Текст книги "Я рискну (ЛП)"

Автор книги: Шантель Тессье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Бекки кладет свою руку на мою и мягко улыбается мне.

– Ты должна дать ему шанс.

– Некоторые люди не заслуживают шанса, – просто говорю я.

– Остин…

– Я не хочу об этом говорить, – прерываю я ее.

– Может, мы просто напьемся? – она хихикает, протягивая мне бутылку. – Пей, именинница.

_________________________________

Я открываю глаза от раската грома и стону.

Голова раскалывается, во рту пересохло. Сверкает молния, освещая мою комнату, и я провожу рукой по кровати в поисках телефона. Я нахожу его лицом вниз и нажимаю на кнопку, чтобы загорелся экран. Прищурившись, я вижу 4:25 утра. Я проспала всего час. Вечеринка закончилась несколько часов назад, но мы с Бекки еще не были готовы расстаться.

Моя рука схватила мобильник, и я медленно села, давая своему телу привыкнуть к бодрствованию. Все болит.

Бекки лежит в постели без сознания, спиной ко мне. Сбросив одеяло, я пробираюсь в ванную. Я останавливаюсь перед раковиной и включаю воду. Молния освещает комнату через мое большое овальное окно, а затем гремит гром, сотрясая стены.

Я кладу телефон на столешницу и открываю аптечку. Я беру Адвил и закрываю стеклянный шкафчик как раз в тот момент, когда гаснет свет.

– Черт. – вздыхаю я.

Молния снова освещает ванную комнату, и я вижу в зеркале темную фигуру.

– Что за…?

Рука хватает меня за волосы, и когда моя голова откидывается назад, я роняю бутылочку с таблетками, чтобы схватить их. Но прежде, чем я успеваю ухватиться за что-нибудь, моя голова подается вперед.

ГЛАВА 39

КОУЛ

Я просыпаюсь от звонка телефона.

– Алло? – бормочу я, не глядя, кто это.

– Поднимай свою задницу! – приветствует меня Дик.

Я провожу рукой по лицу.

– Что тебе нужно? Который час?

– Восемь. Вставай и тащи свою задницу к Шелби.

– Зачем? – я зеваю.

– Потому что Бекки только что позвонила мне, и девочки там.

Я поспешно встаю.

– Почему они у Шелби?

– Не знаю. Она позвонила мне и сказала, что Остин там нуждается в медицинской помощи. Я уже еду…

– Встретимся там.

Я одеваюсь и иду в дом Шелби меньше чем через пятнадцать минут.

Я звонил на телефон Остин более двадцати раз, и все они попадали на голосовую почту.

– Что происходит? – требую я, входя в ее кухню.

Шелби вскакивает со стула, вытянув руки перед собой. Остин сидит во главе стола, поставив локти на темную поверхность и уткнувшись лицом в руки, ее волосы упали и закрывают мне обзор.

– Убирайся отсюда, Коул! – рычит Шелби.

– Что с ней случилось? – требую я, игнорируя ее приказ. Она выглядит нормально. Может быть, у нее просто сильное похмелье.

– Не веди себя глупо, – огрызается Шелби. – Мы все знаем, что это ты с ней сделал.

– Он этого не делал, – усталым голосом отвечает Остин.

– Я? Я ни черта не делал…

– Ты думаешь, мы в это поверим? – огрызается Шелби. – В последний раз, когда она была здесь, ей понадобилось наложить пятнадцать швов, потому что ты приставил нож к ее руке.

– Ты что? – требует Бекки с другого конца стола.

Я стискиваю зубы.

– Я причинил ей боль, да, но я этого не делал. Черт, я даже не даже не знаю, что это такое. Какого хрена она здесь?

– Я звоню в полицию, – говорит Шелби, поворачиваясь к кухонной стойке, где лежит ее мобильный телефон.

Дик хватает ее за плечо, оттаскивая назад.

– Нет, не позвонишь.

– Почему, Дик? – огрызается она. – Ты помог ему? Тебя тоже посадят?

– Что происходит? О чем вы, ребята, говорите? – спрашивает Бекки, ее голубые глаза ходят туда-сюда между нами.

– Дик, что ты наделал?

– Он этого не делал, – говорит Дик, игнорируя вопросы Бекки.

Шелби сужает на него глаза.

– Ты бы встал на его сторону…

– Он этого не делал! – огрызается Остин. Она отнимает руки от лица, и они падают на стол. Она смотрит на нас. Бекки закрывает глаза и отворачивается.

– Черт. – шипит Дик.

Мое сердце замирает, когда я вижу ее. У нее три пореза на лице, которые Шелби зашила вдоль правого глаза. Ее кожа в синяках и распухла. Ее правый глаз фиолетовый.

– Ты этого не знаешь, – возражает Шелби. – Ты сказала, что на парне был черный капюшон. Было темно. И Бекки спала. Это мог быть Коул…

– Нет, – прерывает она ее. Затем она смотрит мне в глаза. – Коул – это может, но он не трус. Если бы он хотел причинить мне боль, он бы сделал это при включенном свете и под моим взглядом. Он бы не прятался.

Я выдерживаю ее взгляд, но мой желудок сжимается от ее слов.

– Кто это сделал? – спрашивает Бекки, на ее глаза наворачиваются слезы.

Остин смотрит на Дика, потом на меня.

– Я не знаю.

– Чушь! Ты знаешь. Кто, блядь, тебя обидел? – требую я. Шок проходит. Гнев просачивается в мои вены.

– Коул…

– Кто сделал это с тобой? – огрызаюсь я.

Она просто смотрит на меня. Ее глаза налиты кровью, они выглядят остекленевшими, и я думаю, смогла ли Шелби дать ей что-нибудь обезболивающее, ведь в ее организме, вероятно, все еще есть алкоголь.

Я подхожу к столу, опускаюсь на колени и прижимаюсь к ее щеке.

– Кто, милая?

Она вздыхает.

– Это был Киллан.

Моя челюсть сжалась.

– Почему Киллан хотел причинить тебе боль? – скептически спрашивает Шелби.

Я встаю и начинаю шагать. Он, блядь, умрет.

– Не то чтобы я тебе не верил, Остин, – начинает Дик. – Но можешь ли ты это доказать?

Она кивает.

– Мой телефон.

– А что с ним? – я огрызаюсь в ответ, эта потребность в крови становится все сильнее и сильнее. Ощущение ее на моих пальцах. Ее запах в воздухе. Прошло слишком много времени с тех пор, как я избивал человека голыми руками.

– Он забрал его.

– Зачем ему твой телефон? – спрашивает Шелби.

– Я сказала парням прошлой ночью, что у меня есть страховка на случай, если они попытаются меня поиметь. А сегодня утром, когда я проснулась, я взяла свой телефон с собой в ванную. Он схватил меня за волосы и ударил головой в зеркало. От удара я потеряла сознание. Когда я очнулась, моего телефона уже не было.

– Он, блядь, умрет… – прорычал я.

– Ты уверена? – требует Дик, прерывая меня.

Она кивает.

– Это не значит, что это был не Коул… – Шелби показывает на меня.

– Дик и Коул – единственные, кто знает, что у меня есть сканер сетчатки глаза на моем телефоне. Они знают, что не могут в него попасть. Киллан не знает.

Я останавливаюсь и смотрю на нее сверху вниз.

– Что бы он ни хотел, он не получит.

Она садится обратно в кресло.

– Кроме того, я не настолько глупа, чтобы хранить это дерьмо в своем телефоне.

Она встает из-за стола, и я подхожу, чтобы помочь ей, но она отталкивает меня.

– Я иду домой, чтобы снова лечь спать.

– Не думаю, что это хорошая идея, – убеждает Дик.

Она закрывает глаза и делает глубокий вдох.

– Я устала… похмелье…, и я немного стервозная.

Они открываются и сужаются перед его глазами.

– Я хочу уйти…

– Пойдем со мной, – предлагаю я.

Она смотрит на меня.

– Нет.

Она все еще сердится на меня.

Я закрываю ее лицо, и ее глаза ищут мои, но я все еще вижу в них нерешительность. Я не уверен, что я могу сделать или сказать, чтобы вернуть ее. И вообще, достаточно ли хороши слова. Но я должен попытаться. Особенно сейчас. Я не хочу причинять ей боль. Я должен защитить ее. Я, все, что у нее есть.

– Пожалуйста? – спрашиваю я.

Она отворачивается от меня, проводя рукой по волосам.

– Просто место для сна. Потом я отвезу тебя домой. Ложь.

Она наконец-то кивает.

– Хорошо.

***

ОСТИН

– Остин?

Я слышу свое имя сквозь стук в голове.

– Остин? О Боже, Остин. Проснись.

Руки хватают меня за плечи, и я чувствую, что нахожусь в землетрясении.

– Остин? Пожалуйста…

– Я проснулась, – грубо говорю я, желая, чтобы шум прекратился. Он слишком громкий.

– Тебе нужно в больницу.

Я открываю тяжелые глаза и вижу Бекки, стоящую на коленях возле меня на полу в ванной.

– Что…?

Воспоминания возвращаются ко мне, когда я стоял перед раковиной и мое лицо врезалось в зеркало.

Я поднимаю руку к голове и с шипением вдыхаю.

– Будь осторожна, – говорит она, беря меня за руку, чтобы помочь мне сесть. – У тебя на лице стекло. – сидя, я склоняю голову. – Что, черт возьми, случилось? – требует она.

– Я в порядке, – говорю я, когда моя голова раскалывается.

– Нет, не в порядке. Боже, Остин, нам нужно отвезти тебя в больницу.

Я качаю головой.

– Нет.

– Да, – огрызается она. – Я только что нашла тебя в отключке на полу в ванной. И тебе нужно наложить швы. Возможно, у тебя сотрясение мозга.

– Шелби, – говорю я.

Она единственная, кого я хочу сейчас видеть. Я поеду в больницу, и там узнают, что я пила и не достигнув совершеннолетия. Они подключат полицию, а я откажусь им что-либо рассказывать. Вот чего хочет этот ублюдок. Он думает, что может играть со мной. Я отказываюсь позволить ему выиграть.

– Дай мне мой телефон.

– Где он? – спрашивает она, вставая.

– На столешнице, – я снова поднимаю руку к голове, и она возвращается окровавленной. Я потираю ее между пальцами.

Она оглядывается вокруг, потом качает головой.

– Нет, это не так.

Я делаю длинный вдох, закрываю глаза и стараюсь, чтобы меня не стошнило. Моя голова стучит как барабан, и у меня кружится голова.

– Еще слишком рано просто заявиться к ней домой. Я дам ей пару часов.

Я просыпаюсь от голосов, доносящихся снизу, из здания клуба. Когда я сажусь, голова все еще раскалывается, а глаз опух.

Мне следовало держать рот на замке. Я думала, что, если скажу им, что у меня есть доказательства на них, они отстанут, но я должна была знать, что с Килланом это не сработает. Ублюдок.

Я встаю с кровати Коула и встаю. Волна головокружения накатывает на меня, но мне удается переждать ее.

– Почему мы здесь, чувак? – спрашивает Беннет.

– Я скажу тебе, зачем, когда все придут, – говорит ему Коул.

Я беру его черную толстовку на молнии с конца кровати и надеваю ее, потому что мне холодно. Затем я спускаюсь по лестнице, мне нужно выпить.

Я замечаю, что Коул сидит в одном из шезлонгов и разговаривает с Диком, который сидит в том, что рядом с ним.

Шейн сидит на диване, а Беннетт стоит у стола. Коул поднимает глаза, когда я спускаюсь по последней ступеньке, и он встает, когда его глаза встречаются с моими.

– Привет, милая, – мягко говорит он.

Я нервно сглатываю, когда он подходит ко мне.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он, убирая волосы за ухо.

– Прекрасно, – лгу я, делая шаг назад от него. Я все еще злюсь на него. Я все еще в замешательстве, что мне теперь делать. Есть так много вопросов, которые я хочу задать ему, но я знаю, что никогда не получу на них ответы.

Он вздыхает.

– Ты лжешь.

– Я хочу пить, – признаюсь я.

Он кивает и отстраняется от меня, чтобы подойти к маленькому бару.

– Какого хрена, Остин? – огрызается Беннетт. – Что, черт возьми, случилось с тобой?

– Я в порядке, – говорю я, отмахиваясь от него.

Может, мне стоило остаться наверху.

– Вот.

Коул протягивает мне бутылку воды.

Он обхватывает мое лицо, наклоняется, чтобы нежно поцеловать в лоб, и у меня сжалась грудь. За последние две недели я сдерживала столько гнева, что это эмоционально и физически истощило меня. Мои глаза начинают наполняться слезами, делая его фигуру размытой, и я слышу его вздох.

Я отказываюсь позволить им упасть. Показать ему, что я чувствую хоть что-то за то, что он сделал со мной. Что он скрывал от меня.

– Как дела, ублюдки? – я слышу голос Киллана, когда дверь открывается, и мое тело напрягается, вспоминая, что он сделал со мной сегодня утром. Что он мог сделать с Бекки. Суматоха разбудила ее, но Киллан успел сбежать до того, как она его заметила. Я благодарна ему за это. Я бы возненавидела себя, если бы он причинил боль и ей.

Коул обернулся.

– Я отменяю это, – говорит он. – Что отменяю? – медленно спрашивает Шейн.

– Все это, – говорит он.

Киллан фыркает.

– Значит, твоя бывшая игрушка сообщает нам, что у нее есть страховка на нас, и ты ее отменяешь? Я говорю, что она блефует.

Это потому, что этот ублюдок думает, что у него есть доказательства. Это не так. Я позаботилась о том, чтобы удалить это дерьмо со своего телефона по веским причинам. Он никогда не найдет, куда я его сохранила.

Коул делает шаг вправо, и Киллен появляется в поле зрения. Его глаза встречаются с моими, и медленная улыбка расползается по его лицу, когда он замечает мой взгляд.

– Знаешь… на окраине города есть приют для избитых женщин, которые примут тебя. – Он ухмыляется. – Если только тебе не нравятся такие вещи. Тогда, во что бы то ни стало, позволь ему избить тебя.

В комнате воцаряется тишина, и я нервно сглатываю, видя, как напрягается тело Коула и сужаются глаза от гнева. Он смотрит на Киллана, который садится на диван. Киллан поднимает подбородок ко мне.

– Я все еще считаю это чушью. Но если ты хочешь сдать нас, то давай. – Киллан пожимает плечами. – Я не держу.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что я знаю, что он сделал, но Коул говорит.

– К черту. – затем он выбегает из клуба.

Дик первым вскакивает и следует за ним. Я не хочу оставаться наедине с Килланом, даже если Беннет и Шейн здесь, поэтому я тоже следую за ними.

Я открываю дверь и выхожу на улицу. Солнце уже начало садиться. Должно быть, я проспала весь день. Мне это было необходимо.

Дверь за мной открывается, и ребята тоже выходят. Коул открывает свой багажник и лезет внутрь. Я делаю шаг назад, когда он достает черно-белую бейсбольную биту.

– Что ты делаешь, Коул? – спрашивает его Беннетт.

Я смотрю на Дика, когда он встает рядом со мной. Обычно я бы сделала шаг назад, но я чувствую, что он приближается, чтобы защитить меня от Киллана. А не навредить мне.

Коул не отвечает. Вместо этого он подходит к синему Corvette Киллана и поднимает биту над плечом, его хватка крепнет. Затем он замахивается. Она ударяется о стекло со стороны водителя, и оно разлетается на миллион осколков.

– Какого черта? – ревет Киллан, подбегая к нему.

Дик бежит за ним и оттаскивает его назад.

– Какого хрена ты делаешь, Коул? – требует Беннет.

Коул проникает внутрь через разбитое окно и открывает дверь машины.

Он наклоняется внутрь и начинает открывать и закрывать отсеки. Секунды спустя он стоит перед нами с моим мобильным телефоном в правой руке.

– Это твой мобильный, милая? – спрашивает он меня, но смотрит на Киллана. Бита висит у него на боку.

Киллан тяжело дышит, глядя на Коула.

– Да, – отвечаю я.

– Почему ее телефон в твоей машине? – спрашивает Шейн в замешательстве. – И почему он сломан?

Коул кладет мой раздавленный сотовый в карман своих джинсов и подходит к Киллану и Дику.

– Он зашел к ней домой после вечеринки сегодня утром. Наложил на нее руки и украл телефон. – он приподнял бровь. – Ты хотел удалить то, что у нее было на тебя. Но вы не смогли разблокировать телефон, не так ли? Поэтому ты его сломал.

– Это правда? – требует Беннетт.

Киллан делает шаг к Коулу. Он поднимает руку, протягивая ее. Киллан останавливается, когда конец биты прижимается к его горлу. Киллан сжимает руки в кулаки и смотрит на Коула.

– Давай. Побей меня битой.

Коул улыбается, но улыбка не дружелюбная.

– Мне не нужна бита, чтобы причинить тебе боль, Киллан. – он опускает ее и делает шаг к нему. – Я убью тебя голыми руками.

Киллан сглатывает.

– Она ополчится на тебя.

– Я заслужил это, – говорит он без колебаний. – А ты, ты получишь по заслугам за то, что прикоснулся к тому, что принадлежит мне.

– Ты сделал это с ней, Киллан? – спрашивает Шейн, указывая на меня, как будто здесь есть еще одна девушка с синяком под глазом.

Он улыбается.

– Я сделал то, что вы все слишком боялись сделать.

– Господи! – шипит Беннет, хватая его за волосы. – О чем ты, блядь, думал? Ты мог убить ее.

Киллан мрачно смеется.

– А что это нам вдруг не все равно, кто живет, а кто умирает? – он качает головой. – Мы знали, что все мы не выберемся. Мы начали с восьми, а уже осталось пять.

– Это не вина Коула. – огрызается Дик.

Он ухмыляется и смотрит на меня.

– Точно. Это был Брюс. Человек, который изнасиловал его мать.

Тело Коула напряглось. Его хватка на бите крепнет. И я знаю, что он не хочет ничего больше, чем снести Киллану голову прямо сейчас.

– Киллан…

– Парень, который подарил тебе двух самых важных женщин в твоей жизни. – он вжимается грудью в грудь Коула, отсекая Беннетта. – Но ты не видишь, что у него есть сила, чтобы забрать их обеих у тебя. – Киллан улыбается ему. – Я здесь не враг, Коул. Это Брюс Лоус. И он собирается испортить твой мир больше, чем ты, можешь себе представить. – он смотрит на меня и подмигивает. – Наслаждайся, пока можешь. Затем он обходит Коула и садится в свою машину, после чего уезжает.

И снова мы все стоим в тишине. Коул смотрит прямо перед собой, ни на что, не глядя. Дик проводит рукой по волосам. Голова Шейна откидывается назад, и он закрывает глаза, как будто молится о чем-то Богу. Беннетт смотрит на меня. Я отворачиваюсь от него.

– Я ухожу. – Коул наконец-то заговорил.

– Что? Коул, ты не можешь… – начинает Беннет.

– Все кончено, – говорит он, подходя ко мне.

– Киллан ушел, – добавляет Шейн. – Мы проголосуем за его уход.

Коул останавливается и поворачивается к ним лицом.

– Вы что, ребята, не слушаете? Я сказал, что я выхожу. И это окончательно.

Он разворачивается и подходит ко мне. Я вздрагиваю, когда он поднимает руку, и его глаза затуманиваются.

– Остин…

– Ты не можешь просто уйти, – прерывает его Шейн.

– Я могу делать все, что захочу, – огрызается он. – А теперь оставь это! – он хватает меня за правую руку и тащит обратно в клуб.

Я неловко стою у стола, пока он расхаживает взад-вперед.

Дверь открывается, и входит Дик. Он не признает меня.

– Ты знаешь, что я поддержу тебя на сто процентов.

Коул кивает.

– Но ты уверен, что это то, что ты хочешь сделать?

Он останавливается и смотрит на Дика, потом на меня.

– Все кончено.

Я сглатываю комок в горле от его слов. Как будто он говорит о нас.

Но это безумие, потому что между нами никогда ничего не было. Все это было ложью.

Я делаю шаг к ним.

– Не делай этого ради меня. – мой голос грубый, и я прочищаю горло.

– Ты тут ни при чем, – огрызается он.

Дик издал рык.

– Хватит врать. – он смотрит на меня. – Это все связано именно с тобой.

– Дик! – рычит Коул.

Он хлопает Коула по спине.

– Давно пора, чувак.

Затем он поворачивается и уходит, оставляя нас одних.

ГЛАВА 40

КОУЛ

Блядь!

Она была права! Не то чтобы я сомневался в ней. Но когда я нашел ее телефон в машине Киллана, мне захотелось сбить его голову с плеч этой гребаной битой.

– Коул?

Я отстранился! Это было правильное решение. Все кончено. Никаких больше рисков. Больше никакой банды. И это значит, что она в безопасности. Ну, пока что. Киллан был прав, что Брюс может забрать ее у меня. Теперь он может уничтожить меня совершенно другим способом. И я знаю, что он не будет думать дважды.

Блядь, я так устал от того, что люди оказываются правы.

– Коул?

– Что? – я огрызаюсь.

Она делает шаг назад.

– Ты отвезешь меня домой?

Я качаю головой.

– Ты можешь остаться на ночь здесь.

– Я не могу…

– У нас весенние каникулы. – я подхожу к ней. – И здесь ты в безопасности. К тому же, нам нужно поговорить.

Время пришло.

– О чем? – нервно спрашивает она.

– Обо всем, – говорю я просто. – Ты заслужила правду. Ее глаза ищут мои глаза в поисках признаков того, что я лгу, но на этот раз она их не находит.

***

ОСТИН

Когда я замолчала, он потянул меня к дивану, и я села рядом с ним.

– Я хочу знать о Лилли.

Я так много еще хочу узнать, но сейчас она – самое важное.

Он кивает и делает глубокий вдох.

– Я узнал, что Брюс изнасиловал мою маму, когда услышал ее разговор с отцом в его кабинете. Он обвинял мою маму. Сказал, что это была ее вина. Она должна была быть сильнее. – он сжал руки в кулаки на коленях. – Я не понимал, о чем именно они говорили, потому что мне тогда было всего одиннадцать лет. Она пыталась уйти от него, но он не отпускал ее. Он никогда не любил ее. Он был просто больным и извращенным, и ему нравилась идея заставить ее остаться.

– Так или иначе, прошло девять месяцев, и моя мама была на неделю позже срока, когда Селеста пришла в мою школу и вытащила меня из класса. Она сказала мне, что мой отец позвонил и сказал, что моя мама упала дома и ее срочно доставили в больницу. У нее начались схватки, и, хотя с ребенком все было в порядке, возникли осложнения. Потеря крови… – он делает паузу, и мое горло начинает сжиматься. – Она не перенесла операцию. Мой отец не хотел ребенка. Но его жена умерла, и никто не знал, что сделал Брюс. Отдать ребенка на усыновление – значит выставить его в плохом свете, поэтому он решил оставить ее себе. С тех пор я ненавидел своего отца. За то, что он не защитил мою мать. За то, что не любил Лилли. Для меня она была его дочерью. Она была ребенком от женщины, которую он должен был любить, – он качает головой. – И я ненавидел Брюса. – он смотрит на меня.

– Тогда почему ты так часто отпускаешь Лилли в дом моего отца? – этот вопрос не давал мне покоя. – Зная, на что он способен. – Выдавила я из себя.

Я всегда знала, что мой отец – больной ублюдок.

– Селеста часто была рядом и помогала мне больше, чем кто-либо другой.

– Она знала, что Брюс сделал с твоей мамой? – мягко спрашиваю я.

Он кивает.

– Да. Она никогда не говорила об этом, но ей и не нужно было, – я смотрю вниз на свои руки. – Я позволял Селесте иногда оставлять ее у себя, но Брюса никогда не было дома, когда я это позволял. Кроме как с тобой.

– Что? – я хмурюсь, снова поднимая на него глаза.

Он гладит меня по щеке.

– Я не рассказывал тебе о ней. И сначала я не хотел, чтобы ты проводила с ней время. Боялся, что Лилли привяжется, и ей будет больно, когда ты уедешь, – я сглотнул. – Но со временем я захотел, чтобы ты проводила с Лилли как можно больше времени, поэтому я разрешил ей ходить с тобой домой, даже когда там был Брюс, потому что я знал без сомнения, что ты защитишь ее, Остин. Тебе не нужно было знать, что она твоя сестра, чтобы обеспечить ее безопасность.

– Своей жизнью, – говорю я без раздумий.

Я могла не знать, что Лилли – моя сестра, но я люблю эту маленькую девочку. И даже когда мой отец был дома, а Лилли была у меня, он никогда не подходил к нам. Даже не смотрел на нее мимоходом. Он вел себя так, как будто ее не существует.

Он наклоняется и целует меня в лоб.

– Я знаю.

Слезы наворачиваются на глаза.

– Мне так жаль, Коул. За то, что Брюс сделал с твоей матерью, – моя грудь напрягается. – Мне так жаль, что я не узнала о Лилли раньше. Я могла бы помочь… – мой голос трещит. – Я могла бы вернуться сюда. Я должна была… – я задыхаюсь от слов.

Он протягивает руку и притягивает меня к себе. Я зарываюсь лицом в его рубашку и вдыхаю его запах, по которому я скучала последние две недели.

– Это не твоя вина, Остин, – он целует мои волосы. – Ты не знала. – он вздыхает. – Я боялся потерять ее. Тебя. Из-за Брюса. Даже Селеста держала ее над моей головой. Она помогала мне растить ее первые несколько лет. Мне было двенадцать, когда она родилась, и я ничего не знал о детях. Мой отец не хотел ее, и Брюс тоже. Но я хотел ее. Она была частью меня, – он мягко улыбается мне. – Частью моей мамы.

Первая слеза скатывается по моей щеке. Он вытирает ее с небольшой улыбкой.

– Но теперь ты здесь, Остин. И я не планирую, что ты куда-то уйдешь.

– Я… – я сделала паузу, не зная, что сказать.

– В чем дело, милая? – мягко спрашивает он.

Я качаю головой и отстраняюсь от него.

– Какова твоя конечная цель?

– Что? – спрашивает он, вставая.

Я вытираю слезы с лица и смотрю на него.

– Чего ты хочешь от меня? – мое сердце колотится от этих слов. От того, что его ответ будет не тем, что я хочу услышать.

Он хмурится.

Я встаю.

– Больше никаких игр, Коул. Больше никаких секретов. И больше никакой лжи. Просто скажи мне… – я выпустил длинный вдох. – Чего ты хочешь от меня?

Он разобьет мне сердце, и я заслуживаю этого, потому что позволила. Нельзя влюбиться в такого мужчину, как он, и ожидать, что он будет чувствовать то же самое к тебе. Так не бывает.

Он обхватывает мое лицо обеими руками.

– Я хочу тебя, Остин. Это не ложь.

– Ты хочешь сломать меня…

– Уже нет, – прерывает он меня. – Я хотел этого, да. Но этого больше недостаточно.

– Что это значит? – шепчу я.

Он вжимается в меня своим телом. Он откидывает мою голову назад и опускает свои губы к моим. Простой поцелуй, от которого у меня перехватывает дыхание. Этот человек уже так много у меня забрал. Я не уверена, что мне есть что еще дать.

– Я хочу, чтобы ты хотела меня. Я хочу, чтобы ты нуждалась во мне, – его глаза ищут мои. – Потому что именно это я чувствую к тебе. Я уже не тот, что прежде, с тех пор как встретил тебя. Ты пролила кровь за меня, но я изголодался по тебе. Люди говорят, что, когда ты встречаешь того, кого любишь, этот человек может успокоить тебя. Сделать тебя лучше. – он качает головой. – Ты, блядь, разжигаешь мое пламя. Ты заставляешь меня чувствовать себя непобедимым. – Он тяжело вздыхает. – Ты заслуживаешь лучшего, чем я… – Шепчет он, прижимая свою голову к моей, – Но я слишком эгоистичен, чтобы отпустить тебя.

Я мягко улыбаюсь ему.

– Я хочу тебя такой, какая ты есть. – Он отстраняется. Я прижимаюсь к его щеке. Этот человек – сам дьявол, но я никогда не боялась ада.

– И я никуда не уйду.

Он нежно целует мои губы.

– А как же Киллан? – спрашиваю я, зная, что нам предстоит долгий путь. И что он злится на меня.

– Все будет хорошо, Остин. Доверься мне.

Когда мои глаза ищут его взгляд, я понимаю, как сильно я хочу, чтобы он оказался прав.

– Я доверяю тебе, Коул, – говорю я, облизывая мокрые губы, пробуя на вкус свои слезы.

Он наблюдает за этим движением и наклоняется вперед, но останавливается, его губы в дюймах от моих. Я наклоняюсь, сокращая расстояние и прижимаю свои губы к его. Его пальцы скользят по моим волосам, и я стону ему в рот, когда его язык встречается с моим. Знакомое чувство, которое может дать мне только он, начинает нарастать, и я обхватываю его шею руками.

Две недели, в течение которых я даже не смотрела на него, заставили меня напрячься.

Он отстраняется.

– Остин, мы не должны…

Боже, как я скучала по нему.

Мое тело жаждет его нездоровым образом.

– Я хочу тебя, – говорю я, задыхаясь.

Его глаза ищут мои, а потом останавливаются на моих швах. Он дарит мне маленькую улыбку и взял меня за руку, потянув за собой на чердак.

Затем его губы касаются моих. В следующее мгновение он уже раздевает меня.

– Черт! Я скучал по тебе, – рычит он, прежде чем прикусить мою губу.

– Я тоже… – я прервалась, чтобы глубоко вздохнуть. – Я хочу тебя.

Я задыхаюсь, когда мои руки тянутся к его джинсам.