Текст книги "Такой ненадежный мир"

Автор книги: Шарлотта Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Теперь вы решите, что я легкомысленная женщина. – Она вздохнула. – Может, оно так и есть. Или же я просто не принадлежу к числу радетелей за общественное благо. Преступность, как и бедность, все время о себе напоминает. По крайней мере, на моей памяти всегда так было. Я, мистер Линч, всего лишь женщина. Может, у вас, мужчин, и есть возможность что-то изменить, но у меня ее нет. У таких, как вы и Алэн.

– Вы неправильно меня поняли, мэм, – со свирепым видом начал Сэм. Он не хочет, чтобы его сравнивали с этим Алэном Дюлейном. – Я репортер. Не путайте одно с другим. Репортер – это человек, который наблюдает события и попросту их излагает.

– Правда?

– Только и всего, – он вконец запутался. И ему так даже нравилось.

– Понимаю, – нахмурилась она. – Вот, выходит, как вы определяете работу газетчика.

Она задумалась над тем, как составлена его фраза. Он знал, она ее запомнит и повторит. Запомнит порядок слов, но не смысл. Подует ветер с другой стороны, и она переменит свои взгляды.

– Наверное, это так и есть, – едва заметно кивнул Сэм. С ней спорить бесполезно.

– Разумеется, моя крошка Кэтрин тоже очень интересуется преступностью, – с нежностью заметила миссис Солсбери.

Сэм совсем сник.

– Да что вы говорите? – растягивая слова, сказал он. – А каким образом, мэм?

– О, ее, конечно, привлекает романтика. Понимаете, влюбленная женщина – тот-же хамелеон. Двадцать лет назад мне, мистер Линч, казалось, что солнце встает и садится с печеньем Солсбери.

Он даже не улыбнулся.

– Мистер Солсбери занимается... скорее, занимался... одним словом, печенье Солсбери, – кокетливо пояснила она. – Вы, вероятно, знаете?

– Домашнее печенье, верно? – Сэм был мрачен. – Он хорошо на нем заработал, да? Я видел его склад, огромный склад, набитый до отказа печеньем, который сторожат день и ночь.

Она широко раскрыла глаза.

– Но Чарлз, разумеется, от этого дела ушел, – «Р» она выговаривала раскатисто. – Теперь он, можно сказать, никакого отношения к складам не имеет.

– Ему так только кажется, – буркнул Сэм.

– Простите?

Он не стал повторять.

– Так, значит, склад произвел на вас впечатление, мистер Линч?

– Он оказался связующим звеном, – тихо сказал Сэм.

– Вот ведь как интересно бывает! – воскликнула миссис Солсбери. – Вы и рассказы пишете?

По ступенькам легко сбежала ее дочь Кэтрин.

ГЛАВА V

Девушка не шла, а пританцовывала. Она была молода, ее ноги мелькали быстро и грациозно, а короткие блестящие волосы подпрыгивали в такт каждому движению. Фигурку облегала юбка шоколадного цвета и бежевый свитер, на ногах были коричневые туфельки без каблуков, с круглыми носами. Да, она не шла, а танцевала.

– Привет. Извините меня. Я писала письмо и вот... вся в чернилах. Никак не могу оттереть. Как чудесно, что вы меня навестили.

Он поморщился от ее слов, словно от боли. Девушка подала ему руку, и он обратил внимание на пальцы, которые, по-видимому, долго терли щеткой и на которых все равно остались следы чернил. Что-то заныло у него в груди. Он вздрогнул, вытянулся как струна.

– Мама, ты знакома с мистером Сэмом Линчем?

– Конечно же, милая. Он представился, причем очень мило. Мы поболтали, как старые приятели.

Красивые маленькие руки миссис Солсбери уже засовывали вязание в сумку.

– Я хотел... – вдруг начал Сэм. – Я пришел...

– Повидать Кэтрин. Разумеется, – безмятежным голосом подсказала ее мать. Она встала, стройное маленькое тело закачалось на высоченных каблуках. – А так как я пришла за своим вязанием, то я...

– Нет, мэм, прошу вас, останьтесь. Ведь я...

– Что ж, очень любезно с вашей стороны. – Она вскинула головку. – Однако я хорошо воспитана и знаю свое место.

– Глупости.

Девушка наморщила носик.

Мать тронула указательным пальцем короткий прямой носик дочери, копия ее собственного, и та игриво оттолкнула палец.

– Он очень мил, дорогая, твой мистер Линч. Меня он называет «мэм», и это так забавно. – Она улыбнулась Сэму. – Надеюсь, вы у нас не в последний раз.

Сэм был словно в столбняке. Ему следовало сказать «спасибо», возможно, он сказал это «спасибо» – с ней невольно станешь воспитанным. Вцепившись в спинку стоящего рядом стула, он следил взглядом за тем, как миссис Солсбери идет к лестнице, как не спеша поднимается по ступенькам.

Кэй стремительно повернулась в его сторону.

– В чем дело?

– Ваша мама меня обезоружила. Сестра, мне страшно.

– Вам страшно? Это мама вас напугала?

– У-гу, – раздраженно буркнул он. – Она.

– Но ведь она... Да она самый безвредный человек на свете!

– Кто ее научил знать свое место?

– Я что-то не пойму...

– Знаю, что не поймете, – простонал он. – Что поделаешь.

Он плюхнулся в кресло.

– Вы ей понравились. Уж я-то знаю.

– Благодаря одному-единственному слову «мэм». Разумеется, я старался соблюдать хорошие манеры.

В глазах девушки вспыхнули искорки.

– Мама не глупа. Она разбирается в людях.

– Выходит, теперь родители не смотрят за своими детишками? Значит, я отстал от жизни, и мне не понять современного мира?

Девушка расхохоталась. Она залезла в кресло и устроилась там, поджав под себя одну ногу. Сэм увидел, что справа один зуб у нее немного выступает вперед.

– О, господи боже мой!

Ее глаза сделались лучистыми, до краев наполнились весельем. Что может быть очаровательней смеющейся девушки!

– Но я ведь не ребенок! О чем вы говорили с мамой?

– Я сказал ей, что мы познакомились на вечеринке, – мрачно буркнул Сэм.

Девушка насторожилась. Больше она ни о чем не спрашивала.

– Но ведь это так и есть.

– Так и не так.

– Выходит, вы не сказали ей, что это была за вечеринка?

Девушка порозовела.

– Она не спрашивала.

– Ну и ладно. Мама прелесть, но такая болтушка. А папа бы, наверное, расстроился. Он очень старомодный. А вы... вы чудак. И совсем вы не отстали от жизни.

– Папа дома? – отрывисто спросил Сэм.

– Наверное, – равнодушно ответила девушка. Она, по-видимому, отличалась упрямством. – В конце концов, если бы я не пошла на эту вечеринку, мы бы не познакомились. И сейчас вас бы здесь не было.

– Знаю, – кивнул он.

– А что вам там не понравилось?

В его черных, устремленных на нее глазах было отчаяние. Он сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух.

– Когда вы ушли, о вас спрашивал один из гостей. Хотел выяснить, кто вы такая.

– Польщена! – Она просияла.

– Зря.

Огонек в ее глазах погас, будто он ударил ее по щеке.

– Вы, как ваша мама, не знаете, чем все это пахнет, – со злостью выпалил он. – Успех! Да ведь вам ничего не втолкуешь. Вы дитя!

– Вы пришли меня ругать? – жалобно спросила она.

– Я, кажется, пришел поговорить с вашим отцом, – огрызнулся Сэм. – Прямо сейчас. Будьте любезны, проведите меня к нему.

Она помрачнела, опустила ресницы.

– Выходит, вы пришли вовсе не ко мне? – Он сердито хмыкнул.

– У нас с вами был такой интересный разговор. Я думала, мы славно провели время, и надеялась, что вы еще что-нибудь расскажете.

– Сестра, какой толк от наших с вами интересных разговоров? Сами понимаете – никакого. Давайте с этим покончим, а?

– Но я не знаю, я просто не пойму, почему...

– Вспомните, что было, – перебил он. – Вы упросили своего кавалера позволить вам взглянуть, как выражается ваша мама, на изнанку нашего мира. Вам показалось забавным увидеть на какую-то минутку его другую сторону, верно? – Ее губы раскрылись. – И мы с вами поговорили. Но ваш кавалер, наверное, уже рассказал вам, что, дескать, Сэм Линч якшается с подонками. Или даже сказал, что я сам мошенник, а? – Она поморщилась. – Ведь только вы с вашей неискушенностью могли подумать: «Ах, как забавно поболтать с этим человеком, послушать об этих людях». Вы сказали, что я так добр. Вы были уверены, что я вами очарован. И что бы вам ни говорили, вы всегда чувствуете себя всесильной, прямо королевой, не так ли, сестра? Очевидно, вы бы не возражали завести невинный маленький романчик с высоким темноволосым злодеем вроде меня. Стать моей маленькой принцессой, недоступной, незапятнанной, разумеется, ибо вы взываете к врожденной и только дремлющей во мне чести. Что, не так?!

– Да, так.

Она смотрела ему прямо в глаза.

Ощущение было такое, будто кто-то проник в грудную клетку и дотронулся ладонью До его сердца. Нет, только не это!

– Вы представили все в самом неприглядном свете. – Она улыбалась. – Но все равно, пожалуй, так и есть. Так уж вышло.

Он вскочил со стула, всплеснул руками.

– Где ваш отец? Я хочу с ним поговорить. Сию минуту.

Девушка не шевельнулась. Лишь что-то блеснуло в ее глазах, и упрямо выдался вперед подбородок.

– Вам от него что-то нужно?

– Как это ни странно, но он со всеми своими деньгами не сможет сделать для меня ровным счетом ничего, – фыркнул Сэм.

– Тогда, значит, вы хотите наябедничать ему, что я была на этой вечеринке?

– Сестра, послушайте, вовсе нет!

Она улыбнулась, будто ей удалось его провести.

– Выходит, никаких оснований для беспокойства нет?

– Вам они просто могут быть неизвестны. – Он тихонько коснулся рукой ее макушки. – Вы ничего не понимаете в этой жизни. В общем, так оно и должно быть. Послушайте, я не намерен рассказывать вам, зачем я сюда пришел, пока не повидаюсь с вашим отцом. Я только... Нет, лучше не надо.

– Я вас поняла, – кивнула она.

– Дело в том, что вы к себе притягиваете, – выпалил он. – Но не в том смысле, в каком вы подумали... Марш к отцу!

– А вы и не знаете, что я подумала, – чопорно заметила она. – А теперь, коль вы так жаждете, я позову отца.

– Да, именно жажду, – уставившись в одну точку, буркнул он. – Позовите, пожалуйста.

Она как пружина выпрыгнула из кресла, сохраняя при этом серьезное и вместе с тем безмятежное выражение лица. Где-то звякнул колокольчик, но Сэм не обратил на это ни малейшего внимания, ему в грудь хлынули потоки свежего воздуха, он боялся за нее и спешил сообщить все, что знал, а сам не хотел, чтобы она уходила звать отца. Предчувствие уже подсказывало ему, что это краткое видение, этот кадр из фильма (стоит ему преодолеть свою тревогу, и вот они уже сидят рядом, и он осторожно объясняет ей, зачем пришел) больше никогда не повторится.

Он вздрогнул, когда позади раздался мужской голос:

– Кэй? О, прошу прощения.

– А, Алэн! Привет.

Она уже вышла за кадр, и Сэм медленно повернулся.

– Здравствуй, дорогая.

Светловолосый юноша поцеловал протянутое ему навстречу личико девушки, обнял ее за плечи, а она отыскала его руку и вложила в нее свою.

– Вы знакомы с мистером Линчем? Ах, да, припоминаю. Конечно же, знакомы.

Алэн был холоден и непроницаем.

– Как поживаете, Линч?

– Прекрасно, – протянул Сэм. – А вы как?

Девушка стояла в объятиях Дюлейна и кокетливо спрашивала:

– Где это вы успели познакомиться? Ничего, что я такая любопытная?

– Нет, что ты, Кэй.

– В его кабинете, – буркнул Сэм. – Он сначала меня туда затащил, а потом вышвырнул вон.

– Что-то не припомню, чтобы я...

– Выражаясь образно. Так сказать, стирая разницу между желаемым и действительным. – Сэм кусал ноготь. Мужчины явно презирали друг друга. – Послушайте, у меня нет времени...

– Очень жаль, – чопорно сказал Алэн, убирая руку с плеча девушки. – Я не знал, Кэй, что ты занята.

– Я не занята. Нисколечко. – Она развеселилась. – Мистер Линч пришел к папе.

– А, понимаю.

– Ничего вы не понимаете. Но это не имеет никакого значения. Сестра, пожалуйста...

– Может, я могу быть чем-нибудь полезен? – предложил светловолосый юноша, загородив ее как щитом.

У Сэма сдавали нервы.

– Мне нужен Чарлз Солсбери, – огрызнулся он. – Вы что-то имеете против? Где он? – спросил Сэм у девушки.

– Наверное, у себя в библиотеке.

Она собралась было провести Сэма прямо к отцу.

– Лучше сперва спросить, дорогая, – заметил Алэн.

– Ах, да. – Она была слегка возбуждена. – Я скажу ему, что вы здесь.

– Буду очень вам признателен, – мрачно кивнул Сэм и повернулся к Дюлейну спиной.

Алэн зажег сигарету.

– Вас, Линч, никто не вышвыривал из моего кабинета, – натянуто заметил он.

– На моем языке это называется именно так. Не знаю, как называется на вашем.

– Я веду себя предупредительно со всеми.

– Разумеется. Благодарю вас. Пожалуйста. Прошу прощения.

– Пусть будет по-вашему.

Покорность Дюлейна была не менее оскорбительна, чем сарказм Сэма.

Сэм отвернулся.

– Мне вовсе незачем перед вами оправдываться, – заявил Дюлейн.

– Вот именно. Зачем же вы это делаете?

У светловолосого юноши все кипело внутри, но он спокойно продолжал:

– Я объяснил мисс Солсбери, что вы нехороший человек.

– Кэтрин бы не мешало к этому прислушаться, – заметил Сэм.

Однако его собеседник обладал завидной выдержкой.

– Как вам известно, Линч, она молода. Слишком неопытна и уж больно романтична, чтобы понять мои слова в их буквальном смысле. Так что все зависит от вас.

– От меня?

– Ну, разумеется...

– Значит, я нехороший. А она неопытна. А вы можете отличить добро от зла? Раз вы поборник справедливости, то образумьте ее, что же вы?

– Образумлю, – огрызнулся Алэн. – Уж это я вам обещаю.

Они замолчали. Тянулось время, а вместе с ним натягивались нервы Сэма. Он подумал о своей машине, брошенной на стоянке, – она там и вопиет о том, что он здесь. А он безнадежно завяз в болоте, которое называется временем и которое здесь привыкли тянуть. Но время может сработать против него, ведь его шея уже подставлена.

Сэм зажег сигарету. Его взгляд скользнул от светловолосого юноши, теперь спокойно сидевшего в кресле, к двери, в которую вышла девушка. Он смял сигарету и зажег другую.

ГЛАВА VI

У Чарлза Солсбери был опрятный и какой-то припудренный вид. Серые глаза оттенял серый с белесыми, будто вытканными морозом, полосками костюм. Не человек, а морской пейзаж в пасмурный день: серое море, серое небо. Подтянутый мужчина среднего роста с размеренной и решительной походкой, а дочь прыгает подле него, как молоденькая лошадка.

– Приветствую, Алэн.

– Добрый день, сэр.

Дюлейн, этот воспитанный юноша, встал с кресла.

– Папа, это мистер Линч, – теребила Кэй отца. – Он хочет с тобой о чем-то поговорить.

В холодных серых глазах был вопрос.

– Наедине, – дерзко вставил Сэм. Он слышал, как кашлянул Дюлейн. – Да, он предупреждает, чтобы вы были настороже, – поспешно пояснил Сэм. – Итак, все на своих местах, пора приступить к делу, верно?

– Я попросту хотел прояснить, что вы бывший газетчик, – елейным голоском оправдывался Дюлейн. (Пытается убедить всех на свете, что он джентльмен. )

– Сам представлюсь, если сочту нужным.

– Итак, в чем дело? – натянуто поинтересовался Чарлз Солсбери.

– Я все скажу вам. Н а е д и н е.

– Тогда вам придется подождать, – это он сказал отрывисто и даже грубо.

– Я спешу, – возразил Сэм.

– Папочка, – ласково начала девушка, – я забыла предупредить тебя, что мистер Линч – мой друг.

Она сказала это с укором, который относился не к отцу, а к нему, Сэму. Он это сразу почувствовал.

– Виноват. – Теперь отец потеплел. – Однако, сэр, ваши манеры...

– У меня их нет, – перебил Сэм. – Вообще нет, а сейчас к тому же время подгоняет. Приступим к делу.

Все трое недоумевали, кто за ним гонится. Ему бы вести себя повежливей, но его душила ярость от одной мысли, что потеряно столько времени, а тут еще этот Дюлейн.

– Если это настолько конфиденциально, – начал Алэн, стараясь изобразить терпимость и снисходительность, – то, может, Кэй, мы с тобой...

– Нет, нет, – мягко перебил его Солсбери, – мы с таким же успехом...

– Послушайте. Вы все. Мне на минутку требуется остаться наедине с мистером Солсбери. Безотлагательно. Разве это так трудно устроить?

Солсбери нахмурил свои посеребренные сединой брови.

– Хотите сообщить мне что-то важное?

– Очень важное.

Сэм задыхался от нетерпения.

– Что ж. Уделю вам минутку. Прошу вас пройти со мной.

Этот безжалостный порядок, установленный Солсбери, его размеренный шаг, рассчитанные движения как тисками сдавили Сэма со всех сторон. К тому же он чувствовал себя последним грубияном, и это его бесило.

Солсбери обернулся.

– Да, Алэн, что касается этой лодки, ты, разумеется, можешь воспользоваться моей якорной стоянкой.

– О-о-о-о! – воскликнула девушка и захлопала в ладошки. – Так ты все-таки купил ее, Алэн?

– Да.

Светловолосый юноша был счастлив, что его невеста пришла в такой восторг, а отец задержался полюбоваться ликованием дочери. Сэм простонал.

– Возьмешь меня на Пески? Когда?

– Завтра. У тебя днем нет занятий?

– Нет, но, черт побери, днем у меня урок музыки.

– А после?

– А это не слишком поздно?

– Да, это уже слишком, – выдавил Сэм Линч, прислоняясь к стене.

– Что?

– Слишком поздно. – Он поднял обе руки: они дрожали. – Прошу вас, послушайте. Что мне делать? – Его беспокойство, его гнев разбивались о стены этой комнаты. Как требовать от них понимания, пока они не знают, в чем дело. Он прилагал все усилия, чтобы не винить пока безвинных. – Это срочно.

Но все было впустую.

Мужчины шепотом обменивались какими-то репликами.

– Да... м-м-м... я... мм-м, – тянул Солсбери. Потом вдруг сказал, обращаясь к Сэму. – Сюда.

Сэм шагнул к двери.

– Надеюсь, вы как-нибудь навестите меня, – долетело до него.

Слышал он и укоряющую реплику Дюлейна:

– Кэй!

Но она, открыто не повинуясь ему, любезно продолжала:

– Ну, и как, Сэм?

– Думаю, что нет, сестра. Скорей всего, нет. Все равно очень вам признателен.

Он проследовал туда, куда ему велели, не удостоив ни девушку, ни светловолосого юношу ни словом, ни взглядом, ни даже поворотом головы. Мужчины вышли в коридор и, спустившись на несколько ступенек вниз, очутились в небольшой, уставленной книгами и кожаными креслами комнате.

Чарлз Солсбери подошел к столу и уперся в его поверхность кончиками всех своих десяти пальцев. В комнате царили мир и порядок. Вот и настало время говорить.

– Я вас слушаю, мистер Линч.

Сэм оказался целиком во власти этого человека, олицетворяющего респектабельность и порядок. Он решил сразу же приступить к делу.

– Мистер Солсбери, я пришел сказать вам, что кое-кто замыслил похитить вашу дочь Кэтрин.

– Не может этого быть! – слегка вздрогнув, воскликнул Солсбери.

Сэм пытался убедить себя в том, что такое не сразу можно осознать. Ему стало жаль этого человека.

– Я говорю о том, что готовится похищение вашей дочери, – довольно сухо, но терпеливо пояснил он.

– Должно быть, вы... – Чарлз Солсбери медленно опустился в кресло.

– Не пускайте ее на этот урок музыки. Не выпускайте ее на улицу без охраны.

Сэм понял, что, кажется, он поспешил. Этому человеку, оказывается, было незнакомо чувство растерянности. Он просто недоумевал.

– Вы должны привести факты. Я не могу поверить...

– А вам и не надо ни во что верить, – сказал Сэм. Он еще не потерял терпения, однако уже избавился от чувства жалости. – Вы не можете позволить себе думать, что я могу ошибаться. Верно?

Отец молчал, словно оцепенев от недоумения. Сэм пожал плечами, повернулся к мистеру Солсбери вполоборота. Он позволит ему переварить услышанное.

– Минуточку, молодой человек. – В его серых глазах вспыхнул гнев.

«Небось, пытается скрыть за ним трепет страха», – отметил про себя Сэм.

– Какое вы имеете основание думать, что вам дозволено приходить в мой дом и делать такое ужасное, такое невероятное заявление без каких бы то ни было... – Руки отца беспомощно повисли в воздухе. – Вы должны подтвердить свое заявление фактами. – От испуга он говорил громко. – Вы ожидаете, чтобы я вам поверил?

– Ожидаю, – кивнул Сэм. – Может быть, вы примете во внимание то обстоятельство, – он старательно растягивал каждое слово, – что я оказываю вам любезность.

– Тогда вы можете оказать еще одну, – колко парировал Солсбери, – объяснив, каким образом вам удалось это узнать?

Он постукивал по столу кончиками пальцев.

– А вам что до этого? – огрызнулся Сэм. – Я подслушал, рискуя собственной жизнью, и пришел вам это сообщить.

– Чепуха! – воскликнул Чарлз Солсбери.

– Чепуха? Что чепуха?

Вопрос был излишним. Сэм и без него все знал: обычный человеческий ум отказывается воспринять такое.

– И зачем? – Солсбери окинул Сэма враждебным и подозрительным взглядом. – Это смахивает на дешевенькую мелодраму.

– Вот именно.

Сэму казалось, будто он скармливает по маленькому кусочку какую-то новую, необыкновенную пищу сопротивляющемуся ребенку.

Солсбери вспыхнул.

– Я в это не верю.

– Тогда какой было мне смысл сюда приходить? Чтобы вам соврать?

– Вот уж не знаю. Не знаю. Однако ваше дерзкое утверждение нуждается в подтверждении.

– Вы так думаете? – зловеще осведомился Сэм. Уж слишком долго он себя сдерживал.

– Кто это задумал?

– Этого я не могу вам сказать.

– Вы знаете?

– Да, знаю.

– Тогда почему не скажете мне?

Сэм пожал плечами.

– Потому что, если я стану называть имена, моя песенка спета.

В этом он был убежден. И ему было трудно поверить в то, что это объяснение может показаться его собеседнику сомнительным.

– Вот уж чепуха, – повторил Солсбери, встал с кресла и уперся руками в крышку стола, сверля глазами Сэма.

– Думаете, я ненормальный? Послушайте меня.

– Вы все твердите о какой-то якобы угрожающей вам опасности. Это уж слишком.

– Дело идет о моей жизни, а я ею дорожу. Она зависит от того, что я вам скажу. Моя жизнь вас скорей всего не трогает, но ее жизнь должна вас волновать. Так в чем же дело? Разве вы не слышали того, что я вам сказал? Вы что, газет не читаете? Думаете, такое не случается?

В глазах Солсбери появилась тревога.

– Думаю, случается. Но на каком основании...

– Основание, – Сэм расхохотался. – А деньги не основание? У вас есть деньги.

– Есть, – медленно и осторожно произнес Солсбери. – Но не у одного меня.

– Про это всем известно.

– Да, я полагаю...

– А у вас найдется пятьдесят тысяч наличными?

В его глазах что-то дрогнуло.

– Нет.

– Скверно, – процедил Сэм. – Они потребуют именно эту сумму.

Мужчина раскрыл от изумления рот. Его ладони, покоившиеся на крышке стола, судорожно сжались в кулаки. Упоминание о деньгах моментально разбудило его сознание.

– Мистер Линч, мне трудно в это поверить, – признался он. – Я не пойму, почему похититель выбрал именно меня, мою семью? Я вовсе не самый богатый...

– Не пытайтесь оспаривать, – сочувственно сказал Сэм.

– Но я... У меня не было никаких контактов... Я не... О нас не пишут в газетах. Как же эти люди смогли обо мне прослышать? Кэй?

– Как-то прослышали. К тому же иной раз за грехи работника приходится расплачиваться его хозяину. О вас они прослышали совершенно случайно.

– Я не... Я вас не понимаю.

– У вас был сторож, – Сэм кусал губы. – Стоит мне раскрыть рот, как я выбалтываю лишнее, – пробормотал он. – Послушайте, не пытайтесь понять – почему. Это не имеет никакого смысла. Вы спрашиваете у меня, почему жертвой выбрали именно вас, а я вас уверяю, что жертва она. Ваша дочь Кэтрин. Только не надо со мной спорить. Надо попытаться предотвратить беду.

Солсбери мужественно прилагал усилия подогнать под свою выкройку сию нелепицу.

– Я настаиваю, чтобы вы пересказали мне, что именно вы слышали, – потребовал он. – Минуточку. Не уходите.

Он опрометью бросился из комнаты.

«Нуждается в свидетеле, – невольно отметил про себя Сэм. – Что ж, вполне понятно».

Он в унынии смотрел в окно на тесный, своеобразно окрашенный городской пейзаж, на громады зданий, расцвеченные с западной стороны солнцем в желтые, красноватые и еще какие-то неуловимо нежные переливы коричневого и серого. Где-то в этом переливчатом букете затаилась крошечная булавка, нездоровый злобный карлик с коричневым лицом и вывернутым наизнанку умом, угрожающий этим респектабельным светским людям. И ему, Сэму Линчу, об этом известно.

«Конечно же, свидетелем будет Алэн Дюлейн», – подумал Сэм и круто повернулся.

– Мистер Линч, повторите, пожалуйста, то, что вы мне только что сообщили. И прошу вас быть подробным, – потребовал Солсбери. – Все, что вы сказали. Это жених моей дочери. Мы оба вас слушаем.

Дюлейн задрал нос кверху. У него была почти военная выправка.

– Я слышал, как два человека составляли план похищения мисс Кэтрин Солсбери. Они рассчитывают напасть на нее прямо на улице и увезти в машине, по всей вероятности, краденой. Это может произойти уже завтра днем, когда она направится на урок музыки, – я не знаю из дома или из школы Старка. Они либо спрячут ее, либо тут же убьют. Вероятнее последнее, – с ужасающим хладнокровием подчеркнул Сэм, – потому что это менее хлопотно. За нее они потребуют, по меньшей мере, пятьдесят тысяч долларов выкупа. Вот, кажется, и все.

– Где вы могли такое услышать? – потребовал Дюлейн.

– Это к делу не относится.

– Кто эти люди?

– Не скажу.

– Не хотите или не знаете?

– Не хочу.

Отец оперся рукой о стол.

– Алэн, это возможно?

– Думаю, что да, – с едва заметным презрением изрек тот. – Он описал нам классический образец похищения. Однако вы, Линч, очевидно не отдаете себе отчета в том, что очень трудно понять мотивы вашей...

– Отдаю! – Сэм разъярился. – Ну и что из того? Желаете заняться рассуждениями?

– Возможно, я бы и поверил вашему рассказу, если бы уяснил, что это вы вдруг взяли на себя такую заботу?

– Какая тут забота? – отрезал Сэм. – Никакой. Одно удовольствие. Подставить под топор шею.

– Вашу шею, – Алэн скривил губы. – Не так-то уж много я о вас знаю, Линч, но, честно говоря, то, что знаю, не дает никаких оснований считать вас человеком чувствительным. Разумеется, не исключено, что к Кэтрин вы питаете особый интерес, но, клянусь вам...

– Боже мой! – Сэм поднял к небу трясущиеся руки. – И зачем только я здесь? Чтобы выслушивать все это? Так вы собираетесь что-нибудь предпринять для ее защиты? Это единственное, что я хочу знать.

– Уж об этом не беспокойтесь, – надменно вымолвил Дюлейн.

– Ты это серьезно? А ты представляешь себе, красавчик, как это сделать? Хотя бы отдаленно? Вот он, – Сэм указал рукой в сторону ее отца, – не представляет. Никто в этом волшебном замке по-настоящему не верит в то, что существует изнаночная сторона жизни. Надеюсь, ты, по крайне мере, о ней слышал.

– Прошу вас, прошу вас, не надо горячиться, – увещевал отец. – В данную минуту Кэтрин ничего не угрожает. Мы должны...

– Откуда вы знаете? – Сэм даже подскочил от ярости. – А вам известно, где она находится в данную минуту?

– Ну конечно же!

– Если вам это так интересно, она наверху дописывает письмо, – натянуто пояснил Алэн.

– Может, и нет! – огрызнулся Сэм. – Может быть, она передумала. Может, передумали они. Поверьте мне, именно сейчас она в опасности, все равно как если бы сидела в горящем доме. Так что вы собираетесь предпринять?

У отца был все такой же надменный вид. Алэн закинул ногу за угол стола.

Я не перестаю удивляться вашей участливости. Вы едва знакомы с мисс Солсбери.

Сэм сжал рукой виски.

– Послушайте, сейчас это не важно!

– Этот человек, – Алэн наклонился к ее отцу, который, казалось, с каждой минутой мрачнел, – ужасно хитрый тип, сэр. Он писатель, специализирующийся на так называемых преступлениях...

– Так называемых? – зловеще передразнил его Сэм. – Проклятье, вы что, из загробного мира? Какая разница, чем я зарабатываю на жизнь? Или из каких соображений пытаюсь вас предупредить? Неужели до ваших жирных мозгов не доходит, что в эту самую минуту, в этом самом городе два живых человека говорят об этой девушке, прикидывают, что сделать с ней, когда она окажется в их руках?

– Все это ужасно, но не будем впадать в панику, а думать... – Дюлейн был все так же невозмутим. – Все дело вот в чем: вы; Линч, насколько мне известно, никогда не занимались благотворительностью. Поэтому я и не допускаю... не могу допустить, чтобы вы могли собой жертвовать. – Его тонкое с резко очерченными чертами лицо сохраняло надменное выражение. – Боюсь, сначала мне придется уяснить себе, какими побуждениями вы руководствуетесь.

– Давайте покончим с вашей психологией! – Сэм потерял всякое терпение. – Послушайте меня!

– Да, постойте, – вмешался ее отец. – Мы должны принять все меры, чтобы ничего подобного не случилось.

– Фу-у-у, – Сэм с облегчением выпустил воздух. – Наконец-то. Больше от вас ничего и не требуется. Позвольте мне узнать, он обратился к Солсбери, – представляете ли вы себе, насколько им легко ее выкрасть? Вы отдаете себе отчет в том, что вам придется посадить ее под замок? Приставить к ней человека, который бы ни на минуту от нее не отходил? Человека, способного...

Дюлейн закинул ногу на ногу.

– По-вашему, мы должны посадить мисс Солсбери под замок. Надолго, позвольте узнать?

– Ну, вы слишком многого от меня хотите. Мне-то откуда знать?

– Если мы вам пообещаем это сделать, вы назовете имена заговорщиков?

– Это что? Сделка?

– С тем, чтобы закон смог...

– Что сделать?

– Действовать. Решительно и...

– Тебе, сынок, еще познавать и познавать законы, – перебил его Сэм. – Какое дело ты собираешься завести, если единственная улика – интуиция? И на мои показания не рассчитывай. В них много дыр. К тому же меня вполне может не оказаться под рукой.

Солсбери выпрямился.

– Прямо не знаю, что и подумать. – Он опустился в кресло у стола.

– Вы правы, сэр, – наморщил лоб Алэн.

– Это возможно? Он что, в самом деле подвергает себя опасности?

– Не понимаю, каким образом, если не называет имен.

– Вы мне не верите, но в то же время и отмахнуться от моего сообщения не можете, – Сэм старался говорить спокойно. – Вот тут-то вся загвоздка. Но план похищения существует. И если вы примете во внимание мое предупреждение и предпримете меры по обеспечению ее безопасности, а тут еще выяснится, что вас предупредил я, меня сотрут в порошок. А теперь решайте: то ли я псих, то ли оказываю вам громаднейшую услугу. Но класть голову на плаху я не хочу. Так что сделок со мной заключать не надо. Хотите верьте, хотите нет. Но только я должен об этом знать.

Он повернулся к ним спиной и невидящим взором уставился в окно. Сзади, как ему казалось, идет оживленная беседа при помощи взглядов и жестов.

Вдруг он услышал высокий и решительный тенор Алэна Дюлейна:

– Ладно, будем считать это услугой. А что вы требуете за эту вашу... услугу?

Сэм круто повернулся и закрыл глаза. В нем все кипело от гнева. Темная кожа вокруг глаз подергивалась.

– Что ж, ничего тут не попишешь. Правильно вы меня надоумили. Не суй, дескать, носа в чужие дела.

Он открыл глаза, но только для того, чтобы отыскать выход.

– Минуточку.

– С дороги, проклятый служитель общества, – Сэм поднял руку, которая безвольно упала вниз. – Она была милым ребенком, – вслух размышлял он.

– Нет, нет, не уходите, – хныкал отец.

– А вы мне верите? – просто из любопытства спросил Сэм.

– Сам не знаю. Вы ведь сами сказали, что это не важно. Мы, безусловно, должны предпринять все меры предосторожности. Однако вы, мистер Линч, должны понять, как все это неопределенно, как невероятно... Прямо руки опускаются. Посудите сами, что нам предпринять? И на какой срок?

– Понимаю, это сковывает, – сочувственно кивнул Сэм. – Но что делать?