Текст книги "Роковая сделка"
Автор книги: Шерил Андерсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
– А если она так легко завоюет наши сердца, мы будем просто шлюхами, правда? – сказала Венди. Она по-прежнему смотрела в окно, но в ее голосе звучали слезы.
Меган расплакалась навзрыд, уронив голову на руки; Хелен обняла ее за плечи:
– Хватит, Венди.
– Нам всем сейчас очень трудно. Он был душой всего, что мы делали. Мы не можем смириться с этой потерей, – продолжала Линдси. Все, даже Венди, закивали.
Каких только начальников у меня не было – и хорошие, и настоящие уроды. Но ни один из них не вызывал у меня хотя бы сотую долю подобных эмоций. Или мне не везло, или все эти девицы свихнулись. Гвен назвала их «сектой», но, пожалуй, все это больше напоминало шабаш. Это было почти смешно, но озлобление Венди, слезы Меган, полоски бумаги, которые Линдси так нервно вырывала из блокнота, да и вся царившая здесь атмосфера говорили о подлинной боли. И от этого становилось не по себе.
Вряд ли они захотят говорить со мной о самом убийстве.
– Конечно, трудно пережить то, что с ним случилось, перестать об этом думать, – сказала я, пытаясь настроиться на их лад.
Никто не ответил, а Меган зарыдала еще сильнее. Наконец Тесса сказала:
– Нам его так не хватает, разве можно об этом не думать?
Венди наконец отвернулась от окна:
– А теперь еще приходится работать с ней, как тут забудешь о случившемся.
– Не надо, Венди, – тихо сказала Линдси.
Я обернулась к Венди, пытаясь понять, что она делает такого, чего не должна была бы делать, но она сама разъяснила свою мысль:
– Прошу прощения. Мне не следовало обвинять в убийстве нового шефа.
– Венди, она не так хорошо тебя знает, чтобы понять, что это всего лишь неудачная попытка съязвить.
Лицо Венди стало каменным.
– Напрасно переживаешь, что она напишет о моих обвинениях в адрес Гвен. Расслабься, Тесса, в ее статье даже слова «убийство» не будет. Про Гвен будет сказано, что она «бывшая супруга покойного Гарта Хендерсона», и тому подобная чушь. Против вас лично я ничего не имею, – она бросила в мою сторону убийственный взгляд, – но ведь все присутствующие занимаются бизнесом, который создает имидж, верно? Пусть мы не собираемся быть честными с публикой, но давайте хотя бы не врать друг другу! То, что здесь происходит, – всего лишь очередная уловка Эмиля, который хочет выставить Гвен в выгодном свете. Я лишь подчиняюсь его желанию. Но я хочу, чтобы все знали: все это фигня, а я здесь не по своей воле.
Все стали переглядываться, как в застольной игре, где участники подмигивают друг другу, а тот, кто пропустит свою очередь, выпивает штрафной бокал. Каждая из девушек пыталась оценить, как отреагируют остальные. Очень интересный социологический опыт, но картинка меняется слишком быстро – не уследишь. У меня сложилось ощущение, что все крутилось вокруг Линдси и Тессы, которые даже не смотрели друг на друга.
Раз уж посыпались обвинения, а Венди так заблуждается на мой счет, я тоже решила подлить масла в огонь:
– Скажите, Венди, обвиняя в преступлении нового шефа, вы имеете в виду Гвен или Ронни?
Венди отшатнулась, будто я швырнула в нее диктофоном.
– Ронни Уиллиса?! – Она захохотала. Франческа безуспешно пыталась усадить ее на место. – Что за чушь! Ронни вообще не способен на убийство.
– Венди, вам здесь хоть кто-нибудь нравится?
– Включая вас?
Я не смогла сдержать улыбку. Меня впечатлил ее праведный гнев, пусть он ни на кого конкретно и не был направлен, к тому же я была уверена, что Тесса прервет разговор, если я начну воспринимать Венди слишком всерьез. И все же мне очень хотелось знать, что еще она может наговорить, особенно о Ронни.
– Что именно вас интересует, миз Форрестер? – спросила Линдси, наматывая на палец одну из вырванных из блокнота бумажных полосок. Она говорила твердо и уверенно, и ее голос подействовал на всех успокаивающе. Даже Венди вернулась на свое место. Они представляли собой единое целое со сложными взаимосвязями и непредсказуемым поведением, но кое о чем я уже догадывалась: Тесса здесь лидер, Венди – возмутитель спокойствия, а Линдси – миротворец.
Больше всего мне хотелось узнать, что в них могло послужить мотивом для убийства. Но я ограничилась вопросом:
– Так что вы думаете о Гвен Линкольн в роли вашего руководителя?
На этот раз даже Венди предпочла дождаться ответа Линдси. Но не потому, что они так уж ее уважали. Скорее, тигрята замерли в ожидании, когда мама-тигрица отхватит первый кусок, чтобы всей оравой наброситься на добычу.
– Кто бы ни занял место Гарта, ему не позавидуешь. И все же лучшей замены, чем Гвен Линкольн и Ронни Уиллис, не найти.
Меня охватило отчаяние. Они слишком хорошо собой владеют. Даже Венди. Они заняли круговую оборону и бойко отстреливаются готовыми слоганами, держа меня на расстоянии. Я уже приготовилась пойти на попятную, когда в зал влетела знакомая мне весталка с красным от ужаса лицом, утратившим былую безмятежность.
– Помогите! – взвизгнула она.
– В чем дело? – спросила Тесса. Они с Линдси поспешили к секретарше. Остальные медленно вставали из-за стола.
– Мистер Дагласс…
– Пришел Джек Дагласс? – уточнила Тесса.
Секретарша неистово затрясла головой. Тесса взглянула на Линдси:
– У него назначена встреча?
– Нет, – ответила Линдси, но это уже не имело значения, потому что как раз в эту секунду в зал решительно вошел исполнительный директор компании «Замороженные продукты от Дагласса». Может, встреча у него и не была назначена, зато в руках он держал пистолет.
7
– Не помешала? – спросила Кэссиди беспечно и, прежде чем я успела сказать, что вообще-то помешала, продолжила так же радостно: – Можешь даже бросить трубку – я заслужила твой праведный гнев, ведь вчера я проявила эгоизм и не подумала о последствиях. В общем, прости.
– Я, конечно, ценю твои извинения, тем более что это большая редкость, просто сейчас не время.
– Давай пообедаем. Обещаю, я и тогда буду полна раскаяния.
– Вряд ли я освобожусь к обеду. По-моему, следователь, который со мной беседует, хочет, чтобы я прямо сейчас отложила телефон.
Кэссиди вздохнула с легкой укоризной:
– Скажи Кайлу, что нужно быть терпеливее и обуздывать собственнические инстинкты.
– Это не Кайл.
На этот раз в трубке послышался глубокий вздох.
– Слушай, Форрестер, что ты натворила?
Да, Джек Дагласс с пистолетом произвел на меня такое впечатление, что я действительно кое-что натворила. Гарем в ужасе застыл. Меган снова принялась всхлипывать, Франческа закричала, а Венди разразилась лихо закрученной тирадой, начинавшейся с обращения «пресвятой» и заканчивавшейся возгласом «Матерь Божья», хотя все слова между ними говорили о полном отсутствии уважения к Всевышнему.
– Мистер Дагласс, – подала голос Тесса.
При этих словах пузатый коротышка поднял руку с небольшим, но весьма зловещим пистолетом, словно привлекая к нему внимание присутствующих. Заметь она пистолет, когда Дагласс только возник на пороге, она бы не выговорила ни слова! Как ни дико это звучит, но я не могла оторвать глаз от его сверкающей лысины, удивляясь тому, что она ничуть не вспотела. Мне пришло в голову, что это хороший знак – значит, он все же держит себя в руках и не станет палить направо и налево. Чем он спокойнее, тем нам лучше.
Следующую попытку с ним заговорить предприняла Линдси:
– Мистер Дагласс, совсем не обязательно…
– Я сам знаю, что обязательно! – Судя по голосу, он взвинчен куда больше, чем я надеялась. Свободной рукой он вытащил из кармана брюк носовой платок и промокнул лысину. Нет, спокойным его не назовешь – он вот-вот взорвется.
– Вы тут все просто притворяетесь, будто что-то знаете, но все это ерунда! А теперь смотрите-ка! – И он двинулся дальше, на ходу засовывая платок в карман. Мы отхлынули от него, как волна во время отлива покидает берег.
Посередине стола располагался телефонный аппарат с пультом, точь-в-точь как реквизит из фантастического сериала «Звездный путь». Настоящий пластиковый паук, устроившийся поудобнее в ожидании приказов. Я придвинулась поближе к Линдси, и теперь мы стояли плечом к плечу, закрывая телефон от Дагласса. Потихоньку заведя одну руку за спину, я пошевелила пальцами, надеясь, что Венди или кто-то еще с другой стороны стола это заметит, и через пару секунд услышала, как аппарат пискнул: кто-то сдвинул его с места.
К сожалению, Дагласс тоже это услышал. Он обернулся к нам, и я, пытаясь его отвлечь, шагнула вперед. Надо сказать, это был хитроумный и смелый ход – я сделала его, повинуясь слепому порыву, но при виде пистолета внутри меня будто что-то оборвалось. Я тут же пожалела о своем порыве, но раз уж проявила инициативу, мне ничего не оставалось делать, как импровизировать дальше, надеясь, что кто-нибудь за моей спиной сообразит набрать телефон службы спасения.
– Мистер Дагласс, давайте сначала все обсудим.
– Какого черта! Ты кто такая?
– Нейтральная сторона. Так сказать, незаинтересованная.
– Тогда вали отсюда. Быстро! Я здесь по делу.
Я почувствовала плечо Линдси. Это меня поразило, но я была ей благодарна.
– Мистер Дагласс, любые ваши претензии…
Он не дал ей закончить:
– Мои претензии?! А как насчет моей работы? Моей жизни? Совет директоров хочет теперь от меня избавиться. И все потому, что я, дурак, вас послушал! – Он слегка дернул пистолетом, и я краем глаза увидела, что теперь под прицелом оказалась страшно побледневшая Венди.
– Но кампания идет успешно, – мягко возразила Линдси.
– Вот только совету директоров она не нравится. Они сомневаются в моих моральных устоях. А вы клялись, что результат будет отличный!
– Так оно и есть. Объемы продаж выросли, – это сказала Гвен Линкольн, появившись в дверях, невероятно хладнокровная и собранная, но такая одинокая. Я, конечно, не ожидала группы захвата, но сейчас кто-нибудь в форме оказался бы весьма кстати, пусть даже охранники, дежурившие внизу.
Дагласс обернулся к ней:
– Какая разница, если это уже будет не моя компания!
И тут случилось немыслимое: мы с Линдси переглянулись и одновременно прыгнули на Дагласса, как будто отрабатывали этот прием часами. Я метила в верхнюю часть и руки, она – несколько ниже, втроем мы с такой силой грохнулись на каменный пол, что я могла остаться без нижней челюсти. Мы катились по отполированному камню, пока Дагласс не ударился головой об угол двери как раз у ног Гвен. Я услыхала, как пистолет отлетел в сторону, как кричали женщины вокруг, как стучала кровь у меня в ушах. Но больше всего меня поразил нервный смешок Линдси. Я не подхватила его только потому, что какое-то время не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Кэссиди позвонила в ту минуту, когда я сидела за столом напротив неулыбчивого следователя полиции. У меня перестали трястись руки, да и вообще в эту минуту уже не было того хаоса, который царил в зале, когда прибыла полиция: тогда из раны в лысине у Дагласса струилась кровь; Гарем выл на все лады; Венди, потрясенная тем, что подняла с пола пистолет, часто-часто дышала, а Гвен пыталась внушить нам, что ничего страшного не произошло.
Полиция снимала свидетельские показания, поэтому нас всех развели по кабинетам, кабинетикам и закоулкам офиса. Меня оставили в конференц-зале наедине со следователем – очень серьезной женщиной по фамилии Эрнандес с непроницаемыми темными глазами и шикарными черными кудрями, забранными на затылке в хвост. Когда зазвонил телефон, она любезно позволила мне ответить, но мне не хотелось злоупотреблять ее терпением.
– Итак, – сказала она, когда я положила телефон обратно на стол, – вы говорите, что до сегодняшнего дня не были знакомы с мистером Даглассом?
– Я пришла, чтобы взять интервью у команды креативных директоров. Прежде я вообще здесь никого не знала.
– О чем вы думали, когда решили сбить Дагласса с ног?
Подростком я так часто слышала этот вопрос, что ответила не задумываясь:
– Я не думала.
Но Эрнандес не была знакома с излюбленным ходом рассуждений моего отца, поэтому последовал второй вопрос:
– То есть?
– Все получилось как-то само собой, – начала я объяснять. – Я боялась, что до вашего приезда ситуация окончательно выйдет из-под контроля, а тут он повернулся спиной, и мы с Линдси не сговариваясь – знаете, как это бывает… – Ее лицо выражало недовольство; я бы это заметила, даже если бы мне не приходилось видеть подобное выражение на лице Кайла. – Конечно, сейчас я понимаю, что это была глупость, но в ту секунду нам казалось – это единственный выход.
– Вам повезло, что ни вы, ни кто-либо другой при этом не пострадали.
– Да-да, конечно. Я очень виновата.
Она пожала плечами:
– Передо мной не надо извиняться.
Но почему-то мне все равно хотелось извиниться хоть перед кем-нибудь. Возможно, я надеялась услышать в ответ «Ничего страшного», но суровая Эрнандес не заметила или не захотела заметить надежду в моих глазах.
– Ну, не могла я там стоять столбом и ничего не предпринимать, – попробовала я объяснить.
К моему удивлению, Эрнандес кивнула:
– Понятно. Только бы это не вошло у вас в привычку.
Ни к чему было объяснять, что ее замечание слегка запоздало, но я улыбнулась и сказала:
– Спасибо, постараюсь.
В двери показалась голова напарника Эрнандес – Гутри. Он вопросительно приподнял бровь, она кивнула, и он вошел.
– У нас посетитель из девятнадцатого, – сказал он. И осанка его, и стрижка говорили о том, что до прихода в полицию он служил в армии. Он неожиданно тепло мне улыбнулся.
– Чего он хочет? – спросила Эрнандес, нахмурившись. Гутри ткнул в меня пальцем, и мы обе удивленно посмотрели на него. В следующее мгновение я поняла, что Кайл каким-то образом узнал, где я, и явился удостовериться, что со мной ничего не случилось, или чтобы вытащить меня отсюда, пока я не наломала дров. Эрнандес недоуменно пожала плечами, и Гутри вышел в коридор и махнул рукой.
– Простите, – сказала я, понимая, что снова извиняюсь, но на этот раз она даже не стала мне возражать. – Это мой друг.
– Кто? – Она резко ко мне повернулась, будто я вдруг заговорила на иностранном языке.
– Из девятнадцатого. Он расследует преступления. Наверное, кто-то ему позвонил и сказал, что я здесь, вот он и решил прийти, потому что… – сказала я, показывая на входящего. – Потому что это совсем не он…
Эрнандес и Гутри обменялись выразительными взглядами, словно говорившими: «Кроме нас, здесь все ненормальные», а я хмуро уставилась на высокого блондина, направлявшегося ко мне с многозначительной улыбкой. Ненадолго оторвав от меня взгляд, он повернулся к Эрнандес и, пожав ей руку, представился следователем Уолли Донованом, после чего протянул руку мне. Я автоматически ее пожала, пытаясь свыкнуться с мыслью, что это не Кайл.
– Надеюсь, у вас не будет возражений? Я расследую убийство Гарта Хендерсона и, когда узнал, что здесь произошло нечто из ряда вон выходящее, решил приехать и выяснить, не имеет ли это отношение к моему расследованию.
Эрнандес быстро ввела его в курс дела, рассказала о том, что произошло, основываясь на опросах, которые она провела, а я тем временем потихоньку его разглядывала. Вот, значит, какой он – следователь Донован, от встречи с которым меня отговаривал Кайл. Я-то предполагала (возможно, из свойственного мне чувства вины), что он старше и будет возражать против моего вмешательства, считая, что я сую нос куда не следует и только отвлекаю Кайла от важных дел. Он представлялся мне маленьким, темноволосым, нелюдимым человеком – образ, вероятно, навеянный многочисленными фильмами с участием Хамфри Богарта и Джона Гарфилда. На самом деле это был высокий блондин, к тому же очень общительный. Костюм на нем, пожалуй, дороговат для полицейского, а когда он доставал блокнот, я заметила, как блестят у него ногти. Ничего себе, следователь с маникюром. Такого я еще не видела!
– Итак, миз Форрестер, какое, по-вашему, отношение имеют сегодняшние события к вашему расследованию убийства Гарта Хендерсона? – спросил Донован. Мне не надо было видеть двух других следователей, чтобы представить выражение их лиц.
– Я здесь совершенно по другому поводу.
– Со слов Питера Малкахи у меня сложилось иное мнение.
Я с трудом удержалась от смеха.
– Что общего у такого следователя, как вы, с человеком вроде Питера?
– Мы с ним давно знакомы.
– Возможно, я с ним знакома не так давно, как вы, но это не ответ.
– Если мы начнем судить друг о друге по нашим друзьям, почему бы не поговорить о Кайле Эдвардсе?
– Нет, давайте лучше обсудим причины, почему не стоит этого делать. Это куда проще.
– У меня к вам предложение, – вмешалась Эрнандес. – Почему бы вам не выпить где-нибудь по коктейлю и не мешать мне расследовать происшествие?
– Надеюсь, коллега, вы не занимаетесь сводничеством. – Донован лучезарно ей улыбнулся, она, почему-то молча, улыбнулась в ответ. За ее спиной Гутри нетерпеливо возвел глаза к потолку.
Отбросив размышления о том, почему Кайл возражал против моего знакомства с этим парнем, я едва не подпрыгнула при мысли, что теперь больше узнаю об убийстве, не заботясь о том, куда это меня заведет. Этот внутренний порыв живо напомнил мне о том, как я бросилась на Джека Дагласса.
– Кстати, неплохая идея. А не посетить ли нам место преступления? Как насчет того, чтобы встретиться в шесть в «Баре Бемельмана» в отеле «Карлайл»? Там и поговорим, – сказала я Доновану, нацарапала номер своего телефона на визитной карточке и протянула ему.
Он положил ее в карман.
– Там можно поужинать?
– На целый ужин у нас не хватит тем для обсуждения.
Я встала и повернулась к Эрнандес:
– Я могу идти?
– Пожалуйста.
Она тоже поднялась. Остался сидеть только Донован, да еще и на спинку стула откинулся.
– Коллега, – сказал он Эрнандес, – я бы хотел побеседовать с мистером Даглассом, чьи сегодняшние действия представляют в совершенно ином свете его отношения с жертвой.
– Но ведь эти действия имели место уже после гибели жертвы.
– Собранные сведения позволяют сделать вывод, что он недоволен агентством. Возможно, эти чувства он испытывал и раньше.
Гутри и Эрнандес обменялись заговорщицкими взглядами, и она кивнула.
– Поговорите с ним, когда мы закончим. Сейчас ему латают голову. Можете поехать за нами в больницу.
– Кто же проломил ему голову?
– Благодарю вас, было очень приятно познакомиться, – сказала я и деловито устремилась к двери, решив избежать повторения разговора на эту тему и не дать ни Доновану, ни себе возможности отменить сегодняшнюю встречу.
Оказавшись в вестибюле, я притормозила, не уверенная, что смогу сориентироваться на местности. Нужно найти Гвен и узнать, что она думает о происшедшем. На одной из каменных скамеек в объятиях красивого молодого человека захлебывалась рыданиями Линдси. Решив, что после того как полиция разлучила нас, чтобы взять показания, стряслось что-то еще, я осторожно спросила:
– Линдси, в чем дело?
Они оба посмотрели на меня. На тонком лице мужчины выделялись огромные карие глаза и густые брови, которые в эту минуту были плотно сдвинуты. Тыча ему в грудь, Линдси шумно хлюпнула носом и сказала:
– Мой муж Дэниел. А это Молли Форрестер.
– Значит, вы и есть вторая героиня? – Он особенно нажал на слово «героиня», и оно прозвучало как «идиотка».
Его злость можно было понять.
– Я должна извиниться перед вами обоими. Глупый поступок, Линдси, мне не следовало увлекать вас за собой.
– Я бы все равно так поступила, с вами или без вас, – сказала она тихо.
– Линдси, что ты несешь! – возмутился он.
Она промокнула глаза последним сухим кусочком бумажной салфетки, и я заметила, что рукав на запястье как-то странно обвис, видно, в потасовке блузка порвалась.
– Какая жалость, – сказала я.
Дэниел посмотрел на порванный рукав и пожал плечами:
– Одна блузка порвалась, еще четыре остались.
Линдси выдавила улыбку:
– Как-то я поддалась порыву и купила эту модель пяти разных цветов.
– Вам очень идет. – Может, из-за случившегося, но Линдси мне определенно нравилась. Она вдруг схватила мою руку и потянула вниз, чтобы я присела на скамейку рядом с ней.
– Как вы считаете, Джек Дагласс причастен к гибели Гарта? – После этого вопроса она понравилась мне еще больше.
– Линдси! – повторил Дэниел.
– Почему вы так думаете? – Мой вопрос заставил Дэниела еще сильнее сдвинуть брови.
– После начала рекламной кампании он все время психовал из-за того, что от него отворачиваются политические соратники. Даже сильнее, чем сегодня. А Гарт сказал ему: «Главное – то, что реклама влияет на объем продаж».
– Очень на него похоже, – вставил Дэниел.
– Джек тогда орал, что Гарт подорвал его репутацию и сломал жизнь, – продолжала Линдси. – Но Гарт думал, что со временем он успокоится.
– Когда они поссорились?
– Незадолго до убийства. Может, за неделю.
– Вы сообщили об этом полиции?
– Намекнула. Нас расспрашивали о недовольных сотрудниках, о соперниках…
– Вроде Ронни Уиллиса?
У Линдси расширились глаза. Я упомянула Ронни как возможного соперника, но Линдси подумала о другом:
– Боже мой. Ронни говорил, что смерть Гарта – только начало. Я ему не поверила, но…
Похоже, Ронни заразил своими страхами куда больше народу, чем я думала. В каком-то смысле срыв Дагласса ему даже на руку, он увидит в этом подтверждение своей теории. Но я на это не купилась. Если бы Дагласс убил Гарта, стал бы он врываться сюда с пистолетом?
Теория Ронни показалась мне еще более дурацкой, когда я увидела, как в вестибюль в сопровождении еще одного следователя и Венди входит Гвен. Эта деловая женщина, которая только что столкнулась с вооруженным клиентом, держалась со спокойным достоинством. Конечно, я и не ожидала увидеть комок нервов, но она даже не выглядела взволнованной. Больше всего она походила на человека, который получил то, чего хотел. Вопрос в том, как она этого добилась.
– Как мы сразу не догадались! – воскликнула она, не уточняя, кто это «мы». – В ком только не видели преступника, но мне и в голову не приходило…
– Что это Джек Дагласс? – уточнила я не затем, чтобы обратить на себя внимание, а просто убедиться, что правильно понимаю ход ее мыслей.
– Его я вообще не подозревала. Он благородный человек и не стал бы таким образом решать свои проблемы.
Почему-то я вспомнила об истории двухсотлетней давности из жизни вице-президента Америки Аарона Бэрра, который смертельно ранил на дуэли Александра Гамильтона, обидевшись на него за свое поражение на выборах в губернаторы Нью-Йорка. Но я решила обойтись без аллюзий.
– Вы не видели, как он разозлился из-за рекламы мороженого, – сказала Венди.
– Ты считаешь, что Гарта убил Джек? – спросила Линдси.
Венди задумчиво прикусила губу, а потом автоматически достала помаду.
– Не знаю, но его просто трясло от гнева. – Венди взглянула на меня. – Он-то и обозвал нас шлюхами.
– Тем не менее, уважаемые коллеги, пусть всем этим занимается полиция, а нам пора возвращаться к своим делам, – объявила Гвен и обвела всех нас величественным взглядом, задержав его на Дэниеле.
– Вы тоже здесь работаете?
– Я муж Линдси. Меня зовут Дэниел, – сказал он, протягивая руку. – Линдси мне позвонила, и я приехал, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке.
– Кажется, мы только что говорили о настоящих джентльменах. И вот один из них перед нами. – Гвен с улыбкой пожала протянутую руку и даже похлопала ее другой рукой, прежде чем отпустить. – Тебе, Линдси, повезло. Но какая же удача, Дэниел, что вы имеете возможность все бросить, чтобы примчаться сюда, – сказала она, вкладывая в эту реплику изрядную дозу снисходительности.
– Дэниел – директор по развитию фонда «Возрождение ангелов», – вставила Линдси, словно оправдываясь. – Это совершенно удивительная некоммерческая организация, которая работает с детьми, чьи родители попали в тюрьму. Детям находят наставников, их водят на всевозможные культурные и образовательные мероприятия. Поистине благородное дело. Фонд располагается всего в паре кварталов отсюда.
– Для некоммерческой организации район, кажется, дороговат, – заметила Гвен.
– Мы можем себе это позволить благодаря деятельности наших филиалов в церкви Святого Айдана, – пояснил Дэниел. – А сейчас мне действительно пора возвращаться. – Он чмокнул Линдси в щеку, кивнул остальным и поспешил к выходу.
– Он старается как можно меньше говорить о работе. Ему кажется, что все кругом думают, что любой разговор на эту тему собеседники могут расценить как просьбу о пожертвовании, – сказала Линдси со странной смесью гордости и извинения в голосе.
– Почему мужчины, которые трудятся, чтобы сделать наш мир лучше, не любят говорить о работе? – сказала я.
– Ты тоже замужем за таким героем? – спросила Венди.
– У меня друг работает в полиции.
Эта новость никого не оставила равнодушным, причем Гвен оживилась сильнее других. Я рассчитывала, что эта новость заставит ее выдать чувство неловкости, если не вины, но вместо этого она наклонилась ко мне как-то уж совсем по-свойски: – Тогда для вас не составит труда выяснить, что там думают о Джеке Даглассе и почему его не допросили раньше.
Ответ на вторую часть вопроса мне был очень хорошо известен: да потому, что до этого все подозрения падали на тебя, дорогуша. Но я просто ответила:
– Не он ведет это дело.
– И все-таки. Копы ведь общаются между собой.
Я не собиралась уточнять, что если и решусь обратиться к Кайлу, то только ради статьи, а не затем, чтобы сообщить Гвен, какое место она занимает в списке подозреваемых. Мое молчание ее обескуражило:
– Наверное, я прошу слишком многого? Господь свидетель, последнее, что мне сейчас нужно, – это рассерженная журналистка, сводящая со мной счеты в разгромной статье. Если вам достаточно извинений, считайте, что я вам их принесла. – Она вдруг судорожно втянула в себя воздух. – Мне срочно надо покурить. Кто готов предаться со мной греху?
– Я, – тут же отозвалась Венди.
– Подожди здесь, – распорядилась Гвен и направилась к себе в кабинет, то ли за сигаретами, то ли чтобы отчитать еще пару человек до перекура.
Линдси потянула Венди за рукав.
– Как по-твоему, что случилось с Джеком? – Я поняла, что они еще не успели обменяться впечатлениями, и незаметно прислушалась, надеясь узнать, что они об этом думают.
Венди взглянула на меня, помолчала, но больше для вида, и ответила с мрачной усмешкой:
– Случилась Гвен. Утром по телефону она заявила ему, что не предоставит скидку, которую предлагал ему Гарт, когда Джек так расстроился из-за рекламы мороженого. Агентство, дескать, свое обещание выполнило, а любой побочный эффект – это забота Джека.
Линдси раскрыла рот, а я представила, как Гвен в белом халате и колпаке шеф-повара медленно помешивает варево в огромной кастрюле на ревущем огне.
– Считаешь, она его спровоцировала? – озвучила мой вопрос Линдси.
– Просто хочу сказать, что с ней хлопот не оберешься и нам нужно проявлять осторожность. Похоже, мы даже не представляем, на что она способна. А вам я вот что скажу, – Венди повернулась ко мне, меча громы и молнии, – если вы напечатаете хоть слово из того, что слышали, я буду все отрицать и затаскаю вас по судам. Мало вам не покажется.
– Венди, – сказала я мягко, – у вас все наладится, если вы научитесь правильно излагать свои мысли.
– Полагаю, появление человека с пистолетом на моем рабочем месте дает мне законное право излагать то, что я думаю, разве не так?
– Не вижу особой связи, но я, к сожалению, не специалист по конституционному праву.
– Что нам делать, Венди? – спросила Линдси, но Венди не успела ответить, потому что к нам с сигаретой в руке направлялась Гвен.
– У меня вопрос ко всем вам. Как рассказать о случившемся Ронни? – Гвен остановилась перед нами, постукивая сигаретой по красивому серебряному портсигару. – Он должен все знать, но я опасаюсь его реакции: как бы он не решил, что его фантазии воплощаются в жизнь.
– Это не фантазии, а страхи, и похоже, небезосновательные, – возразила Венди.
– Но Ронни здесь не было, и что-то я не припомню, чтобы Джон Дагласс спрашивал о нем. Думаете, его это расстроит?
Расстроенной почему-то выглядела Венди. С чего бы ее так задевали выпады Гвен в адрес Ронни? Вероятно, в отличие от меня Венди принимает ее слова за чистую монету. А по-моему, Гвен так небрежно отзывается о Ронни, чтобы скрыть их близость. Меня не удивило, что она насмехается над его теорией заговоров – похоже, он и сам слабо в нее верит. Но может, Венди на нее купилась? Хотя сама Венди не в восторге от Гвен и, возможно, пытается очаровать Ронни, чтобы задобрить нового шефа. Есть женщины, которые предпочитают руководителей-мужчин, и, учитывая мой недавний опыт, я готова их понять.
– Могу себе представить, Молли, – сказала Гвен, – что вы о нас думаете.
– Утро было бурное, – признала я. – К тому же, когда на сцене появился мистер Дагласс, я даже не успела со всеми поговорить.
– Извините. – Гвен посмотрела на часы. – Мы все вам понадобимся?
– Давайте я помогу вам заполнить пробелы, – предложила Линдси.
– Вот и отлично. Вы понимаете друг друга с полуслова, так что разбирайтесь сами, а потом поставьте меня в известность. – И Гвен подхватила Венди под руку и увлекла за собой к лифту.
– Я не собиралась проявлять инициативу, – быстро сказала Линдси, когда они удалились, – но буду рада помочь.
– Благодарю.
– Может, после работы куда-нибудь сходим?
Вот так всегда: то ты никому не нужна, то вдруг все жаждут тебя видеть.
– Возможно, к тому времени у меня возникнут дополнительные вопросы. Я позвоню попозже, тогда и решим. Спасибо за незабываемое утро.
Линдси радостно улыбнулась и порывисто меня обняла. Я удивилась, но она сделала это искренне.
– Да, утро точно выдалось удивительное.
Я процокала каблучками по каменному полу и нажала на кнопку лифта. Линдси помахала рукой мне вслед. Да, девушки в Гареме очень разные, не говоря уж об их внешних данных и талантах, так что, пожалуй, понятно, почему Ронни так ими очарован. Но пойти на убийство, чтобы стать их шефом, – это уж слишком. Даже если он имеет отношение к убийству, мотив у него другой.
Пока я пыталась представить, как Гвен рассказывает Ронни о Даглассе, у меня зазвонил мобильный.
– Привет, – сказала я, увидев номер Кайла.
– Можешь говорить?
– Конечно. Как дела?
– Нормально. А как продвигается твое расследование?
– Я бы сказала, чересчур активно.
– С нетерпением жду рассказа. Хочешь, после работы заскочим куда-нибудь выпить? Скажем, в шесть в «Баре Бемельмана»?
Что я сейчас ни скажу, все будет ошибкой. Гвен права: копы общаются друг с другом. Кроме того, мужчины почему-то всегда выбирают для встреч самое неудачное время.
