Текст книги "Стальной кит - повелитель мира"

Автор книги: Сергей Карпущенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Нет, постой, – сказал Володя. – Я договорю... Так вот, "Стальной кит" нам эту свободу, как ни какое другое судно, подарить может. Это же подводная лодка! Мы неуязвимы, мы невидимы! Мы даже совершенно бесшумно под водой можем плыть, потому что "Стальной кит" не только при помощи двигателя передвигаться может, а и с помощью педалей! Мы можем стать повелителями мира!

Тут Кошмарик, конечно, недоверчиво хмыкнул, а Иринка, которой, однако, понравилась горячая речь Володи, нашла нужным насмешливо заметить:

– А пупок не развяжется?

Володя вспыхнул и твердо сказал:

– Не бойся, не развяжется! А теперь давайте наметим конкретный план действий. Нам нужно все тщательно взвесить, рассчитать. Смотрите, вот подробная карта Финского залива с указанием глубин!

Над лобовым иллюминатором была прикреплена сетчатая полка, с которой Володя снял папку, и скоро Кошмарик и Иринка уже разглядывали шуршащую карту.

– Ну и где мы сейчас болтаемся? – спросил Кошмарик.

Володя ткнул пальцем в карту:

– Вот где! Мы у западной окраины Васильевского острова.

– А губа твоя где, далеко ли? – спросил Кошмарик, которому не терпелось узнать, как далеко от него находятся сокровища.

– Не моя губа, а Лужская губа, – поправил Володя. – Вот она, и плыть нам нужно строго на запад. Предлагаю взять курс на мыс Серая Лошадь. По прямой... – Володя приложил к карте линейку, – по прямой до Серой Лошади будет примерно шестьдесят километров, а от Серой Лошади до Лужской губы тоже шестьдесят.

– Итого сто двадцать... – в мудрой задумчивости суммировал Кошмарик. А с какой же скоростью наша субмарина поплывет?

– Ну, – призадумался Володя, – папка говорил, что в надводном положении "Стальной кит" километров пятнадцать-двадцать в час давать может, а под водой меньше. Но мы, конечно, под водой плыть не будем – только попробуем как-нибудь погрузиться. Ведь нам эти качества "Стального кита" тогда нужны будут, когда мы подводный клад искать станем, ну или в случае опасности...

А девочка, присевшая на капитанское кресло рядом с Володей, опять на могла удержаться от колкости:

– Какая же опасность нам может грозить? Может быть, твой папа с ремнем за нами погонится?

Кошмарик рассмеялся, но все-таки решил выручить Володю такой фразой:

– А вдруг конкуренты объявятся? Так мы быстро-быстро опускаемся на морское дно и оттуда начинаем обстреливать их торпедами или даже ракетами типа "вода – воздух – вода"? У тебя есть такие ракеты, Вольдемар?

Но Володя, которому не нравились эти шутки, разозлился:

– Нет у меня ни ракет, ни торпед! Но если нужно будет, мы сможем пробить днище любому конкуренту! Ну, хватит болтать! – строго сказал он, берясь за рычаги. – Держим курс строго на запад, а через час устроим обед. Ты, Ирина, будешь коком. Под койкой справа – ящик, в нем ты найдешь тушенку, печенье, посуду, чайник и походную горелку. Кошмарик научит тебя пользоваться ею. Слева – откидной стол. На нем будешь заниматься приготовлением пищи. Только помните – обед устроим через час, не раньше!

– Есть, капитан! – шутливо откликнулась Иринка и пошла разыскивать продукты и приборы, а Володя завел мотор и направил "Стального кита" на запад.

Кошмарик, которому на подводной лодке, вдали от городского шума, необходимости бегать по городу в стремлении добыть средства для пропитания, было страшно приятно, стал, не спрашивая разрешения у Володи, заниматься рыболовными снастями. Он уже давно хотел есть, а перспектива обедать одними лишь мясными консервами с каким-то там печеньем Леньку Кошмарика не прельщала. В Володином хозяйстве он нашел с пяток неплохих блесен, леска на спиннинговой катушке тоже была приличной, поэтому Кошмарик, закрепив на карабинчике металлическую рыбку и взяв спиннинг, полез по трапу вверх, к открытому люку. Едва он высунул голову, как свежий морской ветерок обдал его. Нет! Как бы хорошо ни было в чреве "Стального кита", везшего Кошмарика к источнику богатств, здесь, на воле, было куда лучше. Городские кварталы становились все меньше и меньше, портальные краны не казались теперь похожими на вздыбленных драконов. Город уплывал куда-то назад, уходил вдаль, растворялся, а вместе с ним исчезали и болезни большого города, его проблемы и даже несчастья.

"Да зачем вообще созданы эти города? – с каким-то отчаянием думал сейчас Кошмарик. – Кто их вообще придумал? Псих, наверное, какой-то. Петербург! Самый прекрасный город мира! – со злой иронией думал Кошмарик. Если взять да собрать вместе все зло, что ты причинил людям, и показать его разом этим самым петербуржцам, так они, наверно, поскорее удрали бы из этого города, как мы сейчас удираем!"

Но Кошмарик не был философом, да и вообще не имел охоты долго размышлять – у него и от этих-то рассуждений сразу заболела голова. Поэтому он зачем-то плюнул в воду, а потом, высунувшись из люка наполовину, размахнулся гибким хвостом спиннинга и забросил подальше сверкнувшую на солнце блесну. Но скоро Кошмарик понял, что в таком положении забрасывать спиннинг неудобно. Сразу за люковой надстройкой он увидел неширокую площадку, а поэтому решил, что будет куда удобней забраться на нее.

– Так, так, – говорил сам себе Кошмарик, – не грохнуться бы в воду, а то ведь и не заметит Вовчик, без меня уплывет, а я буду здесь барахтаться.

Скоро Ленька с комфортом устроился на спине "Стального кита", ещё прохладной от долгого стояния в темном сарае. Кроссовки он снял и бросил их внутрь лодки, угодив, похоже, в Иринку, которая ойкнула и обиженно крикнула наверх:

– Эй, там, поосторожней!

– Ладно, буду поосторожней... – Кошмарик хотел было добавить "промокашка", но испугался, что услышит Володя.

Сидя на корпусе субмарины, Кошмарик стал забрасывать спиннинг, посылая стремительную, словно пуля, блесну в разные стороны. Он просто блаженствовал здесь! Залив казался Леньке принадлежащим только ему одному, несмотря на то что иногда встречались рыбацкие лодки. Рыбаки сонно поглядывали на проплывавшее мимо судно, имевшее невиданную конструкцию; смотрели на Кошмарика, сидевшего с босыми ногами по-турецки, и неодобрительно качали головами. А Кошмарик, приподнимая над головой каскетку с американским орлом на тулье, говорил им:

– Наше вам рыбацкое хау-ду-ю-ду! Задницу ещё не отморозил, кильколов?

– Плыви, плыви отсель, сопляк! – ворчал кое-кто из рыбаков; но обыкновенно Кошмарика не удостаивали вниманием. Он, впрочем, не обижался на рыбаков, а продолжал забрасывать блесну, и скоро его старания были вознаграждены – леску резко дернуло и повело в сторону, гибкое удилище стало выгибаться, дрожать, и скоро Кошмарик подтянул к "Стальному киту" большого судака, приплывшего белым брюхом кверху.

– Ну вот! – ликовал Кошмарик, гордый своей удачей. – А то какие-то консервы жрать собрались! Мерси, ешьте их сами, а я судачинки свежей поклюю!

С рыбиной на крючке Кошмарик спустился в трюм и добил судака уже там, шмякнув его пару раз о переборку.

А "Стальной кит", ведомый уже уверенной Володиной рукой, все шел вперед, рассекая невысокие серые волны своим корпусом. Миновали Петродворец, потом Ломоносов. Володя старался править субмарину ближе к южному берегу залива, поэтому хорошо были видны прекрасные дворцы, то и дело появляющиеся из-за зелени деревьев. Теперь путешествие не внушало опасений никому, даже Иринке, которая хлопотала над приготовлением обеда.

– Скоро к кронштадтским фортам будем подходить, – сообщил Володя, не отпуская колесо штурвала. – Где-то здесь должны быть ещё петровские ряжи.

– Это что за штуковина? – спросил Кошмарик, сдиравший складным ножом жесткую чешую с судака.

– Сваи такие в дно заколачивали, чтобы вражеские суда к Петербургу не прошли. Близко одна к другой, да так, чтобы из воды не торчали. Идет фрегат, идет, да вдруг как налетит на такую сваю – и на дно со всем экипажем.

– А мы на такую сваю не напоремся случайно? А то и судака отпробовать не поспеем – сами к судакам в гости пойдем.

– Не бойся, – успокоил друга Володя, – у "Стального кита" надежный корпус. Если даже и нарвемся, то выдержит. Глядите-ка! Вон Кронштадт как на ладошке. Теперь нужно по карте посмотреть, какой форт первым будет. Ага, смотрел на карту Володя, продолжая управлять субмариной, – здесь "Кроншлот", дальше – "Петр" и "Александр", а вот этот, к которому мы и идем сейчас, называется "Павел".

– На черта так много фортов? – спросил Кошмарик, приглядываясь к карте. – Гляди-ка, точно блохи...

– Сам ты блоха! – с осуждением сказал Володя. – На них такая мощная артиллерия была, что к Петербургу ни один вражеский корабль никогда бы не прорвался. А давайте-ка подойдем поближе к какому-нибудь форту – интересно посмотреть на эти крепости поближе. Заодно и побеседуем там на свежем воздухе.

Как ни возражал Кошмарик, желавший побыстрее добраться до места, таившего затонувшие немецкие транспорты, Володю невозможно было переубедить.

– Только время зря потеряем, – заявил Кошмарик. – Смотри, уже к шести часам время идет, а нам до Серой Лошади ещё шкандыбать да шкандыбать.

– Но мы ненадолго, – уговаривал друга Володя, а потом решил, что все-таки капитаном на подводном судне является он, а не Кошмарик, и строгим тоном заявил: – Эй, боцман, пререкаться хватит. Сказал на форт, значит так и будет!

Кошмарик пробурчал что-то непонятное в отношении "недемократичного" отношения к членам команды, но тут же замолчал, понимая, что командиром на судне может быть на самом деле только Володя. Замолчал, но затаил на "капитана" обиду, потому что свидетелем усмирения бунта была Иринка, нравившаяся не только Володе, но и Кошмарику. Ленька, правда, знал и то, что Иринка является любимой девочкой "капитана", а поэтому решил, что будет неплохо как-нибудь подкузьмить Володю, стать лучше его и хоть чуть-чуть сбить спесь с гордого судовладельца.

А форт, казавшийся издали лепешкой темного цвета, будто её излишне зажарили на сковородке, становился все больше и больше, делаясь похожим на большой пирог и приобретая серый цвет. Скоро в лобовой иллюминатор можно было увидеть амбразуры, но никаких грозных башен здесь не было, да и вовсе форт не походил на крепость – так, какое-то невысокое, примитивное, как утюг, сооружение из бетона.

– Это его нарочно таким низким сделали, – заявил Володя, ощущая разочарование тех, кого он вез на экскурсию в форт. – Чтобы вражеским снарядом труднее попасть в него было. Зато стояли здесь пятнадцатидюймовые пушки, стрелявшие фугасными снарядами. Один такой снаряд мог пустить на дно целый крейсер.

– Экий ты эрудит, – заметил Кошмарик, – да только сейчас за эрудицию-то денег не платят. Кончилось время образованных, теперь от человека другие качества требуются.

Володя не стал пускаться в споры по поводу нужных человеку качеств. Ему было не до этого, потому что "Стальной кит" уже подплывал к стенам форта, но причалить к нему было трудно, потому что стены крепости буквально лизала вода и никакого берега здесь не было.

– Да как же они здесь швартовались?! – с досадой произнес Володя. – На вертолете, что ли, прилетали?

– Попробуем обойти вокруг форта, – неожиданно предложила Иринка, которой уже давно хотелось размяться.

– Попытаемся, – согласился Володя. – Возможно, с другой стороны причал найдется.

– А ты следишь за глубиной? – решил поумничать Кошмарик. – А то сядем на мель и будем кричать: "Мамочки! Снимите нас!"

Володя буркнул в ответ, что-де эхолот (и показал Леньке пальцем на этот прибор) свидетельствует о вполне приличной глубине в этом месте. И Кошмарик сказал:

– Плыви тогда, бревно зеленое, плыви...

– Вот, так и знал! – воскликнул Володя, когда "Стальной кит", двинувшись вокруг серых стен форта, очутился вблизи прохода куда-то вовнутрь. Форт, как оказалось, имел форму разомкнутого в одном месте кольца.

– Да здесь же ворота, а через них мы и пройдем в самую середку форта. Только надо выключить мотор и идти на аккумуляторах – надежней будет.

– А может, на педалях поплывем, как на велосипеде? – хмыкнул Кошмарик. – Так на берег и выкатим...

– Хватит болтать! – приказал Володя, и субмарина стала делать маневр, проходя в пространство между двумя торцами стен, мрачных и неприветливых, смотрящих на "Стального кита" черными глазницами орудийных и пулеметных амбразур. И только подводная лодка вошла в форт, как Иринка, внимательно смотревшая в иллюминатор, воскликнула, и в её голосе слышалась досада:

– Да здесь уже кто-то есть!

На самом деле – с внутренней стороны форта, круглое пространство которого тоже было заполнено водой, стояла большая, красивая, как птица альбатрос, яхта. Белоснежный корпус яхты броcал в спокойную воду искрящиеся блики, и величавый вид судна заставил не только Володю, любившего корабли, но и Кошмарика с завистью подумать: "Вот бы мне такую!" Но это была не парусная яхта, а моторная – забава не спортсменов, тягающихся с волнами при помощи ветра, а богатых людей, предающихся плаванию ради отдыха. В самом деле, на борту яхты были видны шезлонги из полосатой ткани.

– Эх, дьявол, занято место! – стукнул по колену Кошмарик. – А я-то думал, что мы здесь пикник устроим с судачинкой.

– Ну и шут с ними, – твердо сказал Володя, сбавляя скорость до минимальной. – Остановимся здесь, подальше от них, и никто никому мешать не будет.

Да, здесь, в отличие от внешней части форта, было где причалить и сойти на берег, хоть и узкий – всего-то метра три от стен до воды внутреннего водоема. Как видно, сюда и могли заходить раньше суда, привозившие в форт и боеприпасы, и людей, и питание для них. Здесь, под защитой толстенных стен бетонных укреплений, и прятались корабли во время вражеских атак.

Володя осторожно подвел "Стального кита" к самой кромке причала, на котором торчали чугунные кнехты для швартовки судов, с командирскими нотками в голосе произнес:

– Все выходим на берег. Забирайте с собой всю нашу снедь и вылезайте вслед за мной.

Разыскав в трюме очень толстый, сплетенный из лавсана швартовочный канат ("на нем океанский лайнер на буксире тащить можно"), к которому к тому же был привязан тройной крюк, Володя вылез наверх, и через минуту субмарина уже была пришвартована к причалу, покрытому выщербленными каменными плитами. Вскоре рядом с Володей стояли Кошмарик и Иринка, державшие в руках "судачинку" и прочую снедь. Не забыли прихватить и походную горелку, не надеясь на то, что разыщут на этом железобетонном острове топливо. Кошмарик приседал, разминая ноги, и вообще всем своим видом выражал восторг от морской прогулки. Потом он жадно раскурил сигарету, чего на субмарине Володя ему сделать не позволил.

– Ну что, братва, где шамовку нашу трескать будем? Может, здесь и расположимся, как цыгане?

Но Володя ему не ответил. Он приглядывался к белоснежной яхте, и что-то в ней настораживало его. Нет, в её конструкции все было в порядке, но Володе отчего-то казалось странным то, что на судне не видно людей, не слышно ничьих голосов. "Ведь если они сюда отдохнуть приехали, развеяться, то музыка должна бы была на всю катушку играть. Померли они там, что ли? А может быть, убиты?" Но тут же Володя решил про себя, что он попросту психопат и склонен к мрачным фантазиям. Его к тому же торопили Кошмарик и Иринка, которым до жути хотелось есть, а потому мысли Володи тут же переключились на перспективу ужина (ведь было шесть часов вечера) посреди залива.

– Только подыщем укромное местечко, – сказал Володя. – Давайте отыщем каземат почище и расположимся рядом с амбразурой. Представьте, мы будем есть твою, Кошмарик, шамовку, а перед нами будет открываться вид на море. Пошли!

Но тут запротестовала Иринка:

– Нет, для чего мы будем сидеть в каком-то каземате? Да там, наверно, и пахнет гадко. Лучше здесь, у воды!

– Да пойдем! – повлек её Кошмарик в сторону полуразрушенного входа, ведшего вовнутрь фортовых помещений. – Какой там запах – здесь ведь никто не бывает!

Но едва они вошли в полутемное, холодное помещение фортового каземата, как поняли, что город настиг их и здесь. Действительно, запах стоял здесь крепкий, на полу, усыпанном битой штукатуркой, камнями, валялись консервные банки, бутылки, скомканные газеты. Когда же глаза вошедших привыкли к полумраку, их взорам открылись такие настенные фрески, выполненные углем, что Иринка даже вскрикнула и сказала:

– Ой, мерзость какая! Уйдем же отсюда!

Но Кошмарик только загоготал и стал с интересом рассматривать "живопись", указывая даже пальцем на наиболее удачные образцы. Володя же, насупленный и недовольный собой за то, что завез сюда друзей, сказал:

– Ладно, чего гоготать! Дальше пойдем! Здесь можно пройти из каземата в каземат – посмотрим, как форт устроен был. Идите за мной, только под ноги внимательно смотрите... Кошмарик, судака своего не вырони, а то снова мыть придется.

И они двинулись по анфиладе казематов с низкими сводчатыми потолками. Стены форта на самом деле были такими толстенными, что свет через амбразуры едва проникал в помещения. Кое-где на стенах можно было видеть металлические скобы, порой – вмурованные кольца. В пол были вделаны невысокие рельсы, по которым, как сказал Володя, перекатывались с места на место пушки. Вообще ему тут нравилось, и если бы не Иринка, такая нежная и ранимая, он с Кошмариком с удовольствием поковырялся бы здесь, надеясь найти пусть не сокровища, так что-нибудь занимательное из военного хлама.

Но вот они остановились перед лестницей с полуразрушенными ступеньками, и эта лестница вела в какую-то галерею над соседним казематом. Прохода в этот каземат здесь не было, и волей-неволей нужно было подниматься наверх или пришлось бы возвращаться назад.

– Я не хочу туда! – запротестовала Иринка и даже вырвала свою руку, когда Володя попытался было увлечь девочку наверх. – Довольно мне этой грязи! Ну чего здесь интересного? Пойдемте назад и пообедаем возле воды!

Кошмарику тоже наскучило бродить по казематам, но Володя посчитал бы себя малодушным, не обследуй он галерею, поэтому решительно сказал:

– Ладно! Тогда я сам схожу и посмотрю, что там за галерея, а вы оставайтесь!

И направился было наверх, но тут его в два прыжка нагнал Кошмарик, в руке которого, поддетый под жабры, болтался чищеный судак.

– Погоди, и я с тобой, мне тоже интересно!

И вот они уже поднялись, оставив Иринку внизу. Галерея оказалась очень низкой и узкой, так что идти пришлось, согнувшись в три погибели. К тому же здесь не было амбразур, поэтому свет проникал сюда лишь едва-едва со стороны лестницы, но где-то впереди, только внизу, снова виделся слабый свет, говоривший о том, что там есть выход. Стараясь не удариться обо что-нибудь в этой узкой галерее, держась за стены руками, шли мальчики вперед, продвигаясь шаг за шагом, и сердца их учащенно бились. Наверное, в одиночку никто из них не посмел бы лазать по этой мрачной галерее, но теперь каждый не мог выказать слабость и уйти отсюда. Свет, проникавший в галерею снизу, все приближался, а вместе с тем начинали являться слуху мальчиков чьи-то неясные голоса, и эти голоса, чем ближе подходили Володя и Кошмарик к отверстию, позволявшему их слышать, казались ребятам раздраженными и даже злыми. Однако среди интонаций злобы проскальзывали и звуки, наполненные жалобой и мольбой.

Володя в темноте крепко стиснул руку Кошмарика, а когда они подошли вплотную к источнику света и голосов, то оказалось, что они стоят то ли перед провалом, открывавшимся в нижнее помещение, то ли перед нарочно устроенным люком.

– Ну, думай, думай, Эдуард, как нам с тобой лучше договориться, сам предлагай, какой выход тебе по душе, – донеслось до ушей Володи и Кошмарика теперь уже совсем явственно. – Стоит ли в твоем положении пытаться сохранить товар у себя, но потерять при этом самое дорогое, то, послышался вздох, – что дается человеку один только раз. Понимаешь, о чем речь идет?

– Понимаю, – донесся чей-то жалкий и слабый голос.

– О чем же? – спросили.

– О жизни, – последовал через несколько секунд ответ.

– Вот-вот, Эдуард, – продолжал говорить спокойным тоном тот, кто являлся, видно, хозяином положения. – Ты ведь сам врач, в прошлом конечно, и знаешь, что жизнь из человеческого тела можно извлечь в два счета: кочергой, пулей, утюгом, кулаком, вязальной спицей, гвоздиком даже и даже, сам знаю, обыкновенной спичкой. Так неужели же ты, пожелавший жить на свете красиво при помощи, понятно, других человеков, станешь расставаться с жизнью из-за какой-то ерунды? Верни нам препараты, на которые мы, кстати, имеем точно такое же право, как и ты, и мы сегодня же доставим тебя домой и даже снабдим на прощание отличной жратвой и выпивкой с нашей "Красотки". Или хочешь лежать такой же дохлятиной, как Груздь?

Тут послышались глухие удары, и чей-то стон, длинный и жалобный, донесся до замерших от страха мальчиков.

– Нет! Нет! Я не хочу умирать! Я вам все отдал, у меня больше нет ничего! Вы получили от меня восемнадцать почек и одиннадцать пар глазных яблок, как мы договаривались! Разве я нарушил договор?

– А селезенки где обещанные? Сдал на сторону?! – заорали снизу, и теперь говорил уже другой человек.

Тут Володя, словно повинуясь какой-то могучей силе, нагнулся к отверстию в полу, встал на коленки. Кошмарик, скорее всего просто подражая Володе, сделал то же самое, и ребята хорошо увидели то, что происходило внизу. Это был каземат, подобный тем, что осматривали недавно они сами. Возле амбразуры на полу лежал человек в разорванной рубахе. Его руки были сведены за спину и, как видно, были связаны. Лицо лежавшего, обезображенное страхом и вымазанное кровью, выражало к тому же мольбу, обращенную к стоявшему перед ним мужчине. Двое других мужчин сидели поодаль и спокойно курили, даже не глядя на лежащего. В другом углу, уткнувшись лицом в стену, с неловко поджатой под себя рукой, лежал ещё один человек, и мальчики сразу же догадались, что этот человек уже не был живым. А ещё увидел Володя, что один из сидевших мужчин поигрывал короткоствольным автоматом, легко перебрасывая его с руки на руку. Этот мужчина и сказал наконец равнодушным голосом:

– Богдан, да сколько можно с ним цацкаться? Не видишь, пудрит он тебе жабры. Скажет, наверно, что все отдаст на берегу, а когда привезем его на берег, тут же слинять попытается и своих ребят на нас наведет. Дай я бацну его – и порядок!

– Ой, не надо, не надо! – протяжно завопил лежавший человек, носивший имя Эдуард. – Принесу я вам селезенки, обязательно принесу!

Больше Володя, которого переполняли и ужас, и жалость к человеку, ожидавшему жестокую кончину, не мог смотреть на происходящее внизу. Он быстро вскочил на ноги, и если бы Кошмарик обладал способностью видеть в темноте, он бы заметил, как дрожали губы Володи, какой страх запечатлелся в глазах его друга.

– Мотаем отсюда! – не сказал, а прошипел ему на ухо Кошмарик, и мальчики, как слепые растопырив руки, чтобы не разбить головы в узком и низком проходе, на цыпочках заковыляли туда, где находилась лестница.

Они буквально скатились по её полуразвалившимся ступеням прямо к ногам Иринки, и вид их, перемазанных в известке, с широко раскрытыми от ужаса глазами, красноречиво поведал девочке о том, что с её друзьями случилось что-то необыкновенное.

– Что произошло? – пугаясь не меньше Кошмарика и Володи, спросила Иринка прыгающими губами.

– Бежим! – хриплым шепотом сказал Кошмарик, устремляясь к проему, ведущему в другой каземат, но его остановил голос Володи, сказавшего хоть и дрожащим, но все же повелительным голосом:

– Постой! А с человеком тем что будет?

– Не знаю я, что с ним будет! – зачем-то сжимая кулаки, задыхаясь, сказал Ленька. – Сам втюхался в такое дело, пусть сам и вылезает! Побежали скорей, а то и нас здесь накроют как свидетелей!

И Кошмарик снова рванул к проему, но Володя опять его удержал.

– Стой, никуда я отсюда не уйду! Не могу я позволить, чтобы человека убили! Постой, постой... – схватился Володя за подбородок, точно у него болели зубы. – У меня план один есть...

– Да какой план?! – простонал Кошмарик, будто у него тоже с зубами было не все в порядке. – Не видел разве, что у них автомат? Сделают из тебя дуршлаг – и Вася!

– Володечка! – взмолилась Иринка. – Ну давай же уедем отсюда! Зачем ты нас сюда привез?!

– Всё, молчать! – рявкнул Володя настолько громко, насколько позволяла обстановка. – Слушай меня, Кошмарик, что ты будешь сейчас делать! – Володя нервничал, но голова его в эту минуту, как видно, работала прекрасно. Сейчас мы тихо выйдем из каземата, и ты, Кошмарик, тихонько двинешься к их яхте. Осторожно отвяжи от кнехта швартовочный канат и беги назад. Уверен, что никого на яхте нет, они все в каземате. Я подвожу "Стального кита", а потом цепляю крюк за яхту и вывожу её за пределы форта. А дальше увидим, что делать будем! Приготовься!

– Не надо, мальчики, не надо! – умоляла Иринка. – Они заметят! Они убьют нас! – говорила девочка, хотя и не знала ничего о тех, кого она называла "они".

Но Володя, а следом за ним и Кошмарик, не хотевший, чтобы Иринка заподозрила в нем слабака и труса, уже бежали через казематы и наконец добрались до того самого входа, откуда они начали экскурсию по форту.

– Давай! – прошептал Кошмарику Володя, мотнув головой в сторону яхты.

Кошмарик, подавляя в себе страх, на плохо гнущихся ногах, стараясь держаться в тени фортовых стен, двинулся в сторону яхты, обходя внутренний заливчик по кругу. И вот странно – по мере того, как он приближался к прекрасному белоснежному судну, его тело повиновалось воле все послушней, уверенность заполняла прежде робкое тело Леньки, и подходил он к яхте уже совершенно прогулочной походкой. "А что? – думал он. – Ну, остановят если и спросят, что я тут делаю, скажу, что рыбу ловить приехал на том вон железном катерке! Только бы на яхте никого не было..." Кошмарик подошел к белому борту яхты, притянутой к причалу двумя канатами. Повернув голову, увидел, что "Стальной кит" уже сдвинулся с места и медленно и бесшумно, идя на аккумуляторах, приближался к яхте. Кошмарик быстро смотал канат с одной пары швартовочных кнехтов, кинулся к другой паре и быстро повторил ту же операцию. "Стальной кит" был уже рядом, и скоро из люка высунулась голова Володи.

– Готово?

– Да, держи! – сказал Кошмарик, влезая на борт яхты и бросая Володе конец швартовочного каната, только что отвязанный от кнехтов.

Нет, с первого раза Володя, не ожидавший, что Кошмарик бросит ему канат с яхты, поймать конец не сумел, но со второго раза его руки ухватили канат, и тут же Володя продел его сквозь скобу на "Стальном ките" и надежно привязал конец. Но как мог теперь Кошмарик попасть на субмарину, об этом мальчики подумать позабыли.

– Прыгай в воду! – приказал Володя. – Плыви сюда!

Но Кошмарику прыгать в воду почему-то не хотелось, и он сказал:

– Тяни! Я здесь пока побуду!

Володя понял и скрылся в чреве "Стального кита". Скоро яхта дрогнула, поначалу не хотела двигаться в сторону, куда её увлекала скромная по размерам подводная лодка, но после медленно пошла за субмариной, и канат между яхтой и подлодкой был натянут, как гитарная струна, – ударь и заиграет во всю ивановскую. Но Кошмарик ударять по этой струне не стал, а когда яхта уже приблизилась к выходу из форта, заорал благим матом:

– Эй, живодеры, вылезайте! Лодку свою прокакали!

ГЛАВА 3

НА ПЛАВУЧЕЙ ЖИВОДЕРНЕ

Не успел ещё смолкнуть крик Кошмарика, повторенный несколько раз эхом, носившимся между бетонных стен форта, как из каземата выскочили на причал три пассажира яхты. Увидев, что их судно, влекомое неизвестно какой силой, уплывает с места стоянки, они вначале замерли от неожиданности, а потом бросились вдоль стен к тому месту, где кольцо форта было разомкнуто. Их белоснежная яхта как раз собиралась войти в узкий проход между стенами. Кошмарика, с блеском выполнившего операцию, немало забавляло то, как суетились эти люди.

– Что, съели?! – кричал им Кошмарик, кривляясь и показывая кукиши. Ну, ну, гребите сюда скорей! Чего, боитесь штанишки замочить?!

Но когда живодеры, видя, что яхта уплывает, дали по Кошмарику длинную очередь из автомата и пули процвинькали где-то над самой Ленькиной головой, он решил укрыться за палубной надстройкой. Заглянув в её иллюминатор, Ленька разглядел сквозь стекло стоящий в помещении стол, а на нем бутылки, блюда с какой-то едой, бокалы. Тут-то он снова почувствовал, что страшно хочет есть, дернул вниз хромированную ручку двери, вначале заглянул в рубку, а потом уже смело подошел к столу, схватил с одного блюда здоровый ломоть колбасы и, не замечая того, что он надкушен, с наслаждением стал жевать, заедая её куском черствого хлеба. Запил он эту еду двумя-тремя большими глотками шампанского, недопитая бутылка которого стояла здесь же.

Закусив, Кошмарик снова вышел на палубу. Живодеров он уже не видел, потому что с внешней части форта они и не могли быть – вода подступала к самым стенам. Куда Володя буксировал яхту, Кошмарик не знал, но вот "Стальной кит" прекратил движение. Яхта по инерции, правда, ещё двигалась вперед и скоро встала подле блестящего тела субмарины. Вот из люка показалась голова Володи, который, повернувшись в сторону яхты, спросил у Кошмарика, улыбаясь:

– Ну что, жив? По тебе стреляли?

– Ну а хоть бы и по мне! – тоже улыбаясь, сказал Кошмарик, языком очищая от крошева свои десны. – Чего дальше-то делать будешь?

– А вот сейчас увидишь, – сказал Володя и повернулся в сторону форта, до стен которого было не больше пятнадцати метров.

– Эй вы там, на форте! – прокричал он как можно громче, стремясь придать своему голосу солидность. – Вылезайте, поговорить надо!

Поначалу ответом Володе явилось только эхо, вылетевшее с запозданием, будто замешкавшись, откуда-то из середки морской крепости. Но потом в одной из орудийных амбразур показались физиономии тех, к кому относилось обращение Володи.

– Кто там нас зовет?! – настороженно, но твердо спросила одна из физиономий. – Это ты, наверно, украл нашу яхту? Ну так чего ты хочешь? Выкуп, наверное? А ты знаешь, пацан, что мы тебя отовсюду достанем?

Володя, чувствуя свою полную неуязвимость и понимая, что живодер на самом деле находится в очень тяжком положении и хорохориться ему не следует, прокричал:

– Слушай, мужик, завянь, а! Рядом с тобой труп лежит – ну чем не улика для милиции, которую я прямо сейчас по рации вызвать могу? Хоть бросай его в воду, хоть нет, тебе уже не отмазаться. Зато я тебе другой вариант предлагаю: ты выпускаешь Эдуарда, а я тебе возвращаю яхту, и катись на ней хоть к чертовой бабушке. Идет?

Физиономии живодеров скрылись в проеме амбразуры. Похоже, они там совещались, но совещались недолго, потому что одна из рож снова показалась и спросила: