Текст книги "Хрустальная любовь"

Автор книги: Шерил Уитекер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Их взгляды встретились, и он прочел в глазах Кэтрин, что ей понятно все, что стояло за этой его последней фразой.

– Ты летишь в ЮАР? – спросила она.

– Да. Я живу в небольшом городе и руковожу местной больницей.

– Ты родился там?

– Нет, я родился в Йоханнесбурге.

Кэтрин глубоко вздохнула:

– А то место, где ты живешь, тебе там нравится?

Стэнли кивнул.

– Да, так же как ты любишь свою скрипку.

Ее слегка задело это сравнение.

– Это совершенно разные вещи.

– А я думаю, не такие уж и разные, – сказал Стэнли, скрестив руки на груди. – Музыка – это твоя жизнь, а саванна – моя.

Кэтрин так и не успела что-либо ответить, потому что в комнату вошел Роберт.

– Похоже, вы уже познакомились. – Он взглянул сначала на Стэнли, потом на Кэтрин. – Твой отец только что вернулся, спешил, как только мог. Грейс послала меня сказать вам, что в столовой накрыт легкий ужин. Ночное время не помешает нам отметить успех Кэтрин и пообщаться за общим столом.

– Я очень рада, что папа приехал. Пойду помогу Грейс накрыть на стол. – С этими словами Кэтрин поспешно вышла из комнаты.

Стэнли вслед за Робертом покинул кабинет, не в силах оторвать глаз от ее удаляющейся фигуры.

В холле он был представлен отцу Кэтрин. Одного взгляда на Эрвина Шервуда было достаточно, чтобы понять, что его дочь унаследовала свою красоту именно от него, в то время как мать одарила ее музыкальным талантом.

Мужчины прошли через весь дом в столовую. На обеденном столе стояли холодные закуски, несколько видов салата и корзиночка с французским хлебом. Роберт пригласил всех к столу.

– Что вы собираетесь делать по приезде в Лондон? – Стэнли взглянул на Кэтрин, напряженно ожидая ответа.

– Она собиралась на гастроли, – ответил за дочь Эрвин.

– Перед гастролями я поживу какое-то время у Мориса, – уточнила Кэтрин. – Немножко отдохну и подготовлюсь к концертам.

– Кто такой Морис? – Стэнли почувствовал укол ревности к неизвестному Морису.

– Это мой учитель.

– И где же он живет?

– В Вене. Я лечу туда на следующей неделе.

Чтобы скрыть свои чувства, Стэнли принялся намазывать маслом кусочек хлеба.

– Морис занимается устроительством ее концертного тура, – сказал Эрвин с заметной гордостью. – Кэтрин посетит Лондон, Брюссель, Париж, Рим...

– Нет, папа, Рим пока не входит в наши планы. – Она вдруг резко поднялась из-за стола. – Извините, я выйду на минуту.

Эрвин озабоченно посмотрел на Грейс, когда Кэтрин вышла из столовой.

– Что с ней такое?

– Она очень устала после конкурса, чувствует себя совершенно разбитой, – ответила Грейс. – И все же держится. Молодец.

– Я тоже заметил, что она подавлена, – сказал Роберт, промокая салфеткой уголки рта. Вдруг он взглянул на Стэнли. – Кажется, с Кэтрин нечто вроде шока.

Роберт, без сомнения, почувствовал напряженность между Стэнли и Кэтрин, когда вошел в кабинет, чтобы позвать их к ужину. Он понял, что между молодыми людьми в его отсутствие что-то произошло.

Стэнли погрузился в размышления. Он был взволнован неожиданной встречей с Кэтрин, обеспокоен своей реакцией на нее, но ничего не мог с этим поделать. А теперь... Менее чем через десять часов она покинет Манчестер, а на следующей неделе улетит в Австрию.

Доктор Шервуд поднялся.

– Грейс, спасибо за чудесный ужин. Пора, пожалуй, нам отправиться домой. Я беспокоюсь за Кэтрин, она очень устала. Ей необходимо лечь спать пораньше, чтобы выспаться перед отъездом.

Если бы Стэнли оставался благоразумным, то пожелал бы всем спокойной ночи и удалился наверх. Но он уже не контролировал себя и ни о каком сне не мог даже и думать. Он казался себе чужим – такое с ним было первый раз в жизни.

Взяв остатки грязной посуды, Стэнли пошел на кухню, где встретил Кэтрин. Она сидела на стуле и пила минеральную воду. Когда он поставил посуду на стол, их взгляды встретились.

– Твой отец уже собирается домой, – с какой-то досадой в голосе произнес Стэнли.

– Он устал, у него был тяжелый день – пациенты, мое выступление, наконец. Да и вам после такого длинного перелета неплохо было бы отдохнуть. Я рада за Роберта и Грейс – они так ждали вашего приезда и сейчас, похоже, счастливы.

Последняя фраза задела Стэнли.

– А вы за меня не рады?

– Извините, я не думала, что это прозвучит для вас именно так, – сказала Кэтрин, безразлично глядя в сторону.

– Тогда что же вы имели в виду?

– Ничего. Я просто сказала вам «до свидания». Желаю вам удачного возвращения на родину.

Если бы только Кэтрин знала, какую боль причинили Стэнли ее последние слова. Он окончательно терял рассудок, он никогда прежде не испытывал таких острых и искренних чувств. Стэнли видел сейчас перед собой женщину, достойную обожания, как никакая другая. Теплые голубые глаза и золотистые волосы будоражили его воображение.

– Я не буду желать вам удачи. Вы очень талантливы, Кэтрин, и если будете играть так же, как и сегодня, то весь мир непременно будет у ваших ног.

– Спасибо за теплые слова.

Тут дверь на кухню отворилась и вошел отец Кэтрин. Похоже, не очень-то я нравлюсь мистеру Шервуду, вдруг подумал Стэнли.

– Дорогая, ты готова? – спросил Эрвин.

– Да, я уже иду.

– Доктор Пиккеринг, – произнес он, положив руку на плечо Стэнли, – было очень приятно с вами познакомиться.

– Мне также.

– Желаю вам хорошо провести время с Робертом и Грейс.

Не вполне понимая, что говорит, Стэнли отбарабанил:

– Так точно. До свидания.

Он еще раз взглянул на Кэтрин, прежде чем они покинули кухню.

Когда Кэтрин с отцом ушли, Стэнли словно провалился в пустоту. В последний раз он испытывал такое острое чувство, когда ему было девять лет. Тогда погибли его родители и с их смертью словно атрофировались и его чувства.

Сейчас он был полон беспокойства, чувствуя себя так, словно его внутренний мир рушится, а вместе с ним – и мир окружающий...

С утра Кэтрин отправилась в общежитие, существовавшее при концертном зале. Это было единственное для нее место, где можно спокойно репетировать. Все утро прошло в сонливом состоянии, которое к середине дня так и не улетучилось. Кэтрин задремала.

Спустя какое-то время в дверь постучали.

– Кэтрин, ты спишь? – спросил из-за двери мужской голос. – Просыпайся.

Но она не хотела ни с кем сейчас разговаривать и притворилась спящей.

– Кэтрин, открой, – снова раздалось из-за двери.

Ей пришлось все-таки встать и открыть дверь. На пороге стоял голубоглазый блондин – это был Рич, друг Кэтрин.

– Я хотел поздравить тебя с победой в конкурсе. Все только и говорят о тебе, ты настоящая знаменитость.

– А мне так не кажется, Рич. Но за комплимент все равно спасибо, – зевая, сказала она.

Потом подошла к зеркалу, причесалась и села в кресло.

– Вечером я хочу пригласить тебя во французский ресторан и отпраздновать твой ошеломляющий успех. Или у тебя уже есть планы на вечер? – поинтересовался Рич.

– Боюсь, что да. Сейчас уже три часа дня, и мне предстоит много поработать.

– А может быть, завтра вечером? Что скажешь? – с какой-то обреченностью спросил он.

Рич был для Кэтрин просто другом. Она никогда и не подумывала о романтических отношениях. Это относилось не только к Ричу, но и ко всем остальным мужчинам. Но после вчерашнего вечера в ней что-то изменилось, произошло что-то такое, о чем она не могла ни с кем говорить.

– Извини, Рич, я не могу. Послезавтра я уезжаю в Вену, и мне нужно многое сделать до отъезда. Но все равно спасибо, это очень мило с твоей стороны.

Рич ушел, а Кэтрин осталась наедине со своими мыслями. Она думала о вчерашнем выступлении и своем успехе. Весть о ее победе разнеслась очень быстро, все стали оказывать ей знаки внимания, чего никогда не делали прежде. Это ее немного тяготило. И все же больше других ее занимали мысли о Стэнли. Был понедельник, и она знала, что сегодня он должен улететь в ЮАР. Эмоции переполняли ее. Перед глазами стоял образ Стэнли, который околдовывал ее, – серые глаза, волевой подбородок, красиво очерченные губы, темные волосы. Она помнила каждое сказанное им слово. И конечно, о том, что она нравится ему – и даже больше, чем нравится. И о его желании заняться с ней любовью... Эти слова музыкой звучали в ее сердце.

– Я должна выкинуть тебя из головы, Стэнли, – прошептала в пустоту Кэтрин, – я обязана. И все же не знаю, как буду жить теперь без тебя.

Она вытерла слезинки и приступила к занятиям...

Стэнли уверенной походкой вошел в здание общежития. Музыка сопровождала его на каждом шагу. Он шел по коридору в поисках комнаты Кэтрин. Обойдя практически все здание, ему так и не удалось ее найти.

Надо было срочно поговорить с Кэтрин. Если это не случится сейчас, то не случится уже никогда, думал он. Ему хотелось не просто увидеть ее – в глубине души он надеялся на что-то более серьезное. Но даже если у нас что-то и получится, пронеслось в его голове, то наверняка отец Кэтрин будет против. Стэнли никак не мог отделаться от мысли, что мистер Шервуд недолюбливает его. И сейчас нужно поговорить обо всем этом с Кэтрин.

Ему так и не удалось найти ее комнату. Он решил, что зря пришел сюда и уже собрался было уйти. Но, представив как сложно будет найти ее в Лондоне, Стэнли решил приложить еще немного усилий. Он еще раз обошел все здание, но так и не отыскав Кэтрин, направился к выходу. У входа стоял белокурый молодой человек, вероятно студент. Стэнли обратился к нему:

– Простите, вы не подскажете, где находится комната Кэтрин Шервуд. Может быть, вы знаете ее? Скрипачку, блондинку с голубыми глазами?

Молодой человек гордо вскинул голову и довольно ревнивым взглядом окинул Стэнли.

– Простите, кто вы?

Стэнли ответил парню не менее ревнивым взглядом, увидев вдруг в нем соперника. Они стояли и молча поедали друг друга глазами. Стэнли был вынужден отступить, так как вспомнил, что скоро у него самолет.

– Меня зовут доктор Пиккеринг, я знакомый Кэтрин. Вы случайно не знаете, она здесь?

– Вот ее репетиционная, – поколебавшись, сказал молодой человек, указывая на одну из дверей, – но сейчас ее лучше не беспокоить.

Легкая дрожь пробежала по телу Стэнли. Кэтрин здесь, за этой самой дверью.

– Она готовится к турне, – с интонациями секретаря проговорил парень, – и будет лучше, если вы просто оставите записку. Я обязательно прослежу, чтобы Кэтрин ее получила.

– Мне нужно срочно переговорить с ней, и я, к сожалению, не могу ждать. У меня скоро самолет. Спасибо вам за информацию.

Не обращая внимания на протестующий лепет юноши, Стэнли подошел к комнате Кэтрин и, прислушавшись, уловил чарующие звуки скрипки.

Задержав дыхание, он постучал.

2

Кэтрин, услышав стук в дверь, подумала, что это, наверное, вернулся Рич, а разговаривать с ним ей было уже не о чем. Поэтому она решила показать ему, что слишком занята, и продолжала играть. Стук повторился.

Возмущенная, она подбежала к двери и резким движением открыла ее, намереваясь высказать все, что она думает о госте. И вдруг мучительно покраснела. На пороге стоял Стэнли. Он казался ей в тысячу раз красивее, чем в первую их встречу. Это был самый прекрасный мужчина, которого она когда-либо видела. Кэтрин почувствовала, что еще чуть-чуть – и ее рассудок помутится. Она крепко вцепилась в дверную ручку, чтобы не упасть. Ей о стольком хотелось бы расспросить Стэнли, но сейчас ее мысли окончательно запутались. Она испугалась, что он пришел по какому-нибудь делу, а не просто повидать ее.

Стэнли тоже безмолвствовал. У него перехватило дыхание. Пред ним была не та Кэтрин, которую он видел на концерте в строгом черном платье, а совсем юная девушка в юбке и топе. Волосы забраны в хвост, а на лице нет и намека на макияж. Стэнли находился в замешательстве, безудержная страсть овладела им.

– Ваш телохранитель, дежурящий в холле, сказал, что вас нельзя беспокоить. Это правда? – наконец-то заговорил он.

Кэтрин в недоумении приподняла брови.

– Телохранитель? А, вы имеете в виду, наверное, Рича. Он – студент, мой приятель, и только, – словно оправдываясь, пролепетала она.

– А ему, по-моему, так не кажется.

Кэтрин никак не могла прийти в себя. Она думала, что Стэнли уже на полпути к ЮАР, а он вдруг появился в ее импровизированной аудитории. Все это казалось ей нереальным.

– Что-то случилось с моим папой или Робертом и Грейс? Вы поэтому здесь? – с озабоченностью в голосе спросила она.

– А знаете, вы не очень далеки от истины, мисс Шервуд. Да, случилось. Но лишь со мной.

– Я не понимаю.

– А что, если я скажу вам, что перенес свой рейс только ради того, чтобы увидеть вас?

Теплая волна побежала по телу Кэтрин, достигнув лица, которое снова покрылось легким румянцем.

– Я думала, что вы сейчас летите в самолете.

– Нет, я взял билеты на другой рейс. У меня всего двадцать минут.

Только не это, промолвила про себя Кэтрин.

– Тогда зачем же вы вообще приехали?

– Я не могу вас забыть. Ваш образ все время у меня перед глазами, – глубоко вздохнув, признался Стэнли.

В смущении она отвела глаза.

– Вам не следовало приезжать...

– Наверное, вы правы. Это со мной впервые в жизни, когда я пошел против собственных правил и принципов.

Кэтрин нервно покусывала нижнюю губу. Она боялась как-либо реагировать на слова Стэнли. Комната утонула в тишине.

– Наверное, вам нужно заниматься, так что я лучше пойду, – прервал он молчание.

– Нет, пожалуйста, останьтесь, – жалобно попросила она.

– Где мы можем поговорить наедине?

Стэнли смотрел на ее губы и чувствовал, как дрожит ее голос.

– Здесь.

Он знал, что если он сейчас войдет в эту комнату, то вся его жизнь кардинально изменится. Кэтрин тоже чувствовала это. Они словно читали мысли друг друга.

Стэнли медлил, ожидая, что она еще что-нибудь скажет ему. Пауза казалась обоим бесконечной. Будучи не в силах дольше сопротивляться своему желанию, он вошел в комнату. Прежде чем закрыть дверь, он заметил в коридоре того самого молодого человека, который с обидой и ненавистью в глазах смотрел на него.

– Ты знаешь, что я хочу сделать? – спросил Стэнли смущенную Кэтрин.

– Да, – раздался тихий ответ, – я полагаю, мы думаем об одном и том же.

– Тогда иди ко мне.

Она подошла к нему вплотную. Он крепко обнял ее, и их губы слились в неистовом, горячем и нетерпеливом поцелуе, словно им слишком долго пришлось сдерживать рвущуюся наружу страсть. Их сознание подернулось легким туманом. Их пальцы переплетались и образовывали причудливые узоры. Даже в самых смелых мыслях они не могли представить себе того, что происходило сейчас. Стэнли почувствовал, что все его существо будто наполнилось чудесной музыкой. Кэтрин была для него самой этой музыкой. Они стали одной плотью, единым телом и дыханием. Он хотел ее, как никакую другую женщину, но при этом боялся своего желания, сам не понимая почему. И она тоже никогда раньше не испытывала такого блаженства. Он пробуждал в ней какие-то необычайные, мучительно сладостные чувства и ощущения.

Их уста разомкнулись, и она издала громкий вздох.

– Боже мой, Кэтрин, как же я хочу тебя, – тяжело дыша, произнес Стэнли. – Но мне нужно идти, моя богиня.

Кэтрин на какое-то время замерла в его объятиях. Чувство эйфории не отступало. Он продолжал покрывать ее лицо поцелуями. Вдруг она отстранила его от себя и со слезами на глазах произнесла:

– Как ты можешь говорить, что хочешь меня, а затем в той же интонации заявляешь, что тебе нужно идти! Это жестоко.

– Но что же мне делать? – спросил Стэнли упавшим голосом. – У нас нет будущего. Прости, я не имел права прикасаться к тебе. Что подумал бы твой отец, узнав, что я здесь?

Кэтрин взглянула куда-то мимо него.

– Я... Я думаю, тебе действительно лучше уйти, – еле слышно вымолвили ее губы, горящие от недавних поцелуев. – Ты опоздаешь на самолет.

Стэнли задыхался, словно только что пробежал марафон.

– Большой ошибкой было прийти к тебе, – сказал он.

– Не стоит волноваться за меня. – Подбородок Кэтрин предательски задрожал. – Мы оба поддались страсти, вот и все.

Стэнли кивнул.

– Наконец-то ты признала это. – Его лоб пересекла глубокая складка. – Всей душой надеюсь, что ты была искренна.

– И все же мы никогда не сможем быть вместе, – печально констатировала Кэтрин. – У каждого из нас своя работа – любимая работа. Кроме того, мы живем на разных континентах – это поможет нам быстрее забыть друг друга.

В потемневших глазах Стэнли вспыхнула тревога.

– Я так не считаю. Очень жаль, что ты не веришь мне.

– Не хочу спорить с тобой, – устало сказала Кэтрин.

Они долго молчали.

– К сожалению, ты слишком мало знаешь меня, Кэтрин, – медленно проговорил Стэнли. – Я далеко не так глуп, чтобы не осознавать, что единственный способ заполучить тебя – это свадьба. Но, насколько я понимаю, эта тема не обсуждается?

Кэтрин прекрасно понимала, что в планы Стэнли не входила женитьба. Ему было тридцать четыре года, и все это время он прекрасно обходился в своей южноафриканской саванне без жены. Он просто-напросто лжет, чтобы добиться своего! Такое лицемерие возмутило ее, и она больше не хотела ничего слушать.

– Я прошу тебя, уходи, Стэнли.

– Ты не хочешь этого.

– Я не слушаю тебя! – закричала она, не владея более собой.

Его руки сжались в кулаки.

– Нет, выслушай меня!

– Ты должен понимать, что короткий уикенд или даже пара месяцев, проведенных вместе, не удовлетворят нас, – перебила его Кэтрин. – Единственное решение – это свадьба. Чтобы быть вместе, мы должны пожениться. Только так, иначе нам придется расстаться.

– Возможно, ты и права, но если я попрошу тебя стать моей женой и ты согласишься, то тебе, скорее всего, придется отказаться от концертной деятельности. И ты вряд ли когда-нибудь сможешь к ней вернуться. Кроме того, я боюсь даже думать о том, что скажет твой отец... А теперь я признаюсь тебе: я ведь очень ревнив и не вынесу, если увижу кого-то рядом с тобой, Кэтрин. Если мы поженимся, ты должна быть рядом со мной всегда, каждый день... и каждую ночь.

Во время этого монолога Кэтрин стояла, опустив глаза и не пытаясь что-либо возразить.

– Дело моей жизни – это моя работа там, где я сейчас живу, – продолжал Стэнли. – Ты должна будешь войти со мной в этот мир, и здесь не может быть компромиссов. Иными словами, Кэтрин, я сделал бы все, что угодно, чтобы завоевать тебя, но, боюсь, после этого ты возненавидишь меня. Знаешь, очень трудно жить в чужой стране, с ее своеобразными проблемами, непривычными отношениями. Честно говоря, людям вроде тебя, Кэтрин, сложно приспособиться к тому, что коренным образом будет отличаться от привычных условий.

– Откуда ты знаешь?! – взвилась Кэтрин.

– Кому знать, как не мне, – невесело усмехнулся Стэнли. – Поверь, все, чего я хочу, это чтобы ты стала моей женой. Но я не могу, не имею права заставлять тебя рисковать твоим призванием и карьерой, удовлетворяющими тебя условиями и образом жизни. У тебя редкий дар, талант. Подумай об этом. Ведь ты зароешь его в землю, уехав со мной.

Пока Кэтрин пыталась осмыслить его пылкие слова, Стэнли отпер замок и открыл дверь.

– Прости меня, Кэтрин, за это вторжение. Этого больше не повторится.

Он готов был выйти. Еще мгновение – и она никогда бы его больше не увидела. Однако мысль об этом казалась ей невыносимой. Ее глаза молили: «Не уходи, Стэнли!» Однако его лицо оставалось непроницаемым. Он повернулся, чтобы уйти.

– Останься до завтра, – почти умоляюще вымолвила Кэтрин. – Если это все, что мы можем дать друг другу, давай хотя бы эту ночь проведем вместе.

Его сильное тело напряглось.

– Твое предложение... Если я правильно тебя понял... Но ведь ты, кажется, говорила, что никогда раньше не... Не была с мужчиной.

– Ты правильно все понял. Тебя смущает, что я девственница? Несколько минут назад ты говорил, что хочешь меня. – Кэтрин смущенно опустила глаза и вновь залилась румянцем.

– Хочу. Больше, чем ты можешь себе представить, – хрипло ответил Стэнли.

– Я... Я тоже хочу тебя, – созналась она. – Стэнли, я прошу тебя... Эта ночь должна стать нашей...

Он побледнел.

– Кэтрин, это минутная слабость. Наутро ты пожалеешь или в лучшем случае забудешь об этом.

– Если я не смогу сегодня быть с тобой, Стэнли, ни это, ни другие утра не будут ничего значить для меня. Я очень хочу, чтобы ты остался!

– Не говори так! – воскликнул Стэнли.

– Почему? – Кэтрин взглянула ему в глаза. – Потому что ты знаешь, что это правда?!

Она чувствовала, что он борется с собой.

– Но ты же невинна, Кэтрин, – пробормотал Стэнли.

– По-моему, пришло время исправить это, доктор Пиккеринг, – нарочито развязно ответила она. – В следующем месяце мне будет двадцать семь. Все мои близкие подруги давно замужем. У них есть дети... Я понимаю, что, выйдя за тебя замуж, я лишусь карьеры и собственной личности. Поэтому... – Кэтрин отвернулась, чтобы Стэнли не увидел ее слез. – Мы просто...

Она почувствовала его руку на своем бедре, и ее ноги стали ватными.

– Ты действительно хочешь этого сегодня ночью? – слегка задыхаясь, пробормотал Стэнли. – Так давай же сделаем это. Давай утопим друг друга в страсти. Давай найдем какое-нибудь уединенное место, где мы сможем всю ночь любить друг друга. Возможно, мотель...

Голова Кэтрин бессильно опустилась на плечо Стэнли, пересохшие губы шептали его имя...

С тех пор, как они со Стэнли провели незабываемую, божественную ночь, она не могла ни о чем больше думать, кроме как о нем. Каждый день Кэтрин ждала звонка или хотя бы какой-нибудь весточки, мечтала о том, как они снова встретятся. Но телефон молчал, а письма так и не приходили.

В то время как доктор Шервуд и Морис обсуждали последние новости, Кэтрин безразлично смотрела в окно своего гостиничного номера. Дождь в Брюсселе шел третий день, не переставая. И хотя погода была типичной для середины сентября, Кэтрин считала, что все происходит ей назло – и эти бесконечные лужи, и серое небо. Погода всему придавала унылый привкус тоски и депрессии.

Концертное турне Кэтрин продолжалось уже почти месяц. И весь этот месяц она пребывала словно в тумане, музыка стала ей безразлична, успех больше не волновал. Морис наблюдал за этим молча, хотя был очень недоволен ее игрой.

Прошло три месяца, и Кэтрин все чаще стали посещать мысли о том, что они больше никогда не увидятся, что та ночь ничего не значит и что так, наверное, и должно быть.

Тишина убивала ее, будущее без Стэнли было подобно смерти. К концу концертного сезона она окончательно потеряла себя, музыка превратилась для нее в бессмысленный набор звуков.

Гастроли закончились, Кэтрин получила возможность передышки. Ее агент предлагал ей провести это время в Лондоне. Отец обещал помочь с жильем. Но в Лондоне она никогда не чувствовала себя дома. Морис и его жена предложили ей пожить в их летнем домике в Вене. Но и это приглашение не слишком привлекало ее. Кэтрин хотела домой, в Манчестер, где она могла бы чудесно провести время вместе с отцом.

– Дорогая, пойдем завтракать. – Отец прервал ее раздумья.

Они сели за обеденный стол. Кэтрин только пила чай. Аппетит давно пропал, так что девять недель назад она была вынуждена обратиться к врачу, который прописал ей антидепрессанты. Однако их воздействия не было заметно – настроение не улучшалось, аппетит не возвращался.

– Что же ты решила? – обеспокоенно глядя на Кэтрин, спросил отец.

– Морис, если я вас не стесню, то я хотела бы остаться в Вене.

Тот радостно хлопнул руками по коленям и встал.

– Великолепно. У меня как раз есть несколько приглашений из Зальцбурга. Если ты останешься в Европе, это пойдет тебе на пользу, твоя карьера будет развиваться еще стремительней. Но мы поговорим об этом позже, уже в Вене. Я приеду туда через неделю. Прошу извинить меня, но мне пора, – вставая с кресла, произнес Морис. – У меня скоро самолет. Я позвоню своему управляющему, так что он все приготовит к твоему приезду, Кэтрин.

– Огромное вам спасибо, – сказала она, обняв своего учителя и друга.

– Я очень рад твоему решению, – прошептал отец, После того как Морис удалился. – Я спокоен, теперь есть кому присмотреть за тобой.

С этими словами он вышел из столовой. Кэтрин последовала за ним.

– Папа, – тихо произнесла она.

– Что, дорогая?

– Папа, а что мама думала о моем будущем? Каким она его видела?

– Ну, ты тогда была совсем маленькой, мы еще не строили планов твоего будущего. Но я уверен, что сейчас, глядя оттуда, с небес, она нежно улыбается и гордится своей дочуркой, которая приносит столько радости людям.

Мистер Шервуд надел пальто и направился к выходу.

– Все, я готов. Пойдем, проводишь меня вниз до машины.

Взявшись за руки, они пошли к лифту.

– Ты мне, кстати, так и не сказал, почему Грейс и Роберт не были на последнем концерте. Мне казалось, они собирались прийти.

– Да, они собирались, но Роберт вынужден был улететь в ЮАР. Тому мальчику, которого он оперировал несколько месяцев назад, пришлось сделать повторную операцию.

Роберт видел Стэнли! – как молния пронзила ее мысль. Сердце заколотилось вдруг как бешеное.

– Как поживает доктор Пиккеринг? – нарочито небрежно спросила Кэтрин.

– Понятия не имею. А почему ты спрашиваешь?

– Да так, просто.

– Кстати, Роберт и Грейс хотят усыновить этого ребенка. По-моему, они будут замечательными родителями. Как ты думаешь?

Кэтрин уже не слушала. Сейчас ей было безразлично, что Роберт и Грейс хотят усыновить ребенка. Мысли о Стэнли поглотили ее.

– Да, они замечательные, – безразлично ответила она.

– Слава Богу, что у меня есть ты. Ну все, мне пора. Береги себя. Прилетай домой, как только сможешь.

– Обязательно, папа. Ты тоже береги себя и, пожалуйста, побольше отдыхай. Я люблю тебя.

– Забудь обо мне. Все, что тебя сейчас должно интересовать – это скрипка.

Он обнял ее, а вскоре сел в лимузин и уехал в аэропорт.

На глаза Кэтрин навернулись слезы. С некоторых пор она не могла с полной искренностью говорить со своим отцом. Он не замечал ее депрессии, полагая, что это всего лишь осенняя хандра, даже не предполагал, что она может быть влюблена. Кэтрин больше не могла биться об эту стену непонимания, и сейчас она наконец расплакалась.

Так больше продолжаться не может. Тот первый и последний раз, когда они провели ночь со Стэнли, был прихотью судьбы. Но отныне она решила взять все в свои руки.

Простившись с отцом, Кэтрин вернулась в номер. Она позвонила в турагентство и заказала себе билеты на три разных рейса. Первый – до Лондона, второй – до Йоханнесбурга и третий – оттуда до Вены.

Она позвонила управляющему Мориса и сообщила, что задержится на несколько дней. Через восемь часов Кэтрин была готова...

...Вот уже как три месяца Стэнли мучила сильная бессонница. Он ложился спать только тогда, когда буквально валился с ног и мог предполагать, что моментально заснет.

Стэнли понял, что сегодня ночью этого не случится, и решил остаться в офисе и заняться административными делами. Он просмотрел всю почту, пролистал новые выпуски медицинских журналов. В одном из них писали об очередной смерти, наступившей от отравления ядовитыми веществами, сбрасываемыми промышленниками в реку. Это известие привело Стэнли в бешенство.

Он вышел из своего кабинета в надежде найти доктора Доул. Нэнси Доул была одним из лучших врачей больницы. Она работала здесь всего несколько месяцем, но уже успела завоевать профессиональный авторитет.

– Нэнси, зайди, пожалуйста, ко мне, – сказал Стэнли, заглянув к ней в кабинет.

– Да, сейчас буду.

Через пять минут она уже сидела напротив своего шефа.

– О чем ты хотел со мной поговорить?

– Ты только посмотри на это! – сказал Стэнли, протягивая ей статью.

Нэнси быстро пробежала ее глазами.

– Да, это пятая смерть за последний месяц.

– Вот именно! – нервно произнес он. – Я позвал тебя, чтобы сообщить, что завтра с утра отправляюсь в Преторию, чтобы обсудить эту проблему с государственными чинами, и ты останешься за главного.

– Стэнли, – протянула Нэнси, – ты уже говорил с ними тысячу раз. Ты съездишь впустую. Они не хотят никого слушать. Это предприятие приносит значительную прибыль, так что закрывать его никто и не подумает.

– Хорошо, тогда я соберу комиссию и дойду до самого правительства. У нас есть доказательства, есть люди, которые нас поддержат, так что не все так безнадежно. Я думаю, у нас есть шанс. В общем, я прошу тебя меня завтра подменить, и давай не будем больше пререкаться.

– Конечно, – не без иронии согласилась Нэнси. – Я хотела тебе кое-что сказать. Говорю тебе как врач: я беспокоюсь за тебя. После твоего возвращения из Англии ты сильно похудел, осунулся. Так что подумай лучше о себе.

– Не начинай, Нэнси.

– Не пойми меня превратно, – произнесла она улыбаясь, – но человек не может нормально работать, уделяя сну два-три часа в сутки. Даже ты. Тебе необходим эмоциональный, чувственный всплеск – это лучшее средство против бессонницы. Тебя нужна женщина. Почему ты никогда не приходил ко мне ночью? – внезапно спросила Нэнси.

Стэнли был поражен до глубины души. Он никогда не смотрел на нее как на женщину, никогда не испытывал к ней влечения. Она была для него просто коллегой.

Сейчас он невольно сравнил Нэнси с Кэтрин. Они казались совершенно разными. В одной он по-прежнему видел просто друга, в то время как другая была объектом желания и любви.

– Ты на меня так странно смотришь, – прошептала Нэнси, слегка смутившись. – В том, что я сейчас тебе говорю, нет ничего удивительного.

– Нэнси, по-моему, ты сама не знаешь, зачем тебе это. Ты недавно развелась и, возможно, просто не можешь с этим смириться.

– Да дело не в этом. Мне кажется, если бы мы с тобой провели вместе ночь, к нам бы вернулись силы. Мы занимаемся только работой. Так жить нельзя. Нам нужен какой-то всплеск.

– Если мы с тобой переспим, это ничего не решит.

Этот разговор тяготил Стэнли. Сейчас его куда больше занимали последние известия о Кэтрин, которые привезли Роберт и Грейс несколько дней тому назад. Он думал о ее успехах, рисовал в своем воображении их будущую встречу.

– Ты никогда не хотел заняться со мной любовью? – слегка обиженно спросила Нэнси, прерывая его мечтание. – И вообще, я никогда не видела у тебя женщину. Это довольно странно.

– Ты ведешь себя как какой-то инспектор. И я не хочу обсуждать с тобой свою личную жизнь.

– Когда ты вернулся из Англии, я заметила в тебе изменения, доктор, – игриво произнесла Нэнси. – И я, кажется, догадываюсь. Она конечно же блондинка с голубыми глазами...

Да, она блондинка с голубыми глазами, но не просто блондинка. Она прекрасная. Она единственная на свете, думал Стэнли. И еще он подумал, что ему следует слетать в Вену.

– Ну, раз мы переходим на личности, то и ты, пожалуйста, выслушай меня, Нэнси. Проблема не во мне, а в тебе, а точнее – в том, что ты развелась в надежде найти кого-нибудь поинтересней, а найти негде, да и некого. И ты теперь цепляешься за первого встречного. Вот в чем проблема.

Нэнси задохнулась от гнева, но не могла ничего возразить. Она встала и направилась к выходу.