Текст книги "Огонь между небом и землей (ЛП)"

Автор книги: Ш. Черри Бриттани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Все нормально, – сказал Келлан.

– Нет! – сорвалась Эрика.

Она права, это не нормально.

– Кел, мне так жаль. Я не хотел…

– И это еще не самое худшее! Ты почти убил мою сестру! – закричала она.

Мое сердце провалилось в желудок.

Алисса.

Хай.

Мой самый сильный кайф.

– Что случилось с Алиссой? Где она? – закричал я, пытаясь сесть, но не смог из-за боли, прострелившей спину.

– Логан, успокойся. Врачи помогают Алиссе. Сейчас о тебе. Мы пригласили кое-кого сюда, чтобы помочь тебе, – сказал Келлан.

– Помочь мне в чем? Мне не нужна ничья помощь. Что случилось с Алиссой? – я почувствовал, как стены в комнате начали сдвигаться. Что я делал здесь? Почему каждый смотрел на меня так, словно я гнилой товар? Почему они ничего не говорят об Алиссе?

– Мы все здесь, потому что любим тебя, – попытался объяснить Келлан. Потом что-то щелкнуло у меня в голове. Я понял, зачем мужчина с бабочкой стоял в комнате. Я прочел название одного из буклетов в руке у Келлана и крепко закрыл глаза. Они решили поставить меня перед фактом. В больничной палате.

– Любите? – прошипел я, и мой голос наполнился горечью, пока происходящее постепенно доходило до моего сознания. – Бред сивой кобылы.

– Перестань, Логан. Это несправедливо, – сказал Келлан. Я повернулся, чтобы встретиться с его тяжелым взглядом, но, оказалось, что он смотрел на меня со страхом и беспокойством.

– Прекрати говорить мне перестать, Келлан. И что теперь? – я посмотрел на свои трясущиеся руки. – Вы решили вмешаться? Вы все думаете, у меня настолько съехала крыша, что вам необходимо собраться в больничной палате и выбить из меня дурь, потому что считаете меня опасным? Вы привели людей, которые ни черта обо мне не знают? Я сделал одну ошибку прошлой ночью, – я указал на Джейкоба. – Достаточно лицемерно притащить сюда этого мудака, с которым на прошлой неделе мы вместе ловили кайф, вам так не кажется? Джейкоб, я почти уверен, что в данный момент крыша едет у тебя.

Джейкоб нахмурился.

– Перестань, Логан…

– Нет. И, Эрика, я даже не знаю, почему ты, блядь, здесь. Ты ненавидишь меня, – сказал я.

– Я не ненавижу тебя, Логан, – она с трудом сглотнула. – Перестань, это жестоко.

– На самом деле, я чертовски хочу, чтобы вы, ребята, перестали говорить «перестань», как будто вы лучше меня. Вы не лучше меня, – я саркастически засмеялся, пытаясь сесть. Но это была защитная реакция, потому что глубоко внутри я знал, что они правы. – Ей-богу, это смешно. Потому что разговор обо мне и моей съехавшей крыше ведется в больничной палате, полной людей, которые тоже облажались, возможно, даже больше, чем я. Здесь Келлан, который не может ослушаться своего мудака-отца и сказать ему, что хочет быть музыкантом, а не адвокатом. Джейкоб зависим от непонятного жуткого порно с использованием вилок и разного дерьма. Эрика разбивает одну тарелку, а потом покупает взамен еще пятьдесят, просто на случай того, что новая тоже разобьется. Ее стиль жизни «разбей и купи» больше никому не кажется безумным?

– Я думаю, что мы все просто хотим, чтобы ты стал лучше, Логан. – сказал Келлан. Мне интересно, сердце Келлана бьется так же бешено, как у меня? – Я могу только представить, через что ты прошел, оставшись с мамой. Сомневаюсь, что в ее обществе легко оставаться чистым.

– Ты, должно быть, чувствуешь себя очень хорошо, – сказал я, прикасаясь пальцем к носу. – Потому что ты, Келлан – золотой ребенок. Единственный, у кого богатый отец. Единственный, у кого есть будущее. Единственный с оплаченной поездкой в лучший колледж, чтобы стать лучшим юристом. А я просто ебанутый брат с наркоманкой-матерью и отцом-наркодилером. Что ж, поздравляю, Келлан. Ты победитель. Ты лучший мамин сын, который чего-то добился, а я просто жалкий кусок дерьма, который, скорее всего, сдохнет к двадцати пяти годам.

Келлан сделал болезненный вдох.

– Что за чушь ты несешь? – его ноздри раздувались, он начал мерить шагами больничную палату. – Что с тобой не так, Логан? Проснись. Проснись. Мы все пытаемся помочь тебе, а ты кричишь на нас, будто мы твои враги, когда в реальности твой враг – это твой собственный разум. Ты убиваешь себя. Ты, блядь, убиваешь себя, и тебе все равно, – закричал он. Келлан никогда не повышал голос, никогда.

Я собрался что-то сказать, но взгляд Келлана остановил меня. Он прищурил глаза, и я поклялся бы, что на секунду увидел проблеск ненависти.

Он снова и снова тер руками лицо, пытаясь успокоиться. А заговорив, пытался сдерживать свои эмоции. Он бросил мне брошюру, и она приземлилась на моих коленях. Снова и снова я перечитывал слова на обложке.

Клиника здоровья и реабилитации святого Михаила.

Ватерлоо, Айова.

– Реабилитация? – сказал я. – Ты думаешь, что мне нужна реабилитация? Вы все думаете, что мне нужна реабилитация? Я в порядке.

– Ты направил машину в здание, – повторила Эрика в сотый раз.

– Это был несчастный случай, Эрика! Разве ты никогда не совершала ошибок?!

– Да, Логан. Но ни одной, которая бы почти убила моего парня и сестру. Ты абсолютный хаос, и если тебе не помочь, ты причинишь боль еще большему количеству людей, чем уже есть.

Где Хай?

– Слушай, мы ушли от темы. Логан. Мы хотим помочь. Мой отец оплатит твое пребывание в Айове. Это одно из лучших заведений в стране. Я думаю, что ты мог бы действительно получить помощь, которая тебе нужна, – объяснил Келлан.

Я открыл рот, чтобы сказать что-то снова, но Келлан прервал меня. Он прищурился, и я поклялся бы, что на секунду увидел проблеск любви.

Проблеск надежды.

Проблеск мольбы.

– Я могу поговорить с братом наедине? – прошептал я, закрыв глаза. Все вышли из комнаты, закрыв дверь. – Мне так жаль, Кел, – сказал я, нервно перебирая пальцами. – Я не хотел спровоцировать аварию. Не хотел. Но после того как Алиса сказала, что сделает аборт…

– Что? – перебил Келлан.

– Ты не знал? Алисса была беременна. Но она сделала аборт несколько недель назад. Ее мать отвела ее, и это свело меня с ума, Кел. Я знаю, что был в отключке последние несколько недель, но в голове была полная неразбериха.

– Логан… – Келлан подошел ближе, придвигая стул к моей кровати. – Она не делала аборт.

– Что? – мое сердце начало ускоряться, пальцы схватились за поручень кровати. – Но ее мать сказала…

– Мать выгнала ее, когда Алисса сказала, что собирается оставить ребенка. Она хотела сказать тебе, но ты, черт возьми, исчез.

Я сел, корчась от боли, но переполняемый надеждой.

– Она не сделала этого?

Его взгляд опустился на сплетенные пальцы рук.

– Нет.

– Так… – я захлебнулся нахлынувшими эмоциями. – Я собираюсь стать отцом?

– Логан, – сказал Келлан, качая головой. Он открыл рот, но не произнес ни слова. Кел прижал пальцы к вискам. – Во время аварии она не была пристегнута. Когда ты выхватил руль, она схватила тебя. В момент столкновения она вылетела из разбитого заднего стекла.

– Нет, – я замотал головой.

– Она в порядке, но…

– Не надо, Келлан.

– Логан, она потеряла ребенка.

Я прижал пальцы к глазам, чтобы сдержать слезы.

– Не говори этого, Кел. Не говори этого, – я толкнул его. – Не говори этого мне.

– Мне очень жаль, Логан.

Я зарыдал в ладони, истерически трясясь. Я сделал это. Я виноват в аварии, я сделал это. Это все моя вина. Келлан обнял меня, а я распадался на части, неспособный сказать ни слова, неспособный остановить боль, неспособный дышать. Каждый вдох давался с болью, каждый выдох – с мучением.

Глава 13

Алисса

– Привет, – прошептал Логан, входя в мою больничную палату. Он был в своей обычной одежде, и несколько синяков на его лице выглядели не так уж страшно. Я надеялась, он знал, как ему повезло, что он выжил в этой аварии.

– Привет.

Прошедший день я сидела в больничной кровати, обдумывая то, что я сказала бы ему. Мои эмоции долгое время скакали то вверх, то вниз – от горя к ярости. Мне хотелось кричать на него без остановки. Хотелось сказать, как сильно я винила его, сколько обиды скопилось на него за то, что он даже не спросил, собиралась ли я оставить ребенка. Я знала его мечты, знала его сердце. Я знала, мы сможем найти способ, чтобы все получилось. Но он исчез. Мне хотелось хоть немного его возненавидеть, но в тот момент, когда увидела его, все внутри меня перевернулось.

Я была просто убита горем.

Он открыл рот, но сразу закрыл его. Ерошил свои волосы и не встречался со мной взглядом. Все ощущалось как сон – как близко мы стояли, но какими далекими чувствовали друг друга. Это было видение, от которого я не могла избавиться, и мне хотелось, чтобы Логан был тем, кто разбудил бы меня.

Я хочу проснуться. Пожалуйста, Господи… разбуди меня.

Я сидела на правой стороне кровати, подтянув колени к груди, и давилась каждым сделанным мной вдохом. Воздух в палате был душным, ядовитым, мертвым. Мое тело тряслось, и потребность в плаче становилась все больше и больше. Просто один взгляд на Логана разбивал мое сердце на миллион частей, но я не пролила ни слезинки.

– Я в порядке, – наконец произнесла я, чувствуя каждой косточкой в теле, что это не так.

– Можно мне обнять тебя? – спросил он.

– Нет, – холодно сказала я.

– Ладно, – ответил он.

Я посмотрела вниз на свои трясущиеся руки, мои мысли смешались.

– Да.

– Да? – спросил он, его голос стал немного выше.

– Да.

Он опустил руки на мои плечи, а потом заполз на больничную кровать и завернул меня в свои объятия. Я задрожала, почувствовав прикосновение его пальцев к моей коже – впервые за долгое время.

– Мне жаль, Хай.

Его прикосновение было таким теплым…

Ты вернулся ко мне.

Слезы потекли по моим щекам. Мое тело неконтролируемо тряслось, но Логан только крепче обнимал меня, отказываясь отпускать так быстро. Наши лбы были прижаты друг к другу, и его теплые слезы смешивались с моими.

– Мне так чертовски жаль, Хай.

Мы оставались сплетенными вместе, ощущая всю тяжесть мира на своих плечах до тех пор, пока оба не уснули.

Он вернулся.

Когда я проснулась, то обнаружила его еще крепче обнимающим меня, будто я была его спасательным кругом. Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Он спал. Его вдохи и выдохи были почти неразличимы. Я протянула руку и сплела наши пальцы вместе. Он слегка вздрогнул и открыл глаза.

– Алисса, я не знаю, что сказать. Я не знал, что ты была… Я не… – я никогда не слышала такой беззащитности в его голосе. Логан, покидавший мой дом много недель назад, был таким отстраненным от меня, от своих эмоций. Но сейчас звук его плача, ощущение его рук на моем лице, заставили слегка забиться мое разбитое сердце. – Мне не следовало уходить тогда. Мне следовало остаться. Мне следовало поговорить с тобой. Но сейчас из-за меня… Из-за меня… – он потерялся, спрятав голову у меня на плече. – Я убил его, – произнес он, говоря о ребенке. – Это моя вина.

Я подняла руки и обхватила его лицо так же, как и он мое.

– Логан. Не делай этого с собой, – я могла почти физически ощутить вину, которую чувствовал он, когда все эмоции выплеснулись в его взгляд. Я пристроила свою голову в основание его шеи, и мое горячее дыхание растворялось на его коже. Мои опухшие глаза устали, и я, несколько раз моргнув, закрыла их и пробормотала ему на ухо. – Не делай этого с собой, – я не могла ненавидеть его. Неважно, что произошло. Я не способна ненавидеть Логана, но любить его? Эта любовь будет всегда. Мы сможем справиться с этим и выбраться из этой трагедии вместе. Это были мы против мира, и вместе мы выстоим.

– Я уезжаю, – сказал он, взяв себя в руки и вытирая глаза.

Я села, встревожившись.

– Что?

– Я уезжаю. Я еду в реабилитационную клинику в Айове.

Мои глаза распахнулись в ожидании. Келлан говорил мне о клинике, и мы оба действительно надеялись, что Логан согласится пройти девяностодневный курс. Это не избавило бы его от боли, которую мы оба испытывали, но помогло бы ему научиться справляться с ней более разумным способом.

– Это хорошо, Ло. Это хорошая новость. И потом, когда ты вернешься, мы начнем все сначала. Мы снова сможем стать нами, – поклялась я.

Он нахмурился и покачал головой.

– Я не вернусь, Хай.

– Что?

– Уехав из Тру-Фолс, я не вернусь назад. Я никогда не вернусь в Висконсин, и я никогда не вернусь сюда.

Я немного отстранилась от него.

– Перестань.

– Я не вернусь. Я всегда делал людям больно. Я ломаю жизни, Хай. Я не могу продолжать делать это с твоей жизнью или жизнью Келлана. Мне нужно исчезнуть.

– Замолчи, Логан! – закричала я. – Не смей так говорить.

– Я вижу, что нас ожидает. Мы погрязнем в рутине жизни, и, как белки в колесе, будем бежать круг за кругом, а я буду по-прежнему портить твою жизнь. Я не могу сделать этого с тобой. И не буду, – он поднялся с кровати и засунул руки глубоко в карманы. Пожав плечами, он подарил мне кривую улыбку. – Прости, Хай.

– Не делай этого, Ло. Не оставляй меня вот так, – умоляла я, беря его за руки и притягивая ближе к себе. – Не оставляй меня снова. Не убегай. Пожалуйста. Ты нужен мне.

Я не могла пройти через это без него. Я нуждалась в том, чтобы он помог мне подняться снова. Я нуждалась в его голосе поздно ночью. Нуждалась в его любви рано утром. Нуждалась в единственном человеке, который потерял то же самое, что и я, чтобы оплакать это. Я нуждалась в том, чтобы мой сильно измученный Ло оставался рядом.

Один раз он коснулся губами моего лба, и потом прошептал мне на ухо, прежде чем уйти и оставить меня, выкрикивающей его имя.

Последними словами, что он мне сказал, были слова, звучащие в моей голове снова и снова. Слова, которые ранили меня глубже, чем все остальное.

– Я был бы дерьмовым… – прошептал он мне на ухо, посылая озноб по моему позвоночнику. – Я был бы дерьмовым отцом. Но ты? – он с трудом сглотнул. – Ты была бы лучшей матерью. Наш ребенок был достоин твоей любви.

И затем ушел.

И с этими простыми словами и его удаляющимися шагами я узнала, что такое действительно разбитое сердце.

Глава 14

ЧАСТЬ 2

Они возродились из пепла.

И сгорели вновь.

Он никогда не забывал ее свет.

И она никогда не забывала его.

Сообщение 1

Привет, Логан, это Алисса. Я просто звоню, чтобы узнать, как у тебя дела. Я просто… я ненавижу то, как мы расстались. Я ненавижу ту последнюю нашу встречу – мы были так рядом, но это было ужасно. Я ненавижу то, как скучаю по тебе. Я ненавижу то, насколько это больно.

Я собираюсь звонить тебе каждый день, даже если ты не будешь отвечать. Я хочу, чтобы ты знал – ты в этом не одинок. Независимо от того, насколько все плохо. Я хочу, чтобы ты знал – ты не один.

До встречи, Ло.

Сообщение 5

Привет, это я.

Ты пробыл в клинике пять дней, и я бы хотела услышать твой голос. Келлан сказал, что говорил с тобой, и что у тебя все хорошо. У тебя все хорошо? Я, правда, на это надеюсь. Я скучаю по тебе, Логан. Очень, очень сильно.

Я рада, что ты работаешь над собой.

Ты заслуживаешь этого.

До встречи, Ло.

Сообщение 14

Две недели. Ты пробыл там две недели, и Келлан говорит, что у тебя все хорошо. Он сказал, что ты изо всех сил борешься с ломкой, но я знаю, что ты сильнее, чем твои самые страшные демоны.

Я лежала в постели прошлой ночью, слушая записи на виниловом проигрывателе, который заикается каждые несколько секунд, и это напомнило мне о тебе. Помнишь первый раз, когда мы…

Неважно.

Я просто скучаю по тебе, вот и все. Временами мне очень тяжело.

До встречи, Ло.

Сообщение 45

Ты уже прошел половину программы. Как ты? Ты нормально питаешься? В мыслях ты уже чист? Я надеюсь, что у них там есть DVD с документальными фильмами, чтобы ты мог посмотреть. Если хочешь, я могла бы приехать туда и привезти немного дисков. Я видела новый фильм про «Битлз» и подумала, что он мог бы тебе понравиться.

Хочешь, чтобы я привезла его?

Потому что я сделаю это.

Всего одно слово.

Я оставляла тебе голосовые сообщения в течение последних сорока пяти дней, и буду продолжать оставлять их. Я просто хочу услышать твой голос. Я бы хотела, чтобы ты отвечал на звонки.

Ло…

Пожалуйста.

Боже, я скучаю по тебе.

До встречи, Ло.

Сообщение 93

Привет, это Алисса.

Ты закончил программу, и я ничего не могу с собой поделать – мне хочется плакать. Я так сильно горжусь тобой. Это хорошо. Это лучшее…

Келлан сказал, что у тебя все хорошо. Что ты здоров и в хорошем настроении.

Еще он сказал, что привез тебе несколько дисков. Почему ты не попросил об этом меня? Почему на его звонки ты отвечаешь, а на мои нет? Что я сделала не так?

Я бы привезла их тебе, Логан – эти диски. Я бы привезла их тебе.

Хотя, это не имеет значения.

До встречи, Ло.

Сообщение 112

Келлан сказал, что ты не вернешься в Тру-Фолс. Он сказал, что ты остаешься в Айове. Я не поверила, когда ты говорил мне об этом. Я не хотела верить тебе.

Он сказал, что ты нашел маленькую однокомнатную квартиру и работу…

Это хорошо. Если тебе что-то понадобится, мебель, еда… компания.

Я просто скучаю по тебе, вот и все.

Я не могу поверить в то, что ты не вернешься.

Хотя это хорошо. Это хорошо для тебя.

Я люблю тебя.

До встречи, Ло.

Сообщение 270

Ты знаешь, что в этом месяце должен был родиться ребенок? Я была бы в больнице, а ты держал бы меня за руку. Я знаю, что, вероятно, это звучит так, будто я плачусь, но это не так.

Я просто чуть-чуть напилась сегодня.

Я не пью, поэтому быстро опьянела. Друг вытащил меня, чтобы помочь очистить мозги.

Услышать твой голос поможет еще больше.

Но ты не звонишь мне.

Может быть, это больше не твой номер.

Может быть, ты решил двигаться дальше.

Может быть, тебе, блядь, все равно. А меня даже не волнует, что тебе, блядь, все равно!

Это не имеет значения.

Пошел ты на хер, Логан, за то, что не звонил мне. Ни разу. Ты не звонил мне.

Прости.

Я просто немного пьяна сегодня.

До встречи, Ло.

Сообщение 435

Что ты делаешь в эту ночь, когда идет дождь?

Я лежу в кровати и думаю о твоем голосе.

До встречи, Ло.

Сообщение 756

Я решила, что ненавижу тебя. Я ненавижу все, что с тобой связано.

Но все еще надеюсь, что скоро увижу тебя, Ло.

Сообщение 1090

Я поднимаю белый флаг, Логан. Я устала, и я сдаюсь. Все.

Пять лет.

Я прекращаю оставлять сообщения.

Я люблю тебя.

Я скучаю по тебе.

Желаю тебе всего наилучшего.

Сообщение 1123

Логан, это Келлан. Слушай, я знаю, что ты строишь свою жизнь в Айове, и дела у тебя идут неплохо. Я не стал бы просить тебя вернуться в этот дерьмовый город, если бы ты не стал действительно мне нужен, и…

Эрика и я собираемся пожениться. Но я не могу жениться без моего брата. Я не могу стоять у алтаря без единственного члена семьи рядом со мной.

Знаю, что о многом прошу.

Но я обещаю больше ничего не просить.

Плюс, я купил тебе документальный фильм о НАСА, о котором мы говорили несколько недель назад.

Ты сможешь получить его, только если будешь моим шафером, черт возьми.

Да. Я пытаюсь купить твою любовь и совсем не чувствую себя виноватым.

Спишемся.

Глава 14 Часть 2

Логан

Пять лет спустя

Каждую ночь я прикуривал сигарету и садился на подоконник. Пока она горела, я позволял себе вспоминать прошлое. Я позволял боли и тоске войти в меня, пока огонек сигареты не добирался до фильтра. А потом я отключал мозг и заставлял себя забыть, потому что боль была слишком сильной, чтобы ее терпеть. Отключая мозг, я старался убедиться, что ни одно воспоминание не проскользнет в него.

Я смотрел документальные фильмы, выполнял бессмысленную работу, изматывал себя – делал все, чтобы уберечься от воспоминаний. Но теперь мой брат позвал меня в то самое место, которого я упорно избегал последние пять лет.

Вернувшись в Тру-Фолс, я сидел на вокзале и размышлял, стоит ли искать способ где взять денег на обратный билет в Айову в один конец.

– Приехал или уезжаешь? – спросила девушка, сидящая через два места от меня.

Я повернулся к ней. Что-то было в ее ярко-зеленых глазах. Она слегка улыбнулась мне и прикусила ноготь на большом пальце.

– Еще не решил, – ответил я. – А ты?

– Приехала. Думаю, задержусь тут, – она продолжала улыбаться, но чем дольше делала это, тем грустнее казалась. Я не знал, что улыбка может быть такой душераздирающе грустной. – Просто я пытаюсь убить время, прежде чем вернусь к своей обычной жизни.

Я мог понять это.

Откинувшись на спинку стула, я пытался удержаться от воспоминаний о той жизни, которую оставил много лет тому назад.

– Я даже забронировала мотель на сегодня, – сказала она, прикусив нижнюю губу. – Просто так я смогла бы выкроить еще несколько часов, чтобы забыться, понимаешь? Прежде чем вернусь в реальный мир.

Я кивнул.

Она подсела ко мне ближе, ее ноги коснулись моих.

– Ты не помнишь меня, не так ли?

Я склонил голову в ее сторону, и она снова печально улыбнулась, проведя рукой по волосам.

– А я должен?

Она покачала головой.

– Скорее всего, нет. Меня зовут Сэди, – она прищурилась, будто считала, что ее имя должно было что-то значить для меня. Уголки ее губ опустились. – Неважно. Ты похож на парня, который тоже хотел бы забыться на некоторое время. Если хочешь, можешь поехать со мной в мотель.

Я должен был сказать ей «нет». Должен был проигнорировать ее приглашение. Но было что-то в том, какой печальной она выглядела, – казалось, ее страдающее сердце сгорает, как и мое. Поэтому я схватил свой рюкзак, закинул его на плечо и последовал за Сэди в сторону забвения.

***

– Мы много лет учились в одной школе, – сказала Сэди, когда мы лежали в номере какого-то говенного мотеля. Я бывал в нем раньше, давным-давно, доводя себя до полной отключки в грязной ванной. Пребывание в нем сейчас вызывало в памяти не самые лучшие моменты, но я знал, что возвращение в Висконсин через пять лет будет сплошь покрыто дерьмовыми воспоминаниями.

Ее губы цвета вина дернулись, когда она с громким хлопком лопнула пузырь из жвачки.

– В выпускном классе ты списал у меня тест по математике. Благодаря мне ты получил аттестат, – она приподнялась на локтях. – Четыре из твоих эссе по английскому были написаны мной. Благодаря мне ты можешь говорить по-испански! Сэди? Сэди Линкольн?

Понятия не имею.

– Я не умею говорить по-испански.

– Ну, ты мог бы. Ты правда не помнишь меня? – в ее глазах появилась печаль, но у нее не было для этого причин. Она не должна принимать это на свой счет. Я много чего не помню. Все, что было тогда, я постарался забыть.

– Справедливости ради замечу, что большую часть учебы в школе я страдал херней.

Это не было ложью.

– Или проводил время с той девчонкой, Алиссой Уолтерс, – добавила она.

Моя грудь, как и челюсть, сжалась. Всего лишь от звука ее имени мое сознание наводнили воспоминания.

– Она все еще в городе? – спросил я, пытаясь казаться равнодушным. Алисса перестала присылать мне сообщения несколько месяцев назад, а в телефонных разговорах с Келланом мы эту тему не поднимали.

Сэди кивнула.

– Работает в закусочной «Голодный Гарри». А еще я видела, что она подрабатывает в мебельном магазине Сэма. И играет на пианино в некоторых барах. Не знаю. Она бывает повсюду. Удивительно, что ты этого не знаешь. Вы двое были очень привязаны друг к другу, что совершенно странно, ведь у вас нет ничего общего.

– У нас было много общего.

У нее вырвался саркастический смешок.

– В самом деле? Круглая отличница, увлекающаяся музыкой, и круглый двоечник-наркоман с такой же чокнутой наркоманкой-матерью имели много общего?

– Перестань говорить так, словно тебе хорошо известно обо всем этом дерьме, – зашипел я, начиная злиться.

Тогда у нас с Алиссой было общего больше, чем у любых двух людей на этой земле. Плюс, Сэди ни черта не знала о моей матери. Да пошла она со своими предположениями. Я должен был покинуть номер мотеля. Должен был сказать ей, чтобы она проваливала и поискала для издевок кого-нибудь другого, но я реально ненавидел быть в одиночестве. Последние пять лет я был совсем один, за исключением время от времени случайно забредающих ко мне мышей.

Сэди молчала, сколько могла, – а это длилось недолго. Она не понимала, что тишина успокаивает.

– Так это правда? Что ты был на реабилитации?

Она болтала больше, чем мне бы хотелось. Я ненавидел разговоры о реабилитации, потому что временами мне хотелось снова оказаться в клинике. А временами – снова вернуться в тот переулок к грязным мусорным бакам, имея при себе дозу или две. Я уже так давно не принимаю наркотиков, но до сих пор думаю об этом чуть ли не каждый чертов день. Доктор Кан сказала, что возвращение в реальный мир будет тяжелым, но она уверена, что я смогу с этим справиться. Я обещал ей, что всякий раз, когда меня потянет принять что-то, я буду щелкать по коже руки красным резиновым браслетом, который она дала мне. В качестве напоминания о том, что сделанный мной выбор так же реален, как и ощущение обжигающей боли на коже. На браслете написано «сила», что было странным, потому что по ощущениям у меня ее не было.

После того, как Сэди заговорила, я щелкнул браслетом по руке.

– По городу ходил слух, что ты умер. Думаю, твоя мать распустила его, – сказала она.

– Ты знаешь, что у тебя прекрасные глаза? – спросил я, меняя тему. Я начал целовать ее шею, слушая, как она стонет.

– Они просто зеленые.

Она ошибалась. Они были уникального оттенка морской волны с небольшими вкраплениями серого по всей зеленой радужке.

– Несколько лет назад я смотрел документальный фильм о китайской и корейской керамике. Твои глаза цвета глазури, которой покрывают фарфор.

– Ты смотришь китайские фильмы о керамике? – пробормотала она с усмешкой, пытаясь выровнять дыхание, пока мои губы двигались по изгибам ее ключицы. Я почувствовал, как она задрожала. – У тебя, должно быть, сильно поехала крыша.

Я засмеялся, потому что она понятия об этом не имела.

– На западе они называют это селадон, но здесь это называют цин цы. (Примеч.: селадон, цин цы – светло-синий или светло-зеленый гладкий фарфор без узоров).

Я прижался губами к ее рту. Она поцеловала меня в ответ, потому что именно для этого мы находились в грязном номере мотеля. Мы были здесь, чтобы на несколько мгновений простые прикосновения принять за воображаемую любовь. Мы были здесь, чтобы обычные поцелуи принять за некую страсть. Мы были здесь, чтобы одиночество принять за целостность. Это безумие, во что готовы превратиться люди, – в кого готовы превратиться люди – чтобы не чувствовать себя так одиноко.

– Ты можешь остаться на ночь? – прошептала она.

– Конечно, – вздохнул я, кружа языком вокруг ее уха.

Я хотел остаться с ней на ночь, потому что одиночество засасывало. Я хотел остаться с ней на ночь, потому что тьма накрывала. Я хотел остаться с ней на ночь, потому что она попросила меня. Я хотел остаться с ней на ночь, потому что хотел остаться.

Она через голову стянула с меня рубашку, и ее пальцы пробежались по моей груди.

– О, Боже мой, – воскликнула она. – Ты такой мускулистый.

Потом она хихикнула. Блядь. Я точно хочу остаться на ночь?

Не отвечая, я снял с нее брюки и избавился от своих. Когда она легла, я навис над ней, двигаясь губами от ее шеи вниз к груди, потом по животу, и остановился возле трусиков. Она застонала, когда я потер их большим пальцем. – Да, пожалуйста…

Боже, она будет моим наркотиком на эту ночь. Я почувствовал себя немного менее одиноким. Я даже размечтался, как позвоню ей завтра, встречусь с ней в мотеле и буду снова трахать на этой паршивой кровати. Не потребовалось много времени, чтобы боксеры соскользнули с меня, и я оказался на ней. Натянув презерватив, я скользнул в нее, и она заскулила.

– Нет, подожди! – в этих фарфорово-зеленых глазах собирался страх. Она прижала руку к своему рту, на глаза навернулись слезы. – Я не могу. Не могу.

Я остановился, застыв на ней. Чувство вины ударило меня под дых. Она не хотела заниматься со мной сексом.

– О, Боже. Прости. Я думал…

– Я в отношениях, – сказала она. – Я в отношениях.

Подождите-ка.

– Что? – спросил я.

– У меня есть парень.

Парень?

Дерьмо.

Она обманщица.

Изменщица.

У нее есть парень.

Я вышел из нее и сел на край кровати. Вцепился руками в край матраса и слушал рядом ее движения, от которых шуршали простыни.

Она тихо проговорила:

– Прости. Я думала, что смогу это сделать. Думала, что смогу пройти через это, но не смогла. Я думала, с тобой это будет легко, понимаешь? Бросить все и дать себе волю. Я просто думала, что смогу забыться на время.

Не поворачиваясь к ней, я пожал плечами.

– Ничего страшного, – поднявшись с матраса, я направился в ванную. – Я скоро.

Дверь за мной закрылась, и я провел ладонями по лицу. Снял презерватив и бросил его в мусорное ведро, а потом прислонился к двери спиной и начал поглаживать себя.

Это было жалкое зрелище.

Я жалок.

Пока дрочил, я думал о кокаине. Сильное желание принять дозу, чтобы получить немного тепла. Ощутить полный покой и блаженство. Я задвигал рукой жестче, вспоминая, как он забирал все проблемы, все страхи, все напряжение. Я постоянно чувствовал себя, словно на вершине мира.

Эйфория. Ликование. Любовь. Эйфория. Ликование. Любовь. Эйфория. Ликование. Любовь.

Ненавижу, ненавижу, ненавижу.

Глубокий вдох.

И я кончил.

Я чувствовал себя опустошенным всеми возможными способами.

Повернувшись к раковине, вымыл руки и уставился в зеркало, заглядывая в глубину своих глаз. Карих глаз, которым все равно. Карих глаз, которые смотрели с тоской. Карих глаз, затененных пеленой депрессии. Я стряхнул это ощущение, вытер руки и вернулся к ней.

Она одевалась, вытирая глаза.

– Ты уходишь? – спросил я.

Она кивнула.

– Ты, – я прочистил горло, – ты можешь остаться на ночь, – убеждал я ее снова. – Я не какой-нибудь мудак, который выгоняет тебя в три часа ночи. К тому же, это твой номер. Так что, уйду я.

– Я сказала своему парню, что буду дома после того, как вернусь в город, – сказала она мне, вымученно улыбаясь. Одетая только в лифчик и трусики, она пошла в сторону балкона, открыла дверь, но не вышла наружу. Там шел ливень, и капли дождя барабанили по металлической решетке.

Дождь всегда напоминал мне об Алиссе – она ненавидела спать во время грозы. Интересно, где сегодня были ее мысли. Знать бы, как она справляется со звуком стучащих по подоконнику капель дождя.

Я не могу уснуть, Ло. Ты можешь приехать?

Голос Алиссы звучал в моей голове, словно аудиозапись, путешествуя снова и снова по моему мозгу, пока я не отбросил его прочь.

Сэди расчесывала пальцами пряди своих длинных волос. Ее вымученная улыбка превратилась в хмурую.

– Его, наверное, еще нет дома. Я терпеть не могла спать одна, когда была одинока. И теперь, находясь в отношениях, я все еще чувствую себя одиноко.

– А я должен чувствовать себя плохо по твоей вине, потому что ты обманщица? – спросил я.

– Он не любит меня.

– Зато я могу сказать, насколько сильно ты любишь его, – с издевкой сказал я.

– Ты не понимаешь, – сказала она, защищаясь. – Он деспотичный. Он оттолкнул от меня всех, кто меня когда-то волновал. Я всегда использовала средства защиты, как ты сейчас, чтобы быть чистой. Я никогда не трахалась под наркотиками, пока не столкнулась с ним. Он обманывал меня. И сейчас, когда он придет домой, будет пахнуть чужими духами. Он залезет в постель и ни разу даже не прикоснется ко мне.