Текст книги "Грешник (ЛП)"
Автор книги: Шантель Тессье
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 31 страниц)
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
СИН
Я стою в изножье нашей кровати. Элли отключилась. Я привез ее домой, вымыл, и она отключилась еще до того, как ее голова коснулась подушки.
Мы с ней очень похожи, если вдуматься. Лордов обучают, холят и манипулируют ими. Можно посадить пятьдесят обычных мужчин в комнату с сотней Лордов, и они смогут вычислить каждого из нас. Даже если они не знали о существовании нашего тайного общества. Почему? Потому что нас воспитывают одинаково. Нас заставляют думать определенным образом. Мы должны быть собственниками, доминантами и пиздецки мерзкими. Смерть для нас ничего не значит.
Джеймс воспользовался полученным от Лордов опытом и применил его к Эллингтон. То, где я провел три года безбрачия для посвящения. Он и ее подверг трехлетней инициации. Она слушала, как взрослые люди рассказывают о своих фетишах и извращениях. Ее тело жаждало этого, но ей не давали разрядки.
Злюсь ли я из-за того, что она добровольно ушла из «Блэкаута» с Маркусом? Безусловно. Могу ли я винить ее за это? Нет.
Я – четвертый мужчина, с которым она была. Но что, если бы Элли не застала меня в ту ночь на вечеринке за убийством Джеймса? Что, если бы она не увидела, как я в маске спас ее? Я бы не имел ее те два года. Она бы проложила себе дорогу в колледже. Мужчина за мужчиной. Член за членом. Я должен был держать ее на расстоянии, но в то же время удовлетворять.
Никто не знает, как это было чертовски трудно. Это было похоже на то, как если бы перед голодным человеком висел кусок мяса.
Элли нуждается в постоянном напоминании о том, что она чья-то. Что она кому-то принадлежит. Иначе она чувствует себя потерянной. Как ребенок, который бродит по улицам в поисках своих родителей, которым на него насрать.
У меня в кармане начинает вибрировать телефон, и я достаю его. Когда я вижу, кто это, морщу брови. Выйдя из спальни, я отвечаю.
– Алло?
– Мой кабинет. Двадцать минут, – огрызается он и кладет трубку.
Убирая телефон в карман, я возвращаюсь в спальню и целую ее в лоб, натягивая одеяло ей до шеи.
– Сладких снов, маленький демон. Я скоро вернусь.
_______________
Я вхожу через черный ход и поднимаюсь на лифте на третий этаж. Выйдя, я стучу в дверь.
– Открыто, – отзывается он.
Я вхожу и вижу Тайсона Кроуфорда, прислонившегося к столу в «Блэкауте». Сейчас семь утра, и он одет в черные слаксы и такую же рубашку на пуговицах с закатанными рукавами. Сильно сомневаюсь, что этот человек спал, как и я.
– Ты хотел меня видеть?
– Садись, – он указывает на диван справа от себя.
Тайсон всегда немногословен, если вы не его близкий друг. Он сразу переходит к делу, и ему совершенно наплевать, нравится вам то, что он хочет сказать, или нет.
Я падаю в кожаное кресло и откидываюсь назад, устраиваясь поудобнее.
Тайсон протягивает мне визитку. Я беру ее и, нахмурившись, читаю.
– Детектив Хейнс. Не знаю его. Или ее.
Я собираюсь вернуть карточку, но он проходит за свой стол и садится. Взяв пульт, Тайсон включает висящий на противоположной стене телевизор.
Многочисленные камеры, ведущие наблюдение за «Блэкаутом», показывают более двенадцати различных ракурсов. Тайсон щелкает на одну из них, направленную на парковку. На ней видно, как я и Корбин входим с девушками через черный ход. Он переходит к другой камере и немного перематывает кадр вперед, показывая, как девушки идут в туалет. Они сталкиваются с Маркусом и еще одним парнем, которого я знаю. Затем они заходят в туалет, и их больше не видно. Он еще раз перематывает кадр, и видно, как оттуда выбегает моя сестра. В новом ракурсе видно, как Кира подходит к нашему столику, дает Корбину пощечину и уходит. Он следует за ней. Я улыбаюсь при этом воспоминании. Затем с другого ракурса видно, как Элли выходит из ванной с разъяренным видом. Почему они обе вышли такими злыми?
Элли останавливается и смотрит в ту сторону, где сидим мы. Другой ракурс показывает сидящую рядом со мной Амелию. Но она выглядела злой еще до того, как заметила кабинку. Она поворачивается и снова сталкивается с Маркусом. На этот раз она позволяет ему потянуть ее к барной стойке. Он кладет руку ей на спину, и Тайсон приостанавливает запись.
– Не хочешь рассказать мне, почему девушка, с которой ты приехал, ушла с ним?
Я поворачиваюсь к нему лицом, но молчу.
– Син, – рычит Тайсон. – Детектив Хейнс покинул Блэкаут за пять минут до того, как я позвонил тебе. Они нашли тело. И оно принадлежит тому парню, который обнимает твою спутницу.
Я улыбаюсь.
– Черт побери, Истон! – выкрикивает он мое настоящее имя.
Мне всегда нравился Тайсон. Он был выпускником, когда я учился на первом курсе. Из того, что я видел, он больше держался в тени. Но Тайсон всегда был безжалостен. Потом он потерял свою избранную, и что ж, он бросил все ради «Блэкаута». Надеюсь, что все, что Тайсон попросил взамен, того стоило.
– Ты показал им записи с камер наблюдения? – наконец говорю я.
– Нет, – качает головой он. – «Блэкаут» не сотрудничает с полицией.
– Ну, тогда на этом все, – я шлепаю себя по бедрам и поднимаюсь на ноги.
– Ты не дурак, Син. Так что не веди себя так.
Я наклоняю голову.
– Что это значит?
Я хотел, чтобы они нашли его тело. У него есть друг, который собирался трахнуть мою девушку вместе с ним. Я хочу, чтобы смерть Маркуса была воспринята как угроза, которой она и должна была быть.
– Это значит, что если ты не хочешь, чтобы девушка, которую ты любишь, узнала, что ты трахаешься с кем-то еще, не приводи их обеих в одно и то же место.
Я фыркаю.
Тайсон берет пульт и снова перематывает один из многочисленных ракурсов на женский туалет. На нем видно, как входят Кира и Элли, а минуту спустя я вижу, как входит и Амелия. Я подхожу ближе к телевизору, наблюдая, как медленно течет время. Тайсон перематывает это время вперед. Наконец, дверь открывается, и выходит Амелия с улыбкой на лице. Чуть позже выбегает Кира, затем я вижу Элли. Она останавливается, вытирает мокрые щеки, делает глубокий вдох и идет по коридору в открытый клуб. Увидев меня, она замирает. Потом ее глаза находят Маркуса, и все кончено. Я понимаю. Что бы ни было сказано, внутри нее что-то щелкнуло, и она покончила со мной.
Что ж, хреново ей, потому что я ее не отпущу.
Тайсон выключает запись и говорит:
– В следующий раз, когда решишь что-то сделать с киской в моем клубе, я жду, что меня проинформируют.
– Спасибо, – рычу я и направляюсь к двери.
– Син?
– Да? – я поворачиваюсь к нему лицом.
– Маркус? – он откидывается на спинку кресла.
– Позаботился, – говорю я. Они ничего не вытащат из того, что ребята оставили копам.
Тай кивает.
– В следующий раз предупреждай меня заранее.
– Да, сэр, – говорю я и иду открывать дверь, но останавливаюсь, увидев, что кто-то собирается войти.
– Извини, я опоздал, – объявляет Раят Арчер, входя в комнату.
В последний раз мы виделись с ним в подвале Дома Лордов, когда Мэтт вызвался с Раятом на задание.
– Как раз вовремя, – сообщает ему Тайсон. Затем смотрит на меня. – Тебе лучше сесть на место, Син.
Закрыв дверь, я подхожу к дивану напротив того, на котором сидит Раят. Он дерьмово выглядит. Разбитая губа, синяк под глазом, несколько ссадин на шее. На нем толстовка с капюшоном, из-за которой ничего больше не видно, и темные джинсы. Видно, что они поношенные. Интересно, досталось ли Мэтту так же, как ему от Мэтта?
– Что, черт возьми, с тобой случилось? – не могу не спросить я.
Он хмыкает, но не отвечает. Мы с Раятом не близки, чего нельзя сказать о них с Тайсоном. Лорды похожи на всех остальных. У нас у всех свои компании. Раят вырос не здесь, в Пенсильвании, как я, Джейс и Корбин. Он из Нью-Йорка. Переехал сюда после окончания школы, чтобы учиться в Баррингтоне.
– Я был на задании, – говорит Раят, и я киваю.
– Я в курсе. Но какое это имеет отношение ко мне? – интересуюсь я.
Он склоняет голову и проводит рукой по своим темным волосам.
– Обычно я этого не делаю, но будь я на твоем месте, то предпочел бы это знать, – он поднимает голову, и его глаза встречаются с моими.
Когда Раят говорит, у меня по спине пробегает холодок. Я вижу, как шевелятся его губы, слышу слова, но из-за шума крови в ушах не могу понять, что он мне говорит. Одно я знаю точно: скоро все изменится. И я буду в большом долгу перед Раятом.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
СИН
Чуть больше девяти утра я подъезжаю к дому. Достаю из кармана мобильный и набираю номер отца. Он отвечает на втором звонке.
– Сынок.
– Звони, – говорю я, оглядывая стоящий передо мной дом.
Он вздыхает.
– Это к лучшему, Ист…
– Я не спрашивал твоего мнения, – перебиваю его я.
Отец делает глубокий вдох, раздраженный моим отношением, но мне все равно. После того, что рассказал мне Раят, мне нужно что-то менять. И сделать это нужно как можно скорее.
– Я позвоню. Но, сынок…
Щелчок.
Я кладу трубку, выхожу из машины и захожу в дом. Нахожу Элли на кухне, стоящей у острова. Первое, на что я обращаю внимание, – это собранная у ее ног сумка. В ней не может быть больше нескольких предметов одежды и зубной щетки. Это все, что мы привезли с собой на данный момент. Я засовываю руки в карманы джинсов и смотрю на нее.
– Я ухожу, – объявляет Элли, вздернув подбородок.
Я отхожу в сторону, чтобы не загораживать выход.
Ее плечи опускаются, но она быстро приходит в себя. Мой маленький демон хочет, чтобы ее преследовали. Держали в плену. Раньше Элли просто думала, что принадлежит мне, но теперь все должно измениться. И не в ее пользу.
Вздохнув, она наклоняется и хватает свою сумку, и я жду, пока Элли пройдет мимо меня, затем поворачиваюсь и говорю:
– Далеко ты не уйдешь.
Она останавливается, медленно поворачивается ко мне лицом и сужает свои льдисто-голубые глаза.
– Что?
Я подхожу к ней и заправляю несколько выбившихся прядей обесцвеченных волос ей за ухо.
– Давай, убегай, если тебе так легче. Но далеко ты не уйдешь.
– Син, – вздыхает Элли, начиная раздражаться. – То, что ты сделал прошлой ночью, было неприемлемо. Ты чуть не убил…
Я смеюсь, прерывая ее. Чуть? Она толкает меня в грудь.
– Тебе было все равно в прошлый раз, когда я убил человека ради тебя. Да и перед этим.
Я уже прикончил троих. И убью еще, если понадобится.
Она опускает глаза к полу, а я обхватываю ладонями ее лицо и провожу большим пальцем по ее нижней губе.
– Пусть это послужит тебе уроком, Элли. Если к тебе прикоснется какой-то мужчина, это будет последнее, что он сделает.
Я просовываю большой палец между ее губ. Это действие заставляет ее запрокинуть голову и встретиться со мной взглядом.
Элли обхватывает мой палец своими пухлыми губами и начинает посасывать, а я медленно его вытаскиваю.
– Это было мое наказание? – шепчет она, вспоминая, что я сделал с ней прошлой ночью.
– Что? – я хмурюсь.
– Порез языка, – объясняет она.
Я улыбаюсь ей.
– Нет, маленький демон. Это было для развлечения.
Она стонет, и мне нравится, как учащается ее дыхание при мысли о том, что я заставил ее истекать кровью ради развлечения. Она может попытаться сказать мне, что ей это не понравилось, но мы оба знаем, что это будет ложью.
– Для твоего наказания у меня есть кое-что гораздо более приятное.
Закусив нижнюю губу, она спрашивает:
– Приятное для тебя или для меня?
– Это тебе предстоит выяснить.
ЭЛЛИНГТОН
Сердце бешено колотится в груди. Дрожь пробегает по спине. У меня было твердое намерение выйти за дверь. Сказать ему, чтобы он отвалил.
Но так ли это? Если да, то почему я ждала, пока Син вернется домой, чтобы пригрозить ему уходом? Я хотела, чтобы он меня остановил. Схватил меня за волосы, затащил обратно в постель и заставил остаться. Я знаю, что поступила неправильно. Меня следует наказать. Он должен напомнить мне, что все еще хочет меня. Я нужна ему. Это та поганая часть меня, которая хочет, чтобы ею владели. Я не знаю, кто я без него.
– Дай мне свою сумку, – приказывает Син.
Потянувшись вниз, я поднимаю ее и передаю ему. Он ставит ее на остров и расстегивает молнию. Заглянув внутрь, он, видимо, остается доволен, потому что застегивает молнию и берет меня за руку. Син вытаскивает меня из кухни, ведет по коридору в комнату, которую я собираюсь сделать библиотекой. Мне не терпится заполнить ее книгами. Одна стена – сплошные панорамные окна, из которых открывается вид на лес за домом.
Син толкает дальнюю стену, и открывается дверь, о которой я даже не подозревала. Включив свет, мы спускаемся по лестнице и попадаем в открытую комнату.
От увиденного по спине пробегает холод, и я вздрагиваю. Это подвал. Я уже бывала в таком. У Дэвида дома был такой. Он связал меня и оставил там. Но это была первая ночь, когда Син трахнул меня. Сделал меня своей.
Отпустив мою руку, он командует:
– Раздевайся.
Затем Син бросает сумку на столешницу в углу.
Медленно стягиваю через голову надетую на мне футболку (его футболку). Затем снимаю с ног шорты и трусики. Я вдруг начинаю стесняться. Смущаясь, я широко раскрытыми глазами смотрю на висящие на дальней стене веревки, цепи и ремни. Все они отличаются друг от друга. У них разные цвета и размеры.
Син оборачивается, и я вижу в его руке свои белые туфли на каблуках от «Диор», которые лежали в моей сумке. Подойдя ко мне, он опускается на колени.
– Положи руки мне на спину, чтобы не упасть.
Я делаю, как он говорит, и отрываю правую ногу от холодного бетонного пола. Он надевает туфлю, затем другую. Син встает во весь рост, и я нервно улыбаюсь ему.
– Мой прекрасный принц.
Его лицо бесстрастно, в глазах нет никаких эмоций. От этого у меня учащается пульс. Он снова хватает меня за руку и тянет в центр комнаты.
В центре стоит столб, обтянутый черной кожей. Один вертикальный столб и один горизонтальный, который при моих шестидюймовых каблуках упирается мне в бедра.
Я провожу пальцами по мягкой коже, краем глаза наблюдая, как Син подходит к дальней стене. Он хватает несколько цепочек, пару ремней, а затем поворачивается и открывает ящик стола. Я не вижу, что он оттуда достает.
Когда он поворачивается и идет ко мне, я смотрю на серебряное кольцо, которое висит на вертикальном столбе прямо передо мной. Мое дыхание учащается.
Син снова приседает, на этот раз позади меня. Цепь обхватывает мою правую лодыжку, и от ее холода я вздрагиваю. Он берет в руки короткий двусторонний металлический крюк. Один из них прикреплен к полу, а свободный конец защелкивается на двух звеньях цепи вокруг моей лодыжки, фиксируя ее на месте.
Встав, Син переходит к другой моей лодыжке. Хватает ее и разводит мои ноги еще шире, практически лишив меня равновесия. Я цепляюсь за столб, чтобы не упасть, пока он проделывает с левой лодыжкой тоже, что и с правой.
Встав позади меня, Син наклоняется ко мне, и я чувствую, как его джинсы трутся о мою задницу и бедра.
– Посмотри наверх, – приказывает он.
Сглотнув, я поднимаю взгляд на выкрашенный в черный цвет потолок. Син надевает что-то мне на горло. Я чувствую кожаный ремень, и слышу, как Син застегивает его у меня на шее.
Я пытаюсь опустить голову, но не могу. Тянусь руками к тому, что он надел мне на шею, сердце бешено колотится в груди.
– Син…
– Это осаночный ошейник12, – прерывает он меня, прежде чем я успеваю спросить, что это такое.
У меня начинают потеть руки, и я пытаюсь переминаться с ноги на ногу, но они связаны слишком далеко друг от друга, закреплены слишком туго. Мое дыхание учащается, а киска сжимается. Он заставит меня заплатить. Я ненавижу то, что я возбуждена. Что хочу, чтобы он меня пометил. Как будто клеймо на моей внутренней стороне бедра исчезнет.
Син расхаживает передо мной, и я смотрю на него поверх вертикального столба. Из-за каблуков мой подбородок на одном уровне с верхушкой. Син все еще на четыре, может быть, пять дюймов выше меня. Он вытаскивает из кармана еще один двусторонний металлический крюк, я опускаю глаза и вижу, как он подсоединяет его к кольцу, свисающему с верхней части столба. Затем Син хватает меня за шею, больно запрокидывая мою голову назад, и я снова слышу щелчок.
Он отпускает меня, я пытаюсь отстраниться, но Син закрепил ошейник на столбе.
– Истон? – у меня дрожит голос.
Я поднимаю руки и хватаюсь за металлический крюк. Я пытаюсь отцепить его, но он отталкивает мои руки.
Син берет более длинную цепь и держит мои руки в одной ладони, а другой накладывает цепь на мои запястья. Затем возвращает оба конца через центр и тянет за них, скрепляя запястья одной цепью. Он дергает за нее, пристегивая к горизонтальной перекладине, которая проходит по моим бедрам, но с внутренней стороны. Я обездвижена. Полностью в его власти. Моя киска мокрая, а тело дрожит, и мне хочется плакать от счастья, что Син не дал мне уйти. Что он будет бороться за меня. Заставит меня остаться.
Он отступает назад, его глаза бегают по мне, и он улыбается.
– Пожалуйста, – хнычу я, пытаясь высвободиться, зная, что никуда не денусь.
Син снова делает шаг ко мне и наклоняет голову в сторону. Он протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моему лицу.
– Ты хоть представляешь, каково это – смотреть, как он прикасается к тебе? Знать, что он целовал тебя… собирался трахнуть.
– Син, – я облизываю губы, нуждаясь в объяснении. – Я была в бешенстве…
– В бешенстве? – повторяет он, медленно кивая головой. Буравя меня глазами. – Значит, каждый раз, когда ты злишься, я должен ожидать, что ты бросишься на любого случайного парня.
Я стискиваю зубы и сжимаю связанные руки в кулаки.
– Ты мне изменяешь. Я просто делала то, что и ты.
– Я никогда не изменял тебе, – возражает Син.
Я издаю грубый смешок.
– Прекрати, блядь, врать мне. Я видела тебя.
Син улыбается и наклоняется ко мне, прижимаясь губами к моему лбу. Я пытаюсь отстраниться от его прикосновения, но мне некуда деться.
– Ненавижу тебя, – рычу я, дергаясь на своих путах, зная, что это ложь.
Я не ненавижу его. Я люблю его. Даже зная, что он трахнул Амелию, я все равно хочу быть с ним.
– Я, блядь, ненавижу тебя, – сквозь слезы говорю я, горькие слова трудно проглотить.
– Нет, не ненавидишь. Во всяком случае, пока, – спокойно говорит он.
– Син, – рычу я. Злясь, что он так хорошо меня знает.
Он протягивает руку, обхватывает мое лицо, крепко сжимая щеки.
– Просто помни, маленький демон, что я люблю тебя. Потому что то, что я собираюсь с тобой сделать, не имеет ничего общего с любовью.
Син убирает руку с моего лица, и я плюю на него. Это единственное, что я могу сделать в этот момент. Слюна попадает ему на щеку и подбородок. Я жду, что он даст мне пощечину или снова схватит меня за лицо, но он этого не делает. Вместо этого Син поворачивается ко мне спиной.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
СИН
Я вытираю рукой лицо, слыша ее крик, сопровождаемый звоном цепей. Элли никуда не уйдет. Это ее наказание. Прошлая ночь на кухне на коленях была пустяком.
Я просто буду постоянно напоминать ей, кто поставил клеймо на ее бедро. Я открываю ящик и беру то, что мне нужно. Возвращаюсь к ней и встаю сзади. Мне нравится, как выгнута ее спина из-за того, что я привязал ее к столбам. Я сделал это специально для Элли. У меня были годы, чтобы представить, как я буду ее трахать. Идеи бесконечны.
Опускаю взгляд на ее стройные ноги и смотрю, как они поднимаются к ее упругой попке. Она раздвинута, давая мне полный доступ к ее заднице и пизде. Ее подбородок вытянут вперед, ошейник соединен со столбом, а руки опущены перед ней, прикованные к горизонтальной стойке, которая выпячивает ее бедра вперед.
Элли пытается повернуть голову, чтобы посмотреть на меня, но не может из-за закрепленного ошейника. Я хватаю ее за волосы и запрокидываю голову назад. Она вскрикивает от этого движения, и я засовываю ей в рот кляп с металлическим кольцом.
– Открой пошире, – приказываю я, убедившись, что он находится за ее нижними зубами. – Шире, Элли. Я знаю, каким большим может быть этот рот.
Она хнычет, дергается и пытается вырваться, но мне удается зажать верхушку и у нее между зубами.
– Хорошая девочка, – говорю я, обхватив ее голову кожаными ремнями и застегивая пряжку. Достаточно туго, чтобы ремни сжимали щеки, и она не могла высунуть язык.
Я обхожу ее спереди и вижу, что в ее красивых льдисто-голубых глазах уже стоят слезы. Я хватаю ладонями ее лицо и наклоняюсь к ней.
– Раз уж ты любишь плеваться… – я прижимаюсь губами к центру кляпа и плюю ей в рот.
Элли давится, высовывает язык, пытаясь выплюнуть слюну. Но это бесполезно. Она крепко зажмуривается, и я вижу, как по ее щекам текут слезы.
– Мне нравится, когда ты плачешь из-за меня, – говорю я, заставляя ее всхлипывать. – Посмотри на меня, Элли, – приказываю я, и она медленно открывает глаза. Ее ресницы мокрые, а глаза красные. – Когда я закончу с тобой, ты не сможешь ползти, не говоря уже о том, чтобы убежать от меня.
Оставив ее на месте, я снова подхожу к стойке и открываю ящик, хватая еще пару вещей, которые мне нужны для начала.
Сначала я беру ремень и обматываю его вокруг верхней части ее бедра и горизонтальной перекладины, закрепляя его, чтобы она не могла пошевелить своей задницей. Затем беру другой ремень и делаю то же самое с другим бедром.
Я открываю лубрикант и наношу его на ее задницу, глядя, как он стекает между ее ягодиц и капает на пол. Элли кричит, бьется в конвульсиях, думая, что знает, что сейчас произойдет. Но она ни о чем не догадывается.
Затем я выливаю смазку на анальную пробку. Мокрыми пальцами проникаю сзади между ее раздвинутых ног и поглаживаю ее киску. Элли уже была мокрая, но я старательно проталкиваю пальцы в нее, проникая смазкой везде, где только можно.
Затем я вытаскиваю пальцы и провожу кончиком пробки по ее заднице, спускаясь к ее киске. Я ввожу пробку в ее пизду несколько раз, а затем снова провожу по ее заднице и ввожу кончик внутрь. Элли хнычет, и я надавливаю рукой на ее поясницу, чувствуя, как она напрягается.
– Она войдет независимо от того, расслабишься ты или нет.
Элли плачет, ее плечи трясутся, и я толкаю. Ее попка раскрывается, как я и предполагал.
– Вот так, маленький демон. Почти готово.
Я проталкиваю пробку дальше в ее задницу, мышцы расслабляются, чтобы впустить головку. Она полностью исчезает внутри нее, и я нажимаю большим пальцем на широкое основание, чтобы убедиться, что пробка вошла до конца.
Я наклоняюсь к спине Элли и кладу руку на ее вспотевший лоб, целую в мокрую щеку, ощущая вкус ее слез.
– Хорошая девочка, – шепчу я. – Ты такая хорошая шлюха. Принимаешь то, что я тебе даю.
Рыдания сотрясают ее тело, и я целую Элли еще раз. Отпустив ее, я отхожу назад и любуюсь своей девочкой.
«Блядь, она невероятна».
Я беру фаллоимитатор и смазываю его. Затем опускаю его между ее связанных ног и провожу им по ее киске, размазывая побольше смазки, чтобы убедиться, что он готов, а затем медленно ввожу его в нее сзади.
– Ты узнаешь, Эллингтон, что тебе не понадобится никакой член, кроме моего. И я готов напомнить тебе об этом в любой момент.
Из ее заткнутого кляпом рта доносятся нечленораздельные звуки, а я ввожу и вывожу из нее фаллоимитатор.
– Посмотри, как твое тело умоляет об этом, маленький демон. Чтобы тебя трахнули.
Элли пытается двигать бедрами туда-сюда, но я привязал их ремнями, так что они не особо двигаются.
– Давай я тебе помогу, – я расстегиваю один ремень за другим. Это дает ее бедрам два дюйма движения. Достаточно, чтобы ее крики перешли в стоны.
Сжимая основание фаллоимитатора, я увеличиваю темп, трахая ее пизду так, как будто это мой член. Так оно и есть. Просто Элли еще не знает об этом. Цепи звенят, дыхание учащается, пока я грубо трахаю ее пизду. Я хочу, чтобы она кончила. Наказание не заставит себя ждать.
Ее тело напрягается, изо рта вырываются гортанные стоны, и когда ее тело обмякает, я вынимаю фаллоимитатор. Он весь в ее влаге.
Одной рукой я расстегиваю джинсы, затем – молнию. Стянув их вниз по ногам, я позволяю материалу собраться у лодыжек, не заботясь о том, чтобы снять их полностью. Я сжимаю свой твердый член и засовываю его в ее мокрое влагалище, постанывая от ощущения, как Элли затягивает меня в себя.
Я тянусь к ее покрытому слюной подбородку и оттягиваю его назад, зная, что цепь не позволит ей уйти далеко. Но меня это не волнует. Это должно быть больно. Она получает от этого удовольствие.
– Вот причина для кляпа.
Я поднимаю перед ней фаллоимитатор, который является копией моего члена, с пирсингом и прочим.
– Я сделал его специально для тебя, Элли. Я сказал, что тебя теперь будет трахать только мой член, и я не шутил.
Я ввожу кончик фаллоимитатора в ее рот, она быстро моргает своими полными слез глазами. Элли ерзает, ее горло напрягается, когда я проталкиваю его в ее открытый рот. Она давится, ее тело борется с ограничениями.
– Почти, Элли. Я знаю, что ты сможешь принять его полностью.
Со смазкой он будет не очень приятным на вкус, но мне похер.
Я смотрю на нее сверху-вниз. Элли снова моргает, и с ее ресниц стекают новые слезы.
– У тебя так хорошо получается, давай, Элли. Глотай его.
Он исчезает у нее во рту, и я держу его, а ее грудь вздымается, тело дергается. Я выхожу из ее пизды и резко подаюсь вперед, заставляя ее бороться со мной сильнее.
– Это то, что ты хотела, маленький демон. Чтобы все твои дырочки были заполнены. Чтобы тебя использовали как шлюху, какой ты и являешься.
Отведя бедра назад, я даю члену выскользнуть и на этот раз войти медленнее, чувствуя, как ее киска сжимается вокруг меня.
– Помнишь, я говорил тебе, что буду трахать твой рот фаллоимитатором, покрытым твоей влагой.
Я вытаскиваю его из ее рта, и Элли кашляет, слюна летит из кляпа.
– Такая красивая. Я люблю, когда ты так выглядишь. Возьми его еще раз для меня. Покажи мне, как хорошо ты умеешь заглатывать мой член, Элли.
Я снова ввожу его ей в рот, чувствуя, как Элли работает языком, чтобы он легко вошел.
– Я так горжусь тобой, – я целую ее в щеку. Не в силах остановиться, я слизываю языком ее слезы, и со стоном ввожу член в ее мокрую киску. – Ты так хорошо справляешься.
Элли моргает, новые слезы текут по ее лицу, и я зажимаю ей нос свободной рукой. Она покачивает бедрами, комнату наполняет звук дребезжащих стоек.
– Ты узнаешь, что я могу взять у тебя все, что захочу, Элли, – сообщаю я ей, мой член только дразнит ее пизду, пока я держу ее за нос, а фаллоимитатор все еще находится в ее горле. – Твой взгляд, твой слух, твое дыхание.
Я вытаскиваю дилдо и отпускаю ее нос. Фаллоимитатор пропитан ее слюной и смазкой, но она успела смыть с него влагу.
– Не забывай, что ты служишь дьяволу. Ты будешь умолять меня на коленях о пощаде, которой никогда не будет.
Я вытаскиваю свой член из ее киски и отступаю назад, Элли прислоняется к столбикам. Я протягиваю руку вниз и поворачиваю анальную пробку, от чего ее тело напряженно дергается.
Я опускаю фаллоимитатор в ее пизду и несколько раз проталкиваю его внутрь и наружу, снова покрывая его ее соками. Затем я снова вхожу в нее, грубо засовывая свой член в ее киску.
– Еще раз, – говорю я ей, протягивая руку, и Элли всхлипывает. Я улыбаюсь, проталкивая фаллоимитатор ей в рот. Когда на этот раз он попадает ей в горло, она снова давится. – Только не блевани, Элли. Дыши через нос.
Она быстро моргает, слезы текут по ее лицу. Элли расслабляется, и я слышу, как она тяжело дышит через нос.
– Вот и все, – я целую ее лицо. – Потише.
С краю на фаллоимитаторе есть большое основание. Я сделал его таким образом, чтобы можно было пристегнуть к нему кожаный ремень и закрепить его у нее на лице, если мне захочется оставить дилдо у Элли во рту, пока я использую остальные ее части. Но Элли еще не готова к этому. Но она будет готова. Я научу ее принимать это так же, как ее задница принимает мой член.
Просто нужна практика. Последовательность – вот ключ.
Час в день здесь, со мной, и она сможет делать все, что я захочу. Принимать все, что я захочу.
Я ввожу и вывожу свой член из ее пизды, врезаясь в нее. Ее тело напрягается, и я чувствую, как Элли снова кончает.
– Это моя девочка, – говорю я. – Я просто хочу, чтобы ты кончала снова и снова.
Она издает сдавленный стон.
Я толкаюсь вперед, входя в ее пизду, а затем выхожу. Я вынимаю фаллоимитатор и бросаю его через всю комнату. Опустившись на колени позади нее, я поднимаю свои джинсы и, натянув на бедра, застегиваю их.
Затем я придвигаю черный кожаный табурет и устанавливаю его прямо за ее задницей, потом пристегиваю ремни к верхней части бедер, удерживая их на месте.
– Ты не можешь двигаться для этого, – говорю я ей и шлепаю ее по заднице.
Элли стонет, а я хватаю то, что мне нужно, затем возвращаюсь и сажусь на табурет. Я беру перекись и выливаю ее на ватный тампон. Затем я протираю им нижнюю часть ее спины, прямо над попкой, по центру между двумя ямочками. Я должен отмыть весь пот и телесные жидкости. Я не хочу занести ей инфекцию.
Когда все высыхает, я надеваю перчатки и включаю беспроводной аппарат. Элли начинает кричать, не понимая, что я делаю, но я не обращаю на нее внимания.
Обмакивая кончик иглы в черные чернила, я провожу левой рукой по ее теперь безупречной коже, в то время как правой делаю татуировку на нижней части спины.
Я проколол ей соски и поставил клеймо с гербом Лордов. Но этого недостаточно. Любой человек может проколоть себе что-нибудь, и любой Лорд может поставить на женщине клеймо. Я видел, как это делается бесчисленное количество раз за годы моей работы в доме Лордов. Но татуировка, которую я сделаю специально для нее? Такую, которой никогда не будет ни у одной другой сучки?
Это собственность. Это еще один способ отметить ее. Еще одно напоминание о том, кому она принадлежит. Может, место этого тату и не на груди, но я буду знать, что она там есть, и Элли тоже. И если какому-нибудь мужчине представится шанс раздеть ее настолько, чтобы увидеть это, то это будет последнее, что он увидит, прежде чем я оторву ему голову.
Я останавливаюсь и вытираю кровь, которая стекает по ее спине к заднице.
– Ты так хорошо справляешься, Элли, – говорю я, и она сотрясается от невнятного всхлипа. – Я почти закончил.
ЭЛЛИНГТОН
И снова я просыпаюсь с пронзительной головной болью. Я не могу пошевелиться. У меня никогда в жизни не было такой боли. Я уверена, что у меня распухло горло. Это возможно? Мне трудно глотать и дышать.
Я встаю, натягиваю кое-какую одежду и направляюсь на кухню, чтобы поискать что-нибудь перекусить, потому что умираю с голоду, но тут останавливаюсь как вкопанная. У острова сидит моя мама. Линкольн стоит перед открытым холодильником.
– Милая, – хмурится она, увидев меня. Подойдя ко мне, она протягивает руку и пытается провести ею по моим спутанным волосам. – Что с тобой случилось?
– Я догадываюсь, – фыркает Линк.
Я делаю шаг назад, ее рука опускается.
– Что… что происходит? – грубым голосом говорю я, в горле першит. – Как вы?..
