Текст книги "Грешник (ЛП)"

Автор книги: Шантель Тессье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

Я начинаю кашлять и прочищать горло.

– Как вы сюда попали?

Как они вообще узнали, что я здесь?

Моя мать улыбается мне, как будто не она сказала мне покончить с собой всего несколько дней назад.

– Как я сюда попала? – она достает из кармана ключ и кладет его на стол. – Мой ключ.

– Где ты его взяла? – у меня дрожит голос, пока я пытаюсь перевести дыхание. Зачем Сину давать ей ключ от нашего дома?

– Я купила этот дом для тебя.

Мое сердце учащенно бьется от ее слов.

– Нет, – говорю я, качая головой. – Ты не покупала.

Она хмурится.

– Как ты думаешь, кому принадлежит это место?

– Мне. И Сину.

– О, милая, – мама начинает смеяться и смотрит на Линкольна, который бросает на меня жалостливый взгляд. – Почему, почему ты так думаешь?

– Потому что он купил ег… – я замолкаю, когда они оба начинают смеяться. – Мы подписали бумаги. Он добавил в них и меня.

Я никогда раньше не покупала дом. Я не знаю, что для этого нужно, но у него все было готово. Он сказал, что все готово и все наше.

– Я не воспитывала тебя такой наивной, Элли, – качает головой моя мать. – Мы с Линкольном купили тебе этот дом, пока были в отъезде и собирались пожениться. Это была идея Линкольна, – она показывает на него, и у меня сводит желудок.

Зачем ему понадобилось покупать мне дом? Линкольн хотел, чтобы я была там, где они сейчас. Он даже сказал мне, что сделает так, что эти шесть лет с Джеймсом покажутся мне раем.

Я все еще сплю. Это кошмар. Так и должно быть.

– Он хотел сделать тебе подарок. Поскольку мы сбежали и знали, что объявление о свадьбе будет… тяжелым для тебя. Это подарок. От нас, – мама широко разводит руки, указывая на дом.

Я качаю головой, делая еще один шаг назад.

– Нет.

Она тяжело вздыхает, смотрит на Линка, но тот пожимает плечами. Очевидно, он не знает, что сделать или сказать, чтобы заставить меня поверить в их ложь.

– Да, Элли. Дом от нас. Вот… – мама открывает свою большую сумку и достает набор бумаг. – Это твои копии. Я принесла их для тебя

Она протягивает мне конверт из плотной бумаги, и я беру его трясущимися руками.

Открыв его, я достаю документ на дом. На нем несколько подписей. Договор выглядит так же, как и наш с Сином. Но моего имени нигде нет. Только подпись мамы и Линка.

– Тебе понадобится и это, – мама протягивает мне еще один пакет документов. – Это траст. Он полностью твой. Безвозмездно.

– Это должно быть шутка, – шепчу я больше себе. Они распечатали фальшивые бумаги в Интернете, чтобы поиздеваться надо мной.

– Серьезно, – фыркает мама и достает свой телефон.

Через несколько секунд она показывает мне электронную почту. Это переписка между ней и агентом по недвижимости. Женщина прислала ей фотографии этого дома. Он полностью меблирован, как и в тот день, когда мы с Сином приехали. Там говорится о продаже за наличные. О дате закрытия сделки. О том, как она хочет, чтобы все было готово до ее возвращения.

Мое сердце бешено колотится. Он солгал. Он солгал об Амелии. Об этом доме. О том, что любит меня. Что еще было неправдой? Я падаю в кресло у острова и пытаюсь сдержать слезы.

– Милая, – она кладет свою руку на мою, и я смотрю на нее. – Но мы здесь не из-за дома.

– А из-за чего?

Что еще, черт возьми, может быть? И где, блядь, Син? Закончив со мной прошлым вечером в подвале, он принял душ и уложил меня в постель. Син лег со мной? Я не могу вспомнить. Сколько сейчас вообще времени? Сколько времени я уже в отключке?

– Мы с Линкольном приняли решение о твоем будущем.

– О моем будущем? – И без того жуткая головная боль усиливается.

Мама кивает.

– Мы нашли тебе мужа.

– Нет, – я вскакиваю на ноги. – Я не выйду замуж, мама.

Мы уже говорили об этом. Она знает, что я чувствую.

– Мы…

– Дорогая, присядь, – прерывает ее Линк, и мама кивает, делая то, что ей говорят. – Видишь ли, Элли, после инцидента на приеме, мы решили, что тебе пора остепениться. Стать Леди.

– Я не хочу…

– Это не обсуждается, милая, – заявляет моя мать ее тон становится жестче, чем раньше. – Ты поселишься с уважаемым Лордом. А тебя посвятят в Леди.

Она протягивает руку и хватает свою сумочку. Конец разговора.

– Свадьба состоится через две недели, – заявляет она, и Линк подходит к ней, чтобы взять ее за руку.

Свадьба? Через две недели? Посвящение?

– Подождите, – отчаянно кричу я, когда они идут к выходу из дома. – Я могу выбирать? За кого я выйду замуж?

– Нет. Все уже решено. Линкольн встречался с ним сегодня утром. И он согласился, – мама отпускает его руку и подходит ко мне. Она обхватывает ладонями мое лицо. – Тебе повезло, что кто-то женится на тебе, Элли. С твоим… прошлым и нынешней ситуацией.

Ее глаза с отвращением блуждают по моим спутанным волосам и опухшему лицу.

– Увидишь, что это к лучшему.

У меня так сдавливает грудь, что больно дышать. Я всегда боялась, что это случится. Она будет диктовать, что мне делать, с кем встречаться. Чем старше я становилась, тем меньше об этом думала. Это наверняка Линкольн. Он делает из меня пример. Заставляет ее выбросить меня навсегда.

– А что насчет Сина? – шепчу я.

Мама хмурится.

– Он уже обещал жениться, Элли. Господи, неужели он тебе ничего не сказал? Ты же знаешь, как это работает. Честно говоря, я даже не знаю, зачем ты вообще с ним встречалась, зная, что из этого ничего не выйдет.

Ничего не выйдет? Я никогда не думала о браке, но я также никогда не думала о том, что он женится.

– Нет, – я качаю головой. Сколько я спала, черт возьми? – Он не…

– Семьи объявили о их помолвке сегодня утром, Элли.

Ее взгляд смягчается, и она вздыхает.

Мои плечи трясутся. Этим утром? После того, как он трахнул меня в этом доме.

– Кто? – я облизываю свои потрескавшиеся губы. Кляп сильно их потрепал. – Кто это?

– Амелия Клири, – улыбается мама. – Она прелестна. Вся семья. Ее мать – моя подруга.

Мама протягивает руку и похлопывает меня по щеке.

– Это она продала нам этот дом.

Син женится на своей избранной? У меня подкашиваются ноги, и я снова падаю в кресло. Она целует меня в щеку.

– Увидимся в четверг. Пообедаем вместе.

Затем она берет Линкольна за руку и покидает мой дом. Их дом?

Он должен был принадлежать мне и Сину. Как… Что случилось? Вчера он сказал мне, что я его. Он поставил клеймо на моей внутренней стороне бедра. Он сделал мне татуировку…

– Посмотри на это, – шепчет он мне на ухо. Ему приходится поддерживать меня, так как мои ноги слишком устали.

Открыв глаза, я смотрю через плечо на зеркало в ванной и вижу «СИН» на своей пояснице, прямо над задницей. Она красная и немного кровит. Я хнычу, и стоящий передо мной Син поднимает мое лицо, чтобы я посмотрела на него.

– Ты… сделал мне татуировку, – грубым голосом произношу я.

Я догадывалась, что он делает. Я слышала жужжание и чувствовала, как в мою кожу вонзается игла. Меня это заводило. Боль, тот факт, что он снова заявляет на меня права, по-своему, заводили меня.

Положив ладонь мне на щеку, Син изучает меня своими голубыми глазами, затем опускает лицо так близко, что наши губы почти соприкасаются.

– Ты чертовски права.

Я всхлипываю.

– Это напоминание о том, что ты принадлежишь мне. Всегда принадлежала и будешь принадлежать.

Затем захватывает мои губы в потрясающем поцелуе.

Я отказываюсь верить, что вчера Син вытатуировал на мне свое имя, а сегодня утром объявил о помолвке. Такое не делают по наитию. Он должен был знать, что об этом собираются объявить.

– Син? – зову я, и мой голос срывается в теперь уже тихом доме.

Вскочив на ноги, я бегу в нашу спальню. Я открываю дверцу шкафа, и у меня перехватывает дыхание: все его вещи исчезли. Нет. Этого не может быть.

Я бегу обратно к кровати и беру свой мобильный. Звоню ему.

– Вы позвонили Сину… – и сразу на голосовую почту.

Я звоню снова. То же самое. Решаю позвонить Кире. Она отвечает на втором звонке.

– Где ты? – выпаливаю я, не дожидаясь ее приветствия.

Зайдя в очередной раз на кухню, я хватаю ключи от машины.

Она зевает.

– В доме Лордов.

– Син там? – я надеваю туфли, которые лежат у входных дверей.

Я наклоняюсь, и кожа на спине натягивается, напоминая о татуировке, которая теперь останется на всю жизнь.

– Я его не видела.

– Его машина там? – требую я.

– Элли.

– Кира, пожалуйста. Проверь для меня, – я бегу вниз по ступенькам и к своей машине, припаркованной на подъездной дорожке.

– Дай мне посмотреть, – вздыхает Кира.

Через минуту она отвечает:

– Да, он здесь…

Я бросаю трубку и жму на газ, швырнув телефон на пассажирское сиденье. Я доезжаю до дома за десять минут, хотя в любой другой день на это ушло бы больше тридцати. Я вбегаю внутрь, не обращая внимания на взгляды, которыми провожают меня парни. Я бегу по коридору и распахиваю дверь его спальни. Она пуста, но дверь в ванную открыта. Я вхожу и вижу, что Син только что вышел из душа, джинсы низко сидят на бедрах. В руке полотенце, которым он вытирает волосы.

– Это правда? – спрашиваю я, сглатывая комок в горле, боясь его ответа.

Мой разум говорит мне, чтобы я заткнулась, развернулась и ушла. Чтобы избавить себя от душевной боли, которая, как я уже знаю, меня ждет.

Син поднимает голову, голубые глаза смотрят на меня как никогда пристально. Син, в которого я влюбилась. Ради которого была готова на все. Позволила бы ему сделать со мной все, что угодно. Тот факт, что на моей спине написано его имя, доказывает, как далеко я готова зайти, чтобы стать его.

Не обращая на меня внимания, он встает перед зеркалом, поворачиваясь ко мне боком.

– У меня нет времени на игры, – таков его монотонный ответ.

Игры? Я хватаю его за руку и снова поворачиваю лицом к себе.

– Это не долбаная игра, Истон, – огрызаюсь я. – Это правда?

Син сжимает челюсть, и отводит от меня взгляд.

У меня перехватывает дыхание. Я поднимаю руки, чтобы прикрыть рот, и, спотыкаясь, делаю шаг назад к двери, закрывая нас.

– Все это?

Я не могу удержаться, чтобы не спросить. Мне нужно, чтобы он это сказал. Син никогда не боялся сказать мне правду, даже если это причиняло боль, так почему же он избегает отвечать мне сейчас? И почему мне кажется, что это намного хуже, чем если бы он солгал?

Син снова поворачивается ко мне лицом и встает передо мной. Его глаза смотрят прямо на меня.

– Ты действительно думала, что я люблю тебя?

Слезы щиплют мне глаза, и я чувствую себя так, будто только что спрыгнула с высоты, мой желудок подкатывает к горлу.

– А что, по-твоему, должно было произойти, Эллингтон? – он называет меня полным именем, и я всхлипываю.

Подняв правую руку, он берет прядь моих волос и накручивает ее на палец.

– Что я сделаю тебя честной женщиной? Заведу с тобой детей? – Син фыркает от этой нелепой мысли.

По моей щеке скатывается первая слеза. Он отпускает мои волосы, чтобы провести по ним костяшками пальцев.

– Ты всегда была шлюхой, Элли. Я – Лорд. И буду могущественным. И сделаю женщину очень уважаемой Леди.

У меня внутри все сжимается.

– Ты из тех женщин, которых мы трахаем на стороне. А не та, к которой мы возвращаемся домой.

Я не могу дышать. Не могу пошевелиться. Мое зрение то появляется, то исчезает, и мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание. Я никогда не хотела быть Леди, но ради Сина? Я буду всем, чем он захочет. И если бы мне пришлось выйти замуж за Лорда, я бы хотела, чтобы это был он.

– Я не верю тебе, – говорю я, качая головой, отказываясь воспринимать его слова.

Его голубые глаза изучают мои, и я прерывисто вздыхаю.

– Ты сказал, что любишь меня, – удается выдавить мне.

Син улыбается зловещей улыбкой, от которой его глаза загораются.

– Это были всего лишь слова, Элли. А ты – глупая девчонка, которая им поверила.

– Ты… – мне требуется секунда, чтобы проглотить комок в горле. – Ты сказал, что я принадлежу тебе.

Его идеальные губы, которые еще вчера вызывали у меня слабость в коленях, изгибаются в улыбке, и волоски у меня на затылке встают дыбом.

– Ты права. Я сказал, что ты принадлежишь мне, но я никогда не говорил, что я принадлежу тебе.

– Син?

Я напрягаюсь, когда из комнаты его окликает женщина, как будто сам Бог смеется мне в лицо за то, что я поверила каждому когда-либо сказанному мне слову Сина.

– Одну минуту, – громче отвечает он, чтобы его было слышно через закрытую дверь, к которой мы прислонились, и я вздрагиваю.

– Мы опоздаем, малыш. Поставщик провизии смог договориться с нами. Я не хочу, чтобы нас отменили, – продолжает она.

Поставщик провизии? Для чего? Их свадьба? Он действительно женится на ней? На девушке, с которой, по его словам, он мне не изменял? А была ли это измена? Были ли мы когда-нибудь вместе? Моя мать права, я знаю правила, установленные Лордами, но по глупости верила, что я особенная. Что он выберет меня, а не ее. Почему? Потому что я была для него дурой?

Она должна была стать его избранной. Избранная и Леди – две разные вещи. И Лорд не всегда женится на своей избранной. Так почему же она?

Это душераздирающе – думать, что я когда-нибудь получу то, чего хочу. Я никогда не получала. Син ничем не отличается.

Я не могу сдержать рвущегося наружу рыдания, и Син зажимает мне рот ладонью, притискивая меня затылком к двери. Наклонившись, он прислоняется своим твердым телом к моему и опускает лицо, чтобы прошептать мне на ухо:

– Ты всегда была предназначена для чьих-то секретов, Элли. Ты хорошо трахаешься, не могу этого отрицать. Но никто никогда не полюбит тебя. Настоящую тебя.

Он отталкивает меня в сторону, хватает свою рубашку со стойки и распахивает дверь, захлопывая ее за собой, пряча меня в своей ванной.

– Пойдем, – слышу я его слова.

– Что ты там делал? – спрашивает она, явно решив, что что-то случилось.

– Ничего, – отвечает он.

Потом я слышу, как открывается и закрывается дверь его спальни, и Син уходит со своей будущей невестой.

_______________

– Сюда, – заявляет Кира. – Положи ее в кровать, – говорит она Корбину, который несет меня.

После того как Син оставил меня в своей ванной, я упала на колени. Плакала так сильно, что доползла до туалета, и меня стошнило. Кира нашла меня и попросила Корбина отвезти мою машину домой, пока она везла меня.

Я сворачиваюсь калачиком, больше не плача. Мой разум онемел, и я хотела бы, чтобы мое тело тоже онемело. Татуировка горит сильнее, чем клеймо. Я чувствую, как она пульсирует, напоминая о том, что я была такой чертовски глупой, позволив ему связать меня и овладеть мной. Син прав, ни один мужчина никогда не сможет полюбить меня.

– Эй, – Кира опускается на колени рядом с кроватью, чтобы оказаться на уровне моих глаз.

– Ты знала? – шепчу я, наконец-то заговорив с ней.

Мне нечего было сказать с тех пор, как она нашла меня. Кира знала, что я появлюсь, когда сообщила мне, что Син там. А потом, когда они вошли в ванную, я услышала, как Корбин сказал ей, что видел, как Син и Амелия ссорились, и он торопил ее выйти из дома. Моя машина была припаркована прямо у входа. Какая-то часть меня надеется, что Амелия видела ее и сложила два и два. Но если она такая же тупая, как я, то ей будет все равно. Она примет его любым.

Кира вздыхает.

– Я узнала об этом сегодня утром.

Я шмыгаю носом. Почему Кира мне не сказала? Не предупредила меня? Неужели она не подумала, как я узнаю? Она знала, что я сплю с ее братом. Не то чтобы я была влюблена в него, но было очевидно, что мы вместе, и, когда Амелия нашла нас в клубе, я была в смятении, узнав, что он с ней спит.

– Как давно они знают?

– Я не в курсе.

– Три недели, – отвечает Корбин, прислонившись к дверному косяку.

– Детка, – огрызается она.

– Три недели? – шепчу я, и горло снова сжимается.

– Они собирались подождать до следующего года, когда она закончит Баррингтон, – продолжает он. – Но ее мать решила перенести это.

Ее мать? Она сделала это из-за моей мамы? Мама сказала мне сегодня утром на моей кухне, что они подруги. Они это спланировали?

– Я пыталась дозвониться до него…

– Он заблокировал твой номер, – добавляет он как ни в чем не бывало.

– Корбин, – рявкает Кира.

– Она заслуживает того, чтобы знать. – Его холодные глаза встречаются с моими. – Все кончено, Элли. Для тебя будет лучше смириться с этим как можно скорее.

Кира вскакивает и захлопывая дверь у него перед носом.

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

СИН

– Что ты думаешь об этом, малыш? – окликает меня Амелия, и я скрежещу зубами от этого прозвища. Элли ненавидела его, и я тоже. Оно слишком сладкое. Слишком банальное.

Подойдя к ней, я смотрю на образцы выставленных перед нами тарелок, чтобы мы выбрали. По мне, так все они похожи на дерьмо по завышенной цене. Но что я могу знать?

– Неважно, – говорю я, достаю из кармана джинсов мобильник и отхожу в сторону, чтобы уединиться.

Я включаю запись с камеры как раз вовремя, чтобы увидеть, как на меня через экран смотрят глаза Корбина, как будто он знает, что я наблюдаю. Затем Кира захлопывает дверь спальни у него перед носом. Моя сестра подходит к кровати, и я наблюдаю, как Элли зарывается лицом в подушку. Кира гладит ее по спине, но Элли отталкивает ее.

– Малыш? – кричит Амелия. – Что ты делаешь?

В следующую секунду она уже стоит передо мной, пытаясь заглянуть в мой телефон.

Я блокирую его и, прищурившись, смотрю на нее. Открываю рот, чтобы заговорить, и тут у меня в руках звонит телефон. На экране высвечивается «Тайсон».

– Алло? – отвечаю я, снова отступая, чтобы увеличить дистанцию между нами.

– Все готово. У тебя встреча. В пятницу утром. В десять утра, – отвечает он вместо приветствия, переходя к делу. Встретимся в «Блэкауте». Я поведу.

– Ты тоже едешь? – не могу не спросить я. Удивлен этим.

– Только при этом условии они тебя увидят, – рычит Тайсон, явно недовольный ситуацией, но понимая, как это важно для меня.

Я киваю сам себе.

– Спасибо, чувак.

Знаю, что я буду в долгу не только перед Раятом, но и перед Тайсоном.

Он вешает трубку, не сказав больше ни слова, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как меня буравит взглядом Амелия. Руки скрещены на ее оплаченной груди.

– Почему тебе звонит Тайсон Кроуфорд? – спрашивает она, выпятив бедро.

– Пустяк, – я поворачиваюсь к ней спиной, собираясь снова посмотреть в камеру.

Амелия хватает меня за руку, ее ногти впиваются в мою кожу, заставляя меня скрежетать зубами.

– Истон…

– Не твое собачье дело, – огрызаюсь я, поворачиваясь к ней лицом. В комнате воцаряется тишина. Все взгляды устремлены на меня.

Женщина, которая помогает нам планировать свадьбу, ахает. Ее глаза широко раскрыты, а рука теперь прикрывает накрашенные губы.

«К черту этот день».

Я лезу в задний карман и достаю бумажник. Протягиваю карточку Амелии и говорю:

– Бери все, что захочешь. Только не жди, что мне будет не все равно.

Затем я выхожу через парадную дверь и иду к своей машине. Я сажусь на водительское сиденье и включаю запись с камеры.

Элли лежит в кровати, глаза закрыты. Похоже, она спит. Просматриваю остальные части дома, где я установил камеры, и вижу Корбина и сестру в гостиной. Я включаю громкость на максимум, чтобы послушать.

– Зачем ты ей все это рассказал? – рычит на него она. – Элли легкоранима.

– Как я уже сказал, она заслуживает того, чтобы знать, – пожимает плечами Корбин. – Син женится на Амелии. Бедной девушке нужно смириться с этим и жить дальше.

– О, ведь это так просто, – смеется Кира, но в этом смехе нет юмора. – Неужели со мной было бы так же легко расстаться?

– Кира, – огрызается Корбин. – Не начинай…

– Что бы ты сделал, если бы я бросила тебя и вышла за другого? А? Ты бы просто позволил мне уйти?

– Это другое дело, – Корбин проводит рукой по волосам.

– Это отговорка, мягко сказано, – закатывает глаза Кира и отходит от него.

Корбин протягивает руку и, схватив ее за плечо, поворачивает к себе. Кира пытается оттолкнуть его, но он притягивает ее к себе и целует.

Я возвращаюсь к камере в спальне, не желая смотреть на это дерьмо, и вижу, что кровать уже пуста. Я выпрямляюсь.

«Куда она, блядь, делась?»

Открываю другую камеру и смотрю на ванную. На ней видно, как Элли подходит к одной из двойных раковин. Она закрывает лицо рукой. Включает кран и набирает воду в стакан, ополаскивая рот.

Я включаю громкость, когда входит моя сестра.

– Тук-тук.

Элли смотрит на нее, слезы беззвучно стекают по ее опухшему лицу.

– Ты в порядке? – тихо спрашивает она.

– Нормально, – отвечает Элли и направляется обратно в спальню.

– Тебя опять тошнило? – спрашивает сестра.

– Я в порядке, Кира, – Элли игнорирует ее вопрос.

– Ты беременна? – спрашивает Кира, и Элли останавливается.

Она медленно поворачивается лицом к моей сестре.

– Нет, – качая головой, Элли проводит рукой по своим спутанным волосам.

– А ты уверена? Может, тебе стоит сделать тест? – предлагает моя сестра, ее голос настолько тих, что кажется, будто она боится даже высказать эту мысль Элли, но в то же время беспокоится за здоровье своей подруги.

– Я не беременна, Кира. Я принимаю противозачаточные средства, – возражает Элли, начиная раздражаться.

Повернувшись, она снова собирается уйти, когда моя сестра заговаривает.

– Но что, если ты беременна?

Элли опускает плечи, тяжело вздыхает, но не отвечает. Вместо этого она идет в спальню и заползает обратно в кровать, натягивая одеяло на голову, чтобы отгородиться от всего мира и своей лучшей подруги.

ЭЛЛИНГТОН

Я сижу в ресторане, уставившись на свою воду. В моей голове продолжают звучать слова Киры о том, что я, возможно, беременна.

Это невозможно. Но ведь это было бы моей удачей, верно? Родить ребенка от Сина. Вселенная трахнет меня в последний раз. Я очень сомневаюсь, что мой будущий муж захочет воспитывать чужого ребенка. Черт, у меня уже вытатуировано его имя. По крайней мере, это можно прикрыть другой татуировкой. А моя мама вчера сказала, что мне повезло, что я вообще нужна Лорду. Добавить ребенка – и к черту все это дерьмо.

Часть меня надеется, что это так. Это даст мне выход. Я скажу Лорду, что должна выйти замуж, что беременна, и, может быть, он отшвырнет меня в сторону, и я смогу жить дальше. В одиночестве. Далеко отсюда, где меня никто не знает. Син будет занят своей женой и созданием семьи с ней, он даже не вспомнит обо мне, не говоря уже о том, чтобы искать меня. От этой мысли у меня перехватывает дыхание и сдавливает грудь.

– Эллингтон?

Я поднимаю глаза на маму, которая сидит напротив меня.

– Да?

Она вздыхает, ее взгляд падает на телефон, я уверена, что она проверяет время. Отсчитывает минуты до отъезда. Я даже не знаю, почему мама вообще захотела пойти со мной на обед. И я не знаю, зачем я вообще сегодня вылезла из постели. Я даже не причесалась и не приняла душ. Просто надела шорты и футболку, теннисные туфли и вышла за дверь.

Встав, мама снова привлекает мое внимание, и я вижу ее улыбку.

– Дорогая.

Линкольн подходит к столу, и я закатываю глаза. Конечно, он здесь. Я не удивлена, что она не сказала мне, что у нас будет гость. С чего бы ей хотеть есть со мной наедине?

Он целует ее в щеку, а затем смотрит на меня.

– Элли, я рад видеть тебя вне дома.

Я ничего не говорю.

– Я надеюсь, вы, дамы, не возражаете, но я привел компанию, – Линкольн делает жест вправо от меня, и я оглядываюсь, мое сердце бешено колотится в груди.

– Конечно, нет, – взволнованно говорит моя мама.

Какой-то парень наклоняется и пожимает руку моей матери, и она краснеет. Его зеленые глаза встречаются с моими, и я чувствую, что меня сейчас снова стошнит. Это он. Парень из кабинета Джеймса, потом из их приема.

– Эллингтон, – он кивает мне и садится на место справа от меня.

Я смотрю на него широко раскрытыми глазами, не в силах вымолвить ни слова, пытаясь удержать кусочек тоста, который мне удалось съесть вчера вечером на ужин.

– Элли, не будь грубой, милая, – ругает меня мама. – Мне жаль, но она неважно себя чувствует.

Она права. Так и было, но не сейчас.

– Ничего страшного, – парень одаривает ее ослепительной улыбкой. – Мы можем сделать это в другой раз.

Поднявшись со стула, он собирается уходить, но моя мать останавливает его.

– Нет, пожалуйста. Посиди. С ней все будет в порядке. Ей просто нужно поесть.

– Я позову официанта, – говорит Линкольн, встает и оставляет нас наедине с неожиданным гостем, которого он привел.

– Кто ты? – спрашиваю я, не в силах остановиться. Почему он здесь? Из всех людей именно с Линкольном?

Он смотрит на меня, его зеленые глаза опускаются на мою грудь, а затем встречаются с моими.

– Я Ченс Бекхэм. Но все зовут меня Бекс.

Он расправляет плечи, выпячивает грудь, как будто гордится этим именем. Как будто я должна знать, кто он такой, черт возьми.

А я не знаю.

– Элли, – зовет меня мама, и я смотрю на нее. Она улыбается, демонстрируя все свои зубы. Она выглядит такой счастливой, что у меня сводит желудок. – Это Ченс – племянник Линкольна.

У меня перехватывает дыхание.

– И он будет твоим мужем.