Текст книги "Мой папа — киллер"

Автор книги: Сергей Веселов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– Хорошо, Корольков, – сказал Мишка. – Иди.

Леха недовольно поморщился. Ему хотелось уйти с Анжелкой, но поступить так ему мешали мужская гордость и достоинство.

– Давай-давай, вали, – сказал Крендель. – В другой раз поговорим.

Анжелка схватила Леху за руку и потащила за собой.

– Пошли, пошли, пошли, пошли, – тараторила она при этом. – Или хочешь, чтобы эти оболтусы тебя здесь убили?

Корольков шел за Жмойдяк, словно двухлетний ребенок за мамой. Про себя он думал, что это лишь временная отсрочка.

Пока спускались в лифте, Леха слышал топот чьих-то ног на лестнице. Девчонкам о своей догадке он не сказал ни слова.

Лифт на первом этаже открылся – никого.

Странно.

Выходя из подъезда, Леха услышал за спиной шорох. Оглядываться не стал.

Корольков, Жмойдяк и Трубецкая вышли из подъезда и увидели у детской горки Спида и Черепа. Недогадливые девчонки удивленно переглянулись, а Леха уже знал, в чем дело. Он оглянулся – из подъезда выскочили Блэкмор, Крендель и Цыпа. Так, понятно. Окружили, гады.

– Стой, Леха, стой! – даже как-то радостно воскликнул Крендель. – Девчонки пусть валят, но относительно тебя я передумал!

– Ох, подлецы, – прошептала Анжелка. – Ох, мерзавцы. А я-то думала…

– Давайте, дамы, – строго перебил Леха. – Слушайте, что он сказал. Сейчас жарко будет.

Глава XVII
СРАЖЕНИЕ У ПОДЪЕЗДА

В тот момент, когда Леха, девчонки и компания Кренделя появились во дворе, черный «БМВ» с затемненными окнами повернул с улицы к Мишкиному дому.

У Бормана на коленях лежала фотография Мишки Кренделя, и он сосредоточенно ее разглядывал.

Тюхтя смотрел по сторонам. У детской горки он заметил толпу подростков в коже и заклепках.

– Вижу объект, – выдохнул Тюхтя. Борман встрепенулся. Косач резко ударил по тормозам.

– Идиот, – прошипел на водителя замшевый Борман. – Дальше поезжай.

«БМВ» прополз еще несколько метров и мягко остановился.

Нужный бандитам пацан находился не только в центре толпы, но и в ее эпицентре. Судя по всему, там назревала порядочная драка…

Напротив нужного стоял ненужный пацан. Внезапно нужный засветил ненужному в ухо. Стоящие рядом девчонки подняли визг. Ненужный пошел на нужного, словно танцуя танго, и кулаки его застучали по нужному, словно капли дождя по подоконнику.

Увиденное в общем-то бандитов нисколько не тронуло. Для них важным было лишь то, что они наконец нашли искомый «объект».

– Он? – отрывисто спросил Тюхтя.

– Он, – отозвался Борман, подняв фотографию на уровень глаз и сравнив снимок с оригиналом.

Косачу было приказано развернуться и оставаться за рулем. Двое выскочили из машины.

– Пистолет, – прохрипел на бегу Борман.

– Ага, – сверкнул улыбкой Тюхтя и задрал (тоже на бегу) свитер. Пистолет у него торчал за поясом.

– Дурак, – помотал головой на бегу Борман. – Лучше бы оставил Косачу.

– Ни за что, – ответил Тюхтя на бегу. – Косач, гад, к нему давно клинья подбивает.

Борман посмотрел на стриженого, но ничего ему больше не сказал.

Бандиты с ходу врезались в толпу.

Они накинулись на Кренделя как раз в тот момент, когда Мишка очередной раз вмазал Лехе. Леха упал на землю, а когда наконец поднялся на ноги, то страшно удивился.

Его враг пропал.

И вся его тусовка пропала. И девчонки.

Какая-то чертовщина, подумал Корольков.

Мишка и вся его тусовка находились метрах в пятнадцати от детской горки, возле шикарной черной тачки, подъехавшей пару минут назад.

– Что я вам сделал! – орал Крендель. – Пустите!

Его волокли за шкирку двое. На одном Леха заметил темно-красный, почти коричневый, пиджак. Второй был острижен наголо.

Кто эти незнакомцы, откуда взялись?

Леха ума не мог приложить. Впрочем, это было и не важно. Неизвестные набросились на Мишку, словно ветсанитары на бешеного пса, вот что было важно.

Вокруг Кренделя и незнакомцев суетились не только Мишкины дружки, но и девчонки. Леха удивился: они-то что там делают, тоже Кренделя спасают?

– Дяденьки, куда вы его? – кричала Трубецкая.

– Отпустите его! – строго требовала Анжелка. – Сейчас отпустите!

Леха бросился в гущу сражения. Обормотом Мишка Крендель был порядочным – но это же не причина, чтобы отдавать его на растерзание каким-то темным личностям…

Замшевый пиджак протянул руку, распахнул заднюю дверцу и толкнул Кренделя в темноту салона. В это самое мгновение Мишка вмазал ему локтем в живот.

– Ах, ты… прокурорский сынок, – прошипел замшевый пиджак и выругался.

Крендель локтем словно дырку в животе ему сделал. Потому что из живота послышался такой звук, с каким обычно воздух выходит из пробитого мяча. Пшик – вот какой звук.

Значит, отец у Мишки прокурор. Прокурор, а не просто «кем-то работает в прокуратуре», как утверждал Трушкин.

А эти, значит, – настоящие бандюги?

Мишкины дружки скакали вокруг «дяденек», как семеро козлят, безо всякого толку, девчонки кричали и визжали – но Корольков поступил по-другому. Он применил активное действие.

Прямо перед Лехой оказался тощий зад одного из бандитов, и Корольков по этому заду дал хорошего пинка.

Жертвой оказался Борман. – Что-о? – закричал он и оглянулся. Его оскорбили, причем в присутствии подчиненных. Борман заревел и бросился за пацаном, который позволил себе так непочтительно с ним обойтись – с ним, с главным корешем самого Бэди!

От страшного дядьки в замшевом пиджаке припустили все, не только Леха. Но куда бежать-то?! Компания с криками и визгами стала наматывать кольца вокруг автомобиля, а Борман носился за ней, рыча и хрипя, но никак не мог догнать.

– Стой, урод, – хрипел Борман пацану, ударившему его. – Стойте, уроды! – кричал он остальным. Тщетно.

Все слова, кроме «уродов», вылетели у Бормана из головы.

А что же Тюхтя? Он был занят делом, он держал за плечи Мишку Кренделя, он заталкивал, запихивал, засовывал извивающийся «объект» в салон.

Наконец это удалось. Кое-как, но получилось.

– Держи пацана! – крикнул запыхавшийся Тюхтя водителю.

Косач с готовностью протянул руки с растопыренными пальцами к Мишке:

– А-ха-ха-ха!

Крендель оглянулся и засветил водителю по длинному носу.

– Ммммммм, – протянул удивленный Косач. – Мммммм… – На коричневую спинку сиденья упали красные капли крови.

Мишка вовсю лягался, отбиваясь от наседающего Тюхти. Дядька получил пару раз по стриженой макушке, по плечам, даже по зубам.

Ну и гаденыш этот пацан, злобно думал Тюхтя. Жаль, нельзя было вмазать из пистолета, а то бы этому жеребенку враз бы конец пришел.

Тюхтя схватился за дверь и прижал ей Кренделя, вдавил его в салон.

Мягко защелкнулся замок.

– Уфф, – вытер пот со лба Тюхтя. Мимо него пронеслись сначала подростки, затем – Борман. Затем – снова толпа подростков, и снова – Борман, разъяренным привидением пролетел его замшевый пиджак.

Тюхтя не обращал на это никакого внимания. Он отдыхал. Дверь была закрыта. Косач теперь с пацаном, как два паука в банке. Пусть как хочет носатый, так с этим прокурорским отпрыском и разбирается.

Пока водитель приходил в себя, Мишка быстро оценил ситуацию: его замуровали в салоне. «Замуровали, демоны-ы-ы!» Словно Ивана Васильевича Грозного.

Замуровали? Как бы не так!

Крендель протянул вперед руку и отщелкнул левую заднюю дверь. Ужом выполз прямо на асфальт.

– Стой! – закричал из салона Косач.

– Фиг тебе, – выцедил Крендель сквозь сжатые зубы и лягнул по двери ногой.

Та захлопнулась. Дядька в салоне взвыл.

Мишка вскочил на ноги… Лихорадочно оглянулся. Куда теперь? Домой, подъезд – вот он, прямо перед ним…

Но тут на Кренделя налетела толпа – и Мишка снова оказался на асфальте.

– Шухер! – заорал Леха, окидывая взглядом кучу малу над Мишкой. Он, Корольков, чудом остался на ногах. – Все в подъезд!

Леха схватил за руку Анжелку Жмойдяк и потянул за собой. Но Анжел ка схватила Трубецкую, а Светка ухватилась за ничего не соображавшего Блэкмора. На Блэкморе сидели Череп с Цыпой, а в самом низу лежали, раздавленные в две лепешки, Крендель со Спидом.

Леха не видел, что позади него образовалась цепочка. Он просто потянул Анжелку… Но рыжеволосая не сдвинулась с места, и Леха оглянулся.

Дело обстояло примерно как в сказке про репку, только наоборот.

По ту сторону машины Борман налетел на зазевавшегося Тюхтю и вместе с ним развалился на асфальте.

– Все в подъезд! – повторил Леха боевой, вернее, отступательный, клич.

На этот раз Лехины спутники не стали медлить. Все, кто лежал или сидел, резво повскакивали…

Бандиты за машиной тоже вскочили на ноги. Обменялись дикими взглядами.

– Что пялишься? – рявкнул Борман. – За ними! – Он кивнул в сторону компании.

Борман и Тюхтя обежали вокруг капота. Косач в это время распахивал дверцу – чтобы вылезти, корешам помочь, – но Борман с досады вмазал по дверце ногой, и та ударила по носу водителю.

Косач взвыл, ткнулся лбом в рулевое колесо – и заплакал.

Теперь положение было таким: Леха – в дверях подъезда, перед ним – Жмойдяк, дальше – Трубецкая и компания Кренделя. А на переднем плане дрожал Крендель – дрожал и затравленным взглядом смотрел на медленно приближающихся бандитов.

– Иди сюда. – Дядька в замшевом пиджаке ласково поманил Кренделя руками. – Иди… дорогуша.

Мишка молча закрутил головой.

Стриженый дядька недобро ухмыльнулся и бросился на Кренделя…

В подъезде громко щелкнул замок. Хлопнула дверь на первом этаже, и на улицу вприпрыжку спустился какой-то жизнерадостный карапуз с шоколадным мороженым в руке.

Пацаненок оказался у Лехи под рукой как раз в тот момент, когда стриженый бросился на Кренделя.

Леха выхватил у мальчишки мороженое.

Тот сразу поднял возмущенный рев.

– Куплю тебе завтра две порции, – торопливо пробормотал Леха пацаненку. (Не хватало еще, чтобы мама или папа карапуза выбежали из квартиры и сунулись в эту катавасию!)

Корольков прицелился и швырнул мороженым в бандитов.

Пачка пролетела над головами Анжелки, Светки, остальных и шлепнулась большой шоколадной кляксой на морду стриженому.

Отличный бросок, подумал Леха.

– Ах ты, гад, – произнес стриженый, размазывая мороженое по физиономии, и вдруг выхватил из-за пояса пистолет. – Убью!

– Мама, – отчетливо сказал Крендель. – Мама.

Он растопырил руки в стороны и попятился назад. И все – Леха, девчонки и четверо аборигенов —^ оказались за Мишкиными растопыренными руками. Крендель потеснил всех обратно в подъезд и этим вывел из оцепенения.

Леха схватил ревущего мальчишку в охапку и вместе с ним поскакал по ступенькам. Лифт, к счастью, был на первом этаже. Двери открылись.

– Быстрее, быстрее! – повторил несколько раз Леха. – Вернемся к Мишке домой! – крикнул он. – Туда они не сунутся!

– Не хочу! – заявил ребенок и уперся, как маленький ослик. Но на Леху сзади налетели остальные, и мальчишка вынужденно прекратил сопротивление.

В кабине он снова разревелся, как стая белуг. Мало того, что его минуту назад лишили мороженого, теперь эти большие мальчишки его куда-то везли.

Анжелка и Светка с горем пополам успокоили его. Пообещали мороженое – то самое, что осталось у Кренделя в морозильнике и к которому Анжелка так и не притронулась.

Что там утверждают правила пользования лифтами? «Грузоподъемность лифта – не более 5 человек»? Ерунда все это… Кто сказал, что в лифт нельзя заходить, к примеру, вдевятером?

Очень даже можно – если потесниться. Что касается Лехи, то он был даже рад втянуть в себя живот. Потому что прямо перед ним оказалась Анжелка Жмойдяк. Леха ей улыбнулся. – Мы будто танцуем, – шепнул он. Рыжеволосая ответила ошеломленным взглядом.

Последним в кабину влетел Крендель. Он приплюснул Спида к остальной компании и нажал на кнопку.

Двери закрылись. Кабинка лифта, крякнув от натуги, начала подъем.

– Фух, убежали, – сказал кто-то. Кажется, Спид.

– Дурак, – ответила Анжелка, не поворачивая головы. – Мы в ловушке. Если они побегут по лестнице…

– То мы умрем вместе, – тихо закончил радостный Корольков.

Жмойдяк с трудом высвободила руку и покрутила пальцем у виска: мол, ну и дурак ты, Леха.

А Корольков все равно был доволен.

– Куда мы едем? – с тревогой спросила дура Трубецкая.

– Как куда? – злобно произнес Мишка. – Ко мне домой, как вы и хотели. Вечеринка, блин, продолжается!

Глава XVIII
ОСАЖДЕННЫЕ

На седьмой этаж лифт поднимается тридцать секунд – Леха не один раз засекал время. Перегруженный лифт тянул компанию на восьмой, Мишкин, этаж – около минуты. По приказу Королькова скоро все замолкли и стали прислушиваться – но, удивительное дело, никакого топота никто не услышал.

– Крендель, а чего они к тебе вообще полезли? – спросил, не выдержав, Цыпа – ив эту секунду лифт остановился.

– Это они тебе сейчас сами расскажут, – сказал Крендель и вывалился из открывшихся дверей на площадку.

Удивительное продолжалось: площадка была пустой. Зато снизу доносился отчаянный собачий лай.

Мишка быстро открыл дверь предбанника, затем входную – и компания ввалилась в квартиру.

– Ну что, Корольков, – неожиданно ухмыльнулся Крендель, – продолжим?

– Да пошел ты… – сказал Леха.

И в самом деле, почему бандиты не успели перехватить лифт на восьмом этаже? Может быть, они отказались получить в заложники Мишку Кренделя?

Ничуть не бывало…

– Забежали в лифт, гады, – глянул на спутника Тюхтя, кое-как очистившись от мороженого.

– Давай, пешком, – кивнул Борман, и бандиты побежали по лестнице.

(Косача они оставили в машине – чтобы можно было быстро дать деру.)

Все бы у них получилось – разве могут двое взрослых сильных мужчин не обогнать лифт, подымающийся на потрескивающих тросах? – но на втором этаже дорогу им перегородила бабушка с двумя злющими болонками на поводках.

– Бабуся, – сказал, едва сдерживаясь, Борман. – У нас срочное дело, бабуся, и на вашем месте я бы нам не мешал.

Бабуся робко промолчала, но за нее сказали болонки.

У Тюхти взыграли нервы, и он сунул руку под свитер (пистолет снова торчал у него за поясом). Борман заметил это движение и заорал:

– Сдурел? Без шума мне! Стриженый ответил диким взглядом.

Какой шум, если эти маленькие дряни заливаются валдайскими колокольчиками.

Тюхтя бросился на прорыв. После того, как он пересек линию фронта, обе его штанины оказались порванными до колен. Борман отделался лёгким испугом – он перелез на соседний лестничный марш через перила.

Но секунды, драгоценные секунды, были уже потеряны.

Бандиты остановились перед запертой дверью предбанника.

– Там его квартира? – Тюхтя кивнул на дверь.

– Ломай, – вместо ответа приказал Борман.

Тюхтя отошел на несколько шагов, примеряясь, разогнался и врезал плечом в дверь. Та распахнулась настежь.

Дверь в квартиру тоже не составила особой проблемы – стриженый высадил ее ударом ноги чуть левее замка.

– Мама! – истошно заорала Анжелка Жмойдяк, которая как раз была в прихожей. Толкнув зареванного мальчишку в Мишкину комнату, Анжелка шагнула туда сама – но тяжелая железная дверь неожиданно захлопнулась перед самым ее носом.

Анжелка изумилась. Сквозняк? Да какой сквозняк. Ерунда какая-то, а не сквозняк.

– Хватай ее! – крикнул дядька в замшевом пиджаке, и этот крик прервал Анжелки-ны размышления. Стриженый бросился вперед с вытянутыми руками.

Анжелка завизжала и увернулась. Куда ей было бежать? Она шмыгнула на кухню. И дверь – обычную, без замка, – за собой прикрыла. Затаилась.

Но что значит тоненькая стеклянная дверь а кухню! На ней не было даже защелки. С другой стороны к двери приблизилась неясная тень.

– Эй, рыжая, – сказал грубый голос. – Сама откроешь или как?

Крендель не только захлопнул железную дверь, но и запер ее на ключ. Обернувшись, выпустил воздух из груди.

Леха подскочил:

– Открой, гад, там же Анжелка!

– Ничего ей не сделают, – белыми губами произнес Мишка. – А меня – пришьют. Ты что, не слышал?

Леха замычал от ярости. Мразь трусливая… Сровнять бы такого с землей, да мало времени. Надо думать об Анжелке. Она в руках двух бандитов.

– Что им нужно? – пробормотал себе под нос Леха.

Дак это ж все из-за Мишкиного пахана! – неожиданно закричал Цыпа. – Крендель! Это они тебе фингал поставили? Эти двое?

Мишка густо покраснел и отрицательно замотал головой. Правда, Корольков, занятый своими мыслями, на это не обратил внимания.

– Телефон есть? – быстро спросил Леха.

– В прихожей, – ответил Крендель. Ясно, понял Леха. Туда не пройти.

– А у соседей?

– У каких? – спросил Мишка.

– Этажом ниже!

– У этих – есть, – сказал Мишка. – Только как ты к ним попадешь?

Леха не ответив, побежал к окну:

– Открывай!

– Зачем? – удивился Крендель.

– Покричать хочу!

Мишка с недоуменным видом открыл спецзамки на спецпереплете.

Вечерний ветер ворвался в комнату.

– Ну? – Мишка обернулся. – В самом деле, кричать будешь?

Корольков стоял у лазерного проигрывателя. Рука нащупала сетевой шнур. Отлично, там было такое удобное гнездо… Леха легко выдернул провод.

– Ты что? – взвился Крендель. – С ума сошел?

В шнуре, по предварительным прикидкам, было метров пять.

– Как раз хватит, – сказал Леха.

На стене под окном располагался отопительный элемент «Комфорт» – этакая хитрая батарея. Леха пропустил под ней провод, для надежности завязал узлом. Концы он выбросил в окно.

Крендель всячески этому мешал.

Отдай провод! – кричал Мишка. —

Это не твой провод, а мой! А то в ухо!

Леха не выдержал – он ведь не мог отбиваться, потому что был занят другим делом, – и он обратился за помощью к Черепу.

– Ладно, Крендель, – пробасил здоровяк-девятиклассник, поднявшись. – Хватит. Пусть Корольков делает, что хочет. Может, получится.

– Ты… – пробормотал Крендель в ответ. – Вы… – Мишка осмотрел по очереди каждого из своих дружков и, не найдя ни в ком участия, опустился на тахту. У него тряслись поджилки.

Леха запрыгнул на подоконник. Эх, ради тебя, рыжеволосая… Взявшись рукой за получившийся двужильный «трос», проверил его на прочность.

– Ой, Корольков, не надо! – испуганно пробормотала Светка Трубецкая. – Там же высоко!

– Надо, – со вздохом ответил Леха и добавил тверже: – Надо, надо. – Ветер трепал его волосы. Внизу стоял маленький черный автомобиль, и Леха прикинул, что если будет падать, то как раз на его крышу…

В этот момент из кухни донеслось: – Ай! Пустите, ай!

Анжелкин голос! Он долетел через кухонное окно, которое было совсем рядом. Рядом, да никак не достанешь.

Медлить было нельзя.

Корольков еще посмотрел вниз, обернулся к сидящим в Мишкиной комнате, мигнул на прощание – и исчез.

Светка Трубецкая впилась взглядом в натянутый провод и в заметно подрагивающий элемент «Комфорт». А что, если Корольков вырвет эту железку из стены с мясом? Упадет Леха, а его еще и батареей прихлопнет.

Череп, Спид и остальные подскочили к подоконнику и увидели: висит Корольков над пропастью в восемь этажей, перебирает по проводу руками.

Вдруг у Лехи заскользили ладони – видно, вспотели.

– Корольков! – вырвалось у Черепа. – Держись…

Леха охнул; изо всех сил вцепившись правой рукой в провод, левой чуть пониже перехватил, несколько раз обернул вокруг кулака. Скольжение прекратилось.

– Эй, сопляки! – вдруг донеслось из окна Мишкиной кухни. – Выходите по одному, тогда отдадим девчонку. Точно говорю!

И сразу вслед за этим истерический Мишкин крик: «Не откро-о-ою!» Мимо Лехи пролетел и где-то внизу исчез в траве маленький ключик – его выбросил Крендель.

Вот гад!

После Мишкиного крика Корольков услышал разнообразные звуки. Светка Трубецкая тихонько стонала от страха. Ребенок, который доел наконец мороженое, закатил рев. Череп, Спид, Цыпа и Блэкмор ругались со своим предводителем, которого они, похоже, перестали таковым считать.

Леха висел уже на уровне лоджии седьмого этажа. Раскачался, спрыгнул. Нормально. Ноги снова имеют опору.

– Эй! Эй!! – принялся стучать по стеклу Леха.

Несколько секунд никто не отзывался, потом в глубине комнаты возникла какая-то фигура. Она приблизилась к балконной двери, откинула гардину и оказалась седовласой женщиной.

– Ты что там делаешь? – сурово спросила женщина. Через закрытую дверь ее голос донесся, будто женщина говорила в пустую трехлитровую банку. – Сейчас милицию позо…

– Тетенька! – закричал Корольков и что есть силы застучал ладонями по стеклу. – Так это ж и надо! Тетенька! Пустите меня! Пустите! Как раз и надо милицию, Пустите!

Просто удивительно, как это Королькову удалось ничего не разбить.

Когда примчалась милиция – два «рафика» и «жигуленок», – Леха был уже внизу, во дворе. Клавдия Васильевна, так звали соседку Кренделя, когда поняла, в чем дело, ни за что не хотела Королькова из квартиры выпускать. Леха обманом заманил ее в ванную и закрыл дверь.

– Без меня, – сказал, он – не разберутся. А вас я выпущу, когда все закончится.

И вот он во дворе.

Черный «БМВ» стоял на прежнем месте, и это Леху сильно обрадовало.

Милиционеров высыпало много, и все – какие-то особенные, в камуфляже. А самый главный оказался в штатском. Леха подумал, что этот дядька – эфэсбист. Через минуту оказалось, что Леха не ошибся. Кстати, штатский костюм эфэсбиста до боли напомнил Лехе «докиллерский» костюм папы.

– Это ты, пацан, звонил? Ты? – набросился на Леху дядька в штатском. – Старший лейтенант ФСБ Николай Павлович. – Фамилию старший лейтенант не назвал, вместо фамилии что-то показал в развернутом виде, Леха не запомнил. – Там их точно двое? Один, как ты говорил, стриженый, а второй – в замшевом пиджаке?

– Ага, – ответил Леха. – А это всё ваши милиционеры?

– Мои, – ответил дядька. – Только не милиционеры, спецназ. Отдел по борьбе с терроризмом, парень.

Леха покрутил головой. Что-то тут не то! Звонил он в милицию – а приехал кто? Отдел по борьбе с терроризмом. И по борьбе с киллерами? И с сыновьями киллеров?

Ой, подумал Леха. Ой-ей-ей. Как бы не влипнуть.

– А шрам, – нетерпеливо прыгал штатский, – вот такой шрам ты у стриженого видал? – И старший лейтенант, задрав голову, показал у себя на горле, каким должен быть шрам у стриженого.

– Не видал, – хмуро отозвался Леха.

Борман посмотрел в окно и отпрянул.

– Блин, допрыгались, – прохрипел он. – Спецназа полон двор. Вот тебе и прокурорский сынок.

Анжелку держал Тюхтя.

– Ну что? – спросил он. – Пристрелим Дев…

– Без шума! – прервал его, как обычно Борман.

– Прирежем девчонку, – моментальн поправился стриженый, – и ходу? По кры шам?

– Дурак, тут крыш всего три штуки И потом, чем ты ее прирежешь?

– Так мы ж на кухне! – радостно заво пил Тюхтя. – Здесь ножей полно!

Широкая ладонь Тюхти зажимала Анжелке рот. Рыжеволосая была так напугана» что казалось, глаза ее вылезут из орбит упадут на пол.

– Нет, – сказал Борман. – Девчонку мы не прирежем. Мы ее…

Анжелка слушала ровно до этого места. Ни этом месте она обмякла – слышать, что с ней собираются сделать, у нее просто не было сил.

– …не тронем, – закончил Борман. —% Она теперь – наше оружие против этих, что внизу…

Стриженый, запрокинув голову, расхохо тался. На горле его ясно обозначилась белая полоска шрама.

– Не-а, не видал я никакого шрама, – повторил Леха и шмыгнул носом.

– Все равно молодец, – сказал мужик. – На пятерки учишься?

– Угу, – соврал Леха. – Дяденька, вы быстрее. Там мои друзья в комнате.

– Друзья, говоришь? – мужик внимательно посмотрел на Леху. – Ас чего ты взял, будто ничего не происходит? Все происходит, все идет согласно… Впрочем, тебе об этом знать не следует. Ты мне лучше скажи, сам-то ты кто?

«Сын киллера», – едва не ляпнул в ответ Леха. Вместо этого он вспомнил о «БМВ» и прошептал, не поворачивая головы:

– Обратите внимание, там – бандитская машина.

– Где?

Леха осторожно показал назад большим пальцем, держа руку перед грудью.

– Черный цвет. Темные окна. «БМВ». Старший лейтенант кивнул.

– Знакомая жестянка, – сказал он, внимательно рассматривая автомобиль прищуренными глазами. – Хорошо, парень. Сейчас будем брать.

И он кивнул подчиненным, чтобы те брали.

Вокруг подъезда вовсю кипела горячая деятельность спецназовцев. Пара человек пробежались по газону с собаками. За кустами залегли автоматчики. Какой-то детина, широко расставив ноги, держал возле уха рацию и сообщал в микрофон какие-то координаты. При этом он поглядывал на небо с таким видом, будто ждал появления боевых вертолетов.

Вертолеты? Жаль, что их нет, подумал Леха. По крайней мере, это было бы весьма эффектно. Вертолеты над одним из спальных микрорайонов Москвы.

Несколько человек под предводительством «детины» отправились наверх, на восьмой этаж. На каждом был пуленепробиваемый жилет. Леха заметил, как «броневики» мелькают в окнах лестничных клеток, и подумал, что они, наверное, просто не поместились в лифт. И правда, разве поместятся в узкую кабину хоть двое таких внушительных парней?

Вокруг понемногу собиралась толпа зевак. Леха был рад, что в толпе не оказались его папа с мамой.

Старший лейтенант высказал мысль: а что, если вызвать подкрепление и оцепить весь дом? Леха ему на равных возразил: мол, не стоит. А старший лейтенант на равных потолковал с Корольковым и… согласился.

Косач едва дышал: «камуфлированные» приехали и развернулись во дворе так быстро, что он ничего не успел предпринять.

Правда, мог он немногое – разве что смыться, оставив сообщников наедине с их проблемами.

Теперь он никуда не смоется. Теперь – все, мышеловка захлопнулась. Спереди, сзади, с обеих сторон стоят враги. Сжалось от страха сердце носатого, и решил Косач на дно залечь, как подводная лодка. Решил сделать вид, будто его в машине и нет.

Он осторожно сполз с сиденья и скрючился под рулем. Место было не очень-то комфортным, зато вполне укромным.

Скоро несколько спецназовцев обступили машину и начали постукивать в затемненные окна – кто костяшками пальцев, а кто пистолетными рукоятками.

Косач сидел тише мыши.

Отошли спецназовцы, отхлынули.

– Товарищ старший лейтенант, никого там нету! – услышал бандит через несколько секунд и собрался вздохнуть с облегчением, да не смог – помешала рулевая колонка.

– Нету? – грозно переспросил второй голос. – Ага, значит, вышел. Тогда приказ такой: ждать, пока не вернется.

Косач покрылся холодной испариной. Как это – пока не вернется? Он же здесь.

Сколько же времени ему предстоит провести в таком неудобном положении?