Текст книги "Я выбираю тебя"

Автор книги: Шерон Рона

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– По словам того неотразимого майора, ты знаешь этого отшельника достаточно хорошо, Иззи. Я уверена, что такая изобретательная особа, как ты, сможет найти способ втереться к нему в доверие.

– О каком неотразимом майоре ты говоришь? – настороженно спросила Айрис.

– Обо мне, – раздался у нее за спиной тихий голос.

Айрис резко развернулась. При этом ее глаза расширились от ужаса, а лицо приобрело пепельный оттенок. Они с Райаном в полном молчании взирали друг на друга. Озадаченные Софи и Изабель переглянулись. Райан пришел в себя первым.

– Леди Чилтон, полагаю. – Он взял руку Айрис, но та выдернула ее. Ее глаза горели гневом.

– Не устраивай сцены, Айрис, – тихо произнес Райан.

– Это почему? – прошипела Айрис. – Я вообще не понимаю, как местные патронессы допустили на бал такого, как вы.

Но Райан и глазом не моргнул.

– Ты знаешь меня. Я сам себе хозяин. Так уж случилось, что сегодня я покупаю, а не продаю. Мне сказали, что здесь предлагается широкий ассортимент дебютанток.

– Ну-ну. – Сладкая улыбка Айрис источала яд. – Охотишься за наследством, да?

На щеках Макалистера обозначились желваки.

– Не столько за наследством, сколько за женщиной, обладающей истинным благородством.

– Интересно. – Айрис склонила голову набок. – Чем ты можешь заинтересовать такую женщину?

– Может, своей любовью? – Райан насмешливо вскинул бровь.

Изабель решила вмешаться, пока эти двое не убили друг друга.

– Добрый вечер, майор. Как приятно вновь видеть вас! Не будете ли вы так любезны принести мне бокал лимонада? Я умираю от жажды.

Лицо майора осветила дьявольская улыбка.

– Изабель, вы услада для уставших глаз. В исходящем от вас сиянии даже самые непривлекательные существа становятся неотразимыми.

Несмотря на то, что он даже не взглянул в сторону Айрис, его укол попал в цель.

Заметив боль в глазах Айрис, Изабель ужасно захотелось, чтобы этот человек оставил в покое ее бедную подругу. Позже она выяснит, в чем дело. А пока Изабель взяла майора под руку.

– У меня появилась более удачная идея. Давайте прогуляемся к столу с напитками вместе.

– Вообще-то я собирался уговорить вас потанцевать со мной.

Изабель хотела отказаться, но поймала на себе умоляющий взгляд Айрис. Приглашение стоит принять, если она хочет избежать кровопролития. Любой способ хорош, если он поможет избавить Айрис от присутствия майора. Изабель одарила Райана чарующей улыбкой.

– Разве я могу вам отказать?

Однако прежде чем она успела утащить майора, он схватил карточку Айрис и вписал свое имя напротив последнего вальса.

– Мы еще не договорили.

– Я сегодня не танцую, – отрезала Айрис.

– В таком случае не стоило выставлять свою карточку напоказ. – С этими словами майор взял карточку Софи и написал собственное имя напротив контрданса. – Сегодня ни одна женщина не избежит моего общества. Увидимся, леди. – Он поклонился и только потом позволил Изабель увести себя.

Не успели Изабель и Райан выйти в центр зала, как столкнулись с леди Джерси – одной из семи самых влиятельных патронесс «Олмака».

– Райан, дорогой, как чудесно видеть вас снова! – проворковала она, схватив Райана за рукав и прильнув к нему.

– Салли. – Райан поднес руку леди Джерси к губам. – Ну что я могу сказать... как всегда, восхитительны!

Леди Джерси довольно захихикала:

– Обожаю слушать комплименты мужчин в униформе. Они звучат... так искренне. – От женщины исходил сильный запах бренди, что само по себе уже было скандальным – ведь в «Олмаке» подавали лишь слабые алкогольные напитки.

Ощутив на себе оценивающий взгляд Салли, Изабель склонила голову:

– Леди Джерси.

– Мисс Обри. – Враждебность леди Джерси казалась почти осязаемой. – Увидимся позже, дорогой, – промурлыкала она на ухо Райану.

– Или раньше. – Майор подмигнул и закружил Изабель в контрдансе.

Даже если Изабель и питала какие-то иллюзии в отношении Райана Макалистера, сегодня вечером они рассыпались в прах. И на то было несколько причин. Эшби не зря предостерегал ее от дружбы с этим молодым человеком. Ее угнетало лишь то, что сделал он это из беспокойства за нее, а вовсе не из ревности.

К счастью, во время такого быстрого танца завести беседу было трудно, и Изабель удалось избежать последствий весьма неприятной стычки между Райаном и Айрис. Она не могла быть дружественной по отношению к Райану, хотя и согласилась прогуляться с ним в субботу вечером. Ей очень хотелось отказаться от этой прогулки, но майор Макалистер был единственным человеком, посвященным в кое-какие секреты Эшби.

Контрданс не вальс, поэтому танцующие время от времени менялись партнерами. В один из таких моментов Изабель оказалась напротив Джона Хэнсона. Они вежливо раскланялись и вновь поменялись партнерами. Изабель обернулась. С кем, интересно, танцует лорд Джон?

– Луиза Толбот? – На лицах подруг отразился ужас, когда Изабель рассказала им о своих наблюдениях. – Ты уверена? – отказываясь верить своим ушам, шепотом переспросила Софи. – Эта ужасная женщина, которая всем внушает отвращение? Но почему он вдруг захотел потанцевать с ней?

– Может быть, он проиграл пари, – предположила Изабель, пожав плечами. – Кто знает?

– Я знаю, – вставила Айрис. – Луиза Толбот богата, как Крез. Ее отец-американец владеет самыми большими в мире плантациями табака. Когда он умер в прошлом году, ее мать вышла замуж за своего любовника лорда Ларимора, с которым поддерживала отношения, будучи в браке. Луиза получила все, а ее матери не досталось и полпенни.

– Лорд Джон является наследником своего деда герцога Хауорта, – напомнила Изабель. – Разве стал бы он ухаживать недовольно некрасивой, скучной и малопривлекательной женщиной ради ее денег?

– Трудно не обратить внимания на ее деньги, – усмехнулась Айрис. – Даже Принни и тот сделал ей комплимент. Однако на следующей неделе должен прибыть из Америки ее дядя. Он презирает английскую аристократию, а приезжает лишь для того, чтобы Луиза не стала добычей какого-нибудь обедневшего лорда. Говорят, он уже нанял полицейских, чтобы те накопали компромат на ее возлюбленного.

– У Луизы есть возлюбленный? – Изабель удивленно заморгала. – Но ей никогда не удавалось поддерживать отношения с кем бы то ни было, что уже само по себе вызывает подозрения.

– Вон опять идет. – Софи указала пальцем на веснушчатую дурнушку, которая, весело подпрыгивая, направлялась прямо в руки... кого бы вы думали? Райана Макалистера!

Софи и Айрис оказались правы. Он охотится за наследством.

– Как вы смотрите на то, чтобы уехать сегодня пораньше? – выпалила Айрис. – Если только Иззи не захочет посекретничать с лордом Джоном и упросить его прочитать законопроект.

Изабель поймала понимающий взгляд Софи. Их подруга не хотела дожидаться последнего вальса, на который напросился Райан Макалистер.

– Можем уехать, когда захочешь, – ответила Изабель. – Я уже решила, что поговорю с лордом Джоном о нашем законопроекте завтра на балу у Баррингтона.

– Пожалуй, так будет лучше, – согласилась Софи. – Пусть сначала влюбится в тебя. А потом, когда он будет слишком ослеплен страстью, чтобы отказаться, попросишь его стать представителем наших интересов.

Глава 5

И что ж тебе за состраданье

Наградой было от богов?

Безмолвно-тяжкое страданье,

Скала и коршун... гнет оков...

Вся мука гордости, все боли,

Которых видеть не должны

Враги, да душный стон неволи,

В безмолвном мраке тишины

Лишь раздающийся порою...

Чтобы, подслушанный землею,

До неба не достиг тот стон...

Чтобы без эха замер он![3]

Дж. Г. Байрон. «Прометей»

– Какого черта? – Эшби поднял глаза от стопки банковских счетов, которые принес его стряпчий, и гневно воззрился на дверь кабинета.

В холле царил кавардак. В прежние времена Эшби непременно вышел бы из кабинета и положил конец беспорядку, но по собственному опыту он знал, что вид его лица мог лишь усугубить дело. Посему ему пришлось довольствоваться отчетом дворецкого.

– Фиппс! – прорычал Эшби, заставив мистера Брукса вздрогнуть от неожиданности.

Боязливо улыбнувшись, мужчина водрузил на нос пенсне и вновь погрузился в изучение документов. После своего ранения Эшби заметил, что лишь очень немногие, люди осмеливались смотреть ему в глаза, не обращая внимания на шрамы. Мистер Брукс не относился к их числу.

В кабинете возник Фиппс, и рот Эшби открылся помимо его воли.

– Что это? – спросил он, таращась на очаровательный розовый сверток, который держал на руках дворецкий. Нет, это не может быть то, о чем он подумал. Эшби вдруг отчетливо осознал, что совсем не прочь, чтобы этот ребенок оказался его, и эта мысль привела его в замешательство. Однако подобное было просто невозможно. Более двух лет Эшби не прикасался к женщинам, а крошке, которую держал на руках Фиппс, было немногим более двенадцати месяцев.

– Это мисс Даниэлли, – объявил Фиппс, улыбнувшись от удовольствия, когда малышка крепко обхватила его за шею. – Она пришла навестить вас, милорд. – Розовый сверток принялся внимательно изучать убранство кабинета.

Отодвинув стул, Эшби встал и подошел к дворецкому. Похожие на золотистую дымку волосики девочки были собраны на макушке розовой лентой, как нельзя кстати соответствующей ее наряду. Большие глаза, с любопытством взирающие на мир, напоминали своим цветом безоблачное небо Испании, а крошечные розовые губки изгибались в улыбке. О Господи! Эшби охватило глубочайшее уныние.

– Кто принес ее? – спросил он, хотя уже знал ответ.

– Э... – Фиппс бросил взгляд на сгорбленную спину стряпчего, сидящего за массивным столом, – тот же самый посетитель, что был у вас позавчера и за день до этого.

Мистер Брукс собрал со стола свои вещи.

– С вашего позволения я оставлю документы, милорд, чтобы вы смогли просмотреть их, когда у вас будет время. А за дальнейшими указаниями я вернусь на следующей неделе.

– Хорошо, Брукс. Можете идти. – В любом случае сейчас мысли Эшби были далеки от документов. Обычно ему нравилось возиться с финансовыми отчетами, к тому же это позволяло держать мозг в тонусе. Но визиты Изабель окончательно вывели Эшби из равновесия. Даже его ночные кошмары приобрели новые очертания. Если раньше он каждую ночь заново переживал Ватерлоо и Сорорен, безуспешно пытаясь спасти Уилла и себя самого, то теперь ему приснился весьма чувственный сон, в котором он увидел Изабель, но об этом Эшби даже не хотел вспоминать. Достаточно сказать, что он испытал сильное разочарование. Одна лишь мысль о том, что Изабель будет здесь, в его доме, и что он совсем скоро увидит ее, вновь пробудила к жизни мятежную часть его тела. Черт бы побрал эту женщину! Женщину... Уже не девочку. Это было очень важно даже в его сне.

– Приятного вам дня, милорд. – Мистер Брукс чопорно кивнул и поспешно ретировался.

Эшби протянул руки и забрал Даниэлли у слуги. Если Изабель доверила ребенка дворецкому, то наверняка не станет возражать, чтобы он немного подержал девочку на руках. Эшби тотчас же окутало ванильное облако. Пухлый сверток оказался легким, нежным и мягким. Он наполнял вены Эшби непрошеной нежностью.

– Господи, – пробормотал граф. – Господи.

Никогда он не узнает, как это – держать на руках собственного ребенка. Ощущение делало его кротким и возвышенным.

– Где Изабель?

– Внизу с миссис Нельсон. – Фиплс пощекотал Даниэлли пальцем, заставляя ее смеяться, но девочка быстро переключила свое внимание на Эшби. Похоже, он очаровал ее.

Граф нахмурился:

– С экономкой? Что, черт возьми, тут происходит?

– Гектор прыгнул на нее и перепачкал слюной. Мисс Изабель нужно смыть пятна. Она упомянула о том, что он был щенком, когда она подобрала его...

– Это она отдала мне его.

Не обращая внимания на исполненный любопытства взгляд дворецкого, Эшби не отводил глаз от веселящейся у него на руках малышки. В ее голубых глазах заплясали озорные искорки, и она, подняв ручки, хлопнула Эшби по щекам. При виде растерянного лица Эшби девочка взвизгнула от удовольствия. Он не пугал ее.

– Кажется, вы ей понравились, милорд. Удивительно. Прижав девочку к груди, Эшби взял ее ручку, лежащую на его щеке, поднес к носу и едва не растаял. Он понял, как мужчины начинают пылать любовью к младенцам. Эта малышка так напоминала Изабель, что его сердце сжалось. Кто-то осторожно постучал в дверь.

– Фиппс, вы здесь? Могу я войти? – раздался голос Изабель. Дьявол! Эшби не готов был впустить ее в ад. Но и под столом он тоже не собирался прятаться.

– Фиппс, возьми ребенка и ступай к ней.

Сунув руку в карман, дворецкий достал маску.

– Я вправе ожидать существенной прибавки к жалованью, милорд.

Старина Фиппс.

– Как насчет десяти процентов?

Выхватив из рук дворецкого маску, Эшби вернулся на стул и усадил Даниэлли на колени. Завязать маску оказалось непросто, потому что девочка тотчас же принялась засовывать свои крошечные пальчики в прорези для глаз. И все же он был еще не готов выпустить из рук свое сокровище.

– Войдите! – наконец крикнул Эшби, поразившись тому, как участился его пульс.

– Вот ты где, моя дорогая. – В кабинет вплыла Изабель и не останавливалась до тех пор, пока не поравнялась с графом. На ней было платье из муслина бледно-лилового цвета с высоким воротничком из крепа и лиловой лентой, подвязанной под высокой полной грудью, соблазнительный вид которой открылся взору Эшби, когда девушка наклонилась, чтобы забрать у него Даниэлли. Но на этом его мучения не закончились – от Изабель тоже исходил аромат ванили.

Эшби ощутил напряжение в чреслах. Он встал, жалея о том, что не уродился ниже ростом, или о том, что не купил стол повыше.

– Свободен, Фиппс.

«По крайней мере ты еще жив, старина», – угрюмо размышлял Эшби, наклонив голову, чтобы поглубже вдохнуть аромат Изабель. Ее полные мягкие губы коснулись округлой щечки Даниэлли, и от этого зрелища все перевернулось в груди у графа. Внезапно его посетила мысль: эти две восхитительные девочки могли бы принадлежать ему. Если бы только он правильно раскинул карты, если бы дождался, пока Изабель вырастет, если бы не вел себя как малодушный идиот...

– Кажется, я просил вас держаться подальше от моего дома, – сквозь зубы процедил Эшби.

– Думаете, меня так легко запугать? – Изабель повернула голову, чтобы взглянуть на графа, и нежный локон, выбившийся из ее прически, легонько коснулся его губ. Граф сглотнул слюну, а ослепительная улыбка Изабель окончательно погубила его.

Эшби подошел ближе, и его взгляд остановился на ее губах, напоминающих спелые вишни. Но Изабель вдруг крепче обхватила девочку, разрушив чувственное оцепенение. Господи, Эшби чувствовал себя собачонкой, которую ведут на поводке.

– Я рассказала подругам о вашем пожертвовании. – Изабель широко улыбнулась. – Видели бы вы их лица. Пять тысяч фунтов! Они ужасно хотели поблагодарить вас лично. Мне пришлось солгать скрепя сердце и сказать, что человек, пожертвовавший такую сумму, пожелал сохранить свое имя в тайне. Софи считает, что это и есть истинная благотворительность – пожертвовать деньги тайно, чтобы не оскорбить чувств тех, кто беден. Софи назвала вас выдающимся.

И тут Эшби вновь увидел это – обожание в прекрасных глазах Изабель. Сердце в его груди болезненно сжалось, и граф с трудом узнал свой собственный хриплый голос.

– Я был рад сделать это, но...

– Ничего не говорите. – Изабель тряхнула головой. – Я пришла не для того, чтобы надоедать вам. Я уважаю ваше решение.

– В самом деле? – Эшби нахмурился под маской. – Тогда зачем вы пришли? – Собственное любопытство просто убивало его, а душу внезапно сковал страх – что, если она перестанет приходить?

Улыбнувшись, Изабель приподняла малышку и, к изумлению Эшби, вручила ее ему.

– Я так много рассказывала о вас Даниэлли, что ей ужасно захотелось познакомиться с лучшим другом своего дяди.

– Дядя! – тоненько произнесла девочка и провела своей пухлой ладошкой по волосам и уху Эшби. Странное дело – нежное прикосновение детской ручки заставило графа вновь ощутить себя полноценным человеком. Удивительно.

Глаза Изабель цвета небесно-голубых ирисов наполнились любовью.

– Ну разве она не прелесть? Вообще-то она не жалует никого, кроме членов семьи. Так что примите мои поздравления, вы приняты в клуб избранных.

– Львиная гордость семейства Обри? – Губы Эшби тронула улыбка. – Так... что вы рассказали ей обо мне?

– Ну, например, я сказала ей, что вы любите щенят. А остальное останется между нами, девочками.

Эшби прижал крошку к себе, чувствуя, как его измученная душа понемногу наполняется теплом.

– Она такая чистая, такая беззащитная. – Лучезарная улыбка на крошечном личике пробудила в Эшби желание защитить это маленькое существо.

– Как же такому совершенному созданию выжить в нашем полном опасностей мире?

– Это и есть ее оружие – она так мала и очаровательна, что вызывает в людях желание защитить ее.

Горло Эшби сжалось, и он взглянул на Изабель. Ее влияние на него осталось прежним. Эшби нежно погладил шелковистые волосики девочки.

– Она прелесть. Сколько ей?

– Год и месяц.

Эшби знал, что не имеет права спрашивать, и все же не удержался от вопроса:

– А кто ее отец?

Изабель сдвинула брови.

– Интересный вопрос, – ответила она, как-то странно взглянув на графа.

При мысли о том, что Изабель принадлежит другому мужчине, который любит ее каждую ночь и видит ее улыбку каждое утро, у Эшби перевернулось все внутри.

– Ведь это ваша дочь, не так ли? Вы замужем?

Изабель с минуту смотрела Эшби в глаза.

– Это дочь Стилгоу. Он женат.

Облегчение оказалось всепоглощающим. Словно освободившись от невидимых оков, Эшби улыбнулся:

– Передайте ему мои поздравления. На ком он женился?

– На Анджеле Ландри, Уилл был на их свадьбе. Разве он вам не рассказывал? Торжество состоялось сразу после отречения Бонапарта от престола. А ведь вас, кажется, тоже приглашали.

– Не помню. – Его действительно приглашали, но Эшби решил не ездить. После того запретного поцелуя он дал себе зарок не приближаться к дому номер семь по Дувр-стрит. Сначала он не посещал дом друга, потому что не был уверен, что сможет держать себя в руках в присутствии Изабель, а потом у него просто не было выбора. Эшби не хотел, чтобы она жалела его. Он хотел видеть ее горящие обожанием глаза. Граф мрачно оглядел Изабель. Все в ней – сила духа, красота, жесты, голос – было преисполнено женственности и неодолимо влекло к себе. Без сомнения, не он один заметил, какой сногсшибательной красавицей она стала, и не он один знал о ста тысячах фунтов приданого, поэтому претенденты на руку и сердце Изабель, должно быть, вились вокруг нее, словно стая голодных волков. Рано или поздно Изабель выйдет замуж за одного из этих молодых людей, но что тогда станет с ним? Проблема состояла в том, что Эшби ничего не мог изменить.

– Кто тот человек, что ушел от вас, когда пришла я? – спросила Изабель. Она достала из кармана завернутые в салфетку печенья и предложила одно Даниэлли.

– Мистер Брукс, мой стряпчий. А почему вы спросили?

– Вы позволили ему увидеть вас без маски.

– Откуда вы знаете?

– Вы заставили меня ждать за дверью. Сомневаюсь, что вы надевали костюм. – Изабель одарила графа еврей ослепительной улыбкой. – В мой прошлый визит такого не случилось.

Рот Эшби открылся помимо его воли, и он заставил себя сжать челюсти. Он не верил своим ушам. Крошка Иззи Обри откровенно заигрывала с ним! Прежний граф Эшби непременно откликнулся бы на призыв, намекнув, что ему ничего не стоит освободиться от одежды, если гостья намерена немного развлечься в его спальне – слава Богу, Иззи была уже достаточно взрослой, – но нынешний ущербный Эшби был склонен говорить правду.

– Мне нет никакого дела до чувств мистера Брукса. С вами все обстоит иначе.

– Думаю, я сильно удивлю вас, если скажу, что у меня на душе, – тихо произнесла Изабель.

– Не стоит. – Облокотившись о край стола, Эшби перевел взгляд на Даниэлли, теребившую пальчиками его маску.

– Я обещала Энджи отвести Даниэлли в парк. Почему бы вам не присоединиться к нам? Будет здорово.

Эшби хрипло рассмеялся:

– Так, значит, вот где вы сейчас должны находиться. В парке.

Изабель улыбнулась.

– Что в этом смешного?

Их взгляды пересеклись, и граф хищно улыбнулся:

– Если леди лжет своей семье, чтобы побыть со мной, – Это хороший признак.

Щеки девушки мгновенно стали пунцовыми – тоже неплохой признак.

Поддавшись общему веселью, Даниэлли сунула Эшби в рот свое наполовину съеденное, размокшее печенье.

– Я пообещала, что мы будем кормить в пруду уток, – со смехом пояснила Изабель.

Иного выхода не было – Эшби проглотил измусоленный кусок.

– Понятно. Я утка.

– Весьма... – горящие озорством глаза Изабель окинули Эшби с головы до ног, – крупная особь, милорд.

Эшби внутренне возликовал. Пусть у него нет больше лица, но в остальном дела обстоят не так уж плохо. Его мужские инстинкты по-прежнему пробуждались с пугающей быстротой. Изабель все еще питала к нему нежные чувства. Хорошо, что она стала взрослой женщиной с определенными зрелыми желаниями, но беда в том, что ей нужен тот Эшби, которого она знала когда-то. И все же граф не удержался и произнес:

– У меня в саду есть пруд, в котором водится рыба.

– Вот как? – Закусив губу, Изабель робко улыбнулась, в то время как Даниэлли сморщила нос и проговорила:

– Лыба! Лыба!

В голубых глазах Изабель вспыхнули озорные искорки.

– Ведите!

– Сопровождение необходимо? – тихо произнес Эшби на ухо Изабель, отчего ее кожа тотчас же покрылась мурашками.

Стоя на заросшем сочной травой берегу пруда, Изабель наблюдала за играющими в куклы Люси и Даниэлли и раздумывала над тем, почему именно из всех мужчин только Эшби оказывал на нее столь сильное воздействие. Этот вопрос мучил ее с незапамятных времен.

– Сопровождение? – Изабель недоуменно сдвинула брови. – А, служанка. Да, ее присутствие необходимо по двум причинам. Люси недолюбливает вашего дворецкого, и я сочла благоразумным развести их по разным углам.

– Это чувство взаимно, уверяю вас. И все же, – голос Эшби ожесточился, – я не хочу, чтобы на меня таращились, как на диковинное животное. Отошлите ее куда-нибудь.

Несмотря на то, что она считалась довольно высокой, Изабель пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть выражение глаз графа. Эшби был одет с иголочки: зеленовато-голубой шелковый жилет выгодно подчеркивал цвет глаз; накрахмаленный белый воротничок подпирал волевой подбородок; сюртук и брюки из тончайшего серого сукна довершали картину. С лицом, скрытым черной маской, живыми сине-зелеными глазами и довольно длинными густыми волосами, блестевшими на солнце, он казался Изабель волком, скрывающимся под личиной благородного господина.

– Вы так смотрите на меня, – пробормотал Эшби, глядя прямо ей в глаза.

– Простите. Просто я не видела вас так долго, и... – Изабель перешла на шепот: – Вы снимете маску, если я отошлю Люси в дом?

– Нет.

С трудом подавив разочарование, Изабель сказала себе, что это рано или поздно все равно произойдет. Она и так достигла успеха – Эшби наконец-то согласился поговорить с ней. Изабель запаслась терпением и проявила чудеса изобретательности. Разве ее очаровательная племянница не помогла сломить сопротивление Эшби?

– Если вы опасаетесь сплетен, можете быть спокойны. Люси не болтлива. Впрочем, как и я.

– Вам я верю. А вот вашей служанке... – Эшби угрюмо посмотрел на миниатюрную девушку, усаживающую Даниэлли на розовое одеяльце.

Взяв его под руку, Изабель встала на цыпочки и зашептала ему на ухо:

– Кузина Люси Мэри жила со своим мужем в Чипсайде – у них была швейная мастерская. Фрэнка убили на войне, и Мэри осталась одна. Две недели назад срок аренды мастерской истек, и Мэри оказалась на улице. Все закончилось бы работным домом. Но я забрала ее на Дувр-стрит и...

– Вы осмелились посетить работный дом? В одиночку? – Эшби гневно посмотрел на нее.

– Я не настолько дурно воспитана и никогда не путешествую по городу одна. Меня сопровождала Люси.

Эшби непреклонно сжал губы.

– В каком работном доме вы были?

– В Бишопсгейт. Мы забрали бедняжку из этого ужасного места, и теперь...

– Бишопсгейт? Близ овощного рынка Спитлфилдза? – прорычал Эшби. – Стилгоу известно об этом?

– Нет, не известно, – прошипела Изабель, указывая глазами на Люси. – Как я уже сказала, мы забрали оттуда Мэри. Она пока занимается починкой одежды для слуг, но я надеюсь подыскать ей более достойное место. Теперь вы понимаете, Люси ни за что не станет сплетничать обо мне или моих друзьях.

Взгляд графа смягчился.

– Львица Изабель, защитница слабых, покровительница несчастных. – Наклонившись, Эшби убрал с губ девушки непослушный локон, выбившийся из прически. – А какова вторая причина?

У Изабель перехватило дыхание. Она снова и снова убеждала себя, что его чувства к ней всего лишь симпатия. Изабель приняла решение о том, что тоже будет испытывать к нему лишь симпатию, однако придерживаться этого решения оказалось невероятно сложно.

– Люси присматривает за Даниэлли. А еще... я хотела поговорить с вами наедине, милорд.

Глаза графа превратились в куски льда.

– Вы хотели обсудить со мной что-то конкретное? Возможно, вашу благотворительную деятельность?

– Нет. Я хотела просто поговорить. – Изабель нервно улыбнулась.

– Просто поговорить? – с недоверием переспросил граф. – И вы ничего не заготовили для меня? Никаких документов, чтобы я прочел? Ни единой загубленной души, нуждающейся в моей помощи?

– Ничего, – честно ответила Изабель.

– Прекрасно. Я присмотрю за Даниэлли. Можете отослать свою няню.

Изабель наблюдала за тем, как он подошел к ее племяннице и сел рядом с ней на траву. Даниэлли мгновенно забралась к нему на руки. Гектор скакал вокруг, и Эшби познакомил его с девочкой. Они становились одной большой счастливой семьей. Прекрасно. То, что Эшби предпочел остаться с ней наедине, значительно упростит задачу Изабель. Она подошла к Люси. Служанка делала вид, что вообще не замечает хозяина дома. Глуха, слепа и нема – из нее получился бы превосходный дворецкий.

– А теперь можешь идти, в дом, Люси. Сегодня очень жгучее солнце, и у тебя вновь разболится голова. Я присмотрю за Даниэлли.

Люси озадаченно посмотрела на хозяйку – они сидели в расцвеченной солнечными пятнами тени раскидистого вяза, – но все же подчинилась.

Эшби сбросил с плеч сюртук и расстелил его на траве для Изабель.

– Благодарю.

Она опустилась на сюртук и, расправив юбки, прикрыла лодыжки. Гектор обнюхивал Даниэлли, которая, казалось, была очарована и в то же время напугана появлением этого черного великана.

Изабель инстинктивно подалась вперед, не зная, можно ли доверять псу в том, что касалось малышки, но Эшби остановил ее взмахом руки.

– Она в безопасности. Гектор не причинит ей вреда.

Даниэлли потянула Гектора за ухо. Сердце у Изабель оборвалось, но пес плюхнулся к ногам малышки и позволил себя терзать не моргнув глазом. Изабель испустила вздох облегчения.

– Не обижай собачку, дорогая.

– Разве вы мне не доверяете?

Скрытое маской лицо Эшби находилось всего в дюйме от нее. На правой щеке из-под черной ткани выглядывал краешек шрама, и Изабель пришлось сжать пальцы в кулаки, чтобы не провести по нему рукой.

– Я вам доверяю, но я не ее мать и поэтому должна быть в три раза бдительнее.

– Потому что вы несете за нее ответственность...

– Верно.

– ...как и за бесприютных, потерявших кров горожан. – Это было утверждение, а не вопрос.

– Вы смеетесь надо мной.

– Вовсе нет. – Протянув руку, он подцепил пальцем шелковистый локон Изабель, покачивающийся на ветру. – Но мне не нравится думать о том, что вы путешествуете по Спитлфилдзу с его многочисленными притонами, – еле слышно произнес Эшби. – В следующий раз придите сначала ко мне. Я дам вам сопровождающего.

– А почему бы вам самому не поехать со мной? Путешествие покажется вам приятным, уверяю вас.

– Думаете, я видел недостаточно страданий на своем веку? Я уже сказал вам, что с меня хватит.

Кого он обманывал? Изабель внимательно посмотрела в выразительные глаза графа.

– Ваши соседи устраивают сегодня вечером бал, – как бы невзначай заметила она.

– Знаю, – сухо ответил он, – Хотите верьте, хотите нет, но я до сих пор получаю немало приглашений.

– Вы герой войны, Эшби. Каждому хочется пожать вам руку. Вам стоит принять приглашение. Ваше появление произведет фурор, а леди Баррингтон будет польщена.

– Я не Веллингтон, – проворчал граф. – Я не расхаживаю в окружении свиты по балам и званым вечерам в ожидании бурных оваций. И мне вовсе не хочется обмениваться рукопожатиями с теми, кто так и не смог расстаться со своими клубами ради того, чтобы хоть как-то изменить положение дел на этой проклятой войне. Я предпочитаю одиночество, хотя в моем отшельничестве много отрицательных сторон.

– О какой вы говорите на этот раз? – спросила Изабель, ощутив, как недовольство собой заглушает возникшее было чувство разочарования.

– О невозможности танцевать с вами.

Вихрь эмоций породил сумятицу в душе Изабель. Она готова была запеть в качестве аккомпанемента, если бы Эшби вздумалось пригласить ее на танец.

– Какое имя вам дали при рождении?

Эшби откинулся назад.

– Оно давно кануло в Лету.

– Кануло в Лету? – Изабель увидела, как Эшби поднял с земли прутик и сломал его.

– Никто не называет меня этим именем более тридцати лет. Так что оно действительно кануло в Лету.

– Тридцать лет?! Но как такое возможно?

– Тридцать один год, если быть точным. – Эшби безразлично пожал плечами. – Когда мне исполнилось четыре года, я стал «милордом», или «лордом Эшби», а когда поступил в Итон, превратился в Эшби. Французы тоже придумали для меня не слишком лестные прозвища. – Граф мрачно усмехнулся. – Так что в какой-то момент имя, данное мне при рождении, утратило свое прежнее значение. Теперь мое имя можно воспринимать разве что с иронией.

Его созданные для поцелуев губы изогнулись в сардонической усмешке.

Чтобы оторвать взгляд от манящих к себе губ Эшби и прогнать прочь греховные мысли, она посадила Даниэлли на колени и дала ей еще одно печенье.

– Может быть, – Изабель улыбнулась, – мне стоит догадаться, что это за имя?

– Я же только что объяснил... – Голос Эшби сорвался.

– Питер? Пол? Персиваль? – Изабель вопросительно взглянула на графа. – Пирс? Перегрин?

Эшби криво усмехнулся:

– Кто сказал вам, что мое имя начинается с буквы «П», дерзкое вы создание?

– Вы сами. Под вашей карточкой стояла подпись «П.Н.Л.». Ваша фамилия Ланкастер, разве нет?

– Хм... А почему ваш брат и его жена решили назвать дочь Даниэлли?

Изабель погладила белокурые волосики девочки.

– Ее полное имя Вильгельмина Даниэлла Обри. Но мы также зовем ее Сладкая, Куколка, Золотко...

Эшби не обратил внимания на плохо скрытый намек.

– Уильям Дэниел Обри. Вы назвали ее в честь Уилла. – Эшби начал шутливо отбирать у Даниэлли печенье, и над лужайкой поплыл ее живой звенящий смех.