Текст книги "Поднять перископ (ч 1-4)"

Автор книги: Сергей Лысак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 80 страниц)

– И эта та самая русская субмарина, на которую выливали ведра помоев в газетах?! Что – то не похожа ее команда на жестоких гуннов…

– Так может, у русских не одна субмарина? И нам попалась совсем другая?

– Нет, говорят, что одна. Видели у нее эмблему на надстройке? Та самая «Косатка». Ох, что – то тут нечисто…

Когда английский пароход удалился достаточно далеко, «Косатка» снова всплыла и направилась к островам Цусима, разделявшим Корейский пролив на две части. Информация о ее действиях пока еще не дошла до японских портов и можно рассчитывать на продолжение успешной охоты. Расчеты оправдались и в течение дня «Косатке» попались еще три японских парохода. Никаких проблем с ними не возникло. После предупредительного выстрела пароходы останавливались, и экипажи безропотно покидали их на шлюпках. Погода была благоприятная, и шлюпки отправлялись к островам Цусима, вершины которых были хорошо видны. Но под самый вечер случилась неприятность. Еще один крупный пароход, который все уже считали своей законной добычей и ждали эвакуации экипажа на шлюпках после предупредительного выстрела, развернулся по направлению к островам Цусима и начал убегать. На палубе неожиданно оказались люди в полевой военной форме и открыли огонь из винтовок по «Косатке». Никакого эффекта это не дало, так как дистанция для стрельбы из винтовки была великовата. Этим был достигнут обратный результат. Такого Михаил спускать не хотел. Иначе, если дать этому пароходу уйти, то японцы сочтут, что он и дальше будет воевать в белых перчатках. И субмарину можно будет отогнать простым винтовочным огнем. Оставаясь на дистанции порядка восьми кабельтовых, «Косатка» открыла огонь по беглецу. С такого расстояния уже было трудно рассчитывать попасть в конкретную точку. Хорошим результатом было попасть по самому пароходу из старой пушки. Комендоры «Косатки» пристрелялись быстро, и снаряды стали рваться на палубе японского судна, превратив ее в мясорубку. Огонь оттуда стал ослабевать, но «Косатка» продолжала посылать в пароход снаряд за снарядом, пока стрельба японцев полностью не прекратилась. Пароход к этому времени уже горел, потерял ход и начал крениться на левый борт. Видя, что субмарина больше не стреляет, японцы попытались покинуть судно. Шлюпка левого борта была уничтожена, и они пытались спустить на воду чудом уцелевшую шлюпку справа, пока крен еще позволял это сделать. В конце концов, им это удалось. Когда переполненная шлюпка отвалила от борта и удалилась на безопасное расстояние, «Косатка» подошла ближе и возобновила обстрел. Несколько попаданий в борт и горящий пароход начинает крениться еще больше, погружаясь в воду. Неизвестно, остались ли на нем раненые. Но тут на войне – как на войне…

Когда горящее судно полностью скрылось под водой, «Косатка» догнала уходящую шлюпку. Японцы, сидящие в ней, перестали грести и с опаской поглядывали на страшную субмарину. На мостике лодки, на всякий случай, стояли матросы с карабинами, но у уцелевших японцев желания воевать больше не было. Как не было ни у кого в шлюпке и оружия. Михаил внимательно рассмотрел спасшихся. В переполненной шлюпке сидят как солдаты в полевой форме, так и моряки из экипажа парохода в разномастной одежде. Ни одного раненого среди них не было. Синяки, ссадины и порезы не в счет. Все молчат и смотрят на мостик субмарины, которая почти вплотную подошла к шлюпке. Михаил берет рупор.

– Кто капитан? Как название судна? Какой груз и порт назначения?

Какое – то время было тихо, и Михаил подумал, что никто из японцев не знает английского. Но тут один молодой японец в форменной морской тужурке все же ответил.

– Капитан и старший помощник погибли, сэр. Я второй помощник капитана Накадзима. Судно «Нагато – Мару», генеральный груз, порт назначения Чемульпо.

– Зачем же вы начали стрельбу, мистер Накадзима? Видите, чем это закончилось? Если бы вы не оказали сопротивления и покинули судно после моего предупредительного выстрела, то я бы дал вам возможность уйти на шлюпках и только после этого открыл огонь. Мне не нужны ваши жизни, мне нужно только судно и груз.

– Огонь открыли солдаты, сэр. Они нам не подчиняются, у них свой командир.

– Надеюсь, он погиб и не бросил своих солдат, которых своим бездумным приказом обрек на бессмысленную смерть?

– Да, сэр.

– У вас есть раненые? Кому – нибудь нужна медицинская помощь?

– Нет, сэр.

– Хорошо. На борт я вас всех взять не могу, поэтому отбуксирую вашу шлюпку поближе к островам Цусима. Там сами доберетесь до берега. Если встретится нейтральное судно, или ваш военный корабль, передам вас ему. Поэтому скажите своим людям, чтобы вели себя благоразумно, мистер Накадзима.

– Вы хотите сказать, что отпускаете нас?

– Да. Повторяю – мне не нужны ваши жизни. Как не нужны и пленные. Передайте это всем, кого увидите…

Японец стал быстро переводить и все смотрели на него с недоверием. Но, тем не менее, подали фалинь на «Косатку». Закрепив его, субмарина начала буксировку шлюпки к островам Цусима. Все время, пока шлюпка шла на буксире за кормой субмарины, на нее было устремлено множество глаз. Японцы все не могли поверить, что это им не снится. Когда через три часа буксировки до берега оставалось уже не более четырех миль, на горизонте снова появился дым. «Косатка» отдала буксир и помчалась в направлении обнаруженного дыма. Все, кто находился в шлюпке, долго смотрели вслед удаляющейся субмарине…

Обнаруженный дым оказался нейтралом – английским пароходом, явно направляющимся к японским берегам. Но связываться с нейтралами Михаил не хотел. Не только в плане трудностей чисто технического характера, а в основном, из – за нежелания дать лишний повод облить себя грязью. Нет никаких сомнений, что после сегодняшнего уничтожения «Нагато – Мару», из него снова начнут лепить образ жестокого гунна. То, что японцы первыми открыли огонь по «Косатке», это вроде бы, как и не считается. Им можно…

Вскоре стемнело и «Косатка» невидимым призраком скользила в ночи. Нет никаких сомнений, что японцы уже в курсе того, что источник неприятностей, который донимал их возле Чемульпо, теперь объявился в Корейском проливе. Значит, завтра надо ждать здесь усиления активности легких сил. Японцы уже обратили внимание, что на всякую мелочь, вроде миноносцев и авизо, «Косатка» внимания не обращает. То ли не желает стрелять по таким малоразмерным и быстроходным целям из – за высокой вероятности промаха, то ли просто игнорирует их, считая недостойными торпед. Впрочем, утро вечера мудренее.

«Косатка», не торопясь, рассекала воды Корейского пролива в надежде, что подвернется какой – нибудь из японских крейсеров. Хоть его и трудно обнаружить в темноте, и надо, чтобы он сам вышел на лодку, так как догнать его она не сможет, но чем черт не шутит, когда бог спит. Михаил стоял на мостике, вглядываясь в ночную тьму, но ни одной цели пока не было видно. Шумела вода за бортом, периодически из – за туч выглядывала Луна, освещая все своим призрачным светом, и оставляя на воде святящуюся лунную дорожку, но вокруг не было никого. Дав указания вахте, Михаил спустился вниз, где его уже поджидал старпом. Чтобы поговорить без посторонних ушей, опять ушли в командирскую каюту. Старпом, как оказалось, еще не до конца пришел в себя от пережитого.

– Слушай, Михель, так это всегда так было?! Лодки топили пароходы из пушки, как на полигоне?! Ведь мы возле Чемульпо пятерых на дно отправили! Броненосец не в счет, его утопили миной. Но остальных – то из нашей единственной допотопной пушки! А сегодня вообще семерых!!!

– Так и топили, Вася. Как на полигоне. В последнюю войну это уже не носило массового характера из – за того, что почти все транспорты имели мощное зенитное вооружение, которое с успехом могло быть использовано и против лодки в надводном положении, и они ходили в составе конвоев. Но во время войны 1914–1918 года это было обычной практикой в подводном флоте. Лотар фон Арнольд, о котором я тебе говорил, утопил почти две сотни судов. Причем основной процент – из палубного орудия. Были командиры, утопившие больше сотни судов. И то, что мы сегодня утопили семерых – это не предел. Валентинер за один день смог уничтожить десять судов в Ирландском море. Этот рекорд так никем и не был побит. Так же, как и рекорд фон Арнольда по общему количеству потопленных судов.

– Кошмар… Что же это ты за подводного монстра сотворил?

– Его сотворил не я. Я его просто скопировал. И если бы я этого не сделал, то такие монстры появились бы в океане снова. Но только уже не под российским флагом.

– Понимаю… Ладно, дальше – то что?

– А завтра утром посмотрим. Ночью атаковать нет смысла. Можно нарваться на нейтрала и тогда хлопот не оберемся. А если подойдем с кормы и осветим переносным прожектором название, то запросто можем нарваться на выстрел в упор из кормового орудия, если оно там будет. Сам понимаешь, ни то, ни другое нам не нужно. Если завтра дичь еще будет, и японцы не станут гонять нас миноносцами, то продолжим наше безобразие. А если начнут сильно докучать, исчезнем. И не появимся до самого момента охоты на двух итальянских «кабанчиков» у входа в Токийский залив. Подействуем там японцам на нервы…

Но продолжить безобразие на следующий день, как собирался Михаил, не получилось. К утру поднялся ветер, и море покрылось белыми барашками гребней волн. Хоть до настоящего шторма было далеко, но «Косатка» поминутно зарывалась в волны и по палубе гуляли потоки воды. Ставить людей к орудию в такую погоду было опасно. Поэтому Михаил решил покинуть этот район и отправиться в обход японских островов в Тихий океан, к восточным берегам Японии. Туда, где должны появиться два броненосных крейсера, которые перегоняют смешанные английско – итальяно – японские экипажи. Да еще и под английскими коммерческими флагами. Но Михаила такая мелочь нисколько не смущала. Он слишком хорошо знал цену английского нейтралитета. Наведя панику в Корейском проливе, неуловимая и грозная «Косатка» снова исчезла. И никто не мог понять, куда же она подевалась, и где появится в следующий раз.

***

– Вы понимаете, мистер Харрис, что мы уже начинаем выглядеть посмешищем в глазах всех, продолжая тиражировать страшилки о жестоком гунне?

– Понимаю, сэр. Но никто не ожидал таких действий от Корфа. Отпускать команды уничтожаемых судов, и даже обеспечивать им высадку на берег… Такого еще никогда не было. Скажу откровенно, для меня такое поведение Корфа – полная неожиданность.

– Это лишь говорит о том, что этот самый Корф на много умнее, чем мы думали. Он прекрасно понимает, что начнется в мире, едва он только расстреляет команду. Кстати, все же один раз он это сделал, но там не все чисто? Я имею ввиду «Нагато – Мару».

– Случай с «Нагато – Мару» не вписывается в общую картину, сэр. Японцы первые открыли огонь по «Косатке» после ее предупредительного выстрела. Они, кстати, это сами признают. А наш жестокий гунн вместо того, чтобы отправить всех врагов на дно, буксирует шлюпку со спасшимися врагами до самых островов Цусима и там отпускает на все четыре стороны! Людей, которые только что в него стреляли! Японцы сначала этому просто не поверили. Но спасшиеся с «Нагато – Мару» все подтвердили.

– Иными словами, создав страшилку о жестоком гунне, мы навредили сами себе?

– Получается так, сэр.

– Значит, Корф д о л ж е н расстрелять безоружное английское судно. Или торпедировать. Вы меня понимаете, мистер Харрис?

– Понимаю, сэр… Но если это всплывет…

– Так вот и сделайте так, чтобы не всплыло. Иначе, мы оба будем по уши в дерьме…

Глава 7. Охота на кабана

Низкое небо затянуто тучами, и ветер гонит волны, увенчанные белыми гребнями. «Косатка» идет, окутанная пеной, поминутно зарываясь в склон встречной волны, оставляя над водой одну рубку, а затем взлетая на гребень и тут же снова проваливаясь в бездну. Неспокоен Тихий океан. Далеко слева остались берега Японии. После ухода из Корейского пролива субмарина обошла с юга японские острова и ушла далеко в океан. Надо исключить любые случайные встречи. До самого момента атаки на «гарибальдийцев» никто не должен видеть «Косатку» и даже предполагать, что она находится в этом районе. Что поделаешь, это удел всех рейдеров. Появляться там, где тебя не ждут, наносить молниеносный удар, наводящий панику и снова ускользать в неизвестность. Позади Корейский пролив, полный «дичи», но если долго работать в одном районе, то «дичь» просто станет обходить его стороной. Вот и не надо злоупотреблять. Михаил стоит на мостике и вглядывается вперед, но ничего, кроме подернутой сединой пены волн, не видно. Основные морские пути проходят западнее, ближе к берегам Японии. Сейчас там должно быть очень оживленно. Война идет где – то далеко, и здесь еще не проявились ее тяготы и опасности. Вот и надо это историческое несоответствие исправить. Когда же приедет Макаров? И почему он молчит до сих пор? Складывающаяся ситуация не нравилась Михаилу все больше и больше. Если Макарову удалось в самом начале войны повлиять на Николая, то почему флот проявляет такую пассивность? А если не удалось, то почему события развиваются несколько иначе? Например – «Боярин» уцелел? Или – удалось, но не в такой степени, как хотелось бы? Сплошные загадки, на которые можно получить ответ только по прибытию в Порт – Артур. Во Владивосток лучше не заходить, а то не известно, удастся ли из него выйти – там нет Макарова. А от местных чинуш, военных и гражданских, можно ждать любой пакости. Уж очень многим мешает «Косатка» своими действиями. В Петербурге, да и во всей России может возникнуть резонный вопрос – почему один корабль русского флота в ходе войны делает больше, чем все остальные вместе взятые? И что делают те, кто этими кораблями командует? Как известно, деньги поделить легко. Гораздо труднее поделить славу. И на фоне блестящих действий «Косатки» действия Старка и иже с ним выглядят очень неприглядно. Ладно, что гадать о том, на что все равно нельзя получить ответа. Он будет играть свою партию до конца. Пока еще есть топливо и торпеды. А потом вернется в Порт – Артур и будет надеяться, что уже застанет там Макарова. А там и будет видно, стоило ли затевать все это. Или, исторический путь России предопределен раз и навсегда. Независимо от того, выиграет ли она эту войну, которую уже проиграла один раз. И которая явилась детонатором всех последующих сотрясений…

– Ваше благородие, а может, в море их поймаем? Мало ли, отчего они потопли? А то, шуму много будет.

Возглас кондуктора Емельянова отвлек Михаила, и он прекратил самокопание, вернувшись к более насущным вопросам.

– А шум хоть так, хоть так будет, Петр Ефимович. Англичане поднимут вой в любом случае. Поскольку на крейсерах английские коммерческие флаги, что является нонсенсом само по себе. Мы еще ладно. Хоть и со смехом, но можно представить нашу «Косатку», как научно – исследовательскую субмарину, которую просто в о з м о ж н о использовать в военных целях. Но крейсер… Это уже ни в какие ворота не лезет. Мы можем создать уникальнейший прецедент в истории правовой практики. Уничтожение субмариной под коммерческим флагом крейсера под коммерческим флагом. Адвокаты обеих сторон наизнанку вывернутся. И чтобы помочь нашим адвокатам, если дело дойдет до суда, надо утопить этих «коммерсантов» именно в японских водах. И чтобы их не спугнуть, мы и залезли сейчас к черту на рога. Для всех «Косатка» должна исчезнуть. Пусть поломают голову, куда мы делись. Иначе, японцы могут изменить порт назначения «гарибальдийцев» и тогда поймать их мы можем только случайно…

Шумел океан, и одинокая субмарина выглядела крохотной игрушкой среди огромных волн, за которыми скрывался горизонт, когда она оказывалась в ложбине между двумя валами. Медленно, но уверенно она продвигалась вперед, скрытая от посторонних глаз. Возникнув из ниоткуда, она заставила заговорить о себе весь мир, и снова исчезла. Стальная морская хищница, пришедшая из другого времени, уже бесповоротно изменила Историю. В каком направлении – это другой вопрос…

Но вот переход закончен и «Косатка» снова приближается к японским берегам. Погода стала потише, но волны все равно периодически заливают линзы перископа. Михаил приник к окулярам и внимательно рассматривает обстановку. Удивляться есть чему.

– Надо же, тут как будто и войны нет. Пароходы идут сплошным потоком, и всем на все наплевать.

Уже вечерело, скоро стемнеет, и Михаил пока не рисковал всплывать в надводное положение. Поэтому и шли последний участок перехода под водой, тщательно ведя наблюдение в перископ. Но «Косатка» так и осталась необнаруженной. Здесь, на подходах к Токийскому заливу, ей предстоит затаиться и ожидать свою добычу. Неизвестно, где добыча находится сейчас. Как неизвестно и точное время ее появления. Но она точно должна появиться здесь. На входе в горло Токийского залива. Потому, что другой дороги у нее нет. Добыча должна быть расслаблена. Ведь два океана позади. А здесь – вот она дверь родного дома. Многих сгубило это чувство самоуспокоения в обстановке кажущейся безопасности от близости родных стен. Вот на этом и предстоит сыграть «Косатке».

– Все, господа, мы на месте. Как стемнеет – всплываем. Вахте следить в оба – здесь движение очень интенсивное и рыбаков хватает. Если нас заметят, то вся наша затея теряет смысл. «Гарибальдийцы» уйдут в другой порт, их успеют предупредить. Сегодня тринадцатое февраля, а они должны прийти четырнадцатого. Может быть, на несколько суток опоздают из – за наших хулиганских действий. Ведь несомненно, они получили какую – то информацию в месте последней бункеровки углем.

– Михаил Рудольфович, а если они ночью проскочат? Как мы их узнаем?

– Поднимайте меня всегда, когда появится любой крупный военный корабль. «Гарибальдийцы» обязательно будут нести здесь ходовые огни, и их силуэты мне хорошо знакомы.

– Но почему Вы в этом уверены, что они будут идти с ходовыми огнями?

– Потому, что человеческую натуру не изменишь. Их ведут офицеры резерва британского флота. Которые строго соблюдают все правила и даже не допускают мысли, что на них могут напасть, когда они под британским флагом. Тем более, вдали от театра военных действий и практически на входе в порт, где все контролируется японским флотом. Поэтому не сомневайтесь, господа. Именно здесь, на подходах к Токийскому заливу, «гарибальдийцы» будут нести все положенные огни, так как здесь очень интенсивное судоходство. Нам, кстати, тоже надо держать ухо востро, чтобы ни на кого не наткнуться. Поскольку мы никаких огней, естественно, нести не будем!

Между тем окончательно стемнело, и «Косатка» всплыла на поверхность, старясь держаться от всех подальше. Открывшаяся картина поражала безмятежностью. Шли суда, несущие все положенные огни. Прошел большой пассажирский лайнер, залитый огнями, как новогодняя елка. Как будто и не было войны. И как будто эта страна и не развязала ее, напав исподтишка на своего соседа, понадеявшись на внезапность удара и на то, что сосед будет очень долго просыпаться и раскачиваться. А потом и английские покровители пропасть не дадут. И вдруг все пошло не по запланированному сценарию. Но еще слишком рано. С начала войны прошло немногим больше двух недель и агрессор еще даже не предполагает, с какими огромными трудностями и затратами столкнется. В прошлый раз экономика Японии висела на волоске. А сейчас надо сделать, чтобы она рухнула. Чтобы армия микадо на материке сидела без боеприпасов и продовольствия. И много она тогда навоюет? Но это дело несколько отдаленного будущего. А более близкий момент – два «гарибальдийца». Два упитанных «кабанчика», каждый из которых представляет лакомую цель для субмарины. Вот и надо не пропустить их в потоке огней, которые движутся на вход в Токийский залив.

Ночь прошла относительно спокойно, если не считать того, что приходилось часто уклоняться от проходящих судов. Можно было бы выйти дальше в океан, но тогда можно было пропустить цель, если она будет идти близко к берегу. Заходить в сам Токийский залив Михаил не хотел. Из этой ловушки потом можно не выбраться. Поэтому оставалось патрулировать на подходах, внимательно всматриваясь в силуэты проходящих судов, не приближаясь к ним близко. Но, как бы то ни было, не смотря на довольно интенсивное движение на подходах к заливу, «Косатку» так никто и не заметил. Благо, погода этому благоприятствовала – сплошная облачность и небольшая волна. Проходящие суда все несли ходовые огни, и особых сложностей не было. Но сколько «Косатка» не рыскала по морю, крупных военных кораблей так и не обнаружила. Перед рассветом пришлось погрузиться и вести дальнейшее наблюдение через перископ, соблюдая все меры предосторожности. Михаил в течение всего дня часто приходил в рубку и осматривал горизонт, но тщетно. «Гарибальдийцев» не было. Когда он в очередной раз осматривал поверхность моря, старпом высказал неожиданное предположение.

– А может, они успели раньше проскочить? И давно уже стоят в Йокоссуке? Ведь узнать это нам негде.

– Не думаю… Они должны были прийти четырнадцатого в условиях… сам знаешь, каких. А тут нас нелегкая принесла. Они могли только задержаться. Либо изменили маршрут, и пошли дальше от берега, либо… их направили в другой порт. Чего бы очень не хотелось.

– И сколько мы их ждать будем?

– Пока не появятся. Время до налета Камимуры на Владивосток еще есть. Если же мы их так и не дождемся, пройдем ночью Сангарским проливом в Японское море, и будем ждать японцев возле Владивостока. Есть у меня одна задумка, как их потрясти… Нет, не буду торопить события…

– А если «гарибальдийцы» все же появятся, но далеко и мы их не сможем перехватить?

– Думаю, сможем. Днем их можно будет обнаружить издалека, и мы их довольно легко перехватим потому, что они идут не более десяти узлов. На них очень сокращенные команды и кочегары выбиваются из сил, чтобы поддерживать пар в котлах. Именно поэтому они не смогут резко увеличить ход. То, с какими парами они идут, это их предел в обычной обстановке. Ведь паровая машина – не дизель, которому нужно просто увеличить подачу топлива для увеличения оборотов. Пары в котлах за минуту – другую не поднимешь, если топки еле горят, или не все котлы в работе. Вот на этом мы их можем поймать. Если обнаружим их ночью, то в зависимости от обстановки можно попробовать атаковать из надводного положения. Тогда у нас будет преимущество в скорости. И даже если после подрыва первого крейсера второй попытается удрать, то быстро он свои котлы не раскочегарит, ему нужно будет время порядка десяти – двадцати минут, а может и больше. В зависимости от того, какая у них обстановка в кочегарках. И в этот период мы на своих пятнадцати узлах можем его перехватить. Если же они появятся днем, то однозначно придется атаковать из подводного положения. И поймать второй крейсер, в случае подрыва первого, мы сможем только при условии, если он остановится для оказания помощи. Если сбежит, то – увы. Придется ограничиться только одним и уходить к Владивостоку. Может быть, там повезет больше.

– Ну, Михель… Я бы тебе адмиральские погоны хоть сейчас надел!

– А я бы и не отказался!

Весь день прошел в томительном ожидании, но «гарибальдийцы» так и не появились. Возможно, несколько удлинили маршрут, уйдя дальше в океан. Это был бы наилучший вариант. А если нет… То все равно придется ждать. У Владивостока появляться еще рано. Это, если Камимура будет действовать, как прежде. Ладно, что гадать. Можно покараулить и здесь. Вдруг, что достойное внимания попадется…

Но до самого вечера ничего достойного так и не попалось. Цели были, и много, но сплошь грузовые суда. А размениваться на них, раскрывая свое присутствие в этом районе, не хотелось. Когда стемнело, «Косатка» снова всплыла провентилировать отсеки и зарядить аккумуляторные батареи. Вахтенные на мостике внимательно всматривались в ночную тьму, но все обнаруженные цели по – прежнему являлись грузовыми судами. Тем более, в темноте нельзя было определить их национальную принадлежность. А судя по тому, что они видели днем, нейтралов здесь хватало. Погода по – прежнему радовала – облачность, умеренный ветер и волна порядка двух метров, периодически скрывающая корпус лодки. В таких условиях обнаружить «Косатку» на поверхности было проблематично даже на очень близком расстоянии. Постояв на мостике и убедившись, что пока ничего интересного нет, Михаил ушел в каюту отдохнуть. Неизвестно, появятся ли в эту ночь «гарибальдийцы». Не может же он торчать на мостике все время.

Разбудили его в начале седьмого, на вахте старпома. Вахтенный матрос взволнованно доложил.

– Ваше благородие, два больших боевых корабля каких – то! Старший офицер Вас просят срочно на мостик!

Михаил мгновенно подхватился и направился следом за вахтенным. На мостике старпом и сигнальщик внимательно смотрели на два больших корабля, шедших параллельным курсом на дистанции около мили. Кроме ходовых огней на них больше не было ни огонька. Старпом заметил Михаила, поздоровался и доложил.

– Обнаружили издалека, и подошли поближе. А тут как раз и луна из – за туч выглянула. Военные корабли – точно. Но вот те ли, кого мы ждем, не уверен.

Михаил внимательно рассмотрел в бинокль обнаруженные цели. Вот опять все вокруг озарилось лунным светом и все сомнения исчезли.

– Да, это они. Ход, как я и предполагал, около десяти узлов. Атакуем из надводного положения…

Сыграна боевая тревога и «Косатка» устремляется вперед, чтобы занять удобную позицию для стрельбы. Свистит ветер, на мостик залетают брызги от рассекаемых острым форштевнем волн. Стальная хищница снова учуяла добычу и готовится к броску…

Два крейсера спокойно следуют своим курсом по направлению ко входу в Токийский залив на расстоянии пары миль друг от друга и считают себя в полной безопасности. Их экипажи можно понять. Война идет где – то далеко, а здесь глубокий тыл. Район, где все контролирует японский флот, и русские корабли здесь с начала войны ни разу не появлялись. Они преодолели огромное расстояние от Средиземного моря, и здесь осталось всего ничего. Сегодня они уже должны прибыть в порт назначения. А там – долгожданный и заслуженный отдых…

Длинная узкая тень летит над поверхностью моря, оставляя за кормой два крупных боевых корабля. Она намного меньше каждого из них, и всего лишь одного снаряда этих кораблей будет достаточно, чтобы тень навсегда скрылась в волнах. Но эту тень надо еще обнаружить. Используя свое превосходство в скорости, «Косатка» вырывается вперед и занимает позицию поперек курса идущих мимо нее крейсеров. «Гарибальдийцы» идут, не меняя курса. Их командиры и вахтенные офицеры тоже еще не знают, что такое противолодочный зигзаг…

Головной крейсер приближается и если не изменит курс, то должен пройти в двух кабельтовых. Параметры цели уже введены в механический вычислитель, верой и правдой служивший немецким подводникам в первую мировую войну, и получены данные для стрельбы. Михаил замер у прицела для стрельбы из надводного положения, установленного на мостике. В него видно, как цель все ближе и ближе приближается к точке пуска торпед. Свистит ветер, плещет волна, лодку ощутимо покачивает, но ее нос смотрит туда, куда спустя несколько мгновений должны уйти торпеды. В конце их короткого пути они должны встретиться с целью…

Толчок, и первая торпеда выходит из аппарата, тут же исчезая в темной воде. Спустя три секунды выходит вторая и устремляется вслед за первой. «Косатка» дает ход и начинает разворот в сторону следующей цели. Пока торпеды мчатся под водой, желательно сменить позицию и уйти как можно дальше. Михаил поглядывает на секундомер. Время хода торпед известно, и сейчас все решится…

Грохот раскалывает ночную тишину и возле борта крейсера взлетает в небо водяной столб. Спустя несколько секунд гремит второй взрыв. Крейсер уходит вперед, но сейчас уже не до него. Второй крейсер продолжает движение, и спустя несколько секунд на нем загорается прожектор. Видно, там пока еще ничего не поняли. Крейсер идет к своему собрату и светит прожектором именно в этом направлении. В луче света видно, как головной крейсер описывает циркуляцию и уже имеет значительный крен. На его палубе загорается свет в некоторых местах. Очевидно, экипаж пытается спастись на шлюпках. Второй крейсер начинает уменьшать ход и на его палубе тоже загорается несколько ламп. Очевидно, он собирается спускать шлюпки, чтобы подобрать людей из воды. Что же, когда U – 9 торпедировала «Абукир», «Хог» сделал то же самое…

Видя, что второй крейсер останавливается, и включил еще один прожектор, Михаил дал команду на срочное погружение. А то еще не хватало, чтобы лодка случайно попала в луч и в нее всадили снаряд. Обидно будет… Мостик вмиг опустел, зашипел воздух, выходящий из балластных цистерн и «Косатка» начала погружаться. Минута и тридцать пять секунд, неплохой результат для 1904 года! Между тем, второй крейсер подошел уже довольно близко и почти остановился. Скорее всего, до его экипажа так и не дошло, что их атаковала подводная лодка. Они освещают прожекторами головной крейсер, который уже имеет значительный крен. Видно, как люди в панике бросаются за борт. Всем ясно, что корабль тонет и его не спасти. Подошедший корабль останавливается и начинает спускать шлюпки, освещая прожекторами место трагедии. «Косатка» маневрирует под водой, занимая удобную позицию для стрельбы. Дистанция около трех кабельтовых, цель почти неподвижна и хорошо освещена благодаря собственным прожекторам. Поэтому, можно пользоваться обычным, а не «ночным» перископом. Можно опять попробовать уничтожить цель одной торпедой. «Косатка» разворачивается кормой на цель и снова визир перископа ложится на носовую башню главного калибра. Толчок, и торпеда вылетает из аппарата, устремляясь к цели. «Косатка» дает полный ход электромоторами, стараясь уйти как можно дальше от места пуска. Томительно долго бегут секунды. Крейсер по – прежнему неподвижен и все внимание его экипажа сосредоточено на спасении своих товарищей. Нельзя так не уважать субмарину…

Грохот взрыва сообщает о том, что торпеда достигла цели. Возле борта взлетает водяной столб, хорошо видимый в свете прожекторов. Прожектора гаснут, но взрыва погребов не произошло. Что же, повезло вам хоть в этом. Крейсер продолжает сохранять неподвижность. В перископ хорошо видно, как на его палубе начинается паника. В свете ламп можно разобрать мечущихся людей. Михаил решил не тратить пока торпеду. Может быть, хватит и одной. Тем более, хорошо видно, как экипаж покидает корабль, и давать ход он не собирается. «Косатка», следуя малым ходом, описала дугу и снова развернулась носом на цель, заняв позицию в трех кабельтовых. В случае чего, можно будет сразу послать торпеду в неподвижную мишень и нырнуть. Крейсер, торпедированный первым, уже погрузился в темноту, и его не было видно. Но Михаил знал, что для «гарибальдийца» получить две торпеды – это приговор. Второй крейсер пока держался, но было видно, что он сильно осел носом и продолжает медленно погружаться. Одновременно рос крен на правый борт. Видно, динамо – машины еще работали, так как освещение на палубе горело. Шлюпки были уже на воде, и экипаж покидал корабль. В какой – то момент погружение замедлилось. Нос уже ушел в воду по самую палубу, но крейсер держался. Очевидно, если и была фильтрация воды через переборки, то незначительная. Вот огни на палубе начали мигать, а затем окончательно погасли. Очевидно, вода залила топки. Прошло уже более получаса с того момента, как в крейсер попала торпеда, но он упорно не желал тонуть. Между тем, экипаж его уже покинул и шлюпки скрылись в темноте, направившись в сторону берега. Михаил решил не торопиться. Крейсер уже никуда не денется, добить его можно в любой момент. Так может, сам затонет? Чтобы торпеду не тратить?