Текст книги "Так будет всегда"
Автор книги: Шерил Вудс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
Глава двенадцатая
Но кончено было не все. Для нее. Хотя она справлялась с собой и не думала о Кевине днем, по ночам его образ мучил ее. Вскоре движения ребенка стали постоянным напоминанием, с которым нельзя было не считаться. Но, несмотря на сердечную боль, она стала спокойнее и с каждой новой переменой в теле все радостнее смотрела в будущее.
В тот день, когда из магазина доставили колыбельку, она не пошла в офис, а осталась дома, чтобы продумать, как отделать детскую. Декоратор подбросил ей несколько книжек с образцами обоев один лучше другого. Все это должно было соответствовать покрывалам и занавескам. Она сидела на полу посреди комнаты, окруженная кусками ярких лоскутов всех цветов радуги, парадом желтых утят и разноцветных поездов, когда раздался звонок в дверь. Держа в руках кусок желтой в белую клеточку бумаги, она открыла дверь и увидела Кевина.
– Что тебе здесь нужно? – спросила она холодно, когда к ней вернулся дар речи. У нее внутри все оборвалось при виде него, но она и виду не показала, как обрадовалась. Черт возьми, она даже себе не хотела признаться, что его появление после всего, что было, так много значит для нее. Держась за мысль, что этот человек теперь ее враг, она старалась сохранять выражение холодного безразличия.
– Рад встрече, как и ты, – ответил он саркастически, входя вслед за ней в квартиру. Он осмотрел ее с ног до головы, не показывая виду, какое впечатление на него произвели перемены в ее фигуре. Сохраняя внешнее спокойствие, он почувствовал, что сердце его заныло от ее беззащитного вида с волосами, собранными сзади в два хвостика, с чистым, без макияжа, лицом, огромными янтарными глазами, с испугом уставившимися на него, несмотря на очевидную попытку сохранять безразличие. Он со значением посмотрел на ее округлившийся живот, спрятанный под свободной блузкой, надетой поверх джинсов. – Когда ты собираешься поделиться со мной новостью?
– Какой новостью?
– Не играй со мной, Джесс. Только не сейчас. С меня довольно.
– Я не играю, – с горячностью отрицала она. – Мне нечего тебе сказать.
– Не думаешь же ты, что я не замечаю, что ты, без сомнения, ждешь ребенка?
Она передернула плечами.
– Очевидно, ты знал об этом до того, как пришел сюда, так что нет смысла тебе рассказывать все еще раз.
Он грубо схватил ее руки.
– Я готов ударить тебя за это, – сказал он с яростью, отпуская ее и отходя в сторону, как бы боясь на самом деле причинить ей вред. Когда он снова заговорил, в его голосе прозвучала грусть, а глаза показались усталыми. – Почему ты не сказала о ребенке несколько недель назад, Джесс? Ты не подумала, что я имею право знать?
– Нет, – рявкнула она горько. – После того, как ты бросил меня, нет.
– Я тебя бросил? – закричал он скептически, разозлившись на себя. Он поклялся, что будет спокоен, как бы вызывающе она себя ни повела.
Он узнал о ее беременности около недели назад, сразу после возвращения из Европы, и ему понадобилось все это время, чтобы успокоиться. В первый момент, когда Сэлли решительно вошла в его офис в «Баронете» и сообщила новость, он не поверил. Потом он пришел в ярость при мысли о ребенке, которого он чуть не отверг.
– Как она могла так поступить? – возмущался он. – Она знает, как сильно я ее люблю.
– Что ж, очевидно, после того, как ты ей не позвонил, она опять засомневалась, и верх взяла эта ее проклятая гордость, – предположила Сэлли.
– Я велел передать ей, что уехал из страны с одной из групп на два месяца и чтобы она за это время продумала, чего хочет на самом деле.
Сэлли посмотрела на него с недоверием и осуждением:
– Ты оставил это сообщение у секретарши?
– В конце концов, я тоже разозлился, – признался он, оправдываясь. – Мне нужно было время, чтобы остыть.
– Что ж, тогда бы я сказала, что вы оба пара дураков, – отрезала она сердито, заставив Кевина почувствовать неловкость. Он не привык, чтобы его так отчитывали в собственном офисе, особенно такая маленькая женщина.
Наконец Сэлли улыбнулась ему и сказала смягчившимся голосом:
– Если ты собираешься вернуть ее, Кевин, я бы посоветовала сделать это сейчас. Иначе твой ребенок может появиться на свет в самый разгар церемонии бракосочетания.
Он долго и напряженно думал над тем, что она сказала, балансируя на грани ярости и осознания, что он не меньше, чем Джессика, виноват в этой последней размолвке. В то же время ему было трудно забыть, что эта женщина, которую он любил больше всего на свете, хотела украсть у него не только любовь, но и их ребенка. А теперь она пытается обвинить его, что это он поставил точку в их отношениях. Он с трудом сдерживался, чтобы не взорваться.
Сжав кулаки и стараясь не повышать голоса, он почти проскрежетал:
– Только ты одна со всем покончила, совершенно ясно дав мне понять, что я тебе мешаю.
– Я была сердита, – сказала она просто.
– Думаешь, я нет? К черту, Джесс. Я пришел на эту вечеринку, чтобы быть тебе поддержкой, потому что я знал, как ты боишься своего сорокалетия. Я хотел, чтобы ты осознала, что для меня это не имеет значения, что это ничего не меняет между нами. Но, вместо того чтобы обрадоваться, увидев меня, ты повела себя так, будто я совершил преступление, посмев появиться на людях как твой любовник. Ты хоть представляешь, как я должен был себя чувствовать?
Джессика прямо посмотрела в его горящие глаза и сказала со злостью:
– Это не объясняет, почему ты не отвечал на мои звонки. Я старалась найти тебя и извиниться, сказать, что есть что-то очень важное, что нам надо обсудить, – прошептала она злобно. Раз уж она начала, она не могла остановиться и высказала все, что накопилось на ее душе. – Совершенно очевидно, что срочное послание от меня не достаточно важно для тебя, чтобы отложить свои дела. Конечно. Раз гордость Кевина Лоуренса уязвлена, все кончено. Он исчезает и будет зализывать раны в одиночестве, послав к черту все разговоры. Зрелый подход, что скажешь?
Кевин побледнел от ее горьких слов, и глаза его стали холодными.
– Я просил тебе передать, что уезжаю и позвоню, как только вернусь в страну. Мне жаль, что Тебе не передали. Но не тебе говорить о уязвленной гордости и зрелости, Джесс. Не тебе, собиравшейся разрушить жизнь ни в чем не повинного дитя из-за своего проклятого страха покончить с прошлым и начать сначала.
– Как ты смеешь? – взорвалась она. – Как ты смеешь приходить сюда и обвинять меня, что я не хочу добра для этого младенца? Возможно, я не святая, но я стараюсь изо всех сил, и не моя вина, что так все сложилось. Неужели ты думаешь, что мне самой не хочется, чтобы у ребенка была нормальная семья?
– Если бы ты на самом деле этого хотела, ты бы давно разыскала меня, где бы я ни был, и попыталась уладить это недоразумение. Вместо этого я должен был узнать со стороны, что ты ждешь от меня ребенка.
– Как же ты узнал?
– Неважно, как я узнал. Теперь я знаю, и нам надо сесть и вместе обсудить все, пока не придем к общему решению.
– Мы не сядем и не будем ничего обсуждать. Я хочу, чтобы ты ушел.
Услышав это, он обреченно опустился на стул и вытянул перед собой ноги, сцепив руки за головой.
– Я никуда не собираюсь уходить, – сказал он ласково. В его тоне чувствовалась такая железная решимость, что борьба показалась бесполезной. Его можно было только насильно выдворить из квартиры, но она этого не хотела.
Она пожала плечами.
– Располагайся. А у меня есть дела. – Она повернулась, чтобы уйти, но крепкая рука остановила ее.
– Ну уж нет, любовь моя. Ты останешься здесь со мной. – Кевин потянул ее к дивану и не отпускал, пока она не села. – А теперь рассказывай.
– Мне нечего рассказывать.
– Очевидно, тебе было что мне сказать несколько недель назад. Попытайся хоть что-нибудь вспомнить, – торжественно предложил он. – Может быть, начнешь с извинения.
– Ты не заслуживаешь его больше.
Он невинно улыбнулся, и ее сердце екнуло.
– Мне кажется, заслуживаю. Не напрягайся. Простого «прости» будет достаточно.
– Прости за что? За то, что я считаю тебя неотесанным, бесчувственным, незрелым типом, – огрызнулась она. – Мне кажется, ты доказал именно это.
– Для меня это не звучит как извинение, – сказал он спокойно, намеренно придвигаясь к ней вплотную всем своим горячим телом. Его нервы были напряжены. С одной стороны, он сдерживался, чтобы не ответить ей тем же, с другой – ему страстно хотелось встряхнуть ее, а еще сильнее – схватить и держать в своих объятиях снова. Но это не решало их проблем. – Попытайся снова.
У Джессики забился пульс с невероятной скоростью. Эти взбунтовавшиеся гормоны снова грозят ввергнуть ее в беду. Почему они с такой легкостью реагируют на одно лишь присутствие человека, который причинил ей такую боль? Подсознательно она уже сдалась и вздохнула. Может быть, потому, что они знают, какое огромное удовлетворение приносил он ей, думала она, путаясь в мыслях. Даже теперь они требовали, чтобы она дала ему еще один шанс.
– Забудь это, – прошептала она чуть слышно, стараясь направить свои мысли в нужное русло.
– Я не собираюсь забывать, – ответил Кевин, пугая ее тем, что она, оказывается, произнесла эти слова вслух.
– Как хочешь, потому что я не собираюсь извиняться. Никогда!
Он сердито рассмеялся.
– Не член ли ты клуба «Любовь всегда права»?
– Нет. Я просто не хочу лицемерить.
– Значит, ты продолжаешь считать, что мы были вместе по ошибке?
Джессика покраснела и отвернулась.
– Нет, – ответила она мягко. – Я так больше не считаю. Не знаю, как я могла так раньше думать. Наверное, я просто боялась, что рано или поздно у нас все изменится.
Кевин приблизился к ней и нежно дотронулся до ее щеки, силясь удержаться от более страстного порыва. Ее охватило пламя желания.
– Любимая, ничто не может изменить моего чувства к тебе. Ничто, – повторил он с жаром.
– Меня тревожили не только твои чувства. Я себя достаточно хорошо знаю, Кевин, – сказала она, стараясь подобрать слова, которые заставят его понять, что ей пришлось пережить, как трудно ей было забыть прошлое. – Тодд заставил меня сомневаться в каждом. Я поняла, что раз у меня снова возникли сомнения, они могут проглотить нашу любовь без остатка.
Кевин тяжело вздохнул и пригладил растрепавшиеся волосы. Когда он посмотрел на нее, она увидела, что у него хмурое лицо и усталые грустные глаза.
– Что будет дальше, Джесс? Неужели твои сомнения разрушат нас, как ты предсказывала?
Она посмотрела на него в упор и впервые сказала твердо и решительно:
– Нельзя этого допустить. Ты никогда не давал мне повода усомниться. Теперь я понимаю. Все это было только в моей голове. Я, боясь прошлого опыта, поставила между нами преграду, чтобы защитить себя. Но, несмотря на все это, ты снова заставил меня чувствовать. Я люблю тебя, Кевин. Ты безумный и непредсказуемый, и интересный. Ты самый чуткий человек на свете, и я чувствовала себя несчастной без тебя все эти последние недели. И, хотя я боюсь новых страданий, я хочу рискнуть и попытаться сохранить нашу любовь. – Она дотронулась пальцами до его рта и провела по бархатной поверхности его губ и улыбнулась. – Ты сделал из меня верующую, – сказала она спокойно. – Впервые за долгие годы я поверила, что любовь на самом деле может победить все… даже такое прошлое, как мое. Я знаю, что никогда не прощу себя, если не попытаюсь избавиться от и его. Это время настало.
Его глаза засияли от этих слов. Он понял, к своему изумлению, что сейчас заплачет. Глубина его любви внушала благоговение. Несколько недель, пока он в одиночестве переезжал из города в город, его раздирало отчаяние от уверенности, что между ними все кончено. Сейчас его голова закружилась от радости, что его безумная любовь может превратиться в союз на всю жизнь. Он тихо благодарил Бога, что тот указал правильный путь их любви.
Его сердце трепетало в ожидании ответа, пока он медленно задавал вопрос:
– Это правда? Ты признаешь, что мои чувства к тебе истинные, что они не имеют никакого отношения к «Логан Консептс», что мне не нужна ни одна другая женщина, что наша разница в возрасте не имеет никакого значения?
Джессика кивнула.
– Если в этой твоей безумной голове осталось хоть одно сомнение, я хочу, чтобы ты мне сказала, – настаивал он. – По мне, ты можешь продать свою компанию, вложить деньги в трастовый фонд и провести остаток жизни, лишь заботясь обо мне и наших детях.
– Отлично, – сказала она покорно. – Значит, ты хочешь превратить меня в домашнюю хозяйку.
– Я не хочу превращать тебя ни во что, – возразил он мягко. – Я хочу, чтобы ты чувствовала себя счастливой. – Его пальцы прошлись по нежной впадине на ее шее, посылая трепетные волны по ее спине. – Как ты сделала со мной, – добавил он со значением и следуя горячими губами за своими пальцами.
– Ты уверен, что смиришься с женой, которая в любой момент готова потрепать по руке какого-нибудь рассерженного клиента? – спросила она с вызовом, стараясь не обращать внимания на бушующий в ней пожар.
– Никаких рук с твоими клиентами, – предупредил он, рисуя ленивые круги вокруг ее торчащих сосков грудей. Прикосновение, еще более волнующее из-за тонкой материи, разделяющей пальцы Кевина с ее плотью, вызвало вздох на губах Джессики. Он усилил свои ласки и добавил – Если только они не лысые, толстые и восьмидесятилетние.
– Не хочешь ли ты сказать мне, Кевин Лоуренс, что ты ревнивец? После твоих нравоучений о доверии, – напомнила она.
– Это другое. Доверять нужно мне.
– Противоречие в терминах, – парировала она.
– Так, так! Снова твои предрассудки, дорогая. Кроме того, я хотел сказать, что, хотя доверяю тебе, это не значит, что я доверяю всем развратникам, с которыми ты можешь иметь дело.
Джессика широко улыбнулась:
– А как насчет сексуально свободных женщин, которыми ты окружил себя? Я должна считать их невинными, пока не накрою тебя с ними? – Ее удивило, что она так поверила в Кевина, что может даже шутить на эту тему.
Он тоже улыбнулся с видимым удовольствием.
– Любимая, я им не нужен. Они гоняются за этими блистательными скрягами в обтянутых джинсах и с миллионными контрактами в кармане.
– Какой удар по твоему эго, – дразнила она.
– Вовсе нет. У меня есть ты, и если последние несколько месяцев хоть что-то значат, то большего мне не нужно.
– Ты уверен, что не хочешь попытаться? – спросила Джессика, удивляясь, как она вообще воображала себе, что может прожить без Кевина. Ее сердце заколотилось еще сильнее, опьяненное его близостью, его любовью.
– Я уверен больше, чем в чем-либо в своей жизни. Увидев тебя впервые, я подумал, что уже видел эти цвета в калейдоскопе, и вдруг обнаружил, что с каждым поворотом нахожу что-то новое и невероятно прекрасное.
– Ты не думаешь, что я могу надоесть тебе в следующие тридцать лет, когда ты будешь глядеть на эти цвета постоянно и видеть, как они начинают блекнуть?
– Любимая, ты мне не надоешь и за миллион лет, – прошептал он нежно, уверенный, что это правда. Его рука с любовью ласкала ее выступающий живот, и выражение его лица менялось от каждого толчка его наследника. – Я вижу, у моего сына такой же характер, как у матери, – заметил он с плохо скрываемым удовольствием.
– Почему ты так уверен, что это мальчик? – игриво спросила Джессика, зная по аминосинтезу, что это именно так. Затем она задрожала, когда знакомые круговые движения горячих пальцев направились от груди вниз, к животу и обратно.
– Потому что он явно старается уберечь свою мать от нападения, которое я совершаю на ее тело.
Кевин стал убирать руку, но Джессика положила ее на место.
– Не рассказывай мне, что тебя запугал такой маленький парнишка. Я не собираюсь позволять ему начать это прямо сейчас. Я так скучала по тебе, мистер Лоуренс.
Обхватив его голову дрожащими руками, она притянула его к себе. Их губы соприкоснулись сначала нежно, затем со всепоглощающей страстью. Они утонули в податливых диванных подушках, целуя и лаская каждый не спрятанный под одеждой кусочек плоти друг друга. Не удовлетворенные таким ограниченным контактом, они избавились даже от самых тонких барьеров из ткани, слившись друг с другом душой и телом и уносясь ввысь.
Кевин слегка покачивался, осторожно держа под контролем свое упругое, разгоряченное страстью тело, пока нежно спрашивал:
– Ты уверена, что тебе можно?
– Очень даже можно, – пробормотала Джессика, легко целуя его влажное плечо. Пуская его в себя со стоном наслаждения, она снова почувствовала, что они единое целое. С нарастающими ритмичными движениями пришло радостное напряжение, которого она не испытывала раньше. Когда наступило расслабление, сопровождаемое бессознательными прерывистыми вздохами, она с удивлением прижалась к Кевину. Им и раньше было хорошо вместе, но сегодня… сегодня было волшебно. При мысли о том, что вся жизнь пройдет в таком волшебстве, у нее по щеке покатилась слеза.
Увидев, как сверкающая капля упала из ее светящихся глаз, Кевин сделал то, что он отчаянно хотел сделать, когда впервые увидел ее со слезами на глазах. Он потянулся к маленькой капле и нежно слизнул ее. В этот момент он неслышно поклялся, что будет с ней рядом всю жизнь, чтобы осушать ее слезы. Он понял, возвращаясь мыслями назад, что теперь так будет всегда.
