Текст книги "Грешник (ЛП)"

Автор книги: Шантель Тессье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ

СИН

Мы подъезжаем к дому ее родителей, даже не потрудившись спрятаться. Гэвин останавливает машину прямо у входной двери, и я выпрыгиваю с заднего сиденья. Оглядывая подъездную дорожку, я вижу только внедорожник ее матери.

– Син! – кричит Тайсон. – Подожди.

Он бросается передо мной, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

– Позволь мне хотя бы войти первым. – Его взгляд падает на мою рубашку. – Господи, да у тебя кровь идет.

– Я в порядке.

Я распахиваю дверь, поднимая пистолет. За мной заходит Тайсон, за ним Николас, а затем Гэвин. Мы все стоим в большом фойе, прислушиваясь к любому шуму, но ничего не слышим.

– Они должны быть здесь, – говорю я.

Иначе зачем бы они меня позвали? Они хотели, чтобы я был здесь. Что бы они ни задумали, им нужна публика.

Николас отходит влево и исчезает из виду, но тут же возвращается. Он кивает нам, чтобы мы следовали за ним. Зайдя за угол, мы видим тело, лежащее на полу у подножия лестницы. Повсюду осколки стекла и размазанная по полу кровь. Я вижу два разных следа от ботинок, которые явно переступили через него, а затем направились в гостиную. Есть небольшие отпечатки рук, которые, как я предполагаю, принадлежат Элли, а по размазанной крови видно, что они утащили ее отсюда.

Я наклоняюсь, хватаю черную маску и сдергиваю ее с лица.

– Это… не то, чего я ожидал, – говорит Тайсон.

– Кто это, черт возьми? – спрашивает Николас.

Я протягиваю руку, чтобы проверить пульс, но его нет. Встав, я смотрю в мертвые глаза и улыбаюсь.

«Это сделала моя жена».

– Амелия, – наконец отвечаю я.

– Кто она, на хрен, такая? – продолжает Николас.

– Мой отец пытался заставить меня жениться на ней.

– Зачем братьям Пик впутывать ее в это дело? – вслух спрашивает Тайсон.

Я пожимаю плечами.

– Кто, черт возьми, знает. Ну да ладно. Они в доме. Иди по кровавому следу.

Какая-то часть меня понимает, что не вся кровь принадлежит Амелии. Судя по разбитому стеклу и перевернутому столу, здесь была борьба. Я просто молюсь, чтобы Элли не истекла кровью.

Окровавленные отпечатки ботинок начинают исчезать из виду, и я поднимаю пистолет. Войдя в гостиную, я вижу лежащую на диване Элли. Я опускаю пистолет и бросаюсь к ней.

– Элли!

Она лежит на спине, подложив руки под себя и откинув голову на подушки.

– Элли!

Я хватаю ее за подбородок и заставляю посмотреть на меня. Ее глаза закрыты, поэтому я открываю их, и вижу, что зрачки расширены.

– Блядь, – шиплю я.

Схватив Элли за плечи, я сажаю ее, и голова падает мне на грудь. Я держу ее, пока Тайсон подходит к дивану. Он достает из кармана нож и освобождает ее связанные запястья.

– Что с ней? – спрашивает Николас.

– Наркотики, – смотрю на Гэвина. – Ты можешь что-нибудь с этим сделать?

Он вздыхает.

– Зависит от того, что они ей дали.

Я перевожу взгляд на Тайсона и киваю ему за спину.

– В конце этого коридора есть спальня. Проверь ее. Если там чисто, я хочу, чтобы она была там.

Тай кивает и уходит в том направлении.

Я не знаю, где братья Пик и почему они оставили ее здесь одну. Но я хочу, чтобы ее не было в этой комнате, когда они вернутся, до того, как начнут летать пули.

Уложив Элли на спину, я стаскиваю футболку и начинаю вытирать ее окровавленные ладони. Кровь на шее и щеках. Я размазываю кровь везде, где вижу, чтобы убедиться, что она не ее. Но когда я добираюсь до ее бедра, то вижу, что у нее порез. Рана не глубокая и не опасная для жизни, но, похоже, она все еще кровоточит. Я прижимаю ее футболкой.

– Элли? – я обхватываю ладонями ее лицо. – Проснись. Посмотри на меня, Элли.

Ее темные ресницы распахиваются, ошеломленные льдисто-голубые глаза встречаются с моими, но я понимаю, что она меня не видит.

– Вот так. Элли, это важно, что они тебе дали?

Она отворачивается от меня, ее ресницы вздрагивают, и глаза закрываются, а затем снова открываются, но она ничего не отвечает.

– Может, успокоительное? – предлагает Гэвин.

Тайсон снова входит в гостиную и кивает головой.

– В спальне пусто.

Я встаю, поднимаю Элли с дивана и следую за ним. Войдя в одну из многочисленных свободных спален, я кладу ее на кровать и смотрю на Гэвина.

– Оставайся здесь с ней. Что бы ты там ни услышал, не оставляй ее здесь одну.

– Я останусь с ними, – предлагает Николас, поднимая пистолет. – Я буду их защищать.

Тайсон выходит за мной и закрывает за собой дверь. Это не помешает братьям проникнуть внутрь, но может дать Николасу лишнюю секунду, чтобы прострелить их гребаные головы.

Пробираясь обратно по коридору, я слышу голоса. Мы останавливаемся, прижимаясь спинами к стене, оба понимающе киваем друг другу.

– Чувак, куда она, блядь, делась? – рявкает один.

– Она была здесь, – заявляет другой.

– Девка не могла уйти далеко. Она была связана, черт возьми, – смеется первый.

– Ты связал только ее запястья. Я же говорил, что надо было связать и ноги. В таком положении у нее нет шансов пошевелиться.

– Да ладно, – рычит первый, раздражаясь. – Она где-то здесь.

Я поудобнее сжимаю пистолет и держу его перед собой, прислушиваясь к звуку их ботинок, который становится все ближе и ближе. Я задерживаю дыхание, чтобы они не заметили нас, когда будут проходить в конце коридора. Как только второй из них проходит мимо, Тайсон кивает мне, и мы оба выходим. Я обрушиваю приклад пистолета на шею одному из парней. Он мгновенно падает как камень.

Второй оборачивается, услышав переполох.

– Что за?..

Тайсон бьет его пистолетом по закрытому маской лицу, и он тоже падает. Наклоняясь, я срываю маску с одного, а Тайсон с другого. Мы оба стоим и смотрим друг на друга.

– Какого хера происходит? – спрашивает меня Тай, так же растерянно, как и я.

– Ни хрена не понимаю, – единственный ответ, который я могу ему дать. – Но давай выясним.

ЭЛЛИНГТОН

– Теперь подождем. Скоро ты будешь умолять, лишь бы заглотить наши члены.

Мое сердце замирает от его слов, и я молю Бога, чтобы это было неправдой.

– Что ты мне дал? – дрожащим голосом говорю я.

Но мне нужно знать. Я умру? Или просто пожелаю умереть?

– Экстази, – отвечает тот, кто бросил таблетки мне в рот.

Другой парень отпихивает его на шаг назад.

– Что? – спрашивает он, широко расставив руки. – Не то чтобы она могла с этим бороться. Скоро ей будет хреново.

Парень отрывается от моей груди, и я, наконец, могу сделать глубокий вдох. Я переворачиваюсь на бок, чтобы ослабить давление на руки, но это не помогает. Они онемели. И скоро мой разум сделает то же самое.

Тот, кто запустил руку в мою рубашку и дал мне таблетки, опускается на колени рядом с диваном, становясь со мной на уровне глаз, но я все еще не знаю, кто из них какой брат. Закрывающая глаза сетчатая часть маски не позволяет их разглядеть.

– Ты была такой грязной шлюхой, Элли.

Я всхлипываю.

– Удивительно, как многому ты поверила. Как сильно ты позволила ему манипулировать тобой.

Я хмурюсь. Как давно братья были частью нашей жизни? Я знаю, что мой отец был там девять лет. Неужели они следили за нами так долго? Я никогда не притворялась, что не была глупой из-за Сина. Этот человек сделал меня идиоткой. Но я продолжала ползти назад, прося большего.

– БЛЯДЬ! – кричит другой с нижней ступеньки.

– Она мертва? – спрашивает тот, что рядом со мной.

Первый не отвечает. Вместо этого он несколько раз пинает тело.

– Она? – Я устремляю широко раскрытые глаза на стоящего передо мной парня в маске. – Кто… кто она?

Он мрачно усмехается и достает из кармана толстовки мобильный телефон. Затем подносит его к моему лицу.

– Помнишь видео, которое тебе показывала Амелия?

Я вижу Сина, сидящего на своей кровати в доме Лордов. Плотно закрыв глаза, я отворачиваю от него лицо, но парень хватает меня за щеки, заставляя повернуться к нему лицом.

– Смотри гребаное видео! – кричит он, заставляя меня вздрогнуть.

Открыв глаза, я замечаю, как мое тело начинает покалывать, когда он расслабляется на диване.

– Я видела это, – шепчу я.

– Просто смотри. Полностью, – продолжает он, держа телефон прямо перед моим лицом. Свет на экране заставляет меня щуриться, он такой яркий.

Амелия входит, раздевается. Ложится на кровать, и он связывает ей руки над головой. Затем Син поворачивается, чтобы открыть тумбочку. Здесь я выбила телефон из рук Амелии. Он открывает верхний ящик, берет повязку и надевает ей на глаза.

Широко раздвинув ноги, Амелия выгибает спину, приподнимая бедра.

– Син…

Он засовывает ей что-то в рот, и Амелия начинает что-то бормотать, пока Син не заклеивает ей губы, чтобы она не смогла это выплюнуть.

Затем он подходит к двери своей ванной, открывает ее, и оттуда выходит Ченс. Я моргаю глазами, глядя на то, как он раздевается, затем залезает на кровать и начинает трахать Амелию, а Син прислоняется к стене, скрестив руки на груди, и наблюдает за ними.

Я хочу разозлиться. Разозлиться на себя. Но не могу. Мой разум не позволяет мне. В голове туман, веки тяжелеют.

Парень смеется, убирая телефон обратно в карман.

– Позволь кайфу поглотить тебя, Элли.

Он проводит рукой по моему лицу, и я пытаюсь отстраниться, но не могу. Он снова забирается внутрь моей рубашки и грубо хватает меня за грудь, а материал, растягиваясь, царапает мне шею.

– Как только ты будешь готова, мы начнем вечеринку, – убрав руку, он встает и выходит из комнаты вместе с другим парнем, оставляя меня одну.

Последнее, о чем я думаю, – это то, что сказал мне Син, когда я заговорила с ним о записи с Амелией.

– Я могу это объяснить…

Сейчас я жалею, что не позволила ему хотя бы попытаться.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ

СИН

Я бью парня, которого привязал к стулу. Его голова поворачивается вправо, а затем поднимается. Он моргает, зеленые глаза бесцельно оглядываются по сторонам, прежде чем остановиться на мне.

– Что… – он дергает за веревку, которой привязаны его руки к спинке стула, а лодыжки – к ножкам.

Я снова даю ему в морду, просто потому что могу.

– Блядь! – кричит парень, глядя на меня.

Его глаза становятся огромными, и он задыхается. Сидя неподвижно, он переводит взгляд с меня на стоящего рядом Тайсона, поворачивается обратно ко мне и бледнеет. – Син… ты мертв.

– Если бы, – я бью его по лицу с такой силой, что стул откидывается назад, а руки оказываются прижаты к спинке.

Его крики наполняют большую комнату, и я подхожу к нему. Вдавливаю ботинок ему в живот. И просто для того, чтобы добавить больше веса, прижимаюсь к нему всем телом, положив предплечье на бедро.

– Остано-вись, – выдыхает парень. – Пожалуйста.

– Где братья Пик? – игнорирую его я.

Я все еще пытаюсь понять, что, черт возьми, происходит. Они вызвали меня. Но когда мы приехали, в маске была Амелия и мертва, а двое других мужчин в масках оказались Ченсом и Холландом – что-то не сходится.

– Кто? – он стискивает зубы, откидывает голову назад и снова кричит. Он всем телом безуспешно борется с положением, в котором находится.

– Я перережу тебе глотку и буду смотреть, как ты тонешь в собственной крови, если ты не начнешь говорить, – предупреждаю я, вдавливая ногу в его живот и сминая его руки под стулом. Надеюсь, я их сломаю.

– Тайсон, – я протягиваю свободную руку, и он вручает мне открытый перочинный нож.

Я втыкаю кончик ножа в шею Ченса прямо под ухом и прохожу около дюйма, прежде чем он начинает кричать.

– Остановись. Остановись. Остановись. Пожалуйста. Хорошо. Хорошо, – плачет Ченс.

Я улыбаюсь, увидев небольшой след крови, стекающий по его шее на ковер.

– Где братья Пик?

Давайте начнем с чего-нибудь простого. Я должен был догадаться, что это не они, когда мы вышли из коридора. Братья не настолько тупые.

– Я не знаю, кто это, – всхлипывает Ченс, слюна летит изо рта, попадая на лицо. – Я… клянусь.

Я смотрю на Тайсона, и он пожимает плечами. Бросаю быстрый взгляд на Холланда, и он все еще в отключке. Его лицо сильно разбито от удара пистолета Тайсона.

– Ладно, давай попробуем, – я отталкиваюсь от его живота, и Ченс делает глубокий вдох, прежде чем всхлипнуть от того, что давление исчезло. – Почему, черт возьми, Амелия лежит мертвая у лестницы?

– Элли убила ее.

Ченс подтверждает то, о чем я уже подумал.

– Ты имеешь к этому какое-то отношение? – Иначе зачем бы эта сука, мать ее, была здесь.

Он кивает.

– Объясни мне, – требую я.

Ченс сглатывает.

– Твой отец пришел ко мне. Потребовал, чтобы я проследил за тем, что ты не преследуешь Элли.

– Это было до или после того, как ты заключил со мной сделку? – интересуюсь я.

Закрыв глаза, он тихонько всхлипывает.

– До.

– Так вот почему ты пришел ко мне, – киваю я, издав грубый смешок. – Ты заключил сделку с моим отцом и притворился, что помогаешь мне.

– Я изначально должен был жениться на ней, – выпаливает Ченс. – Еще когда Джеймс был жив. Он и Линк приводили меня… заставляли смотреть.

– Что, блядь, значит «заставляли смотреть»? – кричу я.

Что-то подсказывает мне, что у Ченса не было проблем с тем, чтобы наблюдать за тем, что она делает.

– Джеймс ждал, пока она обдолбается. Он приказывал Элли. Делал из нее гребаную рабыню, и она делала все, что он хотел. Они заставили меня наблюдать, потому что Линк сказал, что тренирует ее для меня.

Я делаю несколько шагов, сокращая небольшое расстояние между нами, и бью Ченса по его ебаному лицу, как будто я нападающий команды НФЛ, и эта игра зависит от меня.

Его голова откидывается в сторону, кровь разбрызгивается по полу. Он начинает захлебываться ею и бьется в конвульсиях.

Наклонившись, я поднимаю стул и ставлю его вертикально. Я хватаю Ченса за разбитое лицо, сдавливаю окровавленную кожу и требую:

– Продолжай.

Единственное, чему я рад, что держал в секрете то, что мы с Элли были женаты. Я несколько раз называл ее при нем своей женой, но он, похоже, никогда не воспринимал это всерьез. Теперь я знаю, почему. Он все это время думал, что получит мою девочку.

– Говори, – встряхиваю его за лицо, и Ченс выплевывает кровь из разбитой губы.

– Я… и Амелия подставили тебя и Элли, – он делает глубокий вдох. – В «Блэкауте» той ночью. Я дал Амелии видео, которое ей было нужно для ссоры с Элли в ванной. Мне нужно было, чтобы Элли разозлилась на тебя. В противном случае она бросилась бы на кого-нибудь другого. А значит, разозлила бы тебя в ответ, – тихо плачет Ченс. – Она не собиралась уходить от тебя. Мне нужно было, чтобы ты ушел от нее.

Я на секунду задумываюсь над его словами.

– Моя сестра упомянула о видео.

Он, блядь, хнычет.

– Я даже спросил тебя, что она имела в виду, говоря о Джеймсе и Линке, и ты сказал, что не знаешь.

– Мне жаль, – всхлипывает Ченс, неконтролируемо трясясь всем телом.

– Я знаю.

Отпустив его лицо, я ударяю его в грудь.

– Но почему здесь? Почему сегодня? Ты сказал, что думал, что я мертв, – я потираю подбородок.

Он кивает, всхлипывая.

– Я получил сообщение, что ты мертв…

– От кого, блядь? – спрашиваю я, заставляя его вздрогнуть.

– Это был неизвестный номер, – плачет он. – Я подумал, что это Лорды.

– И?

– И я позвонил Холланду, чтобы узнать, не он ли его послал, – Ченс останавливается, чтобы перевести дыхание. – Он сказал «нет», но у Элли должок перед ним за то, что ты сделал с Маркусом из-за нее. И поскольку ты мертв… – замолкая, Ченс не заканчивает это предложение.

Но я могу соединить точки.

Я беру в руку перочинный нож и вонзаю ему в бедро. Он с криком запрокидывает голову.

– Сосредоточься, Ченс, – я бью его по окровавленному лицу, чтобы привлечь его внимание. – Будь внимателен.

Его налитые кровью глаза встречаются с моими, слюна стекает с разбитых губ, пока он скалит зубы от боли. Я убираю нож, заставляя его всхлипнуть.

– И что дальше? Как вы узнали, что она здесь?

– Мы ждали ее возвращения домой больше часа. Я и Холланд были здесь. Амелия была в другом доме. Мы знали, что как только ей сообщат о твоей смерти, она вернется в один из домов, – глубоко вздохнув, он опускает голову.

Я смотрю на Тайсона, который молчал, пока я получал необходимую информацию, и он наконец говорит:

– Под чем она сейчас?

– Эк-стази, – раздается его дрожащий голос.

– Ты подмешал ей что-нибудь? – спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

Я не хочу, чтобы она пережила еще два дня ада, как в прошлый раз. Это была пытка для нее и для меня – не иметь возможности помочь ей. Быть беспомощным перед тем, кого любишь, – это совсем другой вид ада.

– Нет, – Ченс смотрит на меня сквозь мокрые ресницы, и я вскидываю бровь. – Я клянусь. Мы просто хотели, чтобы она…

– Хотели чего? – рявкает Тайсон, готовый покончить с этим.

– Умоляла, – опускает голову Ченс. – А не умерла.

– Тайсон, – я киваю на Ченса, и он встает позади него.

Ченс вскидывает голову, смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

– Я не знал, – выпаливает он. – Ты был мертв.

– И все же я здесь, – я широко раскидываю руки.

Тайсон хватает Ченса за волосы и оттягивает его голову назад. Я медленно провожу кончиком лезвия по его шее, делая именно то, что ему обещал. Отступив назад, я с улыбкой наблюдаю, как ублюдок истекает кровью на полу.

ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ

СИН

Я возвращаю Элли в наш дом и несу на кухню. Свет горит только над плитой, и мне этого достаточно, чтобы разглядеть остров и усадить ее на барный стул.

– Сиди здесь, – говорю я ей, поворачиваюсь к холодильнику и достаю воду.

Повернувшись к ней, я вижу, что она наклонилась, грудью и лицом лежит на мраморном острове, раскинув перед собой руки. Поставив бутылку, я подхожу к Элли и включаю свет, но, обернувшись, замираю, увидев сидящего во главе стола мужчину, и это не ее отец.

– Какого хрена тебе надо? – рычу я.

Он постукивает пальцами по столу, склонив голову набок. Его голубые глаза опускаются на Элли, я тут же встаю перед островом, чтобы закрыть ему обзор, и он ухмыляется.

– Я не верю в любовь, – заявляет мужчина, и я фыркаю. – Нечто настолько чистое не может выжить в аду. Но я верю в месть.

– Зачем ты здесь?

На сегодня с меня хватит загадок. Я чертовски зол и измотан. Я просто хочу вымыться и забраться в постель к своей жене, зная, что она в целости и сохранности.

– Ты знаешь, почему я позвонил Тайсону и попросил его привезти тебя после твоей первой встречи с нами в «Бойне»?

– Нет.

Мне тогда было все равно.

– Я и мои братья не управляли «Бойней», когда туда привезли Николаса. Только позже. Но нам показалось странным, что за все эти девять лет, что он там пробыл, никто о нем не спрашивал. До тех пор, пока не появился ты.

Я хмурюсь, подходя ближе к столу.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы не спрашивали, кто тебе нужен, потому что это не имело значения. Мы никого не выдаем. Никто не получает пропуск. Но ты… – сказав это, брат садится ровнее. – Ты пришел с Тайсоном, потребовал посмотреть наш список, и когда мы отказали, ушел. На следующий день нам звонят. Кто-то проверяет Лорда. Ты знаешь, как часто нам звонят люди, желающие узнать о состоянии кого-то в «Бойне»?

– И как же?

– Никогда.

– Кто это был? – спрашиваю я, оглядываясь через плечо и видя, что Элли все еще лежит на острове. Я быстро осматриваю комнату, чтобы убедиться, что остальных двоих здесь нет. Сейчас я здесь один. Гэвин высадил нас с Элли, а ее отец остался в доме вместе с Тайсоном, чтобы прибрать беспорядок из трупов, который мы устроили.

– Твой отец, – отвечает брат, снова привлекая мое внимание.

Я смотрю на него и хмурюсь.

– Как он?..

Конечно. Я спрашивал его о «Бойне». Знает ли он о них, но я никогда не говорил ему, кто и что мне нужно. Слава Богу. Он мог бы опередить меня и сделать так, чтобы Ник умер уже по-настоящему. Чтобы мы никогда не узнали правду о том, что сделал мой отец, чтобы упрятать Ника.

– Я не верю в совпадения, – продолжает брат. – Так что мы снова позвали тебя на встречу, и, как ты понимаешь, тебе нужен был тот же самый Лорд, о котором он говорил.

Скрестив на груди свои татуированные руки, он откидывается на спинку стула.

– Мы решили отдать его в обмен на тебя. Честно говоря, мы не думали, что ты это сделаешь.

Наклонив голову в сторону, он спрашивает:

– Кстати, как ты себя чувствуешь?

Его взгляд падает на мою окровавленную рубашку. Я не отвечаю, и он мрачно усмехается.

– Да, это чертовски больно. Именно таким это и должно быть.

– Чего ты хочешь?

Я бы предпочел не повторять эту ситуацию. И он пришел сюда по другой причине, а не потому, что мне позволили заключить сделку по освобождению Николаса.

– Единственная причина, по которой ты можешь свободно трахать свою пизду, – кивает он в сторону Элли. – Это то, что ее отец подкинул твоего папашку.

Я сжимаю руки в кулаки.

– Ближе к делу, – требую я. Для меня это не новость.

– Твой отец не может держать язык за зубами с тех пор, как его высадили. То и дело рассказывает о своем партнере.

О партнере? О чем, черт возьми, он говорит? Кто еще там есть, кого я должен выследить и убить, чтобы убедиться, что моя жена в безопасности?

– Сначала мы подумали, что он имеет в виду твою мать, но он начал называть имена. Угадай, кто был одним из них?

Элли стонет, и, оглянувшись через плечо, я вижу, как она проводит руками по волосам, чтобы убрать их с лица. Но ее глаза остаются закрытыми.

– Кто? – спрашиваю я, готовый покончить с этим.

– Ченс.

Я выпрямляюсь, и он стучит костяшками пальцев по столу.

– Поэтому я подбросил жучок.

– Что ты имеешь в виду, говоря «подбросил жучок»?

– Я сделал так, чтобы он узнал, что ты помер, – брат улыбается мне, демонстрируя свои белые зубы. Они резко контрастируют с черными татуировками, покрывающими его шею до линии подбородка.

– Ты что? – рычу я, подходя ближе к столу.

Вот почему лицо Ченса побелело, когда он увидел меня и сказал, что я мертв. Он был так уверен, что я умер.

– Почему ты… – я замолкаю, и делаю глубокий вдох. – Ты хотел, чтобы он пошел за Элли.

Брат использовал ее как приманку.

– Ты сукин сын…

– Это сработало, так ведь? – парень смотрит на нее, все еще находящуюся в отключке.

– Он мог убить ее, – указываю на нее я.

– По-моему, она жива. Немного не в себе, – беззаботно пожимает он плечами. – Но тем не менее дышит.

– Он мог. Черт. Ченс накачал ее наркотиками. Кто знает, что бы он с ней сделал, если бы я вовремя не подоспел! – кричу я так, что горит горло.

К черту его за то, что он играет со мной в эту игру. Моя жена под запретом.

– Я убедился, что ты в курсе ситуации…

– Ситуации? Ты не сказал мне, где она. Я думал, она у вас, черт возьми.

Он фыркает.

– Если бы мы собирались забрать твою жену, последнее, что мы бы сделали, это сообщили тебе. Она бы просто… исчезла.

От этой мысли у меня сжимается грудь, и я отступаю назад, снова становясь ближе к Элли.

– То, что случилось с Николасом, было прискорбно. И нам не нравится, когда нас выставляют дураками, – брат переводит взгляд на мою жену, когда она издает очередной звук, больше похожий на хныканье. – А Элли действительно была невиновна.

Он снова смотрит на меня.

– Я за жестокую месть, но не тогда, когда она незаслуженна. Так что… – он встает из-за стола. – Прими это как предложение мира. У нее есть отец и ты. Не говоря уже о том, что я привлек твое внимание к врагу, о существовании которого ты даже не подозревал. Теперь ты убил всех, кто причинил или собирался причинить вред твоей жене. Я считаю, что наше дело сделано.

Подойдя ко мне, брат протягивает черную коробочку, которую я по началу не заметил.

– Вот, тебе это пригодится.

– Что это? – Я так устал от сюрпризов.

– Это телефон твоего отца. В нем есть кое-что интересное, – он проходит мимо Элли, даже не удосужившись взглянуть на нее, и направляется к выходу из кухни.

– Мой отец и ее мать? – спрашиваю я, желая знать.

Он делает паузу, чтобы решить, хочет он мне сказать или нет.

– Они оба еще живы. Пока что. Но не волнуйся, даю слово, они никогда не покинут «Бойню». Парни уже нашли ее мать полезной, и им нравится, как твой отец умоляет, – улыбается брат. – А теперь наслаждайся своей женой, знаю, я бы так и сделал.

Он поворачивается и выходит из кухни. Я слышу, как несколько секунд спустя открывается и закрывается входная дверь.

Я убираю телефон отца в кухонный ящик; я вернусь и заберу его позже. Подойдя к Элли, я обхватываю ее за плечи, отрываю от острова ее лицо и грудь. Подхватив ее на руки и взяв воду, я несу ее в ванную комнату.

Я сажусь на край угловой ванны-джакузи, одной рукой держу Элли, а другой включаю кран. Набрав воду до нужной отметки, я встаю и сажаю ее на край.

Элли падает лицом вперед, и я обхватываю ее, удерживая на месте.

– Элли, мне нужно, чтобы ты мне немного помогла, хорошо?

Она открывает отяжелевшие веки и бесцельно оглядывается по сторонам.

– Син?

– Тебе нужно принять ванну, Элли. Хорошо. Мне необходимо тебя вымыть.

Дотянувшись до низа ее рубашки, я стягиваю ее через голову. Затем расстегиваю лифчик и бросаю его на пол. Поднимаю Элли и держу одной рукой, а другой расстегиваю джинсы. Мне удается стянуть их с ее ног и подхватить ее, в затем опустить в ванну. Я вымою ее и положу в нашу кровать. Затем приму душ и вымоюсь сам, прежде чем присоединиться к ней, потому что у меня закрываются глаза. Я сильно устал. Я так устал от этого дня. Надеюсь, завтра будет лучше.

ЭЛЛИНГТОН

Я открываю глаза, немного сбитая с толку, но мне требуется всего секунда, чтобы осознать, что я снова дома. В окно проникает утренний свет. Я смотрю направо и вижу, что Син лежит на животе, засунув руки под подушку, и крепко спит. Я вспоминаю фрагменты прошлой ночи. Как в ванной он мыл меня, а я плакала, не понимая, почему он там. Мне сказали, что он мертв. Син просто продолжал заверять меня, что никуда не уйдет и что я в безопасности, а я крепко обнимала его. Я боялась отпустить его. Думала, что он исчезнет.

У меня немного болит голова, но в остальном я чувствую себя хорошо. Засунув руки под одеяло, провожу ими по своему телу и обнаруживаю, что я голая, и задаюсь вопросом, был ли у нас секс прошлой ночью. Если да, то я не помню. Мое тело напряжено, мышцы болят. Это могли быть наркотики или действительно хороший трах.

Эта мысль заставляет меня опустить руку между ног. Провожу пальцами по своей киске, и я мокрая. Насквозь промокла. Моя киска умоляет, чтобы ее трахнули. Чтобы она кончила. Я ввожу в себя один палец и разочаровываюсь от того, что не чувствую там боли. Мой муж не воспользовался мной прошлой ночью, пока я была под кайфом. Вероятно, потому, что он слишком устал. А может, ему было больно. Он столько всего пережил в «Бойне».

Взглянув на него еще раз, я прикусываю губу. Я не хочу его будить. Син, должно быть, очень устал. Перевернувшись на другой бок, я открываю верхний ящик тумбочки и достаю свою серебряную «пулю». Мне сейчас нужен гребаный отбойный молоток, но и это сойдет.

Лежа на спине, я засовываю «пулю» под одеяло и зажимаю между ног, включаю. С моих губ срывается стон, и я прикрываю рот свободной рукой, бросая быстрый взгляд на Сина. Но он, к счастью, не шевелится.

Я сжимаю ноги, пытаясь заглушить вибрирующий звук. Немного получается, но все равно можно услышать эту мощную штуку. Я провожу вибратором взад-вперед по пирсингу на клиторе. Мне не нужен сокрушительный оргазм, достаточно того, что продержит меня несколько дней, может, неделю. Сколько бы времени ни понадобилось Сину, чтобы оправиться от братьев Пик. Интересно, убил ли он их…

Я выбрасываю эту мысль из головы и делаю глубокий вдох.

«Сосредоточься, Элли. Думай о Сине, связывающем тебя в подвале».

Мой клитор пульсирует. Вот так.

«Как он загоняет свой член мне в глотку».

Я сглатываю при этой мысли, представляя, как с уголков моих губ стекает слюна, пока он говорит мне, что я его хорошая девочка и как хорошо я его принимаю.

Я выгибаю спину, быстрее двигая «пулю». Пальцами глубже впиваюсь в щеки, чтобы заставить себя замолчать.

Мое дыхание сбивается, а тело напрягается. Я кончаю, прикусив язык, и опускаюсь на кровать. На секунду я замираю, глядя в потолок, пуля все еще в моей руке, но уже выключена. Потянувшись, я кладу ее на тумбочку и закрываю глаза. Перекатившись на другой бок, я вздыхаю, устраиваясь поудобнее, и открываю глаза.

И тут же ахаю, уставившись в голубые глаза. Нервно прикусываю губу, понимая, что он, вероятно, просто наблюдал, как я кончаю.

– Доброе утро, – говорю я. – Как ты себя чувствуешь?

Он протягивает руку, хватает меня сзади за шею и толкает на живот, прежде чем я успеваю среагировать. Мое тело сейчас слишком вялое. Экстази все еще в организме, не говоря уже об оргазме, который я только что испытала. Син без труда раздвигает коленями мои ноги, заставляя меня приподнять задницу.

– Син…

Он шлепает меня по ягодице.

– Я видел, как ты кончила, маленький демон.

Я всхлипываю, впиваясь пальцами в простыню.

– Этого больше не повторится.

Он проводит костяшками пальцев по моей обнаженной киске, покрывая пальцы моей влагой. Затем пальцы исчезают, и через секунду я слышу, как он их сосет.

– Мне нравится вкус моей жены на завтрак, – бормочет Син, и я невольно издаю стон. – Ты хочешь кончить, Элли? Я заставлю тебя кончить. Попроси меня хорошенько.

Син шлепает меня по киске, от чего я вскрикиваю и пытаюсь отодвинуться от него, но его рука, обхватившая мою шею сзади, удерживает меня на месте.

– По-жалуйста? – делаю глубокий вдох.

– Еще раз.

Он еще раз шлепает меня по киске.

Я задыхаюсь.

– Пожалуйста… заставь меня кончить.

Син скользит двумя пальцами глубоко внутрь меня, и я отталкиваюсь от них, когда он добавляет еще один, раздвигая мою пизду.

– Знаешь, я уже однажды наблюдал, как ты связываешь себя и кончаешь.

– О, Боже, – я раскачиваюсь взад-вперед на его пальцах в ответ на его слова, заставляя свою киску сжиматься вокруг них.

– Я так хотел схватить тебя и трахнуть в рот. Наказать тебя за то, что ты прикоснулась к тому, что принадлежит мне.

Син убирает пальцы, я напрягаюсь, думая, что он снова собирается ударить, но вместо этого чувствую, как в мою киску упирается его член, затем он толкается в нее, и у меня сбивается дыхание. Наклонившись, Син прижимается ко мне всем телом, его рот оказывается возле моего уха, и он издает стон, когда проникает в меня по самые яйца, широко растягивая, чтобы вместить свой большой размер. Он шепчет:

– С этого момента, если ты кончишь сама, то будешь наказана, Элли. Поняла? – Син отстраняется и вонзает свой член в мою киску.

– Да! – кричу я.

– Я владею этой пиздой, этой задницей и этим ртом.

Он отводит бедра назад и снова толкается вперед, отчего кровать ударяется о стену.

– Скажи это, – приказывает Син, хватая меня за волосы и заставляя хныкать. – Скажи: «я твоя, Син».

– Я… твоя, Син, – выдыхаю я, облизывая губы. – Пожалуйста, заставь меня кончить, – добавляю я, чувствуя, как снова нарастает оргазм.

Син нежно целует меня в щеку и, скользнув другой рукой, обхватывает мое горло.

– Ты кончишь, маленький демон.

Я хнычу.

– На мой член, потом на мои пальцы и, наконец, на мое лицо, – он сжимает руку, лишая меня воздуха. – Мы проведем весь день в этой постели, и я сделаю так, что ты никогда не забудешь, что ты моя.