Текст книги "Три вечных слова"

Автор книги: Шарон Фристоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Шарон Фристоун
Три вечных слова

1

Поездка на другой конец света не вызывала у Кэтрин Дженнауэй никакого энтузиазма. Летя над океаном, она снова и снова мысленно переживала последнюю встречу со своим отцом, известным исполнителем романтических баллад Энтони Дженнауэем, результатом которой стало ее поспешное бегство домой. Тогда она дала себе слово забыть обо всем, что связано с Австралией, где он проживал, и больше в эту страну никогда не возвращаться.

Причиной ее ссоры с отцом послужило решение Кэтрин отменить свадьбу с Биллом, сыном владельца соседнего ранчо, с которым она была помолвлена. Она застала жениха с другой женщиной и, рассказав об этом отцу, объявила, что не желает связывать свою судьбу с мужчиной, который ей изменяет. Энтони посмеялся и попросил ее не глупить, заметив, что секс и любовь в отношениях семейных пар – разные вещи, о чем она и сама вскоре узнает.

Кэтрин пыталась возражать, но отец вышел из себя и заставил ее замолчать. Потеряв самообладание, он заявил, что считает ее брак делом решенным, потому что давно договорился с отцом Билла соединить два ранчо, как только их дети поженятся. В заключение Энтони добавил, что, являясь его единственной дочерью и наследницей, Кэтрин обязана поступить так, как ей велено. В противном случае он вычеркнет ее из своей жизни и из завещания.

Тогда она впервые увидела отца таким, каким он был на самом деле, и поняла, что практически его не знает.

Воспоминания об этом эпизоде заставили Кэтрин поморщиться. Она до сих пор не понимала, как могла быть до такой степени наивной.

Еще меньше энтузиазма вызывала у нее предстоящая встреча.

Кэтрин стояла в нерешительности перед сложенным из камня особняком. Хотя погода стояла солнечная и температурный столбик показывал двадцать пять градусов в тени, Кэтрин пробирал мелкий озноб, вызванный нервным напряжением.

Приехав в Мельбурн поздно вечером, ночью она почти не спала и, встав с первыми лучами солнца, первым делом позвонила матери, чтобы сообщить, что с ней все в порядке. Последующие несколько часов Кэтрин провела в состоянии взвинченного ожидания. Она даже не могла есть, а только поглощала кофе чашку за чашкой. Ее мысли были всецело сосредоточены на предстоящем свидании, назначенном на полдень.

Она взглянула на изящные часики, украшавшие ее запястье. Стрелки неумолимо приближались к двенадцати. Пора идти на встречу с Ларри Гэлифаксом. Одно его имя повергало Кэтрин в трепет, но он был ее единственной надеждой, поскольку являлся исполнителем последней воли ее отца.

Если бы ей было дано выбирать, Кэтрин предпочла бы жить в бедности, только бы не вступать в права наследования. Но она несла ответственность за больную мать и не могла рисковать здоровьем и жизнью дорогого ей человека. Вспомнив о том, что деньги необходимы ей для операции матери, Кэтрин расправила плечи и вошла в облицованный мрамором холл.

Речь шла не о баснословной сумме, а всего о нескольких тысячах долларов, хотя Кэтрин полагала, что отец должен ее матери гораздо больше. История ее родителей была стара как мир. В семнадцать лет Пэгги встретила заезжего исполнителя романтических баллад из далекой Австралии и влюбилась в него по уши. Энтони Дженнауэй был намного старше, тем не менее у них завязался роман, закончившийся беременностью Пэгги и скоропалительной женитьбой. В положенный срок на свет появилась Кэтрин. Энтони увез жену и дочь в Австралию, но их совместное проживание продлилось чуть больше года, прежде чем произошел окончательный разрыв.

Позже, когда Кэтрин стала взрослой и пережила собственную любовную драму, мать поведала ей, что причиной ее развода с Энтони стал тот факт, что он не скрывал своих сексуальных связей на стороне и открыто говорил, что не собирается хранить верность жене, гастролируя с концертами по миру. Пэгги, разумеется, это пришлось не по душе, и она, бросив все, вернулась с ребенком в Штаты. За ее отъездом, больше напоминавшим бегство, незамедлительно последовал развод.

Кэтрин не винила мать. Ее собственный опыт общения с отцом оставил в ее душе неприятный осадок. Когда ей исполнилось четырнадцать, он предложил ей провести каникулы в Австралии. Кэтрин с радостью ухватилась за возможность посмотреть незнакомую страну и встретиться с отцом, которого фактически не знала. Она поселилась у него на ранчо, где без памяти влюбилась в сына владельца соседнего ранчо, восемнадцатилетнего Билла Торна. Отец ее выбор одобрил и всячески содействовал отношениям. Надо ли говорить, что Кэтрин и следующее лето провела в Австралии? В третий ее приезд они с Биллом обручились, а свадьбу собирались сыграть через год. Но мужем и женой они так и не стали – Кэтрин разорвала помолвку. С тех пор прошло шесть лет. За это время она ни разу не приезжала в Австралию и не звонила отцу. Она и теперь не рискнула бы появиться здесь, если бы не тяжелая болезнь матери.

Проходя по холлу, Кэтрин не удержалась и взглянула на свое отражение в одном из многочисленных зеркал. Недурно, отметила она про себя. На ней был легкий шелковый костюм бирюзового цвета с короткой юбкой и облегающим жакетом без рукавов, а на ногах – изящные босоножки на высоких каблуках. Длинные темные волосы Кэтрин сзади собрала в «конский» хвост и в целом выглядела соблазнительно и в то же время по-деловому.

За стойкой администратора сидела молодая женщина. Выяснив у Кэтрин цель визита, она сказала с вежливой улыбкой:

– Мистер Гэлифакс вас ждет. Поднимитесь на второй этаж. Там вас встретит его секретарь и сопроводит в офис.

– Благодарю вас.

Кэтрин направилась к лифту. Стоявшие в вестибюле мужчины проводили ее любопытными взглядами. «Куколка», – донесся до нее их тихий шепот.

Кэтрин не переставала удивляться, почему мужчины находят ее привлекательной. Сама она ничего особенного в своей внешности не замечала, скорее считала ее заурядной. У нее были правильные черты лица, большие голубые глаза, удивительно белая кожа и темные вьющиеся волосы, ниспадавшие ниже плеч.

Вдвоем с матерью они владели небольшим рестораном, и Кэтрин, которой приходилось снимать пробы со всех блюд, комплексовала из-за фигуры и прилагала значительные усилия, чтобы поддерживать себя в форме.

В лифте Кэтрин снова ощутила знакомый приступ паники, побороть который не успела, потому что кабина быстро остановилась. Дверцы раздвинулись, и Кэтрин ступила на пушистый ковер, устилавший пол второго этажа. В просторном холле царила мертвая тишина.

Она огляделась, но ее никто не встречал, и Кэтрин решила подождать. Немного погодя она нетерпеливо взглянула на часы. Стрелки показывали начало первого. Неужели Гэлифакс затеял с ней какую-то игру? В какой-то степени она его понимала и ни в чем не винила. В конце концов от нее не убудет.

Ларри Гэлифакс повторно возник в жизни Кэтрин полгода назад, когда неожиданно позвонил и предложил ей помириться с отцом. Вслед за первым звонком последовали и другие, но Кэтрин неизменно отклоняла все его предложения.

Отсутствие энтузиазма сотрудничать с душеприказчиком отца объяснялось главным образом тем, что по случайному совпадению как раз в это время Пэгги поставили неутешительный диагноз. И тут Кэтрин позвонил Гэлифакс и сказал, что у Энтони случился легкий сердечный приступ. Хотя его состояние не вызывало опасений, Гэлифакс посчитал нужным, чтобы Кэтрин приехала к отцу или, по крайней мере, позвонила. По мнению Гэлифакса, для отца и дочери настал момент зарыть топор войны и заключить перемирие.

Кэтрин пообещала поговорить с больным отцом, и таким образом, беседа завершилась на дружелюбной ноте.

В следующий раз Гэлифакс позвонил в тот день, когда Пэгги должны были делать операцию, и сообщил, что у Энтони инсульт и его отправили в больницу. В связи с этим Гэлифакс попросил Кэтрин срочно прибыть в Мельбурн, добавив, что заказал для нее билет, который ей доставят на дом. Ей надлежало вылететь в Австралию утром следующего дня. Кэтрин категорически отказалась лететь, поскольку матери предстояла операция и она хотела находиться рядом. Разговор закончился на повышенных тонах.

Третий звонок из Австралии не заставил себя долго ждать – Гэлифакс сухо сообщил, что ее отец скончался и похороны состоятся через три дня. Однако Кэтрин снова отклонила предложение приехать, поскольку ее больше волновало состояние прооперированной матери.

Кэтрин представляла, что после всего этого должен был думать Гэлифакс о дочери, не пожелавшей не только приехать или позвонить больному отцу, но и отказавшейся с ним попрощаться. Однако она надеялась, что, узнав об обстоятельствах, он проявит понимание.

Все же мысль о встрече с Ларри Гэлифаксом вызывала у нее чувство дискомфорта. Ларри гостил у ее отца на ранчо, когда она впервые к нему приехала. Отчим Ларри, Марк, был родным братом отца Кэтрин. Таким образом, Ларри доводился Кэтрин кузеном – по родственным связям, но не по крови.

В год их знакомства Ларри исполнилось двадцать пять лет, и он уже добился значительных успехов в бизнесе. В один из своих приездов в Австралию он обручился с Джейн, поразительно красивой девушкой, с которой познакомился в одном из ночных клубов, где она выступала с сольной танцевальной программой. Ее отец служил садовником на ранчо Торнов, расположенном по соседству с ранчо Дженнауэя, где остановился Ларри.

Юная Кэтрин с ним почти не общалась, считая его слишком взрослым и недоступным, чтобы быть другом. В лучшем случае она воспринимала Ларри как знакомого, в худшем – как представителя старшего поколения, взиравшего на нее критически. Она не совсем понимала, что нашла в нем молоденькая Джейн. Кэтрин нахмурилась, предчувствуя, что встреча с надменным Ларри Гэлифаксом не сулит ей ничего хорошего. С другой стороны, ради матери она была готова сунуться хоть в пасть ко льву, хоть к черту в логово. Мысль о матери придала ей сил, и Кэтрин, так и не дождавшись провожатого, отважно толкнула дверь, перед которой стояла.

Мимолетного взгляда ей оказалось достаточно, чтобы увидеть, что и в приемной никого нет. Зеленоватые стены, мягкие кожаные диваны белого цвета делали интерьер комнаты элегантным и свидетельствовали о хорошем вкусе и серьезных деньгах хозяина.

Вздохнув, Кэтрин подошла к одному из диванов и села. Напряжение ожидания сменилось разочарованием. Готовая к сражению в двенадцать, она чувствовала досаду, что все еще находится в подвешенном состоянии. Что дальше? Кэтрин растерянно огляделась. В этот момент дверь открылась, она рассеянно устремила взор на вошедшего и замерла в замешательстве. Перед ней стоял не кто иной, как Ларри Гэлифакс.

Кэтрин почти физически ощутила, как ее обдала волна исходившей от него мужской неотразимости. Высокий и статный, с темно-русыми коротко подстриженными волосами, подчеркивавшими правильные черты его лица, он был необыкновенно хорош собой. Тонкий орлиный нос и решительный подбородок придавали ему надменный вид. Смуглая кожа оттеняла прозрачные зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами. Словом, этот мужчина имел полное право претендовать на титул лучшего представителя сильного пола. Впрочем, в этом вопросе Кэтрин не считала себя экспертом. После разорванной помолвки с Биллом ее опыт общения с мужчинами был весьма ограничен. Что же до этого красавца, то он как пить дать женат.

Одет Ларри был в светло-коричневый костюм, безупречно сидевший на нем, белая рубашка подчеркивала его загар. Ларри расстегнул пиджак и держал руки в карманах брюк, плотно сидевших на его стройных, крепких бедрах. От него веяло первобытной мужественностью, и Кэтрин удивилась, что не замечала этого, когда была подростком. Их глаза встретились, и черные брови Ларри хмуро сошлись на переносице. Он смотрел на Кэтрин с нескрываемым неодобрением, и у нее засосало под ложечкой.

Присутствие Ларри неизменно вызывало нее ощущение дискомфорта. Когда, глядя на нее, Ларри подобным образом супил брови, Кэтрин чувствовала какую-то неясную угрозу. Но, вспоминая прошлое, она могла бы сказать, что и сама взирала на Ларри с недовольством, поскольку ревновала к нему отца, с которым Ларри поддерживал хорошие отношения, в то время как сама Кэтрин только начинала его узнавать. Не нравилась ей и дружба Ларри с Билом Торном, которого Кэтрин считала в ту пору любовью всей своей жизни и ни с кем не хотела делить.

Но сейчас было не время предаваться воспоминаниям. Кэтрин решительно поднялась с дивана. На красивых чувственных губах Ларри появилась вежливая улыбка, и у Кэтрин почему-то ёкнуло сердце, а по спине побежали мурашки. Ларри показался ей еще более высокомерным и отчужденным, чем раньше.

Оставайся холодной, равнодушной и спокойной. Ты здесь по делу, ничего личного, приказала себе Кэтрин. У тебя достаточно здравого смысла и самообладания, чтобы справиться с любой ситуацией.

– Мистер Гэлифакс, рада встретиться с вами снова, – произнесла она приветливо и протянула Ларри руку для пожатия.

– Пожалуйста, зови меня Ларри. В конце концов, мы почти родственники.

Он с любопытством разглядывал стоящую перед ним женщину. Ее пышные темные волосы, перехваченные на макушке заколкой, подчеркивали изящный овал милого лица. Кэтрин явно избегала его взгляда, лишь изредка вскидывая на него длинные, загнутые кверху ресницы, в тени которых скрывались огромные голубые глаза. Маленький вздернутый носик и полные сочные губы, призывно поблескивавшие перламутром прозрачной помады, завершали портрет.

Не женщина, а динамит, подумал вдруг Ларри, когда его взгляд замер на глубоком вырезе жакета, открывавшем нежную кремовую кожу. Образ хрупкой девочки-подростка, живший все эти годы в его памяти, моментально померк перед блеском физического совершенства женщины, в которую превратилась Кэтрин.

Кэтрин стрельнула в него взглядом, и Ларри заметил промелькнувшее в ее ярких глазах выражение, похожее на страх. Что ж, подумал он не без злорадства, у нее имеются все основания для того, чтобы бояться. Бессердечная маленькая стерва. Он не видел ее почти семь лет. Ее тело преобразилось, обрело женственные формы, но глаза остались неизменными. Он узнал бы их из тысячи.

– Прости за задержку, Катрин. Тебя должен был встретить мой секретарь. Надеюсь, тебе не пришлось долго ждать.

С этими словами Ларри пожал протянутую ему руку. У Кэтрин почему-то пересохло во рту и участился пульс.

– Не пришлось, – ответила она и удивилась, как ровно звучит ее голос. – Пожалуйста, зови меня Кэтрин. Никто не называет меня Катрин, – добавила она и попыталась выдернуть руку, но пальцы Ларри еще сильнее сжали ее кисть.

– Пожалуйста, присядь, – пригласил он и подвел ее к дивану. – Давненько мы с тобой не встречались, – заметил он, выпуская наконец ее руку. – Когда же это было? Уж не на вечеринке ли по поводу твоей помолвки? Сколько тебе было тогда? Восемнадцать? Девятнадцать?

– Восемнадцать, – буркнула Кэтрин. Ей меньше всего хотелось слышать о том дне, тем более от Ларри Галифакса. Действительно, она с ним не виделась с той достопамятной вечеринки. Кэтрин вскинула голову и вызывающе посмотрела на Ларри. На какое-то мгновение она ощутила исходившую от него неясную угрозу. Ларри, несомненно, был человеком, которого стоило опасаться. В ее памяти всплыл последний телефонный разговор с Ларри, состоявшийся после похорон ее отца, и по телу Кэтрин пробежала дрожь.

С нескрываемым сарказмом в голосе Ларри Гэлифакс сообщил ей, что является единственным исполнителем воли покойного и что за неделю до смерти отец дополнил завещание одним пунктом, согласно которому Кэтрин получит нечто весьма ценное, если соизволит приехать в Австралию в течение шести месяцев после его кончины. Кэтрин заявила, что ей от отца ничего не надо, не подозревая, что в скором времени будет вынуждена передумать.

Прошло четыре месяца, и Кэтрин вспомнила о предложении, ибо испытывала острую нужду в средствах. Деньги требовались ее матери, которой врачи порекомендовали пройти дополнительный курс лечения для закрепления результатов операции. Лечение по этой программе осуществлялось только в одной частной клинике Детройта, поэтому стоило дорого. Кэтрин сказала матери, что не пожалеет никаких денег и сделает для нее все возможное и невозможное.

Год назад Кэтрин полностью взяла на себя руководство их ресторанным бизнесом и бросила все силы на его расширение. На взятую в банке ссуду она переоборудовала их квартиру над рестораном во вторую кухню и служебные помещения, а также приобрела автофургон для доставки заказов клиентам на дом. К несчастью, к тому времени, когда мать и дочь узнали о необходимости проведения дополнительного курса лечения, их финансовые ресурсы были практически полностью исчерпаны.

Кэтрин скрыла эту информацию от матери, чтобы не расстраивать ее, и обратилась в банк за повторной ссудой, но там ей отказали и посоветовали прийти месяцев через шесть, когда ее реорганизованное предприятие начнет приносить доход. Но больная мать не имела возможности ждать полгода. Кэтрин стучалась во все двери, но все равно не смогла собрать требуемую сумму. В конце концов, потеряв всякую надежду на успех, она позвонила в офис Ларри Гэлифакса, и два дня спустя Кэтрин принесли билет на самолет до Австралии, а также извещение, что для нее забронирован номер в гостинице Мельбурна. Ларри до общения с ней не снизошел.

Однако теперь, сидя перед ним на диване, Кэтрин испытывала невероятные затруднения.

У нее просто не поворачивался язык спросить, что оставил ей отец и нельзя ли это обратить в наличные. Вчера задача представлялась ей много проще.

– Я слышал, твоя помолвка с Биллом расстроилась. Весьма сожалею, – вывел ее из задумчивости глубокий, сквозивший сарказмом голос. Ларри. Кэтрин настороженно ожидала продолжения. – Я приехал в дом Энтони за день до назначенной свадьбы и узнал, что ты ее отменила. Со слов твоего разочарованного отца я понял, что ты пришла к выводу о преждевременности замужества в столь юном возрасте и решила, прежде чем заводить семью, вволю нагуляться. Довольно внезапное решение, верно?

О чем он толкует? Кэтрин переживала тогда самое тяжелое время, а отец, если верить Ларри, выставил ее легкомысленной пустышкой. Кэтрин вскинула на собеседника глаза, словно хотела убедиться, что он сказал правду. На мгновение ей показалось, что она уловила в его взгляде то ли сочувствие, то ли осуждение. Знает ли Ларри, что на самом деле послужило причиной разрыва ее помолвки?

– У меня были на то веские основания.

Кэтрин опустила ресницы, игнорируя откровенный вопрос, светившийся в его сверлящем взгляде. Но посвящать Ларри в подробности своей личной жизни в ее намерения не входило. Если ее покойному отцу было угодно утверждать, что она отказалась от замужества из-за своего юного возраста, пусть будет так.

Хотя все на самом деле обстояло иначе. За три дня до свадьбы, когда дом погрузился в послеобеденный покой, Кэтрин не могла найти себе места, чувствуя радостное возбуждение в преддверии важного события. Она решила прогуляться до соседнего ранчо, где жили Торны, и сделать Биллу приятный сюрприз…

Ранчо располагались примерно в миле друг от друга, небольшая речушка, протекавшая между ними, служила границей. Однако Кэтрин пошла не к мосту, а к броду, где по проложенным в воде камням можно было попасть на другой берег. Подступы к переходу скрывала густая растительность.

Она перешла речку, но не успела сделать и нескольких шагов, как застыла при виде открывшейся ее глазам сцены. Этот момент она не забудет до конца своих дней. Она увидела своего жениха Билла и красотку Джейн, невесту Ларри, в костюмах Адама и Евы. Как ни была наивна Кэтрин, но даже у нее не возникло сомнений насчет того, чем они только что занимались. Почувствовав приступ дурноты, Кэтрин бросилась наутек. Парочка не заметила ни ее появления, ни бегства.

Оказавшись на своем берегу, Кэтрин без сил рухнула на землю и горько разрыдалась. Она не знала, сколько прошло времени, и, когда кто-то дотронулся до ее плеча, испуганно дернулась. Вскинув голову, Кэтрин увидела Джейн. По исказившемуся лицу Кэтрин, по тому, как она стряхнула ее руку со своего плеча, Джейн все поняла.

– Ты нас видела, – пробормотала она.

Последовало болезненное объяснение, послужившее Кэтрин уроком на всю жизнь. Джейн рассказала ей, что они с Биллом были любовниками несколько лет, пока про это не прознала ее мать и не отправила дочь в Мельбурн к тетке. Для остальных ее связь с Биллом тайна, и Джейн не хотела бы, чтобы об этом узнали, особенно ее жених Ларри Гэлифакс. Он был довольно щедр, оплачивал все ее прихоти и обещал финансировать сольную танцевальную карьеру, о которой Джейн мечтала.

Кэтрин сказала, что теперь Билл ей точно не нужен, так что Джейн, если хочет, может выйти за него замуж. Ее светлое девичье представление о любви было попрано, и Кэтрин воротило от одной мысли о бывшем женихе. Джейн покачала белокурой головой и заметила:

– Господи, какая ты наивная дуреха. Неужели ты думаешь, что найдется хоть один двадцатилетний парень, готовый хранить верность своей невесте, с которой видится раз в год? Но даже и тогда ты ничего ему не позволяешь, кроме братских поцелуев. Ты что, не знаешь, что Билл женится на тебе только из-за ранчо твоего папаши? Пораскинь мозгами! Отец Билла договорился с твоим отцом, что Энтони оставит свою собственность тебе, следовательно, все достанется твоему мужу. Два крупных состояния сольются в одно гигантское, и два семейства объединятся. Открой глаза, девочка, и взгляни на реальность глазами взрослого человека. Почему, ты думаешь, твой отец ждал столько лет, прежде чем вспомнить о твоем существовании? Потому что ждал, когда ты вырастешь, чтобы использовать тебя с выгодой, – сообщила она цинично. – Что касается Билла, то он любит меня и женился бы на мне хоть завтра, дай я согласие. Но я не намерена хоронить себя в этом захолустье. Ларри куда более лакомый кусочек. С ним я буду кататься как сыр в масле и объезжу весь мир.

Лишившись розовых очков, сквозь которые до сих пор взирала на жизнь, Кэтрин не могла не признать, что откровения Джейн соответствуют действительности, какой бы ужасной она ни казалась. Она даже пообещала Джейн, что ни при каких обстоятельствах не обмолвится о связи ее с Биллом.

В тот же день произошло ее объяснение с отцом, и Кэтрин окончательно уверилась, что Джейн не погрешила против истины. На рассвете Кэтрин покинула ранчо и первым же рейсом улетела из Австралии, практически повторив поступок матери.

Ларри видел, как сжались в линию ее пухлые губы, но не предпринял попытки нарушить затянувшуюся паузу, продолжая изучать лицо Кэтрин. Будучи свидетелем ее бессердечного поведения, он не удивлялся ее затруднению начать разговор и лениво гадал, какие объяснения выдвинет она в оправдание своего нежелания отдать отцу последний долг. Но, поскольку Кэтрин по-прежнему не поднимала на него глаз, Ларри почувствовал, как в нем закипает негодование.

– Я полагаю, ты слышала, что несколько месяцев спустя после твоего бегства Билл утонул, – напомнил он с нескрываемым презрением.

Кэтрин вскинула ресницы и, постаравшись отогнать прочь болезненные переживания, сказала коротко:

– Отец Билла известил меня об этом.

Короткая записка повергла Кэтрин в шок, поскольку каждая буква была пропитана ненавистью. Вину за гибель своего сына мистер Торн полностью возлагал на Кэтрин, считая, что из-за того, что она разорвала помолвку, Билл перестал ценить жизнь и искал смерти. В той же записке мистер Торн проклял Кэтрин, пожелав гореть в аду.

В глазах Ларри полыхнула ярость. Выходит, Кэтрин знала о несчастном случае, который – унес жизнь не только ее бывшего жениха, но и его невесты, и все же посмела сюда явиться!

Однако он быстро овладел собой и произнес:

– Несмотря на то что вы расстались, ты не могла отнестись спокойно к его гибели.

Ларри схватил ее за плечи и сжал с такой силой, что Кэтрин поморщилась от боли.

– Не могла, – пробормотала она, удивленная столь странному проявлению сочувствия.

– Мне жаль. Прости, что напоминаю тебе о твоем горе, – заметил он, растягивая слова.

Кэтрин чувствовала себя очень неуютно. Ее подавляло присутствие Ларри, возвышавшегося над ней, как башня. Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Что же увидела она в их прозрачной зеленой глубине? Сострадание? Кэтрин не стала бы это утверждать со всей уверенностью. Несмотря на прозвучавшие «жаль» и «прости», она почему-то чувствовала себя глубоко уязвленной.

– Спасибо, – поблагодарила она, мгновенно ощутив себя лицемеркой, – но я предпочитаю не говорить об этом.

Не выдержав его сверлящего взгляда, Кэтрин опустила глаза. Ларри знал о причине ее визита и все же держался с ней любезно. Почему? Наверное, счастливая семейная жизнь смягчила его сердце.

Встреча проходила совсем не так, как представляла Кэтрин. Она прибыла в Австралию не для того, чтобы вспоминать прошлое, но чтобы обеспечить матери благополучное будущее.

– Я проделала весь этот путь не для того, чтобы обсуждать прошлое. Меня больше волнует настоящее, – сказала она твердо.

– Да, действительно. С моей стороны было глупо предполагать, что ты нуждаешься в утешении. В конце концов, ты бросила Билла почти у алтаря. – Ларри отступил на шаг и, разведя руками, добавил: – С какой стати тебе переживать по поводу смерти бывшего жениха годы спустя, когда даже смерть родного отца оставила тебя равнодушной?

Кэтрин гордо вскинула голову и устремила на Ларри полный ярости взгляд. От лица Ларри веяло таким холодом, что ее пробрала дрожь. Не зря усомнилась она в его искренности! Ларри над ней насмехался! Но это только придало Кэтрин решимости.

– Тебе ничего не известно о моих отношениях с отцом! – воскликнула Кэтрин, вскакивая. – Вернее об их отсутствии, – добавила она с сарказмом. – В любом случае, тебя это не касается.

Однажды отец поведал ей историю знакомства своего младшего брата с матерью Ларри. В молодости Марк увлекался коммунистическими идеями, участвовал во всевозможных демонстрациях и во время одной познакомился с красивой девушкой, сбежавшей из богатой семьи в поисках приключений. Молодые люди влюбились друг в друга и решили пожениться. Узнав об этом, родители уговорили дочь вернуться в лоно семьи. Тогда Марк стал не только мужем, но и отчимом трехлетнего Ларри. Он полюбил мальчика как собственного сына.

Энтони и Марк, имея разные взгляды на жизнь, много лет не возобновляли контакта. Кэтрин должна была бы принять это к сведению, поскольку это красноречиво характеризовало ее отца, но ей понадобилось самой обжечься, чтобы понять, что он за человек.

Кэтрин всерьез сомневалась, что Энтони стал бы искать способ примириться с братом, если бы тот сам не сделал первый шаг. Когда пасынок вырос, Марк попросил его навести справки о своем единственном брате. Ее отец, как выяснила позже Кэтрин, оказался черствым и расчетливым человеком.

– Напротив, это имеет ко мне самое прямое отношение, поскольку я являюсь исполнителем воли твоего покойного отца, – напомнил Ларри.

– Но ты наверняка не забываешь и об интересах его брата, то бишь твоего отчима! – выпалила Кэтрин, отбросив всякую осторожность. – Но я не собираюсь…

– Давай на этом прервемся, – вдруг остановил ее Ларри. – Я не намерен обсуждать с тобой дела на пустой желудок. Пойдем куда-нибудь пообедаем, а потом и поговорим.

Предложение застигло Кэтрин врасплох. В ее планы не входил обед с этим человеком. Более того, ей не терпелось как можно быстрее избавиться от его присутствия. Но, взглянув на его сумрачное лицо, она поняла, что не имеет выбора. Ларри Галифакс не относился к тем людям, которых можно игнорировать. Кроме того, если она хочет получить то, за чем приехала, ей придется принимать его условия.

– Хорошо, – согласилась Кэтрин. – От обеда я не откажусь.

Ларри смерил ее внимательным взглядом. Кэтрин, безусловно, стала настоящей красавицей, по крайней мере, внешне. Но в данном случае его интересовало другое. Вспыхнувший на ее щеках румянец и замешательство, отразившееся в ее сердитых глазах, сказали ему о многом. Кэтрин – бессердечная маленькая стерва, которую, кроме денег, ничего не интересует. Такая своего ни за что не упустит.

Его губы дрогнули в саркастической улыбке, хотя взгляд остался непроницаемым. Вероятно, в его душе еще теплились остатки симпатии к худенькой девочке-подростку, какой Кэтрин была когда-то. Но сексуальная привлекательность женщины, стоявшей перед ним, вызывала не симпатию, а низменные чувства.

Она явно принадлежала к тому типу женщин, которым мужчины готовы повиноваться без оглядки, и Ларри не сомневался, что Кэтрин пользовалась этим без зазрения совести.

Из-за легкомыслия Кэтрин пострадали не только Энтони Дженнауэй и семья Торн, но и сам Ларри. Кэтрин косвенным образом лишила его невесты. Хотя с тех пор прошло немало лет, Ларри все еще не мог забыть об этом.

В силу своего положения он мог сделать так, чтобы Кэтрин не получила ни цента, и испытывал огромное искушение приложить для этого все усилия. С другой стороны, являясь руководителем крупной корпорации, Ларри не имел ни времени, ни желания торчать в Австралии дольше необходимого, поэтому стремился закончить здесь все дела как можно быстрее. У него и без Кэтрин хватало забот.

– Вот и славно. Я рад, что ты согласилась. Я понимаю твое беспокойство насчет отцовского завещания, – заметил Ларри ровным голосом, ничем не выдав полыхавшего в нем гнева. – Смею тебя заверить, что ты получишь причитающуюся тебе часть наследства. – Крепко сжав локоть Кэтрин, он повел ее к двери. – Но никакой спешки нет, не так ли? Как я понял, в ближайшую неделю ты никуда не собираешься. Приятно видеть, что ты хорошо выглядишь и что прошлое тебя не тревожит.

Как это воспринимать? Как комплимент? Или он снова надо мной издевается? – промелькнуло у Кэтрин в голове.

– Спасибо, – пробормотала она.

Что еще могла она сказать, нуждаясь в его помощи?

Холодные зеленые глаза Ларри скользили по ее красивому лицу. Кэтрин, как он и ожидал, отвела взгляд, и на скулах Ларри заходили желваки. Известие о том, что Кэтрин бросила отца и жениха, его не удивило. Она казалась ему слишком юной и незрелой для брака. Что касается Энтони, ее отца, то он был слишком жестким человеком, чтобы вызывать расположение. Если бы не просьба Марка, ставшего ему настоящим отцом, которого Ларри обожал, навестить его единственного брата во время деловой поездки в Австралию, Ларри вряд ли смог бы подружиться с Энтони Дженнауэем.

Ларри на минуту выпустил локоть Кэтрин, чтобы запереть дверь офиса. Его губы сложились в ничего не выражавшую улыбку. Он не сомневался, что Кэтрин никуда от него не денется. Ей теперь есть что терять.