но ни один из вас не имеет права быть середнячком. И второе: вы имеете право только на один выстрел. После этого вас обнаружат, и вам придется менять не только место убийства, но и время, и способ, а это – опаснее. Запомните эти два главных правила, остальное – лишь техника. Тех, кто уверен, что справится со всем, о чем я говорила, прошу пройти в тренировочный зал номер восемь для первого знакомства с оружием. Остальные должны покинуть территорию школы в течение пяти минут и забыть о ее существовании. Для вашей же пользы.

Женщина быстрым шагом вышла из кабинета, давая детям обдумать свои слова.

Через пять минут класс пустовал. Абсолютно все ученики поднялись и направились в восьмой зал.

Ни один не покинул школу.

Тсунаеши прикрыла глаза, сливаясь со своим луком, обозначая цель. Кюдо – это не просто боевая техника, это образ жизни. Короткий полет, обозначающий стремительное достижение цели. Гармония с миром, четкая картина всего, что происходит вокруг внезапно отодвигается на задний план. И цель становится единственным, что лучник видит перед собой. Подготовка к выстрелу являлась не менее важной, чем сам выстрел.

А еще – это позволяло утихомирить бушующие чувства, упорядочить мысли. В такие дни она оставалась в додзе допоздна.

– Тсунаеши-семпай, – дверь с шорохом отъехала в сторону, и на пороге показалась девочка, явно первокурсница. Она покраснела, когда капитан команды кюдо обратила на нее свое внимание. – Там вас... к телефону, – проговорила она запинаясь.

Улыбка Тсунаеши стала ей наградой.

– Спасибо, что сказала.

Девушка, как была в тренировочном костюме, отправилась в каморку к школьному сторожу, куда переводились все телефонные звонки учеников. Сделано это было специально, чтобы не беспокоить администрацию и в то же время дать особо озабоченным мамочкам возможность поговорить со своими чадами.

– Спасибо, Мори-сан, – поблагодарила она сторожа, когда мужчина покинул свой пункт и отошел недалеко, чтобы не мешать девушке. – Слушаю, – произнесла она в трубку.

– Савада-тян, это Сато-сан, директор средней Намимори, – раздался знакомый голос мужчины.

– Добрый день, Сато-сан. Да, я помню, – вежливо проговорила Тсунаеши, хотя интуиция взволнованно зазвенела.

– Насколько я знаю, в конце этой недели ваши спортивные секции едут на соревнования в соседний город.

– Да, футбольный клуб и команда по кюдо.

– Хотел попросить тебя об одолжении. От нашей школы туда же отправляются команды по бейсболу и боксу. Но наш сопровождающий неожиданно заболел и за оставшиеся два дня мы не сможем найти ему замену. Ты не согласишься приглядеть за детьми в поездке? Это будут первые-вторые классы. Директор твоей школы не возражает. Разумеется, если ты согласна.

– Конечно, мне не составит труда, – Тсунаеши прикрыла глаза. Первые-вторые классы, значит... – Во сколько отправление?

– В девять утра. Автобус подъедет к зданию нашей школы. Спасибо, ты нас очень выручила.

– Не стоит благодарности.

Они распрощались, Тсунаеши поклонилась еще раз сторожу, благодаря за предоставленную возможность, и отправилась переодеваться.

Неподалеку от школы ее ждала черная, отполированная до блеска машина с затененными стеклами. Тсунаеши забралась на переднее сиденье и блаженно вздохнула, ощутив прохладу салона. Это лето выдалось жарким до безумия.

– Извини, ты долго ждала? – повернулась она к девушке за рулем.

– Нет, только приехала, – хмыкнула та, прикуривая очередную сигарету.

Машина мягко, почти незаметно тронулась.

– Ты выглядишь напряженной, – Ани бросила вопросительный взгляд на подругу.

– Мне предстоит сопровождать в поездке одноклассников моего брата. Сама понимаешь, отказаться я не могла, – Тсуна пожала плечами.

– Сигарету? – после недолгого молчания спросила девушка.

Вот, за что ценила Тсуна, своих друзей из школы снайперов – за ненавязчивость. Ани могла сколько угодно изображать избалованную дурочку с ногами от ушей и силиконом вместо мозгов, но не вмешивалась в личную жизнь и ни о чем не спрашивала, пока не обращались лично к ней. И она всегда готова была помочь.

– Не надо, у меня свои, – девушка достала из сумки тщательно спрятанную пачку и закурила. По салону поплыл аромат ментола с ноткой перечной мяты, а Тсунаеши уставилась в окно на проплывающие мимо дома.

Ее отношения с семьей стали очень... непростыми. Она любила мать, в чем-то уважала отчима. И даже сначала пыталась наладить отношения с младшим братом, пока не поняла, что ему это не нужно. Насмотревшись на взаимоотношения отца с Тсуной, тот также тщательно игнорировал само существование сестры.

Раньше она любила брата, всей душой. Играла с ним, восхищалась его крохотными, слабенькими пальчиками и могла часами держать погремушку перед его носом, напевая тихие песни. Раньше Даи засыпал только в ее присутствии, прижимаясь к теплому боку сестры. И Тсунаеши была счастлива.

А потом он вырос. Как костер, который не может гореть без подпитки, так безразличие, наигранное равнодушие Даи потушило огонь сестринской любви Тсунаеши. Она перешла в заботливую нежность и сожаление, что ничего не будет, как прежде. Но брат слишком любил отца, слишком хотел походить на него, несмотря на то, что Емитсу редко посещал их. Даи всеми силами старался заслужить одобрение отца.

От этого становилось грустно, но Тсунаеши ничего не могла поделать. И не собиралась, чтобы не рождать конфликт в семье.

Нана как всегда ничего не замечала. Для женщины ее детки были самыми любимыми и идеальными, а значит, просто не могли ссориться друг с другом.

Напряжение в доме росло, и Тсунаеши с радостью воспользовалась первой же возможностью, чтобы сбежать. Объяснила это тем, что за старшую школу надо платить, на колледж нужно копить, вот она и нашла подработку. И вообще, она уже взрослая и самостоятельная, поэтому хочет пожить отдельно.

В тот же вечер собрала немногочисленные вещи, поцеловала мать, щелкнула брата по носу и переехала в арендованную квартирку.

С тех пор единственной связующей ниточкой между ней и семьей являлись звонки матери раз или два в неделю.

– Никогда бы не подумала, что ты выберешь такую неприметную маску, – хмыкнула Ани, прерывая невеселые размышления.

– Семье внезапных изменений не объяснишь, – улыбнулась Тсуна. – К тому же, конец учебного года не за горами, скоро получу диплом и растворюсь на бесконечных просторах Японии.

А до этого – ее амплуа вписывалось во рамки портрета обыкновенной школьницы из Намимори. Капитан клуба Кюдо, пусть не отличница, но все равно душевный, понимающий человек. Снимает крохотный уголок над китайским ресторанчиком, из-за чего ее вещи частенько пахнут острой курицей. И подрабатывает в круглосуточном супермаркете по ночам, чтобы оплатить старшую школу и дальнейшую учебу.

– Уже выбрала, куда будешь поступать?

– Да, нашла двухгодичный техникум, где готовят профессиональных фотографов. Собираюсь путешествовать и делать фоторепортажи. Или выставки, еще не решила.

Не то, чтобы Тсунаеши были важны деньги – скорее даже наоборот, с многочисленными заказами она уже вполне заработала себе на безбедную старость. Но фотографии – отличное прикрытие для путешествий киллера.

Ани тоже это просчитала и уважительно кивнула.

– Кстати, – Тсуна с интересом взглянула на подругу, – как ты объяснила свои изменения семье?

Ее облик и характер изменились кардинально. Забитая девочка с двумя нелепыми косицами и в мятой школьной форме превратилась в роскошную, но не слишком умную молодую женщину, любовницу одного видного бизнесмена. Газеты писали, что он лично покупает ей одежду, специально выбирая покороче, чтобы подчеркнуть все несомненные достоинства своей «собственности». И Ани будоражила воображение высокой грудью, округлыми бедрами, тонкой талией, упругими шоколадными кудряшкам и родинкой над губой.

На вопрос Тсунаеши подруга фыркнула, повела плечами.

– Два года назад я начала жить с Ичиро, так что с семьей не особо общаюсь. Они вообще сейчас на другом конце света.

– А Ичиро не возражает... против этого? – девушка повела рукой вдоль фигуры Ани.

Быстро брошенный лукавый взгляд сказал больше любых слов, но подруга все же пояснила:

– Он сам выбрал мне такой стиль. Предпочитает, чтобы меня недооценивали. К тому же... я всегда могу сделать ему скидку.

– О, он знает.

Ани зубами стащила перчатку с руки. В полутьме салона блеснуло обручальное кольцо. Теперь девушка выглядела серьезной.

– Мы поженились. Полгода назад. Ичиро настоял после очередного покушения, которое мне с трудом удалось отбить. Он уже переписал на меня все свое имущество, – она стиснула зубы. Поступок мужа ей явно не нравился.

Тсунаеши отвернулась, чтобы не травить душу девушки сочувствием или пониманием. Ей это совершенно не нужно.

Бывало и так. На вопрос, почему же киллеров и профессиональных снайперов так мало, Тай усмехнулась и заявила, что некоторые выбирают менее прибыльную, но и менее опасную работу телохранителя. Кажется, именно это и произошло с Ани.

Ани заехала на подземную стоянку. Подруги молча поднялись на лифте на девятый этаж высотного здания. Здесь находилась квартира еще одной участницы их компании Эрис Блад, начинающей и уже весьма успешной и знаменитой актрисы.

– О, Тсу, думала, ты снова забыла про нашу встречу! – рыжая помахала ей бутылочкой пива. – Правильно я попросила Ани заехать за тобой!

Тсунаеши рассмеялась и опустилась на пол возле стола.

Их уцелело всего пятеро. От всего потока – семнадцати человек. Кто-то не справился с заданием, кто-то вовремя не обнаружил яд, а кого-то убили во время тренировочной миссии. В результате осталось пять снайперов.

Директриса Тай как всегда оказалась права, во всем права.

Первый год работы Тсунаеши вспоминала с ужасом и содроганием. Их имен никто не знал, им доставались только мелкие сошки, самая грязная и неприглядная работа. Директриса специально подбирала такие задания, чтобы продемонстрировать все неприглядные стороны жизни убийц. Пока еще у них был шанс отказаться, скрыться. Большую часть денег школа забирала себе: на содержание, подкуп, кого следует и обучение следующего, уже набранного, класса. Оставшихся денег едва хватало на билет до цели заказа, о еде и говорить не стоило. Не раз Савада вспоминала с благодарностью наставницу, что дрессировала их, не жалея сил. Она лично провела неделю на закрытой, недостроенной станции метро со сломанными ребрами, когда заказчик внезапно решил, что платить молодому киллеру – слишком дорогое удовольствие.

Его не стало, как только у Тсунаеши зажили ребра.

Тай демонстративно не вмешивалась, показывая, какие отношения бывают с заказчиками и посредниками чаще всего.

Спасали не только полученные навыки, но и память, опыт прошлой жизни. Тсунаеши не знала, как бы она справилась без знаний Безумной Элис, без ее немного циничного отношения к жизни, которое позволило не озлобиться и не сойти с ума.

Год прошел, долги были оплачены. Тсунаеши специально брала как можно больше заказов, чтобы управиться за короткий период. Учебу она почти запустила, но директор не обращал внимания, каждый раз получая справки о слабом здоровье и многочисленных болезнях. Впрочем, на контрольных Тсуна показывала стабильные неплохие результаты, а команда кюдо приносила победы в соревнованиях, так что на многое он попросту закрывал глаза.

Их прозвища, кодовые имена начали потихоньку вливаться в мир мафии. И пусть сейчас, к семнадцати годам, они не на верхушке рейтинга, но явно находятся в десятке сильнейших и опаснейших убийц. Тсуна лично проверяла все слухи и факты.

Они никогда не работали вместе, одиночки, что тут сказать. Но раз в два-три месяца обязательно встречались на нейтральной территории, чтобы обменяться новостями, поговорить и просто расслабиться.

И у каждой было свое амплуа, своя незаменимая маска, заподозрить которую не мог никто. Они прислушались к совету директрисы Тай.

Эрис Блад прославилась своей яркой внешностью – алые, густые и блестящие, как кровь, волосы и такие же глаза. Ее талант был признан ведущими критиками мира, ей пророчили великолепную карьеру. Газеты писали о ее скандальных связях чуть ли не со всеми значимыми в мире кино людьми, на что актриса лишь улыбалась, чувственно изгибая пухлые губы и сводя с ума всех репортеров.

Ани, любовница, а теперь, оказалось, и жена известного бизнесмена Ичиро Тачибана. Тоже яркая красавица.

Остальным в их компании повезло не так. Мэй выбрала маску скромной помощницы профессора химии в Тодае. Гениальная студентка, раньше всех окончившая школу, она носила большие круглые очки и заплетала волосы в две тоненькие косички. Заикалась, краснела и смущалась. В основном из-за мелких зубов и многочисленных веснушек по всему телу.

Что, впрочем, не мешало ей успешно охмурять своего профессора.

Четвертым оказался парень – Эрик Соер, наполовину англичанин. Единственный, кто прижился в их чисто женской компании за время учебы. Наверное, именно поэтому они и выжили – потому что были все вместе. Каждый успешно дополнял друг друга. Никто лучше Эрис не добывал информацию, Мэй обрабатывала ее, Ани могла достать что угодно и где угодно. Тсунаеши со своей острой интуицией, иногда почти на грани предвидения, действовала непосредственно во время исполнения заказа. А Эрик... Эрик составлял планы. Безумные, гениальные, совершенно сумасшедшие планы. Которые спасали им жизни, снова и снова.

Он работал неприметным журналистом в захудалой газетенке. И был безнадежно, безответно влюблен в собственного редактора.

Снова смотря на них, веселых, раскованных, не похожих на прежних себя, Тсунаеши понимала, что завидует им. Не потому, что они приобрели в большинстве своем достаточно успешные маски – ее выбор тоже неплох. Она завидовала им – по-хорошему, по-белому, – потому что они нашли своей счастье. Влюбились. Пусть безответно, пусть с постоянной тревогой за вторую половинку, но... их любили.

Тсуне так порой хотелось иметь рядом человека, на которого можно перекинуть груз забот. Который обнял бы ее за плечи и сказал, что все обязательно будет хорошо. И он позаботится о ней.

Но нет, завтра ей предстоит снова идти в школу, снова изображать из себя капитана клуба кюдо. Только чтобы закончить с притворством после выпускного. Она сама выбрала профессию фотографа, ей хотелось путешествовать, смотреть на новые страны.

Хотелось жить.

Мать она могла оставить на отчима и его защиту, ни о чем не беспокоясь. Так как всезнайка Мэй уже выяснила, кто такой Савада Емитсу и чем он занимается. Правда, его «благосклонность» не распространялась на падчерицу, но Тсуну это вполне устраивало.

– Ты о чем-то слишком серьезно задумалась, Савада! – Эрис щелкнула ее по носу. – Не грусти, ведь мы вместе!

Девушка рассмеялась и взяла баночку грушевого чухая.

На свои посиделки они никогда не готовили ничего серьезного и особенного. Вместо этого Мэй, знавшая все об их вкусовых пристрастиях, затаривалась в ближайшем супермаркете, а Эрик помогал донести.

У них вообще были странные предпочтения в еде.

Легкое, с тонким, почти неуловимым ароматом, желтоватое сливовое вино Эрик пил только вместе со сладкими рулетами, начиненными пастой из бобов адзуки. Ани предпочитала делать коктейль хайбол – имбирный эль с содовой, льдом и ломтиком лимона сверху. И мороженое, обязательно мороженое... со вкусом васаби.

Эрис, та еще оригиналка, предпочитала шочу – крепкий спиртной напиток, запивая его фруктовым соком и заедая острыми чипсами.

Компанию ей составляла стесняшка Мэй, только в качестве закуски использовала мороженое с сакурой.

Тсунаеши сама не могла бы сказать, когда именно подхватила эту эпидемию любви к сочетанию несочетаемого. Но нежный грушевый чухай у нее шел только в компании с гекикара раменом – одним из острейших блюд Японии.

В прошлой жизни ей очень не хватало таких вот людей, с кем можно посидеть, поговорить. И знать, что они поймут и примут. Потому что за плечами – одна школа жизни, почти одинаковые испытания. Когда она была Элис, Тсуна не сближалась ни с кем из группировки Мадам. Не хотела открывать душу, снова любить и терять кого-то. Шляпник стал первым. И последним.

В новой жизни она исправила ошибки. Пусть с бывшими одноклассниками они никогда не будут сильно близки, пусть каждый может получить на другого заказ и попытаться выполнить его, но, пока нет этого самого заказа, они всегда придут на помощь друг другу.

Девушка первой подняла бутылку.

– За нас!

Нежный стеклянный перезвон переплелся с негромкими голосами, произносящими тост. Острая приправа обожгла язык и дополнилась нежной грушевой свежестью.

– Ну, – Эрис потерла руки, сверкая глазами, – у кого какие новости?

Все невольно рассмеялись ее непосредственности.

Тсунаеши сделала еще глоток.

Не важно, что будет завтра. Здесь и сейчас она счастлива.

Чеширский Кот и Гусеница

Как и говорил директор, автобус стоял возле школы. Дети уже расселись по своим местам и теперь возбужденно галдели. Тсунаеши невольно улыбнулась. Она помнила, какой восторг испытывала, когда ехала на первые в своей жизни соревнования по стрельбе из лука.

– Доброе утро, Тоширо-сан, – поздоровалась девушка с водителем.

– Доброе, Тсуна-тян. Настоящей красавицей выросла! – засмеялся пожилой мужчина. От глаз разбежались веселые лучики-морщинки. И Тсуна ярко улыбнулась в ответ.

– Спасибо.

Она прошла в автобус. Тут же взгляды присутствующих вопросительно скрестились на ней.

– Доброе утро. Меня зовут Савада Тсунаеши, я учусь в выпускном классе старшей Намимори. И сегодня буду сопровождать вас в поездке на соревнования.

Среди разномастной толпы ребятишек в светлой форме средней Намимори, на заднем сиденье, почти в самом углу, Тсунаеши заметила знакомую личность.

– Даи? – она удивилась. Брат никогда не увлекался общественными мероприятиями, особенно спортивными. – Что ты здесь делаешь?

– Я попросил взять Даи в запасной состав команды по бейсболу, – высокий спортивный брюнет, сидящий рядом с братом Тсуны, весело и задорно рассмеялся, взъерошил волосы на затылке. – Он отлично бегает.

– Действительно, – улыбнулась Тсуна. Даи обиженно надулся, отвернулся к окну, а девушка бросила сумку с униформой лучников на соседнее сиденье, сама перебралась поближе к проходу. На всякий случай.

Даи только внешне был далек от спорта. Тсуна видела в брате потенциал для развития. Видел его и Емитсу. И всячески старался развить, воспитывая из сына свою копию. Но, видимо, вся неуклюжесть семьи Савада перешла по наследству к Даи. Он падал с лестниц, убегал от крохотных собачек с дикими криками, постоянно спотыкался буквально на ровном месте. Тренировки и нанятые Емитсу учителя мало что изменили. Зато теперь, скатываясь с лестницы в очередной раз, Даи мог правильно сгруппироваться. И убегал профессионально.

Вскоре отец забросил тренировки. Вряд ли отчаялся до такой степени, скорее, что-то задумал.

А Даи только вздохнул с облегчением, когда его оставили в покое.

Неуклюжесть никуда не делась. Братишку так и прозвали в школе – Несчастный Даи. Потому что за ним тянулась полоса неприятностей, в которых он был не виноват. Старшие мыли окна и случайно поставили ведро на подоконник? Толпа школьников прошла под этим окном, но вода оказалась именно на Даи. Опаздывающие бежали в школу группой? Дисциплинарный комитет вычислил из всех только одного – Саваду Даи. И многое другое.

Вот такое вот стечение обстоятельств.

Прозвище перешло с ним и в среднюю школу, куда он пошел в этом году.

Про себя Тсунаеши с улыбкой называла брата «33 несчастья».

Побыть девушке в своих мыслях не дали.

– Тсунаеши-семпай, – позвал ее тот брюнет, что ответил ей, рассмеявшись. Да и сейчас с его лица не сходила широкая улыбка. – Вы тоже едете на соревнования?

– Да, по кюдо, – девушка развернулась на сиденье. – Прости, не знаю твоего имени.

– Ямамото Такеши, первый класс, я будущий капитан команды по бейсболу! – парень вскинул кулак вверх.

Остальные невольно рассмеялись.

– А я экстремально стану капитаном клуба по боксу! – завопил коренастый блондин с забавным коротким ежиком волос. На носу у него был прилеплен пластырь. – Меня зовут Сасагава Реохей, второй класс, семпай, и я экстремально выиграю соревнования!

Его соседи поморщились от громкого голоса, а Тсуна рассмеялась. Ей нравились эти позитивные ребятишки. В отличие от вечно хмурого Даи, они буквально искрились. Яркие, выделяющиеся из толпы.

– Уверена, так и будет, Сасагава-кун. Кстати, как давно вы занимаетесь спортом? – обратилась она сразу к обоим ребятам.

Ямамото с Сасагавой переглянулись, первым взял слово бейсболист.

– С детства, семпай. Сначала отец тренировал меня в кендо, но в школе мне понравился бейсбол. Отец не возражал, главное, чтобы я не забрасывал тренировки.

Тсунаеши отметила удивление на многих лицах. Видимо, даже товарищи по команде не были в курсе увлечения Такеши мечами.

– Я тоже занимаюсь с детства, – буквально светился Реохей. – У моего отца спортивный клуб в центре города. А еще моя сестричка Киоко недавно пошла в первый класс средней школы, и экстремально учится вместе с Ямамото и Савадой.

– Ага, Сасагава-семпай, – снова засмеялся Ямамото, – Киоко-тян самая красивая девушка в школе.

– Экстремально верно! – завопил Сасагава.

Остальные бейсболисты и боксеры закивали, стали переглядываться, перешептываться. Даи покраснел и снова отвернулся к окну. Тсуна едва сдержала улыбку. Интересно. Киоко-тян значит.

– Сасагава-кун, расскажи мне о своей сестре. Как у нее дела? Ей нравится учиться в средней школе?

Возможно, бейсболист и боксер были слишком простодушны, но как источники информации подходили идеально. Боксер искренне любил сестру, интересовался ее делами и потому с энтузиазмом принялся рассказывать о Киоко, об учителях в школе. Ямамото дополнял веселыми репликами и смехом. Постепенно в разговор втянулись все присутствующие. За два часа поездки Тсунаеши узнала о нынешнем наборе средней Намимори все, что только возможно.

Особенно ей приглянулась реакция младшего братца. Он усиленно делал вид, что его ничего не интересует, смотрел в окно. Но если бы мог шевелить ушами, те самостоятельно развернулись бы в сторону общей беседы. Он ловил каждое слово, связанное с Сасагавой Киоко.

Такой милый.

Автобус остановился возле средней школы соседнего района. Так получилось, что соревнования по футболу и кюдо среди старших школы и по боксу и бейсболу среди средних должны были проходить в разное время. Но из-за того, что некоторые средние школы вынуждены были закрыться на карантин и не могли принимать участие, турнирную таблицу сдвинули и объединили с высшими школами.

– Тсунаеши-семпай, мы придем вас поддержать! – учащиеся столпились вокруг девушки.

– Спасибо, Такеши-кун. Буду рада.

– Точно, семпай! – поддержал нового друга Сасагава. Соседи отшатнулись от его вопля. – И тогда вы экстремально победите!

– Уверена в этом, Реохей-кун. Я не могу проиграть с такой поддержкой, – она пожала руку боксеру. И чуть не вскрикнула: тот не контролировал силу, но не замечал этого. Для парня подобный уровень был привычным.

Интересные ученики подобрались в средней Намимори.

Тсунаеши задержала брата, когда остальные уже направились переодеваться.

– Чего тебе? – он зло взглянул на сестру.

– Ты все запомнил о Киоко-тян, 33 несчастья? – подняла бровь Тсуна.

Даи приоткрыл от удивления рот и даже не отреагировал на ненавистное прозвище.

– Ты... ты...

– Так тебе будет проще с ней подружиться, – пожала плечами девушка. – Я все же люблю тебя, братишка, как бы ты ко мне не относился.

Даи передернул плечом, высвободил руку и убежал за одноклассниками. Тсунаеши с грустью смотрела ему вслед. Лучше перевести правду в шутку, это не так больно.

– Травоядное, ты могла обмануть громкого идиота, но не меня, – раздался мрачный, тихий голос за спиной.

Тсуна обернулась и с удивлением увидела мальчика, по возрасту, ровесника Сасагавы-куна, в форме средней Намимори, черном жилете и с красной повязкой дисциплинарного комитета на предплечье. Стройный, гибкий, судя по движениям и походке, увлекается боевыми искусствами. Гладкие черные волосы, бледноватая кожа. Что удивило Тсуну, так это сверкающие из-под челки миндалевидные серые глаза. Необычный даже для Японии разрез и цвет. На островах редко встречались «глаза цвета стекла» и «глаза цвета дождя». Оттенки одного цвета, они напоминали о воде, считалось, что он принесет удачу своему обладателю.

Тсуна отметила, что парень оглядывает ее с любопытством, внимательностью и почти звериной настороженностью. Он не обладал опытом Тсунаеши, ее знаниями, но очевидно, что-то ощущал, на уровне инстинктов чувствовал потенциального соперника, потому что...

– Я забью тебя до смерти! – в руках как по волшебству появились металлические тонфа.

Тсунаеши опередила своего противника – бросила ему свою сумку, которую парень на автомате поймал, при этом не выпуская оружия.

– Лучше будь вежливым и помоги девушке донести такую тяжесть, – хмыкнула она и направилась к зданию школы, в додзе которого должны были проводиться соревнования. – Кстати, как тебя зовут? Слишком грубо – нападать на девушку, не представившись.

Да, а ее противники на заданиях всегда представлялись, конечно. Тсуна хмыкнула про себя. Даже после их смерти она могла не узнать имени нападавшего.

Зато имя заказчика у конкурента узнавала всегда.

– Хибари Кея, – буркнул парень, поравнявшись с ней.

– Кея-кун, ты учишься в одном классе с Реохеем-куном? – поинтересовалась Тсуна, отбирая тонфа.

– В параллельном. И верни оружие, травоядное!

– Верну после соревнований, – девушка спрятала металлические палки за пояс. – Чтобы ты никого не забил до смерти. Кстати, почему именно тонфа?

Наверное, ей помогла прославившая ее в школе Тай интуиция. А может, она просто забыла, что, несмотря на всю свою мрачную нелюдимость, Хибари Кея – все еще ребенок, ему всего двенадцать лет.

Потому что на девушку в коротких, рубленых фразах была вывалена вся любовь парня к боевым искусствам. И ненависть к толпам «травоядных», которые раздражали «хищника».

Подобная философия напомнила Тсуне Михеля – одноклассника, что мечтал стать наемным убийцей. Он тоже считал, что люди недалеко ушли от животных, и главное в них – инстинкты. Повинуясь которым, можно выжить.

Он погиб через два месяца после выпуска из школы. Инстинкты не спасли его от растяжки и мины под ногами.

– Эй, травоядное, ты меня слушаешь? – Кея локтем ткнул девушку в ребра.

– Да, Кея-кун, – улыбка стала немного грустной. – Просто ты напомнил мне одного человека.

– Сильного? – тут же осведомился «хищник».

– Очень, – они подошли к раздевалке лучников. – Он был одним из лучших. Всегда шел вперед, не считался ни с чьим мнением. И побеждал. Но, к сожалению, забыл, что под самой безобидной маской могут скрываться клыки и когти, – она взглянула на парня. – Помни об этом, Кея-кун.

Взяла сумку и скрылась за дверью комнаты, оставляя собеседника поразмыслить над ее словами.

– Тсу-на-сан! – кто-то запрыгнул ей на спину, обхватил плечи. – О, у тебя интересный аксессуар к школьной форме, – увидели тонфа.

– Аой, не набрасывайся на людей! – засмеялись находящиеся в комнате ученицы школы Минагава.

Со старшей школой Минагава в общем и с Чизуру Аой, как капитаном команды кюдо, в частности у старшей Намимори сложились весьма неплохие отношения. Соперничество в турнирах не мешало им в дальнейшем всем вместе отмечать занятые места.

– Слышала, ты с детишками приехала? – хмыкнула черноволосая Мизу и поправила тонкие очки. Тсуна ее проигнорировала: девушка не нравилась ей чисто инстинктивно из-за змеиной внешности и таких же повадок. Она была единственной из Минагава, кто старательно портил отношения с остальными школами и пытался всячески помешать участникам соревнований, иногда даже доводя до слез младших конкуренток. Все уже привыкли и старались пропускать ядовитые речи брюнетки мимо ушей. Хотя бы ради уважения к добросердечной и мягкой Аой.

– Рада тебя видеть, Аой. Как дела? Как брат?

– О, он прелесть! – мать Аой недавно родила ей младшего братишку, и девушка сходила с ума по его пухленьким щечкам, по крошечному носику. Всюду таскала с собой фотографии. – Смотри, какой миленький!

Тсуна с улыбкой рассматривала маленького Чизуру Тендо, хмурящегося в объектив. Или пускающего слюни во сне. Действительно, милашка. Когда-то и Даи был таким же.

Коротко пискнул телефон, оповещая о пришедшем сообщении, Тсуна взглянула на экран «раскладушки».

Италия – красивая страна, но там почти нет рыжих и воздушных пузырей.