Текст книги "Зомби в Якутске (сборник) (СИ)"

Автор книги: Шимун Врочек

Соавторы: Александр Фролов,Андрей Брэм,Кэри Анисимова,Гаврил Калачев,Егор Карпов,Георгий Декаев,Михаил Григорьев,Николай Кирьянов,Маргарита Туприна,Айхал Михайлов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– А милиция, скорая? Где все?

Мужик усмехнулся:

– Ха! Вон только, что менты на бобике в соседний двор пронеслись, сами поди драпу дали.

Попрощавшись с мужиком, Глеб и Миша направились во двор, куда проехала милицейская машина. Мужик был прав, у одного из подъездов стоял заведенный милицейский уазик. Рядом с ним, держа наготове автоматы стояли два милиционера. Едва завидев приближающихся, они без колебаний навели короткие стволы автоматов на них.

– Свои! – крикнул Глеб.

– Стой! – не опуская автомат крикнул один из милиционеров.

– Командир! Что происходит?! – Глеб сделал шаг вперед.

Ради Бога стойте где стоите! Не вынуждай нас стрелять сынок! – пожилой милиционер взял на мушку Глеба. В это время из открытой двери милицейской машины доносились голоса радиопереговоров:

«Срочно еще один наряд на столичный рынок. 22-ой что у вас там?» – женщина диспетчер пыталась координировать насыщенную радиопереговорами милицейскую частоту.

Эфир гудел множеством голосов, хриплый голос сообщал: – «Восьмой! По Пояркова бегут люди!» – «Братцы, патроны кончились нас зажали в кладовой, ломают дверь! Братцы помогайте мы на столичке!» – кричал в рацию молодой голос. Им вторил другой:

– Восемнадцатый, просим подкрепление, район автовокзала! Тут черт знает что творится!

Из подъезда вышли четверо: милиционер, женщина средних лет и двое подростков. Все вместе они сели в милицейский уазик. Остальные по прежнему держа на прицеле Глеба и Мишу спешно полезли туда же. Уже уезжая, пожилой милиционер приоткрыл дверь и сказал:

– Ребята сидите по квартирам, ждите помощь, никого не выпускайте и не впускайте! Не пытайтесь бежать из города, если нет транспорта.

– Что происходит?

– Не знаю… – ответил милиционер.

С заднего сидения раздалось:

– Все, Гена газуй, надо еще твоих забрать!

Дверь захлопнулась и оставляя за собой белые клубы дыма милицейский уазик на скорости уехал.

В соседнем дворе раздался шум топота множества ног.

– Все, уходим! – крикнул Глеб и они вдвоем бегом направились к дому. Уже у самого дома, на его углу. Первым бежавший Миша с размаху столкнулся с выбежавшим из-за угла человеком. От неожиданного удара обоих бросило на снег. Звериный рык раздался из кровавой пасти случайного встречного, с нечеловеческой ловкостью он вскочил на ноги и бросился на Мишу. Не успев нанести удар Миша повалился в снег. Дико крича и рыча, выродок цепкими, несгибаемыми, словно железные клещи пальцами рвал его одежду, стальными кулаками, он со слепой яростью наносил удары.

Глеб поднялся, схватив топор он искал возможность нанести такой удар, чтобы не задеть Мишу. Изловчившись Миша, просунул колено между собой и нападающим, оттолкнув от себя на несколько сантиметров противники, он от волнения по якутски закричал – Саай![9]9
  – Бей. (пер. с якутского)


[Закрыть]

Даже не зная языка, все было понятно! С размаху наискосок Глеб нанес удар. С влажным треском лопнула черепная коробка. Но даже с пробитой головой он пытался встать, спотыкаясь и падая он пополз в сторону Глеба. Разбитая голова дымилась словно спящий вулкан. Тело уже плохо контролировалось поврежденным мозгом, но дьявольская ярость не давала ему умереть. Внезапно все закончилось: тело содрогнулось в конвульсиях, уткнувшись лицом в снег, он затих и только горячий пар исходивший из головы продолжил медленно таять.

Залитый кровью Миша, тяжело дышал.

– Ты как? – спросил Глеб.

– Нормально, давай домой – вытирая снегом кровь с лица ответил Миша.

Но уже в собственном дворе их ожидала еще одна встреча. Едва выбежав из-за угла, они заметили, группу людей в противоположной стороне двора. Пятеро, словно стая волков, бежали по дороге в соседний двор, но едва заметив Глеба с Мишей, они с хрипом и ревом бросились в их сторону.

– В подъезд! Быстрей! – закричал на ходу Миша.

Успеют ли они добежать до подъезда или нет? В этом заключался единственный на данный момент вопрос их жизней. Расстояние стремительно сокращалось. Но уже, на последних метрах до крыльца подъезда стало понятно, что они не успеют. Плечом к плечу подняв топоры, мужчины не сбавляя скорости бросились на врага. Выброс колоссального количества адреналина в кровь, шаг, еще шаг. И словно в средневековое битве, противники сошлись с ходу в рукопашной схватке. Остро заточенные топоры обрушились на врага. Топор Глеба глубоко погрузился в грудь одного из нападающих, плотно там застряв. Миша же изловчился нанести удар ровно в голову и не останавливаясь побежал дальше к подъезду. Глеб также не стал тратить драгоценное время, бросив топор он побежал дальше. У двери подъезда Миша заметил, что у самого крыльца, Глеба настиг один из нападающих, повалив его на ступени крыльца. Не теряя времени, Миша бросился обратно и едва только Глеб успел пригнуть голову, как сильный удар снес нападающего, от чего тот перевалившись через перила рухнул в снег. Забравшись обратно на крыльцо, когда от преследователей отделяло всего несколько метров, они успели заскочить в подъезд.

Но была еще одна дверь! В темном, тесном помещение между дверьми, пока Миша стучал в дверь домофона, Глеб удерживал входную дверь.

Изнутри донеся голос Константина:

– Открываю!

– Стой, подожди! – крикнул Глеб. Последовал мощный пинок Глеба по двери, отбросивший нападающих назад: – Давай!

В эти высвободившие сотые доли секунды Миша и Глеб заскочили в подъезд.

Уставшие, забрызганные кровью, лишившиеся одного топора, но целые и невредимые Глеб и Миша сидели на полу. Марина прижалась к Мише:

– Тебя ранили?

– Нет, не моя кровь. – поцеловав Марину, он добавил. – В городе совсем плохо, точно не знаем что, но одно мы узнали, больше на улицу выходить не надо.

Отдышавшись, Глеб вытерев шапкой нахлынувший пот, выдохнув произнес:

– Ухх, с тобой Миша, я пошел бы в разведку.

Константин, оглядев по отечески мужчин добавил:

– Не надо больше сынки, вы и так считай только оттуда.

Последние часы вечера медленно растеклись по пространству небольшой кухни. Старинные часики медленно выстукивали уходящее время. Иногда казалось, что стрелки замирали и время будто бы останавливалось вместе с ними, но через миг, замершая секундная стрелка устремлялась на следующую позицию, так ей хорошо знакомого циферблата. Ощущение нереальности происходящего усиливала слабенькая лампочка на потолке. Свет от которой едва побеждал мрак зимнего якутского вечера. И как доказательство ее слабости, то тут, то там чернели тени отбрасываемые различными предметами.

В глазах темнело и пытаясь понять от чего, Константин пальцами прикоснулся к вискам. – Опять давление поднялось или свет так давит? – подумал он.

В квартире Миши и Марины, готовился ужин. За кухонным столом собрались все гости и жильцы подъезда. Небольшая плазменная панель нового телевизора притянула к себе взоры присутствовавших. Государственный новостной канал вот уже полчаса показывал прямое включение с чрезвычайного совещания правительства.

Уставшие, в разы постаревшие лица министров, наверное впервые так честно и открыто глядели с экранов телевизоров. Без грима и заранее подготовленных текстов, это было действительно чрезвычайное заседание. Пугающие фразы, одна за другой обрушивались на зрителей:

– На данный момент, можно с уверенностью говорить о том, что ситуация вышла из под юрисдикции только МЧС и МВД. На мой взгляд, просто необходимо введение чрезвычайного военного положения…

– Данная процедура уже пошла, вот только, что президент подписал соответствующий указ.

– Мы уже говорили о поддержке милиции и войск внутренней безопасности. Хотелось бы еще раз коснутся данного вопроса. По московскому и северо-кавказскому военным округам ситуация прояснилась. На данный момент воинские части данных округов готовы и ожидают дальнейших указаний. Не могу сказать, что на все сто процентом, но можно… Да можно говорить о начале операции…

– В данной ситуации, самостоятельность и оперативность стали решающими факторами. Таманская дивизия уже в пригородах Москвы.

– Как с регионами?

– Дальний Восток, ситуация не стабилизировалась.

– Другие регионы?

– Информация отрывочна. С внутренними районами более менее все понятно, но периферия, конкретно приграничные районы, там ситуация остается сложной.

– Конкретнее?

– Извиняюсь, прямой эфир…

– Говорите.

– Полная потеря контроля.

Тишина… Тишина в эфире, тишина у экранов телевизоров. Миг, мгновение, когда теряешь себя. Когда перестаешь понимать происходящие, когда твой разум полон загадок, когда весь опыт, весь багаж знаний, накопленный на протяжении всей жизни, просто перестает давать ответы. Это не война, не стихийное бедствие, не чья то злая воля. Тогда что? Гибель человечества? Наказание? Случайность? Закономерность?

Все возвращается на круги своя. Привыкшим, находить ответы кликом мышки, решать проблемы телефонным звонком, теперь наступило сложное время. Только ты и опасный, как никогда, мир вокруг тебя. Наедине со своей слабостью… Ты и твоя смерть, и как выжить, зависит только от тебя. Все так, как было миллионы лет назад, все вернулось.

– Я так понял, это болезнь? – спросил Глеб.

– Да, определенно заболевание, вирус, инфекция. – ответил Константин.

Миша резко выдохнул и словно поставив вердикт сказал – Бешенство. Точно бешенство, люди же почти как собаки бешеные, друг друга рвут?

– Даже не знаю. Не припомню, чтобы какой-то из известных науки вирусов, мог вызвать такую реакцию. Давайте подождем, наверняка, что-нибудь сейчас скажет поэтому поводу. – ответил Константин и указал на телевизор.

Опомнившись, трансляцию заседания правительства, прекратили и телевизор уже в пятый раз прокручивал обращение президента в связи с введением в стране чрезвычайного положения. Константин, Миша с Мариной, Глеб, Маша и Аня, вшестером не спеша принялись за ужин. Со стороны который напоминал ужин старых знакомых, но только со стороны. Головы же были полны волнующих мыслей. Что за вирус мог распространится за такой короткий срок? В начале суток об этом не было почти ничего известно, а к концу, вся страна содрогнулась от жуткой эпидемии. Все это было настолько фантастично, что Константин просто отказывался в это верить, но где-то в глубине он понимал, что все это правда и дальше может быть только хуже.

Воображение рисовало страшные картины: беспорядочное бегство населения, кордоны ощетинившиеся стволами пулеметов, кровавую вакханалию на улицах городов. Тех кто был помладше это пугало не сильно, их больше волновали события здесь, а не где-то там далеко. Но Константин, самый старший, прекрасно понимал весь ужас происходящего. Понимал и по этому молчал.

– Все, кирдык Москве – словно поставив вердикт сказал Миша. Телевидение уже наверное в 10 раз повторило обращение президента.

– Не удивлюсь если так. Якутск двухсоттысячный в жопе, что говорить о Москве с ее миллионами – разделил пессимизм Миши Глеб.

И вдруг, будто в подтверждение того, что столица еще жива, на экране сменилось изображение, вместо уставшего лица президента, экран занял наверное еще более усталый старичок, но уставший, скорее от долгой жизни. Еле ворочая языком, под прицелом множества камер, с сунутыми под нос десятками микрофонов профессор начал свой рассказ:

– Сейчас можно сказать, что эпидемия вызвана вирусом из семейства Rhabdoviridae, поражающим нервную систему человека. Хотя полностью природа вируса нам не ясна… К сожалению. – прогнусавил старичок. По всему было видно, что данный титан мировой инфектологии не привык к подобным выступлением. – По своей структуре свежий вирус походит на вирус rabies, lyssa, hydrophobia – в доказательство этого утверждения, он достал из кармана свернутый лист с отпечатанной на черно белом принтере схемой вируса и для большей убедительности ткнул пальцем.

На пулю похоже – прокомментировал Глеб.

Убрав листок обратно в карман, профессор продолжил:

– Вы, то есть мы называем это Бешенством. Хотя существует большая разница… Если бы дали нам больше времени… Хмм… – задумавшись старик, высморкался в клетчатый носовой платок просто колоссальных размеров. – Вирус патогенен для человека, да. От инфицированного он выделяется во внешнею среду со слюной. Предполагаю что, после попадания в кровь…

Один из журналистов прервал профессора:

– Вы говорили о большом отличии?

– Да, да большое отличие в том, что вирус по всей видимости передается также воздушно-капельным путем. Но это не все! Постойте, пожалуйста. Инкубационный период составляет всего от двух до четырех часов, это нонсенс! А если заболевание передалось, напрямую через кровь, то и того быстрее! – с чертовски не уместном восторгом сказал профессор. – Так вот, как я предполагаю, после заражения вирус центростремительно распространяется по нервным каналам. Поражая нервную ткань мозга, вирус вызывает характерные изменения: кровоизлияние, отек и наверняка еще что, то специфическое… Да. Это само собой и вызывает изменения психического характера. Например, больной становится чрезвычайно раздражительным, что мы сейчас с коллегами и наблюдали. Хотя есть очень странные вещи в его поведение, которые не объяснить простым поражением головного мозга…

– То есть, укусив или поцарапав, инфицированный может передать вирус другому? – задал вопрос один из журналистов.

– Именно это я и сказал, но не забывайте также о воздушно-капельном пути передачи инфекции.

Стараясь чуть ли не перекричать друг друга журналисты обрушили на пожилого профессора шквал вопросов: симптомы, лечение, вакцины и т. д. Но, что тот мог сказать нового? Прошло всего четыре часа, после первого пациента инфицированного новым вирусом, а общество уже жаждало ответов. Константин, сам биолог по образованию, с тридцатилетнем стажем, отлично понимал сколь малый срок отвели ученым. Понимал и то, что практически все сказанное пожилым профессором произошло чисто из предположений. Слишком короткий срок, чтобы ученые мужи смогли дать на них ответы.

– Не слишком много информации. – вздохнул Константин.

– Хотя бы узнали, что это болезнь – сказала Маша, старшая из гостей.

– В принципе, это и так понятно, ну теперь хотя бы точно знаем, что в стране происходит и это для нас важно. – ответил Константин.

Сидевшая в задумчивости Марина, неожиданно встрепенулась: – Вы же с больными на улицы столкнулись?! На тебе же кровь была!

– Кровь не моя была, но… – растерявшись воскликнул Миша, но его тут же спокойно прервал Константин: – Ничего страшного сынок, не бойся Марина. Контакт с инфицированным был порядка пяти часов назад. Только, что же сказал профессор, «до четырех». Так, что боятся нечего.

Марина не совсем поверив, с тревогой посмотрела на Мишу. Ее наполненные любовью и страхом глаза, будто бы искали на нем какие-то доказательства заражения.

– Доченька не бойся. – обратился к Марине Константин. – Симптомы уже должны были бы проявится, раз этот вирус схож по характеру с бешенством. Миша как себя чувствуешь? – спросил Константин.

– Нормально – ответил тот и сразу же спросил:

– А ты Глеб?

– Пить хочу… – все за столом замерли и Глеб тут же мрачно добавил. – Водку.

– Ну это нормально для нынешней ситуации! – засмеялся Константин.

Чувствуя себя ответственным за всех присутствовавших, Константин всеми силами старался как то успокоить остальных. Не хватало им еще одной вылазки на улицу. – Вам или повезло или у вас скажем иммунитет на это заболевание. В любом случаи, скоро все утрясется. Сейчас армию задействуют, солдаты и наведут порядок. Славу Богу, армия у нас большая! И под Якутском на наше счастье военные части имеются. Тут главное ждать, так, что мы все правильно делаем.

Взглянув на юных гостей, Константин спросил:

– А за родителей своих не переживайте. Они днем где были?

– На работе, наверное – испуганно ответили те.

– А работают где?

– Мама в библиотеке, отец в налоговой – ответила младшая Аня.

– А у меня оба в НВК[10]10
  НВК – Национальная вещательная компания


[Закрыть] работают – сказала старшая Маша.

– Тогда точно все нормально, наверняка закрылись в своих конторах и ждут как мы. Это мы здесь сидели, ничего не знали, там то сразу наверное информацию получили и укрылись – улыбнувшись сказал Константин.

– Наверное… – не много подумав, хором ответили гостьи и дружно улыбнулись.

– Просто немыслимо – уже про себя подумал Константин. С какой легкостью он начал успокаивать детей, им с покойной женой не пришлось самим иметь детей и Константин с трудом разбирался в подростковой логике, но как он сейчас ловко, как ему показалось, успокоил детей. Да и взрослых тоже.

Поблагодарив хозяйку Марину за сытный ужин мужчины вышли курить в подъезд.

– Детей, Марина у нас уложит – закурив сказал Миша.

– Хорошо. Не спокойная у них будет ночь… Да и у нас наверное всех тоже.

Сколько прожил, не было ни разу ничего похожего. В семьдесят шестом помню, в Челябинске, утечка была на химическом заводе. Я как раз тогда в командировке там был. Власти скрывали конечно, но слухи все равно быстро разлетелись, люди из города побежали. Но интересно, никакой паники не было, все будто бы организованно было, собрав пожитки семья за семьей поехали из города. Хотя, конечно, то с этим не сравнить. – сказал Константин.

– Я вот, думаю, они же замерзнуть должны, ну эти зараженные, правильно? Или как это понять? – задумался Глеб.

– Да, верно. Вирус конечно новый, не изученный, но при таких температурах человеческий организм не может функционировать, чистой воды физиология, закон. Так что они под домами прячутся не просто так. Видимо там трубы теплоцентрали теплые, вот они там и сидят, пригретые. Это означает, что мозг не совсем поражен, что то в их сознании осталось и этого довольно много…

Глубоко затянувшись сигаретой, Миша вздохнул: – Получается людей убили.

– Получается так, но не убили бы, так сами бы погибли. Просто все получается, не то время видимо для гуманных соображений. Видите, не стоило вам сегодня так рисковать.

Сказав это, Константин повернулся и к Глебу, хотел тем самым показать, что только что им сказанное обращалось и к нему. Но тот безразлично курил в сторонке. Его холодные, потухшие глаза не отражали ничего присущего живому человеку, ни волнений прошедшего дня, ни угрызений совести, никакого страха или тревоги. Возможно война и пощадила его тело, но не пощадила его душу… Хотя, сейчас наличие души возможно только мешало выживать. Эпидемия диктовала свои правила и рамки закона, морали оказались только препятствием к выживанию.

Молчание воцарившиеся в подъезде прервал Миша:

– Константин Егорович, вправду думаете военные разберутся?

Константин пожал плечами, немного подумав ответил: – Должны, кто еще если не они? А ты Глеб человек служивый, что думаешь?

– Не знаю, но мы здесь сидим пока работает ГРЭС, это значит либо все на автомате, тогда хер его знает сколько оно так будет держатся. Либо кто-то там живой есть, тогда все пучком. Уйдет тепло и нам кирдык, придется либо выходить, либо замерзать – ответил Глеб и сплюнув в банку с окурками затушил бычок.

– Машина нужна, если, что поедим в деревню моей жены. – сказал Миша.

– Думаешь эпидемия до туда не дошла?

– Не знаю, но это лучший вариант. Родня Марины крепкие ребята, наверняка они что-то предприняли.

– Отлично, раз такой вариант есть. Но пока необходимости нету, не стоит из подъезда выходить. Пока тепло есть, вода есть, еды хватит. Зачем рисковать?

Миша и Глеб промолчали. Попрощавшись все разошлись по своим квартирам. Старясь меньше шуметь Миша не раздеваясь лег в кровать, хотя был уверен, что супруга не спит.

– Почему не раздеваешься? – тихо спросила Марина.

– Пусть так. – прошептал Миша.

– Что говорят?

– Ничего – ответил тот и повернулся к ней лицом. Густая темнота скрывала лицо супруги, только едва заметный блеск открытых глаз, мерное дыхание, да тиканье старинных часов на кухне. Хотелось немного спать, но сон не шел, затерявшись где то в мыслях и переживаниях необычайного долгого для Якутии дня.

А ведь им повезло, очень повезло. Это была их своего рода традиция, выносить мусор вдвоем. Выйдя из дома, только для того чтобы опустить мусорный пакет в ящик, они, как правило, еще не скоро возвращались домой, гуляли, сидели на лавочке, если конечно позволяла погода. Но к счастью не сегодня. Мороз быстро загнал их обратно. И возможно только это их и спасло. Как же быстро все полетело к чертям!

Нежные пальцы супруги тихо гладили его шевелюру. Мысли сплетались в запутанный клубок: люди, семья, звериный оскал, разбитые головы, совесть, кровь на снегу, темнота, профессор со схемой вируса в руках… Усталость навалилась словно первый снег, мягко, но властно окутывая сознания и Миша начал медленно тонуть уходя в сон.

Ночь… С тихими щелчками погасли уличные фонари. Еще больше мрака, еще крепче мороз, еще плотнее туман. Протянувшиеся от дома к дому толстые жгуты проводов, судорожно дрожали, то ли от тяжести нависшего снега на них, то ли от легкого колыхания ледяного воздуха. Над городом, над туманном наполнившим его, горя красными огнями возвышалась телевизионная башня.

Наступило утро нового дня. Где то, в этот час, из-за горизонта уже появлялось солнце, но не здесь. Черное окно и не думала сереть. Рассвет по зимнему якутскому обыкновению отлаживался почти до середины наступившего дня. Поднявшись первым, Константин подошел к окну. В доме напротив в нескольких окнах весело мигали огоньки гирлянд. Во многих окнах все еще горел свет, но каких либо других признаков живых людей не наблюдалось.

К середине второго дня в смертельно больном городе оставалось мало таких мест, как их одна четвертая дома. Много было подобных домов: братьев-близнецов – мрачных блочных пятиэтажок, панельных девяти этажных домов и старых деревянных, но не в каждом теплилась жизнь. Хотя их одна четвертая, все еще оставалось островком жизни в пока еще живом городе. Болезнь которого, не давала симптомов, но смертельный ее исход был не так далек. Жизненно важная артерия, неиссякаемый поток газа, дававший северному городу и тепло и свет, неожиданно прекратился. Пока еще батареи отопления давали так необходимое человеку тепло, был свет освещающий дома, тех кто выжил в первый день хаоса и даже тех кто уже никогда не вернется. Но финал был не за горами и отсчет времени уже пошел.

То и дело проваливаясь в снег Миша медленно пробирался через переплетения облепленных снегом проводов. Заснеженная и плоская, с нагромождением вентиляционных выходов и много метровых паутин проводов, крыша больше походила на какую то изощренную полосу препятствий, чем на крышу жилого дома. Подойдя к люку в другой подъезд Миша безуспешно попытался открыть его. Закрыто и в остальных двух также.

– Ну что же и то хорошо, во всяком случаи нет риска, что кто сможет проникнуть в их подъезд по верху. – подумал он и медленно подошел к краю крыши.

В соседних домах горел свет, в некоторых квартирах даже было видно жильцов занимающихся своими делами, но все таки большинство окон были черными, и о судьбе хозяев этих квартир можно было только догадываться. Внезапно налетел порыв ветра, закружив множество мелких снежинок. Миша инстинктивно рукой прикрыл глаза, а когда снова взглянул на город, то не поверил своим глазам. Поднявшийся вместе с рассветом ветер разогнал туман с улиц. С синеватым сумеречным оттенком, Якутск стал похож на давно покинутый город призрак. Из синей мглы вырастали бетонные дома коробки, а между ними, на пустынных улицах ни одного движения. Только жутко завывал не естественный для этого времени года ветер, а рядом клубами серого дыма тлело офисное здание. Трудно было поверить что этот мертвый город, только вчера был насыщен жизнью и предвкушением грядущего праздника.

Посмотрев еще немного на город Миша спустился в подъезд. С удивлением обнаружив, что дверь в вчера ещё запертую соседскую квартиру была нараспашку открыта. Заглянув внутрь он застал Глеба у раскрытого оружейного сейфа, в руках тот держал новенькое охотничие ружье.

– Сосед не обидется, а нам пригодится. – ответил Глеб на вопросительный взгляд Мишы.

– Хорошее оружие Ї взглянув на дробовик сказал Миша.

– Ага, весомый такой аргумент: 12 калибр, полуавтомат, магазин на семь патронов. Нам бы такую штуку в Грозном.

– Не слаб гладкоствольный дробовик на войне? – спросил Миша.

– Да нет, если боевой картечью. Там епта в ближним бою, 5.45 Акашный рикошет сильный дает, иной раз подумаешь прежде чем стрелять. А с такой штукой можно хоть в убор долбить, метров до 50 один выстрел считай как очередь автоматная. Были там чечены, с Сайгой[11]11
  Сайга – самозарядное гладкоствольное ружье или карабин


[Закрыть] бегали. – объяснил Глеб и показал на коробки с патронами. – Смотри тут у соседа какой боекомплект: жакана пять пачек, картечи две, дроби не мерено, смотри вот еще, сигнальные патроны на 12 калибр.

– Что за охота у него была?

– Царская – ухмыльнулся Глеб и вдруг вспомнив добавил. – А там кстати, вроде как связь появилась.

– Дозвонились до кого? – удивился Миша.

– Да, там с родней говорила супруга твоя.

– Хорошо. В соседних домах тоже вот видно люди есть.

– Да куда они денутся? Конечно все попрятались по квартирам, не мы же одни такие умники.

– Наверное так. Ты давай спускайся к нам, сейчас наверное ужин будет.

Не на шутки обрадованный, Миша поспешил вниз. В подъезде пахло чем то аппетитным и по мере приближения к своей квартире аромат усиливался. После мертвого города, увиденного на крыше, их маленькая, но уютная квартирка казалось просто райским уголком в погибающем мире. На кухне весело хлопотали девчонки школьницы во главе с Мариной, а в комнате, перед телевизором с большущей кружкой чая в руках на раскладном диване восседал Константин.

– Инструкции по выживанию. Хмм… – прокомментировал видеоролик центрального телевидения Константин.

– В первую очередь, не теряя ни минуты, закройте двери Ї суровым голосом прозвучало из телевизора.

– Так кто же их в России не закрывает? – с ухмылкой оценил ценность совета Константин.

– Постарайтесь укрепить двери подручными средствами. Помните от этого зависит ваша жизнь.

– Как же тут забудешь Ї вздохнул Константин.

– Ну как Константин Егорович сказали что-нибудь нужное? – спросил зашедший Миша.

– Скажут они, ага. Лучше бы дали информацию о проводимых мерах. Чтобы люди хоть знали, стоит ли помощь ждать. А тут? Не помощь реальная, а идиотизм государственного масштаба, впрочем, как всегда, в России…

– А вы как думаете помощь будет? – спросил Миша.

– Будет сынок, уверен будет. Вопрос только когда. Ну, как там наверху то?

– Плохо, но людей в квартире видать. А так пусто, на улицах нигде ни машин, ни людей тем более. Вы слышали да, Марина до родни дозвонилась в деревни?

– Да слышал конечно! Очень хорошо. – ответил Константин. – Я потом тоже пробовал, но везде молчок. Сперва думал это у нас телефонный кабель сорвали, но раз Мариша дозвонилась значит это у них что-то с подстанциями.

– А гудки не идут да?

– Нет, в том то и дело. По справочнику я тоже проверил, на наш район звонки идут, но в других местах никто не поднимает. – перейдя на шепот Константин добавил Ї Ты видел, газ отключили?

– А готовят как? – удивился Миша.

– Я электроплитку свою принес, пока ты наверху был. Да проблема не в готовке, ты же знаешь в нашем городе все на газе. Не будь его, рано или поздно все встанет и не станет ни света, ни тепла.

– Плохи дела. Думаете сколько так продержится?

– Не знаю, день-два, пока подстанция работает. Ума не прилажу как зараженные смогли повредить газопровод…

– Да может и не они. Сверху видно, довольно много пожаром было, то там то сям тлеют.

– В общем Миша, стоим мы перед фактом. Если в тому времени зараженные не скончаются…

– А почему они должны скончаться? – удивился Миша.

– Болезнь наверняка прогрессирует, кровоизлияние в мозгу увеличивается, клетки мозга умирают и… Но за какое время вирус прогрессирует я к сожалению не знаю, так что стоит готовиться к худшему.

– Короче машина нужна.

– Да. Поэтому, знаешь давай подумаем где здесь поблизости теплые гаражи есть.

Задумавшись на секунду Миша предложил: – В принципе есть на примете тут не далеко корпоративные гаражи, еще у офисного здания вот тут – указав рукой добавил он, – кажется были.

– В общем вариантов много? – спросил Константин.

– Полно. – ответил Миша и ушел на кухню где уже во всю накрывали на стол.

За вкуснейшим обедом время прошло незаметно. Короткий зимний день плавно, но решительно быстро перетек в долгий вечер. С кружками казавшегося бесконечным чая хозяева и гости переместились в зал поближе к телевизору. За мирной беседой проходил час за часом. То смеясь, то грустя, они не переставали тешить себя надеждами. Сейчас не смотря на все их различия, они походили на одну семью. Наверное такова была человеческая природа, в сложной ситуации тянутся к другому человеку. Молодая пара, ветеран войны, юные школьницы и пожилой ученый, когда в нормальной жизни они могли бы так сблизиться? Им было хорошо и интересно друг с другом.

– Ненаучно Константин Егорович! – смеясь сказала Марина.

– Почему ненаучно? Не я один утверждаю, что планета Земля является живым и в какой-то мере разумным организмом. Ну ладно отбросим наличие мыслительной деятельности…

– Уже отбросили Ї хихикнули школьницы.

– Да вы что ребятки, на полном серьезе говорю. Наша планета есть ни что иное как гигантская по своим размерам система, состоящая в свою очередь из множества подсистем, таких как: атмосфера, биосфера…

– А что такое биосфера? – спросила Аня.

– Все живое, что нас окружает, звери например, деревья, трава. – ответил Константин Ї Так вот, получается, что земной шар есть высокоорганизованная материя. А у любой высокоорганизованной материи есть такое свойство как саморегуляция.

– И? – дружно подхватили увлеченные слушатели.

Потерев подбородок Константин продолжил Ї Мы с вами, наш организм, также является высокоорганизованной материей. Заболев, подхватив например простуду, организм всеми силами пытается устранить болезнь, то есть саморегулируется. Понимаете? А теперь представьте кем для Земли является человек? Разрушающий леса, прожигающий озоновый слой, обнажая все живой для смертоносных солнечных лучей, потрошащий земные недра, высасывающий нефть, эгоистично уничтожающий другие живые вида, слепо подстраивая все под себя:

– Болезнью? – не смело предположила Аня.

Подняв палец Константин воскликнул Ї Именно! Болезнью, вирусом, пожирающую все вокруг опухолью. Теперь вы понимаете, почему это произошло? – спросил он раскинув руки.

– Наказание. – тихо сказал Глеб.

– Нет сынок, мы живем в век науки. Поэтому назовем это просто напросто – саморегуляцией…

Задумчивое молчание прервала Марина Ї Да уж Константин Егорович, умеете мы обнадежить Ї с улыбкой сказала она.

В этот момент произошло то, что должно было произойти. Звук которого так боялись раздался из батарей отопления, булькание воды возвестило об отключении тепла. Рывком подскочив к батареи Миша словно вердикт произнес: