Текст книги "Несчастья бывшего парня (ЛП)"

Автор книги: Шайла Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Пойдет ли он на все это только ради того, чтобы наладить временные отношения?

Я смотрю на него, дрожа. Неужели он думает, что наконец-то сделает меня своей женой? Или это мое сентиментальное сердце желает вслух?

Более смущенная, чем когда-либо, я, наконец, киваю.

– Ладно. Все равно.

– Ты больше не будешь со мной спорить?

Нет, пока я не выясню, что происходит и что ему на самом деле нужно.

Я пожимаю плечами.

– Это всего лишь волосы. Так что я временно голая. Если мне не понравится, все снова отрастет.

Его недовольство едва заметно, но я замечаю, как напряглась его челюсть. Да, теперь я действительно размышляю о его мотивах и настроении, которые я явно недооценила, пока была слишком ослеплена своей похотью и горечью, и слишком занята, дергая его за цепь.

Внезапно мое сердце начинает биться совсем по другой причине.

Я совершенно не заметила его намерения вернуть меня. И я уже не в своей тарелке.

Уэст

Вид Эрин, распростертой на моей кровати, я представлял себе тысячу раз. Видеть ее здесь, сияющую в свете ламп на прикроватных тумбочках, нервничающую и раскрасневшуюся, – это почти выводит меня из себя. Я хочу прижаться к ней всем телом, глубоко вонзиться и пометить ее, а потом повторять это снова и снова, пока она не признает, что она моя.

Я не могу. Она отдаст мне свое тело, конечно. Но я жажду всю ее – ее рук, ног, страсти и сердца – женщину под ее кожей. Мне нужно, чтобы она сдалась, отпустила боль, которую чувствовала, когда я ушел, и гнев, который она держала с тех пор, приняла то глубокое желание, которое чувствовала, чтобы мы были вместе, которое она не хочет признавать.

Теперь, когда она, наконец подписала соглашение, у меня есть время сделать это.

Это одна из причин, почему я настаиваю на ее обнаженном теле и киске. Признаться, она мне нравится такой. Не буду врать. Но много лет назад Эрин была очень хороша в том, чтобы заставить меня чувствовать, что она была со мной каждый момент в наших отношениях… тогда неуверенность поднимет голову. Ее доверие внезапно испарялось, пока я не уговаривал ее вернуться.

Как только я познакомился с ее родителями, я понял, почему она ведет себя так резко. Ее отец – прежде всего журналист. Роль отца исполнялась только в редкие секунды жизни, ведь самым главным была его работа. Он действительно покинул наш праздничный ужин по случаю помолвки, чтобы заняться расследованием. Ее мать оставалась достаточно долго, чтобы заплатить за еду в тот вечер. Затем она ушла с рассеянной улыбкой, чтобы закончить костюм для съемок фильма на следующей неделе. Они всегда терялись в своей карьере, бросая Эрин и ее сестер на произвол судьбы. Я ненавижу это вместо Эрин.

Конечно, моя семья далеко не идеальна. Я на собственном горьком опыте убедился, что, за исключением моих брата и сестер, у всех у них есть планы, которые не имеют ничего общего с близостью или гармонией. Так что я держусь подальше. В конце концов, кто захочет уютно устроиться в яме с гадюками?

Но это оставляет меня в трудном положении с Эрин, пытаясь исправить ущерб, нанесенный моим драматическим и необъяснимым отъездом в день нашей свадьбы. За одно утро я уничтожил все то доверие, которое она изо всех сил старалась мне оказать. В то время контроль повреждений был самым важным. Я думал, что у меня будет время вернуться, все объяснить, все исправить и провести с ней всю свою жизнь.

Я ошибся.

– Уэст?

Неуверенный голос Эрин возвращает меня в настоящее. Она голая. Я голый. Я не могу сейчас думать о прошлом. Я должен смотреть вперед и бороться за наше будущее.

Я опускаюсь на кровать, прижимаясь к ней.

– Извини. Просто думаю обо всех восхитительных способах, которыми я заставлю тебя кричать.

Она хмурится.

– Хорошо. На минуту ты выглядел… грустным.

Захочет ли она узнать, что я был без нее? Наверное, еще нет.

Я изо всех сил стараюсь отшутиться от ее замечания.

– Когда ты здесь, в моей постели?

Чтобы прервать вопрос, который вижу на ее лице, я утыкаюсь носом в ее шею и покусываю мочку, позволяя моим рукам блуждать по ее телу, пальцы задевают изгиб груди, прежде чем скользить по мягкости, играя в ее округлостями, а затем снова путешествуя на юг. Когда я подбираюсь ближе к ее лону, она задерживает дыхание. Ее бедра извиваются. Ее выдохи превращаются в тихие всхлипывания.

– Мы должны… ммм, поговорить о противозачаточных средствах, – бормочет она.

Решительно неромантичная тема. К тому же, как только мы поженимся, я уже не очень-то хочу это контролировать. Я бы хотел иметь с Эрин троих или четверых детей. Она может быть пугливой в отношениях, но она великолепна с детьми. Это меня удивило, но я видел ее в действии. Она любит их безоговорочно.

– Я чист, – бормочу я ей в плечо, прежде чем прикусить ее гладкую кожу. – У меня есть справка, могу показать.

У нее перехватывает дыхание.

– И я тоже. Но…Я больше не принимаю таблетки.

Этот вечер становится все лучше и лучше. Ее признание говорит мне, что она не была со многими парнями с тех пор, как мы расстались. И мы находимся в столице самых быстрых браков в мире, так что, если я смогу уговорить ее пойти к алтарю… может быть, это не затянется до момента выбора одежды для беременных. Да, я тороплюсь, и я знаю, что мы должны принять эти решения вместе. Но я хочу привязать ее к себе во всех отношениях. Если бы Эрин была моей женой последние три года, мы бы, наверное, уже были родителями. Я умираю от желания наверстать упущенное.

– Поэтому я принесла презервативы, – добавляет она в тишине.

Конечно, принесла. Эрин всегда практична и подготовлена. Логически, я знаю, что мы не должны даже думать о ребенке, пока не восстановим наши отношения. Но я хочу большего. Я хочу ее всю сейчас.

– Тогда давай убедимся, что мы нашли им хорошее применение.

Если я собираюсь провести завтрашний день с Эрин, я должен обуздать свое нетерпение и начать разгадывать ее. Заниматься с ней любовью совсем не трудно, так что именно это я и планирую сделать. Она ждет, что я ее трахну. Использую ее. Я знаю, что она собирается сделать то же самое со мной. Я понимаю. И, возможно, она тоже хочет немного отомстить. По ее мнению, я это заслужил.

Надеюсь, это изменится, как только я объясню, что каждый выбор, который я делал в прошлом, был исключительно для того, чтобы защитить ее.

Я перекатываюсь на Эрин, прижимая ее к кровати своим весом, затем переплетаю наши пальцы и широко развожу ее руки. Я раздвигаю ее ноги своими и осыпаю поцелуями. Лоб. Виски. Щеки. Я никуда не спешу, и у меня нет определенной цели.

Она тут же начинает тереться, пытаясь подняться подо мной и слить наши губы вместе. Ясно, что у нее есть программа "это просто секс". Я не подыгрываю.

– Терпение… – пожурил я.

– Если три года не были для тебя достаточным сроком, мы можем отложить это до завтра.

Я подавляю улыбку.

– Я предупреждал тебя, что случится, если ты будешь дразнить меня. Ты меня не слушала.

Подо мной она замирает.

– Значит, теперь ты будешь дразнить меня в ответ?

Моя улыбка становится шире.

– Ты уловила мою мысль.

– Уэст, это не.…

Она качает головой.

– Неважно.

– Справедливо? Нигде в нашем соглашении не было сказано, что я должен играть честно. Я владею тобой до шести утра, я могу ублажать, дразнить, доставлять удовольствие или мучить тебя, как захочу. Помнишь?

Прямо сейчас я хочу, чтобы наша любовь длилась вечно.

– Как угодно.

Она произносит это слово пренебрежительно, но ее тело говорит мне совсем другое. Подо мной она беспокойна. Ее кожа горит лихорадочным жаром. Я чувствую ее влажный мускусный запах, поднимающийся между нами, сводя меня с ума.

Я касаюсь ее гладкой щеки своей щетинистой.

– Я скучал по тебе.

– Не надо говорить ничего романтичного. Ложь – это пустое сотрясение воздуха.

– Ложь всегда такова.

Подавляя раздражение, я прижимаюсь губами к ее уху.

– Я имею в виду каждое слово. Я скучал по тебе, милая. Больше, чем ты думаешь.

Подо мной она раздвигает бедра шире, сгибает колени и баюкает мои бедра. Внезапно я толкаюсь в ее скользкое лоно, и она приподнимается, приглашая меня войти.

– Шшш. Презервативы лежат в фиолетовой косметичке на комоде.

– Спасибо. Я вспомню об этом, когда он мне понадобится… в конце концов.

Ее раздражение от разочарования восхитительно.

– Чего ты хочешь, Уэст?

– Чтобы ты замолчала и позволила мне сделать тебе приятно.

Молчание идет вразрез с тоном Эрин. Но, к счастью, она перестает спорить. Я награждаю ее цепочкой поцелуев вниз по щеке, проводя языком по ее нижней губе. Поскольку я наслаждаюсь вкусом ее кожи, она идеально подходит мне. Это все, что я могу сделать, чтобы не раствориться в ней.

Пока я ласкаю ее шею, она дрожит, задыхаясь, когда я царапаю зубами ее упрямый острый подбородок, а затем возвращаюсь к ее рту. Затем я нежно, благоговейно прикоснулся губами к ее губам, едва касаясь. Я отстраняюсь, зависаю, заставляю ее ждать.

Сначала она не клюет на приманку, поэтому я повторяю цикл несколько раз, пока, наконец, она не вздыхает напротив меня и встает на дыбы, пытаясь слить наши рты. Я не капитулирую сразу, просто еще раз прижимаюсь губами к ее губам.

– Уэст… – умоляет она, когда я отстраняюсь.

Вот. Теперь она со мной, и ей хочется большего, чем просто секс.

Я приподнимаюсь на локтях и заглядываю ей в лицо.

– Хочешь услышать еще что-нибудь, что не является ложью? Я скучал по тебе больше, чем когда-либо думал.

Она открывает рот, чтобы возразить, но я придвигаюсь и беру под контроль наш поцелуй, нагромождая на нее ощущения. Мой язык скользит по ее губам, пока я собираю в кулак ее мягкие локоны. Она вздрагивает и раскрывается шире, подталкивая меня глубже, молча говоря мне, что она закончила играть в игры…на сегодня.

Позже я разберусь с тем, что она задумала. На данный момент я целую ее, пока ее дыхание не становится тяжелым, пока наши бедра не сливаются, и она прижимается ко мне, как будто ждала этого целую вечность. Затем я скольжу губами по ее подбородку и продвигаюсь к груди.

Я не забыл тело Эрин. Она любит, когда я ласкаю ее соски. Конечно, ей нравится, когда я нежен с ними. Но она сходит с ума от похоти, когда я становлюсь грубым. Безжалостная стимуляция никогда не переставала заставлять ее хотеть и умолять в прошлом. Я чертовски надеюсь, что ничего не изменилось.

Обхватывая ее груди руками, я наклоняюсь, чтобы коснуться их одной за другой легким поцелуем, провожу губами по припухлостям, касаясь кончиков, а затем скольжу в мягкую, ароматную долину между ними. Мысленно я знаю, что Эрин сложена так же, как и большинство других женщин: два глаза, две губы, две груди, два бедра, две ноги. Но почему-то с ней все по-другому.

Наверное, это и есть влюбленность.

Эрин протягивает руку между нами и щиплет себя за соски. Я хватаю ее за запястья и отвожу руки.

– Это мои игрушки, – напоминаю я.

– Похоже, тебе они не очень интересны.

– Я уже добираюсь туда. Ты пыталась сделать их более твердыми, чтобы соблазнить меня или стимулировать себя?

– Чтобы не заскучать.

Я бы подумал, что она легкомысленна, если бы не услышал хриплый стон желания в ее голосе. Мое медленное обольщение начинает действовать на нее.

– Дальше я сам разберусь, – заверяю я ее.

Она моргает, глядя на меня с вызовом.

– А что, если я не уверена?

Сопротивляться? Или попасть в ее ловушку? Никаких состязаний. Давая ей то, что она хочет прямо сейчас, мы оба чувствуем себя чертовски хорошо.

– Давай посмотрим, что я могу сделать, – бормочу я, наклоняя голову, чтобы погладить один твердый бутон языком.

Ее тело дергается. У нее перехватывает дыхание. Сладкие бутоны между моими губами твердеют еще сильнее.

Я втягиваю один, глубоко и долго, обхватывая губами кончик, удовлетворенный, когда она извивается подо мной с жалобным стоном.

– Больше.

– Скажи мне.

– Ты не помнишь? Конечно, нет.

Она раздраженно толкает меня.

Я улыбаюсь сквозь ее короткое горячее дыхание и удерживаю ее на месте. Я точно знаю, чего она хочет. Тем не менее, я заставляю ее ждать, растягивая ее предвкушение.

– Это то, что ты думаешь?

– Мне все равно. Просто… делай то, что собираешься делать.

– Посмотри на меня.

Я отказываюсь пошевелить мускулом, пока она не подчинится.

– Когда речь заходит о тебе, я ничего не забываю.

Эрин все еще пытается легкомысленно ответить, когда я впиваюсь зубами в ее нежную вершинку. Аккуратно, на первый взгляд. Всего лишь намек на укус. Небольшая царапина. Затем, когда она думает, что я собираюсь отступить, я оказываю большее давление.

Она шипит от удовольствия и пытается поднять руки с кровати, по-видимому, чтобы направлять мои движения. Я прижимаю ее к себе, мои пальцы крепко сжимают ее запястья, удерживая на месте.

– Я помню. А ты не хочешь никуда двигаться.

Я вызываю ее на спор со мной.

– Я никогда этого не говорила, но…

– И скоро у тебя будет масса возможностей прикоснуться ко мне.

– Но…

– Хватит спорить. Ты не изменишь ни то, как я занимаюсь с тобой любовью, ни скорость, с которой я это делаю.

Ее губы бунтующе надуты.

– Мы просто трахаемся.

– Продолжай твердить себе это.

Ее глаза расширяются.

– Если бы ты привел меня сюда на какое-нибудь романтическое воссоединение…

– Ты моя любовница. Ты подписала соответствующее соглашение. Я надеюсь, что ты выполнишь свою часть сделки.

– Выполню, как и ты, – возражает она, приподнимая бедра подо мной, скользя головкой моего члена по влажным складкам.

– Все, что тебе нужно сделать, это скользнуть в меня.

– Ты забыла ту часть, где есть «служить для моего удовольствия»? Это все, что я хочу, Эрин. – Я хватаю ее за подбородок. – Перестань пытаться контролировать это.

Она изо всех сил старается не испытывать ко мне никаких чувств, и я уверен, что так оно и будет. Я закончил говорить, поэтому наклоняюсь к ее губам и погружаюсь так глубоко, что у нее нет выбора, кроме как успокоиться и принять меня. Я остаюсь. Я поглаживаю. Я соблазняю. Мало-помалу напряжение начинает таять в теле Эрин. Ее дыхание смягчается, как и губы. Подо мной она снова выгибается, приглашает меня ближе, медленно приближаясь к капитуляции.

Но если я быстро не свалю удовольствие на Эрин, ее разум восторжествует над чувствами, и сопротивление начнется снова. Да, она боится. Я считаю это хорошим знаком. Если бы она ничего не чувствовала ко мне, она была бы счастлива пройти через все это. Женщина подо мной борется со своей реакцией, потому что я добираюсь до нее. Потому что она не уверена, что сможет удержаться от желания – или влюбиться – в меня в ответ.

На этот раз я не совершаю роковой ошибки и не начинаю говорить, целуя ее грудь. Вместо этого я обхватываю губами ее соблазнительные холмики и безжалостно посасываю вершинки, туда-сюда, давая ей наслаждение легким укусом моих зубов. Слишком рано начинать праздновать, когда она резко втягивает воздух и беспокойно ерзает. Я на пути к тому, чтобы сделать ее пластилином в моих руках, но мне еще предстоит разрушить ее защиту. Поэтому я снова сдвигаю груди, втягивая одну в рот, а другую яростно щипаю.

Сейчас она вздрагивает. Дыхание прерывается. У нее вырывается всхлип.

Я точно помню, что ей нравится, и с удовольствием это докажу.

Взад и вперед, я перекатываю вершинки во рту, наслаждаясь тем, как они твердеют и набухают. Я мог бы заниматься этим весь день – и в какой – то момент я это сделаю, – но я так давно не был внутри нее. Я отчаянно хочу снова начать претендовать на нее.

Когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на ее реакцию, то вижу, что ее соски уже не розово-коричневые, а сладко – красные. Я понятия не имею, сколько времени прошло, но в данный момент у Эрин нет больше дерзости, только прерывистое дыхание, когда она впивается пальцами в мои руки в безмолвной мольбе.

Я провожу большими пальцами по вздувшимся вершинкам.

– Еще?

Когда она поднимает веки, чтобы посмотреть на меня, ее глаза остекленевшие, возбужденные.

– Они болят.

– Я не об этом спрашивал. Хочешь еще, милая?

Сейчас, когда ее защита слабеет, я вижу, как она взвешивает, стоит ли ей рискнуть попросить о чем-то, что, как она знает, возбудит ее, или пойти по безопасному пути и настаивать, чтобы я просто погасил ее огонь.

– Я хочу, чтобы ты был внутри меня.

Она… все еще думает больше, чем должна.

– Да?

Я снова щиплю нежные комочки, а затем резко дергаю их.

Эрин вздрагивает и стонет, снова тянется ко мне.

Я снова прижимаю ее запястья к матрасу и опускаю голову, чтобы подышать на ее соски.

– Я думаю, ты хочешь еще. Я думаю, тебе это нужно.

В тот момент, когда я обмываю один, она напрягается, как будто готовится к этому ощущению. Я не потерплю этого, поэтому я с силой втягиваю набухшую плоть в рот, прежде чем медленно отпустить ее грудь, покусывая свой путь вниз по выступающему кончику. Она дергается и кричит, впиваясь ногтями в мои руки. Потому что она больше не может терпеть? Или потому, что она до смерти хочет, чтобы я продолжал?

Откинувшись назад, я изучаю ее разрумяненное лицо, прерывистое дыхание, рассеянный взгляд.

Секунды превращаются в минуты, пока я отмечаю каждую грань ее реакции. В этот момент она не отталкивает меня и не требует, чтобы я отпустил ее. Нет. Она выгибается подо мной в безмолвной мольбе.

– Мне это нужно, – наконец шепчет она. – Я так долго в этом нуждалась.

– Почему? – требую я, целуя ее чувствительные соски, приближаясь…но не касаясь их.

– Никто не знает мое тело, так как ты.

Триумф пронзает мою кровь.

– Никто и никогда не узнает, Эрин. Подумай об этом, пока я заставляю тебя чувствовать себя хорошо.

Я опускаюсь, чтобы подарить больше ощущений ее ноющим вершинкам. Лизание, покусывание, мгновение глубокого всасывания, за которым следует дразнящее прикосновение. Я наблюдаю за каждой ее реакцией, когда работаю над обеими ее грудями, наслаждаясь каждым изгибом, шипением и царапанием, которые она дает мне в ответ.

– Пожалуйста, – выдыхает Эрин. – Пожалуйста… Я умираю.

Наконец, она достигла того изысканного пика, когда возбуждение вот-вот превратится в боль. Именно здесь ее переполняет возбуждение. Теперь она даст мне все, что я захочу, особенно себя.

С улыбкой я встаю с матраса и нахожу презервативы в ее сумке, разрываю коробку и отрываю с ленты один фольговый квадратик. Я подхожу к ней и кладу презерватив ей на живот, затем со стоном провожу пальцами по ее киске.

– О, милая…

– Уэст!

Она извивается и поощряет, призывая меня заполнить бездну ее боли.

Я кладу пальцы на ее клитор и облизываю ее грудь.

– Скоро.

– Сейчас!

Не совсем. Я знаю, как далеко могу подтолкнуть ее. Я знаю, где инстинкт берет верх и потребность заглушает ее неуверенность.

– Еще немного. Я должен прикоснуться к тебе.

Когда я начинаю тереть ее самое чувствительное место, она визжит и дергается, подбрасывая ко мне свои бедра.

– Достаточно!

Я удерживаю ее.

– Достаточно будет, когда я скажу.

Ее всхлип звучит как протест, но я знаю, что Эрин любит, когда я пропускаю ее доводы в постели.

Я снова ласкаю ее, на этот раз медленными, мучительными кругами, которые, как я чертовски хорошо знаю, только оттачивают ее боль до агонии, которая приближает к эйфорическому пределу.

Эрин упирается пятками в матрас. Под моими пальцами чувствую, как ее клитор набухает и твердеет. Она задерживает дыхание, начинает дергаться.

– Уэст!

Ее пронзительный, почти бессвязный голос говорит мне, что она растворится, если я не позволю ей кончить.

Теперь она точно там, где я хочу ее видеть.

Я отрываю пальцы от ее плоти, хватаю презерватив, раздраженный тем, что мои собственные руки дрожат, затем разрываю упаковку. Слава богу, маленькое резиновое колечко быстро скатывается вниз по моему члену.

Моя великолепная бывшая все еще кричит в знак протеста, когда я толкаю ее на середину кровати, прыгаю между ее вытянутыми бедрами, а затем врываюсь в нее глубоко, наполняя одним захватывающим дыхание ударом.

Когда ее распухшая плоть смыкается вокруг меня, из моей груди вырывается стон. Я не был монахом со времен Эрин, но никто, как бы мне этого ни хотелось, не ощущался и вполовину так хорошо, как эта женщина.

– О, так чертовски хорошо, – шепчу я ей на ухо.

Она откидывает голову назад и кричит. Видеть ее, запястья скованы моей хваткой, бедра неподвижны, это зрелище, о котором я мечтал миллион раз за последние три года. Тот факт, что это реально, только увеличивает мое желание еще в тысячу раз.

– Быстрее… – требует она.

Я качаю головой.

– Ты не контролируешь ситуацию.

– Почему ты?

– Потому что я знаю, что мне нужно. Я знаю, что нужно тебе.

Чтобы доказать свою точку зрения, я перекатываюсь на спину, беря ее с собой, пока она не седлает мои бедра и, слава гравитации, не загоняет мой член глубже. Эрин задыхается от этой новой волны удовольствия, но я не даю ей времени привыкнуть. Я тут же притягиваю ее к своей груди, беру ее губы и поднимаюсь под ней быстрыми толчками, снова и снова ударяя в это идеальное место…

Она вырывается на свободу.

– Уэст!

Мозг Эрин мог сказать ей сопротивляться капитуляции, но ее тело не позволит этого. Она извивается, когда врезается в мою ожидающую эрекцию, встречая меня толчок за толчком, когда царапает простыни и кричит в сокрушительный кульминационный момент.

Это самый чертовски идеальный момент.

– Вот так. Кончи со мной. Да… О, милая. Черт, ты такая красивая. Еще…

Крепко сжимая ее бедра, я провожу ее через вершину оргазма, а затем помогаю ей скользнуть вниз, пока она не превращается в вибрирующую плоть на моей груди.

Я пытаюсь сосредоточиться на поглаживании ее спины, пока она снова не падает на землю, но она ощущается так прекрасно, прижавшись ко мне, вокруг меня. Как будто мои руки обладают собственной волей, мои ладони скользят вниз по ее позвоночнику, пока каждая не захватывает ее задницу. Затем я снова поднимаюсь в нее, каждый толчок быстрее и настойчивее предыдущего.

Через полдюжины фрикций она напрягается.

– Уэст? – ее голос дрожит.

В этом единственном слове я слышу ее безмолвный вопрос: как это возможно, что ее тело снова просыпается и жаждет меня?

Я не могу ответить на вопрос, который не имеет логического ответа. Оно просто есть.

– Я здесь.

Я шепчу эти слова ей в шею, скользя губами по подбородку.

Мысленно я выкрикиваю гребаное "Аллилуйя", когда она поворачивает голову и прижимает свой рот к моему. Затем наши губы сливаются, дыхание сливается, языки сплетаются. Боже, я не знаю, сколько еще смогу сдерживать эту потребность освободиться внутри нее. Но мне нужно постараться достаточно долго, чтобы снова привести ее в восторг.

Я бросаю ее на спину, хватаю за бедра. Один за другим я наношу глубокие, безжалостные удары. Подо мной Эрин обхватывает меня бедрами, раскачивается вместе со мной и впивается ногтями мне в спину.

– Оно так быстро возрастает… – бормочет она.

– Ага.

Пробираясь глубже, я сжимаю ее волосы в кулаке и слегка дергаю их, пока наши взгляды не встречаются.

– Нет никого похожего на тебя, Эрин.

Она закрывает глаза. Я наполовину ожидаю отпора или спора. Вместо этого по ее телу ползет свежий румянец. Она начинает напрягаться. Ее дыхание прерывается. Ее ногти оставляют десять огненных точек в моей спине, которые только усиливают мое желание.

Когда она прижимается ко мне и кричит, все ее тело сжимается от удовольствия, я, блять, теряюсь. Назревающие покалывания собираются и сгущаются. Давление перерастает в огромное желание, которое грозит расплющить меня. О, это будет самый потрясающий оргазм в моей жизни – я уже могу сказать, – но он истощит мое тело, трахнет мою голову и полностью разрушит мое сердце.

Я не могу заставить себя думать об этом.

– Эрин!

Ее имя – единственное слово, которое я могу выдавить из себя, когда вдавливаю ее сильнее, глубже, и ослепляющая эйфория взрывает меня на миллион крошечных кусочков.

Я отчаянно пробиваюсь к пику, а затем еду по восхитительно медленному спуску до дрожащей полной остановки.

Когда все кончается, я падаю на Эрин. Единственная часть меня, которая сейчас движется, – это моя грудь, что быстро поднимается и опускается вместе с бешеным биением моего сердца и наполнением моих перенапряженных легких.

Что. Черт. Побери. Только. Что. Случилось?

Почти мгновенно Эрин отчаянно толкает меня, скуля и дергаясь, как дикий зверь. Нахмурившись, я заставляю свое насытившееся тело высвободиться из ее крепких объятий и откатиться в сторону.

– Что случилось?

Может быть, я слишком тяжел, и она не может дышать.

Едва освободившись, она вскакивает с кровати и устремляется в ванную комнату в дальнем конце главной спальни – единственное место, где я поклялся не нарушать ее уединение.

Я едва держусь на ногах к тому времени, как она хватается за дверь. Слезы текут по ее лицу. Ее темные глаза обвиняют меня.

– Никогда больше так не делай!

Заставлять ее чувствовать. Вот что она имеет в виду. И мое сердце замирает, когда она захлопывает дверь между нами, а затем запирает ее. Блять. Ничто другое не могло бы сказать более решительно, что она снова воздвигает стены.

Ее рыдания с другой стороны разрывают мне сердце. Я помню, когда в последний раз слышал ее плач – в то утро, когда мы не поженились. Я знаю, что ей больно, и чувствую себя беспомощным. Но я, черт возьми, попытаюсь, потому что три года назад я позволил ситуации диктовать мне условия и, следовательно, исход. На этот раз меня совершенно не волнует игра по правилам. Я сделаю эту женщину своей.

Глава 6

Эрин

Я прислоняюсь к двери, прижимая ладонь к груди, как будто могу каким-то образом удержать свое сердце от того, чтобы оно вырвалось из своей камеры и снова присоединилось к Уэстону Куэйду.

Слезы капают. Он их видел. Я ненавижу это. Я также ненавижу то, что, когда дело касается его, я слаба.

Почти три года я была совершенно одинока. С тех пор я поздравляла себя каждый раз, когда встречалась с парнем и ничего не чувствовала. Я была далеко от Уэста, и от этого любовного дерьма. Никогда больше я не буду уязвима перед другим мужчиной. Я неприкасаема, непобедима. Несокрушима.

Несколько часов, проведенных с Уэстом, доказали, что я совершенно не права.

Конечно, я знала, что мое тело откликается на него. Он горячий. Он всегда был хорош в постели. Я ожидала оргазма – главным образом.

Я не ожидала, что он повлияет больше, чем на мою вагину.

Осознание того, что он затронул меня гораздо глубже, горько разочаровывает.

– Эрин, милая… – крикнул Уэст из-за двери.

Даже звук его голоса разрывает мне грудь и вызывает новые рыдания.

– Проваливай.

– Я никогда этого не сделаю, – слышу я его вздох. – Только не снова.

Интонация его голоса вызывает доверие. Меня раздражает то, как сильно этого хочет мое сердце. Моя голова передает совершенно другое сообщение, которое я хотела бы услышать, когда впервые встретила его: он не для тебя. Он лучше тебя. Он никогда не полюбит тебя.

Но тогда я, как идиотка, позволила себе поверить.

В конце концов, я простила себя за то, что была молодой, доверчивой – и хорошо– ошеломленной потрясающим сексом. Но я знаю старую поговорку: обманешь один раз – позор тебе. Обманешь дважды…

Больше меня никто не опозорит.

Мне нужно взять себя под контроль. И мне нужно планировать заранее, чтобы в следующий раз, когда Уэст прикоснется ко мне, я не была ослеплена всеми этими запретными чувствами.

Я прерывисто вздыхаю и стараюсь прогнать слезы. Я осторожно подбираю ответ, намеренно не понимая, что он сказал.

– Я в порядке. Не беспокойся. Сегодня был просто длинный день. Мне нужно принять душ и немного поспать. Завтра ты увидишь совершенно новую меня.

Чтобы предотвратить дальнейшую дискуссию, я включаю душ в огромной душевой кабине. Пока вода нагревается, я хватаю салфетку с туалетного столика, разглядывая свои покрытые пятнами щеки и покрасневшие глаза. Черт возьми, нет. Когда Уэстон Куэйд снова увидит меня, я буду хладнокровной и собранной.

Высморкавшись, я встаю под горячую воду. Я пошутила над Уэстом по поводу декора этого места, потому что большая его часть ужасна. Но основа пентхауса – и эта ванная – все это фантазия. Почти из каждой комнаты открывается потрясающий вид. Потолок многоуровневый, с достаточным разнообразием декора – балки, углубления, ячейки. Если бы ковер заменили, мебель поменяли на что-то попроще, убрали украшения, а стены просто покрасили, это место было бы идеальным – для развлечений, для жизни, для наслаждения семьей. Даже для воспитания детей.

Думал ли он о чем-то подобном, когда покупал такой огромный пентхаус? Думал ли он вообще обо мне – о нашем будущем?

Нет, меня там не будет.

Я подставляю голову под струю воды и мысленно повторяю дюжину аффирмаций о том, какая я сильная и независимая, о том, что никогда больше не позволю этому человеку воспользоваться мной.

Вымывшись с головы до ног, я обернула волосы полотенцем, а тело – гигантской махровой простыней. Потом я смотрю на дверь. Он на другой стороне, ждет. Я это знаю. Я чувствую это. И чем дольше я буду прятаться здесь, тем больше он будет убежден, что я уязвима. Боюсь.

К черту все.

Сделав глубокий вдох, я открываю дверь ванной. Вместе со мной вылетает облако пара. И как я и думала, Уэст ждет в двух дюймах от прохода, на его лице беспокойство.

– Милая, поговори со мной.

– Нам не о чем разговаривать. Отличный оргазм в окончании длинного хренового дня и много стресса в последнее время… Но не волнуйся. – Я подмигиваю. – Ты отлично справляешься с напряжением.

Я проскальзываю мимо него и направляюсь к своему чемодану, молясь, чтобы мои объяснения заставили его замолчать. Мне следовало знать лучше.

Он идёт следом.

– Ты связалась со мной.

– Ну, твой же пенис был внутри моей вагины, так что… да. Мы определенно были связаны. Хорошее наблюдение.

Когда я наклоняюсь, чтобы расстегнуть большой чемодан, Уэст хватает меня за запястье и тянет вверх.

– Это не то, что я имел в виду.

– Если ты ищешь что-то более глубокое, чем генитальное проникновение, то говоришь не с той девушкой.

Уэст смотрит, как я рывком высвобождаюсь и роюсь в своей одежде в поисках ночной рубашки и туалетных принадлежностей. Наконец он поднимает голову.

– Так вот как ты собираешься играть сегодня вечером? У нас был бессмысленный трах, и теперь все кончено?

Дерьмо. Он собирается с мыслями, готовится к спору. Если я не остановлюсь, он бросит мне в лицо мою глупую эмоциональную вспышку и использует ее как “доказательство”, чтобы указать, что у меня все еще есть чувства к нему.

– Это не обязательно должно закончиться…

Я роняю полотенце.

Его глаза широко раскрываются. А член начинает набухать и подниматься.

Попался!

– На самом деле, я более чем готова ко второму раунду, малыш.

Прежде чем он успевает сказать еще хоть слово, я беру ситуацию – помимо всего прочего – в свои руки, несколько раз поглаживаю его член, а затем опускаюсь на колени. К тому времени, как я обхватываю его бедра руками и прижимаюсь к нему ртом, он уже слишком далеко зашел, чтобы сделать что-нибудь, кроме как сдавленно охнуть, запустить руки в мои волосы и начать взывать к высшей силе.