Текст книги "Грешник (ЛП)"

Автор книги: Шантель Тессье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 31 страниц)

Линк смеется, видя направленный на него пистолет, а Лиам только фыркает.

– Что ты собираешься с ним делать, Элли? – спрашивает Линк.

– Убить тебя из него, – я поднимаю подбородок, но у меня дрожат руки.

– У меня есть идея получше, – потирает подбородок Линк. – Как насчет того, чтобы ты отдала его мне, а я трахну тебя им.

У меня сводит живот, и я не могу перевести дыхание.

– Нет, – удается выдавить мне.

Он сказал, что видел, как Син прокрался в мою комнату у родителей и оттрахал меня. Он знает, что я позволила Сину сделать со мной. Что мне нравится. Я опускаю пистолет, потому что у меня сильно трясутся руки.

– Хорошая девочка, – улыбается мне Линк.

– Мне нравится эта идея, – кивает отец Сина. – Конечно, с предохранителем. Мы уже знаем, что шлюхе это нравится, и не хотим, чтобы она слишком разволновалась и случайно убила себя.

– Конечно, – соглашается Линк, шагая ко мне.

Сглотнув, я поднимаю подбородок, делая глубокий вдох.

– Типа того, как мой отец покончил с собой.

Они оба застывают, переводя взгляды друг на друга.

– То, что случилось с твоим отцом, было…

– Ты убил его, – рычу я сквозь стиснутые зубы, перебивая Линка.

– Эта сучка еще безумнее, чем я думал, – смеется надо мной отец Сина.

Но Линк? Он выглядит довольным моими словами. Даже гордым.

– Твой отец был слишком слабым человеком, чтобы справиться с работой, – Линк подходит ближе ко мне на кухню. – Как и ты – слабая, жалкая пизда. Но не волнуйся, мы и тебя прикончим.

Линкольн действительно считает моего отца мертвым, и это говорит о том, что он не знал, что у него есть близнец. Я поднимаю пистолет, сжимая его потными руками и снова направляя его на Линка.

– Мой отец не умер.

Линк запрокидывает голову, и звук его смеха наполняет кухню, но отец Сина просто смотрит на меня.

– Черт, под чем ты сейчас? – спрашивает Линк, все еще смеясь над тем, что считает меня сумасшедшей. – Должно быть, это какое-то хорошее дерьмо.

– Скажи ему, Лиам, – смотрю я на отца Сина. – Скажи Линку, что мой отец не умер.

Линк поворачивается к нему лицом, и его смех начинает стихать.

– Что за херню она несет? – требует он, когда видит, что Лиам свирепо смотрит на меня.

– Она наркоманка.

Он, наконец, отводит взгляд от меня и смотрит на Линка.

– Гребаная шлюха, которая раздвигает ноги ради члена и наркотиков. Она бредит, – повышает голос Лиам. – Выдумывает всякую хрень. Он мертв уже девять лет. Она сучка, у которой проблемы с папочкой.

Линк снова поворачивается ко мне.

– В этом проблема, Элли? А? Ты скучаешь по папочке?

По тому, как он сказал «папочка», я знаю, что он имеет в виду Джеймса. При мысли о нем я сглатываю подступающую желчь. От того, что я позволила Джеймсу и Линку сделать со мной в тот день в его кабинете.

– Отдай мне пистолет, – тянется ко мне Линк, устав от нашего разговора. – Встань на свои гребаные колени и открой рот. Я хочу увидеть, как ты давишься пистолетом, прежде чем кончишь на него.

Шагнув вперед, он сокращает расстояние между нами, и я нажимаю на спусковой крючок.

Бах.

– БЛЯТЬ! – кричит он, хватаясь за правую руку.

У меня звенит в ушах, а сердце бешено колотится, когда я смотрю, как Линк пятится назад. Я хотела выстрелить ему в лицо, но промахнулась. Единственный опыт обращения с оружием, который у меня был, – это когда Син применил его против меня. Сделав глубокий вдох, я отступаю еще дальше на кухню, чтобы увеличить расстояние между нами.

Кровь впитывается в его белый закатанный рукав и стекает по руке на пол.

– Ты не прикоснешься ко мне, – говорю я дрожащим голосом. – Не в этот раз. Больше нет.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

СИН

Я подхожу сзади к отцу и Линку, мой пистолет направлен отцу в затылок.

– Привет, папа.

Он оборачивается, встречается со мной взглядом, и его лицо бледнеет.

– Истон, что, черт возьми, ты делаешь?

– Защищаю свою жену.

Отец напрягает челюсть.

– Что, блядь, происходит?

– Мы тебя подставили, – честно говорю я, переходя к сути его визита. – Сегодня в твоем кабинете. Наш разговор, мои планы с Амелией. Все это ложь.

Ну, мой телефонный разговор с Амелией был настоящим. Я позвонил ей и в последнюю минуту отменил встречу. Она бросила трубку. Надеюсь, это означает, что она отказывается от наших отношений.

– Что? – скулит Линк, его ладонь все еще на кровоточащей руке, и он пинает барный стул, чтобы сесть. – Я не понимаю.

Взглянув на свою жену, я вижу, что она все еще держит направленный на Линка пистолет. Он дрожит в ее руках, но Элли следит за ним как ястреб. Я не был на сто процентов согласен с этой идеей. Мне казалось, что слишком многое может пойти не так, но ее отец напомнил мне, что мы оба будем здесь и присмотрим за ней. Я полагал, что отец позвонит и предупредит Линка о моих планах на вечер, оставив беззащитную Элли одну, но не ожидал, что он сам приедет с ним. Два по цене одного.

– Что ты имеешь в виду говоря «свою жену»? – огрызается отец, как будто его мозг медленно осмысливает ситуацию, в которой он оказался.

– Мы женаты уже несколько недель, – заявляет Элли, вздергивая подбородок. Я никогда так сильно ею не гордился.

Линк тихонько восклицает:

– Дерьмо.

– Дерьмо, ты прав, сукин сын, – я вдавливаю конец ствола ему в затылок. – Ты трахнул мою жену в ее спальне. И ты знаешь, что происходит с Лордом, который прикасается к Леди, которая ему не принадлежит?

Он всхлипывает, и я улыбаюсь.

– Погоди… – огрызается отец. – Подожди секунду. Я не давал согласия на то, чтобы ты женился на этой гребаной шлюхе.

Я бью пистолетом ему в висок, сбивая его на колени.

– Мне не нужно было твое разрешение, – рычу я.

– Лора хотела, чтобы она вышла за него замуж, – заявляет Линк, наблюдая, как мой отец поднимается на ноги, по его лицу течет кровь. – Ты сказал «нет».

– Я не хотел, чтобы он на ней женился, – огрызается он на Линка.

– Потому что ты хотел ее, – добавляю я.

Отец поворачивается ко мне лицом, прищурив глаза.

– С какой стати я должен хотеть эту дрянь? – он показывает на мою жену, и я снова бью его, впечатывая в боковую стенку прилавка. – Блядь, Истон…

– Я знаю о твоем доме, – сообщаю я ему. – О том, куда вы с Джеймсом ее отвезли.

Его лицо бледнеет, и я снова бью его.

– Ты изнасиловал мою жену?

– Нет, – отец сплевывает кровь на белую мраморную столешницу.

– Не лги мне, мать твою, – я снова бью его, и он отшатывается назад. – Скажи мне правду! – кричу я, кровь шумит в ушах, сердце колотится. Я знаю ответ, но хочу услышать, как этот ублюдок это признает.

Я бью его еще раз, и отец падает на колени. Я подхожу к нему, хватаю его за волосы окровавленными костяшками пальцев и, оттянув голову назад, заставляю посмотреть на Элли, которая стоит у острова и все еще держит в опущенной руке пистолет. Свою пушку я прижимаю к его голове, надавливая на висок.

– Скажи мне гребаную правду, – требую я.

Отец делает глубокий вдох, затем сплевывает кровь.

– Правду? – рычит он. – Правда в том, что у нее была самая тугая пизда…

Я ударяю его головой о край стойки, глядя, как он падает на пол, кашляя кровью. Я бью его ногой в живот, заставляя свернуться в позу эмбриона. Я пинаю его в бок.

– Истон?

– Что? – кричу я и, повернувшись, вижу своего стоящего на кухне тестя. Линк смотрит на Николаса широко раскрытыми глазами, словно увидел привидение.

– Что, черт возьми, происходит? – шепчет сам себе Линк. Мы оба не обращаем на него внимания.

– Элли, – тихо говорит он, кивая мне за спину.

Я поворачиваюсь и вижу, что она сидит на кухонном полу, обхватив ноги руками, и смотрит на моего отца, а по ее лицу текут слезы. Я отхожу от своего отца, чтобы позволить ей разобраться с ним, и приближаюсь к своей жене.

Я опускаюсь перед ней на колени, и она роняет пистолет, который с грохотом падает на пол. Элли бросается ко мне, обвивая руками мою шею, я сажаю ее к себе на колени, и она обхватывает ногами мою талию. Я беру Элли за затылок, а другой рукой за талию и, пока ее крики наполняют кухню, покачиваю взад-вперед.

– Мне… так жаль, – рыдает она мне в шею.

Я обнимаю ее, в груди все сжимается. Мне следовало знать. Я хотел, чтобы он признался, но никогда не думал, как это отразится на ней. Может, ей лучше не знать? Возможно, а возможно, и нет.

– Мне так жаль, – продолжает она.

– Шшш… – провожу я рукой по ее затылку. – Тебе не за что извиняться, Элли, – напоминаю я ей. – Ты молодец, маленький демон, – я целую ее волосы. – Так хороша.

Я рад, что все закончилось. Нам нужно позаботиться еще об одном человеке, а потом я смогу провести пару дней со своей женой, прежде чем покину ее навсегда.

ЭЛЛИНГТОН

Я стою в доме своих родителей и смотрю на балкон, где девять лет назад нашла своего отца. Сегодня здесь нет ни цветов, ни зажженных свечей. Только холодный озноб. Так было с того дня. Не знаю, в голове ли он у меня или на самом деле, но он до сих пор не проходит.

Я смотрю на свисающего с балкона второго этажа мужчину. Он не мертв. Во всяком случае, пока. Его ноги едва касаются стоящего под ним стула. Его руки связаны за спиной, на шее веревка.

Глядя на Линка, я чувствую, как меня охватывает чувство спокойствия. После того как час назад Син заставил отца признаться в содеянном, я плакала. Я рыдала на полу в кухне на коленях у мужа. Это была терапия. Я понимаю, что не могу изменить прошлое, но я также очень благодарна за то, что это не меняет его любви ко мне.

Я принадлежу ему. Сейчас и навсегда. Неважно, что произошло или произойдет, я его жена – Леди.

– Элли, что ты?.. – от пронзительного крика моей матери я даже не вздрагиваю. Я ждала ее.

– Мама, – спокойно говорю я, поворачиваясь к ней.

Она закрывает лицо руками, широко раскрытыми глазами глядя на своего свисающего с балкона мужа.

– Я подумала, что это будет уместно, – говорю я, снова поворачиваясь к Линку.

Кровь капает из пулевого отверстия в его руке, куда я выстрелила. Теперь я рада, что промахнулась. Это гораздо драматичнее. Я хотела доказать свою точку зрения, и, думаю, это получилось.

– Лора…

– Что… – выдыхает она, прерывая его. – Что ты наделала?

Мать переводит на меня свои широко раскрытые, полные слез глаза. – Спусти его вниз. Прямо сейчас.

– Это сделал я.

Мама разворачивается, у нее подкашиваются ноги, затем она натыкается спиной на круглый стол, опрокидывает его и разбивает стеклянную столешницу об окровавленный пол.

– Нет… – она поднимает руки, закрывая лицо, как будто это заставит моего отца исчезнуть.

– Привет, Лора, – говорит он, встав рядом со мной.

– Что ты наделала? – кричит на меня мама, а потом смотрит на отца.

Она поворачивается, чтобы выбежать из комнаты, но быстро останавливается, когда видит Сина, прислонившегося к двери, со скрещенными на груди руками. У его ног лежит его отец, едва приходя в сознание после побоев, которые Син нанес ему ранее в нашем доме.

Удивительно, что он все еще дышит. Мы погрузили их обоих в машину и привезли сюда. У нас был еще один человек, о котором нужно было позаботиться. Еще один человек, который знает, что мой отец на самом деле не умер. Я хотела увидеть выражение лица матери, когда она поймет, что попалась. Оно не разочаровало.

– Зачем? – спрашиваю я, делая шаг к ней, но отец хватает меня за руку, не давая подойти слишком близко. – Зачем ты это сделала?

Она поворачивается ко мне, ее макияж размазался от слез. Это не печаль или сожаление, это гнев. Ее поймали. Ее судьба предрешена. Потянувшись в задний карман своих узких джинсов, она достает мобильный.

Я бросаюсь на нее, врезаюсь в нее, и мы обе падаем на пол. Она кричит на меня, бьет руками по лицу, но меня оттаскивают от нее. Син обхватывает меня за талию, прижимая спиной к себе, а отец хватает мать.

– Как ты могла это сделать? – кричу я, пытаясь вырваться из рук Сина. – Как ты могла так поступить с нами. Со мной?

– С тобой? – кричит она, пока мой отец прижимает ее к себе. – С тобой? – повторяет она. – С тобой ничего не сделали, Элли. Твой отец был ценнее мертвым, чем живым.

Он толкает ее вперед, и она падает на колени. Посмотрев на меня сквозь ресницы, мама холодно улыбается.

– А вот ты живая стоила больше.

Син отпускает меня и делает шаг к ней.

– Что, на хрен, это значит? – требует он.

Мама сжимает свои обколотые губы, отказываясь говорить, и Син хватает ее за горло, а затем поднимает на ноги.

– Что, черт возьми, это значит? – он отпускает ее, и она снова падает на колени, кашляя и потирая покрасневшую шею.

– «Ашер Корп», – подняв голову, говорит Линк, пытаясь ослабить давление обмотанной вокруг его шеи веревки.

– Затк… нись, – хрипло произносит мать, потирая горло.

Син подходит к стулу и хватается за его спинку, делая вид, что собирается его опрокинуть, и Линк быстро произносит:

– После смерти Ника «Ашер Корп» понадобился генеральный директор, – сглатывает и пожимает плечами Линк. – Лиам взял компанию на себя. Он попросил об этом через Лордов, и они одобрили. Они не увидели в этом ничего страшного, поскольку они с Ником были друзьями. Лора за него поручилась.

– Какое отношение это имеет к моей жене? – требует Син.

– Лора была повторно одарена, чтобы выйти замуж за Джеймса. Он узнал, что Лора заставила Лиама убить Николаса, – Линк смотрит на моего отца, все еще не понимая, как тот остался жив. – Он угрожал пойти к Лордам, но Лора предложила ему Элли.

– Ты сука, – моя мать поднимается на ноги и бежит к Линкольну, но Син отпускает стул, поворачивается и хватает ее, чтобы она не успела добраться до мужа.

Син разворачивает ее, обхватывает рукой за шею, прижимая спиной к себе.

– Продолжай говорить, Линк, – приказывает Син, затыкая мою мать.

Он облизывает губы.

– Лора пришла к Лиаму и рассказала, что случилось, и как она отдала ему Элли. Твой отец захотел в этом поучаствовать. Поэтому он шантажировал Джеймса, чтобы получить часть Элли. На какое-то время это сработало. Но Джеймсу нужен был «Ашер Корп», а твой отец отказался отдать компанию. Тогда Джеймс пригрозил обратиться к тебе. Показать тебе видео и фотографии, доказывающие, что твой отец трахал ту, на которой ты должен был жениться.

У моей матери закатываются глаза, и Син отпускает ее; она падает на пол без сознания.

– Значит, мой отец приказал его убить, – вздыхает Син, не сводя с меня глаз. – Эта часть была правдой, – кивает он.

Меня трясет. Дыхание прерывистое. Я делаю несколько шагов назад, нуждаясь в пространстве. Она продала меня ради компании? Моя невинность ничего для нее не значила.

«А вот ты живая стоила больше».

– Ты, блядь, все испортил.

Мы все смотрим на Лиама, который поднимается на ноги. Он прищуривается, глядя на сына и вытирая с лица кровь.

– Лорды должны были найти в его телефоне фотографии Элли. Она была не только шлюхой, но и наркоманкой. Они бы сочли ее непригодной для того, чтобы быть Леди.

Лиам встречается со мной взглядом.

– Она была бы запятнана. Не более чем шлюха для нас.

– Чтобы она не смогла унаследовать мой бизнес, – добавляет мой отец. – Оставили его тебе, чтобы ты управлял и контролировал.

Папа делает шаг ближе к Лиаму.

– Ты знал, что я хочу, чтобы Истон с Элли поженились. Ты знал, что я хотел, чтобы Истон помог Эллингтон возглавить «Ашер Корп».

– Он этого ни хрена не заслужил! – кричит Лиам.

– У нас был уговор, – рычит мой отец.

– Уговор? – грубо смеется Лиам. – Я должен был стать твоим партнером, а ты вычеркнул меня из всего.

У отца напрягается челюсть.

– Ты бы не узнал об этом, пока я не умер.

– Как тут оказался замешан Натаниэль? – интересуется Син.

– Кто это? – спрашивает Линк, и никто ему не отвечает.

– Он обратился к Лоре. Нужны были деньги. Знал, что ты ему не поможешь, потому что ты годами его выручал. Это была идеальная возможность, – Лиам сплевывает на пол кровь. – Она подсыпала ему что-то в напиток, а я его вздернул, – улыбается он, гордясь собой.

Моя мать начинает приходить в себя, стонет и катается по полу. Син подходит к ней, хватает за волосы, рывком ставит на ноги и поворачивает лицом к мужу.

– Попрощайся, – говорит ей Син.

– Нет. Нет, – начинает паниковать Линк, топчась на стуле, а моя мама плачет.

Син кивает моему отцу, который подходит к Линку и выбивает из-под него стул, а мы стоим вокруг и смотрим.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ

СИН

Я вхожу в кабинет мужчины, и он поднимает голову.

– Присаживайся, Истон, – он указывает на стул напротив своего стола.

Я сажусь, мужчина кладет на стол стопку бумаг и подвигает их ко мне, а затем протягивает ручку. Просматривая их, я подписываю свое имя там, где расположены желтые вкладки.

– Я должен спросить, Син, – говорит он, называя мое прозвище. – Все ли в порядке?

Я переворачиваю страницу и ставлю последнюю подпись, а затем кладу ручку на бумагу.

– Все в порядке, – вру я, встав и удалившись из его кабинета.

Войдя в наш дом двадцать минут спустя, я направляюсь прямиком в хозяйскую спальню. Солнце еще даже не начало вставать. Моя встреча этим утром была неофициальной. Ее нужно было провести, но при этом привлечь как можно меньше внимания. Чем меньше людей знают, тем меньше могут задавать вопросов.

Распахнув дверь спальни, я обнаруживаю, что Элли все еще лежит в нашей кровати и крепко спит. Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, скрестив руки на груди и просто слушая наполняющее комнату тихое посапывание.

У меня тяжело на душе: все, через что ей пришлось пройти, произошло по вине моей семьи. Мой отец начал все это. Ее мать помогала, но мне никогда не приходило в голову спросить, почему и как. Теперь уже слишком поздно. Ущерб нанесен. Я не имею в виду моего маленького демона. Хотя я ненавижу то, через что ей пришлось пройти, я бы никогда не изменил ее сущность. Я люблю ее. Каждый изгиб, каждый острый край. Она – рамка для картины. Она – то, что меня сдерживает. Я просто хотел бы быть тем же для нее.

Оттолкнувшись от двери, я стягиваю через голову футболку, одновременно снимая ботинки. Затем расстегиваю джинсы и сбрасываю их с ног вместе с боксерами. Откинув одеяло, я забираюсь в постель рядом с ней. Обхватив Элли руками, я притягиваю ее к себе. Она теплая, как гребаная печка.

Элли двигается, утыкаясь головой мне в грудь. Мне это нравится.

Я целую ее волосы и провожу рукой по ее обнаженной спине. Всякий раз, когда мы вместе в постели, мы оба голые. Всегда. Я хочу видеть и трогать то, что принадлежит мне.

Я скольжу рукой и нахожу ее киску, проводя по ней пальцами. Элли издает стон, толкаясь бедрами к моей руке.

Я снова целую ее волосы, вдыхая ее запах, одновременно вводя в нее палец. У нее перехватывает дыхание, и я переворачиваю ее на спину, устраиваясь между ее раздвинутых ног.

– Син, – выдыхает Элли, выгибая спину и поднимая руки, чтобы провести по волосам.

Я наклоняюсь к ней, свободной рукой обхватываю ее подбородок и прижимаюсь губами к ее губам.

– Я люблю тебя, Эллингтон.

Элли открывает глаза, и смотрит на меня с беспокойством. Я никогда не называю ее полным именем, только когда она выводит меня из себя.

– Ты в порядке? – спрашивает она, обнимая меня за шею. Мурашки бегут по моему телу, когда ее пальцы нежно перебирают мои волосы.

Я буду скучать по этому. По ощущениям ее рук, по ее голосу, по ее прекрасным глазам каждое утро, когда она просыпается. Я мягко улыбаюсь ей, но не отвечаю. С ней все будет хорошо. Я в этом уверен. А я? У меня часы тикают с тех пор, как я заключил сделку с братьями Пик. И я не жалею об этом.

– Син, – Элли пытается сесть, но я продолжаю удерживать ее, обхватив рукой подбородок, и прижимаюсь губами к ее губам.

Я целую ее страстно, пытаясь без слов сказать ей, что мне жаль. Надеюсь, она сможет почувствовать, как сильно я ее люблю. Нуждаюсь в ней.

Отстранившись, она открывает сонные глаза и смотрит на меня.

– Я люблю тебя, Син.

Теперь я могу умереть счастливым человеком.

Отпустив ее, я сажусь и тянусь к верхнему ящику тумбочки. Вытащив то, что мне нужно, я беру ее левую руку и надеваю обручальное кольцо Harry Winston на палец моей жены.

Элли ахает и, подняв руку, смотрит на него. Ее глаза распахиваются от волнения и удивления.

– Надеюсь, тебе понравится.

Она смотрит на тумбочку, а потом снова на меня.

– Как? Как давно оно у тебя?

– Давно, – бесстыдно признаюсь я. – Я всегда знал, что сделаю тебя своей женой, Элли.

Она обхватывает руками мое лицо, и притягивает к своим губам.

– Да, – шепчет Элли в ответ.

Я смеюсь.

– Это был не вопрос.

Ничто не помешало бы мне сделать ее своей женой.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ

СИН

Последние два дня я провел взаперти с Элли в нашем подвале. Я трахал ее так, будто завтра не наступит. В каком-то смысле, так и есть. Это был мой последний шанс сделать ей ребенка. Оставить ей что-то свое. У нее моя фамилия, но я хотел подарить ей ребенка. Я не оставил ей выбора, не то чтобы ее это волновало. Она лежала, связанная и с кляпом во рту, позволяя мне овладевать ею. Элли была слишком измучена, чтобы даже попытаться остановить меня. С ее пизды капала влага, а мой член был настолько твердым, что причинял боль. Я использовал каждую секунду в своих интересах.

Николас остался в своем старом доме. Я не знаю, как он мучил мать Элли и моего отца, да мне и не важно. Я внес свой вклад. Потратил на них больше времени, чем хотел. Сейчас было мое время побыть со своей женой, поэтому я извлек из этого максимум. Этим утром, закончив с ней, я отнес ее в нашу кровать, и когда вышел через парадную дверь, заметил на подъездной дорожке к нашему дому внедорожник ее матери. Я был рад, что Николас вернулся. Я не хотел, чтобы этим утром Элли проснулась дома одна.

– Полагаю, я не смогу тебя отговорить? – спросил Тайсон, нарушив молчание.

– Ты, как никто другой, должен знать, почему я это делаю, – говорю я, глядя в лобовое стекло его машины.

Часы на приборной панели его «Бентли» показывают, что уже почти шесть утра. Солнце только начинает подниматься над линией деревьев.

– Почему? – удивляется он.

– Ты отказался от своего будущего ради любви.

Тайсон фыркает.

– Я отказался от него ради мести. Это не одно и то же. Одно – сила, другое – слабость.

– Если, дав ей будущее, которого она заслуживает, я становлюсь слабым, значит, так тому и быть.

Он грубо смеется.

– Ты серьезно думаешь, что она хочет жить без тебя?

– Я думаю, она заслуживает отца, – вытащив свой телефон, я смотрю на камеры в нашей спальне. Она крепко спит, прижавшись к моей подушке. – Я поступаю правильно.

Не знаю, кого я пытаюсь убедить, его или себя. Я бы никогда не отдал Элли ее отцу, просто чтобы через неделю его забрать. Даже я не настолько жестокий человек. Она наконец-то начинает к нему тепло относиться.

– Люди идут в «Бойню» не для того, чтобы умереть, Истон, – рычит Тайсон и продолжает: – Ради всего святого. Посмотри на Николаса. Годами они сохраняли ему жизнь. Это пытки, а не смерть.

– Каждый платит за свои грехи, – бормочу я. Никто из нас не неприкасаем, независимо от того, хотим мы так думать или нет.

Тайсон крепче сжимает руль, но, к счастью, молчит до конца тридцатиминутной поездки.

_______________

Он подъезжает к кругу и выходит из машины. Я ухмыляюсь, пытаясь разрядить обстановку.

– Тебе не обязательно провожать меня.

Я достаю свой сотовый и бросаю его в машину рядом с привезенным с собой дневником.

– Убедись, что Элли это получит.

Я не хотел, чтобы она нашла его до возвращения Тайсона. Я снимаю кольцо Лордов и тоже бросаю его на сиденье. Оно мне не понадобится.

Положив предплечья на крышу машины, Тайсон говорит:

– Ты ведь знаешь, что она тебя не простит, верно?

Я сжимаю челюсть.

– Ты действительно думаешь, что она хочет, чтобы ты был здесь? – Тайсон постукивает пальцем по крыше. Его глаза скрывают солнцезащитные очки. Я их не вижу, но чувствую, как они впиваются на меня. – Ты думаешь, она найдет кого-то другого? Полюбит кого-то другого?

Он качает головой.

– Я имею в виду, что она будет трахаться с другими мужчинами, конечно.

– Тайсон, – рычу я.

Я уже сотню раз разговаривал сам с собой на эту тему. Но вслух это звучит еще хуже.

– Но она любит тебя, Истон. А ты делаешь то, что всегда делали все остальные – отворачиваешься от нее.

Я скрежещу зубами.

– Я защищаю ее.

– Сдавая себя? – огрызается он, отталкиваясь от машины. – Ради всего святого, Син. Подумай своей гребаной головой.

– Джентльмены, мы можем вам чем-то помочь?

Я оборачиваюсь и вижу всех трех братьев, стоящих на вершине лестницы.

Я захлопываю дверь и иду к ним, широко раскинув руки.

Тот, что с татуировками в виде змей, улыбается.

– Ты рано, Син. Уверен, что не хочешь получить два дополнительных дня свободы?

Сжав кулаки, я прохожу мимо них и вхожу в открытую дверь, даже не потрудившись оглянуться. Я следую по коридору за тем, кто, как предполагаю, является лидером, а двое других идут позади меня.

Мы заходим в лифт, и у меня учащается дыхание. Не из-за того, что я делаю, а из-за того, что сказал мне Тайсон. Я надеюсь, что боль настолько невыносима, что я никогда не буду думать об Элли с другим мужчиной.

Ледяной воздух наполняет металлическую коробку еще до того, как мы успеваем выйти. Дыхание превращается в облако перед моим лицом. Я чувствую запах крови. Свежий и застарелый. В воздухе витает навязчивое ощущение. Как будто здесь застряли души.

Мы идем по узкому коридору, и парень открывает дверь, отходя в сторону, чтобы я мог войти первым.

Шагнув внутрь, я останавливаюсь, разглядывая комнату.

Парень с татуировкой монахини хлопает меня по спине, мрачно усмехаясь.

– У нас никогда не было такого, чтобы кто-то сдавался добровольно. Это будет не так весело, зная, что ты не будешь сопротивляться.

Сделав глубокий вдох, я расправляю плечи. Я на это согласился. Ради нее. Элли заслуживает этого. Я заслуживаю этого. Нам не прощают грехи только потому, что мы Лорды. В реальном мире Лорды – боги. Здесь, в «Бойне», ты – ничто. Давно ушедшая, забытая душа. Я не уверен, что моя жена скажет миру, когда ее спросят, как я умер. Да и, честно говоря, это неважно. В конце концов, никто не узнает, что я вообще существовал.

– Сними футболку, – приказывает Первый.

Потянувшись вверх, я хватаюсь за ворот, срываю ее через голову и бросаю в угол.

Чья-то рука ударяет меня по голой спине, толкая вперед, к центру комнаты. Развернувшись, я прижимаюсь к деревянному столбу. Запах крови здесь еще сильнее. И судя по стокам, расположенным по всему бетонному полу, я догадываюсь, что ее пролито немало. С потолка даже свисают шланги. Я насчитал как минимум три. Легко отмыть тело. После лишения кого-то жизни хочется быстро и легко навести порядок.

Мне вытягивают руки, на оба запястья надевают наручники, затягивая их до такой степени, что они щиплют кожу, и я с шипением вдыхаю. Черт, мои руки скоро онемеют.

Я вижу, как другой идет позади меня с чем-то, свисающим с его руки. Это привлекает мое внимание, но тут слишком темно, чтобы я мог разглядеть. В следующую секунду мне широко раскрывают рот и засовывают в него резиновый кляп. Я чувствую, как парень закрепляет его за моей головой.

– Это чтобы ты не откусил себе язык, – мрачно шепчет мне на ухо брат. – Нам нравится слышать крики. Будет жаль, если ты так быстро станешь немым.

Еще один кожаный ремень обматывают вокруг моей шеи, прикрепляя ее к столбу, а затем затягивают до такой степени, что он ограничивает доступ воздуха, но не лишает меня дыхания. Я пытаюсь замедлить бешено колотящееся сердце и глубоко дышать через нос.

Парень передо мной спускает с катушки на потолке цепь. Звук эхом разносится по бетонному помещению. К ее концу прикреплено звено, которое он надевает на цепь с наручниками, соединяя их вместе. Затем резко дергает за цепь и отпускает ее, при этом поднимая мои руки над головой. В таком положении моя и без того неподвижная голова оказывается между руками. Наручники сдавливают запястья, заставляя меня прикусить кляп.

Мои ноги широко раздвинуты, я чувствую, как на них до самых икр задирают штанины и застегивают манжеты, так же туго, как и на запястьях, а затем приковывают их к полу. Третьим ремнем обхватывают мои бедра, прикрепляя их к столбу.

Я не могу двинуть ни единым мускулом. Черт, я едва могу дышать.

Дверь открывается, и я мельком вижу пожилого мужчину, толкающего перед собой тележку. На ней, похоже, медицинские инструменты. Мое дыхание учащенное, сердце колотится, а из уголков губ начинает стекать слюна.

Мужик останавливается передо мной и натягивает перчатки. Затем он снимает со своей шеи стетоскоп и прикладывает его к моей груди. Он молча слушает, затем смотрит на одного из братьев и кивает. Парень с татуировками в виде змей на шее мне улыбается, и у меня по спине пробегает холодок.

Доктор хватает шприц и засовывает иглу во флакон, извлекая немного жидкости, а затем поворачивается ко мне.

Он кладет пальцы мне на грудь, и я непроизвольно борюсь с ограничениями. Я чувствую, как от наручников рвется кожа на запястьях, и по рукам начинает стекать кровь.

– Ты почувствуешь укол. – Он вонзает иглу мне в грудь, отчего комната наполняется моим сдавленным криком.

ЭЛЛИНГТОН

Я просыпаюсь и вижу, что я в постели одна, а тело сильно болит. Син вел себя так, будто наступил конец света. Он всегда был грубым, но последние два дня вообще не сдерживался. Да что там, всю прошлую неделю.

Я иду на кухню за напитком и вижу, что отец уже сидит за столом.

– Ты не видел Сина? – спрашиваю я его.

– Нет, – хмурится он. – Но я только что проснулся.

– Син? – зову я, входя в гостиную.

Я вскрикиваю от удивления, когда вижу Тайсона, который сидит на диване, раскинув руки на спинке.

– Ты меня напугал.

Я улыбаюсь, но улыбка исчезает, когда он не отвечает.

– Где Син? – спрашиваю я и, когда входит и мой отец, оглядываюсь по сторонам.

– Он ушел, – отвечает Тайсон, его глаза переходят на моего отца, а затем на меня.

– Что значит «ушел»? Когда он вернется?

«Может, ему нужно было для чего-то отправиться в дом Лордов?»

– Он не вернется.

Тайсон встает и протягивает мне дневник, который я до сих пор не видела. Затем кладет на кофейный столик кольцо Лордов, а рядом то, в чем я узнаю сотовый телефон Сина. Он начинает вибрировать, и я вижу, как на нем высвечивается сообщение.

У меня перехватывает дыхание, а волоски на затылке встают дыбом. Он никогда не оставит свой телефон без присмотра. Я беру его в руки, замечая, что на нем больше нет блокировки, и открываю сообщение, чтобы прочитать его вслух.

НЕИЗВЕСТНЫЙ: Николас, наслаждайся своей свободой.

– Черт, – шипит отец, выхватывая у меня из рук телефон.

– Что происходит? – требую я. – Что значит «свободой»?

Почему это неизвестный номер? Почему они написали это Сину, а не Тайсону? Я бы удивилась, почему они не написали моему отцу, если это было адресовано ему, но у него, насколько я знаю, нет телефона.

– Тайсон, можно тебя на секунду? – отец игнорирует мои вопросы и не ждет ответа от Тайсона. Вместо этого он выходит из дома на заднее крыльцо. Я открываю дневник на первой странице.