Текст книги "Неверное пророчество (СИ)"

Автор книги: Сергей Михайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Сбив первую охотку, он отвалился от блюда с вареным мясом и стал выбирать чего еще можно попробовать за щедрым столом. В тоже время, он старался приглядеться и запомнить, что здесь происходит. Все: это нереальное место, от которого вовсю несет древностью и магией; разбойники, непонятно как оказавшиеся здесь и живущие с семьями в этом городе; Алмаз мало того, что атаманша этих бандитов, так и еще с явным высокородным происхождением; амазонки, которые хоть и не были настоящими амазонками – про тех рассказывала ему мать – но были очень на них похожи; и, наконец, Веда, на вид настоящая колдунья – да, похоже, так оно и есть – которая не прикасаясь, учуяла тайный сверток в рукаве Радана – все это надо было хорошенько запомнить, чтобы при встрече с Корадом, хорошенько расспросить.

Жизнь Соболя, начавшаяся после того как он покинул разорённый дом, с завидным постоянством, становилась все 'веселей' и 'веселей'. Хотя сейчас, расслабившись после сытной еды, он посчитал некоторые моменты прошедших приключений забавными.

Предварительно убедившись, что питье не пахнет хмелем он налил себе в кружку какой-то напиток из ягод и попивая маленькими глотками, смотрел на разошедшееся гулянье. На пиру появились три музыканта, один с бубном, второй с лютней, а третий раздувая щеки, извлекал трели из глиняной трубки. В круг перед столами немедленно выскочила пара: молодой длинноволосый разбойник в мягких сапогах и, таких же лет, девушка, в цветастом разлетающемся платье. Они сразу взяли такой темп, что все гуляющие оторвались от стола и разговоров, и, кто криком, кто, хлопая в ладоши, начали поддерживать их. Мелодия получалась такая разбитная и веселая, что многие не выдержав, выбирались из-за стола чтобы присоединиться к первой паре.

Кто-то ткнул Соболя в спину.

– Эй, малыш, – прошептал на ухо женский голос. – Надо поговорить.

От неожиданности, он чертыхнулся и чуть не пролил питье. Радан обернулся – пока он смотрел на танцоров, сзади подобралась одна из 'амазонок' – та, что вступила в перепалку с Громом.

– Чего тебе? – недовольно спросил он. 'Что сегодня за день? Всем я нужен, не посидишь спокойно'.

– Как зовут тебя? – не обращая внимания на его недовольство, девушка присела рядом.

– Соболь, – ответил он. – А тебя?

– Меня, Крис.

– Чего тебе, Крис?

Она, не отвечая, взяла со стола яблоко, достала нож из ножен на поясе и, разрезав на две половины, протянула одну Радану. Тот взял, но есть не стал, положил на стол рядом.

– Ну, говори. Поговорить же хотела.

Она откусила яблоко, прожевала и начала:

– Соболь, что это у тебя за имя? Первый раз такое слышу.

– И как раз об этом ты и пришла поговорить? – усмехнулся он. – Не крути, давай прямо. А соболь – это такой зверек у меня на родине. Быстрый и ловкий.

– И с очень ценным мехом. Только для королей, – добавила она.

– Но раз ты все знаешь, может закончим?

– Подожди, не злись. Мы, похоже, на одной стороне.

– Про что ты?

– Тебя сразу вызвала Веда, а это очень хороший знак. Будь ты на стороне врага, или как эти, – она брезгливо показала на гуляющих, – Стерегущая даже разговаривать с тобой бы не стала.

– Как ты сказала? Стерегущая? А кто это?

Крис вскинула голову и удивленно взглянула на него.

– Ты что, не знаешь кто Веда?

Однако, Соболь даже не понял, что она спросила. То, что он заметил, когда девушка встряхнула копной черных волос, настолько поразило его, что он только изумленно смотрел на неё, не в силах что-то сказать. Только сейчас его как будто озарило – он понял кто такие эти 'амазонки'. Мелькнувшее в разлетевшихся волосах треугольное ухо говорило само за себя. 'Полуэльфы!'. Он, конечно, слышал о таких – помесь человека и эльфа – но никогда не видел. Теперь понятно почему луки в их руках как продолжение тела – эльфья кровь дает себя знать.

'Но, что они делают здесь?! Среди бандитов?'

– Ты рот закрой, летучая мышь залетит. Что ты такое увидел? Вид у тебя будто смерть за тобой приходила.

– Я это...., – смутился он. – Ничего, все нормально. Ты про стерегущую что-то говорила.

– Странный ты. Точно ничего не случилось? И про Веду не слышал. Из каких диких краев тебя вытащили?

– Подожди про Веду, – не выдержал он. – Можно я другое спрошу?

– Ну давай.

– Ты не человек?

– Вон ты, о чем, – рассмеялась Крис. – Да, я полуэльфка. Никогда не видел? Ты точно дикий.

– А остальные из твоей компании, они тоже?

– Да. И Алмаз.

'Вот дела! Ну я и олух! Не сообразить про Алмаз, хотя с самого начала чувствовал, что она чем-то отличается! Стыдно на глаза Кораду попасть, разведчика он из меня готовит'. Теперь все встало на свои места. Кроме одного – что они здесь делают?

Крис словно услышала его мысли.

– Мы охрана Веды. А она, охрана этого места. Места силы.

Про места силы он тоже знал, они были природные и магические, рукотворные. Такое природное место было и у них в горах – называлось Иссиавиль – Око Богов – идеально круглое озеро с зеленоватой водой, круглогодично парившее, среди заснеженных вершин. Грелось оно огнем поземного мира, туда ходил набираться сил их знахарь. Но были другие места – в основном наследие темных времен: где погиб знаменитый маг, или состоялось большое сражение, так что земля до сих пор была пропитана кровью, или на месте исчезнувшего великого города или тайного храма. Тот, кто умел управлять силой, получал в этих местах еще большую мощь, а простые люди давно потеряли способность чувствовать силу, так что проверить есть ли здесь что-то или это байки, никто не мог.

Соболь помнил рассказы о том, что особо сильные места, еще с прошлой войны охраняют, чтобы к ним не мог добраться Враг. Но, в рассказах всегда шла речь о могучих воинах-волшебниках, но никак не про древних, еле двигающихся старух.

То, что Веда владеет магией, он понял сразу – вон как быстро пергамент вычислила – но то, что она способна защитить это место, Радану как-то не верилось. Глядя на его сомневающееся лицо, Крис еще раз подтвердила:

– Да, Веда стоит на страже этого места. Она Хранительница. И не один из Черных еще не смог пройти сюда. Мы меняемся, слишком мало мы живем, а она остается.

'А может, просто никто и не хотел сюда лезть', – подумал Соболь.

– А Алмаз, она с вами?

Крис нахмурилась:

– Она отдельно. Ладно, хватит про нас, давай про наше дело.

– Какое?

Однако, какое у них может быть общее дело, Соболь так и не услышал, опять появился паренек-посыльный и прервал их разговор.

– Пойдем, тебя ждут.

– Ладно, иди. Поговорим еще.

Войдя в тот же зал, Соболь понял, что Веда и Алмаз так и не уходили, старуха по-прежнему, сгорбившись, сидела на троне, а девушка на возвышении у её ног. Алмаз раскраснелась, глаза сверкнули, когда она взглянула на Радана. 'Спорили', – понял тот.

– Я хочу, чтобы ты все-таки назвал свое первое имя, – проскрипела старуха.

После того, что ему рассказала Крис, он не видел причин скрываться.

– Я Радан Соболь из клана Медведей с Северных Гор, – он произнес фразу полного представления, хотя и в сокращенном виде. Если бы говорить в полном, надо было перечислить еще много чего: степень родства с князем, место рождения, и свое место в роду семьи.

– Радан, я Веда, Хранительница Города Вогаллов, а это Алмаз – последняя наследница двух великих родов разных рас – Королей Подлеморья и Клана Каэг.

Соболь чуть не присел на пол. Алмаз – предводительница бандитов, сидевшая в городской тюрьме и говорящая как проститутка из портового города, оказывается, действительно, принцесса, или даже, как она говорила – королева! А этот белокаменный спрятанный в дремучем лесу городок – Город Вогаллов! Подобные новости надо было переварить.

То, что он слышал про все это: Королей Подлеморья, темных эльфов со скалы Каэг и тем более про Вогаллов, больше напоминало сказку, чем достоверную историю. И, вдруг, вот оно – можно руками потрогать. Радан поднял глаза на Алмаз – да, теперь он четко видел, что в девушке сильна кровь эльфов – рыжая белолицая, без всяких людских веснушек, но и, конечно, поведение – как ни старалась она соответствовать грозной предводительнице разбойников, врожденное благородство постоянно прорывалось сквозь эту шелуху. 'Если бы, хорошенько подумал и раньше бы сообразил'.

Чтобы скрыть свое удивление, он склонился в глубоком поклоне, отдавая запоздалую дань уважения своим собеседницам.

– Садись, Радан и послушай, что я предлагаю тебе.

Подождав, когда тот присел у её ног, она продолжила:

– Сначала, я спрошу – тот, кто отдал тебе этот пергамент, он представитель Братства?

– Прости, Веда, я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Ты не видел у него такой знак – треугольник в круге?

– Видел, – Соболь сразу вспомнил про пуговицу на плаще у Славуда. Потом он видел такой же знак на флажке у разгромленной лавки.

– Так я и думала. Эх, люди, – вздохнула Хранительница, – не знаете вы настоящую цену вещам. Этот пергамент очень важен, похоже, твой наниматель не понимает его истинного значения. Видимо, он, как и ты, только звено в цепочке, по которой должно пройти послание.

Ладно, хватит об этом. Куда ты должен отнести его теперь? Как я понимаю в Мастилане, его больше отдавать некому.

– Славуд говорил, что в любом городе есть такая лавка и там мне помогут.

– Понятно. Значит, или Коровард, или города ниже по течению Белой.

– Нет, в Короварде мы были, если бы там, он сам бы отдал.

– Хорошо. Пойдешь в ближайший ниже по течению, – она повернулась к Алмаз. – Что там у нас ближе всего?

– Серебримус. Хоть и небольшой, но богатый.

– Значит, поведешь его туда.

Соболь хотел было возмутиться, что его судьбу решают без него, но сообразил, что все складывается так, как надо для него – и пергамент передаст, и пройдет еще ближе к морю. А охрана, в свете последних дел, совсем не помешает. Кроме того, ему просто нравилась Алмаз, и путешествие в её компании это лучшее, что он мог себе представить.

– Веда, может все-таки я останусь, а с ним пойдет Крис и её люди? – Девушка поднялась и встала перед Хранительницей.

– Не начинай, мы с тобой уже все обговорили. Твоим людям легче будет идти через людские поселения, сама знаешь, как теперь относятся ко всему, что связано с эльфами. Так, что забирай его, отдохните и утром выезжайте.

– Хорошо, – Алмаз тоже поклонилась. – Разреши тогда нам идти.

– Идите.

Они вышли из зала. Алмаз посмотрела на Соболя.

– Ты поел?

– Да.

– Тогда, отдыхай. Выезжаем с восходом. Коня и провизию тебе приготовят.

Радану хотелось спать и он, без лишних слов, направился к себе – дома в горах всегда говорили, что в набег или на охоту воин должен идти хорошо выспавшись.

Как только он растянулся на матрасе, набитом сухими лесными травами, глаза мгновенно закрылись, и он вдруг оказался на улице, у фонтана.

'Он оказывается работает', – Соболь смотрел на красивую играющую струю прозрачной воды, льющуюся из кувшина на плече девушки. То, что произошло дальше, тоже не удивило его – девушка подняла лицо и открыла глаза. 'Я же знал, что она живая, – обрадовался Радан. – Надо спросить, как её зовут'.

– Я Ёллин, – прожурчала девушка, загадочно улыбаясь. Она опустила кувшин на постамент и пошла к Соболю едва касаясь воды босыми ногами. Легкие желтые листья, плавающие в бассейне, словно испуганные утята, разбегались от её ног.

Радана совсем не удивило, что каменная фигура, вдруг, ожила и сейчас идет по поверхности воды прямо к нему. Он засмотрелся на лицо девушки – никогда он не видел такого правильного лица, все черты его были безукоризненны, линии глаз, губ, носа были совершенны настолько, что было понятно, больше не бог, ни природа не в силах сделать, что-либо более прекрасное.

'Так вот вы какие – Вогаллы, – восхитился он и подумал. – Люди лишь жалкое подобие этого народа'.

– Ты не прав, – опять ручейком зажурчала Ёллин. – Вы тоже прекрасны, но вы другие. И кроме того, я это сон.

– Ты сон?! – удивился Соболь и огляделся – все было реально. – Я...

– Не перебивай. Мне надо успеть сказать.

Она подошла к краю бассейна и грациозно наклонилась к Радану.

– Ты должен найти дитя...

Однако, договорить она не успела, со всех сторон раздались крики и перекрывая их, запел мощный чистый голос боевой трубы. Радан очнулся и вскочил с постели, труба и крики никуда не исчезли – сигнал тревоги заставлял сердце бешено биться. Он быстро оделся, натянул сапоги, схватил саблю и, забыв про странный сон, выскочил в коридор.

Во дворце было пустынно – кричали на улице. Сомневаться не приходилось – там бились. Давние страхи, что он снова струсит, проснулись в душе юноши, но он заглушил их и побежал к открытым дверям, за которыми тревожно метались огни. Однако, выйти на улицу он не успел, сзади раздался повелительный окрик:

– Стой, Соболь!

Он сразу узнал голос Алмаз, но обернувшись, увидел в конце коридора у распахнутой двери совсем другую девушку. Та, опять закричала:

– Иди сюда! Быстро! Надо уходить.

Радан бегом направился к ней. Все-таки, не смотря на мужской костюм и черные волосы, уложенные под кожаный шлем с нашитыми металлическими пластинами, это была Алмаз. Ближе горец понял это – такие глаза были только у наследницы Каэгов.

– Алмаз, что случилось? На город напали?

– Следуй за мной! – не отвечая приказала она. – Нам надо ехать.

Они проскочили несколькими коридорами и вбежали в небольшой зал. Тут уже были люди, Соболь узнал их – почти все те, с кем он добирался сюда. Разбойники были растрепанные и злые, но все одеты и при оружии. Только Гром выглядел так, как будто готовился на парад: и оружие, и доспехи были начищены, одеты и затянуты, как для армейской проверки. 'А ведь, он тоже гулял, – вспомнил Радан. – И пил не меньше остальных'.

– Все готовы?

– Куда мы, Алмаз? Сбегаем что ли? Там битва, – высказался один из бандитов. Остальные одобрительным гулом поддержали его.

– Ну-ка заткнись! – прикрикнул на него Гром. – Алмаз знает, что делает.

Он грозно посмотрел вокруг.

– Или кто-то сомневается?

Все промолчали, отворачиваясь от его взгляда. Соболь тоже очень хотел знать, что происходит, но тоже промолчал.

– Прекратите! – Алмаз тоже выглядела недовольной. – Вы знаете, что я никогда не сбегаю. И я знаю, что там битва. Но это приказ Веды, мы должны доставить вот его в Серебримус.

Она показала на Радана.

– Его?!

Разбойники удивленно разглядывали Соболя, словно впервые увидели его.

– А он кто такой? – высказал общий вопрос Гром. – Чего ради мы своих людей на какого-то мальчишку меняем?

– Гром! Я кажется ясно высказалась, – в голосе Алмаз зазвучал металл. – Это приказала Хранительница. Все! Берите факела и готовьте лодки.

'Лодки? Значит, плыть, а как же Сойка?'.

Алмаз поняла его невысказанный вопрос.

– Не переживай, если все пройдет нормально и останешься в живых, вернешься сюда и заберешь свою кобылу.

– А город выстоит?

– Ты что?! Веда уже сотни лет хранит его, и не каким-то чернокожим тварям взять его!

– Что? Опять Харакшасы?

– Похоже, – кивнула она. – Не отставай!

Прямо в стене открылся круглый проход и все присутствующие, один за другим скрылись в нем.

****

Он торопился, идиоты гоблины, в прошлый раз, когда нужный ему артефакт охраняли всего двое, не сумели взять его, а сейчас придется биться уже с целой бандой людишек. Его злило все – то, что всегда используемые для таких дел Харакшасы, в этот раз постоянно промахиваются; то, что дело, которое он посчитал самым легким из всего плана затягивалось; но сегодня больше всего его злило то, что он чувствовал – место куда он открыл сейчас портал, совсем не простое и поэтому пришлось тратить гораздо больше энергии на стабилизацию моста, чем обычно. С самого начала, как он только выследил куда в этот раз ведут следы от свитка, он почувствовал в том месте чужую магию. Причем явно несовременную – рисунок нынешней магии отличался хотя и большей сложностью, но не имел такой силы.

Однако, это последнее могло обернуться неожиданной удачей – вдруг именно сегодня ему удастся обнаружить неизвестное Братству место Силы. Это очень обрадует Круг, а если еще, он добудет сегодня пергамент с пророчеством, то авторитет в Братстве поднимется сразу на порядок. Сельфовур одернул себя – не годится члену Братства, поставившего своей целью службу Великому Порядку, думать о личной выгоде. Все ради победы над силами Хаоса раскачивающими мир с обоих сторон; и с темной, и со светлой стороны.

Он силой прогнал мирские мысли и сосредоточился на одном – держать пространственный тоннель, пока все гоблины не переместятся в нужное место. Сегодня этих вечно жаждущих крови созданий, должно было телепортироваться не меньше сотни. С той стороны в горах портал держат колдуны-Харакшасы, силы их не сравнимы с силами членов Братства, поэтому сейчас возле жертвенного костра режут головы рабам, забирая их силу, не меньше десятка шаманов.

Однако, вопреки предчувствию, все пошло гладко – первые Харакшасы ступили на землю людей и сразу начали убивать. Сельфовур не любил пользоваться темной энергией появлявшейся в момент смерти живых существ, да и в Братстве работа с этой энергией считалась недостойной, но специальным решением Круга, в случае необходимости можно было использовать её. Поэтому он переборол внутреннюю брезгливость и захватив нити уплывающей жизни, гибнущих на острове людей, вплел их в основание поддержки моста.

Не смотря на грязные цвета этой энергии, силой она обладала большой и теперь можно было не сомневаться, что все убийцы Харакшасы достигнут острова.

Но не зря он злился, и не зря у него были плохие предчувствия – пространственный тоннель, вдруг, дрогнул и рассыпался – кто-то мощным ударом отсек его подпитку моста и портал на острове закрылся. С другой стороны, в темном ущелье, колдун-Харакшас не понял этого и продолжал накачивать тоннель силой, его подручные продолжали хватать кричащих от страха людей из толпы и тащить к жертвенным камням, а воины, столпившиеся на каменной площадке, продолжали забегать в горевший синим холодным огнем портал.

Энергия струившаяся по тоннелю потеряла выход и повернула в обратную сторону – в таких случаях было два возможных исхода: или энергия сама найдет выход – портал произвольно откроется в любом месте и тогда находившиеся в нем низвергнутся в неизвестное место, вполне возможно, что и не в этом мире; или тоннель, набрав критическую дозу энергии, просто взорвется. В этот раз произошло второе – внутри тоннеля произошел взрыв, часть гоблинов, заходивших в портал, в раскрошенном виде вернулась обратно, выброшенная стеной пламени. А основной отряд, выкинуло где-то в другом измерении, где их ждала участь гораздо более жуткая, чем то, что произошло с арьергардом.

Главный отряда воинов Ксемукл бежал впереди – все доспехи, лицо и руки его были забрызганы кровью. В левом плече торчал обломок стрелы, но он не обращал на это внимания – наоборот, боль от застрявшей стрелы злила его и ему хотелось убивать и убивать. Как только он и его соплеменники ступили на землю, их встретили люди – извечные враги гоблинов, и ярость захлестнула сердце Ксемукла – сегодня эти безобразные твари поплатятся за все. Сейчас он лично уже убил двоих людей-воинов и одну женщину без оружия. Бежавшие рядом не отставали от него, разбивая головы и ломая кости немногочисленным защитникам людского города. Хотя людей становилось все больше и продвижение замедлилось, но полностью остановить рычащих Харакшасов им не удалось. Гоблины вырвались на освещенную факелами площадь и из их глоток вырвался торжествующий крик – здесь на площади была множество людей и радостный кровавый пир, должен был разгореться с новой силой.

Ксемукл прикинул количество людей, противостоящих их отряду и решил, что защитники обречены, шаман не ошибся, отсчитывая количество воинов, их как раз столько сколько нужно чтобы изорвать здешний гарнизон. Он яростно бросился вперед, вскочил на стол, заставленный посудой и принялся сверху крушить все подряд своим боевым цепом. Однако, даже сквозь горячий туман битвы, он понял, что что-то произошло – на площади так и продолжал биться только передовой отряд, основные силы до сих пор не подошли. Он был сообразительным гоблином – недаром он пробился в командиры – и перед тем как принесшая ему смерть стрела вошла в левый глаз, понял – этот бой будет последним.

– Откуда они взялись? – зло спросила сама у себя Крис, выдергивая из уродливой головы гоблина свою стрелу. – И куда смотрела Хранительница?

Сельфовур напрягся, шрам появившийся у него на правой щеке, после нападения кошки в лесу, на той стороне Белой, набух и покраснел. В нормальном состоянии эта отметина той схватки, как он считал, придавала ему мужественности (поэтому он и не стал убирать шрам), но сейчас рубец стал страшным и придал аристократическому лицу мага, зверское выражение. Он грязно выругался, словно конюх, распрягавший норовистую лошадь и, бросив поддерживать тоннель перехода, отбил первую прощупывающую атаку неведомого мага.

Он не первый раз участвовал в битвах, имел на своем счету несколько убитых магов разных степеней и даже одного темного мага вне степени, поэтому знал, что этим дело не кончится и надо сразу или приканчивать врага, или, если этот враг не по зубам исчезать. Однако, в этот раз он почему-то не смог определиться с рангом противника и не знал, что предпринять. В любом случае медлить было нельзя – в магической битве, так же, как и в обычной, любое промедление и нерешительность играют на руку врагу.

Сельфовур заложил руки за голову и начал читать заклинание, собиравшее смерч в том месте, где должен сейчас находиться вражеский колдун. Стихия ветра была его коньком, он с самого ученичества любил и умел пользоваться этой силой, но он не собирался отдавать все силы зарождающемуся урагану. Убить этим можно было только не имеющих никакой магической силы существ и магов низших разрядов, высшие легко бы отвели от себя эпицентр стихии, а то и перехватили бы ураган, но заклинание было построено так, что смерч должен был возникнуть там, где находился противник, а это сразу давало массу преимуществ.

К удивлению адепта Братства Зеркала, смерч начал кружить именно там, где находился атефакт и, куда Сельфовур отправлял Харакшасов. Он опять выругался, ругательство вышло столь изощренным и грязным, что получило почти силу заклинания – трава и кусты вокруг мага отшатнулись от него. Значит, пергамент находится под защитой? Но он мог бы поклясться, что в тот момент, когда он вел сегодня артефакт на этот остров, никакой магии и в помине не было. Или перевозчик, настолько силен, что может прятать свою силу до полного ноля?

Додумать ему не удалось, Сельфовур вовремя почувствовал приближение вражеской атаки. Он скрестил руки над головой, сконцентрировался и резко бросив руки вниз ударил синим холодом навстречу белому пламени нападавшего. На миг все вокруг озарилось мертвенным синим светом, листья на ветках мгновенно остекленели от мороза и все смолкло, скованное небывалой зимой.

Но это продолжалось только миг, с небес ударил огненный дождь и листья, только что блестевшие льдом, обуглились на скручивающихся ветках. Лишь небольшое пространство вокруг Сельфовура, очертаниями напоминавшее его фигуру, выдержало огненный удар. Битва началась.

****

Они бежали по нескончаемым тоннелям, то ровным и прямым как стрела, то причудливо искривленным, но всегда красивым и украшенным множеством лепных изображений. Это сколько же надо трудиться, чтобы сделать такие ходы? – удивлялся на бегу Соболь. Все молчали. После нагоняя, полученного от Алмаз, когда она по-настоящему разозлилась из-за вопросов о роли Радана в этом мире, разбойники не открывали рта. Атаманша пообещала лично проткнуть язык кинжалом каждому, кто будет задавать глупые вопросы и, похоже, дела у неё не расходились со словами, потому что ни один из бандитов так и не раскрыл рта.

Соболь тоже молчал, не только потому, что угроза относилась ко всем, но больше чтобы попытаться привести в порядок мысли обо всем что произошло с ним за последние дни. Если с попаданием в тюрьму и счастливым освобождением все было более, менее понятно – счастливое совпадение, но в жизни такое бывает – то вот дальше, начиная с высунувшего язык великана, началось такое... И все быстрее и быстрее. Вот тебе и передашь пергамент и все... Он вспомнил Корада, неужели тот не знал, что эта штука за обшлагом, может вызвать такие последствия. 'Похоже, нет. Если бы знал, не отправил бы меня одного'.

Они уже бежали около часа, факела зажженные на входе, начали прогорать и пару штук пришлось выкинуть. Соболь не представлял, как они будут двигаться дальше, когда погаснут все факелы, темень вокруг стояла кромешная. Но он зря переживал, как раз тогда, когда бородатый разбойник, ругаясь, выбросил предпоследний чадящий факел, Радан заметил, что темнота стала не такой густой. 'Похоже, скоро выход', – обрадовался он. Бег в никуда, в спертом застоявшемся воздухе подземелья, в темноте, при тревожном свете факелов, оптимизма не вызывал.

– Река! – высказался кто-то сзади. И, действительно, воздух начал двигаться – в лицо потянул слабый ветерок, принесший запах свежести и воды. 'Значит, я прав, скоро выйдем'. Серость на глазах вытесняла черноту, сначала Соболь начал различать фигуры, бегущие спереди и сзади, а чуть позже проявились нескончаемые сцены на стенах рукотворного тоннеля. Через несколько минут они остановились у решетки, перегораживающей тоннель по всему объему. Там за ней угадывалось присутствие реки – слышался глухой шелест волн и иногда всплески.

Чугунные почерневшие прутья в руку толщиной, вырастали прямо из стен. 'Такую даже и не перепилишь', – подумал Соболь, оглядываясь в поисках, какого-либо замка, запирающего это устройство.

Алмаз наклонилась к решетке и, что-то неслышно шепча, быстро перебирала пальцами по черным прутьям. 'Наверняка, заперты магией', – решил Радан, наблюдая за её действиями. За последние сутки он увидел больше магии, чем за несколько лет жизни у себя в горах. Но, он ошибся, Алмаз нашла что-то, надавила, раздался громкий щелчок, и решетка поползла вверх. 'Механизм, – удивился Соболь. – Это сколько же ему лет? Наверняка, не одна сотня. И до сих пор работает. Гномья поделка или механизм заколдован, иначе бы давно заржавел тут, у реки'.

Как только проход освободился, девушка махнула рукой, показывая, чтобы все шли вперед. Когда, немногочисленный отряд оказался по ту сторону, она опять запустила механизм и решетка перекрыла тоннель.

Они прошли еще немного и в тоннеле стало совсем светло, как раз в это время погас последний факел.

– Надо отправить людей, зарядить светильники, – ни к кому не обращаясь сказала Алмаз: – Не забудьте, кто первый вернется, напомнить об этом.

Вслед за остальными, Соболь вышел на каменную площадку, несколько широких ступеней спускались вниз, уходя прямо под воду. Река несла темную воду, легкий туман, дымком срывался с длинных быстрых волн. До восхода оставалось еще не меньше часа, но рассвет взял свое и было видно даже противоположный лесистый берег.

Вдруг, сзади загрохотало, все обернулись – над лесом собралось зловещее черное облако, из него не останавливаясь сыпались молнии. Сразу было понятно, что это не природа – облако стояло не двигаясь и не меняя форму, а молнии били постоянно в одно и тоже место.

– Веда, – растерянно прошептала Алмаз. Несколько секунд она глядела на происходящее, лицо её на глазах менялось. Когда она повернулась, Соболь сразу понял, что девушка, на что-то решилась – прищуренные глаза и твердая линия сжатых губ.

– Гром, ты знаешь где лодки. Возьмешь одну. Ты должен доставить Соболя в Серебримус. Если он попросит, поможешь и там. Возьми с собой двух человек. Остальные со мной, возвращаемся!

– Алмаз, ты что?! Веда приказала тебе идти. Ей не понравится твое своеволие. Ты лучше меня знаешь её и знаешь про её гнев.

– А это ты видишь?! – Алмаз показала на небо. – Если бы я знала, что там будет такое, ни за что бы не ушла.

– Ты не сможешь помочь Веде в этой битве, – упорствовал Гром.

– Все! – прекратила спор Алмаз. – Бери Найта и Трясучку, они парни опытные, и двигайте. Остальные за мной.

Она посмотрела на Радана.

– Если бы я знала, что ты принесешь все это, ни за что бы не стала освобождать тебя. Хотя Веда считает, что ты главная моя удача в этом приключении. В любом случае, успеха тебе Соболь в твоих делах! Может еще встретимся, расскажешь.

Девушка махнула рукой отделившимся бандитам и направилась к входу в пещеру.

– Алмаз, а как же я, – в голосе Грома звучала скрытая боль. – Ты же знаешь, я всегда должен быть с тобой.

– Гром! Опять ты за свое! Прекращай, проводишь парня, вернешься и опять будешь с нами.

С самого начала, Соболь подозревал, что Гром не равнодушен к своей командирше и сейчас это стало очевидно. 'То-то он на меня злился, когда видел, что принцесса мне внимание оказывает'.

Когда Алмаз и её люди скрылись в пещере, Гром, словно подтверждая это, зло посмотрел на Радана и в сердцах высказался:

– И откуда ты взялся?

Потом повернулся к разбойникам.

– Вы все знаете. Готовьте лодку, поплывем.

Что-то в его тоне очень не понравилось Соболю.

Лодок было несколько – после города Вогаллов и многокилометрового рукотворного тоннеля, Соболь ожидал увидеть какие-нибудь чудо-суда – но, нет, самые обычные рыбацкие лодки, каких полно в любой деревне у реки.

– Залазь, – скомандовал Гром. Сам он уже сидел на передней банке, с малым рулевым веслом в руках. Радан закинул походный мешок, собранный еще вчера, запрыгнул в лодку и едва удержался на ногах. Трясучка и Найт как раз в это время справились наконец с замком на цепи и толкнули суденышко. Сами они повисли на борту и как только лодку понесло течением перевалились внутрь.

Разбойники прошли на весла, подтабанив, выправили судно и несколькими гребками, вывели её на ближайшую струю, погнавшую лодку от берега.

– Все, сушите весла, теперь само понесет. Если надо, я подправлю.

Гром старательно делал вид, что все нормально. Но это ему не удалось – туча, как приклеенная висевшая над островом, вдруг, со страшным грохотом взорвалась. Во все стороны, красиво, словно праздничный фейерверк плавно посыпались дымно-огненные стрелы. Их след изгибался, а огненные головы падали в лес.

– Алмаз, – невольно вырвалось у Грома. Однако, он пересилил себя и отвернулся от красочного зрелища. – Ложись спи, тебе на лодке делать нечего. Когда надо подымем. А ты, Трясучка, подойди на пару слов.

Чтобы не спорить, Соболь молча, бросил себе под голову походный мешок и вытянулся на широкой доске, проходящей по дну лодки, от носа до кормы. Перед тем как закрыть глаза, он увидел, что облака над островом больше нет. В тот же момент первые лучи солнца скользнули по противоположному высокому берегу. 'День будет хорошим, – мелькнуло у него в голове, но другая, тревожная мысль вытеснила размышление о погоде. – Что же там происходит? И неужели это все действительно, из-за этого пергамента?' Хотя, все говорило об этом, ему все-таки не верилось – 'ведь до встречи со мной, Корад держал свиток при себе, и никто на него не нападал. Или может он получил эту штуку только совсем недавно, втайне от меня?' Он уже засыпал, когда через него перешагнул возвращавшийся на гребную скамью Трясучка. 'О чем они так долго шептались?' – подумал Радан и заснул.