Текст книги "Несчастья бывшего парня (ЛП)"

Автор книги: Шайла Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

Не уверена, но я уже знаю, что логика не похоронит мои мелкие тревоги. Может быть, наша последняя свадьба преследует меня. Три года назад, за день до нашей свадьбы, я думала – за исключением того, что у дедушки Уэста был рак, – что все было прекрасно. Теперь, когда до предполагаемого обмена клятвами осталось чуть больше тридцати часов, я чертовски нервничаю. Я все жду, когда придет время принимать решение. В глубине души я думаю, не совершаю ли я ошибку.

Натянув штаны для йоги и футболку, я чищу зубы и иду на кухню пить кофе. Эхо и Хейс сидят во внутреннем дворике и смеются. Многие годы я ждала, когда они поймут, что они больше, чем друзья. Но нет. Хейс продолжает встречаться с вереницей шлюх, а Эхо продолжает притворяться, что действительно увлекается скейтбордистами с определенной целью. Ни у кого из них, кажется, никогда не было серьезных отношений, и я задаюсь вопросом, почему ни один из них не смотрит на то, что прямо перед ними.

Пока мой напиток капает из автомата, Элла направляется прямо ко мне и обнимает меня.

– Ты в порядке?

– В порядке.

– Вчера вечером Уэст казался сердитым.

– Не на меня.

– О, Хорошо. Вы вдвоем все уладили?

Я пожимаю плечами.

– Возможно.

– Это не очень хороший ответ, учитывая, что свадьба завтра. Ты хочешь выйти за него замуж?

– Да. Но лишь немного больше, чем я боюсь, что однажды он разобьет мне сердце. Я знаю, что он любит меня… по-своему. Я просто не знаю, достаточно ли этого. Он всегда будет богатым и в центре внимания. Всегда найдутся женщины, готовые переспать с ним за деньги или свои пятнадцать минут в желтой прессе. "Куэйд Энтерпрайзис" всегда будет на первом месте в списке его приоритетов, потому что он амбициозен, и тысячи людей полагаются на него, чтобы сделать компанию сверхприбыльной. Он всегда будет золотым мальчиком, а я всегда буду ребенком из среднего класса. Учитывая все это… мы – рецепт катастрофы?

– Я думаю, вы двое великолепны. Но тебе нужно решить, что собираешься делать. Великий день завтра, и…

– Говорит женщина, которая шла к алтарю и решала, выходить ей замуж или нет.

Элла одаривает меня самоуничижительной улыбкой.

– Делай, как я говорю, сестренка, а не как я.

– Мило.

Я беру чашку кофе, который наконец – то заварился.

– А что бы ты сделала на моем месте?

– Рискнула.

Она пожимает плечами.

– Во-первых, это сработало для меня. Во-вторых, если ты не сделаешь этого, если вы отменишь на этот раз, он не вернется. И я думаю, что ты всегда будешь задаваться вопросом: а что, если…

Да, я тоже об этом подумала. Я просто не уверена, что это достаточно веская причина, чтобы посвятить кому-то свою жизнь. Я серьезно отношусь к клятвам. Развод – это не то, что я когда-либо хотела испытать. Очевидно, никто этого не знает, но в детстве я говорила себе, что выйду замуж только в том случае, если буду безумно влюблена и искренне уверена, что это будет длиться вечно.

Ну, я безумно влюблена… но я не уверена, что Уэст и я предназначены для вечности. Половина уравнения зависит от него, и все его красивые слова в стороне, я не знаю, честен ли он. В конце концов, он не всегда был честен со мной. Что, если он не сможет поставить наш брак на первое место, как только произнесет клятву?

Мы с сестрой замолкаем, когда Карсон выходит из спальни для гостей, целует жену и заваривает себе кофе. Эхо и Хейс врываются внутрь, оба ищут кофе. Разговор о прошедшем дне начинается всерьез. У меня сегодня запланирован маникюр-педикюр, консультация с визажистом и парикмахером. И мне нужно позвонить родителям, чтобы сказать им, что я выхожу замуж. До сих пор мы держали это событие в тайне. Во-первых, чтобы это не просочилось в прессу. Теперь, потому что… а что, если я струшу?

Пока мы обсуждаем предстоящий день, и импровизированные вечеринки сегодня вечером, Уэст выходит из спальни, безупречный костюм идеально обтягивает его прекрасную фигуру.

Он целует меня в щеку и берет протеиновый батончик и кофе, чтобы уйти.

– Я буду дома около четырех. Тогда ты должна закончить все свои встречи, верно?

Я киваю. Иррационально, я беспокоюсь, что чем ближе становлюсь к этому человеку, тем сильнее привязываюсь к нему, но все, что я хочу сделать, это броситься к нему и умолять его прижать меня к себе.

– Да.

– Тогда мы все хорошенько поужинаем, прежде чем Флинн, Карсон, Хейс и я найдем какую-нибудь шалость на Стрипе.

Он поворачивается к Элле.

– Что ты задумала?

Она усмехается.

– Вечер, полный долларовых купюр и потных полуголых мужчин.

– Мне не нужно было этого слышать, милая, – ворчит Карсон.

Хейс встает перед своей лучшей подругой, словно защищая его.

– Эхо не любит шумных, грязных мест, полных незнакомцев.

Она толкает его локтем.

– Для этого я сделаю исключение, – заметив хмурый взгляд Хейса, она пожимает плечами.

– Что может случиться в худшем случае? Я буду со своими сестрами.

Уэст целует меня еще раз.

– Когда ты проснешься, готовой завтра стать миссис Уэстон Куэйд, я буду самым счастливым ублюдком на свете.

Его слова трогают меня. Я приказываю себе заглушить тревогу и сомнения раз и навсегда. Но нет, они все еще сидят у меня в груди. Я чувствую, что смотрю на него с тоской, как будто это последний раз, когда мы будем вместе, близко.

– Надеюсь, встреча пройдет хорошо, – ухитряюсь выдавить я.

– Спасибо. Я готов настолько, насколько это возможно. У меня сильный избирательный блок. И если Эдди окажется трезвым, я буду в шоке. Если он этого не сделает, это поможет моему делу. За исключением тех, чьи задницы он облизал или заплатил, я должен получить голоса. Тогда это дерьмо сойдет исчезнет раз и навсегда. А завтра мы отпразднуем свадьбу, верно?

Он наклоняется для последнего поцелуя и изучает мое лицо.

– Хорошего дня, милая.

После того, как он уходит, все начинают помогать готовить завтрак и мыть посуду. Мы с сестрами готовимся и выбегаем за дверь.

Через несколько часов у меня накрашенные розовые ногти на руках и ногах, лицо, освещенное полированным, но со вкусом подобранным макияжем, и романтическая прическа, которая мне абсолютно нравится. Завтра, перед церемонией, я хочу выглядеть точно так же. Потом мы берем ланч из фаст-фуда и отправляемся в торговый центр за новым вечерним платьем.

Еще нет и двух часов дня, когда мы выходим из лифта пентхауса. Я смеюсь и снова чувствую себя почти счастливой. Как только мы переступаем порог, Карсон и Хейс приветствуют нас со всей легкомысленностью похоронной процессии.

– Что случилось? – спрашиваю я, мой живот сжимается от беспокойства.

Двое мужчин смотрят друг на друга, затем Карсон достает свой телефон и кладет его передо мной.

– Это попало в прессу пятнадцать минут назад.

Жалость меняет выражение его лица.

– Мне очень жаль.

TMZ. Заголовок, от которого у меня замирает сердце.

ПЛЕЙБОЙ ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ДИРЕКТОР ПРЕДЛАГАЕТ УСЛУГИ ЗА ВЫГОДНОЕ ГОЛОСОВАНИЕ?

На фотографии ниже изображены обнаженные мужчина и женщина, сплетенные в конференц-зале, их губы слиплись, когда он кладет ее на стол и накрывает ее тело своим. Комната затенена, и изображение немного зернистое… но я бы узнала этот профиль, где угодно. Судя по дате и времени, снимок был сделан два дня назад, когда Уэст опаздывал с работы, не отвечал на телефонные звонки и пришел весь в поту.

В сводке указаны мой жених и Оливия Мартин, а также высказано предположение, что Уэст, должно быть, действительно хочет сохранить кресло генерального директора, чтобы соблазнить вдову, унаследовавшую место в Совете директоров ее покойного мужа.

Я отталкиваю телефон, проглатывая шок и слезы.

– Что ты собираешься делать? – мягко спрашивает Элла.

Мой первый инстинкт – собрать вещи и уехать. Прямо сейчас мне все равно, если это аннулирует наше соглашение, и я в конечном итоге разорюсь, потеряю свой ресторан и окажусь на заднице в финансовом отношении. Я хочу уйти от этого человека и всей боли, которая приходит с ним.

С другой стороны, я в бешенстве. Я хочу понять его обман. Почему, черт возьми, он так сильно хотел жениться на мне, если в конце концов хотел только навредить?

– Я остаюсь. Как только этот мудак войдет в дверь, я предлагаю вам всем уйти. Это будет неприятно. Тогда… вы сможете отвезти меня домой.

Уэст

Может ли эта встреча быть еще более нелепой? Прежде чем мы перейдем к делу, будет много ненужной помпезности и шумихи. Дядя Эдди настаивает на том, чтобы говорить первым. Он излагает свои доводы почти трезво. Для кого-то, не знакомого с его привычками, он, вероятно, вообще не кажется подвыпившим. Но я слышу легкие колебания, молчаливые паузы в речи, пока он собирает свои слова и мысли.

Его аргументы хорошо продуманы, но, к сожалению, не сильно отличаются от аргументов, которые он привел в прошлый раз, когда пытался отнять должность генерального директора у меня – и потерпел неудачу.

Обычно я бы заподозрил, что кислая улыбка моей матери – это просто самодовольное признание того, что ее шурин готов, но мне не нравится этот взгляд в ее глазах. Мне еще меньше нравится, как она смотрит на свой телефон.

Наконец, настала моя очередь говорить.

Войдя в конференц-зал с уверенностью, я приветствую всех, смотрю в глаза своим противникам и призываю их посмотреть на результаты, которые я добился с момента вступления в должность генерального директора, и голосовать в интересах компании, а не в своих собственных.

Я только на втором слайде, том, который показывает финансовые отчеты за последний год, когда мой телефон начинает жужжать в кармане. Меньше, чем через пять секунд он снова жужжит. И снова. И снова до тех пор, пока это не становится постоянным отвлечением внимания.

С проклятием я вытаскиваю его из кармана, чтобы выключить, а затем останавливаюсь, когда вижу экран, полный уведомлений. Новостные статьи, Инстаграм, уведомления гугл и гора сообщений. Первое, что я прочел сверху, – от моей сестры. Джен хочет знать, не сошел ли я с ума и что я собираюсь делать теперь, когда это дерьмо попало в вентилятор.

Я замер. О чем, черт возьми, она говорит?

Я поднимаю глаза на маму. Ее улыбка не могла быть более самодовольной.

– Продолжай, – настаивает она с пренебрежительным жестом руки и безмятежным выражением лица, которое вызывает все мои предупреждающие звонки.

Что она со мной сделала? Нет, с Эрин.

Я был дураком, думая, что она примет мою угрозу сложа руки.

Флинн влетает в конференц – зал, мой взволнованный помощник следует за ним, пытаясь остановить его вторжение. Он посылает нашей матери абсолютно убийственный взгляд, затем бросается ко мне.

– Об этом пишут во всех новостях. И если я это видел, то и Эрин наверняка тоже.

Брат тычет мне в лицо телефоном. Картинка стоит тысячи слов, но подпись делает все еще более убийственным.

УЭСТОН ИМЕЕТ ЛЮБОВНУЮ СВЯЗЬ, ЧТОБЫ ПРОБИТЬСЯ НАВЕРХ?

– Это не я, – мгновенно протестую я.

– Неа.

Я сразу же все понял. Это Эдвард. Я не знаю, кто и как запечатлел это изображение, но у меня нет никаких сомнений в том, кто слил его в прессу. И я клянусь, что придушу свою мать – позже.

Сейчас главное – добраться до Эрин.

– Извините. У меня срочное дело.

Потому что, если я сейчас же не объясню эти фотографии своей невесте, она уйдет от меня навсегда, даже не выслушав моих объяснений. И человек на этой фотографии так похож на меня, что я едва ли могу винить ее.

Мама встает.

– Нет, ты останешься. Тебе нужно сделать презентацию. Совет директоров должен проголосовать.

Я смотрю на брата, и он кивает.

– Я выступлю в качестве его доверенного лица и закончу презентацию от его имени.

– Но ты можешь потерять право голоса, если уйдешь! – кричит мама.

– Может быть. Но сейчас не это самое главное, и до того, как ты организовала это бедствие, то должна была понять, что я скажу.

– Я позвоню тебе позже, – заверяет меня Флинн.

– Спасибо, старик. Я твой должник.

Я киваю в сторону остальных членов совета.

– Мой уход никоим образом не свидетельствует о том, насколько серьезно я отношусь к этой компании и своей должности генерального директора. Будьте уверены, только самые серьезные инциденты могут заставить меня уйти сейчас, мисс Мартин, – обращаюсь я к Оливии. – Надеюсь, придем к соглашению, что мы с вами никогда не делали больше, чем пожимали друг другу руки.

– Конечно. Что происходит?

Затем она тянется к телефону, ахает, становится белой как полотно и моргает.

– О боже… нет, это не ты. Я не знаю как…

Я бросаю на мать взгляд, обещающий возмездие. Затем я поворачиваюсь к члену совета директоров, который, скорее всего, выступит против меня.

– Мистер… Уоррен, вы всегда думали, что мне не хватает опыта и мудрости, необходимых для выполнения этой работы. В отличие от моего дяди, у меня больше честности, чем соблазнять или ухаживать за вашей дочерью просто для того, чтобы выиграть ваш голос здесь сегодня. Если я его получу, я надеюсь, что вы проголосовали за меня, потому что уважаете меня – по крайней мере, больше, чем кто-то, способный ухаживать за другим членом совета директоров и прийти на голосование после того, как выпил полбутылки водки. Но я сказал свою часть, и это зависит от вас. Я оставляю все остальное в руках каждого.

Затем я поворачиваюсь к Флинну и хлопаю его по плечу.

– И твоих тоже. Спасибо, брат.

После того, как я выхожу, игнорируя протесты матери, обнаруживаю толпу газетчиков на парковке, ожидающих моего заявления.

– Я не человек на этих фотографиях, и у меня нет других комментариев.

Зачем говорить больше, если они не слушают и не верят? Кроме того, имеет значение только мнение Эрин.

Дорога обратно в пентхаус – сплошное пятно многочисленных нарушений правил дорожного движения. Я с визгом останавливаюсь на парковке и бегу в здание. Я одновременно репетирую, что скажу Эрин, и проклинаю медленный лифт. Мое сердце колотится. Если я не смогу сказать или сделать правильные вещи сейчас, я потеряю женщину, которую люблю, которую буду любить всегда, и любой шанс на наше счастье.

Да, я хотел, чтобы она просто поверила мне, но я знаю, что разочарований в жизни Эрин было много, и что в течение многих лет я был на вершине этого списка.

Наконец лифт останавливается, и я выхожу.

Мне не нужно ее искать. Она стоит там, ждет меня, рядом с ней упакованные чемоданы. Ее сестры и их мужчины уходят, давая нам благословенное уединение.

– Эрин… – Я качаю головой. – Милая, на этих фотографиях не я.

– Сколько раз ты ждешь, что я просто поверю тебе? – Ее глаза наполняются слезами. – Вчера вечером ты поклялся мне, что не был с Оливией Мартин. Я так старалась поверить, что ты говоришь правду. Я пыталась отбросить все сомнения и выйти за тебя в любом случае, потому что у нас есть без обязательств и доверия, верно? Затем эти фото всплывают на поверхность. Я знаю, тебе нужен был ее голос, но…

– Это. Не. Я. Я бы никогда не трахнул кого-то за поддержку. И что еще важнее, я бы никогда так с тобой не поступил. – Я провожу рукой по волосам. – Черт возьми, я отказался от голосования, чтобы успокоить тебя. Если тебе недостаточно поставить под угрозу мою должность генерального директора, чтобы поверить, что я поставлю тебя превыше всего, и что не буду трахаться с кем-то, чтобы сохранить свой статус, тогда я не знаю, что еще могу сделать. Я вижу, твоя сумка уже упакована.

Я смотрю на ее безымянный палец. Он пуст, и я замечаю коробку на кухонном столе слева от нее.

– И я думаю, ты решила позволить матери снова победить. Первая ошибка была моей, и я беру на себя полную ответственность за это. Вторая, милая… Все это будет на твоей совести. Я больше не могу быть единственным, кто сражается за нас. Я все еще надеюсь, что ты подумаешь об этом ночью и захочешь выйти за меня замуж завтра. Но если ты этого не сделаешь, – я пожимаю плечами. – Я ненавижу звучать банально, но мы оба проведем свою жизнь несчастными. А я такой тупой, потому что даже если ты уйдешь от меня, я всегда буду любить тебя.

Глава 11

Эрин

Я провожу несчастную ночь с сеньором Куэрво и моими сестрами в незнакомом, но удивительно шикарном номере отеля. Теперь, когда холодный утренний свет просачивается сквозь окна, мое пьяно-слезливое похмелье убивает голову. Отчаяние тяжелым грузом давит на сердце.

Сегодня должен быть день моей свадьбы. Но после вчерашних откровений…что, черт возьми, мне делать?

– Доброе утро, – бормочет Элла.

Я переворачиваюсь. Старшая сестра стоит надо мной, держа бутылку воды и две таблетки ибупрофена. Беспокойство на ее лице приятно, но мне оно и вполовину не так нужно, как эти таблетки.

– Привет. Спасибо.

Я хватаю "Акву" и таблетки от головной боли, проглатывая и то, и другое.

– Ты спала?

– Достаточно. Ты в порядке?

Я оглядываю комнату.

– Где Эхо?

– С Хейсом. Я не совсем уверена, куда они пошли.

Зная Эхо, она голодна и хотела найти кофе, который был бы органическим, по справедливой цене и обжигающе горячим.

– А как насчет Карсона?

Я сажусь и подтягиваю колени к груди.

Она колеблется.

– В нашей комнате, разговаривает с Уэстом. Как и следовало ожидать, твой жених хочет знать, все ли с тобой в порядке и будешь ли ты на свадьбе.

Хороший вопрос.

Прошлая ночь доказала, что упиваться – отстой, а топить свою неуверенность выпивкой не эффективно.

Правда в том, что мне нужно оторвать свою задницу и решить, чего я хочу больше – избежать любого возможного шанса разбить сердце или выйти замуж за человека, которого люблю, как бы долго он ни делал меня счастливой.

– Можно тебя кое о чем спросить?

Я смотрю на Эллу.

– Я знаю, что ты замужем всего два месяца, но произнесла свои клятвы, когда не была полностью уверена. Как это было?

– Фантастически. Но это мы. Карсон и я посвящаем себя тому, чтобы наш брак работал. Любые отношения потерпят неудачу, если обе стороны не будут преданы друг другу и не разрешат свои конфликты. Но если ты согласишься с этим, то сможешь преодолеть практически любое препятствие. Ты любишь Уэста?

– Да.

– Думаешь, он любит тебя?

– По-своему.

Элла хмурится.

– Как это по-своему? Он преследовал тебя. Он дважды делал тебе предложение. Я подслушала его разговор по телефону вчера поздно вечером, и он угрожал своей матери из-за тебя. Он ушел с самого важного заседания Совета директоров в своей жизни – без всякой гарантии, что останется генеральным директором – ради тебя. Все для тебя. Я знаю, что косвенные улики выглядят плохо, но… кому ты собираешься верить? Мужчине, который так упорно пытается доказать, что любит тебя, или его мелочной, властной матери?

В словах моей сестры есть смысл, и чертовски хороший. Действительно ли Уэст сделал бы такой выбор, если бы был готов на все, чтобы преуспеть в бизнесе?

– Ты знаешь, что произошло со вчерашним голосованием?

– Нет.

Она вздрагивает.

– Уэст не сказал… и я не думаю, что сейчас его волнует что-то, кроме тебя.

Я закрываю глаза.

– Я была полной идиоткой, да? Я позволила Мириам проникнуть в мою голову, даже после того, как он предупредил меня. Она точно знала, что сказать, и я купилась на это. Тьфу. Я чувствую себя глупо. Конечно, брак не имеет гарантий.

– Не имеет.

Я смотрю на Эллу и замечаю, что в уголках ее губ играет усмешка.

– И я это искала.

– Более или менее.

– Я действительно была полной идиоткой.

– В значительной степени.

Несмотря на мрачную ситуацию, я смеюсь.

– Спасибо, что пощадила мои чувства.

– Для чего нужны сестры?

Элла усмехается.

– Итак… решение принято?

– Да. Если Уэст и я собираемся расстаться, я отказываюсь позволить этому случиться, потому что была слишком напугана, чтобы связывать себя или не отдавала нам всю себя. Если мы когда-нибудь разведемся, это будет на его совести. Потому что я сделаю все возможное, чтобы быть счастливой с мужчиной, которого люблю.

Элла притворно всхлипывает и вытирает несуществующую слезу.

– Я чувствую себя такой гордой мамочкой.

– Заткнись. Сколько времени?

– Чуть больше восьми.

– Дерьмо. Моя встреча с парикмахером через час. Если я хочу выглядеть как невеста, мне нужно двигаться. Уэст все еще хочет жениться сегодня, верно?

– Десять минут назад – да.

Я вскочила с кровати, почистила зубы и собрала волосы в хвост. Моя голова протестует, но остальная часть меня чертовски счастлива. Сегодня моя свадьба, и никто не украдет мою радость, особенно стервозная Мириам Куэйд.

Я едва успеваю одеться, как слышу стук в дверь.

Мы с сестрой переглядываемся. Если бы это были Эхо или Хейс, они либо позвали бы нас, либо открыли бы дверь ключом. Так кто же это? Обслуживание номеров? Горничная?

Карсон появляется из другой спальни с телефоном, прижатым к уху.

– Да, Уэст. Она уже проснулась. Позволь спросить…

Элла показывает Карсону большой палец и улыбается. Я киваю шурину в подтверждение.

– И, похоже, сегодня будет свадьба, приятель, – кричит Карсон в трубку. – Надень смокинг.

Ухмыляясь, я иду к двери и рывком открываю ее. Я совершенно потрясена, увидев Эдварда Куэйда, стоящего на пороге с раскаивающимся видом.

– Что вы здесь делаете?

– Могу я войти? Я хотел поговорить с тобой.

– Не думаю, что нам есть о чем говорить, особенно если вы собираетесь снова сделать мне предложение.

Он морщится.

– Я это сделал? Извини. Я слишком много выпил. Я часто… переусердствую, когда знаю, что мне придется столкнуться с Мириам и Уэстом. Мне нужно всего лишь пять минут твоего времени.

Со вздохом я отступаю назад и впускаю его. Он протискивается мимо меня, направляясь к креслу у стола.

Я сажусь на край кровати, лицом к нему, наслаждаясь тем, как моя сестра растворяется на заднем плане. Карсон забивается в угол, внимательно наблюдая за происходящим.

– Вам нужна помощь, – говорю я Эдварду.

– Я знаю. Вчера у меня был худший день в моей жизни. И все же мне интересно, было ли все это к лучшему.

Он вздыхает.

– Я проиграл голосование.

Я испытываю облегчение за Уэста, но мне странно грустно за этого человека.

– Мне очень жаль. Я знаю, что вы хотели управлять "Куэйд Энтерпрайзис".

– Да. Или мне так казалось. Но я никогда не задавался вопросом, почему. Традиция? Ожидания?

Он пожимает плечами.

– Но проигрыш вчера помог мне оставить эту часть моей жизни позади, чтобы двигаться вперед.

– Отлично. Так что вы будете продолжать работать в совете директоров Куэйда и делать… все, что там делаете. И иметь больше времени для лечения.

И я рада за него, но мне интересно, почему Эдвард здесь и рассказывает мне все это.

– Не совсем. Ты что, не слышала?

Я качаю головой.

– Что?

– Ну, Уэст, конечно, сохраняет за собой пост генерального директора.

Это сделает моего жениха счастливым. Он так хорошо управляет компанией, как будто был рожден для этого.

– И?

– Те фотографии, на которых изображены Уэст и Оливия Мартин?

Он качает головой.

– Я тот человек, который изображен рядом с ней.

Из моего горла вырывается вздох. Профиль был так похож на Уэста… Я могла бы заподозрить Флинна в том, что он соблазнил молодую вдову. Эдвард никогда не приходил мне в голову.

– О, боже мой!

– Роман продолжался уже несколько недель.

Так что на самом деле это был не Уэст, который вымогал голоса и разрушал все обязательства, которые мы дали друг другу. Моя голова хотела верить в это все время, но мое сердце так радуется доказательству.

За этим следует чувство вины. Я должна была доверять будущему мужу. Мне не следовало слушать его ядовитую мать.

Никогда больше ее не послушаю.

Эдвард вздыхает.

– Правление обнаружило, что я… э-э… оказывал услуги, открывал двери и предлагал деньги некоторым другим в обмен на их голоса. Они изгнали меня. Итак, больше никакой «Куэйда Энтерпрайзес». Я больше не беспокоюсь и не зацикливаюсь на компании, в которой вырос, думая, что всегда смогу помочь. Я все еще совладелец, так как это семейный бизнес. Я получу долю в прибыли, но мне больше не позволено заниматься чем – либо оперативным. И моя жена увидела мои непристойные образы с Оливией, поняла, что я был мужчиной на фотографии, и оставила меня прошлой ночью. Она больше не вернется.

Срань Господня, у него действительно был ужасный день. Мне не нравится этот человек, когда он пьян, но, как ни странно, трезвым он кажется вполне нормальным.

Я кладу свою руку поверх его.

– Мне очень жаль.

– Спасибо. Но на самом деле… мне не жаль. Обычно вчерашний день послал бы меня прямиком за бутылкой. Но внезапно я стал совершенно трезв и понял, что впервые за целую вечность мне нечего пить. В сорок три года моя жизнь начинается с чистого листа. Я могу перейти к другим обязанностям и более здоровым отношениям. На этот раз я могу выбрать то, что делает меня счастливым – мою работу, мою вторую половинку. Всё. Пожизненные ожидания, которые приходят с тем, чтобы быть наследником Куэйда? Ушли. Я с нетерпением жду, чтобы начать все сначала. Но первое, что я хотел сделать, это сказать тебе, что Уэст никогда не прикасался к Оливии. Мой племянник отчаянно любит тебя. Я вряд ли эксперт по любви, так как скоро разведусь, но ты должна выйти за него замуж.

Когда он встает, я улыбаюсь.

– Я так и сделаю. Спасибо, что пришли. Это очень мило с вашей стороны.

Он одаривает меня самоуничижительной улыбкой.

– Меня не обвиняли в этом последние пару десятилетий, но я собираюсь добиться большего. В Тусоне есть отличный оздоровительный спа-центр. Я собираюсь провести две недели в Миравале, а потом перебраться куда-нибудь в более спокойное место. Туда, где мне не нужно напоминать о прошлом. Я всегда хотела жить в Монтане. Кто знает?

– Делайте то, что делает вас счастливым. Только совсем не отстраняйтесь, ладно?

Почему-то я думаю, что нам с Уэстом будет не хватать Эдварда, полного мира и спокойствия.

– Будет сделано.

Он направляется к двери.

– О, может, ты хочешь услышать лучшую часть заседания совета директоров?

Кроме того, что Уэст сохранит свою работу?

– Пожалуй.

– Уходя, я рассказал всем, что Мириам слила фотографии в прессу. Надо отдать ей должное. Ее уловка была действительно блестящей. Она слила фотографии Оливии и меня, настаивая, что это был Уэст. Она подозревала, что ты примешь эту историю за чистую монету и навсегда оставишь ее сына. Но она также знала, что Совет потребует доказательств, так как соблазнение явно имело место на территории Куэйд. Конечно же, они просмотрели записи с камер наблюдения, поняли, что это я, и выгнали меня за фальсификацию голосования. Двух зайцев одним выстрелом. Но это обернулось против нее. Офицер службы безопасности, которого она подкупила за видеозапись, ценил избежание тюрьмы больше, чем десять тысяч, которые дала ему Мириам. По-видимому, он пел, как канарейка. Так…

Его ухмылка становится шире.

– Мириам тоже больше не входит в Совет директоров. На самом деле, ей запрещено иметь какие – либо отношения с Куэйд снова, кроме обналичивания чеков, которые приходят как вдове Кингстона. Иногда справедливость сладка.

На моем лице появляется широкая улыбка.

– Неужели? Сварливая женщина ушла?

– О, да. И я думаю, что после ее последнего трюка Уэст почти не будет иметь ничего общего со своей матерью снова.

Может быть. А может, и нет. Я оставлю это на его усмотрение. Но хорошая новость в том, что она проиграла. И если мы не позволим ей, она не сможет прикоснуться к нам снова.

Я импульсивно обнимаю Эдварда.

– Спасибо. Серьезно, удачи вам во всем.

– Пожалуйста. Будь уверена, что будете жить долго и счастливо для меня, не так ли?

– Несомненно. Я планирую начать сегодня.

Уэст

Напряжение сжимает желудок, я смотрю на часы. Без пяти час.

У алтаря я поворачиваюсь и смотрю на Флинна.

– Ты уверен, что Эрин здесь?

Брат посылает мне снисходительную улыбку.

– Совершенно уверен. Она выглядит прекрасно.

Конечно, она выглядит прекрасно, это само собой разумеется.

– Она собирается идти к алтарю через пять минут?

– Да.

– Успокойся, приятель, – говорит Карсон рядом с Флинном, заменяя другого моего шафера, школьного приятеля, который, к сожалению, заболел гриппом.

– Она будет здесь. И очень скоро ты поймешь, что такое американские горки – быть женатым на одной из сестер Хоуп. Удачи!

Хейс смеется из первого ряда.

– Могу только догадываться. Вот когда я рад просто быть другом Эхо.

Мы с Карсоном переглядываемся. Да, никто из нас не думает, что платонические отношения между этими двумя имеют смысл… или продлятся намного дольше.

Вместо этого муж Эллы растягивает слова:

– Они могут быть теми еще дьяволятами. Но они также могут быть самыми теплыми, самыми удивительными женщинами на планете. Тебе повезло.

– Я знаю.

Это одна из причин, почему я так отчаянно хочу жениться на Эрин. А другая причина? Я почти уверен, что моя жизнь никогда не будет полной без нее.

Мгновения тянутся до тех пор, пока рукоположенный священник, которого мы попросили не одеваться как Элвис, не появляется из задней части здания. Его ассистентка, одетая в скромную блестящую униформу, выскакивает, чтобы проверить цветочные композиции, схватить камеру, затем отступает в угол святилища, нажимая кнопку, чтобы включить музыку.

Раскатистая инструментальная баллада наполняет воздух. Эхо идет по проходу в длинном платье, которое представляет собой мягкую смесь бежевого и розового. Платье без бретелек ниспадает длинной волной до ее босых ног, не прерываясь, за исключением кружевного полотнища, начинающегося чуть выше груди и свисающего почти до тонкой талии. На ней также венок из цветов.

Я бросаю взгляд на Хейса. Он не мигает и выглядит ошеломленным.

Интересно, каковы шансы, что они будут “просто друзьями” после сегодняшнего вечера…

Затем Элла входит вслед за Эхо, одетая в тот же цвет в простом стиле с запахом спереди, который каскадом спускается к ее стильным туфлям и демонстрирует ее миниатюрные изгибы. Карсон выглядит одновременно гордым и искренне влюблённым.

Когда она подходит к алтарю, музыка меняется. Двери в задней части часовни открываются.

А там стоит Эрин, в подвенечном платье, с вуалью, закрывающей ее узкие плечи, и сияющей улыбкой. Уверенность и счастье сияют в ее глазах.

У меня перехватывает дыхание. Боже, она такая красивая. И вот-вот будет вся моя.…

Самое лучшее? Один взгляд, и я знаю, что она не сомневается в том, что выйдет за меня замуж. Она к этому готова. Для нас. Навсегда. Мы будем счастливы.

Единственные люди, присутствующие на нашей свадьбе с моей стороны – это Джен, Флинн и несколько лояльных членов Совета. Сегодня, как никогда, я скучаю по дедушке. Но он здесь, со мной в душе. Я сделал правильный выбор, следуя зову сердца. Я чувствую его одобрение.

Теперь все, что мне осталось сделать, это надеть кольцо на палец Эрин, чтобы мы могли начать жить интересной, страстной, иногда хаотичной, в основном возвышенной жизнью.

Я наклоняюсь ближе к священнику.

– Мы можем, хмм… ускорить это? Мне действительно не терпится жениться на этой женщине.

Он косо смотрит на меня, приподняв бровь.

– Насколько ускорить?

– Если ты сможешь закончить это менее чем за десять минут, то получишь дополнительную тысячу.