Текст книги "Ночная незнакомка"

Автор книги: Серж Брюссоло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 14

Сны Джейн становились все более сложными, затейливо переплетаясь, они дополняли друг друга и обрастали подробностями. Казалось, они складываются в бесконечный фильм ужасов. Первым побуждением Сары было лишь пожать плечами да отмахнуться, однако взволнованные монологи молодой женщины в конце концов посеяли в ней сомнения. А если Крук ошибался и Джейн действительно что-то вспоминала?

– Признаю, ее бред удивительным образом организован, – бросил однажды ей врач, – однако я готов продемонстрировать вам с десяток пациентов, способных представить не менее достоверное полотно, являющееся вымыслом чистой воды. Немало людей, придумывающих себе чудесное или, напротив, крайне тяжелое детство, в высшей степени счастливый либо сыгравший роковую роль неудачный брак, который они якобы заключили в молодости. Я знал женщину, много лет оплакивавшую смерть сына, которого на самом деле не существовало. Когда ее расспрашивали о мальчике, она становилась поистине неистощимой на выдумку и рассказывала всю его жизнь до мельчайших деталей: песенки, что он напевал, детские словечки, когда-то им произнесенные, и шалости, отличавшие его в детстве от других детей. От всего этого веяло таким правдоподобием, что нам пришлось потратить уйму времени, дабы убедиться: все это плод ее больной психики. То же самое происходит и с Джейн, она заполняет дыры в своей голове фантастическим прошлым. Она умна и поэтому старается себя обезопасить. Однако если все будет продолжаться в прежнем духе, Джейн может стать жертвой психоза, вот что меня сейчас больше всего беспокоит.

– А как же чемоданы с реквизитом?

– Обычный гардероб артистки провинциального театра, – твердо заявил врач.

Раньше Сара редко отлучалась из агентства. То ее ждали клиенты, с которыми необходимо было встретиться, то предстояло подписать несколько важных договоров, и она решила, что время от времени будет наведываться в Венис вместе с Джейн. При каждом их перемещении Сара тщательно следила, чтобы за ними не было «хвоста». Для этой цели она использовала бронированную машину с затененными стеклами и усиленной ходовой частью. Маршруты приходилось выбирать непредсказуемые, постоянно меняя направление движения, – Сара считала, что так легче избавиться от нежелательного наблюдения.

Однажды, когда они с Джейн пересекали стоянку перед охранным агентством, произошел странный инцидент. Сара закрыла дверцы машины, полезла в сумочку за магнитной картой, чтобы с ее помощью проникнуть в здание через служебный вход, и вдруг в их сторону с лаем бросилась собака. Это было существо, о котором трудно сказать, трогательное оно или абсолютно нелепое: песик йоркширской породы с ярким бантом между ушами и в красном капюшоне, украшенном сердечком святого Валентина. Из-за железной изгороди, окружавшей стоянку, тоненьким голоском что-то выкрикивала девочка – без сомнения, имя собачонки, проникшей за ограду через дырку, которую она прорыла у основания столба. Сара увидела, что лицо Джейн залила смертельная бледность, молодая женщина резко взмахнула руками, словно крохотная тварь могла броситься на нее и перегрызть горло. Кажется, исходящий пеной доберман и тот не смог бы внушить ей большего ужаса.

– Не дайте ей приблизиться! – кричала Джейн, показывая Саре на собачонку. – Стреляйте! Убейте ее! Скорее! Вы что, не понимаете?!

Пронзительные нотки в голосе молодой женщины напугали ирландку, и она схватилась за револьвер. Пес, однако, встал от них метрах в двух, словно заколебавшись, стоит ли к ним приближаться, и высунул маленький розовый язычок. Его, безусловно, остановил страх, написанный на лицах обеих женщин. Повернувшись вокруг своей оси, собачонка побежала в обратном направлении и вскоре уже была в объятиях хозяйки, которая принялась строго отчитывать ее за самовольную отлучку.

Сара посмотрела на свою спутницу. Лицо Джейн было искажено страхом, руки дрожали. Она едва держалась на ногах, и Сара была вынуждена довести Джейн до стены, о которую та оперлась.

– Вы так боитесь собак? – спросила Сара с сомнением. – Я хочу сказать – таких, с виду безобидных собак?

– Да, – заикаясь, проговорила Джейн, зубы которой выбивали частую дробь. – И детей тоже… особенно мальчишек с перебинтованной рукой. Они крайне опасны. Ни под каким видом нельзя дать им приблизиться.

– «Мальчишек с перебинтованной рукой…» – машинально повторила Сара, ничего не понимая.

– Именно, и еще девчушек, которые прижимают к груди букетик цветов или куклу. Они не менее опасны, чем собаки.

– Успокойтесь, – мягко произнесла Сара. – Когда мы вернемся, вы попытаетесь мне все объяснить.

– Вряд ли я смогу, – прошептала Джейн. – Вы мне все равно не поверите.

– И все-таки можно попробовать, – нервно заметила ирландка, открывая дверь служебного входа.

ГЛАВА 15

Как это ей объяснить? Джейн порой оказывалась совсем в ином мире, о существовании которого Сара не подозревала. Кактус называл это магазином аксессуаров и ехидно посмеивался, находя определение удачным. Джейн тот страшный мир напоминал театр: есть сцена, где происходит действие, предусмотренное контрактом, за ней – кулисы, где открывается ад. Там и находится магазин аксессуаров, в самом конце, затерянный в лабиринте коридоров, загроможденных расписанными холстами ветхих декораций. По крайней мере таким видится ей этот мир в снах. В реальной жизни, наверное, это что-то совсем другое. Там создается инструментарий смерти, плод фантазии гробовщиков-инженеров, бывших сотрудников ЦРУ, отправляемых в отставку, как только их воображение иссякает. Лишь посетив их мастерские, начинаешь понимать, до какой степени справедливы слова Кактуса: «Неправдоподобное – лучшее орудие профессионального убийцы, ибо человек с улицы не обладает богатым воображением. Его страхи заключены в тесную оболочку банальной, стандартной и хорошо знакомой опасности. Значит, легко нейтрализовать его защиту, потому что неправдоподобное, как правило, не заставляет человека мобилизоваться для сопротивления».

Разве Сара в состоянии это понять? Да, она прекрасно владеет оружием, но еще не побывала в Зазеркалье. Отчего бы ей бояться маленьких собачек, таких обезоруживающе трогательных, подползающих к вам на брюхе с высунутым розовым язычком? А стоило бы! Джейн приходилось использовать этих животных, наряжая их в крохотные пальтишки, начиненные взрывчаткой и радиоуправляемым детонатором. Не так уж трудно провернуть это дельце. Достаточно приобрести в лавке для домашних животных эластичный комбинезон с душещипательной надписью «Привет! Меня зовут Дружок!», распороть его, подложить туда взрывчатку, раскатав ее как обычный кусок слоеного теста. Вот чем удобен пластит: своей пластичностью. С ним можно работать, как с глиной, – изменять его форму, мять, делать из него статуэтки, игрушки, пепельницы. Без особого труда можно зашить изрядное его количество в одежду для собак. Антенна монтируется в ошейник. Животных дрессируют, чтобы они с лаем подбегали к тем, на кого им указывают. Нужно подождать, чтобы собака добежала до цели, нажать кнопку на пульте дистанционного управления, и дело в шляпе. Конечно, необходимо принять меры предосторожности и спрятаться в укрытие в момент взрыва: за углом дома, за припаркованным автомобилем, чтобы защитить себя от осколков.

«Лично я не люблю радиоуправляемые взрывные устройства, – всегда говорил Кактус. – Они ненадежны. С ними всегда рискуешь, особенно сейчас, когда развелось множество телеуправляемых игрушек. Недостаточно просто кодированного сигнала, подобный сигнал может быть не вовремя послан другим прибором – переговорным устройством постового, мобильником служащего, рацией патрульной машины или даже пультом мальчишки, который пускает самолетики на игрушечном аэродроме. Если такое произойдет, то собаку разорвет прямо у вас на руках, превратив в кровавое месиво всю нижнюю часть вашего тела. Сколько раз такое случалось! Нет, от электроники лучше держаться подальше. Эти изобретения требуют идеальных условий, что довольно редкая вещь в нашем ремесле».

Вот почему Джейн предпочитает старые, испытанные временем средства, которые и изготовить не сложно, и не требуется никаких специальных знаний, чтобы пустить их в ход. Такая взрывчатка, как тротил, может сработать от обычного взрывателя гранаты. Достаточно приласкать собачонку, указать ей на цель и дернуть за чеку в тот момент, когда она готовится к прыжку. Животное тогда становится гранатой на четырех лапах. Для этого нужно лишь знать, с какой скоростью собака перемещается, и определить расстояние, что она сможет преодолеть за четыре секунды – время, после которого раздается взрыв. Правильно рассчитав расстояние, нетрудно вычислить место, откуда можно выпускать животное на цель, то есть человека, которого нужно устранить.

Разве у вас вызовет подозрение очаровательная маленькая собачонка, бегущая к вам что есть духу, в красной попонке с ошейником, отделанным фальшивыми бриллиантами? Телохранители редко обращают внимание на такие объекты, к тому же они никогда не смотрят на то, что у них под ногами. Использование собаки просто незаменимо, когда речь идет об убийстве женщины, ребенка или старика.

«Следует помнить, – издавал Кактус очередной мерзкий смешок, – что иногда такие вот четвероногие гранаты преподносят неожиданные сюрпризы. Порой случается, что чертова животина вдруг разворачивается на полдороге бог знает почему, и несется прямо на вас. И тот, кто ее послал, оказывается один на один с этой готовой взорваться бомбой, которая к нему вернулась! Поэтому важно как следует выдрессировать собаку».

Существуют подпольные псарни, где собак натаскивают именно для таких дел. Джейн нередко пользовалась их услугами. Техника все время развивается, а вместе с ней и человеческая хитрость, тесно связанная с подозрительностью. Джейн известно, что теперь таким собакам помещают взрывчатку под кожу при помощи операции, что позволяет посылать к цели животное без одежды. Для этого отбирают преимущественно длинношерстных или покрытых курчавой шерстью собак, чтобы скрыть смертоносную «опухоль» на теле собаки. Джейн проконсультировалась у одного подпольного ветеринара, занимавшегося такого рода операциями. Он ей показал, как производится подобная имплантация: на ее глазах он сделал надрез на эпидермисе усыпленной с помощью наркоза собаки, чтобы его клиентка видела, как распределяется взрывчатка под жировым слоем кожи. Речь шла, разумеется, о телеуправляемых бомбах.

«Огромный разрушительный эффект, – объяснял ветеринар Джейн. – Пусть небольшой размер заряда не вводит вас в заблуждение. Если использовать собаку с курчавой шерстью, адская машина останется абсолютно незамеченной, о ней можно догадаться, только ощупав животное».

Заказывать собаку необходимо заблаговременно, чтобы шрам успел зарубцеваться. Таких подготовленных животных ветеринар содержал в специальном помещении, изолированном от любого проникновения электромагнитных волн, которые могут привести к случайному взрыву.

Но магазин аксессуаров поставляет не только животных, ведь есть люди, которые совершенно к ним равнодушны, или аллергики, например: они на пушечный выстрел не подойдут ко всему, что природа оделила шерстью или перьями. Эти постараются держаться подальше от самой очаровательной шавки. Именно для такой клиентуры в магазине аксессуаров заготавливаются дети. Старый как мир, но по-прежнему действенный трюк. Разве можно заподозрить в злом умысле пятилетнего карапуза с перебинтованной рукой, который во второй – здоровой – держит потертого плюшевого медвежонка? Кому придет в голову, что гипс, сковывающий ручонку малыша, не что иное как взрывчатка? Взрывчатка, приводимая в действие радиоуправляемым детонатором!

Джейн приходилось встречаться с расплывшейся от жира женщиной, которая по просьбе клиентов поставляла таких детишек-бомб. Толстуха, называвшая себя мамашей Муган, управляла «сиротским приютом», похожим на безмолвное царство, состоявшим из похищенных в раннем возрасте ребятишек, которым она постоянно колола транквилизаторы. Странные дети с потерянным взглядом, обязанные повиноваться малейшему движению ее глаз или пальцев.

Мамаша Муган… Джейн помнит ее отвратительный прогорклый запах, жирные, как ляжки кабана, руки, огромное лицо, пробуравленное крохотным ротиком, всегда тщательно обведенным карандашом для губ и вымазанным ярко-красной помадой. Нет, не ярко-красной, а скорее царственно-пурпурной. Мамаша Муган готовила исполнителей исключительно для убийств политических лидеров. Она обучала детей подбегать на улице к нужным людям с улыбкой и с букетом цветов в руках, заставляла их носить под одеждой плотный корсет, который в любой момент можно было наполнить взрывчаткой, о чем бедняги, разумеется, не подозревали. Детям она объясняла, что корсет необходим, поскольку они страдают сколиозом. Мамаша Муган без конца повторяла, что они должны слушаться ее беспрекословно, и тогда в один прекрасный день их усыновит какой-нибудь добрый человек. Такие дети шли по очень высокой цене. «Ведь это товар разового употребления, – хихикала она, пересчитывая купюры, – а он всегда дорог!»

Надо отдать ей справедливость, мамаша Муган не пыталась делать вид, будто привязана к своим питомцам. Отец продал ее в восьмилетнем возрасте в бордель в Новом Орлеане, где содержались маленькие девочки, и у нее было достаточно времени, чтобы ее душа окончательно очерствела. Она любила вспоминать об этом и охотно рассказывала о тяготах, выпавших на ее долю в детстве. Принаряженная, мамаша Муган производила впечатление добропорядочной тетушки, собирающейся отправиться чартерным рейсом для пожилых на отдых в Майами. Она обожала голубоватую воду для полоскания рта, очки в форме бабочки с розовой пластмассовой оправой и сентиментальные романы, которые исторгали из ее груди громкие печальные стоны.

У Джейн мамаша Муган вызывала страх, и она старалась встречаться с ней реже. Теперь Джейн как ни напрягает память, все равно не может вспомнить, приходилось ли ей покупать у мамаши Муган ребенка, готовя покушение. Она надеется, что этого не было. Джейн убеждает себя, что она просто посещала «сиротский приют» в компании Кактуса, и старается в это поверить.

Вот почему она так боится маленьких собачек, мальчишек с перевязанными руками и девочек, прижимающих к сердцу кукол, начиненных взрывчаткой.

Но как объяснить все это Саре?

ГЛАВА 16

Ирландка выслушала откровения своей подопечной, не произнеся ни слова. Сара испытывала нечто вроде восхищения Джейн, прожившей много лет в такой близости с убийцами, и вместе с тем тревогу, что привела к себе человека, вызывающего у нее ужас. Теперь она окончательно убедилась, что Крук ошибался. Джейн ничего не выдумывала. Воспоминания, которые врач считал безвозвратно утраченными, постепенно всплывали на поверхность ее памяти. Джейн была наемной убийцей, владеющей всеми тонкостями своего ремесла. Исполнительницей приговоров, доведенной до совершенства стариком, которого она называла Кактусом (если, конечно, это прозвище не было закодированным именем). Сара даже задавала себе вопрос, не случалось ли Джейн выполнять такую работу для ЦРУ или какой-либо подобной организации. У нее было неприятное ощущение, будто она открыла дверь и к ней вползла ядовитая змея, чей инстинкт убийцы только ждал своего часа, чтобы вновь пробудиться к жизни.

– Догадываюсь, о чем вы думаете, – вдруг произнесла Джейн. – Я вызываю у вас отвращение, правда? Но ведь я имею право использовать свой шанс. Мне очень хотелось бы воспользоваться тем, что со мной произошло, и все начать сначала.

– По этой причине вы и не желали ничего знать о вашей прошлой жизни. Сознательно или нет, но вы чувствовали: в ней было много неприятных обстоятельств.

– Конечно. Но пока это только образы, роящиеся в моем мозгу, и я не чувствую себя исполнительницей всех этих злодеяний: я отстранена от них, словно просто смотрю фильм по телевизору.

– Нужно будет поговорить об этом с Круком, – сказала Сара. – Объяснить ему, что он ошибается. Вы отнюдь не мифоманка, а объект преследования, который пытаются устранить. Возможно, те, кто прежде прибегал к вашим услугам, сегодня предпочитают избавиться от опасного свидетеля.

Джейн пожала плечами. Ее лицо осунулось, глаза ввалились – она выглядела усталой.

Сара набрала номер Крука. К сожалению, в данный момент он не мог отлучиться из больницы и попросил женщин встретиться с ним после рабочего дня. Свидание было назначено в небольшом французском кафе в деловой части города.

Внезапно ирландка поняла, что ей не дает покоя мысль – как можно скорее удалить Джейн от Дэвида. Не упустив случая прослушать весь их разговор, он умолял мать привести к нему ее новую клиентку и постоянно пытался связаться с Сарой по телефону. Она твердо решила не отвечать на эти звонки.

– Я не требую слишком многого, – проговорила вдруг Джейн, в ее голосе прозвучала усталость, – а хочу только одного – чтобы обо мне забыли. Сегодня я не способна совершить то, о чем мне приходится вспоминать. Я стала другой. Несчастный случай лишил меня самой отвратительной части моей личности… моей агрессивности или же безумия. Какая-то пружина во мне лопнула, возможно, та, которая заставляла меня убивать. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Да, – подтвердила Сара, – но, к сожалению, я не специалист по душевным недугам.

– Мне кажется, в случае со мной пуля в какой-то мере произвела лоботомию. Вам не кажется? – спросила Джейн, сверкнув глазами в безнадежной попытке хоть как-то оправдаться. – В одном медицинском журнале я прочла, что лоботомия лишала пациентов их агрессивных наклонностей. Думаю, пуля, прошедшая через мой череп, привела к тем же последствиям. В этом случае я уже не представляю никакой опасности для окружающих. Можно дать мне шанс заново построить свою жизнь.

– Всей душой желаю вам этого, – вздохнула Сара. – Крук должен нам высказать свое мнение по этому поводу. Пойдемте, пора.

Они вышли из здания охранной службы и направились к месту встречи с Круком. Сара терпеть не могла деловую часть города с ее башнями из стекла и бетона, напоминающими готовые к старту космические корабли. Для нее это был мир, придуманный для мужчин, полный фаллических символов и холодных поверхностей.

С высоты это должно напоминать огромную яму, утыканную колючками. Есть от чего прийти в негодование инопланетянам, если они вдруг захотят здесь высадиться!

Добравшись до французского кафе, Сара и Джейн устроились за столиком. В этот час здесь было еще достаточно свободных мест. Множество издателей назначали свидания своим авторам в этом заведении, обставленном под старину, которое в чем-то копировало знаменитое кафе «Алгонкин» в Нью-Йорке. Они заказали анисовку, которую здесь из снобизма подавали с дырявыми ложечками, словно речь шла о настоящем абсенте. «Напиток, который обожали поэты всех времен», – уточнялось в меню.

Вскоре появился Крук, время от времени бросавший нетерпеливый взгляд на свои часы «Ролекс» в золотом корпусе. Саре не нравилась его манера демонстрировать свое превосходство и непоколебимую уверенность в себе, часто свойственную врачам, которым, по их мнению, недостаточно воздают должное окружающие их простые смертные. К тому же привычка всегда извлекать выгоду из когда-то оказанных им своим пациентам услуг делала его в глазах Сары субъектом весьма несимпатичным.

– Ну, – небрежно спросил Крук, усаживаясь, – что там у вас стряслось?

Сара принялась пересказывать ему историю, произошедшую на стоянке, стараясь говорить как можно тише и не привлекать внимание посетителей. Она выразила сомнение в том, что его диагноз оказался правильным, и именно это заставило ее совершить непростительную ошибку. Поглощенная рассказом, она слишком поздно заметила боковым зрением перемещавшуюся в направлении их столика темную фигуру и бурную жестикуляцию официанта. Повернув голову, Сара увидела лишь чернеющий силуэт, потому что незнакомец стоял против света. Впрочем, она не пыталась даже рассмотреть его лицо, ее глаза остановились на оружии, нацеленном в их сторону. Это был автоматический пистолет «Токарев», устаревшее оружие с облупившимся от времени бронзовым корпусом, изготовлявшееся в бывшем Советском Союзе. Никогда прежде в критических ситуациях Сара не чувствовала себя такой тяжелой и неуклюжей! Резко оттолкнувшись от пола, она перемахнула через стол, чтобы свалить Джейн на пол, и у нее возникло ощущение, будто она застревает в вязком желе. Собственная грудь показалась ей огромной: она мешала, затрудняла и замедляла движения. Чтобы действовать быстрее, Сара должна была бы оторвать эту проклятую грудь, избавиться от нее, как самолет, чтобы набрать скорость, освобождается от части горючего. В тот момент, когда Саре удалось опрокинуть Джейн, она почувствовала, что в бок ей попала пуля. Словно в нее с силой бросили мешок с песком, и она поразилась, что крохотный кусочек свинца может произвести такой удар.

Агрессор разрядил всю обойму, но после первого же выстрела посетители, толкаясь в панике, бросились к выходу, поэтому ему было трудно попасть в цель. Сара, в стремительном прыжке зацепив скатерть, полетела вниз, под звон стаканов и посуды, и упала на пол, накрыв Джейн своим телом. Ей было трудно дышать. Одна из пуль, попав в бронежилет, расплющилась, повредив ей несколько ребер, другая раздробила на мелкие кусочки мраморный карниз над ее головой, отчего во рту появился привкус мела.

Киллер стал отступать к двери, выпустив оставшиеся пули, одна из которых вошла в пол, совсем рядом с головой Джейн, после чего скрылся, смешавшись с толпой. Он был высокого роста, в старой куртке, пестрой вязаной шапке, его лицо полностью закрывали огромные очки мотоциклиста и алый шарф.

Джейн попыталась выбраться из-под Сары, придавленная ее тяжестью, и этого движения оказалось достаточно, чтобы ирландка взвыла от боли. У нее было впечатление, что кто-то вспарывает ей грудную клетку, словно ударяют кулаком в надутый бумажный пакет.

В кафе поднялась страшная суматоха. Вопреки обыкновению, авторы топтали своих издателей, молодые девицы с криками ужаса спасались, пронзая по пути каблучками-шпильками ладони мужчин, передвигавшихся на четвереньках. Наконец Саре удалось приподняться и встать на колени. Только тогда она увидела Крука. Он лежал на спине, его рубашка задралась, обнажив жирное брюшко. Изо рта врача вытекала струйка крови, а на уровне груди образовалась темная вязкая лужица. Сара наклонилась к нему. Крук был в шоке, его глаза казались стеклянными. Одна из пуль, предназначавшихся для Джейн, угодила в ее бывшего спасителя. Сара приподняла его голову и попыталась с ним заговорить, надеясь, что он не отключится. Крук терял много крови, и, судя по всему, его ранение было серьезным. Расстегнув до конца рубашку, Сара установила, что пуля прошла в верхней части левого легкого, недалеко от сердца. Из раны со свистом выходила кровавая пена – доказательство того, что пробито легкое.

Джейн лежала поблизости от Крука, прислонившись спиной к основанию колонны. Она была бледна, рот открыт от ужаса. Обшаривая свое тело обеими руками, Джейн словно хотела убедиться, что осталась невредимой, и производила впечатление помешанной, отбивающейся от невидимых рептилий.

Через несколько минут кафе уже было оцеплено отрядом полиции.