Текст книги "Хрустальная любовь"

Автор книги: Шерил Уитекер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Она грубо оттолкнула его в сторону.

– Ванная свободна. Можешь идти мыться.

Стэнли тяжело вздохнул.

– Прежде чем я что-то сделаю, я хочу, чтобы ты знала, что несколько минут назад я посмотрел на твой подарок. Кэрол не ругай, она сделала все, чтобы меня не пропустить.

– Но зачем, Стэнли? Твое нетерпение просто смешно.

Он уже сожалел о том, что признался. Стоял, виновато опустив голову.

– Правильно говорят, что нельзя выходить замуж за едва знакомого мужчину, – холодно процедила Кэтрин. – Чем больше его узнаешь, тем больше разочаровываешься.

– Ты меня неправильно поняла. Я просто хотел выразить свое восхищение. То, что ты сделала, – чудо.

– Скрипка, подаренная тобой, – тоже чудо, но это не совсем то, о чем я мечтала. Я вообще не понимаю, почему ты постоянно пытаешься навязать мне музыкальную карьеру. Мы совсем не понимаем друг друга. Если бы ты только знал, чего я хотела...

– Чего?

– Сейчас это уже не важно, доктор Пиккеринг, – сказала Кэтрин. – А насчет денег не беспокойся, я все купила на собственные, так что твои капиталы целы. Дай мне несколько недель – и я приведу дом в порядок. Раз это тебе кажется ненужным, пусть будет так.

– Но, Кэтрин, мне понравилось то, как ты изменила интерьер домика для гостей.

– Стэнли, не надо меня успокаивать. Теперь мой сюрприз – уже не сюрприз. Ты, как шпион, ходишь, все вынюхиваешь. Зачем тебе это? Без твоего надзора нельзя ступить и шагу.

– Любимая, – примирительно сказал он. – Так дольше не может продолжаться. Давай говорить спокойно.

– Не о чем тут говорить, – отрезала Кэтрин.

– Я не согласен. Давай ляжем в постель, а там уже поговорим.

– Ляжем в постель? Для чего?! – дрожащим голосом произнесла она. – Стэнли, как же плохо мы знаем друг друга. После венчания я хотела лишь одного – заняться с тобой любовью. Но этого все нет и нет. Я, конечно, не виню тебя в этом – наверное, так и должно быть. Ты просто больше не хочешь меня.

Стэнли вздохнул и медленно опустился в кресло. Он решил расставить наконец все точки над i.

– Ты не хочешь иметь ребенка?

Вопрос привел Кэтрин в недоумение.

– Что за странный вопрос? – удивленно спросила она.

– А я не вижу признаков счастливой матери, – тихим, спокойным голосом сказал Стэнли. – Ты ни разу не заговаривала со мной о ребенке. Ты изматываешь себя. Ты просто не думаешь о ребенке. Я ни разу не слышал, чтобы ты мечтала о его будущем, пыталась угадать его пол или хотя бы придумывала ему имя!

Кэтрин сидела неподвижно.

– В письме отцу ты и словом не обмолвилась о малыше. А ведь Эрвин не только твой отец, но и хороший врач, ты должна была бы сообщать ему о каждом дне твоей беременности, – продолжал Стэнли.

Кэтрин молчала.

– В Йоханнесбурге ты сказала мне, что хочешь купить себе несколько нарядов. Я знаю, что это была неправда. Я не заметил у тебя ни одного нового платья.

Кэтрин виновато опустила голову.

– Ты сообщила, что у тебя есть для меня свадебный подарок. Я-то думал, что ты купила вещи для нашего маленького. Какие-нибудь пинетки или погремушки, кроватку. Но когда я зашел в домик для гостей, то ничего этого там не увидел, это меня очень расстроило. Ты совершенно забыла о том, что скоро станешь матерью!

Кэтрин больше не могла слушать речи Стэнли. Ей было больно. Ей уже казалось, что действительно она во всем виновата.

– Сегодня я почувствовал, что больше не могу терпеть, – не останавливался Стэнли. – Я, как мальчишка, умирал от ожидания твоего подарка. Если бы ты знала, каким идиотом я себя почувствовал, войдя в домик для гостей. Там не оказалось ни одной вещи для нашего ребенка. Я понимаю, конечно, что ожидание ребенка у всех проходит по-разному. Но ты вообще никак не проявляешь интереса к собственному малышу! Это неестественно.

– Неправда, – вмешалась в его монолог Кэтрин. – Я очень хочу ребенка и жду его появления на свет. Но ведь я беременна только четыре месяца, у нас уйма времени, чтобы подготовиться.

Стэнли пристально посмотрел на нее, а затем спросил:

– Кэтрин, ты боишься?

Своим вопросом он попал в самую точку. Да, действительно, Кэтрин ужасно боялась. Если бы она сейчас все время думала о своей беременности, то просто сошла бы с ума от беспокойства, а ведь нервничать будущей матери тоже нельзя.

Ей вдруг так сильно захотелось, чтобы ее собственная мать была сейчас рядом и укрыла ее от всех невзгод.

Стэнли увидел в глазах жены страх.

– Кэтрин, помнишь, после катастрофы я сказал, что ты беременна, и это известие очень сильно напугало тебя. Не так ли?

Она глубоко вздохнула.

– Да, я испугалась, потому что тогда принимала антибиотики. У меня было воспалено горло. Но я сразу же от них отказалась. Будь что будет, все в руках Господа.

Если бы Стэнли только знал, сколь многого я боюсь, думала Кэтрин. Мысли о беременности просто изводят меня. Я хочу думать о чем-то другом, но не могу. Я очень хочу ребенка, хочу, чтобы он был счастлив, но очень боюсь за него. Я хочу, чтобы ты меня любил, Стэнли.

– Не волнуйся, все с нами будет хорошо, – уверил он ее, пытаясь успокоить. – Риск для здоровья ребенка минимален, так что пока нет повода для беспокойства.

– Но все-таки он есть. Мне обязательно нужно будет позвонить отцу и обсудить с ним сложившуюся ситуацию. Он может помочь советом.

– И ты из-за этого переживаешь? – спросил Стэнли.

Ты даже не догадываешься, насколько остро я это переживаю, думала Кэтрин. Со мной за всю жизнь такого не было.

Решив не выставлять напоказ свои страхи и эмоции, она ответила:

– Не совсем из-за этого. Я для себя решила, что надо быть оптимисткой и не задумываться о будущем. Все идет своим чередом. Подумай, ведь совсем еще недавно я прилетела сюда с намерением просто увидеть тебя, а уже через два дня вышла за тебя замуж. Думать о будущем бессмысленно, мы все равно не в состоянии предугадать все варианты.

– Ты счастливый человек. Ведь миллионы женщин не познали счастья быть матерью. То, что произошло у нас с тобой, – просто чудо, убеждал Стэнли. – Но я прекрасно понимаю, что ты хочешь сказать. Главное помни: мы с тобой в одной лодке, мы единое целое.

Кэтрин решила сменить тему разговора.

– Пока я еще нахожусь на ранней стадии беременности и могу свободно перемещаться, я хотела бы заняться обустройством нашего дома и домика для гостей.

Услышав это, Стэнли широко улыбнулся. Теперь он уже был рад, что она отвлеклась от своей беременности и страхов, с ней связанных.

– Ну, это замечательно, – сказал он. – Твои художественные способности не перестают меня поражать.

– Значит, ты не против? – спросила Кэтрин.

– Конечно нет. Домик для гостей выглядит теперь как конфетка. У тебя, оказывается, множество талантов.

– Да брось ты. Что сложного в том, чтобы украсить дом?!

– Я говорю не только о твоих дизайнерских способностях. В этом, может быть, и нет ничего удивительного, если речь идет о тебе. Но вот в такой короткий срок так близко сойтись со всеми людьми, работающими в больнице, – для этого действительно нужно иметь особый талант. В данном случае я имею в виду Кэрол и ее семью. Ты бы видела, как она с дочерью не пускали меня в бунгало, боялись, что ты расстроишься.

– Она, как и многие здешние люди, очень мила и добра. С ними очень просто найти общий язык, так что, по-моему, здесь нет ничего удивительного, – в ответ сказала Кэтрин.

– Не у всякого человека есть такой дар – сходиться с другими людьми. Ты открыла им свое сердце и душу, и они тебе ответили тем же. Ты замечательный человек, Кэтрин.

Ее уже порядком утомили комплименты Стэнли, казавшиеся ей неуместными и слишком назойливыми.

– Ты не будешь против, если позже я займусь обустройством нашего дома? – спросила она.

– Делай все так, как твоей душе угодно. Только у меня есть два условия. Первое – ты будешь пользоваться моей кредитной карточкой. Второе – во время дневной жары будешь отдыхать.

– Я обещаю. Завтра я хочу купить необходимые материалы. Прежде всего мне нужно будет решить, в какой цвет следует покрасить стены нашего дома.

– Я думаю, что цвет твоих глаз самый подходящий, – игриво произнес Стэнли. – Кроме того, голубой цвет, как правило, симпатичен детям.

Ему надо было идти в больницу, о чем он и сообщил Кэтрин.

– Сейчас я ненадолго отлучусь, чтобы проведать своих пациентов.

– Хорошо. Я, возможно, дождусь тебя, – сказала жена, закутываясь в одеяло.

Стэнли ушел. Кэтрин стало грустно без него. Как бы ей хотелось, чтобы он остался. Она так соскучилась по его поцелуям, по его ласкам. Но близости между ними так и не было. Она ломала голову, пытаясь найти этому объяснение.

Затем на нее вновь нахлынули мысли о ребенке. Она почему-то боялась, что если возникнут какие-то проблемы, то здешние врачи не смогут с ними справиться. Хотя у нее совершенно не было причин сомневаться в их высокой квалификации и добросовестном отношении. К тому же здесь рядом всегда будет Стэнли. И все же Кэтрин стало казаться, что она совершила ошибку, приехав сюда. Она боялась, что если вдруг что-то с ней и ребенком станет не так, то Стэнли ничего ей не скажет, дабы не беспокоить. Возвращение в Манчестер казалось самым правильным решением. Но как к этому отнесется Стэнли? Скорее всего, он будет против.

Кэтрин почувствовала небольшую сонливость. Еще чуть-чуть – и она уснет. А мужа все еще не было.

Они еще ни разу не ложились в постель в одно время. Как правило, когда Стэнли возвращался, Кэтрин ужеспала, когда он с утра покидал дом, она все ещеспала. Так за весь день она почти и не видела Стэнли.

Сегодня ночью все снова повторится, подумала Кэтрин. На ее глаза навернулись слезы. Она едва сдерживала себя, чтобы не разреветься.

На стене, напротив кровати, висела репродукция картины «Дуэт», написанной одним из авангардистов. На ней виделось нечто, похожее на белое фортепиано, на фоне которого можно было разглядеть скрипку с зависшим над нею смычком и с оборванной струной. Все это находилось в неком темном расширяющемся пространстве, переходящем в большое окно, сквозь которое виднелась то ли небесная, то ли морская голубизна.

Точно такую же картину Кэтрин повесила и в домике для гостей.

Эта картина напоминает мне о тебе, Стэнли, о наших непростых отношениях, про себя говорила Кэтрин. И в то же время о наших стремлениях к гармонии и ясности. На самом деле мне очень нравится твой свадебный подарок, любимый.

С этими словами она заснула...

Приехав сюда, Кэтрин и понятия не имела, что ей придется освоить профессию дизайнера интерьеров. Однако эта работа доставляла ей огромное удовольствие. Подбор красок, тонов, предметов интерьера казался ей интересным и увлекательным делом. Прошло полтора месяца, и уже не только их два дома приобрели новый облик. Некоторые обитатели и других домов попросили Кэтрин помочь им в обновлении интерьеров.

Доев свой завтрак и выпив стакан сока, она решила приступить к работе. Сейчас она трудилась над домиком повара Эдди. Здесь она решила выбрать светло-зеленую гамму для стен. Эта задумка настолько ей понравилась, что Кэтрин решила предложить мужу выкрасить и стены в больнице в тот же цвет.

В эту самую минуту в столовую вошел Стэнли. Он только что закончил операцию, ради которой вынужден был встать на два часа раньше, чем обычно.

Он выглядел очень бледным и сильно уставшим, недосыпание давало о себе знать. Его появление обрадовало Кэтрин.

– Я очень рад, что застал тебя дома, – усталым голосом произнес Стэнли, – иначе мне пришлось бы попросить Кэрол поискать тебя. Пойдем со мной в больницу.

Сердце Кэтрин учащенно забилось.

– Что случилось? – испуганно спросила она. Предложение проследовать в больницу явно испугало ее.

– Сначала давай дойдем до моего кабинета, – сказал он. – А там ты все поймешь сама.

Они вошли в кабинет. Стэнли помог Кэтрин лечь на смотровой стол и начал осмотр.

Впервые за целый месяц он прикасался к ней. Она почувствовала легкую дрожь и покалывание в ногах. Прикосновения Стэнли казались ей божественными ласками. Сейчас Кэтрин почти забыла о том, что это простой медицинский осмотр. Она видела перед собой прежде всего мужа и любовника. В ней росло желание, но она боялась, что он заметит это, и отвернула голову в сторону.

– Я думаю, что гипс уже можно снять, – сказал Стэнли.

– Это было бы замечательно. Я так устала от него.

Он аккуратно разрезал и снял гипс. Рука выглядела довольно жалко – очень худая и почему-то синяя.

– Как ты себя чувствуешь?

– Так, словно у меня нет руки.

– Сейчас такое ощущение абсолютно нормально. Через пару недель рука заработает, как и раньше. Но сегодня я попрошу тебя ее не беспокоить.

– Спасибо, – тихо проговорила Кэтрин и стала подниматься. Но Стэнли попросил ее пока не вставать.

– Раз ты оказалась здесь, давай проверим, как чувствует себя наш ребенок.

Прежние чувства любви и желания исчезли. Теперь она видела перед собой просто доктора.

Он сначала проверил пульс, давление, а затем прослушал живот.

– Наш ребенок в порядке, сердцебиение хорошее, – неуверенно проговорил Стэнли. – Вы в полном порядке миссис Пиккеринг.

Он нежно поцеловал живот жены, а потом приложил к нему ухо. В этот момент их взгляды пересеклись. В глазах у Стэнли явно прочитывалась тревога. Кэтрин заметила это.

– Что-то не так? – испуганно спросила она. Он отвел глаза.

– Если ты будешь делать все то, что я тебе говорю, с нашим ребенком все будет хорошо, – уклончиво ответил Стэнли, отходя от нее.

Кэтрин продолжала пристально смотреть на него.

– Ты что-то скрываешь от меня, – срывающимся голосом сказала она.

Стоя уже в дверях, Стэнли обернулся.

– Все в порядке. Просто я смотрю на тебя не как врач, а как муж. Сегодня ты как никогда желанна для меня. Я скоро вернусь. Мне нужно осмотреть моих больных.

Стэнли исчез за дверью. Он явно спешил, о чем говорило то, что он даже забыл помочь Кэтрин подняться со стола. Его поведение и последние слова показались ей весьма странными и загадочными. Но она постаралась лишний раз не накручивать себя, а дождаться Стэнли и выспросить все у него.

Через пять минут он вернулся. Вид у него был по-прежнему чрезвычайно озабоченным.

– Садись, Кэтрин, – повелительным тоном сказал Стэнли.

– Это звучит как приказ. Что-то все-таки случилось?

– Ничего серьезного. У тебя поднялось давление. Чтобы вернуть его на нормальный уровень, тебе следует исключить из пищи соль. А также придется покончить на время с отделкой интерьеров.

– Но... – попыталась возразить Кэтрин.

– Когда речь идет о твоем здоровье и здоровье ребенка, я не хочу слышать никаких «но». Ты можешь по-прежнему делать все, что делала и раньше, кроме обустройства домов. Кроме того, количество сна должно быть увеличено в два раза. Отныне ты должна отдыхать три раза в день.

– Но работу в доме повара я еще не закончила.

– Пока придется прекратить. Для тебя сейчас главное – отдых, – тоном, не терпящим возражений, произнес Стэнли. – Кстати, мои тетя и дядя приглашали нас в гости в ближайшие выходные. У дяди Джеймса – день рождения.

Новость о состоянии ее здоровья сильно расстроила Кэтрин. Когда же Стэнли сказал о приглашении своих родственников, все окончательно смешалось у нее в голове. В сложившейся ситуации она не хотела никуда ехать. К тому же, если Стэнли уедет один, она сможет воспользоваться его отсутствием и доделать до конца работу в доме повара.

Кэтрин молча смотрела на Стэнли, пожимая плечами.

– Я вижу, приглашение не кажется тебе очень заманчивым, – сказал он.

– Вовсе нет. Мне очень понравились твои родственники. Они замечательные люди, и я очень их люблю. Но думаю, что в моем положении лучше не совершать дальних поездок, тем более что ты сам только что говорил: мне нужно больше отдыхать.

Аргументы Кэтрин прозвучали для Стэнли неубедительно, и она это прекрасно понимала.

– Хорошо, – после паузы сказал он. – Я позвоню им и сообщу, что по ряду обстоятельств мы не сможем приехать.

– Ты можешь поехать. Я ни в коем случае тебя не удерживаю, – возразила она.

– До тех пор пока не родится наш ребенок, я не оставлю тебя одну. Мне нужно тщательно присматривать за тобой.

Кэтрин встала и направилась к выходу.

– Мне нужен отдых. Я очень устала, – тихо сказала она напоследок.

Покинув кабинет, Кэтрин услышала голос Стэнли, зовущего ее. Но ей было уже все равно. Ей больше нечего сказать. Жизнь снова казалась серой и неинтересной. Оставалось одно – лежать в постели, смотреть в потолок и ожидать рождения ребенка. На ее декоративных работах Стэнли ставил жирный крест. Все это жутко ее раздражало.

Я сама во всем виновата, говорила себе Кэтрин. Это я привязала его к себе этим ребенком. Он изо всех сил старается заботиться обо мне, но не любит меня.

Проходили дни, но в отношениях Кэтрин и Стэнли ничего не менялось.

Однажды на больничной кухне она пекла пирог для Нейтана и Нэнси. Кэтрин собиралась пригласить их обоих в гости и попотчевать этим фирменным произведением своего кулинарного искусства. Вдруг на кухню вбежала встревоженная Кэрол.

– Что случилось, Кэрол?

– Выйдем на минуту? Мне надо кое-что вам сказать.

– Да, сейчас. – Кэтрин убавила температуру в духовке.

– Не беспокойся, – благодушно проговорил Эдди. – Я послежу за пирогом. Все равно я готовлю ланч.

– Спасибо. Я скоро вернусь.

Кэтрин проследовала за Кэрол, и они вышли через запасную дверь на кухне.

– Доктор Пиккеринг уехал на лесопилку, – сообщила Кэрол.

Кэтрин очень не хотела, чтобы Стэнли туда ездил. Но он вынужден был выступать свидетелем в деле о собственности между Гансом Хубером и местной общиной. После того как Кэтрин познакомилась с Хубером, она слышала о нем много ужасных вещей. Ей он представлялся просто монстром, так что повод для беспокойства, по ее мнению, существовал. Так же, видимо, полагала и Кэрол. Но что можно было сделать?

Кэтрин решила пойти к Нейтану Хиллсу, чтобы посоветоваться. Нельзя ли что-нибудь предпринять, если Стэнли действительно угрожает опасность? Может, надо срочно послать на лесопилку еще кого-то из сотрудников в помощь ее мужу?

Она нашла доктора в одной из больничных палат. Нейтан, выслушав опасения Кэтрин, сказал, что ей надо прежде всего успокоиться: Хубер, какой бы плохой он ни был, не так глуп, чтобы усугублять свое сегодняшнее положение. Он не может нанести никакого вреда Стэнли.

Тревога в душе Кэтрин немного улеглась, и она решила ненадолго заскочить домой, чтобы посмотреть, не оставил ли Стэнли для нее записку. Он ушел очень рано утром, когда его жена еще спала. А в случаях, если ему предстояло куда-нибудь уехать, он обычно, чтобы не будить ее, писал ей записки, где сообщал о времени своего возвращения. Иногда Стэнли забывал предупредить ее заранее.

Поиски оказались тщетными – муж не оставил никакого сообщения. Кэтрин устало опустилась на стул, стараясь успокоиться и собраться с мыслями.

Когда она еще раз обвела взглядом комнату, на глаза ей вдруг попался одиноко лежавший на полке футляр с подаренной Стэнли скрипкой. Кэтрин захотелось взять ее в руки и услышать знакомый чарующий голос – то нежный, то волнующий, то жалобный, то гневный... Она встала, извлекла инструмент из футляра. Задумчиво глядя на него, ласково погладила по гладкому боку. Прижала к плечу, взяла в другую руку смычок и провела им по струнам... И заиграла! Кэтрин играла так, словно изливала всю свою беспокойную душу с ее тревогами, сомнениями, надеждами и светлой любовью. Скрипка полностью понимала ее и выражала накопившиеся чувства.

Кэтрин почти забыла о времени. А когда наконец очнулась, неожиданно услышала... аплодисменты. Они раздавались с улицы, из-за дверей дома. Кэтрин вышла за порог и увидела, что около крыльца собралась группа сотрудников больницы, которые громко хлопали в ладоши и приветливо улыбались. Она улыбнулась им в ответ и сделала небольшой шутливый реверанс. Обведя глазами собравшихся, она вдруг заметила Стэнли. Он стоял чуть поодаль и с интересом наблюдал за происходящим. Кэтрин ужасно обрадовалась, увидев его. Он был цел и невредим.

6

– Как давно ты здесь? – неуверенно спросила она, подойдя к нему.

– Достаточно давно. Я смотрю, что не промахнулся с подарком, что бы ты мне ни говорила.

Кэтрин смотрела на Стэнли и мысленно благодарила его за этот чудесный подарок.

– Я надеюсь, что на каком-нибудь торжестве ты сыграешь для всех нас. Если у тебя будет такой же кураж, как и сейчас, то никто не останется равнодушным.

Они вошли в свой дом. Стэнли взял Кэтрин за руку, их пальцы переплелись, и он крепко обнял жену. Тепло разлилось по всему ее телу.

Стэнли пристально посмотрел на нее.

– Как твоя рука? Не больно было играть?

Кэтрин не могла ни говорить, ни думать. Вообще ничего не могла делать, когда он дотрагивался до нее и прижимал ее к себе.

– Хорошо, – прошептала она.

– Ну вот и слава Богу, – услышала Кэтрин, прежде чем почувствовала, что ее губы слились с губами Стэнли.

Когда это происходило, ей казалось, что мысли о том, что Стэнли не любит ее, всего лишь плод ее фантазии. Она моментально забывала обо всем на свете, наслаждаясь его поцелуями.

Они сели на диван. Он положил руку ей на живот и стал медленно поглаживать.

– Ты чувствуешь его?

– Конечно. Он иногда шевелится.

– Наш ребенок здесь, – продолжая гладить Кэтрин по животу, сказал Стэнли. – И он растет с каждым днем. Я даже не предполагал, что ожидание столь мучительно.

Его последние слова заставили ее забыть о недавних поцелуях. Конечно, думала Кэтрин, я ношу ребенка, который для него – все. А я – всего лишь футляр для его наследника.

– Пирог! – неожиданно закричала она, случайно при этом оттолкнув Стэнли.

– О чем ты, дорогая? – в полной растерянности спросил он.

– Пирог для Нейтана и Нэнси. Я оставила его в духовке. Он, наверное, уже сгорел.

– Ну и что? В крайнем случае приготовишь другой. Еще есть время. Пойдем, я помогу тебе, – предложил Стэнли.

Обнявшись, они вышли из дому и пошли к больнице. Кэтрин казалось, что те чувства, которые она испытывает к Стэнли, остаются неразделенными. Он любит не ее, а ребенка. И целует ее только потому, что она носит его ребенка. Его поцелуи – своего рода вознаграждение за все ее муки. Кэтрин дала себе слово никогда не забывать об этом. Она хотела чувствовать себя сильной и уверенной. А поцелуи и ласки Стэнли – это еще и провокация, на которую ни в коем случае нельзя поддаваться...

Прошло уже пять месяцев с того момента, когда Кэтрин прилетела в ЮАР. За это время она очень близко подружилась с Нэнси. Они стали едва ли не лучшими подругами. Как-то Нэнси зазвала ее в свой кабинет.

– Что-то экстренное? – спросила Кэтрин.

– Нет, просто твой муж...

– Что случилось?

– Твой муж запросил сегодня подробный отчет о твоем состоянии, прежде чем уехал договариваться о закупке какого-то медицинского прибора. По-моему, он превращается в заботливого папеньку. Как бы от его забот ребенку хуже не стало, – иронизируя, произнесла Нэнси.

– Да, ты верно заметила. Это становится уже невыносимо, – согласилась Кэтрин.

Стэнли вел себя с ней, как заботливый старший брат. Ей казалось, что он окончательно отстранился от нее – все реже разговаривал, практически перестал целовать. Днем, забегая на минуту домой, он мимоходом чмокал Кэтрин в шею – и был таков.

Прежнего Стэнли уже не существовало. Все его мысли занимало предстоящее рождение ребенка. Все, что бы он ни делал или говорил, упиралось в ребенка. Кэтрин ничего не оставалось, как смириться и просто ждать появления малыша на свет. А там – будь что будет.

О ребенке думал не только Стэнли: Вся больница оживленно обсуждала беременность Кэтрин. Никакой ее шаг не оставался незамеченным, все старались хоть чем-нибудь помочь. Это ужасно ее раздражало, она не хотела выносить свою личную жизнь на общественное обозрение. Но ничего не могла поделать, все носились с ней, как с ребенком. Приходилось улыбаться направо и налево и благодарить за помощь.

Нэнси попросила подругу расположиться в специальном кресле и внимательно ее осмотрела. Вставая после осмотра, Кэтрин оперлась на больную руку, и резкая боль пронзила все ее тело.

– Тебе помочь? – предложила Нэнси.

– Нет, спасибо. Надеюсь, что сама смогу.

Кэтрин не хотела казаться кому бы то ни было беспомощной, но Нэнси все-таки помогла ей встать. Женщины, посмеиваясь, посмотрели друг на друга.

– Знаешь, Нэнси, я заметила, что Нейтан Хиллс не может оторвать от тебя глаз, – сказала Кэтрин. Он все время наблюдает за тобой.

– Интересно, на сколько его хватит?

– Он постоянно стремится быть с тобою рядом. Все время пытается помочь.

На свой страх и риск Кэтрин рассказала то, что пока было известно только Стэнли и ей.

– Мой муж говорил мне, что доктор Хиллс хочет продлить контракт на следующий год, хотя раньше вроде собирался покинуть эти места и переселиться в Преторию, где ему обещали работу в одной из тамошних больниц. И я полагаю, что ты одна из основных причин, почему он хочет остаться здесь.

– Это правда? – спросила Нэнси. Новость ободрила ее. Кэтрин заметила это и улыбнулась ей.

– Итак, доктор Доул, а как насчет хороших новостей для меня?

– Все идет хорошо. Но с сегодняшнего дня ты должна полностью перейти на постельный режим. В ближайшие недели – никакого музицирования. Так решил Стэнли.

– Это ведь только его мнение? – спросила Кэтрин, – А что ты думаешь на этот счет?

– Кэтрин, я прекрасно понимаю, что ты не хочешь бросать свои занятия. Но в данном случае Стэнли абсолютно прав: чтобы не возникло никаких осложнений, ты должна придерживаться постельного режима.

– Чем же мне себя тогда занять?

– Женщине, ожидающей ребенка, в предродовые дни нельзя ничего делать. Если ты не последуешь нашему совету, то могут возникнуть проблемы в процессе родов и после них. И, соответственно, если что-то пройдет не так, то и с самим ребенком может быть что-то не так.

– Такое ощущение, что вы со Стэнли сговорились. Он мне постоянно талдычит то же самое.

Тут Кэтрин поняла, что ведет себя, как маленькая капризная девчонка.

– Извини меня, – виновато произнесла она. – Вы оба конечно же совершенно правы. Я не должна быть безответственной матерью. Ну ничего, скоро все изменится.

Кэтрин решила, что как только она родит, то сразу же вернется в Англию. Жизнь Стэнли возвратится в привычное для него русло, он вновь станет свободным и счастливым. Она же будет видеть его очень редко – только в те моменты, когда ему вздумается навестить ее и ребенка. Но ведь он всегда очень занят, да и путь неблизкий...

Дружески пожав Нэнси руку, Кэтрин направилась к выходу.

– Спасибо тебе большое, – грустно протянула она.

– Да не за что. Чуть не забыла, Стэнли просил передать, что на твое имя пришла посылка. Он отдал ее Хэнку, чтобы тот отнес ее к вам в дом.

– Спасибо. Увидимся за ужином.

– Теперь я часто буду заходить к тебе домой, чтобы проверить твое самочувствие.

Кэтрин вышла из больницы и проследовала к их со Стэнли дому. Она почему-то думала, что посылка окажется большим картонным ящиком. Однако, войдя в комнату, обнаружила лишь маленький сверток, лежащий на столе. Кэтрин взглянула на обратный адрес. Это посылка от ее отца. Дрожащими от нетерпения руками она быстро разорвала бумагу и обнаружила внутри крестильное платьице, чепчик и записку от отца.

В записке было сказано:

«Это то платье, в котором крестили тебя. Твоя мать сохранила его в надежде, что когда-нибудь твоих детей будут крестить в нем же. Время пришло.

Любящий тебя папа».

– Извини меня, мне надо в ванную, – отводя взгляд, сказала она.

Кэтрин быстро ушла. Стэнли подумал, что сделал что-то не так, что какие-то его действия заставили ее уйти, но не понимал, в чем дело.

Когда она вышла из ванной, он стоял посреди комнаты в ожидании. Она увидела выражение его лица – он был неузнаваем.

– Я не думал, что мое присутствие доставляет тебе столько страданий, Кэтрин, – монотонно произнес Стэнли. – Не бойся, я не буду тебя беспокоить без особой необходимости.

– Это не так, – сказала она.

– Тебе нужно оставаться в постели и держать ноги в поднятом положении, – безразличным тоном продолжил он, словно не слыша, что сказала Кэтрин. – Если ты не можешь расслабиться в моем присутствии, то я ухожу. Ланч и обед я принесу тебе сюда. Будут ли еще какие-нибудь пожелания?

Она покачала головой, не понимая, чем вызвана такая реакция Стэнли.

– Тебе не надо уходить, – тихо проговорила Кэтрин. – Это же и твой дом тоже.

– Сейчас это прежде всего больничная палата. А больного, как известно, особо беспокоить нельзя, – сурово произнес он. – Позднее придет Хэнк, чтобы померить тебе давление.

Никогда прежде Кэтрин не видела Стэнли таким. В нем сейчас было два человека – заботливый доктор и маленький обидчивый мальчик. И тот и другой не слушали ее или попросту не хотели слышать.

Ей не осталось ничего другого, как лежать в постели.

Прежде чем уйти, Стэнли решил осмотреть ее руки и ноги. Сначала он исследовал ступни ног. Потом Кэтрин протянула ему обе руки. Обручальное кольцо она не носила уже три месяца. Это не было актом протеста, просто вследствие беременности опухали пальцы. Стэнли заметил, что кольцо отсутствует, но ничего не сказал.

Когда он закончил осмотр, она спросила, обреченно улыбаясь:

– Что, мой случай войдет в медицинские книги?

– Все будет в порядке, – успокаивающе ответил Стэнли. – Главное для тебя сейчас – лежать. Возможно, это позволит оттянуть роды еще на несколько дней.

– Еще несколько дней?

– Да. Я позвонил твоему отцу и попросил его немедленно приехать. Я знаю – это очень важно для тебя. При нем ты будешь чувствовать себя гораздо спокойнее.

С этими словами Стэнли вышел из дому.

Новость о приезде отца обрадовала Кэтрин и придала ей больше уверенности. Мысль о том, что через несколько дней она будет держать на руках собственного ребенка, вдохновляла ее. Это означало, что очень скоро она сможет покинуть здешние края и вернуться в Англию. Находиться рядом со Стэнли ей оставалось всего несколько недель. А там – ссора и развод.

В то же время жизни без Стэнли Кэтрин на самом деле себе и не представляла. Она не просто любила его, но и успела с ним сродниться.

...Эрвин Шервуд и Стэнли стояли возле двери родильной палаты. Стэнли не находил себе места. Он переминался с ноги на ногу и нервно прохаживался по коридору. Отец Кэтрин выглядел абсолютно спокойным.

– Возможно, сейчас мы услышим плач ребенка, – хрустя пальцами, сказал Стэнли.

– Все будет в порядке, – попробовал успокоить его тесть. – Пойдем лучше к тебе в кабинет и там подождем.

– Я не могу. Возможно, здесь потребуется моя помощь.

– Когда рождалась Кэтрин, я вел себя точно как ты. Тогда Роберт уговорил меня пойти выпить кофе. Когда мы вернулись, я узнал, что у меня родилась прелестная дочь, – рассказал доктор Шервуд, пытаясь отвлечь Стэнли. – Я уверен, что доктор Доул – и доктор Хиллс прекрасно со всем справятся. А ты сейчас здесь лишний.