Текст книги "Барон Дубов 10 (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Михаил Капелькин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 20

– Что? – спросил Деникин.

– Что? – ответил вопросом я.

– М-м-м… – сердито промычал князь и потёр шею ладонью в чёрной перчатке. – У меня нет времени на эти игры. Благодарю, что ты, Дубов, сделал всю чёрную работу. А теперь отдай мне камень!

Я почесал ногтем нос и поставил ногу на добычу.

– А если нет? – пожал плечами.

– Моргнуть не успеешь, как все твои подружки сдохнут.

– И что потом? – я снова пожал плечами.

– Он у вас всегда такой безразличный? – шёпотом спросила рыжая графиня у остальных.

– Замолчи, а то тебя первой убьют, – предостерегла её Лиза.

– Что значит «замолчи»? Пусть говорит! У нас будет больше шансов выжить, пока до нас очередь дойдёт, – рассудила Агнес.

– Да вы тут все, что ли, сумасшедшие, как Дубов⁈ – шёпотом завопила Катя.

– Ага, – хором ответили остальные с улыбками.

– Р-р-р… – прорычала Лакросса, дёргаясь в руках дружинника. – Дайте мне оружие и сразитесь со мной как мужчины! Хоть все разом! В смерти на коленях нет чести, как и в вас самих! Ай! – Её легонько ткнули в шею остриём штыка на автомате. Она прошипела: – Если ты мне там хоть пару волос срезал…

А волосы у оркессы были шикарные. Чёрные, длинные. Жаль такое богатство терять.

Когда её ткнули оружием, я еле сдержался, чтобы не броситься вперёд и не разорвать на части обидчика. Нет. Надо играть свою роль до конца.

– Как видите, князь, ваш план уже по швам трещит, – я кивнул на препирающихся девушек. – Хотели напугать их и меня? У вас явно не вышло. А если убьёте их, то я приду в такую ярость, что даже вся ваша армия, будь она здесь, не сможет меня удержать.

Деникин хмыкнул и покачал головой.

– Ты так похож на своего отца… – Он наклонился и взял в руку комок снега, выпрямился и сжал, отчего между чёрными пальцами выступили снежные прожилки. – Маленький и гордый барон. Причём маленький в буквальном смысле, – тут я не стал возражать. Мой отец и правда был очень невысокого роста. Даже Агнес могла с ним посоперничать. Зато отличался кое-каким другим размером, который и я унаследовал. – Он был прекрасным человеком. Я рад, что успел познакомиться, узнать его. Мы ведь сблизились с твоим отцом незадолго до его смерти, даже воевали бок о бок.

– Прекрасная история, – кивнул я и сплюнул на землю. – Ещё скажи, что тебе было жаль убивать его.

– Так ты знаешь… – в бороде князя мелькнула печальная улыбка, но глаза остались холодными. – Хотя стоило догадаться, что ты не дурак. Да, мне пришлось убить твоего отца ради великого блага.

– Этого? – Я пихнул ногой камень, снег под ним скрипнул.

От меня не укрылось, как Деникин дёрнулся, а его взгляд на миг застыл на кристаллических стенках инопланетного артефакта.

– Ты не понимаешь, что это такое… – прохрипел он, скрипя зубами. – И твой отец, Иван, не понимал. Упёрся рогом и не пожелал продать мне землю. Я бы заплатил хорошую цену! Да он бы себе целое графство мог позволить!

Я хмыкнул, искривив губы в ухмылке:

– Надо же, для Светлейшего князя стало сюрпризом, что не всё в этом мире продаётся, да? В отличие от самого князя, который продался врагу…

– Продался? Да ты даже представления не имеешь, что происходит вокруг! – вспылил Деникин. Его борода встопорщилась, а на красном лбу вспухла вена. – Никто не понимает! Наш Император играет в игры с врагом. С врагом всего человечества! Пытается усидеть на двух… нет, на трёх стульях сразу! Сберечь людей, не позволить врагам Империи поставить нашу отчизну на колени, и при всём при этом забывает, что настоящий враг там! – князь показал рукой на запад. Она дрожала, словно натянутая тетива. – И он лишь ждёт, выбирает момент, когда нанести удар и сокрушить человеческий род. Не просто сокрушить. Пожрать его! И единственный способ одержать победу – нанести удар первыми! Собрать все войска и пойти на чёртов запад!

– И это говорит человек, вступивший в сговор с врагом, которого хочет уничтожить? С Саранчой?

Я ни на секунду не поверил в эту его пламенную речь. Но что удивительно, сам он в неё явно верил. Ей и оправдывал всё то, что сотворил.

– Это вынужденная мера, – не стал отпираться Деникин. – Мне нужно лишь получить всю полноту власти, чтобы собрать все силы в кулак и ударить по Саранче, когда она этого не ждёт. Другого пути не существует, Николай. Да, я вступил в союз с Саранчой. Но лишь для того, чтобы узнать её слабое место. И оно сейчас под твоей ногой, – он кивнул в сторону камня.

Я вдруг поймал себя на мысли, что камень удивительно похож на саркофаг, обросший иноземными кораллами. Что же там такое? Оружие против Саранчи?

– Значит, ради этого князь Деникин убил моего отца, – тихо пробормотал я и постепенно повысил голос: – Пытался убить меня, убил барона Верещагина и ещё кучу людей? Вот из-за этого камня? Какая скука. Я надеялся, что у тебя, князь, к роду Дубовых личные счёты. А мы так, щепки, которые летят, пока рубят лес, верно? Тогда я вдвойне доволен, что одна дубовая щепка тебе поперёк горла встала.

– Тут ты ошибаешься, Дубов. Личные счёты у меня к тебе есть. Ты убил моего сына.

– А ты – моего отца, – пожал я плечами, но потом вдруг задумался. – А когда это я твоего сына убил?

От моего вопроса у Деникина вена на лбу сильнее запульсировала, чуть не лопаясь, и глаз задёргался.

– Нет, правда, – развёл руками я, – я много кого убил. Что поделать, и такое случалось. Уверен, у многих были мамы и папы.

– На турнире Кикиморы… – прорычал князь.

Тут уже я удивился, пытаясь припомнить, кого я там убил. Из людей, вроде, никого… Странно. А может, я просто не всё знаю о династии Деникиных? Это правда. Я мало что о них знаю, да. Ладно, была не была…

– Боюсь ошибиться, но… – Я спешно припоминал все сражения турнира Кикиморы. – Твой сын – жаба или птицечеловек?

– Ублюдок… Мой сын почти убил тебя и эту канцеляршу! Ещё чуть-чуть, и он изменил бы ход истории в лучшую сторону!

– А-а-а! – наконец догадался. – Твой сын – этот… – я защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить его имя, но быстро понял, что и не знал его. – Короче, парень, покрытый стеклом, разговаривал ещё жутко так, верно?

Вместо ответа князь зарычал. Он вот-вот был готов броситься на меня, но под моей ногой всё ещё лежал мерцающий сиренью камень.

– Его звали Юрий… – просипел князь.

Я покачал головой и вздохнул. Не то чтобы я был расслаблен. Наоборот, хотел ещё больше вывести из себя противника.

– Твой сын Юрий похитил мою подругу, Агнес, и угрожал ей, напал на нас после бала и пытался убить Лакроссу Морок, на турнире взял в заложники княжну Онежскую, да и на меня самого не раз нападал. Слушай, князь, то, что я убил твоего сына, лишь закономерный итог его действий. Не убил бы я, убил бы кто-то другой. Это всё равно что удивляться грозди шишек на лбу и винить во всём грабли, на которые прыгал пять минут подряд. То есть очень глупо… И я вижу, – я обвёл взглядом шеренгу заложниц, – что от осинки не родился апельсинка.

– В этом его безумный план, да? – снова прошипела Вдовина. – Довести князя до белого каления, чтобы его удар хватил?

Остальные девушки на неё тут же зашикали.

– Не пали контору, дура! – предостерегла её Агнес.

– Сама дура!

Пара хлёстких ударов прикладами автоматов заткнули фонтаны красноречия девушек.

Суки. Хороши воины, что на девушек руки поднимают. Спокойно, Коля, спокойно. Ещё поквитаешься с ними. Князь почти готов – аль денте, как говорится. Надо его ещё немного поварить.

– А вообще, князь, я бы не спешил обвинять других в гибели сына, – сказал я и выдержал небольшую паузу. – Ведь это ты убил его.

Деникин дёрнулся в мою сторону, и я надавал на саркофаг сапогом. Тот угрожающе хрустнул, а по стене пробежала едва заметная трещина. Это несколько остудило пыл князя, но, судя по волнам жара, что пошли от его тела, временно. Значит, я попал в точку.

– Не я спровоцировал Юрия, чтобы он нападал на меня, – продолжал я. – Не я похищал и брал в заложники невинных людей и девушек. Не я довёл его до того состояния, в каком он предстал в конце. Изуродованный Саранчой осколок человека. Это всё ты, князь. Я стал лишь пистолетом. А на курок нажал другой человек. Ты, князь.

Кулаки Деникина сжались до хруста. Вот-вот он бросится на меня. Отлично. У меня и самого кровь уже кипела так, что я холода не чувствовал. Кулаки сами собой сжались, готовые к драке, и я ощутил в руке отцовскую удочку. Совсем о ней позабыл.

Но внезапно Светлейший князь меня удивил.

– Ладно, Дубов, – медленно выдохнул Деникин, вдохнул и снова выдохнул. Вена на лбу слегка опала, краснота ушла с лица. – Я убил твоего отца, а ты – моего сына. В любой другой ситуации я бы убил тебя не раздумывая. Но в твоих руках сейчас судьба Империи, способ победить врага раз и навсегда. Так что будем считать, что мы квиты. Да, я совершил много плохого, но поверь, всё это стоит того. Вот увидишь. Присоединяйся ко мне, встань под моё знамя. Мы свергнем Императора, а затем уничтожим врага, который уже пробрался в самое сердце Империи.

Тут уже меня самообладание на миг покинуло, и я во все глаза уставился на Деникина. Он знает про графиню Вдовину? Нет, точно нет. Она же не в сердце Империи, ведь всю жизнь жила в Москве. Он говорит о ком-то ещё. Тот самый Тарантиус? Он вступил в сговор с ним?

– Да, – удовлетворённо кивнул он, – враг ближе, чем ты можешь себе представить. Видишь ли, ради блага Империи я пойду на всё. Даже с Саранчой могу договориться. А с простым бароном и подавно.

– А вот тут ты ошибаешься, князь, – я улыбнулся, толкнув ногой камень себе за спину. – Ты забыл о двух вещах. Я ещё не барон. Я не идиот, ни за что не поверю, что ты отпустишь меня и девушек после того, как камень окажется у тебя. И убийство отца я тебе прощать не собираюсь и плевать мне на твои благие цели. Ах да, ты не только моего отца убил… – я замер, загибая пальцы. – А, блин! Четыре! Ты забыл о четырёх вещах!

У Деникина задёргался другой глаз. Теперь оба глаза князя перемигивались друг с другом, как сломанный светофор. Вдруг позади него из снега вырос Алексей Верещагин.

– Ты убил и моего отца! – проорал он, взмахивая рукой. Пальцы на ней заканчивались острыми лезвиями.

С немыслимой скоростью князь развернулся и наотмашь ударил Алексея в бок. Тот отлетел, жалобно всхлипнув, и его тут же взяли на прицел.

– Эх, Лёша, Лёша… – покачал я головой. – Ну тут же очередь целая за отцов мстить. Куда ты поперёк неё, а?

Появление Верещагина на миг вызвало суматоху. Не ту, на которую я рассчитывал, но иногда приходится иметь дело с тем, что есть. Порой обстоятельства складываются не так, как нам хочется.

Краем глаза я заметил, что Агнес, стоявшая на коленях с правого края шеренги заложников, призвала третью руку, незаметно в районе живота покрутила заводной апельсин, а затем катнула его по снегу, и в него одна за другой всосались остальные девушки, включая саму гоблиншу. Воинам Деникина оставалось лишь молча и обескураженно наблюдать за этими исчезновениями.

– Я услышал достаточно, Ваша Светлость, – глухо произнёс я, вливая ману в отцовскую удочку.

– Какого хрена вы не отобрали у него удочку, ослы⁈ – прошипел Деникин.

– Дак ведь приказа не было, господин, – беспечно отозвался один из бойцов, за что тут же схлопотал подзатыльник от соседа.

– Живым отсюда уйдёт только один из нас, Ваша Светлость, – оскалился я, хищно показав большие нижние клыки.

* * *

Двор особняка Дубовых

Некоторое время назад

Семья Быковых, хоть и имела в своём роде говорящую, аристократическую фамилию, к числу дворянских родов не принадлежала. А откуда взялась их фамилия, никто уже и не помнил. Главное, что Быковы её полностью оправдывали, горячо берясь за решение любой задачи и вступая в сражение с врагом. Как правило, врагами были враги рода Дубовых. Потому что Быковы, сколько они себя помнили, всегда служили Дубовым, переживали вместе с ними рассвет баронства и его закат.

Для молодого Никона Быкова, дюжину лет назад бывшего последним в своём роду (за прошедшие годы он это упущение исправил, кстати), стало сильным ударом решение барона Ивана Дубова о роспуске маленькой дружины. Головой он понимал, что баронство переживает далеко не лучшие времена. Дубов-старший на самом деле желал, чтобы дружинники не тратили своё время зря. Но сердце у Никона всё равно болело.

Прошли годы, и бывший дружинник оправился от раны. По крайне мере, он так думал. Но всё равно тщательно ловил каждый слух о роде Дубовых. Успокаивал себя, что это просто праздное любопытство, что оно ничего не значит, что Никон уже давно живёт другой жизнью, и дружина ему не нужна.

Всё изменилось, когда до Никона после возвращения с очередного затяжного задания дошли новости о неком бароне Дубове. По рассказам, этот Дубов был безбашенным, точь-в-точь как Иван Дубов. Никон даже подумал, что это его бывший господин спас царевича во время покушения, навёл шороху на балу в честь дня рождения Императора, а затем ещё и помог отбить нападение Саранчи на род Лесниковых во время Турнира Кикиморы. Доходили и другие слухи, не менее невероятные.

А потом Никон узнал, что Иван Дубов мёртв. Тогда-то он и понял, что все сплетни говорят о его сыне, нелюдимом огре-полукровке. Хотя Никону юный Николай всегда нравился. В его глубоко посаженных глазах, всегда смотревших прямо и грозно, Быков разглядел ту странную доброту, свойственную только роду Дубовых.

Никон недолго сопротивлялся зову сердца. Собрал всех, кого смог, из старой дружины и отправился в родовое поместье Дубова.

– Была не была, – шептал он, когда трясся в машине на снежных ухабах. – Всю жизнь жалеть буду, если не попытаюсь.

С содроганием сердца и кучей сомнений он выходил из машины и стучал в двери дома. Руки непривычно тряслись. Потом, когда новый барон Дубов согласился вновь принять Быкова в дружину, Никон едва сдержал рвущийся из груди крик. Отдал все необходимые указания, разместил людей во вновь ставшими родными стенах, заперся в своей комнате и упал на колени. Мышечный спазм сковал всё тело, зубы заскрипели, кулаки сжались, спина напряглась, а по щеке скользнула скупая счастливая слеза.

Как приятно вернуться домой.

А тут ещё и нападение на поместье. Вдвойне приятно снова быть в деле, защищать маленькую родину.

Дальше события понеслись с головокружительной скоростью. Битва с монстрами, разгребание последствий, набор новых людей в дружину, наладка снабжения, тренировки и учения…

Новеньких Никон проверял лично. Не только на словах, но и в деле.

В заснеженном саду особняка поджарый парень из простолюдинов шёл в атаку на старого Никона. Просто и без затей: набычив голову, держа руки в напряжении и со сжатыми кулаками. Сила против силы.

Никон видел, что у парня опыта маловато для дружинника. Идти в атаку в напряжённой позе – глупо. Это лишает тело манёвренности и заранее сообщает противнику о твоих намерениях. Поэтому Никону не составила труда увернуться от двух боковых ударов, поднырнуть под руку и коротко вмазать по открытым рёбрам. Попал на вдохе, и парень сразу сложился.

А затем удивил Никона. Молодец очень быстро пришёл в себя и захватил старика врасплох. Вскоре оба оказались на земле, где Никон вырвался из неумелого захвата и взял на болевой уже самого парня.

– Ладно, – пропыхтел старик, помогая встать угрюмому кандидату, – дуй в казарму. Выйдет из тебя толк, только поднатаскать слегка надо.

Парень не смог скрыть удивления. Стряхнул ладонью снег с лица и выдохнул:

– Спасибо!

Никон втянул ноздрями морозный воздух и хмыкнул.

Хорошо дома.

Тем же вечером прибыл дирижабль с бароном и его друзьями на борту. Новости Никона не обрадовали. Хмурый Николай сообщил, что на поместье возможна атака и нужно усилить патрули. А людей не то чтобы много. К тому же враг – люди, а не какие-нибудь безмозглые животные.

Эх, вот если бы у молодого господина был план.

– Ах да! – вдруг остановился уходящий барон и обернулся. – Никон, Петрович, приготовьте снасти, палатки и полевую баню. Утром мы будем рыбачить.

Старый наёмник сперва не поверил своим ушам. Это же… Старый кодовый язык Дубовых! Неужели юный барон знает о нём⁈ Хотя чему тут удивляться… Иван Дубов взрастил достойного наследника. Это Никон давно понял.

Когда у Дубовых возникали сомнения в верности некоторых людей, они переходили на язык метафор. Истинный их смысл был доступен только узкому кругу избранных. К счастью, отец Никона и он сам в этот круг входили.

– Ваше Благородие, – решился развеять свои сомнения сотник, – а под «рыбалкой» вы подразумеваете… рыбалку?

От Никона не ускользнуло, как Николай обвёл взглядом всех, кто находился в зоне слышимости, включая нескольких новых бойцов его дружины.

– Ну… – глухо произнёс он, сверкнув глазами, – да. Рыбалку. Что тут непонятного?

Сердце Никона радостно забилось, а на губах сама собой появилась хищная улыбка. Ему ведь не показалось, как барон выделил голосом слово «рыбалка»⁈ Ещё и подмигнул, перед тем как развернуться и уйти в дом!

Он знает! Барон точно знает кодовый язык!

Никон развернулся на каблуках и нашёл взглядом Михея, одного из самых верных ему людей.

– Михей, – позвал он и продолжил, когда тот подошёл: – приготовь Мишутку и дюжину самых крепких парней. Берите все зелья и артефакты, что сможете нести на себе. Боезапас по минимуму.

– Что-то ожидается, командир?

– Большая рыбалка, – хрустнул костяшками Никон.

– Понял, командир.

Михей тут же ринулся выполнять поручение. А по телу старого наёмника разлилось приятное тепло. Ведь «приготовить снасти» на языке Дубовых означало, что нужен небольшой и маневренный отряд самых крепких и верных людей, готовых к тяжёлому бою. «Палатки» – засада, а «полевая баня» – не просто засада, а очень искусная ловля на живца. У противника не должно возникнуть никаких подозрений, что его заманивают в ловушку. Всё должно не просто выглядеть, как рыбалка, а быть рыбалкой. Врага, кем бы он ни был, заманят и отвлекут его внимание, после чего последует сигнал к атаке.

А всё вместе это означало, что их ждёт очень большой улов.

– За Дубова… – шепнул в сумерках Никон и пошёл, скрипя снегом, готовиться к бою.

Глава 21

На берегу метеоритного озера

Николай

Нет, я ещё не сошёл с ума – воевать со Светлейшим князем с помощью родовой удочки. Но попробовать был обязан!

От вливаемой маны руны на удочке засветились зелёным, а затем засветилась и леска. Я взмахнул удилищем, тонкая линия лески потянулась следом, а затем удочка свистнула, нанося удар. Сияющая леска широким серпом устремилась к дружинникам Деникина. Они как раз взяли оружие наизготовку и приготовились стрелять.

Зелёный серп, обогнув князя, разделился на две дуги и ударил по бойцам. Вспыхнули защитные артефакты, рассеивая агрессивную ману. В следующий миг грянула серия небольших взрывов, и дружинников отбросило на несколько метров.

Ух, а неплохо! Жаль, что особого урона эта атака не нанесла. А Деникин и вовсе ухватился леску, которая опоясала его торс, и дёрнул, чуть не вырвав удочку у меня из рук. Я прекратил вливать в удочку ману, и леска порвалась.

– И это всё? – хмыкнул князь. – Все твои уловки? Я ожидал большего…

– Зато рыбалка удалась… – Я только собрался пожать плечами, но не успел.

Хотел сказать, что да, больше уловок я не приготовил. Больно надо. Главное, что Агнес смогла настроить заводной апельсин и запихнуть в него всех подруг. Я думал, что это будет сложно, но на деле оказалось проще простого. Апельсин, можно сказать, запоминал тех, кто в нём побывал. Так что легко и непринуждённо засосал девушек, а вот похитителей не тронул, оставив их мне.

В целом, в этом и был весь мой план. Заманить Деникина и избить его. Единственное, чего не предусмотрел, это насколько сильно я изобью его.

А сейчас выяснилось, что не предусмотрел не только это.

– За Дубова!!! – громогласно донеслось со всех сторон.

Близлежащие сугробы буквально взорвались, и из них выпрыгнули одетые в белую броню бойцы. С гербом Дубовых на груди. Моим гербом. Следом взорвалась полевая баня. Точнее, была разорвана изнутри чем-то большим и механическим.

– Наконец-то достойный противник! – прогудел двухметровый доспех с нарисованной мордой медведя на шлеме. – Я вас сейчас так в баньке отпарю!

Мишутка? Какого? Что он несёт? Что тут вообще происходит⁈

– Признаю, удивил… – хмыкнул Деникин. – Но тебе, Дубов, это всё равно не поможет.

Я даже в себя прийти не успел, как начался жестокий бой. Мои дружинники схлестнулись с дружинниками Деникина. И те и другие надели белую броню, чтобы сливаться со снегом, и теперь я с трудом понимал, кто за кого. Зато бойцы, кажется, прекрасно понимали.

Никон сходу бросился на Деникина, но явно переоценил свои силы. Защитные артефакты князя легко выдержали выстрелы и рассеяли вырвавшуюся из сопла на плече молнию. Мишутка выдвинул из запястий длинные лезвия и пустил их в ход, но Деникин легко перехватил руки доспеха и пинком отшвырнул Никона в ближайшее дерево.

Силён…

– Чёрт… – прогудел из динамика голос моего сотника. – Неужто я слишком стар для этого дерьма?

Ладно, откуда Никон с его людьми здесь взялись, потом разберусь. Главное, что появились они весьма кстати. Но с князем им не совладать.

– Быков, возьми на себя дружину князя! – рявкнул я, убирая удочку в кольцо. Жалко её. Воевать буду по старинке. – А я займусь Деникиным…

– Да, Ваше Благородие! – проскрежетал Мишутка, поднимаясь на ноги и вступая в бой с деникинцами.

Ладно. Теперь мы остались один на один с князем. Вокруг сражались и умирали дружинники двух старых родов, горел огонь, взрывалась магия, плавился снег, обнажая мёрзлую землю. Заводной апельсин очень некстати подкатился к ногам Деникина. Он его даже не заметил и носком ботинка отопнул в сторону, шагая в мою сторону. Ладно, оно и к лучшему. Сейчас девушки будут только мешать. Главное, потом его отыскать. Если будет кому искать…

– Я всё равно заберу осколок, Дубов, – произнёс Деникин, просовывая пальцы рук в массивные кастеты. – У живого или у мёртвого. И скажу честно: идея с трупом последнего Дубова мне нравится всё больше.

Я встал между ним и саркофагом. Тот вроде даже засиял ярче. Показалось, наверно.

– Понеслась, – сказал и призвал в руки молот с топором, а телом вошёл в полный Инсект.

Пора закрыть вопрос с убийцей моего отца раз и навсегда. Только сперва выведаю о каком враге в сердце Империи говорил Деникин. А перед этим как следует изобью его.

Мы с Деникиным бросились друг другу навстречу. От скорости в ушах свистнул воздух. И я нанёс удар молотом сверху. Деникин встретил его своим кастетом, проведя апперкот. Два потока маны, зелёный и оранжевый, схлестнулись, породив взрыв, взметнувший тучи снега и качнувший верхушки деревьев. Страшный грохот чуть не оглушил меня.

Этот бой не будет простым.

Деникин орудовал своими кулаками стремительно, с каждой секундой ускоряясь. Мне приходилось прикладывать все силы, чтобы не отставать. И это с учётом того, что я стал намного сильнее после того зелья! Всё-таки не зря он носил титул Светлейшего.

Удар следовал за ударом, звенел металл, летели искры, а воздух гудел от жара. Меня удивляла не только скорость князя, хотя она была вполне объяснима, но и его Инсект. Точнее, его отсутствие. Он его что, не использует против меня? Это даже как-то обидно!

Задумавшись об этом, на миг отвлёкся. Деникину хватило и этого. Удар молотом пришёлся в землю, отчего та вздыбилась и покрылась трещинами. А князя на том месте уже не оказалось. Мгновение, и в мои рёбра прилетели один за другим несколько мощных тычков. Морёная плоть затрещала, но выдержала. Было больно. И меня ещё и оттолкнуло на пару метров. Инерция закружила меня, а князь прыгнул следом, чтобы провести добивающий в голову.

Я уже давно ждал, когда он подставится. Видимо, почуяв, что победа близка, Деникин поспешил закончить бой этим ударом. Позволив инерции закружить меня, пока танцую и пытаюсь поймать равновесие на снегу, я рубанул наотмашь топором. Защитный артефакт князя сработал.

Золотое поле сверкнуло и распалось, толчок от разрушения артефакта позволил князю изменить траекторию прыжка. Но я всё равно его достал. Лезвие с зелёной от маны кромкой прочертило на броне князя длинную борозду поперёк груди. Её края засветились алым.

Кувыркнувшись в воздухе, князь встал на ноги. А там его уже ждал мой кулак, летящий ему в бороду.

– Ар! – выкрикнул он, отлетая.

Князь упал на спину и просколькользил по рыхлому снегу.

– Ха! – хмыкнул он, сплюнув кровь из разбитой губы. – Я уж думал всё… Но ты смог меня удивить, Дубов!

– Да ладно! – воскликнул я с притворным удивлением. – Одна из твоих жён вчера ночью сказала то же самое!

– Пф! – фыркнул Деникин. – Подобной нелепостью меня не пронять.

Я опустил молот на землю и опёрся на него одной рукой, с прищуром посмотрев на князя.

– Ты вчера подглядывал, что ли? То же самое она сказала про твои причиндалы. Слово в слово, клянусь!

– Ах ты мразь! – От ярости князь чуть собственную бороду не зажевал и вновь бросился в атаку.

Кажется, не понравилась ему моя шутка про размер. Ну да это не мои проблемы.

Наши с Деникиным дружинники продолжали сражаться вокруг. Краем глаза я увидел, что к деникинцам пришло подкрепление. Видимо, были неподалёку, обеспечивая пути отхода, но явились на подмогу. Вражеские бойцы не уступали моим. А несколько ещё и зелья Огненных Берсерков применили.

Двоих из них с трудом сдерживал Никон в своём Мишутке, осыпая их молниями и свинцовым дождём. Гоша и Альфачик тоже вступили в схватку. Перед нырянием дал им команду ждать в резерве, если что-то пойдёт примерно так, как сейчас. И вот они пришли на помощь Никону и остальным.

Я же ничем сейчас не мог помочь своим, хоть и очень хотелось. Если отвлекусь, то Деникин или до саркофага доберётся, или до меня. Поэтому мы и продолжали с ним биться.

Новая серия ударов Деникина оттеснила меня к лесу. Я чуть не схлопотал финальный хук, так как упёрся спиной в дерево, но в последний момент успел наклонить голову. Кастет свистнул над ухом и разбил в щепки ствол старой сосны. Треск ветвей падающего дерева оглушил. Сверху посыпались ошмётки коры и сухие сучки. Отскочив в сторону, успел увидеть, как Деникин ещё одним ударом направил падающую сосну на меня и ускорил её падение. Падала она ровно в то место, где я вот-вот окажусь. И прыгнуть снова уже не успею.

Зараза. Ладно!

Наотмашь ударил молотом в левой руке. Попал по стволу, отправив бедное дерево обратно в князя. А меня самого отдача от удара отшвырнула дальше в лес. Деникин же даже не подумал уворачиваться от гигантсткой оглобли. Просто серией быстрых ударов раздробил сосну на облако щепок. В ноздри ударил аромат смолы.

– Уйди с дороги, Дубов! – рыкнул Деникин, выпрыгивая из тучи щепок, как чёртик из табакерки. Его борода была похожа на белого ежа. – Или закончишь, как твой отец!

Бздынь!!!

Молотом встретил сокрушительную атаку кастетом, и от этого в разные стороны рванулась ударная волна, сорвав с деревьев снежные шапки, а тонкие стволы и вовсе поломав.

– Мой отец умер, чтобы ты не получил этот осколок! – прорычал я, глядя в холодные серые глаза Деникина. – И его смерть не будет напрасной!

– Тогда и ты умрёшь! – ответил Деникин, нанося удар за ударом.

Металл оглушительно звенел, грохотала мана, взрываясь, когда сталкивались кастеты Деникина и мои молот и топор. Прыжок в сторону, удар, блок, контратака. Натиск Деникина не ослабевал, заставляя меня постоянно менять позиции, отступать и уклоняться от его ударов. Но порой и мне удавалось достать его.

На очередном прыжке я подловил князя и ударил изо всех сил молотом в грудь. Его последний защитный артефакт вспыхнул алой точкой на груди, потратив заряд. И молот врезался в пластины брони. Они тут же покрылись трещинами, а изо рта Деникина выплеснулась кровавая слюна.

Вот только это его лишь ещё больше раззадорило.

– Я думал, что только Император и твой отец могут быть мне достойными противниками! – прокричал он и безумно захохотал. – Я бы хотел дольше сражаться с тобой, Дубов, но пришло время умирать!

С этими словами Деникин содрал с себя покорёженную броню и остался с голым торсом и в чёрных штанах из какой-то артефактной ткани. В следующий миг его кожа раскалилась добела, пыхнуло нестерпимым жаром, и князь оттолкнулся ногой от оплавившейся земли, бросаясь в новое наступление.

Казалось, что это невозможно, но Деникин стал ещё быстрее. Он молниеносно сократил расстояние между нами и схватил моё оружие за рукоятки, не давая нанести удар. От жара моя морёная плоть начала дымиться, так же как и деревянная рукоять топора, а металл молота раскалился докрасна. Да, топор и молот слишком громоздкие, чтобы биться на короткой дистанции. Пока не потерял их, перенёс в кольцо. И битва превратилась в кабацкую драку.

Деникин мутузил меня, а я мутузил его. Деревья от наших ударов ломались, а мы всё глубже забирались в лес.

Удар, блок, пробую хук справа, не забываю получить по рёбрам от нырнувшего под руку противника. Пахнет палёным деревом. Больно. Зато на развороте бью локтем в горящее огнём лицо князя. Он падает, но мгновенно отталкивается рукой и снова оказывается передо мной. Чтобы вновь получить в табло с кулака. Его это злит. Как и меня.

Вскоре я почувствовал, как у меня в груди всё сильнее разгорается ярость. От наносимых ударов, от боли, от бессилия, что не могу одолеть князя. Пока ещё не могу. Но самое главное – от осознания, что этот человек, прикрываясь благими намерениями, убил моего отца. Батю. Который вырастил меня, когда мама ушла. Научил рыбачить и рассказал, что почем в этой жизни. Многому я сам научился, но основу заложил отец. Может, он и больше смог бы мне дать. Но повстречал эту крысу Деникина.

В один миг внутри будто рухнула плотина, и вся боль, от которой я успешно скрывался в последние месяцы за учёбой, тренировками и просто приключениями, обрушилась на меня. Такую ярость я ощущал всего раз. Когда выпил зелье Берсерка.

– Р-Р-РА-А-А!!! – вырвался из глотки утробный рёв.

Сила и скорость моих ударов существенно возросли. Я легко уклонился от просвистевших мимо раскалённых кастетов и двинул князю поддых. Кулаки обожгло, но боли я не замечал. Бил ещё и ещё, пока Деникин не закрыл корпус руками, тогда я прописал ему прямой в челюсть левой рукой, а правой отвесил мощного леща. Князь отлетел и сломал головой небольшую сосну. Снег с неё упал ему на спину и мгновенно испарился.

Когда Деникин вновь взглянул на меня, в его глазах прочиталось удивление, затем страх, тут же перешедший в азарт. А в моей голове билась лишь одна мысль:

«Убить. Убить его!»

Мир вокруг словно растворился. Где-то там сражались мои дружинники с дружинниками Деникина, а я видел перед собой лишь горящие огнём глаза.

– Я спасу Империю, а род Дубовых сгинет навсегда! – проорал Деникин и вспыхнул ярким огнём.