Текст книги "Город мертвых"

Автор книги: Сергей Волк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

Марли взглянул на Паркса и попросил:

– Ну, поведай-ка нам, приятель, о твоих подвигах.

К этому времени Паркс уже расправился с супом, перешёл к поглощению котлет. Промочив горло большим глотком пива, хрипловато сознался:

– Гиблое место эти Зубастые горы.

Сидевший около Тода тощий старичок опротестовал:

– Ничего не гиблое. Вон дворфы веками живут и горя не знают.

В зале одобряюще заворчали.

Паркс сразу оправдываться не стал, подождал, пока голоса стихнут.

– Возможно, там, где живут дворфы, действительно спокойно, а что касается новых туннелей... Ладно, обо всём по порядку. Прибыл, значит, я в Каменный Мешок, ну а там, скажу вам, людишек не счесть. И откуда хочешь понаехали. Смуглые саакасумцы, белокурые северяне, пьяные в доску гасфаргцы, иллизийцы в своих пижонских одеяниях.

Аристократ из Иллизии поморщился, но промолчал. Паркс продолжал:

– Номерок в гостинице снять было не так-то и просто. А как паршиво кормили в этой «Дырявой бочке»... А клопов... клопов жуть как много.

– Давай по делу! – потребовал иллизиец. – Про клопов я и так всё знаю.

Приказать аристократу закрыть рот не решился даже мужлан с комплекцией огра – уж больно сурово зрят телохранители.

– Дивным местом стал Каменный Мешок, – заверил Паркс. – Там уже магазинчики специальные открыли. А в них предметы, найденные в новых туннелях. Добро, скажу вам, отборное. – Отхлебнул пива. – Оружие в основном. Сабли там, мечи, щиты со странной символикой: то рыбы какие-то, то птицы головастые. Ну ладно, перейду к более интересному. Значит, покинул я «Дырявую бочку», будь она неладна, и отправился в туннели. Не один, конечно, пара компаньонов под рукой. Альвигой – воришка тамошний. Ох, и проныра. Такой и невесту со свадьбы слямзит. А другой попутчик по имени Бур. Этот парень здоров как бык. Кулаками гвозди забивал. Так вот, шли мы, значит, шли и, наконец, пришли в поселение гномов. Вы-то, думаю, знаете, что эти коротышки обитают на верхних уровнях Зубастых гор. Правда, не чета тем гномам, что на поверхности Полуденный Тракт оседлали. Бедно живут. Альвигой украл всего-то ржавый черпак и моток проволоки. Да потом выкинул по дороге.

– Ох, и нудный ты рассказчик, – пожурил иллизиец.

– Скоро будет самое интересное. После гномов мы направились на нижние уровни, в западные пещеры. Вскоре пришли в Дакмур. Дакмур – это поселение, которое основали первые исследователи новых туннелей. Неплохой городишко как для подземелья. Уже и гостиницы оборудовали. Бордели есть. Правда, шлюхи второсортные. В Дакмуре можно запастись провизией, нанять проводников. Хотя я бы остерёг от последнего. О честных проводниках я не слышал. Эти хитрецы аванс возьмут, заведут вас куда-нибудь подальше, а потом и слиняют. И ещё хорошо, коль сумеете выбраться. Многие так и сгинули, – приглушённо сообщил Паркс.

– Обещал интересное, а его нет, – пожаловался иллизиец.

– Будет вам интересное, будет. Вот шли мы с приятелями, шли, и в одном из узких туннелей наткнулись на стальную дверь. Альвигой, бедолага, полчаса промучался с отмычками, всё впустую. Замок заржавел, никак не откроешь. Тогда и подключился Бур. Здоровяк как приложился своей дубиной, а она, скажу вам, большущая, как окорок из ноги тролля. Полдня колотил Бур и, слава Творцу, погнул петлю, а там мы уж втроём высадили двери.

Паркс выдержал интригующую паузу. Даже дыхание посетителей не нарушало тишину.

– А за дверьми, скажу вам, настоящая сокровищница.

Сосед Тода – тощий старикан – ахнул.

– Ага, – кивнул Паркс. – Тогда мы тоже ахнули, правда, на три глотки. Каменьев драгоценных гам видимо-невидимо. Сундуки ломятся от золотых монет. И ещё одно – в углу стоял шкаф, а в нём старинные книги. Страницы хрупкие, тронешь – в прах рассыплется. И письмена не наши. Схожи чуток на гномьи руны, но посложнее. Альвигой говорил, дескать, книги сохранились с самих Тёмных Лет.

Гробовое молчание охватило обеденный зал. Тод поразился столь глубокой тиши.

О существовании звуков напомнил дородный клирик:

– Ложь! Наглая ложь! Покайся, грешник! Каждое верное чадо Творца знает, что кроме Святого Писания и «Пророчеств Последнего Часа» из Тёмных Лет к нам не дошло ни одного письменного источника.

– Может, и так, – вяло пожал плечами Паркс.

– Не «может», а так оно и есть! – разгневался церковник. – Ты, грешник, небось, и символа Триединой не носишь? Неудивительно, что болтаешь такую чушь. – Повременив, бойко закончил: – Ложь твои книги.

– Верно глаголет батюшка, – елейно поддержал клирика иллизиец.

Святой отец приободрился, аж щёчки порозовели. С дополнительными силами накинулся на Паркса:

– Вот как нужно истину вкушать, а ты, смерд, заплутал во Тьме. Покайся. Свечку поставь. Помоги пожертвованиями Архиепископу. – Клирик вытащил из-под рясы толстенную книгу в кожаном переплёте. Закладка помогла найти нужное место. Слащавый голосок наполнил помещение: – «Всяк покаявшийся будет прощён. Творец примет пожертвования и наделит бывшего грешника чистотой помыслов и мудростью вселенскою».

Тод слышал эти строки Святого Писания не менее тысячи раз, но по-прежнему не мог взять в толк, как допустим обмен: деньги – чистота помыслов.

Меж тем церковник не терял времени даром. Даже не подходя, окрестил Паркса и сказал:

– Первый шажок на пути к просветлению я заложил. Ныне всё зависит от тебя, сын мой.

Паркс, похоже, плевать хотел на религию. Повествовал:

– Набрали золотишка мы немало. Альвигой под тяжестью торб согнулся словно старец. К сожалению, до Дакмура донести богатства не получилось.

– Ребятки! – воскликнул сидящий рядом с Тодом старик. – Да он же лгун! Сейчас почнёт заливать про костяков всяких!

– Костяков я не видел, зато оборотень на нас напал. Альвигоя и Бура загрыз. Один я еле ноги унёс. Жаль, всё золотишко по дороге растерял...

– Брехня, – махнул рукой иллизиец. – Детишкам будешь про оборотней заливать, трепло.

Очи Паркса налились кровью. Миг – и метнулся на аристократа.

Тод не верил своим глазам. Время будто замедлилось. Увиденное холодило кровь. На кончиках пальцев Паркса блеснули чёрные когти. Фигура разбухла – уже и в плащ не помещается, тот треснул по швам. Лицо вытянулось, пучки шерсти торчали на скулах, под алыми губами – звериные клыки.

Надо отдать должное телохранителям. Среагировали моментально. Меч первого понёсся навстречу противнику. Второй вояка прикрыл собой иллизийца.

Оборотень, однако, и в скорости и в силе превосходил людей. Ловко увернувшись от клинка, саданул телохранителя лапой. Из рассечённой шейной артерии фонтаном хлынула кровь, ноги подкосились.

Зверолов и понять ничего не успел, а в руках уже был посох, сам же бежал на оборотня. Краем глаза засёк нёсшегося паладина.

Перепуганные посетители вели себя по-разному. Одни впали в ступор, сидели словно восковые манекены. Другие рьяно молились. Третьи постарались покинуть ставшее негостеприимным заведение. Так тощий старикан прыгнул прямо в окно, порождая звон стекла и крики.

Как для простого зверолова Тод умел махать посохом сносно, но оборотень обладал немыслимой прытью. Вроде спиной почуял опасность, и стальной конец посоха просвистел там, где секунду назад стоял монстр, стул разлетелся в щепки.

Оборотень взвыл, широко расставляя лапы. Зверь уже не имел ничего общего с человеком. О Парксе отдалённо напоминал висевший на могучей шерстистой фигуре рваный плащ. Длинная морда смахивала на волчью, если не считать что раза в три-четыре больше. Впрочем, у волков нет таких глаз. Казалось, всё зло мира скопилось в них и пылало адским пламенем.

С некой небрежностью оборотень ударил Тода. К непомерной радости зверолова, когти прошли мимо, локоть же двинул в скулу. Юноша отлетел на добрый десяток ярдов, рухнул на столешницу, ножки столика разъехались. Левый глаз моментально заплыл.

Паладин преуспел не больше. Даже сгорбившись, оборотень превышал его на две головы. Точно какую-то куклу отшвырнул он рыцаря. Доспехи уберегли от серьёзных травм.

Размашистым движением меча атаковал телохранитель. Оборотень сноровисто извернулся и вгрызся в шею врагу. Конечности жертвы судорожно задёргались.

Посетитель – тот самый, что с огра размером – опомнился. Подхватив увесистый стул, кинулся в бой. Наверное, такой же результат был, ударь стул о гранитную стену; спина оборотня нерушимая.

Остолбеневший мужчина посмотрел на сжимаемую в руке ножку стула, а оборотень уже атаковал. Пасть широко-широко раскрылась и сомкнулась на голове человека. Черепушка затрещала как спелый арбуз. Хрустнувшие кости вспороли кожу лица, окровавленными клиньями явили себя. Оборотень мотнул башкой и обезглавил противника.

Клирик бил лбом о пол, читая молитвы. А рядом, точно пригвождённый, сидел иллизиец.

Оборотень прыгнул на аристократа, растянувшись в полёте. Пришедший в норму рыцарь чаял продолжить схватку, вот и помешал зверю, правда, совсем чуть-чуть. Зубы оборотня прорвали дорогой камзол и почти добрались до печени. Иллизиец издал нечто среднее меж воем и скулежом, тело звучно рухнуло на пол.

А тем часом короткий меч паладина вновь рубанул оборотня. Кажется, зверю хватало и раны на лапе, больше подставляться под удар не собирался. Рыцарь промахнулся и по инерции пошёл вперёд, где его уже поджидала разинутая пасть. Соображение Тода нарисовало жуткую картину: клыки гнут доспех, пронзают сердце. Реальность была иной. Буквально в дюйме от острых зубов оказался паладин, и тут произошло чудо, иначе не назовёшь. Фигуру рыцаря охватило фиолетовое сияние. «Аура Целесты!!!» – прошило мозг Тода. Мысль ещё не покинула голову, а оборотень уж схлопотал: нос обгоревший, правая половина морды прожжена до кости. Очевидно, боль была невыносимой даже для такого монстра. Оборотень взвыл, на доли секунды выключаясь из поединка. Это и нужно паладину. Меч ударил сверху, рассёк череп. Рыцарь шагнул вбок и рубанул по рёбрам. За клинком потянулся кровавый шлейф. Ещё один удар проломал хребет. Укол в брюхо повалил зверя.

И тут подоспел Тод. С яростью разгорячённой фурии колотил посохом. Сталь с хрустом дробила кости, во все стороны летели клочки шерсти.

– Остынь, – паладин негрубо оттолкнул зверолова.

Вспотевший Тод посмотрел на результат своей работы. Средь обрывков плаща, в гуще крови угадывалась человеческая фигура.

Рыцарь носком сапога перекинул труп на спину. Остекленевшие глаза Паркса тупо зрели в потолок. Правая часть лица – сущее кровавое месиво. Зубов явно недостаёт.

Раздался голос трактирщика:

– Жаль Паркса. – Вздохнул и промолвил: – А я слышал, что оборотней только серебряным оружием можно убить.

– А я считал оборотней сказками, – отпарировал паладин.

– Какие ещё сказки? В Чёрных Пустошах их полно. Да что я тебе рассказываю, Ордену-то лучше знать.

Рыцарь хмыкнул. Интересно, что бы это значило?

Тод лишь теперь осмотрелся. Зал почти опустел.

Наверное, у многих пропала охота странствовать по туннелям Зубастых гор.

Под столиком стонал иллизиец. Рядом на коленях стоял церковник и самозабвенно молился.

– А ты молодец, – похвалил зверолова паладин. – Первым кинулся на зверюгу.

– Меня зовут Тод.

– Алессандро, – рыцарь протянул руку.

– Приложи к глазу, – Марли дал зверолову холодную мокрую тряпку. – Синяк хоть спадёт.

– А-а-а-а!!! – истошно заголосил аристократ.

И мимолётного взгляда хватало чтобы понять: иллизиец долго не протянет. Белевшая колотыми рёбрами рваная рана кровоточила. Из горла вырывались сипы. В избороздивших лоб морщинах искрился бисер пота.

– Я вас спасу, сеньор Кродвель, – уверял клирик. – Вот замолю ваши грехи, и вы ещё заполучите золотые прииски Зубастых гор.

Предпринятая аристократом попытка что-то сказать окончилась вывалившимся изо рта кровяным сгустком.

– Какой ужас, – прошептал Марли.

– Если рассказы об оборотнях – правда, – бесцветно начал рыцарь, – то Кродвелю не жить, он укушен.

– Не-е-ет, – проблеял церковник. – Сеньор выживет. Эта тварь всего лишь зацепила сто краем клыков.

– Ничего себе «край клыков», – зря на жуткую рану, покачал головой Тод.

– Я замолю грехи, – срывающимся голосом заверял святой отец. – Я замолю...

Паладин поморщился:

– Даже будь это рана не от оборотня, ему всё равно – смерть. – На секунду прикрыл глаза, губы что-то прошептали. – Покойся с миром, – отчеканил Алессандро и засадил клинок в сердце распластавшегося иллизийца.

Зверолов отвернулся, он и не знал, что рыцари на такое способны.

– Что ты наделал, идиот?! – вскочил клирик.

– Он уже был в лапах Смерти.

– Не тебе решать! – церковник покрылся пятнами гнева. – Да чтобы ты знал, сеньор Кродвель был приближённым самой Месандры.

– Королева Иллизии могла исцелять смертельные раны? – иронизировал паладин.

– У Ордена будут неприятности.

Сарказм вмиг соскочил с лица Алессандро. Но вместо испуга, который так ожидал святой отец, обрисовалась невероятная суровость.

– Ты, жирный боров, смеешь пугать Орден?

Клирик смекнул, что перегнул палку, скукожился. А рыцарь звенящим голосом вдалбливал:

– Ещё никогда последователи Целесты не пасовали перед рабами Творца. А ежели у трона Иллизии возникнут какие-то претензии – милости просим на аудиенцию к Магистру.

– Судари, не нужно ссориться, – примирил трактирщик. – Протянул паладину и зверолову тряпки. – Оботрите ваше оружие.

Пока Тод очищал посох, церковник улизнул, громко стукнув дверьми.

– Нужно будет тут всё прибрать, – погоревал Марли, осматривая результаты драки.

– Сколько за ночлег? – спросил зверолов, закидывая на плечо торбу.

– С такого смельчака нисколько.

– Спасибо, – Тод дружески пожал руку Марли.

– Возьми ключ. «Двадцать шестой» помер на втором этаже.

– Алессандро! – зверолов окликнул поднимавшегося по ступенькам рыцаря.

Паладин подождал бегущего Тода.

– Я слушаю.

– Похоже, ты едешь в Зубастые горы. Может, составишь мне компанию?

Алессандро радушно улыбнулся:

– Завтра будет видно.

Парочка зашагала по лестнице.

– Мне на третий, – уронил рыцарь.

– Ну тогда до завтра.

Зверолов и паладин пожали руки.

Коридор второго этажа застилался длинным зелёным ковром с потрёпанными краями. На стенах висели масляные лампы. В помощь к ним через окно пробивалось серебристое свечение луны. На филёнках дверей сидели умело вырезанные ящерки.

Ключ плавно провернулся в замочной скважине, Тод вошёл в номер. Лунного света вполне хватало, дабы осмотреться. Салатные шпалеры стен кое-где отслоились. Орнамент потолочного фриза дивил замысловатостью. Среди пола – вязаный половик пёстрой раскраски. Мебель представляли: приземистый шкафчик, кривоногая тумбочка, столик, табурет и кровать.

Тод запер дверь, торба полетела под кровать, одежда – на табурет.

Мягкая подушка из гусиных перьев и махровое одеяло – лучшие друзья во время сна. «Ещё и в Зубастые горы не прибыл, – думал зверолов, – а уже такое случилось... Что же будет дальше?» А дальше был глубокий сон.

*****

Конюху «Вечного скитальца» не спалось. Разве тут поспишь после эдаких событий? Часто ли оборотни наведываются к Марли на кружечку пива? Коротышка ходил вдоль конюшни, покуривал трубку с изогнутым чубуком. Чёрное полотно неба искрилось россыпью звёзд. Выдохшийся ветерок вяло гнал косматые тучи.

– Доброй ночи, – послышалось за спиной.

Конюх вздрогнул, худенькая ручка схватилась за висевший на шее кинжал.

– А-а-а, – протянул конюх, признав говорившего. – Тоже не спится, сеньор рыцарь?

– Я уезжаю, – холодно известил Алессандро.

– Посреди ночи? – очумел коротышка.

– Держи монету.

Конюх ловко подхватил сребреник.

– Я бы не советовал выезжать ночью. Жулья всякого полно шастает.

– После оборотня мне никто не страшен, – шутливо заявил паладин.

– Ну, как знаете.

Коротышка отворил конюшню и тыкнул пальцем:

– Вон ваш, в углу справа.

– Вижу.

Конюх продолжил наслаждаться видом ночного неба, а рыцарь вошёл в конюшню.

В загонах сонно покачивают головами копи: гнедые, буланые, чубарые, мышастые. Деревянные ясли полны овса. Подстилки из сена чистые – молодец конюх.

Белоснежный жеребец узнал хозяина, заржал.

– Привет, Смельчак, – Алессандро похлопал по спине. Четвероногий друг стал прядать ушами. – Уезжаем. Ты уж прости, что побеспокоил.

Внезапно ноги паладина подогнулись, пал на подстилку, руки чуть ли не до треска костей сжали череп. Дикая головная боль понудила зажмуриться. Подёргивание нижней тубы, бледная кожа лица, мелкая дрожь пальцев – всё это говорило о нездоровье молодого рыцаря. Любопытно то, что странные симптомы неведомого заболевания быстро прошли. Через считанные минуты Алессандро и жеребец неслись по безлюдным улицам ночного города.

Глава 4
Гости Златолесья

Весна пришла рано, вот чем и объяснялась пышная зелень дубов и буков. В изумрудной сени деревьев щебетали птички, цокали белки, ритмично стучал дятел. Вообще-то Златолесье получило название за красоты осени, именно тогда золотистые шапки деревьев радовали взоры путников. Впрочем, троице всадников было на что взглянуть. Карабкавшееся к зениту солнышко желтило пушистые облака, лучи золота шарили в листве и невесомыми пятнами падали на лесную дорогу. Свежий ветерок трепал лошадиные гривы и задирал полы серых плащей. В обыденной жизни трио занималось совершенно разными делами: купец, матрос, Связующая, – ныне же выглядело почти одинаково. Мужчины восседали на вороных меринах, женщина подпрыгивала в седле белоснежной лошадки. Переговаривались редко. Рой старался шуточками взбодрить. К сожалению, юмор моряка был мало понятен «сухопутным». Сильвия являлась вершиной концентрации. Для Томаса куда интереснее пялиться по сторонам, чем хохотать с баек приятеля.

Лесной большак уж очень неожиданно вывел на засеянную домиками равнину. Почерневший от времени придорожный указатель сообщал о названии деревушки.

– «Лазаииа», – прочитал Рой.

– Слава Творцу, прибыли, – вздохнул купец.

Связующая ошпарила Томаса взглядом карих очей – не терпела склонности приятеля склонять голову перед Всевышним. Купец или не заметил, или же проигнорировал.

– Почитай пять суток в седле, – пробурчал моряк. – Зад чуть в антрекот не превратился. Краше б я сплавал в Ледяной океан и обратно.

– Хоть здесь не балагурь, – попросила Сильвия и пришпорила лошадку.

Мужчины последовали за подругой.

Шесть десятков домиков быстро приближались. Отчётливее различались звуки: гоготанье гусей, стук топора, соседская свара.

Возле первого домика Томас и Рой притормозили бойких меринов. Рысаки медленно зашагали по улочке. Местные собаки залаяли.

Жилища различные.

Преимущественно бревенчатые избы, нередки оштукатуренные дома, порой на глаза попадаются глиняные мазанки. За плетнями чернеют делянки огородов. Пока селяне там редкость, но вскоре придёт время сеять картошку, тогда крестьян с огорода не сгонишь. В загоне мычит корова – небось, хозяюшка заспала и забыла выпустить.

Из-за заборов и через окошки на троицу посматривали жители. Гости тут в диковинку. Южнее пролегает Полуденный Тракт, вот там-то безудержно колесят фургоны, скачут всадники. Сильвия чинно, с расправленной спиной восседала, одаривала крестьян холодными взорами. Неужто считала местных жителей своими неофитами? Купец и матрос с любопытством разглядывали население. Женщины носили домотканые платья, от солнца спасали белые косынки. Мужчины облачались в мешковатые штаны и одевавшиеся через голову рубахи с красной вышивкой по вороту. Детишки в основном босиком, с раннего возраста закаляются.

Из подворотни, гавкая, выскочил лохматый кобель. На ошейнике болталась верёвка с перетертым концом.

– Вернись, Сирко! – заорал щуплый дед, ковыляя на улицу. – Я тебе сейчас дам! – пригрозил клюкой.

Пёс пошалил, облаяв лошадей; хвост озорно дёрнулся. Кобель засеменил к хозяину. Послушание четвероногого друга не особо и порадовало старика. Он звезданул клюкой по мохнатой спине. Заскуливший пёс резво метнулся во двор.

Инцидент позабавил Роя. Томас за компанию хихикнул. А Сильвия оставалась нерушимой, как ледяная скала.

– Вон наш дом, – женщина указала пальцем.

– Не наш, а нашего клиента, – придирчиво поправил купец.

Связующая сжала губки, удержалась от полемики.

– Ставни заколочены! – чуть не вывалился из седла изумлённый моряк.

– Невероятно! – стушевался Томас.

– Держите себя в руках, – посоветовала Сильвия студёно.

– Но как так может быть? – недоумевал Рой.

– Правда, как? – поддержал купец.

– Ведёте себя, как базарные торговки, – Связующая сморщилась, будто съела червивую грушу. Выбранная женщиной аналогия приструнила мужчин. Болтать сразу перехотелось.

Трио приблизилось к глиняной мазанке. Помимо заколоченных ставней о заброшенности жилища свидетельствовали темневший на дверях навесной замок и чертополох, щедро окруживший домик.

Путники спешились. Рой побежал осматривать замок. Меж ставен силился заглянуть Томас. Сильвия, точно главнокомандующий, стояла, сложив на груди руки, и следила за успехами товарищей.

Разочаровавшийся матрос сплюнул. Повернувшись задом к мазанке, постучал каблуком в двери.

– Открывай, хозяин! – с иронией проорал моряк.

Со столь плоской шуточки даже гномы б не посмеялись. Скорее всего, не смеялся бы и Томас, но сейчас, вероятнее от отчаянья, заржал во все лёгкие.

Связующая всплеснула руками.

– Вот парочка идиотов мне досталась. У них на плечах такая ответственность, а они... Неужели во всём Упорядоченном нельзя было отыскать кого-то подостойнее?

– А это ты у куратора спроси, – посоветовал Рой, обзаведшийся лучезарной улыбкой.

– Шутки шутками, но куда подевался юноша?

На лицах троих воцарилось недоумение, а у купца оно вскоре переросло в растерянность.

– Уважаемые, вы за шкурами? – раздался вопрос. От соседнего домика вперевалочку шла закутанная в клетчатый платок пучеглазая старушка. На чёрной юбке нет следов тяжкой сельской жизни, а вот блузка вымазана.

– Да, – кивнул Рой. – Нам бы Тода повидать.

– А он чего, вам задолжал?

– Можно и так сказать.

Старушка остановилась подле Сильвии и известила:

– А соседушка мой отлучился.

– На охоту? – нехитро поинтересовался Томас.

– Да кто ж его знает. Уже как больше месяца не видела.

– Месяц?! – в один голос выкрикнули купец и моряк.

Селянка испугалась.

– Вы не волнуйтесь, бабушка, – мило успокоила Связующая. – Расскажите всё по порядку.

– А чего тут рассказывать? Ушёл – и нет его. Куда ушёл – не знаю. Зачем – тоже не знаю. Когда явится – неизвестно.

– Тьфу ты! – махнул рукой Томас, да так, что та чуть не отвалилась.

Рой выудил из-под плаща увесистый кошель, обратился к старушке:

– Мамаша, а может, припомнишь чего?

– Не ведаю я, соколик. Уже ж говорила. Токмо могу посоветовать в трактир к Льеру наведаться. Старикан много чего слышит, уши-то огромные, – бабка дробно и едко засмеялась.

– Благодарствую, – матрос вручил три медяка.

– Не за что благодарить, – пробурчала селянка.

Когда троица уселась на лошадей и поскакала по улице, старушка проворчала:

– Ох, Тод, Тод, небось, обхитрил клиентов...

Среди приземистых домиков Лазанны высился двухэтажный трактир. Над дверьми коротко и понятно написано «Льер». Стыки меж брёвнами ладно законопачивались мхом. Для красоты конёк двускатной крыши покрывался золотистой краской. На окошках висели расшитые гвоздиками голубые шторки.

Хозяин почуял стук копыт и выскочил встречать клиентов.

Старушка оказалась права, упоминая размер ушей Льера. Лопоухий пожилой мужичок средней комплекции. Короткие седые волосы. На лице выделялись тонкий прямой нос и тёмные проницательные глаза. Одевался в протёртый до дыр, некогда добротный жилет из бычьей кожи. Вместо пуговицы правый манжет рубахи сшит чёрной ниткой. На коленках штанишек ромбовидные кожаные латки.

– Рад видеть гостей, – просиял Льер.

Рой спросил:

– Папаша, а где ваш зверолов?

– Так вы чего, к Тоду? – непомерно огорчился трактирщик.

– К нему самому.

От унылого вида Льера могло прокиснуть всё молоко в Лазанне.

– Так где Тод? – осведомился моряк.

– Я вам не энциклопедия, – похвастался мудрёным словечком Льер и шагнул в трактир.

– Погоди! Мы заплатим.

Старик выглянул и огрызнулся:

– Шлюхам будете платить.

– У всех своя цена, – заметил купчина.

– Я не продаюсь. – Помедлив, Льер добавил: – Но ежели зайдёте на кружечку-другую, я может быть, кое-чего и поведаю. – И скрылся за дверью.

– Вот это тип, – восхищённо развёл руками Томас. – Держу пари, такой бы с гномами потягался б.

– Придётся промочить горло, – спрыгивая с мерина, констатировал Рой.

– А лошадей куда? – обеспокоилась Сильвия.

Матрос отворил дверь и окликнул:

– Хозяин, куда коней девать?!

– У входа привяжите, – брюзгливо донеслось. – У меня никто не посмеет украсть.

Обок трактира действительно была коновязь. Оставив лошадей, троица вошла в одноимённое заведение Льера.

Дневного света явно не хватало. Питейный зал полнился сумраком. Коптилки под потолком не горели – поди, хозяин берёг масло. Грубо сколоченные прямоугольные и квадратные столы вперемешку с лавками стояли на дощатом полу, которому не помешало б познакомиться с мокрой тряпкой.

На потолочных балках ранее, несомненно, отчётливо виделась резьба, сейчас же за слоем копоти с трудом различимы какие-то завитки. Прямо напротив входных дверей вздымается лестница; балюстрада простенькая – ровные столбики.

Левее невысокая стойка бара, а за ней ведущая на кухню дверь. Из неё и вынырнул Льер. Нёс поднос с квартетом кружек.

– Прислуга до вечера отдыхает, – бурчал трактирщик. – Самому приходится...

Гости разместились за центральным столиком. Поставив поднос, Льер присел рядышком.

– Кажется, у вас были вопросы? – иронии старика мог бы позавидовать смешливый Рой.

– Мы ищем Тода, – созналась Сильвия откровенно.

– Шкуры, значит, нужны, – прищурившись, старик отхлебнул пиво. – Хорошее пойло. Стоит повысить цену.

– Так что там с Тодом?

– А что с Тодом? – пожал плечами Льер. – Хороший парень, хотя и сирота. Ответственный, обязательный. Чуток недальновидный, правда. Но это терпимо... А коль вам чего задолжал, не волнуйтесь, вернёт. Впрочем, ежели вам нужен любой зверолов, я могу посоветовать. В соседней деревушке живёт один. Ох, и молодчина. И ехать к нему недалеко, миль десять на север.

После такого потока болтовни путники просто были обязаны перевести дух. Трактирщик не дал насладиться тишиной, продолжил жужжать:

– Урожай на сей год ожидают отменный. Вон весна как рано пришла. А старожилы пророчат, что это к добру. Однако тут палка о двух концах. Коль урожай будет большим, то рынки живо наполнятся продуктами, а это повлечёт обвал цен.

– А ты, смотрю, в экономике гребёшься, – подметил купец.

– Да где там, – отмахнулся Льер. – Не обучен я. Разве читать могу... да и то по слогам.

– А с гномами торговал?

Трактирщик уж было открыл рот, но ответить не дала Связующая:

– Довольно болтать о ерунде. – Томасу достался испепеляющий женский взгляд. – Мы ищем Тода.

– Парнишки уже больше месяца в Лазанне нет, – известил старик.

– И как это понимать?

Под строгим взором Сильвии Льер поёжился. Погодя насилу выдавил:

– Кажись, странствовать подался.

– Странствовать?! – обезумел купец.

– А чего тут такого? Ну не сидеть же ему всю жизнь на одном месте? Вот и решил проверить нервишки.

– Где он сейчас? – в голосе Связующей звенел хрусталь.

– Точно сказать не могу, но вроде как Тода соблазнили байки о сокровищах Зубастых гор.

– Ну и авантюрист, – покачал головой Рой.

Сильвия прошептала:

– Купился мальчишка на брехню.

– А почему сразу брехня?! – непонятно почему взвинтился трактирщик. – Неужели новость об открытии новых туннелей такая уж сенсационная? Коль я был бы помоложе, тоже б отправился исследовать логовища дворфов.

– Да-а, – поддержал моряк, – странствовать это интересно.

– Очень даже интересно.

– Нет и не может быть никаких новых туннелей, – настаивала Связующая. – За тысячи лет дворфы и гномы вдоль и поперёк облазили Зубастые горы и никаких секретных гротов отыскать не могли.

– Спорный вопрос, – не согласился Льер.

– Не собираюсь я спорить о такой ерунде. Тут всё яснее ясного: нет никаких новых туннелей.

Осушив кружку, старик заметил:

– Чуется добрые вы люди.

На такую похвалу Сильвия ответила фырканьем. А говорят ещё, что женщины любят комплименты.

– Посему кое-чего поведаю, – суховато продолжал трактирщик. – Тод неплохой парень, но боюсь, как бы он не вляпался во что-то нехорошее.

– Боитесь за его судьбу в Зубастых горах? – предположил Томас.

– Не о том речь. – Льер механистически поднёс кружку к губам, но, вспомнив, что пуста, поставил на стол. – Мне совсем непонятен столь бурный интерес к персоне молодого зверолова. – Осмотрел гостей. – Вот вы, трое незнакомцев, из которых двое, безусловно, знатного происхождения, выпытываете о провинциальном сироте. Это же ненормально. – Подумав, поправился: – Ну, может, было и нормально, кабы не один нюанс...

– Вы о чём? – разящий взор Связующей буквально пригвоздил старика к лавке.

– Пару дней назад о Тоде выспрашивали.

Сильвия и Томас насторожились. Рой взволнованности приятелей не разделял:

– И что с того?

–А то, что я эдакого странного типа отродясь не видывал. А прожил я ни много ни мало семь десятков.

– Разъясните попонятнее, – попросила Связующая и добавила: – Пожалуйста.

Льер попросту не мог не изумиться: холод в женских глазах вмиг превратился в материнскую теплоту. Опасливо посмотрев по сторонам, старик тихо-претихо заговорил:

– Два дня назад заявился в Лазанну странный мужик. Одет в простой серый плащ... ну типа вашего... И если б не глаза, я вовек бы не обратил внимания. – Трактирщик сглотнул.

– Что с глазами? – спросила Сильвия.

– У вас, сеньора, взгляд колкий, но всё равно и вам далеко до того типа. Когда он зрел на меня, я чувствовал, что у меня в башке роются. Ух, и жуткое ощущение. Будто липкие щупальца шарят. – Льер задрожал, точно окатили бочкой ледяной воды. – Я не смог противиться и вывалил ему всю правду.

– Какую такую правду? – осведомилась женщина.

– В принципе ничего особенного. Рассказал, что Тод подался па юго-запад, к Зубастым горам. Ещё сообщил, что у парнишки есть средь леса шалаш, может, там что-то интересное имеется.

К допросу несмело подключился Томас:

– А можно поподробнее об этом шалаше?

– Минутку, – обронил старик и слегка неуклюже побежал к стойке бара. Вернулся с пожелтевшим листком бумаги и кусочком грифеля. – Сейчас нарисую где это. – Поставил жирную точку. – Вот это Лазанна. А здесь проходит дорога. От этой развилки нужно сместиться западней. Мили три-четыре по ровной лесной дороге. А затем увидите повалившийся дуб. Свернёте налево, и ярдов через триста будет шалаш Тода. Парнишка там частенько просиживал. Не знаю, может, и доселе там, а все россказни о поездке в Зубастые горы это пустословие.

– Спасибо, – кинула Связующая и молнией вылетела из трактира.

– Что это с ней?

– Не обращай внимания, отец, – попросил моряк. Взял листок с чертежом и вручил Льеру серебряник. – Выпьешь за наше здоровье.