Текст книги "Чайная на Малберри-стрит"
Автор книги: Шэрон Оуэнс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
Глава 45 Возвращение Питера Прендергаста
Клэр Фицджеральд сидела за большим столом в своем нью-йоркском офисе. Был практически конец рабочего дня накануне Рождества. За ее дверью, в главном офисе, все готовились к корпоративной рождественской вечеринке. Из музыкального центра послышалась романтическая мелодия, зазвенели бокалы, которые кто-то уже расставлял на столе. Клэр знала, что чуть позже пошлют за едой – ее еще нужно ждать, – а она страшно проголодалась. Ей ужасно захотелось итальянского салата, поэтому она дописала последнее предложение и выключила компьютер. Декабрьский номер журнала имел оглушительный успех, и она была очень довольна собой. Она взглянула на портрет Бренды на стене, теперь вставленный в роскошную позолоченную раму. Он стал для нее портретом Питера за то короткое время, что висел здесь. Она смотрела на картину каждое утро, каждый вечер, каждый раз, когда Питер звонил ей по телефону. Они разговаривали часами, наверстывая упущенное, заново влюбляясь друг в друга. Через два дня они должны были встретиться. Клэр так хотелось увидеть его, но из-за каких-то важных дел он не мог приехать раньше. И она уже смирилась с мыслью, что будет встречать Рождество в одиночестве.
Статья о Бренде Браун, напечатанная в разделе, посвященном искусству, вызвала большой интерес, и в папке на столе Клэр лежало двадцать четыре заказа на работы художницы. Клэр взяла папку, написала короткую записку Бренде и положила все в лоток для исходящей корреспонденции. Хорошо бы, чтобы Бренде больше не нужно было жить в ее тесной холодной квартирке. Она девушка со странностями, но ведь талантливые люди все немного того, эксцентричные, подумала Клэр.
Она открыла рождественский выпуск и перечитала заново свое редакторское послание читателям.
Рождество – особое время. Время, когда друзья и родственники собираются вместе. Время зажженных свечей, праздничных венков и сладостей, приготовленных своими руками, как наша помадка из белого шоколада. Рецепт вы найдете на странице 212: не забудьте его вырезать и сохранить на будущее. В этом номере мы вспоминаем рождественские елки прошлых лет. На странице 46 вы увидите коллекцию старинных елок из перьев и эффектные алюминиевые елки пятидесятых годов, которые сегодня снова входят в моду. Желаем вам настоящего волшебного Рождества!
Она хотела полистать номера конкурирующих изданий, но голод разыгрался не на шутку. Ее помощница ушла на совещание, поэтому Клэр накинула жакет и пошла к лифту.
В деликатесной лавке было полно народу. Длинная очередь стояла вдоль стеклянной витрины, заполненной экзотической едой со всех уголков земного шара. Когда дело касается еды, жителям Нью-Йорка очень трудно угодить, и уж если они выбрали для себя подходящее место, то готовы ждать сколько угодно. Клэр встала в очередь.
Когда Клэр вернулась на работу, то увидела, что помощница через весь офис машет рукой, подзывая ее.
– В кабинете кое-кто тебя дожидается, – сообщила она, задыхаясь от волнения. – Он говорит, что познакомился с тобой в Ирландии много лет назад. Я разрешила ему подождать у тебя в кабинете. Принести вам кофе? Дай сюда этот огромный бутерброд. Он подумает, что ты ешь как свинья. А какой красавчик, Клэр!.. Подкрась немного губы, потом входи.
Клэр не нужно было спрашивать, кто это. Она знала, что это Питер.
Когда она открыла дверь, он стоял перед портретом, повернувшись к ней спиной. Уже не такой худой. Сильно раздался в плечах. Длинные черные волосы исчезли, остался короткий с проседью ежик. Но когда он повернулся, Клэр так и ахнула и из глаз брызнули слезы. Большие голубые глаза были все те же. Тот же овал лица, чувственные губы. Она бросилась к нему, а он протянул руки ей навстречу, и они долго не отпускали друг друга.
– Это мой портрет? – спросил он.
– Нет. Но он напоминал мне о тебе.
– Где ты его взяла?
– Это долгая история, – ответила она, и слезы снова покатились у нее по щекам.
– Мне удалось вырваться, в конце концов.
– Каким образом?
– Поменялся сменами с одним парнем.
– Как трогательно с его стороны!
– Не совсем. Я отвалил ему кучу денег.
– Я польщена. Боже, извини, я все время плачу. Сколько времени мы потеряли!
– Я думал тогда, что ты больше не хочешь меня видеть, понимаешь? Наверное, в молодости мужчины болезненно переживают отказ. Мы не так круты, как кажется.
– Я знаю. Теперь знаю. Значит, ты не женат. Подумать только! Трижды разведен, ты говоришь?
– Тебя это пугает?
– Нет. Просто не понимаю, какая женщина в здравом уме тебя отпустит? В чем дело?
– Ты знаешь в чем. Я любил другую.
– Меня, Питер?
– Да.
– Ты и сейчас меня любишь?
– Да.
– И мы все начнем сначала?
– Да. – Он нежно поцеловал ее в губы. – Давай пойдем куда-нибудь поедим, и ты все расскажешь мне об этом портрете.
– С удовольствием. Но сначала ты должен пойти на вечеринку и со всеми познакомиться. Кстати, где ты встречаешь Рождество?
– Нигде. Надеялся, что старинная приятельница пригласит меня к себе.
– Раз так, считай себя приглашенным.
А в Белфасте Генри и Роза занимались уборкой после рождественской распродажи. В магазине ужас что творилось, но они потрудились на славу. Традиционные рождественские венки на дверь пользовались огромным спросом. Генри смел с пола листики и обрывки ленточек и вылил всю воду из ваз в раковину. Роза закрыла ставни и убрала деньги в сейф.
– Большое спасибо за помощь, Генри. Поверить не могу, что в канун Рождества у тебя не нашлось бы дел поинтересней.
– Представляешь, нет. Роза, ты делаешь мне одолжение. У Авроры большая вечеринка для «Почитателей Бронте», и я бы только путался у них под ногами.
– Так или иначе, я очень тебе благодарна. С тобой очень приятно.
– Послушай, Роза, я взял на себя смелость и купил нам билеты в театр. Что скажешь? Только не чувствуй себя обязанной.
– Как мило! А ты уверен, что Аврора не будет против?
– Абсолютно уверен. Она слишком занята, чтобы заметить мое отсутствие.
– В таком случае давай оставим уборку на другой раз.
– Мы только-только успеем взять по чашке кофе перед началом спектакля.
Они надели куртки и шарфы и отправились вместе в центр города. Они не держались за руки, но шли очень близко друг к другу, и, когда стал падать снег, Генри отдал Розе свои перчатки.
Глава 46 Идеальное Рождество Сэди Смит
Проснувшись в Рождество в семь утра, Сэди удивилась, не увидев рядом с собой в кровати Арнольда. Наверное, он в гостиной распечатывает свои подарки. Большое дитя, никогда не может вытерпеть до обеда! Потом она вспомнила. В этом году никаких подарков она ему не покупала. Она его самого подарила его любовнице. Пусть в этом году Патрисия Колдуэлл готовит ему праздничный обед. Пусть на собственном опыте узнает, какая это работа – обихаживать Арнольда Смита. В пальцах ног Сэди ощутила приятную теплоту, которая поднялась по телу вверх, к ее сияющим розовым щекам.
Она зевнула, потянулась и подумала, как провести сегодняшний день. Не нужно готовить индейку, не нужно ублажать неблагодарную родню – можно заняться чем угодно. В доме тишина и покой. Наконец-то она совсем одна. Приятное чувство.
Сначала она повалялась в постели, слушая по радио рождественские гимны. Включилось центральное отопление, и дом стал нагреваться. В десять часов она встала и приготовила себе ванну, истратив всю горячую воду и добавив щедрую порцию пены. Довольная, она лежала в сугробах ароматных пузырьков и то и дело посмеивалась, вспоминая лицо своего мужа, когда раздался щелчок фотоаппарата. Пусть теперь попробует отобрать у нее бунгало! Попался, голубчик, пойман с поличным: сам разлегся на столе, кузнечик. Патрисия на нем верхом, да он еще вульгарным образом вцепился ей в грудь. Теперь уж не отвертишься. Пусть только начнет судиться с ней, и она разошлет эту фотографию всем его знакомым. Его благочестивому начальнику и заносчивым приятелям по гольф-клубу, его завистливым коллегам и еще более завистливым конкурентам. Как же они будут злорадствовать, глядя на снимок! Она вывесит фотографию в Интернете и наклеит на всех уличных фонарях Белфаста. Она станет самым страшным кошмаром в жизни Арнольда.
Она решила расслабиться. Все-таки сегодня Рождество. Она лежала в ванне, пока не остыла вода, затем вылезла, вытерлась пушистым банным полотенцем, накрасила ногти на ногах и почистила зубы.
В одиннадцать часов, все еще в халате, она приготовила аппетитный завтрак из бекона, пшеничного хлеба, грибов и помидоров, слегка обжаренных в подсолнечном масле. Нужно заботиться о здоровом питании. После трех чашек чаю она оделась и пошла на дневную службу в местную церковь. Она полюбовалась колыбелью Иисуса и сияющей над яслями желтой звездой, послушала, как дети исполняют рождественские гимны, и поблагодарила Господа за то, что получила назад свою драгоценную жизнь. Когда ее кто-то из знакомых спрашивал о семье, она говорила правду и изо всех сил пыталась сохранить серьезную мину, если видела, как у людей от изумления глаза вылезают из орбит.
– Господь Бог придаст мне сил, чтобы пройти через это испытание, – повторяла она в двадцатый раз за утро.
– Тяготы посылаются нам, дабы испытать силу нашего духа. Господь дает нам только ту ношу, которую мы способны вынести. – И так далее и тому подобное.
Все обнимали ее и называли Арнольда настоящим подлецом. Сэди пожимала плечами и отвечала, что он вообще-то хороший человек и виновата во всем она сама, потому что превратилась в толстую отвратительную старуху. Все снова начинали возмущаться и обещали отворачиваться от Арнольда при встрече. Какая чудесная вещь жалость, подумала Сэди.
Сэди пошла домой и поставила разогреваться в духовку готовый обед. Куриная грудка под соусом из красного вина. Пюре из моркови и брюквы. Картофельный гратин. Картофельные крокеты. И все в изящных маленьких контейнерах из фольги. Кто говорит, что Рождество – тяжкий труд для женщин? Устаревшие представления. Она постелила на стол в гостиной нарядную, праздничную скатерть, поставила несколько красных свечей в разных стеклянных подсвечниках, налила хороший бокал вина и положила три изысканных крекера. Сорок пять минут в ожидании, когда будет готов обед, она потягивала вино, пощипывала крекеры и слушала радио. Между делом она надела бумажный колпак и аккуратно расставила на камине поздравительные открытки. Потом вынесла вазу с ветками в холл и притащила из сарая искусственную елку. Елка была огромной, и Сэди понадобилось несколько минут, чтобы собрать ее. Таймер на духовке подал сигнал, как раз когда она распрямляла ветки. Нарядить елку можно и после обеда.
И тут зазвенел дверной звонок. Сэди чуть на месте не подпрыгнула от неожиданности. Она выглянула из окна гостиной. Девять родственников Арнольда стояли под дверью и тряслись от холода. Одна-единственная бутылочка вина и один сверток с подарком на всех. И то сказать подарок – коробка конфет, которую они всегда сами же и съедали. Сэди порадовалась, что в этом году не выбросила несколько сотен фунтов им на подарки. Уж лучше она обновит свой гардероб на январских распродажах.
Пошел снег. Крошечные, белые снежинки падали с неба, искрясь в лучах зимнего солнца и собираясь в уголках оконных рам. Из-за занавесок Сэди наблюдала, как родственники мужа на пороге приплясывают от холода и нетерпения. Она заставила их прождать целые три минуты и только потом подошла к двери.
– Сэди, дорогая, впусти же нас! Мы насквозь промерзли, – завопили они, когда она наконец приоткрыла дверь. Чуть-чуть. Не сняв дверной цепочки.
– Надеюсь, индейка готова. Мы так голодны, что можем проглотить лошадь. Почему шторы задернуты? А где машина Арнольда?
– Его здесь нет. Мы больше не живем вместе, – громко объявила Сэди, чтобы не повторять снова. – Объясняю один раз, так что слушайте внимательно: он ушел к своей любовнице Патрисии, для близких людей Пэтти– Пэт, так ее и зовите. И я уверена, она всем вам очень понравится. Как раз то, что вам нужно! Хозяйка каких поискать. Нет такого, чего бы она не могла сотворить на кухонном столе. Передайте ей мои слова. Слышите меня? Как раз там-то вы сегодня и обедаете. У нее. Вот адрес. – Она протянула бумажку с адресом стоявшему ближе всего родственнику с отвисшей от удивления челюстью.
– Эй-эй, подожди-ка, что происходит? – потребовал ответа брат Арнольда Тону. – Почему ты не открываешь дверь? Дай мне войти. Я хочу позвонить Арнольду. И Дженни нужно в туалет.
– Прошу прощения, – ответила Сэди, – но этот дом и все, что находится на его территории, больше не принадлежат семейству Смитов. Я никогда вас не любила, ни одного из вас. А вы никогда не любили меня. Так давайте уж бросим притворяться. Приглашение на рождественский обед по этому адресу, таким образом, официально отзывается. Нет индейки, нет торта и нет дармовой выпивки. В этом году я купила еду в расчете на одного человека. Так что до свидания. Веселого Рождества! – И она плотно захлопнула дверь и задернула занавеску, чтобы они не подглядывали через щель для писем.
Рождественский обед оказался самым замечательным обедом в жизни Сэди. Ни разу не пришлось ей выскакивать из-за стола, чтобы принести Дейзи стакан воды, или Морису еще гарнира, или Арнольду еще соуса. Или без конца подливать алкашам из числа братьев и сестер Арнольда, или дергаться, хватит ли льда. Или смотреть, как все они распечатывают дорогие подарки и принимают это как должное, не утруждая себя словами благодарности. Даже не верится, что она столько лет обслуживала эту ораву.
Сэди подложила себе еще пюре из брюквы, и ей пришлось признать, что у нее пюре получается хуже. Тут были добавлены какие-то специи, еще что-то. На десерт она съела три шоколадных эклера, кусочек рождественского пирога и выпила чашку капуччино. Все из магазина, и все очень вкусно. Уже больше пяти часов, а кухня по-прежнему сияет чистотой.
Пришло время насладиться вечером. Она пошла на чердак и осторожно принесла оттуда коробку с елочными украшениями. Два блаженных часа провела она, манипулируя ветками и огоньками, чтобы гирлянда легла безупречно, развешивая тонкие стеклянные шары в форме слезинок, хрупких стеклянных ангелов, маленькие хрустальные салазки, и широкие полосы мишуры, которые так красиво переливаются на свету. Когда она отошла полюбоваться своей работой, небо за окном было темным, бархатистым. Елка величаво стояла посредине эркера в гостиной. Пора ее оживить. Сэди быстро пропылесосила оставшийся мусор и обрывки мишуры с ковра и включила гирлянду. Эркер наполнился светом, а снег снаружи пошел еще сильнее. Красота!
Она включила телевизор и обвела в программке два сериала, три комедии и премьеру кинофильма. Первый раз за двадцать лет она что-то могла спокойно посмотреть и была в состоянии расслышать голоса персонажей, которые не заглушалась буйным алкогольным весельем Смитов, гогочущих над собственными пьяными шутками. И камин она в этом году не будет растапливать. В доме и так тепло. Она зажгла три толстые свечи цвета слоновой кости, составила их шалашиком на решетке, и камин стал как настоящий. И наконец, она положила орехи и конфеты в серебряную вазочку на журнальном столике, перенесла туда же остатки вина и большую кружку чаю.
Она свернулась на диване, приготовившись к нескольким часам удовольствия, и начисто забыла об Арнольде с Патрисией и о том кошмаре, который, наверное, устроили в их квартире горе-родственнички. Только представить всю их ораву, собравшуюся вокруг крошечного стеклянного столика в ожидании, когда же Патрисия достанет из своих узорчатых стеклянных шкафчиков баснословные угощения! Если догадки Сэди были верны, максимум, на что им можно надеяться, это по бутерброду с сыром на нос.
Глава 47 Запоздалый медовый месяц Пенни
В ночь, когда телевизоры всего мира отсчитывали последние секунды, оставшиеся до Нового года и нового тысячелетия, Пенни с Дэниелом сидели у камина в своих апартаментах в «Лоусон Лодж». В нижнем баре вовсю шло эстрадное представление. Когда далеко в Лондоне пробили куранты Биг-Бена, снизу послышались восторженные вопли и визги. Пенни подняла свой бокал и предложила тост за новое начало. Дэниел коснулся ее бокала своим и сказал: «Я люблю тебя, Пенни Стэнли, спасибо тебе за все. Я не знаю, что бы делал без тебя, если бы ты… если бы пожар… просто не знаю. Никогда в жизни я больше не причиню тебе боль, не обижу».
Этого было недостаточно, но Пенни знала, что он хочет сказать. Они допили шампанское, Дэниел обнял ее за плечи, и они сидели, глядя, как весело потрескивает огонь в огромном камине. Пенни повернулась к Дэниелу, мягко коснулась его лица и нежно поцеловала в губы. Она положила его руки себе на грудь и не отпускала их весь долгий поцелуй. Дэниел понял, что Пенни простила ему его подлость и жадность. И он понял, что пришло время сделать ее своей женой по-настоящему. Легкими прикосновениями он раздел ее и повел через комнату к высокой, с пологом кровати и уложил на белое стеганое одеяло.
Пенни тихо ждала, когда он разденется, она протянула к нему свою руку, и их пальцы сплелись.
Потом они любили друг друга так страстно, что посрамили бы самого Ричарда Алле– на. Много лет Пенни мечтала как раз о такой ночи, и теперь она решила, что ее, если честно, стоило ждать так долго. А самое лучшее в их любви было ощущение того, что они больше никогда не расстанутся. Пенни теперь знала: какие бы испытания ни приготовила им жизнь, они не дрогнут и вместе справятся с чем угодно. Когда Дэниел осознал, что Пенни не исчезнет из его жизни, его как будто подменили. Смутное чувство тревоги отпустило его. Он понял, что в жизни нельзя все предвидеть наперед, и, сколько ни старайся, нельзя изменить ход вещей, и остается только плыть по течению и уповать на лучшее.
Они отпраздновали Новый год, вместе забравшись в пенную ванну и позавтракав шампанским с праздничным тортом.
Все праздники они гуляли по окрестностям, подолгу валялись в постели, строили планы реконструкции своего кафе и заказывали вкусную еду и коктейли. Обоим казалось, что это их запоздалый медовый месяц. И лучше поздно, чем никогда.
Глава 48 Чайная снова открыта
Постоянные посетители немало изумились, когда шесть месяцев спустя увидели новую чайную. Дэниел платил слишком скромную страховку, чтобы она могла покрыть все расходы по ремонту, но у него еще скопилась приличная сумма в банке. И они с удовольствием тратили эти деньги. Пристроили большой эркер, установили новую ярко-синюю входную дверь, приделали новую вывеску, а над ней медные лампы. Стильная надпись на вывеске с достоинством сообщала: Чайная «У Стэнли». Возле двери, как часовые, стояли два лавровых куста в синих горшках.
Внутри чайной свежеоштукатуренные стены выкрасили в насыщенно-красный цвет. Повесили огромные зеркала в золоченых рамах и расставили небольшие круглые столики с мраморной столешницей и кованые стулья. Полки за стойкой украсили расписанными вручную чашками и блюдцами. Мягкий белый диван у окна вносил в атмосферу кафе декадентскую нотку. В стеклянной вазе на стойке красовались свежие лилии.
Дэниел нанял повара и позволил ему самостоятельно формировать меню. И теперь вместо булочек с джемом в чайной подавали французские пирожные, сочащиеся шоколадным кремом, и итальянский хлеб с экзотическими наполнителями. Старый потрескавшийся линолеум на полу заменили кафельной плиткой. Квартиру наверху превратили в великолепный обеденный зал со стеклянной крышей. Три официантки в футболках и джинсах, с карандашом за ухом, сновали между столиками, разнося еду на круглых серебряных подносах. Пенни и Дэниел сами приходили в восторг от всего этого.
Они купили небольшую квартирку возле реки Лаган. Продал им квартиру Ричард Аллеи. Когда Пенни пришла в офис к Ричарду за ключами, то сказала, что он спас ее брак и что она больше не будет встречаться с ним. Ричард ответил, что очень рад за нее, но будет скучать. И это была чистая правда.
Дэниел и Пенни приходили на работу каждый день в двенадцать часов, только чтобы посмотреть, как идут дела. У Дэниела почти ничего не осталось на счете в банке, но никогда в жизни он не был так счастлив.
Редактор газеты «Белфаст телеграф» прислал репортера подготовить статью о кафе.
Несколько журналов решили поместить в светской хронике заметки о новой чайной. Пенни и Дэниела сфотографировали за стойкой кафе. Они держали в руках стеклянную подставку с вишневым чизкейком и радостно улыбались.
Сэди уже собиралась выбросить газету в мусорное ведро, когда заметила маленькую фотографию счастливой пары, держащей в руках огромный чизкейк на стеклянной подставке. Они нежно улыбались друг другу. Мужчина крепко обнимал женщину за талию. И женщина смотрела на него с такой любовью! Сэди прочитала статью под фотографией. Это были Дэниел и Пенни Стэнли, владельцы чайной на Малберри-стрит.
– Так, так, – сказала Сэди и стала читать дальше. – Значит, они снова в деле.
Супруги Стэнли произвели огромные восстановительные работы в кафе, уничтоженном пожаром, и переделали квартиру на втором этаже в обеденный зал оранжерейного типа. Похоже, репортер считал, что новое заведение непременно нужно посетить.
Сэди села в автобус на остановке в конце улицы и ехала, казалось, целую вечность. Когда она наконец добралась до чайной, то уже умирала от голода.
Она вошла. Кафе наполняли необыкновенные ароматы: пахло свежей выпечкой и специями. Свободных мест не было. За каждым столиком сидели дамы. Сэди узнала Пенни по фотографии в газете. С новой прической и в модной одежде она абсолютно ничем не напоминала ту Пенни, которая когда-то здесь работала.
Пенни поспешила из-за стойки навстречу Сэди и сказала, что она может сесть наверху в новом просторном обеденном зале. Сэди несказанно обрадовалась. Через пару минут она уже прихлебывала латте и млела от клубничного чизкейка, который таял во рту. Но она не наелась и заказала еще итальянское блюдо из тостов, сыра, помидоров и красного перца.
Сэди поблагодарила тоненькую, словно тростинка, официантку, которая принесла ее заказ наверх, и посмотрела, как та легко сбежала вниз по лестнице.
Не думая о собственных чрезмерных бедрах и толстых лодыжках, Сэди щедро посыпала солью и перцем горку божественного наслаждения на своей тарелке. Ах как вкусно! Уплетая, она изучала меню. Сплошной восторг! Повар– итальянец отбирал блюда по собственному выбору. Суп из каштанов и моркови со сливками и крутонами, домашний пшеничный хлеб на темном пиве, с кунжутом, обжаренные на гриле ломтики цыпленка с сальсой и сметаной, ломтики картофеля с приправами и луком-пореем, сэндвичи из подсушенного хлеба с ростбифом и индийским соусом чатни. Двадцать сортов кофе и сорок наименований выпечных изделий. И все сбрызнуто оливковым маслом, покрыто глазурью или посыпано корицей.
У Сэди времени было навалом, никто не ждал ее в бунгало, и она попросила место официантки в чайной на Малберри-стрит. И получила его.
На собеседовании Пенни держалась очень доброжелательно и сказала, что Сэди идеально подходит для этой работы. Дружелюбная, внимательная и всегда с улыбкой на лице. Сэди отпраздновала начало новой жизни бокалом шампанского, куском вишневого чизкейка и свежей завивкой.
