355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Шимун Врочек » Зомби в Якутске (сборник) (СИ) » Текст книги (страница 8)
Зомби в Якутске (сборник) (СИ)
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 00:10

Текст книги "Зомби в Якутске (сборник) (СИ)"


Автор книги: Шимун Врочек


Соавторы: Александр Фролов,Андрей Брэм,Кэри Анисимова,Гаврил Калачев,Егор Карпов,Георгий Декаев,Михаил Григорьев,Николай Кирьянов,Маргарита Туприна,Айхал Михайлов

Жанры:

   

Ужасы

,

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

– Лена, – мягко проговорил я. – Не сиди, пожалуйста, здесь очень опасно. Надо быть готовыми бежать в любую секунду. Знаешь, что со мной случилось, пока ты была в магазине? Какой-то человек не справился с управлением и попал в аварию. Потом он вышел и стал всех убивать.

Лена не реагировала. Я слегка напрягся, но продолжил ее уговаривать и звать:

– Лена… Лена-а… Встань, не сиди.

Лена мотнула головой, заставив меня вздрогнуть.

– Это все не правда! – неожиданно зарыдала она. – Я не хотела ничего подобного!

– Лена?

– Я должна тебе кое-что сказать, Эрик, – всхлипнула Лена. – Я знаю, что произошло. Это я во всем виновата.

О-ля-ля. Впрочем, сегодня я готов поверить и в инопланетян.

– На днях, – начала Лена, – я заходила к своей подруге Ольге, ну, той самой, о которой я рассказывала… и вот, она назвала меня нюней, необразованной и дала мне одну книгу. Она сказала, что все читают сейчас психологические книги, и это модно… посоветовала разобраться в себе и стать позитивной… Открыла я эту книгу, а там: «Визуализируйте свое счастье, визуализируйте…». И так на каждой странице. «Мысли материализуются», и так далее. – Лена обиженно поджала губы. – И вот я увлеклась, представляла и представляла себе свое счастье, и однажды, представь себе, мне позвонил Вова, как я и хотела! Я обрадовалась, а потом смотрела себе фильмы про зомби… очень много фильмов… Ты же знаешь, я люблю… И вот – Лена трагично обвела рукой пространство. – Все сбылось!

От «умиления» у меня аж ноги подкосились.

– Лена, ты молодец, что пытаешься разобраться в себе и все такое, но пойми, что мир не вертится вокруг тебя одной. Если Вова позвонил, значит, он просто позвонил, может, он планировал это и до того, как подруга дала тебе книгу. Ты ни в чем не виновата. А теперь, пожалуйста, встань, потому что я слышал крики.

Словно бы подтверждая мои слова, вопли повторились метрах в пятидесяти от нас, только видно ничего не было.

– Это было в той стороне, – сказала Лена и показала туда, откуда мы прибежали.

Затем она вскочила и мигом остановила старую белую «тойоту», в которой сидел явно ничего не подозревающий водитель. Мы запрыгнули в автомобиль и велели ему мчаться по-направлению к городу так быстро, насколько может его тарахтелка. Я хотел добавить: «И сбивайте всех, кто мешается перед колесами», но передумал.

Чем дальше мы ехали, тем сильнее я напрягался. Но пока мы проезжали мимо автобусной остановки, сумасшедшего мужика и, что самое ужасное, трупов и след простыл. Какие-то идиоты опять ждали автобус.

«Тойота» спокойно лавировала по улицам, и лишь четко ощущаемая атмосфера напряженности говорила о том, что происходили странные события. Люди шли себе по своим делам, правда, очень часто озирались по сторонам и смотрели друг на друга с большим недоверием. Я понимал, что сейчас вот в эту минуту в том магазине может быть опасно, и вон в том переулке, кстати тоже. В кинотеатр я бы тоже не ходил, да и вообще, умно брат сказал, что надо туда, где оружие.

Водитель повернул машину на другую улицу, но вовремя остановился. Мы с Леной сглотнули и посмотрели назад. Нет, никто не замечал того, что происходило у них прямо за поворотом. Прохожие шли мимо, общались по телефону, выходили из машин, совершали покупки, подростки катались на велосипедах. А тем временем прямо на соседней улице была самая настоящая кровавая бойня, и участвовало в ней по меньшей мере десять ненормальных.

– Объедем? – предложил я нетерпеливо.

Водитель разинул рот, как рыба, намереваясь что-то сказать, но замолчал и послушно развернул машину. В следующий момент мы почувствовали толчок сзади и обнаружили, что какой-то перец ну просто глаз не спускает с Леночки.

«Зомби с соседней улицы» заметили нас. Тогда я гаркнул ехать назад. Не послушаться меня было не возможно!

Машина смогла проехать ровно две трети пути, дальше дело обстояло хуже. Около площади была сплошная кутерьма, и водителя выхватили и съели. По крайней мере, было очень похоже на то. Лихорадочным взглядом я поискал то, чем можно было тяжело ударить, и спросил у Лены, что у нее в сумке.

– Моя сумка? Нет, ты что, она дорогая!

Я набросился на нее, отобрал сумку и открыл ее одним движением. Увидел баллончик лака для волос, с торжествующим «Йа!» достал и нашел в кармане зажигалку.

– Смотри, детка, – произнес я как натуральный фильмоидный маньяк. – Это, – я показал баллон и зажигалку запуганной Лене, – чудо повседневной жизни.

Потом, когда один из зомби перестал интересоваться водителем и сунул голову к нам в разбитое окно, я использовал зажигалку, нажал на баллон и хорошенько опалил тому рожу. Я уже заранее ненавидел этих тварей, не знаю почему, но ненавидел всей душой. Мысленно я прозвал их «недочеловеки», забыв, откуда знаю это слово. Причинять боль этим людям для меня было настоящее удовольствие. Город в огне автомобильных аварий, город, полный трупов, крови, несчастных, испуганных, спасающихся людей – я не понимал, почему раньше недооценивал красоту данных явлений.

Я выскочил из машины, взял за руку Лену и поволок по маршруту, который вел к брату. Все было сказочно: несколько раз к нам приставали десятки сумасшедших, и ко всем я применил тот же трюк. У меня было самое действенное средство. Не думаю, что палка имела бы тот же эффект.

Лена перестала для меня быть лебедем, который внезапно превратился в гадкого утенка. Нет. Теперь я видел ее такой же, как раньше. Она была моей спутницей, моей Бонни, моей подругой Бонда. Я восхищался тем, с какими глазами она наблюдала за моими действиями, как тряслась от страха, когда мы прятались за стеной и я дышал ей в шею, не в силах устоять против такой соблазнительной дамы рядом.

Наконец мы вышли, я увидел тот самый клуб, увидел толпу, в которой было явно больше одиннадцати ненормальных. Я оставил Лену, и с гортанным криком бросился вызволять брата.

Толпа обернулась на меня и приняла вызов от живого. Я пинался, кусался, ударял, хватал за волосы и впечатывал головы врагов в стены. Я ощущал на себе их склизкие руки, их крепкие зубы, их цепкие пальцы, я уже весь был в крови. Более того, я истратил весь огонь, отшвырнул баллончик и все равно продолжил бороться. В конце концов у меня помутнело в глазах; я чувствовал, что сейчас, может быть, умру, но зато как умру! У меня было абсолютное знание того, что я герой, я был словно на вершине мира.

Господь Бог.

Больше толпы вокруг клуба не было. Я устало взглянул в окно и увидел в нем ошарашенное выражение лица брата. Потом увидел Элизу, мать, отца.

Лешку из нашего подъезда.

Бекке с одного района. Узнал среди друзей Федю, Тайсона, Баhылая.

Бабушку.

Внезапно Алекс заплакал, и губы его зашевелились в отчаянных: «Нет, нет, нет!». Что ж, мой мальчик, подумал я, герои умирают первыми. Зато ты будешь гордиться своим старшим братом, и не будешь больше исповедовать эту нетрадиционную культуру… как ее… эмо. Алекс бросился на стекло и принялся яростно бить по нему. На миг я засомневался, что он мной гордится, но потом его заслонила какая-то приятная девушка в очках. Я подумал, что зря тут стою, пока могу двигаться, надо ведь прятаться в укрытие, поближе к родным.

Я побежал назад за Леной, но ее нигде не было. Растерянный и опустошенный, я вернулся к стенам клуба, и мне открыли дверь. Та самая девушка.

Она прошла ко мне в своем белом халате и лучезарно улыбнулась. Потом она посадила меня на непонятно откуда взявшуюся скамейку и спросила:

– Эрик Филиппов?

– Да.

– 25 лет. Гражданство – Россия и Германия.

– Но живу я вообще-то в Штатах. Понимаете, дали работу, о которой я всегда мечтал…

– Холост. Детей нет. Здоровье до сего дня было отменное. Правда, наблюдались легкие расстройства в психике. Что ж, это сыграло вам на руку.

Я удивленно посмотрел в ее теплые карие глаза.

– …Все началось с того момента, как на станции обнаружили тот самый вирус. До того планета словно виделы сны о хранящейся в Арктике угрозе, – спокойным голосом поведала девушка. – Кино, сюжеты игр… Я тоже понимала все каким-то шестым чувством. Потому и пошла работать сюда. Хоть биология – и не мое призвание. Мне просто хотелось узнать все первой, если так случится.

– Так вот оно что… Интересно, – почтительно прокомментировал я.

– Весной этого года планету одолевала очередная пандемия гриппа. Была изобретена вакцина. Но не все прошли процедуру.

– И в итоге все гриппозники заразились вирусом с полярной станции? – сделал предположение я.

– Можно было бы подумать, что именно так, но на самом деле, переболевшие тогда гриппом в любых формах приобрели антидот в крови.

– Повезло им.

– Я тоже так думала, пока не увидела обезображенные трупы…

– Значит, я был в зоне риска?

– Сейчас я сделаю вам укол. Будет не больно… так… потерпите.

В глазах побелело. Я увидел белые стены, кушетку, на которой сидел, девушка сидела передо мной и щелкала пальцами.

– Эрик? Вы меня слышите?

Ничего еще не соображая, я оглянулся и обнаружил себя в больничной рубашке. Я пощупал кушетку, погладил свои обнаженные колени. Девушка улыбнулась мне и осведомилась:

– Все в порядке? Вы меня видите? Я доктор.

– Д… да, – выдавил я и понял, что тело ломит.

– Вы помните, как вы здесь оказались? – тон девушки стал более бесцветным.

Я подумал немного, вспомнил прошлые события, затем нахмурился и очень осторожно спросил:

– Я… я все выдумал, да?

Доктор вздохнула, посмотрела на пол и промолвила:

– Боюсь, что не совсем, Эрик.

Я уставился на нее с вопросительным видом.

Она попросила меня рассказать, что я помню, и я послушался. Слова, которые последовали в ответ, я воспринял как во сне.

– Вы были зараженным, Эрик. Точно не знаю, где эпидемия застигла вас врасплох, но передавалась она воздушно-капельным путем и процессы могли начаться в любом месте. С тех пор, как поступила информация о первых случаях в Якутске, прошла половина недели. Больных было не так много, и власти сумели установить порядок довольно скоро. Пока что благодаря очевидцам удалось узнать, что жертвами вашего… э-э… больного состояния стали гражданка Елена Алексеева, 1985 года рождения, Егор Семенов 1976 года рождения, Валерия Доронина 1993 года рождения…

Имена посыпались на меня как погребальные цветы на могилу.

– Ладно, полный список можно узнать в другом месте, – встревожилась моя «ангел» в медицинском халате. – Наказания за вами не будет, не переживайте… Вы ни в чем не виноваты… Это сделали не вы, а вирус…

В горле стоял комок. Что тот день оставил после себя в наследство? Знание того, что я трус, плюс всего-то десяток жертв в придачу.

– Вы до смерти напугали свою семью, когда они заметили вас среди толпы атаковавших больных возле компьютерного клуба. К счастью, я находилась рядом с ними, и им не пришлось искать родственника по всему городу и его окрестностям. Вас оперативно дезолировали и вот, вы снова с нами.

– Я был среди толпы атаковавших заведение зомби? – проговорил я не своим голосом.

Доктор замялась на секунду и ответила:

– Ой, извините, я ошиблась. Я просто была обязана вам сказать, что вы вели себя крайне мужественно и как бы… пытались бороться с болезнью. Сейчас вы мало что помните и мозг в целях самозащиты слегка изменил вам память, но то, что вы рассказали, шокирует. Вы нападали на других больных, по всей видимости пытаясь защитить свою семью, находившуюся в здании.

– А что с теми больными? – сипло спросил я.

– Они… мертвы, – тихо подтвердила мои опасения девушка. – Ожоги оставили всякую надежду на реабилитацию.

Неожиданно из меня градом выкатились слезы. Не скупо, а градом.

Доктор оставила меня одного.

Из поликлиники меня выписали в тот же день, но я не захотел даже встречаться с родными, разбираться, как так получилось, и поэтому я тайно снял номер в гостинице. Вид у меня был бледный, что ввергло меня в панику.

Ничего больше не хочу слышать о смерти.

Я спустился, вышел на улицу, отправился в Парк Культуры и Отдыха. Сел прямо на траву и, жмурясь от яркого света, очутился…

Я бегу вниз с холма, к открытому и такому привлекательному для меня аласу. Размазывая слезы по щекам, я спотыкаюсь, останавливаюсь, чтобы отдышаться, но замечаю, что дед уже близко, с той самой противной уткой в руке.

– Бар! – кричу я и бегу дальше, но дед подхватывает меня на руки и со скрипучим хохотом подбрасывает меня своими сильными руками в воздух.

Я сопротивляюсь, ору, а дед все смеется и смеется.

– Эрээк, – приговаривает он. – Кып кыра.

И тут у меня вдруг разливается тепло по телу, и мне кажется, что с каждым подбрасыванием вверх я смогу дотянуться до яркого, будто мелом нарисованного солнышка. У дедушки слишком заразительный хохот! Я протягиваю ладошки к небу и уже начинаю смеяться вместе с ним, а то и пуще, чем он.

Потом мы обнимаемся, и меня согревает: с одной стороны – дед, с другой – живительные лучи жаркого летнего солнца.

По чему я буду скучать в Л.А.? По своим близким, конечно же. По маме, которая с годами становится все только красивее, по отцу, который так смешно обращается с мобильными телефонами.

По милой, чистой и ласковой Элизе, по растяпе брату, который, я знаю, обязательно станет еще даже лучшим добытчиком для семьи, чем я. Теперь я это знаю. Однажды вкусивший вкус победы, пусть даже и на соревновании по плаванию, не может больше ее забыть.

По моей наивной бабушке… Но я рассказывал про нее? Да, уже рассказывал.

По убитой мною Лене, по Лехе, по Бекке – по всем-всем-всем.

Но я больше не вернусь к ним. Я умер.

Поэтому сейчас я еду через Москву в Лос-Анджелес, туда, где я смогу родиться заново.

Александр Фролов
ВЛАСТИТЕЛИ ДУМ

– Описать хоть сможешь?

– Да вот… не запомнился он мне как-то. Обычный такой парень, худощавый, волосы короткие, куртка черная, джинсы темные, на лице шарф, бежевый. Ну и он ведь сразу побежал, как меня увидел.

– А чего тебя так это зацепило? Ну, впаривал мужик девке наркоту, ну ты его за этим попалил, он и побежал, все естественно, откуда он знает, может ты мент?

– Ох, Коля, Коля, «мент», не «мент»…

Алексей затянулся и поежился – хотя октябрь в этом году и выдался довольно теплым, порывы осеннего ветра пронизывали насквозь.

– Понимаешь, во-первых, предчувствие у меня, что не такой простой этот парнишка, каким кажется на первый взгляд, а во-вторых, девка та, это не абы кто, а Настена.

Друг закатил глаза.

– Лешка блин. Каждый раз, когда у тебя проблемы, я это имя и слышу. Нафига она тебе сдалась? Ты же женатый мужик, взрослый, серьезный. Не связывайся ты с ней, – от увещеваний, друг перешел к уговорам, – конченый она человек. Знаешь же, назад ей уже ходу нет, кто с иглой подружился, тот по своей воле не слезет.

Алексей молчал, сосредоточенно изучая облезлую стену дома, явно не желая продолжать разговор, и собеседник покачал головой, а затем, пожав на прощание руку, открыл дверцу служебного УАЗа.

– Бывай. Только дел не натвори.

– Постараюсь. А ты посмотри, что я просил, только не забудь!

Машина тронулась с места, разбрызгивая из-под колес грязно бурую мешанину грязи и снега, а затем скрылась за поворотом. Выбросил окурок через плечо и, накинув капюшон, Алексей прошел под аркой, выйдя на проспект Ленина. Серое небо, серые дома, вдобавок слякоть напополам с гололедом – какое тут могло быть настроение? Думая о своем, он сделал пару шагов, к дорожному переходу с непременной лужей, по-хозяйски разлегшейся вдоль обочины. Вдруг с диким ревом и громыхающей из приоткрытых окон музыкой, мимо пронеслась белая «карина», обдав его фонтаном воды из-под колес. Водитель даже не взглянул на не вовремя подвернувшегося пешехода, а спокойно проскочив на красный, уже продолжал свой стремительный полет по полукольцу площади. Впрочем, даже если бы он и оглянулся, вряд ли успел бы разглядеть за столь краткий миг, как в глазах парня мгновенно загорелся недобрый огонек.

Внезапно задние колеса «карины» повело, раздался душераздирающий скрип тормозов, и машина, выскочив на тротуар, где по счастью не оказалось пешеходов, с размаху влетела в чугунную ограду здания ЛОРПа.

Сразу набежали зеваки, случайные прохожие заворачивали головы, силясь уловить и свой жирный кусок «вкусненького» в серой толчее дня, откуда-то издалека завыли сирены. И только один человек так и стоял у самой кромки проезжей части, совершенно, с виду, безучастный к случившемуся. Загорелся зеленый, и, пробормотав под нос строчки из старой песенки «не воюй со мной, не воюй», Алексей, в два прыжка преодолев лужу, добрался до сухого асфальта и пошел своей дорогой.

Судьба у парня была необычная. Лет до четырнадцати он ничем от сверстников не отличался – как и все, носился по дворам, дрался, ходил с пацанами рыбачить на протоку. Но вскоре он сам, да и окружающие, стали замечать странности, из-за чего, за глаза, и прозвали колдуном.

Началось все с сущей ерунды – «заказать» нужный автобус, успокоить не в меру разбушевавшегося приятеля – в общем-то, конечно, никакое не колдовство, а скорее приятные мелочи жизни. Но дальше – больше. Вскоре Леха без труда, взглядом, мог катать по столу, сперва скомканные бумажки, а потом уже и чашки с чаем, чем забавлял приятелей, наслаждаясь своими способностями и тем эффектом, что их демонстрация производила на окружающих.

Продолжалось это до тех пор, пока однажды, в самый разгар веселья, когда под восторженные крики приятелей, Леха жонглировал в воздухе, без помощи рук – одной силой мысли, десятком столовых приборов, не вернулась с работы мать.

Вилки и ложки в беспорядке рассыпались по полу, а гости были немедленно выдворены на улицу. Леха ожидал крепкого скандала, но, его не случилось. Напротив, мать, даже не сняв пальто и сапоги, прошла на кухню, села за стол и повела обстоятельный допрос – давно ли это с ним? Много ли народу об этом знает?

Вопросов было много, а ответы удивляли один больше другого. Они проговорили весь вечер, и, когда утром следующего дня, стоя на остановке «Сайсары» и ожидая переполненного в эти часы «пятнадцатого», школьные приятели попросили его слегка «очистить» салон (раньше он частенько проделывал этот трюк – кому охота толкаться с утра пораньше?), Леха лишь разочарованно развел руками – дескать ничего не получается, этой ночью, как отрезало.

С того памятного вечера прошло уже больше десяти лет, но он навсегда запомнил правило – никто, никогда и не при каких обстоятельствах не должен ничего узнать. Сила, которая досталась ему по наследству, была бесценным Даром, и Даром этим, как и любой дорогой вещью, нельзя было кичится.

Вместе с восхитительным чувством собственной значимости, пришла и ответственность – имея возможность с легкостью возвыситься над другими, повелевать и приказывать, без шанса на отказ, он не мог использовать Дар, когда вздумается – это было не правилом, а законом той игры, в которую он попал по праву рождения, и соблюдался закон строго.

Жизнь текла своим чередом, и все в ней было гладко – работа, дом, хорошие друзья и успех в любых начинаниях, да разве и могло быть иначе? Конечно, нет. И завершающим штрихом к этому портрету, стала встреча с Настей, почти по анекдоту «девушка, закурить не будет? Какая красавица, вы случайно не Ольга Арефьева?», и насмешливое – «Арефьева ведь не курит?», в ответ.

Настя тоже носила в себе Дар, и её сила была гармоничным дополнением его собственной. Не слишком заметная в толпе, «обычная», как говорят, она в один момент стала Лехе ближе всех на свете. Они много гуляли вдвоем по парку, он рассказывал, она все больше слушала и улыбалась чему-то своему. Казалось, Леха нашел свое счастье, если бы не одно НО – Настя была наркоманкой.

Обычный человек, не протянул бы в её состоянии и года, но хрупкое с виду, тело этой девушки служило местом сосредоточения такой силы, что дни сливались в месяцы, а месяцы складывались в года, а она будто и не менялась вовсе.

В общем, не смотря на порок, и, что главное – несмотря на протесты матери, вскоре Алексей и Настя стали встречаться, потом жить вместе, а потом, случилось чудо – однажды утром Настя встала и поняла, что больше в её жизни не будет ни исколотых вен, ни шприцов в мусорном ведре.

Целый год прошел в мире и согласии, и вдруг, случилось несчастье – брат Насти разбился на мотоцикле, а мать, обезумевшая от горя, запила и вскоре умерла от кровоизлияния. Девушка замкнулась в себе, а тут ещё на беду, на одной из вечеринок, Леха познакомился с Мариной, девушкой красивой и умной, как и бывает в таких случаях, разделявшей все его увлечения («какая хорошая девушка, вот бы тебе такую, сынок!»). С этого времени и пошла у их пары череда размолвок, все дальше отдаляющая их друг от друга, которая завершилась в один день, отъездом Алексея в командировку в Новосибирск – очень важную и сулящую в перспективе столько, что на все раздумья – ехать или нет, у него ушло не более двух часов.

Отсутствовал он месяц, а случилось за этот месяц столько, что, как говориться и в сказке не сказать. Настя сорвалась, не дождавшись возвращения, и когда Леха вернулся назад, вместо того, чтоб попытаться вернуть её, он лишь подлил жару в огонь, обвинив девушку во всех грехах, и ушел, хлопнув дверью.

Спустя два месяца, Леха и Марина поженились, а о Насте, он теперь если и вспоминал, то только наедине с самим собой и бутылкой коньяка, улучив момент, когда все домашние разбегутся по своим делам. Вспоминал и корил себя за глупую гордость.

Нельзя сказать, что он сидел, сложа руки – пару раз они встречались, случайно, в городе и жизнь на какое-то время превращалась толи в ад, толи в рай. Кто-то за кем-то все время бежал, дрался, события крутились в калейдоскопе мест и лиц, заворачиваясь в тугие узлы, плодя бесчисленные сюжеты для книг и кинокартин, даже за один взгляд на которые, маститые писатели и сценаристы, продали бы дьяволу душу. Они клялись в любви, потом ненавидели друг друга, и снова пропадали, чтоб повторить все снова и снова, будто стремясь вырваться, на очередном вираже, из заколдованного круга колеса жизни. Такова была простая история двух непростых людей.

* * *

Звонок разбудил его в час ночи. Спросонья шлепая по столу рукой, Алексей нащупал телефон, и тут же уронил его на пол. Чертыхнувшись, и наконец, сдвинув в сторону верхнюю панель, он раздраженно рявкнул:

– Да?

– Леша ты? Спишь, небось?

– Но… Чё случилось?

Нашел чего спросить, умник, «спишь, небось». Думает раз у него ночной дежурство, то весь город не спит.

– Ты про парня того спрашивал, помнишь? Ну, дилера?

Сон сняло как рукой.

– Да, Коля, да! Есть новости?

– Короче разговор не телефонный, но кое-что есть.

– Сейчас буду.

Марина, протирая глаза, повернулась к нему:

– Ты куда-то собрался?

– Да, Колька попросил подъехать, какие-то проблемы. – Алексей старательно не смотрел жене в глаза.

– Колька, совсем, что ли охренел?

– Ну, успокойся, он же друг мне, не обижайся, лады?

– Друг, ага. А я тебе не друг? Мне теперь не спать и волноваться за тебя.

– Марин, ну не сердись. Приеду все тебе расскажу, а ты спи, – он попытался поцеловать её, но девушка поспешно отвернулась к стене, делая вид, что уже уснула.

Поспешно одеваясь и на ходу вызывая такси, уже в дверях, Леха столкнулся с матерью, тоже заспанной и видимо разбуженной шумом.

– Ты куда ночью?

– К Кольке.

Похоже, её такое объяснение не удовлетворило:

– Ты это жене рассказывай, а мать не обманешь. Опять твоя цапля на горизонте показалась?

Не желая больше слушать, он шагнул за дверь.

– Когда же она отстанет то от тебя? Свою жизнь угробила, теперь ещё за твою взялась!

Алексей не слышал этих слов, быстрыми шагами спускаясь по лестнице и вскоре, его шаги затихли внизу. Юлия Петровна ещё несколько секунд постояла, вслушиваясь в звук отъезжающей машины, а потом, закрыв дверь на цепочку, пошла в комнату к Марине. Та не спала, сидя на кровати и обхватив колени руками.

– Что сказал?

Девушка вздрогнула, не заметив появления свекрови:

– О, Юлия Петровна, напугали, – рука Марины легла на сердце, – сказал, что к дружку своему ненаглядному.

– Мне тоже самое сказал, – многозначительно ответила свекровь.

– Знаете, я тоже ему не верю. Просто никак он Её забыть не может…

Юлия Петровна присела на край кровати.

– Он действительно не может, дочка. А может и рад бы.

Марина взглянула в ответ с недоумением и женщина продолжила.

– Ты же знаешь про Дар, не первый год живете? И так получается, что те, кто носят его в себе, они необычные люди, и все у них не обычно.

Юлия Петровна подбирала слова.

– Леша и его эта цапля, прости господи, – крестное знамение, – они… связаны. Такая связь иногда устанавливается между теми, у кого это внутри. И потому судьба их постоянно сводит.

На щеках Марины заблестели слезы, бриллиантами сверкая в свете уличного фонаря.

– Значит это навсегда?

Юлия Петровна замолчала.

– Ответьте мне, это навсегда?

Внутри женщины шла напряженная борьба, это было видно по её лицу, наконец, она коротко и решительно ответила:

– Нет. Если круг прервется, прервется и связь.

Её слова прозвучали зловеще, и у Марины на миг перехватило дыхание. Легко говорить, что твоя свекровь – ведьма, не вкладывая в это никакого смысла, и совсем другое дело, знать, что слова соответствуют реальности, чуть менее чем на сто процентов. Однако она нашла в себе силы спросить:

– Вы… Поможете?

Юлия Петровна что-то взвешивала в уме. Не говоря ни слова, она встала и уже в дверях повернулась к девушке. Её глаза вспыхнули на секунду огнем, скорее всего (во всяком случае, Марина хотела на это надеяться), от фар проезжающей под окнами машины, и коротко бросила:

– Да.

Не зажигая свет, женщина прошла в свою комнату и, открыв сервант, достала из дальнего угла шкатулку. Повернулся ключ, крышка отошла в сторону, и в неверном свете фонаря, приглушенного зашторенным окном, среди прочих вещей, ярко выделился белый квадрат старой фотографии, сделанной пять лет назад. Счастливо обнимаясь, на неё смотрели две пары глаз – её сына и той, другой.

* * *

– Кузнецов у себя?

– Иду, иду! Пойдем на крыльцо, постоим, покурим.

Кивнув дежурному, Николай быстро пожал протянутую руку друга, и, закуривая прямо в помещении, вышел на улицу.

– Так что там за новости? Я так подорвался, что весь дом перебудил.

Усевшись на перила и взяв сигарету, Алексей нетерпеливо ерзал.

– Я начну издалека, если позволишь, а ты слушай и не перебивай, договорились? Был по весне случай. Три дурака влезли в здание сберкассы, на Каландаришвили, дом такой красный, приметный, знаешь?

Леха кивнул.

– Ну, так вот, все трое были, мягко говоря «не в себе». Мы сперва думали обдолбаные, и так оно конечно и было, только вот вели они себя странно – действовали как на автомате, убежать даже не пытались, а когда в себя пришли, ни один из троих, так внятно и не смог объяснить, как они возле этой сберкассы оказались. В один голос говорили, что сидели где-то на двести втором районе на песках.

– Ну и… к чему это?

Николай поглядел укоризненно:

– А я говорил не перебивать? Вот и слушай дальше. В общем, ещё случай был, совсем недавно – в конце лета. Кафешка такая есть, на проспекте, – он пощелкал пальцами, – ну ты знаешь, открытая такая, между «Туймадой» и Ленина.

Леха кивнул.

– Так вот, залетел какой-то бык и молча совершенно, схватил кассовый аппарат и попытался слинять. Меня там не было, район не наш, но ребята говорят – дрался как бешеный, будто бы не замечая вокруг себя ничего, и боли не чувствуя, на силу скрутили. А как в себя пришел, никак понять не мог, как он в отделении очутился и почему на нем наручники – клялся-божился, что отдыхал с ребятами на подъезде у себя, отгадай где?

– Откуда я знаю?

– На двести втором, дурная башка, а как на проспекте очутился, и знать не знает. Кстати парнишка тоже был обкуренным, да и при себе у него дурь была. И знаешь что самое интересное?

Николай понизил голос и заговорщицки поглядел на друга.

– Один друган рассказал, что к ним, вернее в коллеге его, заходил в то время мужичок – бывший разведчик, спецназовец какой-то. Так вот, поглядел он на парня и сказал, что точно также ведут себя люди, когда их особым способом обработают ребята из какого-то там сверхсекретного ведомства. Чтоб значит, тайны государственные никому не выдали, память стирают начисто. Но там, говорят, неделями с людьми работают, а тут – ну часа три-четыре, не больше, а с тем же эффектом.

– Ну и? Леха явно был в тупике.

– А вот ту я перехожу к самому интересному. Ни тот громила, ни те трое, как их не крутили, так и не смогли ответить на один простой вопрос – кто им дурь, продал. Вернее, описать то они все описывали, но получалось у них как-то стремно.

– Коля, ты может ме… – Леха покосился на вывеску, – милиционер хороший, но рассказчик из тебя – фуфло. Давай по делу?

Тот усмехнулся.

– Они могли в деталях описать, что они делали до сделки, о чем говорили сами, как отсчитывали деньги, но не запоминали ни одной характерной детали – ни особых примет дилера, ни цвета глаз, ни даже его национальности и тембра голоса. «Обычный такой парень», примерно так это у них и звучало.

Леха вытаращил глаза и побледнел:

– Слушай, а ведь тот паренек, которого я видел. Слушай, а ведь и, правда – я его себе хорошо представляю, память у меня вроде нормальная, но вместо лица – сплошное размытое пятно.

Друг был доволен эффектом.

– Я тебе больше скажу. Дилеры, они ведь обычно не такие уж глубоко законспирированные фигуры, кому надо, те о них все знают. То здесь попадется, то там засветится. Так вот, про этого парнишку могу сказать одно – кроме тех двух случаев, его больше никогда и никто не видел, то есть действует парень наверняка.

Леха схватился за голову.

– Ё-моё, Настя…

– Да ты успокойся, кому она нахрен нужна? Ладно, там эти, – он кивнул через плечо, – хоть здоровые мужики, а от твоей рахитичной наркошки какой может быть прок, ты её давно видел в последний раз? Даже на панель не поставишь, краше только в гроб кладут.

– Ты, Коля, многого не знаешь.

– Не понял? Что за тайны от лучшего друга?

Леха уже готов был ответить, но в это время в морозной тишине ночи раздалась мелодичная трель звонка. Друзья переглянулись.

– Походу дома потеряли, – Леха сдвинул крышку и вдруг, его лицо вытянулось, и он почти заорал в трубку, – Ты где?! Слава богу, будь там, будь там, я сейчас подъеду!

– Настюха твоя?

– Она! Как чует, что я о ней подумал.

– Чего говорит?

– Просит забрать её, напугана сильно.

Алексей моментально схватил друга за руку, пожал её и рванулся с крыльца.

– Стой! Да погоди ты!

Николай забежал в здание, схватил свою куртку, потом что-то яростно объяснял дежурному, а затем, пулей выскочил, и понесся следом, на ходу крикнув «я на машине!». В самом деле, на стоянке их ждал видавший виды «пробокс» с транзитными номерами.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю