Текст книги "Я рискну (ЛП)"

Автор книги: Шантель Тессье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 13

КОУЛ

– Что…за… херня. – рычит Киллан, лежа на полу в клубе.

Дик стоит рядом со мной, согнувшись в талии, и смеется над его задницей, пока Киллан трясется от электрошокера, которым его только что ударила Остин.

Я просто стою здесь и думаю, что, возможно, это была плохая идея. Если она не убьет себя, она убьет одного из нас.

– Что это было? – спрашивает она, поворачиваясь лицом к нам с Диком.

– Ты только что ударила его по яйцам, – говорит ей Дик, все еще смеясь.

– Что? – Она задыхается, широко раскрыв глаза. – Зачем ты дал мне электрошокер? – огрызается она.

– Вставай, парень. Пошли, – говорит Беннетт, хватая его за руку, Дик смотрит на меня.

– Я собираюсь оставить у нее пистолет, – говорит он, шутя, и моя челюсть сжалась, Киллан все еще лежит, но его перестало трясти. Это плюс.

– Какого хрена я вообще здесь? – требует она, и никто ей не отвечает.

– Пойдем, – говорит Беннетт, протягивая руку Киллану.

Он поднимается на ноги, сжимая руки в кулаки. Он дышит тяжело, и он смотрит на ее затылок. Он хватает ее за плечо и разворачивает, а затем прижимает спиной к стене. Ее голова ударяется о стену, и глаза закрываются на короткую секунду.

– Сука! – кричит он, когда его рука обхватывает ее горло.

Я подбегаю к нему и оттаскиваю его от нее. Она глубоко вдыхает, как только он отпускает ее горло.

Дик хватает Киллана за воротник.

– Эй, парень. Это была моя вина, – говорит он ему.

– Она, блядь, ударила меня электрошокером! – кричит он, указывая на нее.

Я встаю между ними, загораживая ее.

– Никогда больше не трогай ее, – говорю я, и удивляюсь, насколько спокойный у меня голос. Потому что я собираюсь оторвать его гребаную голову.

– Пошел ты нахуй, Коул! – кричит он. – И твоя новая шлюха!

Я отпихиваю Дика с дороги и врезаю кулаком в нос Киллана. Его голова откидывается назад.

– Блять! – Киллан закрывает лицо руками, поэтому его голос звучит приглушенно.

– Добавь это к той отметке, которую я поставил тебе на днях.

– Коул, – рычит мне в лицо Дик. Его руки хватают мою рубашку. – Иди домой, – говорит он мне.

Я качаю головой.

– Нет…

– Иди домой, Коул! – Он выкрикивает мое имя. Я смотрю через его плечо на Киллана. Кровь льется из его носа на белую пуговицу. – Коул? – кричит Дик, слегка встряхивая меня. Мои глаза наконец встречаются с его глазами.

– Отвези Остин домой, – приказывает он мне. Его голубые глаза сверлят меня.

Он отпускает меня, и я стою там, сжимая руки в кулаки и тяжело дыша. Он отходит от меня, и Киллан улыбается. Кровь стекает по его носу и губам.

– Все под контролем, да?

Я делаю шаг к нему, но Дик врезает черный рюкзак на шнурке мне в грудь. Он снова полон предметов.

– Иди домой, – повторяет он.

Я поворачиваюсь, и мои глаза находят Остин. Она по-прежнему стоит у стены, и я вижу, как ее тело физически содрогается. И я понимаю, что пора уходить. Я подхожу к ней и хватаю ее за руку, без лишних слов вытаскивая ее из клуба.

Она падает на пассажирское сиденье, а я сажусь, завожу машину и уезжаю по гравийной дороге.

– Ты в порядке? – спрашиваю я ее, как только мы выезжаем на тротуар.

– Как будто тебе не все равно. – Ее голос грубый, и я знаю, что это из-за руки Киллана, обхватившей ее горло.

Моя левая рука вцепилась в руль.

– Я не знал…

– Просто остановись, Коул, – кричит она, прерывая меня. – Хватит делать вид, что тебе не все равно! – Она сжимает руки в кулаки на коленях.

Я закрываю рот, потому что она права. Спросив, все ли с ней в порядке, я подразумеваю, что мне не все равно на нее. А мне как раз таки абсолютно все равно.

Когда я переключаю машину, мои потрескавшиеся костяшки пальцев напоминают мне, что это так. Иначе я бы не ударил своего друга из-за девушки. Второй раз за столько дней.

От этой мысли мой желудок сжимается.

Я въезжаю на ее подъездную дорожку и останавливаюсь. Она не произнесла ни слова за пятнадцать минут. Она печатала на своем телефоне. Я открыл рот, чтобы спросить ее, кто это, сотни раз, но так и не смог. У меня такое чувство, что я все равно знаю, кто это. Она потянулась к двери.

– Остин…?

Она выходит и захлопывает дверь, прежде чем я успеваю сказать что-то еще. Я сажусь, провожу рукой по волосам в расстройстве. Затем я ставлю машину на передачу и, визжа шинами, объезжаю подъездную дорожку, чтобы отправиться домой.

Я вхожу в тихий дом и поднимаюсь в свою комнату. Как только дверь закрывается, звонит мой телефон.

– Алло?

– Привет, чувак, – приветствует меня Дик. – Я просто хотел извиниться. Ты же знаешь, что я просто подкалывал ее, верно? Я не собирался ее трогать.

– Да, – говорю я, выпуская длинный вздох. Я не остановил его, потому что мне нравилось выражение страха в ее глазах. То, как она смотрела на меня в поисках помощи. Я хотел, чтобы она знала, что она сама по себе. Посмотреть, что она будет делать. Будет ли она бороться.

– Киллан ушел, – говорит он, привлекая мое внимание.

– Ушел как?

– Типа поднял руки вверх, сказал, что пошли мы все, и ушел.

Хорошо.

– Да пошел он! Он дерьмом меня поливает, и я устал от этого.

Он начинает смеяться.

– Ты должен признать, что это дерьмо было забавным.

Я хмыкаю. И его смех стихает.

– Мы дадим всему неделю. Посмотрим, утихнет ли это.

– Звучит неплохо, – говорю я, и мы вешаем трубку.

Я снимаю теннисные туфли, рубашку и джинсы. Затем я подхожу к своему комоду и достаю шорты для плавания. Я надеваю их, беру полотенце и спускаюсь вниз к бассейну.

Ночной воздух прохладный, но звезды уже погасли. Я ныряю в бассейн, и хлорка обжигает порезы на костяшках пальцев. Выныривая, я плаваю на воде.

Когда я остаюсь наедине со своими мыслями, воспоминания пытаются утянуть меня под воду. И это не только мои друзья, но и моя мама. Боже, как же я по ней скучаю. Каждый раз, когда я смотрю на Лилли, я вижу ее. Я чувствую ее. Я думаю, поэтому мой отец так ненавидит свою дочь. Но это не вина Лилли. Она не просила, чтобы ее рождали, не простоа мать, которая умерла.

Я ныряю под воду, отталкиваюсь от стенки бассейна и плыву. Мое плечо ноет. Четыре месяца физиотерапии помогли ему, но ничто его не обезболивает. Сломаные ребра и коллапс легкого зажили отлично, но плечо всегда будет напоминать о том, что ошибка стоила мне трех жизней. Трех лучших друзей. У меня в телефоне до сих пор есть их номера. Их последние сообщения. Иногда, когда я остаюсь один, я читаю их, как будто они только что отправили их мне.

От этого у меня сводит живот и сдавливает грудь.

– Мэддокс! – кричу я. – Мэддокс! Ну же, парень. – Я опускаюсь на колени над его окровавленным лицом, когда он лежит посреди улицы. Я ощупываю его шею в поисках признаков жизни.

– Коул? – Меня зовут сзади.

Я подбегаю к Илаю. Он сидит в канаве, кашляя. Кровь течет по его рту, заливая рубашку.

– Держись. Помощь уже идет, – говорю я, хватаясь за плечо.

– Он мертв, не так ли? – спрашивает он, глядя на Мэддокса. Я не могу ответить. Не могу заставить себя произнести эти слова.

– Где Лэнден? – спрашиваю я. Оглянувшись, я вижу перевернутую машину посреди дороги впереди нас. Разбитое стекло и пивные банки усеивают тротуар. Передняя часть отсутствует. Верхняя часть помята от удара о камни. Илай снова начинает кашлять, и кровь вытекает у него изо рта.

– Коул. – хрипит он. – Пожалуйста, не дай мне умереть.

Моя и без того тесная грудь сжимается еще больше, и я с трудом перевожу дыхание.

– Ты не умрешь, – обещаю я ему.

Его большие карие глаза встречаются с моими.

– Пожалуйста…

Я проплываю десять кругов. Мои мышцы болят, и я тяжело дышу. Думаю, я достаточно вымотался, чтобы лечь спать. У меня проблемы с засыпанием по ночам. Чаще всего я забираюсь в постель к Лилли. Она помогает успокоить моих демонов.

Я вылезаю из бассейна и хватаю полотенце, вытирая лицо.

– Дик? – удивленно спрашиваю я, когда замечаю его. Он подходит ко мне с заднего крыльца. – Что ты здесь делаешь?

– Я звонил тебе.

– Мой телефон наверху. В чем дело?

– У нас проблема.

Я вздохнул.

– Что теперь?

Он протягивает свой телефон, и я прищуриваюсь, чтобы посмотреть на картинку, которую он мне показывает. На ней изображен парень по имени Нейт Вакс, пьющий из бочонка.

– Я не… – Мои глаза сужаются на фотографии, когда я смотрю мимо него и вижу двух девушек, стоящих на заднем плане. Обе смеются с напитками в руках. Это Остин и блондинка.

– Бекки, – рычу я.

– Они на вечеринке. – Он кивает головой.

– Я сказала ей, что она не может идти, – огрызаюсь я.

Она не понимает, как все устроено в этом городе. Парни увидят ее на вечеринке без меня, и они будут удивляться, почему я не пошел с ней. Они начнут думать, что я ее бросил. Что она свободна. Тогда они сделают свой ход. И это просто не сработает со мной. Она моя. С тех пор, как я положил на нее глаз. Даже если она предпочитает этого не признавать.

– Ну… – Я оглядываюсь на него. – Похоже, мы идем на вечеринку.

Он улыбается.

***

ОСТИН

– Я так рада, что ты смогла прийти, – говорит Бекки, сталкивая свою красный стакан Solo с моей.

– Я тоже. – Я опрокидываю стакан делая большой глоток. Это уже третья, и у меня чертовски хороший кайф. Кто-то может даже сказать, что я пьяна.

Как только Коул высадил меня у дома, я переоделась, прыгнула в машину и уехала. Сегодня вечер пятницы, и мне чертовски нужно было выпить после того, что случилось с парнями. Я опозорилась и ударила Киллана. И я начала драку. Даже я знаю, что девушка, которая затевает драку между друзьями, никогда не бывает хорошей.

Если они не хотели моей смерти раньше, то теперь уж точно хотят.

Я беру еще один стакан. Мой телефон жужжит в кармане, но я игнорирую его, потому что не хочу ни с кем разговаривать в данный момент. Возможно, это Селеста. Я даже не сказал ей, что уезжаю. Я даже не уверен, что она была в доме.

– Я ухожу, – объявляет Бекки, вставая с дивана в гостиной в доме родителей какого-то богатого парня. – Давай сделаем несколько снимков. Она улыбается мне. – Я видела несколько бутылок водки.

Я встаю, и комната слегка покачивается.

– Ты меня уговорила.

Мы пробираемся через людей и проходим на кухню. За кухонным островом стоит парень, которому на вид больше двадцати одного года, с пирсингом на губах и оттопыренными ушами. Он напоминает мне Мартина, и мне интересно, думает ли он когда-нибудь обо мне. До сих пор он ни разу не приходил мне в голову.

Парень выстраивает в ряд пять рюмок и начинает наливать в них водку.

Мы звеним рюмками друг о друга, а затем опускаем их.

– Еще, – говорю я, даже не чувствуя ожога.

Бекки смеется, и мы ставим рюмки на столешницу.

Она поднимает телефон, и я наклоняюсь к ней, раздвигаю губы и выплевываю двойку. Я стала типичной пьяной девочкой-подростком, и мне не стыдно. Она делает снимок, а потом я вижу, как она начинает загружать его в Instagram.

– Не загружай это, – говорю я, кладу на нее руку и прихлопываю ее об стол. – Последнее, что мне нужно, чтобы Коул это увидел. – Она сказала, что он не ведет социальные сети, но Дик ведет, и у него куча друзей. Кто-то обязательно сообщит Коулу. Я не хочу об этом слышать.

– Хорошо. – Она улыбается, и мы обе смеемся.

– И почему ты не хочешь, чтобы я это увидел, милая?

Мой смех утихает, когда я смотрю через барную стойку в голубые глаза. В горле мгновенно пересыхает, а желудок опускается.

Коул стоит передо мной, его руки лежат на острове, широко расставленные, а его глаза смотрят на меня, лишенные эмоций.

– Хм?

Я не отвечаю.

– Приятно видеть тебя здесь, малышка. Привет, Бекки.

Я вижу Дика, стоящего рядом с ним, его глаза пробегают по ее груди, но мои возвращаются к Коулу. Он наливает рюмку водки и медленно подносит ее ко мне через столешницу.

– Я рискну. – Дрожь пробегает по мне от вызова в его глубоком голосе.

– Черт, – слышу я шепот Бекки и поднимаю подбородок. Он поднимает бровь.

Он не мой отец. Он даже не мой парень. Я могу делать все, что захочу, когда захочу. Я хватаю холодную рюмку и опрокидываю ее. Ставлю ее на столешницу и пихаю ему.

– Еще, – требую я.

Бекки кладет свою руку на мою.

– Остин…

– Еще, – повторяю я, игнорируя ее.

Он делает то, что я говорю, не отрывая глаз от моих. Но на этот раз он берет вместо того, чтобы отдать ее мне.

– Я думала, ты не придешь сегодня вечером, – и последнее слово я произнесла невнятно.

Бекки смеется.

Ему не смешно.

– Таков был план.

– И? – спрашиваю я, пытаясь сделать вид, что мне все равно, что он стоит передо мной.

Что он здесь, когда я хотела убежать от него. Как сильно один человек может унизить другого? Думаю, до десяти раз. За шесть дней.

– Планы меняются.

– Разве это не правда? – спрашиваю я, выхватывая бутылку из его рук и наливая себе еще одну рюмку. Потом Бекки. – За то, что планы меняются. – Мы прозвенели бокалами друг о друга.

Он хлопнул рукой по стойке и наклонился над ней.

– Не пей это, Остин! – кричит он, привлекая всеобщее внимание.

Мой гнев нарастает. Всего два часа назад его лучший друг держал руку на моем горле. Я хочу напиться и забыть об этой гребаной неделе, когда я полностью потеряла всякое представление о своей жизни.

– Что ты собираешься сделать со мной, Коул? Сделаешь мне больно? – спрашиваю я. Какая-то часть меня хочет этого. Я хочу, чтобы его руки запутались в моих волосах. Вокруг моей шеи. Я хочу, чтобы он сделал меня слабой до дрожи в коленях, как на вечеринке у него дома. Даже если это было для показухи. Я не понимала, как мне было холодно, пока он не прикоснулся ко мне. Теперь мое тело жаждет этого ожога.

Его голубые глаза сужаются на меня, и я замечаю, что он переоделся с тех пор, как я была с ним раньше. На нем была черная футболка, но теперь на нем темно-синяя, которая подходит к его глазам. Я облизываю губы, вспоминая, как выглядела его грудь, когда он вылез из бассейна моего отца. Просто трахни меня уже! В этот момент у меня все равно не осталось достоинства.

– Я рискну, – говорю я и бросаю свою рюмку обратно.

Он стоит и смотрит на меня сверху вниз, словно хочет оторвать мне голову. Я никогда не видела, чтобы такие красивые голубые глаза выглядели такими темными. Все, что я могу сделать, это дать ему однобокую улыбку, зная, что я его зацепила. Мои губы онемели час назад. Покажи мне, что у тебя есть, Коул.

В доме играет «Sleepwalking» группы Diamante, и я поворачиваюсь лицом к Бекки, отстраняясь от него, когда он просто стоит там.

– Пойдем потанцуем.

Она хватает меня за руку, но я даже не успеваю отойти от столешницы, как меня подхватывают и перекидывают через чье-то плечо.

Я смотрю на задницу, обтянутую синей джинсовой тканью, пока вишу вниз головой.

– Коул! – Я бью кулаками по его мускулистым бедрам. Моя голова подпрыгивает вверх-вниз. Он шлепает меня по заднице. И я стону от боли.

– Это было просто предупреждение, – рычит он.

Я улыбаюсь.

Я слышу разговоры людей, когда он поворачивается и идет по коридору. Потом он открывает дверь. Он входит и ставит меня на ноги. Я спотыкаюсь, мои каблуки стучат по кафелю. Он захлопывает дверь.

Я поворачиваюсь и вижу, что мы в ванной.

– Что…?

Его рука хватает меня за волосы, и он крутит меня на месте. Я задыхаюсь, когда он толкает меня бедрами в стойку. Он стоит позади меня и смотрит на меня в зеркало.

Он опускает свои губы к моему уху.

– Я не позволю тебе отступить, милая.

Я стону, вжимаясь в него попой, и чувствую, насколько он тверд.

Он хихикает, проводя губами по моей шее, пока его зубы не впиваются в мою кожу. По мне пробегает дрожь, и я поднимаюсь на цыпочки.

– Коул. – Я сглатываю. – Пожалуйста.

Он снова начинает целовать мою шею.

– Ты возненавидишь меня утром.

– Я ненавижу тебя сейчас. – выдыхаю я.

Он отпускает мои волосы и кружит меня. Его руки ложатся на мои бедра, и он поднимает меня и ставит на стойку. Затем его губы оказываются на моих.

Я хватаюсь за подол его рубашки.

– Сними ее, – бормочу я ему в губы.

Он отстраняется, тянется сзади и задирает ее через голову.

– Господи, – шепчу я, положив руки на его твердый и рельефный пресс. Я и не знала, что тело может выглядеть так.

Мои руки опускаются ниже, и я дергаю его за ремень, а затем за пуговицу. Его рука в моих волосах, и он покусывает мои губы, пока я задыхаюсь. Мой разум кричит, что это плохая идея, но мое тело говорит, что ничто, что выглядит так хорошо, не может быть плохим.

Он берется за подол моей рубашки и срывает ее, бросая на пол рядом со своей.

Я стягиваю с него джинсы и обнаруживаю, что на нем надета пара черных трусов. Я собираюсь снять их, но он оттаскивает меня от стойки. Я натыкаюсь на него.

Он хихикает над моей неуверенностью и терпением. Мне все равно.

– Сними каблуки, – приказывает он, и я беспрекословно выполняю его просьбу. Он расстегивает мои джинсы и стягивает их с моих ног. Я отпихиваю их. – Надень каблуки обратно.

– Что…?

– Надень их обратно, Остин. – Он требует, вставая на колени и протягивая их. По очереди я надеваю их. Когда он встает во весь рост, я понимаю, почему он хотел, чтобы я снова их надела. Хотя я все еще на несколько дюймов ниже его с моими каблуками.

Затем он снимает с меня стринги, и прежде чем я успеваю остановить его, он расстегивает мой лифчик. В последний раз, когда я впервые стояла обнаженной перед мужчиной, я была в ужасе. Все мое тело дрожало. Но сейчас я не чувствую ничего подобного. И это не связано с алкоголем в моем организме, а связано с тем, как темнеют его голубые глаза, когда он смотрит на меня сверху вниз. Они задерживаются на моей груди, и он медленно облизывает губы. Им нечем похвастаться, но они и не маленькие.

Затем его руки оказываются на мне. Он обхватывает меня за бока и притягивает к себе. Его губы захватывают мои, и я стону ему в рот. Моя рука проходит между нашими телами, и я проникаю в его боксеры. Мои бедра напрягаются, когда я чувствую, насколько он велик.

Я отстраняюсь, задыхаясь.

– Пожалуйста.

– Что прости? – спрашивает он, целуя меня в челюсть. Он опускает губы к моей шее и сильно сосет ее. Я выгибаю спину, давая ему лучший доступ и не заботясь о том, что он оставляет засосы.

По моему телу пробегают мурашки, и я стягиваю его боксеры с ног, толкая его назад. Он врезается спиной в стену, и я падаю перед ним на колени. Я не позволю ему торопиться. Затягивать это. Я хочу трахаться. И для разнообразия я получу то, что хочу.

– Проклятье. – Он шипит, откидывая голову назад в стену с грохотом.

Я беру его твердый член в руку и провожу по стволу. Он толстый, и долгое время он будет чувствовать себя потрясающе. Я смотрю на него сверху, наблюдая, как его мышцы сжимаются при каждом неровном вдохе. Я почти улыбаюсь от того, как он великолепен, когда он весь на взводе. Такую сторону Коула я еще не видела. И мне это нравится.

Он поднимает руки и хватается за свои темные волосы. Его мышцы колышутся, как волны.

Он столь же злобен, сколь и великолепен.

– Трахни меня, Коул.

Он смотрит на меня сверху вниз, его голубые глаза темнеют от вожделения. Он отпускает свои волосы, чтобы взять в кулак мои. Я с шипением вдыхаю, так как кожу головы жжет, но я не ожидала, что он будет так прост со мной.

– Открой рот, милая. – грубо приказывает он, и я делаю то, что он говорит, потому что я получаю то, что хочу. Я поставлю этого ублюдка на колени, даже если это означает, что мне придется остаться на своих.

ГЛАВА 14

КОУЛ

Я открываю рот, но ничего не выходит, когда она обхватывает губами мой член. Она позволяет мне управлять ее головой, когда я оттягиваю ее назад и двигаю бедрами вперед. Я завороженно наблюдаю за тем, как трахаю ее красивый рот. Несколько дней я думал только об этом, и вот она стоит передо мной на коленях.

Но этого все равно недостаточно.

Она не может кричать, если ее рот полон. Она не может умолять, если не может говорить. Мне нужны ее крики наслаждения, ее мольбы о большем – больше, чем то, что она стоит на коленях в этот момент.

И я всегда получаю то, что хочу.

Я отвожу ее голову, и она задыхается. Слезы наворачиваются на ее зеленые глаза. Я дергаю ее за волосы, и она вскрикивает.

Я улыбаюсь. Это больше похоже на это.

Я знаю, что она делает. Она пытается обыграть меня в мою же игру. Но этого не произойдет. Я лучше, чем она.

– Коул… – Она задыхается.

Я кручу ее, не выпуская из рук ее волосы, и она с шипением вдыхает, затем я вдавливаю ее бедра в стойку.

Моя свободная рука проникает между ее ног, и она раздвигает их для меня еще шире. Я улыбаюсь, легко просовывая в нее палец.

– Ты вся мокрая, милая. – Она стонет, покачивая бедрами, чтобы заставить меня двигаться быстрее. Я убираю палец и хватаю ее за горло, притягивая к себе.

Она смотрит на меня через зеркало. Оно начинает запотевать от нашего тяжелого дыхания.

– Черт, ты прекрасна, – честно говорю я. Невозможно отрицать, что Остин Лоус великолепна. На ее коже нет ни единого изъяна. Ну, разве что швы на предплечье. Но даже это заставляет меня гордиться. Осознание того, что я сделал это. Я сделал ее немного менее совершенной в чьих – то глазах. Для меня это просто напоминание о том, какая она сильная. Как много в ней борьбы.

Она сглатывает, прижимаясь к моей руке, и я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо.

– Ты моя, милая. – Отпустив ее горло, я заменяю руку губами. Я целую ее нежную кожу, и она наклоняет голову в сторону. Я пирую на ее шее, словно умираю от голода. Поглаживая и посасывая. Звуки, которые она издает, заставляют меня напрягаться так сильно, что становится больно.

Я отстраняюсь, чтобы увидеть два засоса на ее шее, и улыбаюсь.

Она сгибается в талии, опуская голову на столешницу, и ее тело начинает дрожать от желания.

Я шлепаю ее по попке. Она стонет, поднимаясь на ноги. Я шлепаю ее снова, звук отражается от стен ванной. Она толкается в меня. Моя рука возвращается между ее ног, и она такая мокрая, что по ее бедру стекают капли.

– Тебе нравится немного боли вместе с удовольствием, Остин? – спрашиваю я. В ответ раздается только звук ее тяжелого дыхания.

– Я тоже люблю грубость.

Не в силах больше сдерживаться, я беру свой член в руку и ввожу его в нее. Даже презерватив не нужен. Я собираюсь, блядь, владеть Остин Лоус и отказываюсь, чтобы между нами что-то было.

Она поднимает голову от стойки и вскрикивает, когда я широко раздвигаю ее, чтобы вместить свой размер.

Блядь! Как же в ней тесно!

Она кладет руки на зеркало перед собой, и я хватаю ее за бедра, отступая назад и вбиваясь в нее снова и снова.

Ее крики удовольствия заставляют меня улыбаться, потому что я знаю, что все могут услышать ее по ту сторону этой двери. Вот почему мы с Диком появились здесь, в конце концов. Это было для того, чтобы доказать свою точку зрения. Я не собирался уходить, пока не добьюсь своего.

Я отрываю ее тело от столешницы, и ее руки падают с запотевшего зеркала. Наклонившись, я прижимаюсь грудью к ее спине. Я вдавливаю ее в столешницу, и моя правая рука тянется вокруг ее тела, чтобы найти ее клитор.

– О… Боже… – Ее голос прерывается и превращается в крик, когда я довожу ее до оргазма.

– Вот так, милая. Кончи на мой член, – рычу я, прежде чем укусить ее за плечо.

Ее киска сжимается вокруг меня, и она выкрикивает мое имя, когда кончает несколько секунд спустя.

Я убираю руку и встаю во весь рост. Мои руки хватают ее за волосы, и я отрываю ее голову от прилавка, набирая темп. Я знаю, что мне нужно для того, чтобы кончить.

Я должен вырваться сейчас. Она кончила, и это все, что имеет значение. Эта часть не про меня. Но когда я смотрю вниз на свой скользкий член, движущийся внутрь и наружу из ее бритой киски, я чувствую, что мое дыхание участилось, а яйца напряглись. Я не могу остановиться.

– Блядь! – рычу я, врезаясь в нее так сильно, что наши колени ударяются о шкафы под прилавком. Она выкрикивает мое имя, и это звучит так, будто она вот-вот кончит снова.

Я не останавливаюсь.

Не могу. В этот момент я на пределе.

Она, блядь, моя!

Ее глаза закрываются, и она выкрикивает мое имя, когда кончает еще раз. Я вытаскиваю член из нее как раз вовремя, чтобы кончить на ее идеально круглую попку, на которой остался отпечаток моей руки.

_________________________________

Я подъезжаю к дому ее отца на ее машине, а Дик подъезжает ко мне на своей с Бекки.

– Дай мне десять минут, – говорю я ему, когда он опускает пассажирское окно.

– Не торопись. – Он улыбается, а затем тянет Бекки к себе через центральную консоль, чтобы поцеловать.

Я вытаскиваю Остин из машины и несу ее в дом. Она потеряла сознание еще до того, как я выехал на шоссе. Поднявшись в ее комнату, я кладу ее на кровать. Я снимаю с нее туфли на каблуках, рубашку и джинсы, а затем накрываю ее одеялом, прежде чем выйти. Я уже подхожу к входной двери, когда слышу голос Селесты.

– Коул?

Я поворачиваюсь к ней лицом. Она спускается по коридору и стоит в фойе. Ее светлые волосы распущены и немного спутаны, давая мне понять, что я ее разбудил. На ней шелковый персиковый халат в пол, а вокруг талии обернут соответствующий поясок, но я могу сказать, что под ним она голая. Воображению ничего не остается, а соски у нее твердые.

Она смотрит на верхнюю ступеньку лестницы, а затем снова на меня. Ее глаза медленно осматривают мою помятую рубашку и взъерошенные волосы. Засос на моей шее.

– Ну, это не заняло много времени. Не могу сказать, что я удивлена. Ты всегда получаешь то, что хочешь.

Моя челюсть напрягается, но я не обращаю внимания на ее слова.

Она тихо смеется, подходит ко мне и кладет свою правую руку мне на щеку. Затем поднимается на цыпочки, чтобы поцеловать меня в губы. Я не целую ее в ответ.

– Ты не торопишься? – Она отстраняется. – Пойдем, я приготовлю нам кофе. – Она поворачивается и уходит.

– Я знаю, что ты трахаешься с Килланом.

Она останавливается и медленно поворачивается ко мне лицом.

– Я не знаю…

– Я позволил ему взять мою машину на прошлой неделе, пока его машина была в мастерской. Он приехал повидаться с тобой, не так ли?

Она нервно провела рукой по своим светлым волосам. Я надеялся, что у нее хватит смелости признаться в этом. Она такая же, как ее жалкий муж.

– На днях я разговаривал с отцом. Он сказал, что Брюс знает, что я трахаю тебя. – Ее глаза расширились. – Что его надежный персонал сообщил ему, что моя машина была здесь всю ночь. – Я окидываю ее взглядом и затем говорю: – Я никогда не трахал тебя, но я сразу понял, кто это был.

– Коул…

– Я не отрицал этого.

– Господи, Коул! – шипит она.

Я пожимаю плечами.

– Мне все равно, что он думает обо мне.

– Он мой муж, – огрызается она.

Теперь она заботится о своем браке.

– Видишь ли, я никому не говорил, что я знаю. Даже Киллану. – Я делаю шаг к ней и улыбаюсь, радуясь, что мой отец дал мне эту информацию. – Теперь, пока я буду хранить твой секрет, ты будешь мне обязана.

Ее глаза сузились на меня.

– Я не такая, как она, Коул. Ты не можешь меня шантажировать.

– Да неужели? Ты трахаешься с несовершеннолетним мальчиком. – Киллан – самый маленький из всех нас. Ему исполнится восемнадцать только после окончания школы. – Ты хочешь попасть в тюрьму, Селеста? Ты все время будешь видеть это в новостях. Этот город разорвет тебя на куски. Брюс, конечно, бросит тебя. У него есть деньги, он может найти другую женщину. Для таких мужчин, как он, они на одно лицо. – Ее губы сжались. – Он не собирается оплачивать судебные счета жены-изменницы. – Я быстро оглядываю его многомиллионный особняк. – Вот почему ты остаешься с ним, верно? Ради того, что он может тебе дать? – Она открывает рот, чтобы заговорить, но я продолжаю. – Ты бы потеряла все.

Ее дыхание перехватывает, и она смотрит на меня с ненавистью.

– Я дам тебе подумать об этом. – Я отступаю от нее и иду к двери. Моя рука уже коснулась ручки, когда она снова заговорила.

– Чего ты хочешь?

Ее голос дрожит от гнева.

Я поворачиваюсь к ней лицом.

– Я хочу, чтобы ты отцепила Киллана от Остин.

Она вздыхает.

– Он злится, что я никогда не рассказывала ему о ней.

– Никто из нас не знал о ней, – огрызаюсь я.

– Он хочет, чтобы она ушла. Боится, что она будет предана ему. Что она расскажет Брюсу о нас. Я пыталась объяснить ему, что она ненавидит своего отца. Она не…

– Она никогда не узнает, – уверяю я ее. – Я сохраню твой секрет, если ты сделаешь то, что я хочу. – Она нервно прикусывает нижнюю губу. Я не уверен, как ей удастся уговорить его отступить, но, черт возьми, ей лучше это сделать. – И я скажу Брюсу, что не спал с тобой. – С таким же успехом я могу очистить свое имя. Но ему не понравится, что я трахаю его дочь, больше, чем если бы это была его жена.

Она наконец кивает.

– Хорошо.

***

ОСТИН

Весь субботний день я провела в постели, лелея свое похмелье. Все болело. Очень сильно. Плюс ко всему, мое тело болело из-за того, что мы с Коулом делали в ванной на вечеринке.

Я то и дело отсыпалась, а к воскресенью пришла в себя, но из своей комнаты не выходила.

Я ничего не слышала от Коула до вечера воскресенья, около девяти. Пришло сообщение, в котором говорилось: Я буду завтра в 7:30.

Я проигнорировала его, зная, что ему все равно, что я отвечу.

Наступило утро понедельника, и я была готова вовремя. Теперь, когда я знаю, что он отвозит Лилли в школу, я не хочу опаздывать просто назло ему.

Как и в те два раза, когда он отвозил меня в школу, мы не разговаривали. Лилли сидела сзади и пела в наушниках, а я копалась в своем телефоне. Просматривала страницы моих друзей в социальных сетях в Калифорнии. Вроде бы ничего не изменилось, но я по-прежнему ни от кого ничего не слышала. Большой сюрприз.

Я убрала телефон, когда он въехал на парковку средней школы. Я выхожу из его машины, когда Дик притормаживает рядом с нами. И мои глаза расширяются, когда я вижу Бекки, выходящую с пассажирского сиденья.

– Что? – спрашиваю я, оглядывая ее с ног до головы.

Она улыбается и закидывает руку мне на плечи.

– Девочка, мне так много нужно тебе рассказать.

Я смеюсь.

– Ты можешь оставить все свои сексуальные истории при себе.

– Ну, к твоему сведению, твоя, похоже, стала достоянием общественности.

Я останавливаюсь.

– Что это значит?

Она останавливается и поворачивается ко мне.

– Все слышали тебя и Коула в ванной. Все только об этом и говорят.

Мой рот открывается.

– Как они об этом говорят? Это произошло на выходных.

Она поднимает свой телефон и встряхивает его.

– Я могу показать тебе…

– Нет! – Я прервала ее. Не желая знать, о чем они говорят. Это была моя вина. Я сделала это. Я рискнула, как он и хотел. Потом я позволила ему отнести меня в ванную и трахнуть. Я даже не думала о том, чтобы остановить его.

Я испускаю длинный вздох, а затем топаю в школу. Я слышу, как Коул и Дик говорят позади меня. Я останавливаюсь у своего шкафчика, беру все необходимое, а затем иду в свой класс, игнорируя его, когда он выкрикивает мое имя в оживленном коридоре.

Трудно избежать взглядов, которые бросают на тебя парни, когда ты знаешь, что они представляют себе, как ты занимаешься сексом. Но я справилась. Я опустила нос и не отрывала глаз от бумаги. Коул не вошел в класс и не поцеловал меня, как на прошлой неделе, но я знала, что следующий урок будет трудным. Потому что мы вместе.