Текст книги "Я рискну (ЛП)"

Автор книги: Шантель Тессье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 7

КОУЛ

Я срываю с себя толстовку, а затем черную футболку. Я бросаю их обе на пол и поднимаю кулаки перед собой. Я начинаю подпрыгивать и бью по боксерской груше, который висит на стропиле.

Я слышу, как открывается дверь, а затем голос Киллана.

– Коул, что происходит? – спрашивает он.

– Я справляюсь, – говорю я, снова ударяя по мешку.

– Это не то, на что это было похоже с того места, где мы стояли, – возражает Шейн.

Я фыркаю.

– Она дочь Брюса…

– Да. Я знаю, кто она! – огрызаюсь я, прерывая Киллана. Я опускаю руки и поворачиваюсь к ним лицом. – Я прекрасно знаю, чья она дочь.

Киллан выглядит так, будто увидел привидение, но Шейн улыбается.

– Она идеальна.

Я издаю рык.

– Она моя!

Он даже не пытается скрыть свою улыбку по поводу моего собственничества.

– Нет. Я имею в виду, она идеальна для того, что нам нужно.

Киллан качает головой.

– Абсолютно нет. Я не собираюсь отвечать за нее.

– Между нами пятью, она будет в порядке.

– Посмотри, что произошло сегодня вечером, – огрызается Киллан, споря с Шейном.

– Ты не обратил внимания? – спрашивает Шейн. – Ей удалось убежать от копов. И ей даже никто не помог. – Он показывает на меня. – Коул бросил ее на произвол судьбы. – Он улыбается, как будто гордится ею. – И должен сказать, я впечатлен.

Я, однако, хочу задушить ее. Она испортила мою М4. Я только что купил эту машину. И копы видели ее, что наводит на другую мысль. Почему копы были там? Мы отключили сигнализацию, и вокруг никого не было на мили. Этот склад находится там не просто так; никто никогда не бывает в этой части города. Барнс – маленький городок, полный пожилых людей, которые живут в домах престарелых. Кто мог нас увидеть, чтобы вызвать на нас власти?

– Я предлагаю привезти ее сюда. Посмотрим, как она себя поведет. – Шейн кивает сам себе.

– Брось ей вызов. Она похожа на человека, который не отступит в драке.

– И что? – спрашивает Киллан.

– И что? – Шейн смотрит на него.

– Когда она нас поймает, и мы все окажемся в тюрьме, что тогда?

– Этого не случится.

– Как ты можешь такое обещать? – огрызается Киллан.

Шейн оглядывается на меня.

– Потому что она не выдаст того, кого любит. – Я смотрю на Беннета, единственного, кто держал рот на замке все это время. Он встречает мой взгляд, и моя грудь сжимается от этого взгляда.

– Ты прекрасно знаешь, что она была бы лучшей частью, которую никто никогда не видел, – говорит он.

Мой телефон вибрирует в кармане, и я достаю его, чтобы увидеть, что это сообщение.

Дик: Принцессу высадил. Невредима. Не за что.

Я кладу телефон обратно в карман, закрываю глаза и делаю длинный вдох.

– Ребята, вы ведь понимаете, что это значит? – спрашиваю я.

Когда в комнате воцаряется тишина, я смотрю им всем в глаза, прежде чем заговорить.

– Мы должны устроить вечеринку.

***

ОСТИН

Акула: Вечеринка завтра вечером у меня дома. Будь там в десять.

Коул прислал мне это вчера вечером, когда я была в ванне. Как только Дик высадил меня, я прыгнула в ванну, чтобы помыться. Чтобы смыть с себя день. Я так и не ответила, но я не думаю, что он ожидал этого. Он вызвал меня, и он знал, что я приду, потому что ну, что еще мне остается делать? И я хочу знать, что задумали эти мальчики.

Трое смотрели на меня, как на заразу. Коул выглядел так, будто хотел меня убить, а Дик выглядел забавным.

Сначала они убили парня, потом угнали машину? Что у них за дела? Машина была одной из их затей? Шелби упоминала, что они постоянно попадают в неприятности.

И она назвала их большими белыми акулами? В воде и вне воды. Вот почему я записала его как «Акула». Я могла бы использовать их для своей выгоды в школе. Сейчас второй семестр моего выпускного класса на новом месте. А город – заскорузлый, богатый. Я уверена, что не все ученики – маленькие сопляки, так что мне бы пригодился какой-то один человек, кому другие боятся перечить. Или пять. Даже если я их тоже боюсь. Дик сказал, что моя судьба в руках Коула. Значит, он управляет стаей. Впрочем, это было очевидно. Пока я остаюсь на его стороне, все должно быть хорошо.

– Ты такая красивая.

Я смотрю на кресло рядом со мной, которое занимает Лилли. Она осталась с нами на ночь. А сегодня утром Селеста спросила Коула, может ли она пойти с нами в салон, чтобы ей помыли волосы и накрасили ногти. Мне показалось странным, что она спрашивает разрешения у Коула, а не у их отца, но я пожала плечами. Шелби сказала мне, что Коул – единственный, кто практически воспитывает ее.

– Спасибо, – сказала я ей с улыбкой. – Ты тоже выглядишь очень красивой.

Она поднимает руки, показывая мне свои маленькие пальчики.

– Любимый цвет Коула – розовый.

– Тогда ему понравятся твои ногти.

Она кивает.

– Вот почему я выбрала этот цвет.

Селеста подходит к нам, кладет свой мобильный в карман.

– Ну, Лилли, я только что говорила с Коулом. Мне пришлось умолять и обещать, что ты будешь в постели к восьми тридцати, но он сказал, что ты можешь остаться еще на одну ночь.

– Ура. – Она вскидывает обе руки над головой.

Наверное, это потому, что он устраивает вечеринку. Селеста смотрит на меня.

– О, вау, Остин. Мне нравится твоя прическа.

Я смотрю на себя в зеркало.

– Правда? Я полагала, другое.

– Это прекрасно. – Она берет меня за плечи и наклоняется, чтобы прошептать мне на ухо. – Ему понравится.

Я хмурюсь.

– Я делала это не для него.

Она улыбается и похлопывает меня по плечу.

– Как скажешь, дорогая.

Я оглядываю себя в зеркале и вздыхаю. Думаю, не повредит попытаться произвести на него впечатление. Он же мальчик, в конце концов. Все мужчины думают своим членом.

– Куда мы пойдем после того, как уедем отсюда? – спрашиваю я ее.

– Куда захочешь, – просто отвечает она.

Я улыбаюсь.

– Мне нужно что-то надеть сегодня вечером. Что-нибудь красное. – Она кивает головой, когда женщина подходит к ней сзади.

– Селеста? – Она поворачивается и раскрывает объятия.

– Элли.

– Что ты задумала? – спрашивает ее подруга, отстраняясь.

– Я гуляю со своей падчерицей. – Она поворачивается и делает жест в мою сторону. – Элли, это Остин. Остин, познакомься с моей подругой Элли.

Улыбка подруги исчезает с ее лица, когда ее глаза встречаются с моими, и она снова смотрит на Селесту.

– Падчерица? – спрашивает она тихо, как будто я не слышу.

Селеста кивает и мягко улыбается.

– Да. Она проведет остаток своего выпускного года с нами.

– О, – Она поворачивается ко мне лицом. – Приятно познакомиться. – Она кивает и отстраняется от меня, поворачиваясь назад, чтобы пошептаться с Селестой. Она кладет свою руку на руку Элли, и они уходят.

Я поворачиваюсь и улыбаюсь смущенной Лилли.

– Как насчет перекуса? Я видела внизу кафе, где продают печенье.

Она взволнованно кивает, ее карие глаза загораются.

– Мне нравятся те, что с кокосом.

– Что? Не может быть. Мне тоже.

Она хихикает, и я смеюсь, не обращая внимания на Селесту и ее подругу, которые, без сомнения, обсуждают меня и то, откуда, черт возьми, я взялась. Никто в этом городе, наверное, даже не знает, что у Брюса Лоуза была дочь, кроме тех, с кем я познакомилась, когда мне было семь лет. И большинство из них, вероятно, уже давно уехали.

_________________________________

Уже десять тридцать, когда я наконец подъехала к дому Коула. Дик прислал мне адрес час назад. И я старалась не думать о том, что Коул дал ему мой номер. Как будто этот ублюдок был слишком занят, чтобы самому написать мне сообщение.

Дом такой же большой, как и дом моего отца, но я не удивлена. Я паркую ярко-красный BMW, который купил мне отец, у входа и выхожу из машины. Вечерняя прохлада заставляет меня вздрагивать. Днем температура поднимается до середины пятидесятых, но ночью становится холодно. К счастью, это дает мне повод надеть длинные рукава, чтобы прикрыть швы.

Я купила тонкий темно-красный свитер, который свисает с плеч, а под него надела черную майку. Я надела его в паре с черными узкими джинсами и черными туфлями на высоком каблуке. И завершила образ красной помадой. Мне неприятно признавать, что я старалась немного больше, и все это ради Коула. И тогда это меня разозлило. Но, конечно, я не изменилась. Вместо этого я еще тридцать минут потусовалась у себя дома, зная, что буду позже, чем он заявил.

Я захожу в дом, и «Fuck Away the Pain» группы Divide the Day звучит из динамиков, развешанных на стенах. В фойе и коридорах толпятся дети всех возрастов. Некоторые даже выглядят достаточно взрослыми для колледжа. Я осматриваю толпу в поисках Дика или Коула, не зная, что они планируют для меня. И снова я сомневаюсь, зачем меня вообще пригласили.

Я прохожу на большую открытую кухню и вижу красные стаканчики Solo вместе с бутылками, покрывающие столешницы. Я беру Fireball, наливаю небольшое количество в стакан и бросаю ее обратно, нуждаясь в храбрости, чтобы снова встретиться с ними лицом к лицу. Затем я делаю еще один.

– Привет, – говорит девушка, подходя ко мне.

– Привет, – говорю я, кивая головой. У нее светлые волосы, большие голубые глаза, пухлые губы и маленькое лицо. Она похожа на одну из тех девушек из Instagram, у которых миллионы подписчиков – абсолютно безупречная.

– Я никогда не видела тебя раньше. – Она протягивает правую руку. – Я Бекки.

– Остин, – говорю я. – И я только что переехала сюда.

– О, как интересно, – говорит она, берет стаканчик Solo и наполняет его ромом и колой. – Ты учишься в школе Коллинз?

Я киваю.

– Да.

– Я выпускница. А ты?

– То же самое, – говорю я и наливаю себе еще одну рюмку Fireball.

– Интересно, будут ли у нас совместные занятия.

Я втайне надеюсь, что да, потому что она кажется достаточно милой. Глотая очередную рюмку, я оглядываю массивную кухню и заполняющие ее тела.

– Кто устраивает вечеринку в понедельник вечером? – спрашиваю я больше себя, чем ее.

– Коул Рейнольдс. – Она закатывает глаза. – Он и Большие Белые Акулы делают все, что хотят и когда хотят. – Затем она улыбается. – Но они устраивают потрясающие вечеринки.

– А где их родители? – спрашиваю я.

– Их никогда нет поблизости. Они все светские львицы в этом городе с большими карьерами. Всегда заняты и не имеют достаточно времени для своих детей.

– Понятно. – Они похожи на моего отца. Может быть, поэтому Коул так заботится о Лилли.

– Где ты…

– Остин? – прерывает ее требовательный мужской голос.

Мы оба поворачиваемся, чтобы увидеть одного из парней, стоящего на входе в кухню. Я не могу сказать, Киллан это или Шейн, но его суженные темные глаза смотрят на меня. Все смотрят на него, а он смотрит на меня.

Я вопросительно вскидываю бровь.

– Коул ищет тебя, – огрызается он. – Пойдем.

Я поворачиваюсь к нему спиной и закатываю глаза, но когда они встречаются с Бекки, ее глаза

округляются от удивления.

– Что? – спрашиваю я.

Она только качает головой. Я хватаю бутылку Fireball, игнорируя свой стакан, и выхожу вслед за надзирателем, которого послали за слугой.

– Шейн?

– Киллан, – рычит он.

Тогда ладно. Я делаю глоток Fireball, пока мы проходим мимо детей в коридоре. Он ведет меня вверх по лестнице. Мои каблуки утопают в бежевом ковре. Он останавливается у двери, и я собираюсь войти, но он преграждает мне путь. Я поднимаю на него глаза.

– Я не хочу, чтобы ты была здесь, – заявляет он.

Я улыбаюсь. Наконец-то кто-то чувствует то же, что и я.

– Ну, значит, нас двое.

Его карие глаза опускаются на мою грудь и медленно бегут вниз по моим ногам, а когда его глаза снова встречаются с моими, в них появляется вызов, который я не знаю, как принять. Он тянется за спину и открывает дверь. Мы входим в тускло освещенную комнату. Слева от меня стоит диван. Несколько шезлонгов впереди меня, перед телевизором, который висит на стене. Идет баскетбольный матч, но звук выключен. Через динамики играет «Gravity» группы Papa Roach, но не настолько громко, чтобы ты не мог услышать свои мысли.

– Нашел ее, – оглашает комнату Киллан.

Три головы поворачиваются в мою сторону, парни стоят у бильярдного стола в углу. У каждого из них под мышкой девушка. Никто из них не Коул.

Я поднимаю бутылку, чтобы сделать еще один глоток, наслаждаясь жгучестью алкоголя.

– Как раз вовремя. – Я слышу его голос, и моя кожа покрывается мурашками.

Я смотрю направо и вижу его, сидящего на другом шезлонге, его правая рука заложена за голову, а ноги скрещены в лодыжках. Он одет в синие джинсы, белую футболку и кроссовки Nikes. Простой, но все еще выглядящий так же пугающе, как и на ступеньках церкви. Его голубые глаза осматривают меня, дважды оглядывая меня с ног до головы. Они задерживаются на моей груди, и я прикусываю нижнюю губу. Когда его глаза встречаются с моими, он встает.

Я делаю шаг назад. Мое сердце набирает скорость, все еще прекрасно понимая, на что способен этот парень.

– Девочки, уходите, – приказывает он. Они все хнычут в унисон, но парни отстраняются от них и выталкивают их за дверь, закрывая меня внутри вместе с ними.

– Почему я здесь? – спрашиваю я, желая покончить с этим.

Он берет бутылку из моей руки и подносит ее к губам, делая большой глоток. Его адамово яблоко дёргается, когда он глотает.

Я скрещиваю руки на груди, стараясь выглядеть безучастной. Но мне трудно дышать.

– Мы тут подумали… – говорит Коул, потирая подбородок.

– Мы хотим, чтобы ты была частью нашей группы. – Дик заканчивает предложение.

Я смотрю на всех пятерых и начинаю нервно смеяться.

– Вы шутите, да?

– Ни капельки, – говорит Дик, качая головой.

– Нет, спасибо, – говорю я и поворачиваюсь к двери. Я поворачиваю ручку и начинаю открывать ее, но тут рука шлепает по двери над моей головой, удерживая ее закрытой.

Я отпрыгиваю назад и смотрю на Коула. Он небрежно прислонился к двери, устраиваясь поудобнее и блокируя мой единственный выход.

– Это было не предложение, Остин.

Мои глаза сужаются на него.

– С чего ты взял, что я хочу иметь что-то общее с вами, ребята?

– Дик, – говорит Коул, снова поднося бутылку к губам.

Я поворачиваюсь и вижу, как Дик подходит к нам, его телефон в руке обращен к Коулу, и ко мне. Запускается видео, на котором я отгоняю машину Коула от склада после того, как он угнал красную машину.

– Как ты это достал? – спрашиваю я.

Дик только усмехается, убирая телефон в карман.

– Я не расскрываю своих секретов, малышка.

Мои глаза сузились от того, что он назвал меня малышкой. Я поворачиваюсь лицом к Коулу.

– Ты шантажируешь меня. Опять.

Он беззаботно пожимает плечами.

– Можешь называть это как хочешь.

– Я называю это так, как оно есть, – огрызаюсь я. – Ты прекрасно знаешь, что я понятия не имела, что ты задумал.

Он отталкивается от двери и наклоняется, его лицо в дюймах от моего. Я чувствую запах корицы на его губах и не могу унять дрожь, которая проходит через меня.

– Я приказываю тебе доказать это.

– Ты сукин сын…

– Для того чтобы вступить, – прерывает меня Дик. – Ты должна пройти тест, – говорит он, скрещивая руки на широкой груди.

– Мне это не интересно.

– Посвящение. – Он поправляет себя.

– Я не хочу быть вовлеченной в то дерьмо, в которое вы, ребята, вляпались.

Сколькими разными способами мне нужно это сказать?

– Просто отпусти ее, – говорит Киллан. Но его никто не слушает, Дик продолжает.

– Ты должна трахнуть одного из нас, пока мы все смотрим.

Мое сердце начинает колотиться от его слов. И мои глаза расширяются, когда он делает шаг ко мне.

Это шутка. Так и должно быть.

Он с вызовом поднимает бровь, когда я просто стою и смотрю на него.

– Ты хочешь меня, детка? Я готов. – Он облизывает губы, когда его голубые глаза останавливаются на моих ногах. Затем он тянется к своим джинсам и расстегивает их.

Он серьезно! Я тут же смотрю на Коула.

Его глаза хранят привычный гнев, когда он смотрит на меня, но медленная, коварная улыбка расплывается по его лицу, и парни начинают смеяться.

– Ну, вот тебе и ответ, парень, – кричит один из них у меня за спиной.

Моя челюсть сжимается.

– Я не хочу…

– Оставьте нас, – приказывает Коул, прерывая меня. И, как дрессированные овцы, они все уходят.

Я все еще слышу их смех, когда они идут по коридору, и дверь медленно закрывается за ними.

Я опускаюсь на один из стульев, пытаясь успокоить свое колотящееся сердце.

– Ты не можешь навязать мне свою волю, Коул. Не в этом случае.

Он подходит к тому месту, где я сижу. Протянув руку, он проводит костяшками пальцев по моей щеке. Я отдергиваю его руку, боясь того, что вырвется из моих уст, если он прикоснется ко мне. Его рука хватает меня за волосы и дергает, чтобы я встала. Я вскрикиваю, когда он толкает меня спиной в закрытую дверь, заставляя ее дребезжать от силы. Он возвышается надо мной, вжимаясь своим телом в мое. Я задыхаюсь, пока он держит меня неподвижно. Он наклоняет голову, чтобы прошептать мне на ухо.

– Ты девственница, Остин?

– Нет, – рычу я. Мои руки поднимаются, чтобы оттолкнуть его от себя, но он хватает их и прижимает над моей головой. Я хнычу, и мои бедра напрягаются.

– Это позор. – Он вздыхает, и его дыхание пробегает по моей коже, заставляя меня вздрагивать. – Мне нравится брать красивые, невинные вещи и разрушать их.

– Ты болен, – говорю я, задыхаясь.

Он усмехается, но не отрицает этого.

– Но это не заставляет тебя хотеть меня меньше. Я видел, как ты смотрела на меня в машине. Как ты облизывала губы, когда я думал о том, чтобы поцеловать тебя. Как ты шептала мое имя. Как ты смотрела на меня, когда я вылез из бассейна. И давай не будем забывать о том, как ты позволила мне прикоснуться к тебе прошлой ночью. Скажи мне, ты была разочарована, когда я не повалил тебя на кровать и не трахнул прямо тогда?

Я стону.

– Держу пари, ты сейчас мокрая.

– Коул. – Я выкрикиваю его имя, не желая, чтобы он видел, насколько он прав.

Но он игнорирует меня.

– Ты снова надела красное для меня, милая. Ты хотела моего внимания. И ты его получила. Теперь что ты собираешься с ним делать?

ГЛАВА 8

КОУЛ

Мое тело прижимает ее к двери, и я смотрю на нее сверху вниз, молча осмеливаясь сказать, чтобы она послала меня к черту. Она должна. Я ей не подхожу. Я не должен находиться рядом с ней, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к ней или думать о том, чтобы трахнуть ее прямо здесь. Потому что единственное, о чем я сейчас думаю, – это повалить ее на пол, раздвинуть ей ноги и зарыться в нее на всю ночь. К черту парней. К черту вечеринку. И к черту тот факт, что она меня ненавидит. Секс с ненавистью всегда самый лучший.

Я опускаю голову к ее шее, наслаждаясь запахом вишни, и шепчу: – Что это будет, милая?

Ее дыхание неровное, тело мягкое, а мой член твердый. Мне просто нужно, чтобы она произнесла слова.

– Ты хочешь меня, просто признай это.

Она прижимается ко мне, мои слова наконец-то дошли до нее.

– Отпусти меня, Коул. – Они были не такими сильными, как она хотела, но дали мне понять, что она борется. Этого достаточно для меня.

Я улыбаюсь, и когда я отпускаю ее руки, она отталкивает меня назад. Я с готовностью отступаю, чтобы освободить ей место. Мои глаза блуждают по ее волосам. Она изменила их – темно-каштановые мягко переходят в светлые у основания. Лучшее из двух миров. Ей очень идет.

Она поправляет свой красный свитер, и мне нравится, что она надела его ради меня.

– Но у тебя нет выбора, присоединиться ли к нам.

Она топает ногой.

– Почему это так важно для тебя?

Потому что ты нам нужна.

– Тебе будет весело.

– Меня арестуют. Возможно, я умру.

Я улыбаюсь. Она не далеко.

– Просто попробуй.

– Почему мне кажется, что люди просто так не пробуют?

Я снова подхожу к ней, и она смотрит на меня сквозь длинные темные ресницы.

– Нужно ли мне напоминать тебе, что…

– Что у меня нет выбора. – Она прерывает меня.

– Вот видишь. Неужели это было так трудно?

Она закатывает глаза, разворачивается и дергает дверь. Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе. Наклонившись, я шепчу ей на ухо.

– Сегодня ночью ты принадлежишь мне. – Она бросает на меня боковой взгляд, и я угрожающе улыбаюсь. – Понятно?

– Понятно, – соглашается она сквозь стиснутые зубы.

Я беру ее руку в свою, и мы вместе выходим. Мы спускаемся на кухню, проходя мимо посетителей вечеринки. Некоторые окликают меня по имени, кивая головой, другие поднимают свои напитки. Я не обращаю на них внимания. Они пришли поцеловать меня в задницу, а я не в настроении потакать им. Вместо этого я пытаюсь понять, как от нее отделаться. Я не должен хотеть ее. Не так. Совсем нет.

Но это часть этого. Ребята согласились с этим. Они сказали, что если она к нам присоединилась, то мы должны ее показать. Иначе у нас не было бы вечеринки. Это все формальность.

– Привет, Бекки, – говорит она блондинке, когда мы входим на кухню.

Девушка смотрит на меня, потом на Остина.

– Привет, – тихо говорит она. Ее взгляд возвращается к моему.

Я игнорирую ее. Отпустив руку Остин, я беру красный стакан Solo и делаю ей напиток, даже не потрудившись спросить, что она предпочитает. Она будет пить все, что я ей дам.

Как только я заканчиваю делать ей напиток, я делаю ещё один для себя.

– Вот, – говорю я, протягивая ей.

Она берет его, даже не глядя на меня. Ее глаза остаются на девушке, пока они болтают о бессмысленном дерьме.

Дик стоит в углу с белокурой блондинкой под мышкой. Шейн сидит за столом и играет в покер с какими – то парнями. А Киллан стоит у входа с языком в горле какой-то рыжей. Я не знаю, куда, черт возьми, делся Беннет.

Я обхожу барную стойку и обнимаю Остин за плечи. Она даже не замечает меня. Но девушка, Бекки, смотрит на меня широко раскрытыми глазами, а потом снова на Остин.

Какого черта он делает? Проносится у нее в голове в этот момент. Потому что я никогда не проявляю к женщинам никакой привязанности. Я игнорирую их до тех пор, пока они не окажутся голыми в моей постели. Конечно, Остин этого не знает, поэтому она не поймет, что я сейчас делаю. Но я сообщаю всем здесь, что она моя! Таким образом, когда она начнет выполнять свои задания, никто не сдаст ее, если увидит. Я не могу рисковать тем, что из-за нее мне подпалят задницу.

Я делаю глоток своего смешанного напитка, пока «Love the Way You Hate Me» группы Like A Storm играет через динамики в доме, и улыбаюсь. Она будет меня ненавидеть, точно. И мне это понравится.

***

ОСТИН

Я делаю большой глоток своего напитка, и глаза Бекки впиваются в мои. Мне кажется, она не моргнула ни разу за последние двадцать минут, что просто невозможно.

– Ты в порядке? – наконец спросила я.

Ее взгляд устремляется за мной, и я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть Коула, который смотрит на свой телефон. Ублюдок!

– Откуда ты знаешь Коула? – спрашивает она.

– Просто встретила его. – Я протягиваю руку и беру у нее из рук напиток. Она не спорит. Я делаю глоток и с шипением вдыхаю. Он крепкий. Как раз как я люблю.

Ее глаза расширяются.

– Ты серьезно?

Я киваю, делая еще один глоток. Я начинаю чувствовать головокружение.

– Почему?

– Просто будь осторожна, – предупреждает она.

Я снова смотрю на него через плечо, а он прислонился к столешнице. Сложив руки на груди, он смотрит на того, кого я считаю Шейном. Его челюсть резко очерчена, а глаза сужены. Он всегда выглядит таким сердитым. Темный. Но именно это и притягивает меня к нему. Он такой загадочный. Я хочу знать, что творится у него в голове.

Я поднимаю бокал и делаю еще один глоток, но отдергиваю его, когда вижу, что он пуст.

– Я все выпила, – говорю я, передавая ей стакан обратно.

Она смеется и наливает себе еще.

– Ты хорошо их знаешь?

Она кивает и протягивает мне новую полную рюмку.

– Я хожу с ними в школу с детского сада.

– Подружка? – спрашиваю я.

Ее смех усиливается.

– Нет.

Я киваю. Все понятно. Парни вроде Коула не остепеняются. Они не позволяют девушкам подойти достаточно близко, чтобы понять, кто они на самом деле.

Я беру еще один бокал и облизываю губы. Они начинают пощипывать. Он отталкивается от стойки и поворачивается лицом к Шейну, давая мне возможность увидеть его в профиль. Его руки по-прежнему скрещены на груди, он стоит во весь рост, и я наблюдаю за тем, как его джинсы болтаются на узких бедрах, и вспоминаю, как выглядело его тело, когда он вылез из бассейна моего отца. Я прикусываю нижнюю губу, прежде чем взять еще один стакан.

– Девочка, у тебя все плохо. – Бекки смеется.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на нее. Но даже я не могу этого отрицать.

– Я держусь на плаву, – признаю я. Из-за таких парней, как Коул Рейнольдс, умные девушки становятся глупыми. Это постыдно на многих уровнях, но вполне объяснимо.

Я имею в виду, я чертовски ненавижу этого парня, и все равно хочу, чтобы он отвел меня в свою комнату. Одно это говорит о том, какая я невероятно глупая.

Она делает шаг ко мне, закрывая небольшое пространство, и шепчет:

– В этих водах кишат акулы. И у тебя кровь. – Она смотрит через мое плечо на Коула, потом снова на меня. – Но есть и худшие способы умереть.

Я делаю еще один большой глоток ее напитка, и мысли о том, как он прижимал меня к двери наверху, заставляют мои бедра напрячься. И та первая ночь на кладбище… или, когда мы были в его машине, и он рассказывал мне о старшей сестре Илая. Мое сердце начинает биться быстрее, когда вспоминаются слова, которые он сказал мне наверху. И давай не будем забывать о том, как ты позволила мне прикоснуться к тебе прошлой ночью. Скажи мне, ты была разочарована, когда я не повалил тебя на кровать и не трахнул прямо тогда?

Мое сердце начинает учащенно биться при мысли о том, что он именно так и сделает.

Я наконец киваю Бекки, когда она выжидающе смотрит на меня, не в силах отрицать это. Я истекаю кровью. Я делаю еще один глоток.

– Что мне делать? – спрашиваю я ее.

Она широко улыбается и берет напиток из моих рук.

– Пользуйся этим, пока можешь.